МИНИСТЕРСТВО ПРОСВЕЩЕНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ЧУВАШСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ ИМ. И.Я. ЯКОВЛЕВА»
ВОПРОСЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ
КОММУНИКАЦИИ И ЗАРУБЕЖНОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ В СВЕТЕ СОВРЕМЕННЫХ
ИССЛЕДОВАНИЙ
СБОРНИК НАУЧНЫХ СТАТЕЙ
Чебоксары
2022
УДК 821(1-87)(075.8)
ББК 71.045я73+83.3(0)я73
В 748
Вопросы межкультурной коммуникации и зарубежной литературы в
свете современных исследований: сб. науч. ст. / Чуваш. гос. пед. ун-т ; отв.
ред. Н. В. Кормилина, Н. Ю. Шугаева [Электронный ресурс]. – Чебоксары :
Чуваш. гос. пед. ун-т, 2022. – 360 с.
Печатается по решению ученого совета Чувашского государственного
педагогического университета им. И.Я. Яковлева (протокол № 5 от
23.12.2022 г.).
Рецензенты:
Яковлева Г. Г., доктор филологических наук, профессор, профессор
кафедры иностранных языков № 1 Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова,
Хрисанова Е. Г., доктор педагогических наук, профессор, зав. кафедрой педагогики и гуманитарных дисциплин Чувашского государственного
педагогического университета им. И.Я. Яковлева.
Ответственные редакторы:
канд. филол. наук, доцент Н. В. Кормилина,
канд. филол. наук, доцент Н. Ю. Шугаева.
Сборник научных статей «Вопросы межкультурной коммуникации и
зарубежной литературы в свете современных исследований» является одним из трех сборников, изданных по материалам XXXIII Международной
научно-практической конференции «Вопросы иноязычной филологии, переводоведения и лингводидактики в свете современных исследований». В
сборник вошли статьи преподавателей, аспирантов, магистрантов и студентов высших учебных заведений Республики Казахстан и Российской Федерации.
Сборник охватывает широкий спектр вопросов современной межкультурной коммуникации, переводоведения и зарубежной литературы.
Может быть рекомендован преподавателям иностранных языков, студентам старших курсов факультетов иностранных языков, всем, кто интересуется вопросами межкультурной коммуникации, переводоведения и литературы.
© Чувашский государственный
педагогический университет
им. И.Я. Яковлева, 2022
ЯЗЫКОВАЯ СИСТЕМА
И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ
УДК 81’373.612.2
Алексеенко В. Н.
РЕАЛИЗАЦИЯ ВОЕННОЙ МЕТАФОРЫ ВО ФРАНЦУЗСКОМ
ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ В КОНТЕКСТЕ ПАНДЕМИИ
COVID-19 (НА ПРИМЕРЕ ВЫСТУПЛЕНИЙ Э. МАКРОНА)
Алтайский государственный педагогический университет
г. Барнаул, Российская Федерация
Аннотация. Данная статья посвящена рассмотрению важности военной метафоры как вида концептуальной метафоры во французском политическом дискурсе во время пандемии COVID-19 в 2020 г. В качестве объекта
исследования выступает военная метафора, предметом исследования является ее актуализация в политическом французском дискурсе. Материалом
исследования послужили контексты использования военной метафорической модели во французском политическом дискурсе, отобранных методом
сплошной и целенаправленной выборки из обращений президента Эммануэля Макрона к нации 16 марта и 13 апреля 2020 г. В ходе анализа практического материала выделены языковые способы репрезентации военных метафор и их значение в реализации коммуникативных стратегий Эммануэля
Макрона.
Ключевые слова: метафора, военная метафора, политический дискурс, коронавирус, область-источник, область-цель, la culture francophone.
Изучение метафоры как речевого феномена продолжается на протяжении более двух тысячелетий со времен античной риторики. Исследование
концептуальной метафоры началось во второй половине ХХ века и связано
с работами таких лингвистов и философов, как Дж. Лакофф, М. Джонсон
[2], А. Ричардс [3] и др. В настоящее время метафорология является одной
из основных областей когнитивной лингвистики.
Будучи одним из ключевых инструментов понятийной системы человека, концептуальная метафора структурирует язык и мышление и представляет из себя «понимание и переживание сущности одного вида в терминах сущности другого вида» [2, с. 5]. Основными элементами концептуальной метафоры являются область-источник и область-цель. Разумеется, теория концептуальной метафоры продолжает развиваться и дополняться новыми положениями.
Поскольку накопление опыта концептуализации и интерпретации
мира осуществляется в рамках определенной культуры (la culture
3
francophone), процесс метафоризации всегда оказывается в той или иной
мере культурно-обусловленным, что вызывает необходимость учитывать
национально-культурную специфику метафоры при ее исследовании.
Метафора обладает значительной дискурсивной вариативностью и
широко используется в политическом дискурсе, внося значительный вклад
в реализацию его основной функции, которая заключается в манипуляции
общественным сознанием, навязывания населению доминирующей точки
зрения. Наиболее частотным типом метафоры в политическом дискурсе является т. н. стертая метафора, которая может «оживать» в новых контекстах
и приобретать дополнительные смыслы.
Лексика, актуализирующаяся в политическом дискурсе, изменчива и
зависит от общественных проблем. Для нас особый интерес представляют
«слова текущего момента» [4, с. 33]. Это та лексика, частотность употребления которой резко возрастает в определенный период. В этой связи актуализация военных метафор может быть связана с конкретными событиями,
кризисными ситуациями, включающими угрозу кому-/чему-либо, а также
необходимость противостоять, активно противодействовать такой угрозе [1,
с. 778].
Роль удачно подобранных метафор может быть настолько велика, что
они могут влиять на принятие решений, поэтому во время крупных общественных событий и различных кризисов наблюдается значительный рост
числа метафор.
Сегодня изучение военной метафоры происходит в рамках определенного общественного контекста (в частности, пандемия COVID-19). Обладая
большим экспрессивным потенциалом, военная метафора широко применяется в политическом дискурсе как один из приемов драматизации информации [5, с. 132] и выполняет функцию переконцептуализации общественного
сознания. Так, использование военной метафоры в контексте пандемии
COVID-19 стимулировало людей осознать угрозу для общества, что, в свою
очередь, расширило производство вакцин и увеличило финансирование
научных исследований.
Целью нашего исследования является выявление способов репрезентации военной метафоры во французском политическом дискурсе. Материалом исследования послужили 13 контекстов использования военной метафорической модели в обращениях президента Эммануэля Макрона к нации
в связи с распространением коронавирусной инфекции (16 марта и 13 апреля 2020 г.).
Изучение данного вида концептуальной метафоры позволяет глубже
понять взаимосвязь пандемии и войны, а использование концепта ВОЙНА
для структурирования абстрактного и сложного концепта ПОЛИТИКА способствует актуализации политического дискурса. Прибегая к использованию военных метафор в своих речах, президент Макрон таким образом фор-
4
мирует образ страны как зоны военных действий. Это ярко выражено в первой президентской речи, когда французский лидер объявляет о начале пандемии и «объявляет ей войну». Макрон заявляет, что Франция находится в
состоянии «войны» с коронавирусом и что страна всеми силами «борется»,
чтобы «одержать победу» над вирусом:
(1) Nous sommes en guerre, en guerre sanitaire, certes [6, URL]. Для
того чтобы сделать свою речь убедительней, Макрон семь раз употребляет
одно и то же краткое, но эффективное выражение Nous sommes en guerre.
Он благодарит «солдат» всех подразделений армии за их храбрость и
достойное несение службы и в первую очередь тех, кто оказался на «передовой линии фронта»:
(2) Nos fonctionnaires et personnels de santé, médecins, infirmiers,
aides-soignants, ambulanciers, secouristes, nos militaires, nos pompiers, nos
pharmaciens ont donné dans cette première ligne toute leur énergie pour sauver
des vies et soigner [7, URL].
Затем благодарит тех, кто является «второй линией обороны»:
(3) Dans la deuxième ligne, nos agriculteurs, nos enseignants, nos
chauffeurs routiers, livreurs, électriciens, manutentionnaires, caissiers et
caissières, nos éboueurs, personnels de sécurité et de nettoyage, nos
fonctionnaires, nos journalistes, nos travailleurs sociaux, nos maires et élus
locaux et j'en oublie tellement aidé par tant de Français qui se sont engages [7,
URL].
И, наконец, тех, кто находится на «третьей линии обороны»:
(4) Et chacun d'entre vous, dans ce que j'ai appelé cette troisième ligne,
chacun d'entre vous par votre civisme, en respectant les règles de confinement,
grâce aussi à la vigilance de nos policiers et de nos gendarmes, vous avez fait que
l'épidémie commence à marquer le pas [7, URL].
Президент Макрон подчеркивает, что «врага» (коронавирус) нельзя
недооценивать, и что необходимо мобилизовать все имеющиеся в арсенале
страны ресурсы:
(5) Mais l'ennemi est là, invisible, insaisissable, qui progresse. Et cela
requiert notre mobilisation générale [6, URL].
Он также акцентирует внимание на убийственной природе вируса, который поражает людей не одним, а несколькими способами – либо через
непосредственное заражение, либо он может ударить по психическому здоровью:
(6) Car il n'y a pas que le virus qui tue: l'extrême solitude, le
renoncement à d'autres soins peuvent-être aussi dangereux [7, URL].
В борьбе со вспышкой эпидемии президент предстает в образе маршала, армейского командира, призывающего свой народ действовать сплоченно и единодушно, сохранять спокойствие и исполнять свой воинский
долг:
(7) J'ai une certitude: plus nous agirons ensemble et vite, plus nous
5
surmonterons cette épreuve [6, URL];
(8) Il nous faut donc procéder avec calme et courage [7, URL].
Имея большую власть и полномочия, Макрон намерен донести до Европы глас «солдат», готовых отдать свои жизни:
(9) Pour ce qui me concerne, je tâcherai de porter en Europe notre voix
afin d'avoir plus d'unité et de solidarité [7, URL].
Для поддержания духа оптимизма он напоминает своему народу о
«победах», которые Франция одерживала прежде:
(10) Ces dernières semaines, soyons aussi justes avec notre pays, ont été
marqué par de vraies réussites: le doublement du nombre de lits en reanimation…
[7, URL].
В то же время президент призывает своих «солдат» сохранять боевую
готовность, поскольку «война» еще не окончена:
(11) L'espoir renaît, je vous le disais, oui, mais rien n'est acquis [7, URL].
Макрон уверен, что «враг» будет разбит, «победа» будет одержана, но
жизнь уже не будет прежней:
(12) Agissons avec force maisretenons cela : le jour d’après, quand nous
aurons gagné, ce ne sera pas un retour au jour d’avant [6, URL].
Он призывает к тому, что после войны потребуется совместным трудом восстановить страну ради лучшего будущего:
(13) Il nous faudra rebâtir notre économie plus forte… Il nous faudra
rebâtir une indépendance agricole, sanitaire, industrielle et technologique
française et plus d'autonomie stratégique pour notre Europe [7, URL].
Таким образом, анализ проиллюстрированных метафорических моделей показывает взаимосвязь между областью-источника ВОЙНА и областью-цели ПОЛИТИКА, также наш анализ отражает концепцию борьбы и
говорит о высокой продуктивности военной метафоры во французском политическом дискурсе.
Кроме того, проиллюстрированные военные метафоры отражают систему национальных ценностей la culture francophone. Такие ценности, как
храбрость, мотивация для достижения успеха, оптимизм, ориентация на общественное благо – все это находит отражение в военных метафорах, представленных во французском политическом дискурсе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Балашова Л. В. Милитарная метафора как способ формирования концепта КОВИД-19 в речи В. В. Путина // Коммуникативные исследования. 2020. Т. 7. № 4. С. 777–
800.
2. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем М. : Едиториал
УРСС, 2004. 256 с.
3. Ричардс А. Философия риторики // Теория метафоры ; Под ред. Н. Д. Арупоновой. М. : Прогресс, 1990. С. 40–58.
4. Шмелева Т. В. Ключевые слова текущего момента. Кр. : изд-во КрасГУ, 1993.
44 с.
6
5. Юткина С. В. Функции военной метафоры в англоязычных газетах // Наука без
границ. Филологические науки. 2017. № 4 (9). С. 130–135.
6. Adresse aux Français 16 Mars 2020 [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.elysee.fr/emmanuel-macron/2020/03/16/adresse-aux-francais-covid19 (дата обращения: 12.10.2022).
7. Adresse aux Français 13 Avril 2020 [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.elysee.fr/emmanuel-macron/2020/04/13/adresse-aux-francais-13-avril-2020
(дата обращения: 12.10.2022).
УДК 82.31
Беляева А. И.
ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ МОЛОДЁЖНОГО
СЛЕНГА В АНГЛОЯЗЫЧНОМ ДИСКУРСЕ
(НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА СТИВЕНА ЧБОСКИ
“THE PERKS OF BEING A WALLFLOWER”)
Владимирский государственный университет им. А.Г. и Н.Г. Столетовых,
г. Владимир, Российская Федерация
Аннотация. Статья посвящена роли сленга при передаче большинства разговорных фраз в тексте романа. Проведённое исследование доказало, что речь героев при переводе зачастую не соответствует оригинальному варианту, и, следовательно, может некорректно передавать задумку
автора. В связи с подобным раскладом следует внимательнее относиться к
сленговым единицам и по возможности сравнивать различные варианты
перевода.
Ключевые слова: литературная норма, любительский перевод, аналог, разговорная лексика, стилистическое несоответствие.
Как известно из многочисленных исследований, сленг не совпадает с
литературной нормой языка. Лингвистическая природа данного явления такова, что, являясь социальным диалектом, он делится на два уникальных
подвида - профессиональный и групповой. Более того, сленг имеет собственные характерные черты: 1) не относится к литературному лексикону,
2) употребляется в основном в разговорной речи, 3) отображает конкретный
период времени и социальные слои общества, 4) сленг социально ограничен,
но в то же время лишен конкретных рамок, 5) происходит от жаргонов, просторечий и вульгаризмов. Данное разнообразие свойств и характеристик делает сленг уникальной лексической структурой языка [2, c. 157].
Немаловажную роль в изучении особенностей сленга и его функционирования в лингвистическом пространстве играет точность перевода данных структур. Касаемо трудностей перевода сленга, следует заметить, что
переводчики не всегда находят соответствующий эквивалент абсолютно
7
точной передачи требуемой коннотации.
При переводе сленга работу следует начинать с подбора точного аналога на языке перевода. Если такового нет, то в таком случае необходимо
использовать переводческие преобразования, которые, в свою очередь, делятся на 3 группы: лексические, грамматические и лексико-грамматические.
При переводе кинематографических работ существуют определённые
особенности, которые помогают избежать двусмысленности или непонимания происходящего на экране. При применении обоих типов перевода – субтитров и дубляжа специалисту требуется провести масштабную работу по
детальному исследованию лексической стороны вопроса. Как известно, у
каждого из этих типов есть свои достоинства и недостатки, но оба отличаются тем, что текст, предназначенный для субтитров или дублирования, в
большинстве случаев представляется в сжатой форме, в отличие от печатного текста [3, c. 182].
В данной работе был проведён сравнительный анализ субтитров сериала и двух его версий для озвучивания. По анализу двух вариантов дубляжа
удалось более объективно выделить продуктивные методы перевода сленга.
В ходе исследования были установлены наиболее эффективные способы перевода кинематографических работ – подбор аналогов, целостное
преобразование, смысловое развитие, описательный перевод, опущение, замена образа и антонимический перевод.
При анализе перевода оригинала и любительского перевода литературного произведения обнаружилось, что последний в большей мере соответствует оригинальному тексту в плане стилистики, а также отражает проявление тенденции к нейтрализации разговорно-сниженной лексики. В профессиональном переводе выявилось наличие чрезмерного использования
просторечных слов и выражений [1, c. 69].
Роман Стивена Чбоски «Хорошо быть тихоней» написан в эпистолярном стиле, что подразумевает повествование от первого лица. Эта книга о
взрослении подростка, о любви, об отношениях с семьёй и друзьями. Всю
свою жизнь главный герой Чарли описывает в письмах к неизвестному
другу.
Для анализа сленга был выбран именно этот роман, так как он написан
от лица подростка, который переживает трудный период в своей жизни и
описывает все переживания через призму своего видения картины мира.
Данное произведение «напитано» сленговыми выражениями и фразами, которые используют молодые люди в повседневной жизни, и является идеальным объектом для исследования языковой картины.
Несмотря на то, что письма пишет пятнадцатилетний подросток, в них
преимущественно используется нейтральная лексика. Главный герой редко
употребляет в своих письмах сленг, при этом в большинстве случаев он
лишь цитирует прямую речь других героев произведения.
Для анализа мы взяли профессиональный перевод романа на русский
8
язык Елены Петровой и для сравнения любительский перевод группы энтузиастов (М. Тарасова, Э. Градовская, М. Чулковая, А. Колодий, А. Ятсан).
В результате мы отобрали наиболее яркие примеры использования
сленга, а также изучили методы, используемые переводчиками для его перевода на русский язык.
В процессе исследования было отобрано несколько десятков единиц
сленга. При их анализе обнаружилось следующее: в любительском переводе
нейтральная лексика сохраняется и сленг нейтрализуется, а в профессиональном переводе сохраняется разговорная и разговорно-сниженная лексика. Помимо этого, можно отметить, что смысл нейтральных единиц передаётся оценочно-окрашенной лексикой.
В исходном тексте был выявлен ряд единиц, принадлежащих разговорному разряду лексики, из которых в любительском переводе произошла
нейтрализация лишь части из них. Например, в предложении “Just pretend
you're passed out” сленгизм “рassed out” передан нейтральным словосочетанием: «Просто притворись, что ты без сознания».
Теперь обратимся к профессиональному переводу. В ходе исследования было выявлено значительное количество примеров, подтверждающих
стилистическое несоответствие перевода исходному тексту. Чрезмерное использование просторечной лексики в весомой степени исказило образ главного героя. Чарли любит своих родителей, родственников, друзей и относится ко всем с уважением. В профессиональном переводе, напротив, в его
словах сквозит пренебрежение и ненависть. Данный лингвистический диссонанс может привести к некорректной трактовке образа героя и исказить
задумку автора.
О чьих бы родителях ни шла речь, в переводе Е. Петровой встречаются просторечные «предки», «родичи», «родаки»:
...my parents went to another cоиple’s house – …предки уходили в гости
“I try to think of my family as a reason for me being this way.” – Убеждаю
себя, что дошел до такого состояния из-за своих родичей.
Когда все же появляется нейтральное слово, переводчик использует
рядом с ним глагол, помеченный в словарях как «простор. (неодобр.)» и
«разг. сниж.»:
“Мy parents were asleep along with the rest of the houses.”
– Мои родители уже дрыхли, все соседи тоже.
Чарли, считающий, что в свой день рождения нужно делать подарок
матери, пишет следующее: «А пока что она припахала меня помыть посуду
и мне пришлось согласиться» и «Мама до того расстроилась, что потащила
меня за обновками». Однако, в оригинальном контексте при описании сложившейся ситуации использованы совершенно безобидные, лишенные какой-либо окраски, глаголы «ask» и “take”: “Then, she asked me to help her by
washing the dishes, which I did” и “Му mom was so upset that she took me
shopping for new clothes”.
9
В данном ключе можно прибегнуть ещё к одному примеру, когда просторечие необоснованно используется по отношению к матери его покойного друга Майкла. Слово “mom” имеет в словарях пометку “infomal”
[Cambridge Dictionary, Macmillan Dictionary], но оно не выражает неодобрение, насмешку или презрение. Русским эквивалентом может служить разговорное «мама».
“His mom played bridge with one of Michael's neighbors and they heard
the gunshot.” [4] – Его мамаша играла в бридж у кого-то из соседей, и они
услышали выстрел.
Благодаря экспрессивному разговорному фразеологизму «хватило
ума» предположить, что Чарли считает свою сестру «недалекой», несообразительной:
“All I could think through the whole day was that we missed my brother's
football game beсause of me, and I really hoped my sister thought to tape it.” [4]
– Весь день мысли были только об одном: из-за меня мы не посмотрели
футбольный матч моего брата; оставалось только надеяться, что у
сестры хватило ума записать его на видео.
Странным выглядит замена нейтрального «make» на просторечное
«подкачать», если учесть, что речь идет о бабушке, которая не смогла приготовить любимые печенья Чарли из-за больного бедра:
“All I could think about was the cоokies, but Grandma didn’t make them
this year because of her bad hip.” [4] – Все мои мысли были о пирожных, но
оказалось, в этом году бабушка подкачала, у нее была травма бедра.
Презрительно отзывается он и о своем двоюродном брате и его семье:
“Весause my brother said that my cousin is the only one in his family who
has a chance.” [4] – Потому что мой брат сказал, что у этого пацана, единственного в той семейке, есть шанс выбиться в люди.
Главному герою не терпелось скорее увидеться с Сэмом и Патриком,
но отец не разрешал ему уходить до отъезда родственников, поэтому из-за
сильного ожидания казалось, что время растянулось на целую вечность. Но
в переводе высказывание Чарли обрело излишнюю враждебность вследствие употребления экспрессивного «убраться»:
“I swear to you, I thought my relatives would never leave.” [4] – Клянусь
тебе, я думал, что они никогда не уберутся.
Большинство примеров из профессионального перевода отражают
тенденцию переводчика к дисфемии, т. е. намеренному использованию слов
сниженного стиля, не соответствующих данной речевой ситуации.
Глагол “die” изначально обладает отрицательным денотатом, а в результате использования дисфемии негативная составляющая усиливается.
Нейтральный денотат «brain» также окрашен негативной коннотацией.
10
We both took a sniff of it, and I swear we
both thought we were going to die of a
heart attack.
On Friday night, I was reading my new
book, but my brain got tired, so I decided
to watch some television instead.
Мы подышали и – клянусь – оба едва
не окочурились разрыва от сердца.
В пятницу вечером взялся читать новую книгу, но у меня башка устала, и
я решил телик включить.
Желание переводчика оживить повествование привело к избыточному
использованию усилительных выражений:
It was so delicious, it almost scared me. – Это была такая вкуснотища,
что мне аж страшно стало.
I decided to wear my new suit from Patrick to school, and was teased
mercilessly for nine straight hours. – Я тоже решил надеть костюм, полученный от Патрика, и вся школа целый день лежала впокатуху.
I thought it was the funniest thing I had ever seen in the whole world, and
I laughed about it for three hours. – Ничего смешнее этой сцены я не видел и
потом битых три часа захлебывался хохотом.
Таким образом, один и тот же герой воспринимается по-разному в
двух переводах. Е. Петрова передала всю разговорную лексику и даже добавила там, где она отсутствовала в оригинале. В результате главный герой
стал подростком с излишне свободной манерой речи, высмеивающим всех
и всё происходящее, что отражает противоречия в рамках его глубоких рассуждений и его личности в целом. Следовательно, любительский перевод,
хотя он более «сухой», лучше помогает понять характер героя и отчётливее
погрузиться в атмосферу описываемых событий.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бархударов Л. С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода
[Текст]. М. : Международные отношения, 1975. 190 с.
2. Волошин Ю. К. Общий американский сленг: состав, деривация и функция.
Лингвокультурологический аспект: дис. …. д-ра филол. наук [Текст]. Краснодар, 2000.
341 с.
3. Горшкова В. Е. Перевод в кино [Текст]; Федер. агентство по образованию, Иркут. гос. лингвист. ун-т. Иркутск : [б. и.], 2006. 278 с.
4. Чбоски Стивен Хорошо быть тихоней [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://mir-knigi.net/books/proza/sovremennaya-proza/28302-xorosho-byt-tihonei.html (дата
обращения: 25.01.2022).
11
УДК 372.881.111.1
Будина Д. А.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ, СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ
ОСОБЕННОСТИ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ НЕОЛОГИЗМОВ
В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ (COVID-19)
Нижегородский государственный лингвистический университет
им. Н.А. Добролюбова, г. Нижний Новгород, Российская Федерация
Аннотация. В статье рассматриваются неологизмы, возникшие в период коронавирусной инфекции. Неологизмы анализируются с точки зрения способа их образования и распределяются по тематическим группам.
Ключевые слова: лексика, неологизм, словообразование, COVID-19,
английский язык.
Язык – это социальное явление, которое подвержено изменениям, развитию и эволюции. Язык – живая динамичная система, которая реагирует
на любые социальные преобразования, происходящие из-за влияния множества факторов: языковые аспекты (морфология, фонология, синтаксис, семантика) и неязыковые (социальные, культурные). Особенно активно меняется словарный состав языка, который в первую очередь отражает политические, экономические и социальные новшества, привносимые в язык [5, c.
145]. Так людям приходится искать новые слова для обозначения явлений,
возникающих впервые в обществе. Данный процесс способствовал созданию науки «неологии», которая является разделом науки лексикологии и
изучает способы образования, употребления и происхождение неологизмов.
В свою очередь, «неологизм» (от греч. neos новый и logos слово) – это новое
слово, фраза или новое значение для существующего слова, или слово, заимствованное из другого языка. Неологизмы образуются как из ресурсов
своего языка, так и заимствуются. Новообразования создаются с помощью
известных словообразовательных средств и продуктивных словообразовательных моделей языка. Словообразование является одним из основных
способов пополнения словарного запаса.
В 2019 году внезапная вспышка коронавирусной инфекции (COVID19), которая продолжает до сих пор наносить масштабный ущерб здоровью
и жизни человека и приводить к серьезным социально-экономическим проблемам и негативным последствиям, также повлияла на язык. Инфекция
имеет глобальное распространение, от которого пострадала почти каждая
страна в мире, что привело к необходимости создания новых слов и терминов для повседневного использования людьми во всем мире. В результате
почти каждый язык обогатился неологизмами, связанными с COVID-19,
включая английский язык. Возникновение и распространение инфекции
12
COVID-19 затронули все сферы общества и привели к появлению неологизмов в каждой из них. Рассмотрим и проанализируем основные способы словообразования в современном английском языке и примеры неологизмов,
которые были подобраны из статей популярных и актуальных газет и журналов “The New York Times” [11], “Daily News” [7], “The Economist” [9],
“The Guardian” [10].
Первым и самым продуктивным способом является аффиксальное
словопроизводство. Аффиксальное словопроизводство (affixation), или, как
этот способ также называют, аффиксация или деривация (derivation), являлось одним из наиболее продуктивных способов словообразования на протяжении всей истории английского языка. Он включает в себя образования
нового слова путем присоединения к морфеме префикса и/или суффикса.
Суффиксы и префиксы имеют свои значения, благодаря которым можно
предположить значение нового слова [1, c. 52]. Например, приставка antiзначит то же самое, что и в русском – против. Суффикс -er обозначает человека, род деятельности, следовательно, “anti-vaxxer” – человек, которые
против вакцины/прививки; “anti-buddies” – приятели по коронавирусу, у которых есть антитела к коронавирусу. Суффикс -y имеет уменьшительно-ласкательное значение, так образовался неологизм “pandy” (от pandemic) –
альтернативное название пандемии. Приставка super- имеет значение
«сверху» или «высшая степень чего-либо», из этого следует, что неологизм
“superspreader” обозначает человека, который заражает в большей степени
людей болезнью, чем другие инфицированные люди. Аналогично определяется значение слова “lockdowner” (от “lockdown”) – человек, который живет
в условиях изоляции. Прилагательное “maskless” образовалось следующим
образом: mask+less. Суффикс -less придает значение «отсутствие», «без».
Слово “maskless” означает безмасочный – не носящий маски на лице, без
маски. После добавления суффикса –ness прилагательное превратилось в существительное со значением «состояние, качество». Неологизм
“masklessness” (mask+less+ness) описывает человека – безмасочник (противник использования медицинской маски). Таким образом, благодаря аффиксации из существующих морфем могут образовываться слова разных частей
речи с новыми значениями.
Стяжение, или контаминация (blending) – процесс образования нового
слова путем объединения двух слов, которые включают в себя буквы или
звуки в качестве общего соединительного элемента. В неологизмах, образованных путем стяжения (blending), мы можем наблюдать отдельно взятые
словообразовательные компоненты: приставки pan- и cov-, суффикс -demic.
Этимологически слово пандемия происходит от pan- ‘все’ + dēmos ‘люди’,
а в анализируемых неологизмах, как можно предположить, произошло семантическое расширение значения компонента -demic [6, c. 58]. Данные
компоненты входят в большинство неологизмов периода COVID-19, тем самым отражая социально-культурные трансформации в языке и подтверждая
13
значение данного события. Например, в сфере экономики есть неологизмы,
состоящие из данных компонентов: “сovid-infected” (markets) – «инфицированные» рынки, т. е. подразумеваются те рынки, на которых пагубно сказалась коронавирусная инфекция и привела, например, к снижению выручки
компаний; “spendemic” (spending + pandemic) – волна ненужных трат во
время пандемии; “pancession” (pandemic + recession) – упадок мировой экономики во время пандемии COVID-19 [12]. Неологизмы, образованные путем стяжения (blending), включают в себя лексические значения обоих слов,
из которых они возникли, поэтому трудно догадаться о значении нового
слова. Значение нового слова либо полностью, либо частично совмещает
значения всех входящих в него структурных компонентов. Неологизм
“сoronials” (coronavirus+millennials) обозначает поколение детей, которые
родились во время пандемии коронавируса. В данном случае аналогию
можно провести с миллениалами – поколением детей, родившихся между
1981 и 2000 годами. Так в сфере человеческих отношений возник неологизм
“covidivorce”, который обозначает расторжение брака в результате пандемии. Во время пандемии люди тоже получили свои новые наименования.
Интересно заметить, что люди даже поделились на два противоположных
«лагеря» в зависимости от своего отношения к пандемии: “covidiot”
(covid+idiot) – человек, который не верит в эпидемию и не соблюдает меры
безопасности и “covidient” (covid+obedient) – человек, который следует
всем правительственным правилам и положениям, которые связаны с пандемией коронавируса. Кроме этого, во время коронавирусной инфекции изменился досуг. Во время изоляции люди не могли посещать общественные
места. Так, развлечения трансформировались в новые и соответственно получили свои названия: “homeference” – виртуальная конференция, которую
участники могут посещать удаленно; “сovideo party” – вечеринки через
Skype или Zoom, во время которых пользователи употребляли “quarantine”
– любой крепкий алкогольный напиток на онлайн-встречах. Во время изоляции большинство общественных мероприятий было приостановлено, а
публичные места закрыты. Жизнь во время изоляции стала скучной и монотонной. В результате появились новые слова, описывающие жизнь во время
карантина и её однообразие: “blursday” (blur+ Thursday) – рутинные будни
во время изоляции; “borout” (boredom+burnout) – усталость и депрессия,
вызванные скукой в течение длительного периода времени; “ronavation”
(rona, slang for corona + renovation) – ремонт, который проводится во время
пандемии [4, c. 48].
Словосложение (word composition, compounding), также называется
композиция, от латинского слова «собирать вместе» – это процесс образования новых слов путем объединения двух или более основ для создания
нового слова. Лексическое значение слов, образованных путем словосложения (word composition, compounding) в большинстве случаев очевидно.
Неологизм “maskshaming” состоит из двух слов “mask+shaming” и означает
14
действие, направленное на то, чтобы заставить другого чувствовать себя
плохо из-за того, что он не носил и / или неправильно носил защитную маску
для лица во время пандемии. В психологии, например, появилось новое понятие – “coronaphobia”, образованное путем сложения двух слов «corona
slang for coronavirus» + “phobia”, что значит страх перед коронавирусом. В
сфере технологий произошли значительные изменения. Школьники, студенты и большинство работников компаний перешли на удаленный режим
учебы/работы, в основном используя различные беспроводные сервисы и
платформы взаимодействия для проведения занятий, лекций и совещаний.
Развитие дистанционных технологий и массовое их использование способствовало появлению следующих неологизмов: “zoomcall” – конференция/встреча, организованная на платформе Zoom; “to zoombomb” – вторгаться в видеоконференцию программы Zoom и вызывать нарушение работы системы; “to videofurbish” – процесс улучшения обстановки комнаты
перед видеоконференцией; “body mullet” – форма одежды, которая состоит
из делового верха (блузка, пиджак и т. д.), тогда как низ – пижамные штаны
или шорты. При помощи сложных слов можно полнее и точнее выразить
новые понятия в языке. Более того, словосложение обусловлено потребностью выразить две идеи в одном слове.
Сокращение слов (shortening, abbreviation) включает в себя сокращение, как слов, так и словосочетаний. Они используются для экономии места
и усилий при письме. В области медицины наблюдается превалирующее
число аббревиатур, так как многие медицинские термины очень громоздкие
и редко используются в полной форме, поскольку это мешает эффективной
коммуникации [2, c. 200]. Медики используют сокращения, чтобы экономить время в критических ситуациях, а также по этическим соображениям
– не всегда пациентам надо понимать истинный смысл высказываний. Так,
“COVID-19” (coronavirus disease 2019) – болезнь, вызываемая коронавирусом, а цифра 19 в названии указывает на год появления вируса; “2019nCoV” (2019 – new coronavirus) – новая коронавирусная инфекция 2019 года;
“QR-code” (quick response) – код, в котором заложена информация о том,
что человек, действительно, болел коронавирусом.
Другие способы словообразования оказались непродуктивными в образовании новых слов периода COVID-19. Конверсия (conversion) – процесс
создания нового слова из существующего корневого слова путем изменения
категории части речи без изменения морфемной формы [3, c. 50]. Удалось
обнаружить один пример глагола, появившегося путем конверсии
(conversion) “to zoom” (участвовать в видеоконференции программы Zoom),
которое изначально является названием программы “Zoom” – сервис беспроводного взаимодействия для организации видеоконференций, вебинаров, групповых чатов. Лишь два примера пополнили лексический состав
языка путем усечения (clipping) – сокращение двух и более слогов слова:
“rona” (от coronavirus) – альтернативное название коронавируса и “pandy”
15
(от pandemic) – альтернативное название пандемии.
Обратное словообразование (back formation, reversion) – процесс образования новых слов путем отбрасывания суффикса или элемента, внешне
сходного с суффиксом, из существующих слов. Новые слова, образованные
данным словообразовательным способом? не были найдены.
Кроме этого, исследование частотности употребления неологизмов в
системе электронного корпуса текстов «Корпус современного американского английского (англ. Corpus of Contemporary American English, COCA)
[8] представлено в таблице 1.
Таблица 1
Частотность употребления неологизмов периода COVID-19
№
Слово
Количество употреблений
1.
2.
3.
4.
5.
Covid-19
Corona
Coronavirus
Coronaphobia
Zoom
1459844
1006743
975550
376601
206035
Как видно из таблицы 1, слова, обозначающие коронавирусную инфекцию, являются наиболее частотными. Неологизм “coronaphobia” использовалось более 300 тыс. раз. Предположительно, это связано с тем, что
коронавирус продолжает своё распространение, поэтому у людей до сих пор
есть чувство боязни перед страшным вирусом. Однако есть интересное
наблюдение: название “Zoom” не является неологизмом, так как программа
была разработана ещё в 2012 году, но с начала пандемии она обрела невероятную популярность среди пользователей. Это обусловлено тем, что именно
с начала распространения коронавируса люди столкнулись с изоляцией и
необходимостью работать дома, используя программу “Zoom”, поэтому частотность употребления слова значительно возросла и превысила 200 тыс.
раз.
Таким образом, динамизм языка проявляется по мере того, как новые
слова добавляются в словарь различными способами. Результаты показали
жизнеспособность английского языка благодаря образованию новых слов
под влиянием обстоятельств жизни людей. Итоги анализа неологизмов, возникших в период пандемии COVID-19, представлены на диаграмме 1.
Диаграмма 1
0%
Аффиксация
21%
Словосложе
ние
25%
Стяжение
54%
16
Аффиксальное словопроизводство (affixation), стяжение (blending) и
словосложение (compounding) являются самыми используемыми способами
словообразования неологизмов периода коронавируса. Большинство неологизмов образовалось путем стяжения (blending) и составляет более 50 % от
общего числа рассмотренных примеров.
Как можно заметить из примеров, неологизмы являются результатом
познавательной и предметной деятельности человека в условиях распространения коронавирусной инфекции, а также предоставляют возможность
в действии увидеть развитие лексической стороны английского языка.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антрушина Г. Б. Афанасьева О. В., Морозова Н. Н. Лексикология английского
языка // учеб. пособие для студентов. 3-е изд., стереотип. М. : Дрофа, 2001. 288 с.
2. Арнольд И. В. Лексикология современного английского языка : учеб. пособие.
2-е изд., перераб. М. : Издательство ФЛИНТА: Наука, 2012. 376 с.
3. Гинзбург Р. С. Хидекель С. С., Князева Г. Ю., Санкин А. А. Лексикология английского языка : учебник для ин-тов и фак. иностр. яз. 2-е изд. испр. и доп. М. : Высш.
школа, 1979. 269 с.
4. Голованова Е. И., Маджаева С. И. О словаре эпохи пандемии коронавируса //
Вестник Челябинского Университета. Филологические науки. Вып. 121., 2020. С. 48–57.
5. Маслов Ю. С. Введение в языкознание : учеб. для филол. спец. вузов. 2-е изд.,
перераб. и доп. М. : Высш. шк., 1987. 272 с.
6. Научная электронная библиотека «Киберленинка» [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://cyberleninka.ru/article/n/semanticheskie-harakteristiki-angliyskihneologizmov-perioda-pandemii-covid-19
7.
Daily
News
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.nydailynews.com/
8. English-Corpora: COCA [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.english-corpora.org/coca/
9.
The
Economist
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.economist.com/
10.
The
Guardian
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
http://www.theguardian.com
11. The New York Times [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.nytimes.com/
12.
Urban
Dictionary
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.urbandictionary.com/
17
УДК 81
Глухова А. Д.
ОСОБЕННОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ НЕОЛОГИЗМОВ ПЕРИОДА
ПАНДЕМИИ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. В статье рассматриваются и анализируются способы образования неологизмов, содержащих в себе компонент coronavirus и covid.
Данные слова относятся к периоду пандемии коронавируса, которые и по
сей день являются словами-маркерами, характеризующими повседневную
жизнь англоязычного сообщества. Изучение неологизмов очень важно для
повышения языковой компетенции и качества общения с носителем языка.
Ключевые слова: неологизм, COVID-19, коронавирус, COVID-лексика.
Появление заболевания COVID-19 нарушило деятельность во всем
мире, затронув практически все аспекты жизни. Изменился привычный образ жизни людей: приходилось оставаться дома, чтобы остановить передачу
этой болезни, работать из дома, школьникам и студентам также учится
дома, потому что их занятия проводились онлайн [13].
Также COVID-19 внес изменения и в языковую сферу. Общеизвестно,
что языковая картина мира, являющаяся отражением человеческого бытия
и взаимоотношений людей с окружающим миром в целом, постоянно меняется. Так, одним из феноменов изменения языка является появление новых
слов во время COVID-19. В английском языке данные слова стали активно
использоваться в социальных сетях, книгах, статьях, новостных СМИ, связанных с COVID-19, а также в обычном бытовом потреблении. Распространение новых слов было очень быстрым, поэтому весь мир также понимал, о
чем идет речь, когда кто-то их упоминал.
Рассматривая историю изучения неологизмов, хотелось бы отметить,
что наиболее продуктивные периоды образования новых лексических единиц часто бывают связаны с социальными и политическими потрясениями,
исключением не стала и пандемия COVID-19 [9]. В свою очередь английский, будучи международным языком общения, явился источником большого количества интернациональной лексики, которая стала также общеупотребительной и в других языках. Говоря о способах образования неологизмов, связанных с пандемией коронавирусной инфекции, хотелось бы отметить, что расширение лексического состава происходит двумя способами.
В первом случае образуются новые лексические единицы, в то время как
второй способ характеризуется расширением семантического потенциала
лексических единиц при добавлении в их семантическую структуру нового
18
лексико-семантического варианта.
Пандемия коронавирусной инфекции заняла сравнительно небольшой
период времени в историческом масштабе, но ее влияние на жизнь, коммуникацию и язык является колоссальным для современного общества. С
точки зрения лингвингвистики данный период еще предстоит исследовать,
но уже сейчас возможно сделать некоторые выводы.
Языковая единица “COVID” и ее производные образовали целые комплексы новых слов, смыслов, что привело многих отечественных лингвистов к исследованию неологизмов: В. И. Карасик, В. В. Катермина, С. Х.
Липириди.
Говоря о термине «неологизм» в современной лингвистике, можно
прийти к выводу, что на данный момент не существует однозначного определения данному явлению, что в большей степени происходит из-за отсутствия общего терминологического аппарата в разделе лексикологии – неологии [8].
Основоположник отечественной неографии и основатель конкретноисторической теории неологизма Н. З. Котелова выделяет три основных
признака, конкретизирующих неологизмы:
1) время, в которое неологизмы появились: согласно данной теории
рассматриваются слова определенного периода, ранее не существовавшие в
языке;
2) «языковое пространство», т. е. сфера употребления неологизмов, их
жанровое распространение, при этом показатель новизны может варьироваться: новое в языке вообще, в литературном языке, в национальном языке,
в определенном подъязыке;
3) тип новизны языковой единицы, где отмечается, что новым может
быть как само слово, так и значение слова (семантический неологизм) [4].
По утверждению М. Хана, «неологизм или придумывание новых слов
является важным инструментом изучения многообразия изменений в
языке» [12, с. 818].
Согласно мнению О. С. Ахмановой, неологизм – это «слово или оборот, созданные для обозначения нового предмета или выражения нового понятия», а также «новое слово или выражение, не получившее прав гражданства в общенародном языке» [2, с. 261–262].
В данной работе под термином неологизм понимаются лексические
единицы, которые были созданы по существующим словообразовательным
моделям, а также добавление новых значений к уже существующим словам
[1].
Большая часть неологизмов не отличается долговременным использованием в речи, так как они образуются под влиянием определенных событий
в конкретной возникшей ситуации, либо используются в определенных контекстах. Следовательно, лексикографическая фиксация неологизмов отстает их непосредственного закрепления в языке, зачастую, неологизмы
19
долго не попадают в толковые словари, так как лингвисты-лексикографы
ожидают установления норм употребления этой лексики [6, с. 59].
Новые слова образуется под влиянием как экстралингвистических, так
и интралингвистических факторов. К интралингвистическим (внутриязыковым) факторам относятся: принцип языковой экономии; принцип экспрессивности выражения; заимствование словообразовательных элементов из
других языков и т. д. К экстралингвистическим (внешним) причинам относятся: отсутствие в языке слова для обозначения новых реалий; развитие
экономики, политики, науки и техники; растущая глобализация английского
языка, выполнение им функции международного языка; развитие Интернета, который в наши дни затрагивает все сферы жизни общества [5, с. 56–
58].
Большинство неологизмов обладают схожим «жизненным» циклом,
состоящим из нескольких стадий:
unstable/стадия нестабильности – новая языковая единица используется малыми группами людей;
diffused/ стадия распространения – слово еще не получает всеобщего
признания, но становится достаточно заметным;
stable/ стадия стабильности – новая языковая единица добивается признания, становится узнаваемой;
dated/ стадия фиксирования – языковая единица входит в словарный
состав языка;
passé/ заключительная стадия – происходит потеря актуальности,
слово перестают употреблять из-за несоответствия изменившимся культурным нормам, слово исчезает из лексикона [11, с. 26].
Соответственно неологизмы становятся значимыми частями лексической системы языка, в свою очередь окказионализмы свободно употребляются и видоизменяются в речи согласно замыслу автора текста, не устаревают, являются «вечными неологизмами» [10, с. 62].
Сам COVID-19 можно считать экстралингвистическим фактором образования неологизмов. Пандемия привела к появлению огромного количества новых лексических единиц не только из-за необходимости обозначения
новых реалий, но и из-за потребности придать речи экспрессивность, современность. Данная особенность достаточно явно прослеживается в материалах СМИ, главной целью которых является воздействие на общественное
мнение, достигаемое более эффективно благодаря наличию в тексте эмоционально окрашенных слов и выражений [7, с. 95].
В рамках исследования можно сделать вывод о том, что формирование COVID-неологизмов происходит под влиянием перечисленных выше
факторов различными методами, которые будут рассмотрены далее. На данный момент наиболее продуктивными считаются такие способы словообразования, как: словослияние (блендинг), словосложение, аффиксация, конверсия, реверсия, сокращение.
20
В данной статье интерес представляют слова, имеющие в своем составе компонент covid, coronavirus. В ходе исследования был произведена
сплошная выборка COVID-неологизмов на материалах социальных сетей
(Facebook).
Представленная выборка неологизмов не является полной и представляет собой лишь малую и наиболее употребляемую часть от общего количества неологизмов периода пандемии. Сам COVID-19 – термин для инфекционного заболевания, вызванного типом коронавируса, который был недавно обнаружен и в настоящее время является пандемией, происходящей
во всем мире, является акронимом – Corona VIrus Disease.
Другими примерами распространенных акронимов и аббревиатур,
свзяанных с пандемией коронавирусной инфекуии, являются:
– PPE – personal protective equipment (средства индивидуальной защиты);
– WFH – working from home (работать из дома), т. к. в период пандемии многие офисы были закрыты для посещения сотрудников, работа из
дома стала основной формой трудовой деятельности для многих людей;
– SARS ‒ severe acute respiratory syndrome (тяжелый острый респираторный синдром).
Жизнь до и после пандемии коронавирусной инфекции стала называться pre-COVID и post-COVID, данные неологизмы были образованы в
результате аффиксации.
Многие слова образованы путем блендинга (слияния) двух лексем:
– covidiot (coronavirus + idiot). Используется для обозначения людей,
которые проигнорировали предупреждения или рекомендации по охране
здоровья и технике безопасности, касающиеся коронавируса, т. е. нарушающие рекомендации по сдерживанию распространения коронавирусной инфекции. Обычно он также используется для оскорбления людей, которые не
соблюдают правила, установленные правительством, например, не носят
маску, когда находятся в общественных местах, не соблюдают дистанцию
от других и так далее.
В слове covidiocy наблюдается изменение формы слова covidiot на
более абстрактную форму. Оно означает глупое или безрассудное поведение в отношении предотвращения или заражения COVID-19.
– covidient (coronavirus + obedient). Имеет противоположное значение слову covidiot. Оно используется для обозначения человека, который
соблюдает государственные меры безопасности против коронавируса и
соблюдает законы и постановления, которые придают большое значение
правительственным указаниям,
– coronalusional (corona + delusional). Означает индивида, страдающего одержимостью или неадекватными идеями в связи с пандемией,
– coronadivorce (coronavirus + divorce). Имеет значение «развод изза коронавируса»,
21
– covidicide (covid + suicide). Означает поведение во время пандемии, граничащее с самоубийством,
– coronapocalypse (coronavirus + apocalypse) или coronageddon
(corona + Armageddon). Данные слова используются для обозначения времени эпидемии,
– coronacation – (coronavirus + vacation). Занятия в школах и вузах, а
также выполнение работ во время пандемии COVID-19 были переведены
в режим проведения/выполнения из дома онлайн. Праздники во время
пандемии коронавируса миллениалы назвали именно так,
– covideo (coronavirus + video). Так называют видео, снятое во время
эпидемии или содержащее сюжеты, связанные с COVID,
– coronacellation (corona + cancellation) – это отмена мероприятий в
связи с пандемией,
– coronials (coronavirus + millennials). Этот термин используется для
детей, зачатых во время пандемии COVID-19. Люди предполагают, что эта
пандемия может привести к увеличению рождаемости, потому что супружеские пары проводят больше времени дома. Итак, новое поколение, которое рождается, называется Coronials,
– coronadating (coronavirus + dating). Имеет значение «свидания во
время коронавируса»,
– cornteen (coronavirus + quarantine) – карантин из-за коронавируса,
– covexit (COVID-19 + exit). Имеется в виду стратегия выхода из
локдауна. Это относится к стратегии выхода, предпринятой правительством в ответ на кризис с коронавирусом,
– сoronarita (corona + margarita). Это название напитка, который, вероятно, может помочь перенести период пандемии.
Интересен способ образования неологизма Covideo Party с помощью
блендинга и словосложения: Covid + Video + Party. Это онлайн-вечеринка
по видеосвязи. Люди хотят устроить вечеринку, чтобы снять стресс в этой
мрачной пандемии COVID-19. Они устраивают вечеринку с видеозвонком
со своими друзьями и семьей. Так что они все еще могут устроить вечеринку вместе у себя дома [2].
В рамках исследования было выявлено, что в своей основной массе
COVID-неологизмы являются именами существительными, что говорит о
том, что основной функцией COVID-неологизмов является номинация.
Однако, некоторые неологизмы относятся к окказионализмам, так как они
редко используются, и в основном для придания красочности тексту и
привлечения внимания.
Таким образом, неологизмы, связанные с коронавирусом, дают нам
представление о том, как язык может быстро измениться перед лицом беспрецедентных социальных и экономических потрясений. В период пандемии новой коронавирусной инфекции лексическая система английского
языка значительно обогатилась новыми языковыми единицами.
22
Как упоминалось ранее, в основном, словари не успевают пополнять
свой состав инновациями языка. Лингвистам еще предстоит исследовать
данный пласт лексики и узнать, какие COVID-неологизмы пополнят словарный состав языка, а какие исчезнут вместе с завершением пандемии
коронавируса. Язык – это живая и постоянно развивающаяся система, за
которой необходимо вести постоянный контроль с целью сохранения и
повышения межкультурной компетентности и уровня владения современным языком в целом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арнольд И. В. Лексикология современного английского языка. М. : ФЛИНТА;
Наука, 2012. 376 с.
2. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов: около 7 000. Москва : Советская энциклопедия, 1969. 607 с.
3. Белоусова О. Г., Кокорина К. А. «COVID-неология» русского и английского
языков, основные способы образования неологизмов в период пандемии COVID-19 //
Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Гуманитарные
науки, 2021. № 4. С. 114–118.
4. Котелова Н. З. Первый опыт лексикографического описания русских неологизмов. Новые слова и словари новых слов. Л. : Наука, 1978. С. 5–26.
5. Лесниковская И. В. Экстралингвистические и интралингвистические причины
возникновения новой лексики // Вестник Государственного гуманитарно-технологического университета, 2016. № 2. С. 56–58.
6. Лопатин В. В. Рождение слова. Неологизмы и окказиональные образования.
Москва : Наука, 1973. 152 с.
7. Майзенгер Н. В., Яковлева В. В. Словообразовательные инновации в современном английском языке периода пандемии COVID-19. Педагогическое образование на
Алтае, 2022. № 1. С. 93–98
8. Попова Т. В. Неология и неография современного русского языка. Москва :
Флинта : Наука, 2011. 165 с.
9. Сенько Е. В. Неологизация в современном русском языке: межуровневый аспект. Санкт-Петербург : Наука, 2007. 354 с.
10. Шанский Н. М. Современный русский язык : учебное пособие. В 3 ч. Ч. 1.
Введение. Лексика. Фразеология. Фонетика. Графика и орфография. Москва : Просвещение, 1987. 192 с.
11. Behera, B. The Burgeoning Usage of Neologisms in Contemporary English. IOSR
Journal Of Humanities And Social Science, 2013. Vol. 18, № 3. P. 25–35.
12. Khan, M. Neologisms in Urdu: A linguistic investigation of Urdu media // Language
in India, 2013. 13(6). Pp. 818–826.
13. Nash, D., & Geng, E. Goal-aligned, epidemic intelligence for the public health
response to the COVID-19 pandemic // American Journal of Public Health, 2020. 110(8). Pp.
1154–1156.
23
УДК 81
Егузова Е. В., Прокуророва О. В.
СЛЭНГ КАК ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЕ ЯВЛЕНИЕ В ТЕКСТАХ
СОВРЕМЕННЫХ АМЕРИКАНСКИХ РЭП ИСПОЛНИТЕЛЕЙ
Владимирский государственный университет
им. А.Г. и Н.Г. Столетовых, г. Владимир, Российская Федерация
Аннотация. Сленг – важнейшая часть любого языка. Он используется
различными группами для отправки социального сигнала, для обозначения
неформальности, непочтительности или неповиновения, для придания ситуации юмора или для обозначения чьего-либо включения, восхищения или
идентификации с социальной группой, которая часто не является основной.
Статья посвящена изучению особенностей использования слэнга в текстах
современных музыкальных произведений, написанных в стиле рэп. В ней
характеризуется понятие слэнг и рассматриваются многочисленные случаи
его использования американскими исполнителями.
Ключевые слова: английский язык, сленг, рэп.
Термин «сленг» пришел в русскую лексикологию в 60-80-х годах 20
века, в отличие от термина жаргон, который встречался в толковом словаре
В. И. Даля еще в 19 веке. Если обратиться к зарубежной лингвистике, то
термин жаргон был использован еще в 14 веке Джефри Чосером в двух значениях: 1) птичье щебетание, 2) непонятный разговор. В активную же базу
русской лингвистики такое явление как сленг вошло совершенно недавно в
1990 году, поэтому мнения лингвистов об определении понятия сленг расходятся.
Обратимся к современной трактовке сленга в Oxford Dictionary: “very
informal words and expressions that are more common in spoken language,
especially used by a particular group of people, for example, children, criminals,
soldiers, etc.” [1], в American Heritage College Dictionary: “1. A kind of
language occurring chiefly in casual and playful speech, made up typically of
coinages and figures of speech that are deliberately used in place of standard terms
for added raciness, humor, irreverence, or other effect. 2. Language peculiar to a
group; argot or jargon: thieves' slang” [2]. Исходя из данных онлайн словарей
мы можем назвать главные черты сленга: сленг встречается главным образом в разговорной речи, он присущ определенным социальным группам.
Хип-хоп-культура – это художественный способ самовыражения, берущий начало в Бронксе, одном из районов штата Нью-Йорк, Йорк-Сити в
Соединенных Штатах Америки, начиная с 1970-х годов. Хип-хоп стал
необычайно популярен среди людей «на улице». Наконец-то у них появилась возможность выразить себя художественно, эта форма искусства была
чем-то, что они понимали и чувствовали.
24
Самое важное в хип-хоп-культуре с точки зрения языка – это, конечно,
рэп. Рэп – это рифмованная речь поверх музыкального ритма, но следует
заметить, что это явление существовало задолго до того, как появилась
культура хип-хопа. Рэп берет свое начало в Африке, а также на Ямайке.
Содержание рэпа постепенно перешло от веселых тем, таких как вечеринки и любовь, к социально-политическим и социальным проблемам, таким как бедность, жестокость полиции, подростковая беременность, классовое неравенство, раса и тому подобное. Эти темы были главными в течение некоторого времени, пока этот жанр не обратился к теме преступности.
Рэп с такой тематикой называется гангста-рэп, и в нем используется очень
специфический сленг. Есть ещё одна тема, характерная для рэперов, они часто рассказывают о том, насколько они богаты и чем владеют. Среди них
популярно читать рэп об известных и дорогих марках автомобилей, одежды
или алкоголя. Можно также сказать, что реп стал одним из источником уничижительного отношения к женщине, позже мы ближе познакомимся с некоторыми выражениями, иногда очень оскорбительного характера и чаще
всего соприкасающихся с темой полового акта.
До настоящего времени гангста-рэп является самым коммерчески
успешным рэпом. Его можно проследить до 1980-х годов, и с тех пор он
вызывает крайне противоречивые споры. Критика утверждает, что рэперы
пропагандируют насилие, торговлю наркотиками, расизм и тому подобное,
в то время как рэперы отвечают, что они описывают только городскую ситуацию сообществ, в которых они выросли.
Литературные приемы, используемые в рэпе, включают различные
формы игры слов, такие как аллитерация и метафора, которые, конечно же,
тоже являются частью рэпа. С другой стороны, диалект или язык, используемый в хип-хопе, очень специфичен.
Вся культура хип-хопа изначально была сосредоточена вокруг послания, которое транслируется миру через рэп. Это была просто новая форма
поэзии. Для людей, вышедших из гетто, рэп был единственным способом
самовыражения, слова были единственным оружием, которое они могли использовать. Даже в наши дни, когда хип-хоп стал коммерческим, многие
рэперы подчеркивают важность языка для людей из гетто. С другой стороны, в последние годы правительство Соединенных Штатов поднимает вопрос о том, что язык, используемый в рэпе, вреден для детей из-за его противоречивого содержания в контексте многих актов агрессии внутри этих
общин. Исполнители хип-хопа, конечно же, также отреагировали на эту
проблему во многих своих песнях и тем самым популяризировали проблему
и превратили ее в продолжающийся широко разрекламированный спор.
Тексты имеют важнейшее значение для этого музыкального жанра.
Рэп, как часть хип-хопа, – это самовыражение через разговар с музыкальным ритмом, как было сказано выше, таким образом, мы можем сказать, что
язык является здесь основным средством выражения.
25
В целом можно сказать, что язык хип-хопа отражает и анализирует всё
разнообразие проблем окружающей людей действительности. От лингвистического до политического, от социального до культурного. Это форма
языка, которая представляет необходимость принадлежности к определенной группе, и это форма, которую можно легко неправильно понять, поскольку говорящие плохо образованы (многие полагают, что исполнители
говорят на стандартном американском английском “неправильно”, потому
что они не знают, как правильно говорить, хотя на самом деле они просто
говорят на другом диалекте, и многие из них вполне способны на переход
на стандартный американский английский) [3, с. 7], и именно семантика
указывает на то, какие важные понятия существуют в обществе, производящем хип-хоп, потому что, как покажет предстоящий анализ, сленг предлагает собственные, дополнительные выразительные языковые средства.
Изучать данную тему чрезвычайно занимательно, особенно с социолингвистической точки зрения. В то время как хип-хоп стал одним из
самых успешных жанров современности, его язык по-прежнему воспринимается как язык необразованных и социально нежелателен.
Хип-хоп как таковой зародился в обществе, на которое влияют многочисленные социальные, культурные и политические проблемы современного мира, такие как расизм, бедность, злоупотребление наркотиками и торговля наркотиками, воспитание несовершеннолетних, воровство и другие
преступные действия, связанные, например, с владением оружием.
В качестве источника материала для данного исследования были использовано творчество следующих реп-исполнителей современности, известных под псевдонимами: Juicy WRLD, 6ix9ine, A$AP Rocky, Chief Keef,
Post Malone, Playboi Carti, Lil Baby, Playboi Carti, Lil Peep, Kendrick Lamar,
Drake, Travis Scott.
Мы отобрали методом сплошной выборки, проанализировали и сгруппировали сленговые единицы по семантике и получили следующие тематические группы:
НАРКОТИКИ. Рассмотрим следующие примеры: “Go, nigga, run,
nigga, run for the po', nigga (Police, nigga), Gas what I smoke, nigga (Nigga,
smoke)” (Chief Keef – “Faneto”). Анализируя данный пример, мы можем увидеть, что сленговая единица gas является не только кодированием определенного вида наркотиком, она так же указывает на определенную характеристику данного наркотика. Gas является высококачественным подвидом
марихуаны. Другие примеры: molly, white, skunk, jigga, lean, rock, herb,
dirty, gelato. Приведем пример употребление сленга, связанные с употреблением наркотиков или их продажей: “Gotta stay high, gotta stay high, Too
low in my life, yeah, I gotta stay” (Juice WRLD – “Stay High”). В данной
строчке мы видим использование стилистического приема – зевгмы, сленгизм low используется здесь в противопоставлении с high в буквальном значении «низко», и практически синонимом в переносном «быть опьянённым
26
наркотиками». Репер повествует нам о том, что ему необходимо употреблять, чтобы быть оторванным от жизни и быть на высоте. Другие примеры:
low, on slam, trap, to sell rerock, to pop a bean, pep, woadie, fried. Мы можем
заключить, что наркотики играют важную роль в жизни реперов. Сленговые
единицы чаще всего используются здесь для языковой экономии и для замещения самих названий запрещенных веществ или их подразделений, они
так же служат символами пафосности и «веселой» жизни.
ДЕНЬГИ. Деньги для любого человека на земле являются необходимым источником для существования и реперы не исключение. В данных
примерах “I'm in love with the guap, gave it a wedding ring” (Playboi Carti –
“wokeuplikethis*”) и “We ain't stressin' 'bout the loot” (Travis Scott – “highest
in the room”) мы четко можем пронаблюдать упоение жаждой денег и отношение к ним как к некому трофею, достижению. Реперы в большинстве случаев используют деньги в качестве важной ценности своей культуры, и они
гордятся наличием своего состояния, которое заработали тяжелым трудом.
“Сommas, commas in my head, Slumped over like a dead man” (Post Malone –
“White Iverson”). Другие примеры: dough, flats, cheese, commas, to get deep
pants, hunnis, stash, papes, buck fifity, cake, m’s, Benji.
ХВАСТОВСТВО. Как уже было замечено ранение, хвастовство и бахвальство – неотъемлемая часть реп-культуры. Оно базируется на финансовом положении, брендовых вещах и дорогих машинах. Вошедшие не так
давно в наш лексикон сленгизмы flex или trap. Предоставим наиболее интересный пример данной тематики: “Saucin', saucin', I'm saucin' on you, I'm
swaggin', I'm swaggin', I'm swaggin', oh-ooh, I'm ballin', I'm ballin', Iverson on
you” (Post Malone – “White Iverson”). Пример включается в себя сразу три
сленгизма sauce, swag и ball, описывающих образ реп звезд – уверенный в
себе реп-исполнитель, окруженный вниманием девушек, разъезжающий на
дорогой машине в очень брендовых вещах. Другие примеры: ice, to hop
in/into, grippin’, whip, to whip, to flex, to get drip, drip, savage, lit.
ЖЕНЩИНЫ. Демонстрация уничижительного отношение к женщинам очень распространённое явление, к сожалению. Многие реп-исполнители насмехаются над девушками и рассматривают их с точки зрения физической привлекательности. Количество сленговых выражений в данной тематике крайне разнообразно и велико: chick, fefe, ginnie – формулировки
чаще всего, относящиеся к очень привлекательным и доступным молодым
особам. Приведем пример из макроконтекста: «She fall through plenty, her
and all her ginnies, yeah, We at the top floor, right there off Doheny, yeah»
(Travis Scott – «goosebumps»). Большинство таких девушек, которые находят в непосредственной близости с реп-исполнителем, привлекает слава и
деньги реперов, поэтому в репе появился свой сленгизм, олицетворяющий
данный типаж: “Now she actin' outta pocket, tryna grab up on my pants” (Post
Malone – “rockstar”). Другие примеры: woes, hoes, bitty, pilly, out of pocket,
chick, fefe/fifi, ginnie, thotty, bopper, dyke, bish, groupie.
27
ОРУЖИЕ И КРИМИНАЛ. Тема оружия и преступности поднимается
в данном музыкальном жанре с высокой частотой. Продемонстрируем это
на следующих примерах: “I ain't with the drama, you can meet my llama»
(Chief Keef – “Don’t like”) и “I bet a lot of niggas plottin' so you know I got that
heater, bruh, Drive my side of Harlem, catch me ridin' with my Nina, bruh”
(A$AP Rocky – “Excuse Me”) В первом примере данный сленгизм носит
крайне юмористический характер, он является прямой противоположностью животного. Во втором случае, сленгизм nina является сокращенным
вариантом выражения “nine millimeters”. С помощью использования сленгизмов, отражающих вооружение, выражается крайняя степень агрессивности к другим бандам и отражается всеобщую доступность оружия в американской среде. Другие примеры: llama, toting pipe, to hit a stain, glizzy,
blicky, Nina, Draco, jackin’.
ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЧЛЕНАМИ БАНД. Рассмотрим более детально пример со сленгизмами, заключающие в себе принадлежность к той
или иной группировке. “And show up, man, them the shottas ('Tas), When my
homies pull up on your block” (Post Malone – “rockstar”. Здесь мы можем видеть, как репер угрожает другой банде, своими людьми, которые верны ему,
и в любую минуту готовы начать стрелять, когда «подтянутся» в район оппонента. Другие примеры: with the shits, ese, to drill, pulling up, to pull up
on the block, shawty, dawg.
Итак, сленг как языковой феномен изначально предполагает принадлежность к какой-либо группе, в данном случае к хип-хоп жанру. Он помогает исполнителям наиболее ярко и точно говорить о социально-значимые
темы в американском сообществе. По результатам анализа и классификации
сленга в текстах современной рэп музыки мы можем заключить, что вышеизложенные сленговые единицы отразили главные ценности хип-хоп культуры: деньги, хвастовство, оружие, взаимоотношения с женщинами.
ЛИТЕРАТУРА
1. Oxford Learner's Dictionaries [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.oxfordlearnersdictionaries.com/, 2022, свободный
2. American Heritage College Dictionary [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://ahdictionary.com/, 2022, свободный
3. Маковский М. М. Английские социальные диалекты. М. : Высшая школа, 1982.
27 с.
28
УДК 811.11
Ивченко Ю. М.
ФУНКЦИИ НЕОЛОГИЗМОВ, ОБРАЗОВАННЫХ
В ПЕРИОД КОВИД-ПАНДЕМИИ,
В АНГЛОЯЗЫЧНОМ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. В статье обосновывается важность изучения функций ковид-неологизмов в англоязычном публицистическом тексте. Отражая новые
реалии и передавая новые понятия, данные неологизмы выполняют целый
ряд функций. В настоящей статье на фактическом материале рассмотрены
основные функции неологизмов, такие как номинативная, функция привлечения внимания адресата, функция экономии лексических средств, функция
эвфемизации и темпоральная функция. Автором предпринимается попытка
выделить ведущие функции ковид-неологизмов в публицистическом тексте.
Ключевые слова: функции неологизмов, ковид-неологизмы, COVID19.
Неология как наука о неологизмах получила развитие в современной
лингвистической парадигме во второй половине ХХ века, поскольку исследователи проявили большой интерес к изучению процессов развития языка,
особенно в отношении новых слов, появляющихся в языке.
Одна из проблем неологии – нехватка базы терминов, хотя в языкознании в целом невозможно единогласно следовать терминам «неологизм»,
«новое слово» и «нововведение». Указание временного промежутка новых
слов в процессе отбора неологизмов для дальнейшего исследования также
является одной из проблем неологии, поскольку каждый индивид рассматривает и переживает новизну слова абсолютно неодинаково.
Неология стала отдельной научной областью, благодаря проведению
многочисленных исследований. Особенно хочется отметить вклад таких
ученых, как Н. Г. Алиева, Е. А. Кольцова, Е. Линь, О. С. Рублева и другие.
Следует отметить, что ключевой термин «неологизм» рассматривается в широком и узком смысле этого слова. Если рассматривать термин
«неологизм» в широком смысле, то все новые лексические единицы, которые появляются в языке можно назвать неологизмом. В более узком смысле
термин «неологизм» означает, лексическую единицу, которая характеризует
новое явление или предмет, которого не существовало в понятийном аппарате языковой культуры ранее.
Придерживаясь точки зрения Е. А. Кольцовой, под неологизмом принято понимать «лексический элемент, созданный по существующим в языке
29
словообразовательным моделям или заимствованную для обозначения нового (прежде неизвестного) предмета или нового значения у уже существующего слова, вновь появившегося в языке на определённом этапе его развития» [2].
Процесс появления и употребления неологизмов разнообразен, что
обуславливает потребность в появлении классификации неологизмов.
Наиболее распространенной является классификация, которая содержит
следующие категории: «способ появления; продолжительность существования; степень новизны; отношение к языку/речи; способ словообразования»
[3].
Появление неологизмов актуально на настоящий момент. К основным
способам появления неологизмов относятся:
– лексический, когда новые слова появляются в результате применения продуктивных моделей словообразования;
– семантические – появляются при придании нового смысла ранее существующим словам;
– фразеологические – появляются в том случае, когда необходимо
наделить лексическую единицу новым смыслом.
Существует и иная точка зрения относительно способов появления
неологизмов. Так, например, Н. Г. Алиева считает, что неологизмы появляются в результате метафоризации или метонимизации. Другими словами,
неологизмы появляются тогда, когда необходимо сузить, или наоборот расширить представление об уже ранее известном явлении. Согласно классификации Н. Г. Алиевой, неологизмы подразделяются на следующие виды:
«факты кратковременного существования на уровне речь/текст» (разовое
использование); «слова, значения, сочетания, которые вошли в систему
языка и стали её признанными составляющими»; «новые слова, которые существуют в языке какое-то время и далее исчезают» [1].
С точки зрения Е. Линь неологизмы можно разделить в «зависимости
от новизны языковой единицы на абсолютные и относительные» [3].
Под абсолютными неологизмами автор предлагает понимать новообразования, которые раньше не встречались в языковой системе. Под относительными неологизмами автор предлагает понимать те лексические единицы, которые употреблялись в языковой системе ранее, но были забыты
или употреблялись редко и после влияния определенных факторов появилась потребность в их более частом употреблении.
В рамках настоящего исследования за основу была взята классификация, предлагающая определенные способы появления именно английских
неологизмов: 1) по лексико-семантическому признаку; 2) по способу и степени ассимиляции; 3) по способу заимствования; 4) по способу деривации;
5) по способу композиции [3].
При появлении неологизмов они наделяются определенными функци-
30
ями. По мнению Е. А. Кольцовой современные неологизмы выполняют такие функции, как номинативная, функция привлечения адресата, функция
экономии лексических средств, функция эвфемизации. Все эти функции характерны для неологизмов, которые употребляются в публицистических
текстах. В связи с чем представляется правомерным рассмотреть их далее
на примере неологизмов, возникших в период КОВИД пандемии (далее ковид-неологизмов).
Функционально-практический подход в отношении употребления
неологизмов в устной и письменной речи интересует лингвистов в период
пандемии коронавируса наиболее остро, так как они являются отражением
новой уже существующей реальности.
В результате проведенного исследования на материале текстов англоязычной публицистики, были определены ведущие функции ковид-неологизмов: номинативная, призванная назвать новую реалию и отразить сущность нового понятия, и функция привлечения внимания адресата. Следует
отметить, что средства массовой информации, к которым относятся и газеты, формируют мнение общества, и именно аудитория, воспринимая тот
или иной вид информации, будет определять эффективность их действий
[2].
Рассмотрим ряд примеров функционирования ковид-неологизмов в
англоязычных публицистических текстах.
1) Hijacking a Zoom call, or Zoombombing, became common during the
spring lockdown [5].
Неологизм Zoombombing отражает захват и прерывание видеоконференцсвязи на платформе Zoom.
2) The COVID-19 “pancession” has rattled global economies, possibly
accelerating the fossil fuel phase out [5].
Неологизм Pancession (pandemic + recession) передает следующий
смысл – широкомасштабный экономический спад, вызванный пандемией
коронавирусной инфекции.
3) Spendemic is a sudden tendency to spend money, usually on unnecessary
things [5].
Неологизм Spendemic (spending + pandemic) – резкое увеличение покупок в Интернете среди самоизолировавшихся людей во время кризиса,
связанного с пандемией коронавируса.
4) This, then, became the zero-Covexit strategy: suppress the virus,
distribute vaccines, prepare to open up [5].
Неологизм Covexit (Covid + exit) обозначает процесс постепенного
ослабления и снятия ограничений, введенных правительством в период пандемии.
Тем не менее, следует отметить также еще одну типичную функцию,
которую выполняют ковид-неологизмы в публицистическом тексте – функ-
31
цию экономии лексических средств. Эту функцию, в первую очередь, выполняют новые слова по такому способу словообразования как аббревиатура. Очень часто, подобные неологизмы встречаются в названиях статей:
Например:
5) Call for WFH medical consultants [5].
6) Boris Johnson has claimed that WFH is less productive because he gets
distracted by getting up to make coffee and nibble on a piece of cheese [5].
Неологизм WFH (Working From Home) обозначает процесс деятельности, при котором сотрудник имеет возможность работать из дома, а не из
офиса по причине пандемии.
Функция эвфемизации также входит в число типичных функций, реализуемых ковид-неологизмами в публицистическом тексте. С одной стороны, она схожа с функцией номинации, но с другой стороны, эта функция
имеет совершенно противоположное значение. Функция эвфемизации применяется в тех случаях, когда грубые, возможно даже ругательные слова
необходимо заменить более лояльными и корректными [4].
Перифрастические неологизмы, выполняющие функции эвфемизации, могут выражать негативную оценку или даже агрессию, например:
7) I can be called Morona, as I stayed at home for a month because of my
negligence [5].
Неологизм Morona (moron + coronavirus) передает значение – очень
глупый человек, который игнорирует или не понимает правила безопасности для предотвращения распространения Covid-19.
Хотя эвфемизация и негативная оценка противостоят друг другу, однако существуют такие слова, которые могут выполнять и ту, и другую
функцию.
Например:
8) Covidpreneur) [5].
Этот неологизм может обозначать положительное явление в бизнесе:
лицо или предприятие, внедряющее инновации в период пандемии с целью
предотвращения безработицы. Однако этот же неологизм может обозначать
недобросовестное лицо или организацию, которые используют коррупционную деятельность для закупки средств индивидуальной защиты с целью перепродать товары втридорога.
Следует отметить также темпоральную или когерентную функцию,
которая отражает значение неологизмов в сложившейся исторической реальности и тем самым, формирует общественное сознание. Так, например,
в эпоху цифровых технологий актуальность набирают такие неологизмы,
как:
Covideo (covid + video) обозначает общественное мероприятие, проводимое по видеосвязи:
9) Comic Alison Spittle is hosting “Covideo” parties, where isolated
individuals watch and discuss a film online together [5].
32
Quarantech (quarantine + technology) обозначает приложения и гаджеты, которые помогают поддерживать связь с людьми во время пандемии:
10) Team “Quarantech” is back with a brand new session and this session's
topic is on how to use the ride-booking app [5].
Zoombie (zoom + zombie) – человек, изнуривший себя конференциями
по видеосвязи в течение долгого и продолжительного времени (особенно в
Зуме):
11) Private schools have taught too many live online lessons during
lockdown and are turning some pupils into “zoombies”, an expert has claimed
[5].
Следует отметить, что вышеуказанные функции всегда реализуются
неологизмами комплексно, создавая единое функциональное пространство.
Таким образом, неологизмы, образованные в период пандемии Ковидной инфекции, выполняют целый ряд функций в англоязычных текстах периодических изданий, отражая новую реальность, передавая новые понятия,
привлекая внимания читателей и формируя общественное мнение.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алиева Н. Г. Окказиональные неологизмы последнего десятилетия // Русская
речь. 2003. № 3. С. 151–157.
2. Кольцова Е. А. Неологизмы английского языка в XXI веке // Вестник РУДН.
Теория языка. Семиотика, Семантика. 2017. № 3. С. 604–613.
3. Линь Е. Прагматические функции неологизмов в современных СМИ // Вестник
ТГУ. 2015. № 4. С. 195–201.
4. Рублева О. С., Свинцова А. А., Шкаликов Е. В. Основные параметры типологии
неологизмов // Advanced science. 2017. № 4. С. 182–189.
5. The Times – официальный сайт [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.thetimes.co.uk (дата обращения: 29.09.22).
УДК 811.11
Карачевцева В. В.
ОМОНИМИЯ И ПОЛИСЕМИЯ КАК ОСНОВА ЯЗЫКОВОЙ ИГРЫ
В АНГЛОЯЗЫЧНЫХ РЕКЛАМНЫХ СЛОГАНАХ
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. В статье рассматриваются определения и сущность явлений омонимии и полисемии, выступающих в качестве основы языковой
игры, используемой в современных англоязычных текстах рекламного характера. С помощью конкретных примеров автор раскрывает цели и при-
33
чины многозначности сообщения в англоязычных рекламных слоганах продуктов питания. Автором рассматриваются функции и значимость данных
явлений в современном английском языке, проанализированы случаи их использования в англоязычных текстах рекламной индустрии.
Ключевые слова: слоган, полисемия, омонимия, языковая игра.
В настоящее время на арене рыночных отношений идет активная конкурентная борьба за главный субъект всей экономики – покупателей. Ведь
спрос – это фактор, который всегда уравновешивает предложение, что является самым важным принципом рыночной экономики. В связи с этим, главенствующее значение в привлечении большего числа покупателей является реклама. Достаточно широкое определение данному термину дал С. И.
Ожегов: «реклама – это оповещение различными способами для создания
широкой известности, привлечения потребителей, зрителей» [6, с. 64]. По
мнению В. В. Ученовой, «реклама – ответвление массовой коммуникации,
в русле которого создаются и распространяются информативно-образные,
экспрессивно-суггестивные тексты, адресованные группам людей с целью
побудить их к нужным, с точки зрения рекламодателя, выбору и поступку»
[10]. Для того чтобы сделать текст более эффективным, увлекательным, запоминающимся, авторы, по словам Л. В. Минаевой, «используются самые
разные языковые (игра слов, полисемия, омонимия) и неязыковые средства
(шрифт, дизайн, компоновка, изображения)» [4, с. 15].
Если речь идет о рекламе в сфере общественного питания, то необходимо сказать, что здесь большое значение получило использование омонимии и полисемии в качестве приемов языкового манипулирования или языковой игры. Под языковой игрой подразумевается «сознательное нарушение языковых норм, правил речевого общения, а также искажение речевых
общепринятых понятий» [9, с. 72]. Целью применения данного приема является создание яркого образа, который более эффективно привлекает внимание потребителя. С точки зрения психологии, результатом является эффект «обманутого ожидания» (англ. «defeated expectancy»), что усиливает
впечатление от прочитанного (услышанного) [11].
В рекламном тексте омонимия и полисемия могут выполнять ряд важных функций: передача максимального количества информации при минимальном объеме текста, психологически эффективное воздействие на потребителя посредством визуальной привлекательности слогана, активизация
зрительных и слуховых рецепторов посредством нарушения обыденных
правил построения стандартного текста (эффект «обманутого ожидания»),
создание комической ситуации для привлечения внимания.
Согласно работам М. А. Кронгауза, «полисемия – это наличие у единицы языка двух или нескольких значений, которые связаны между собой
по смыслу и происхождению» [3, с. 98]. Проводя исследования, ученые при-
34
шли к выводу, что использование однозначных слов придает тексту конкретику, нацеленность на ясное понимание практической значимости продукта.
Поэтому в большинстве случаев, именно явление однозначности слова используется маркетологами при создании рекламного текста. Однако,
именно многозначные слова часто используются в большом объеме из-за их
свойства придавать рекламному слогану необычность, экспрессию. Такие
слоганы очень эффективно воздействуют на человеческие рецепторы и привлекают внимание потенциального покупателя.
По мнению С. А. Песиной «многозначность слов … является активным средством передачи бесконечного многообразия мыслей и чувств человека» [5, с. 99]. Полисемию используют в рекламе для передачи большого
объема информации при наименьшем количестве слов.
Явление многозначности обращает на себя внимание ученых из – за
его огромной практической значимости, так как именно полисемия показывает высокий уровень развития языка, его обширной структуры и области
применения. Лексикологи В. В. Виноградов, А. И. Смирницкий, О. С. Ахманова находят принципиально важную роль полисемии в способности к
семантическому варьированию [1, с. 23]. То есть, значение слова может меняться в зависимости от контекста. Однако стоит сказать, что в многозначных словах принято выделять первичное и вторичное значение. Первичное
значение используется с наибольшей частотностью, как правило, не зависит
от контекста и воспринимается читателем (слушателем) в первую очередь.
В свою очередь, вторичное значение или неосновное находится в прямой
зависимости от контекста.
Ученые приходят к выводу, что значения многозначных слов так или
иначе связаны между собой на уровне общности признаков или свойств.
Теоретически, в результате семантической деривации в любом многозначном слове новые значения возникают на основе уже существующих. Происходит расширение семантики определенной лексической единицы. Но не
всегда в языке данный принцип оправдан. Некоторые лингвисты говорят о
том, что «идеальный» язык должен включать только однозначные слова.
Можно логически продолжить эту мысль и сказать о том, что для полного и
обстоятельного выражения своих мыслей будет необходимо создание большего количества слов. С одной точки зрения, предельная конкретность и ясность в передачи основной идеи на таком «идеальном» языке может быть
удобной. Однако, нельзя не согласится со словами великого русского историка Н. М. Карамзина: «Истинное богатство языка состоит не во множестве
звуков, не во множестве слов, но в числе мыслей, выражаемых оным. Богатый язык тот, в котором вы найдете слова не только для обозначения главных идей, но и для изъяснения их различий, их оттенок, большей или меньшей силы, простоты и сложности. Иначе он беден; беден со всеми миллионами слов своих» [2, с. 34]. Поэтому явление полисемии как нельзя эффек-
35
тивно, доступно и подходяще способствует активному продвижению рекламы продуктов питания и не только.
Что касается омонимии, М. А. Кронгауз определил этот термин «как
звуковое совпадение различных языковых единиц, значения которых семантически друг с другом не связаны» [3, с. 89]. Следовательно, при полисемии
значения одного слова так или иначе связаны между собой; при омонимии
слово может иметь одинаковое написание, произношение, но абсолютно
противоположные значения. В лингвистике принято выделять следующие
типы омонимов: абсолютные омонимы, омофоны и омографы. Омофоны
сходны между собой по произношению, в то время как, омографы имеют
одинаковое написание, но произносятся по-разному. Омонимию часто используют в рекламе для создания эффекта эвфонии, когда происходит повторяемость звуков, проявление фоники [7]. Часто авторы создают запоминающиеся слоганы, обыгрывая названия продуктов, меняя местами имена
собственные и нарицательные. Этот эффект положительно влияет на узнаваемость бренда и, несомненно, привлекает внимание покупателя.
Рассмотрим ряд англоязычных рекламных слоганов продуктов питания, в тексте которых использована языковая игра, построенная на основе
явлений полисемии и омонимии.
1) Crackers love cheese. [9]
Данное выражение – это рекламный слоган сыра в одном из супермаркетов Великобритании. На плакате рекламы изображена девушка, которая
кушает что-то, напоминающее крекер или хлебец с ломтиком сыра. Слово
«cracker» имеет достаточно много интересных значений. Первое и основное
– соленое печенье. Но есть и другие значения: «взломщик», «хлопушка»,
«очень привлекательная женщина» [11]. В данном контексте покупатель догадается, что слово имеет последнее значение – «красивая, привлекательная
женщина». Но сама подача слогана довольно интересна. С первого взгляда
читатель переводит это как, «печенье любит сыр». Соответственно возникают определенные образы. Но вспомнив про еще одно значение и посмотрев на изображение, всё становится на свои места.
Следует отметить, что слово “cracker” может употребляться в уничижительном смысле и обозначать белого человека c низким доходом, являясь
аналогом такого выражения, как "white trash" (белый мусор). Чисто теоретически, маркетолог при создании данного слогана мог иметь ввиду, что
даже бедные люди могут себе позволить купить сыр данной марки. В итоге,
получаем один слоган, одно слово, но абсолютно разные значения и, соответственно, понимание ситуации.
2) Have a break? Have a Kit Kat! [9]
В данном слогане интересно значение глагола «have». Термин переводится как: 1) существовать, иметься; 2) принимать пищу [12]. Маркетологи
сделали упор на то, что слоган очень хорошо ложится на слух из-за за по-
36
втора глагола в начале предложений и визуализации текста. К тому же, разные значения слова (иметь и съесть) придали слогану эмоциональную
окраску и эффектность подачи.
3) Aunt Jemima makes mornings they’ll remember. [9]
Это рекламный слоган продукции «Aunt Jemima Pancakes & Syrup».
Этот пример демонстрирует явление омонимии – совпадение названия продукта и имени нарицательного в предлагаемом слогане. Это абсолютный
тип омонимов, когда звуковое и графическое сопровождение совпадают.
4) Your first snog is just around the corner. Less talk, more Snogging. I love
little Snogs. [9]
Пример описывает рекламу замороженного йогурта «Snog». Так как
это название продукта, то слово «snog» в данной ситуации является именем
нарицательным. Но в рекламных слоганах меняет свое значение и переводится как – «поцелуй». Следовательно, это еще один пример омонимии.
Маркетологи постарались сделать рекламу оригинальной, отметив тот факт,
что их продукция может быть такой же желанной и приятной как поцелуй.
5) Let’s raise a toast. [9]
В данном случае слоган принадлежит рекламе хлебного магазина
“Warburtons”. Слово “toast» может иметь значение «жареный хлеб» [13]. Но
авторы сделали упор в слогане на другое значение – «тост, застольная речь».
В итоге, наблюдаем явление омонимии, когда правильно подобранное значение слова может украсить текст и привлечь внимание.
Таким образом, явления полисемии и омонимии являются неотъемлемой частью рекламного текста, в частности для создания языковой игры,
что ведет к созданию ярких, креативных, запоминающихся слоганов. Это
лишний раз доказывает тот факт, что богатство языка прямо влияет на восприятие окружающей действительности, помогает точнее воспринять образы, которые заложены в идее подачи продукта. Язык всегда остается помощником человека в этом процессе, предоставляет все необходимые ресурсы для исполнения целей, которые ставит перед собой автор, работающий над созданием рекламы. Многозначность слова – один из таких «ресурсов». Поэтому ведущая роль в создании рекламных текстов принадлежит
языковым средствам, и прежде всего лексическим.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М. : Наука, 1966. 318 с.
2. Карамзин Н. М. О богатстве языка. Избранные сочинения в двух томах. М. :
Художественная литература, 1964. Т. 2. 142 с.
3. Кронгауз М. А. Семантика. М. : Академия, 2005. 352 с.
4. Минаева Л. В., Морозов, А. Ю. Мифологизация рекламной коммуникации как
прием воздействия на массовое сознание // Вестник Московского университета. 2009.
№ 3.
5. Мокшанцев Р. И. Психология рекламы: учеб. пособие. М. : ИНФРА-М, 2001.
225 с.
37
6. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: около 100 000 слов, терминов
и фразеологических выражений ; под ред. Л. И. Скворцова. М. : Оникс, 2009. 1359 c.
7. Репина Н. С. Актуальные проблемы, связанные с использованием и распространением рекламы // Научный электронный журнал Меридиан. 2020. С. 231–233.
8. Романова Т. Н. Слоганы в языке современной рекламы // Лингвистика, 2000.
№ 3.
9. Российская академия естествознания. [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://rae.ru/ (дата обращения: 04.10.2022).
10. Середа П. В. Омонимия и многозначность как инструмент языковой игры :
дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2013. 183 с.
11. Ученова В. В. История рекламы: Учебник для вузов. М. : Оникс, 2002.
12. Cambridge dictionary. [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://dictionary.cambridge.org/ru/ (дата обращения: 02.10.2022).
13. Merriam-webster dictionary. [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.merriam-webster.com/ (дата обращения: 02.10.2022).
14. The free dictionary. [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://idioms.thefreedictionary.com/ (дата обращения: 02.10.2022).
УДК 81-11
Коваленко Д. С.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ АББРЕВИАЦИИ
В АНГЛИЙСКОЙ НЕФОРМАЛЬНОЙ ПЕРЕПИСКЕ
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. Исследования в области коммуникации посредством
сети Интернет начали проводиться относительно недавно. С годами интенсивность аналогичных исследований возрастает. Высокий интерес к данной
проблеме объясняется возросшей важностью коммуникации в современном
мире. Данная работа посвящена исследованию процессов аббревиации в неформальной переписке, так как аббревиатуры считаются особой характеристикой виртуальной коммуникации. В исследовании анализируются предпосылки возникновения и распространения аббревиатур, а также рассматривается их воздействие на нормативный язык.
Ключевые слова: аббревиация; виртуальная коммуникация; словообразование.
Процесс словообразования в английском языке – это постоянный процесс, позволяющий языку существовать и развиваться.
Всего выделяют 7 способов словообразования:
– аффиксация – образование новых слов при помощи добавления приставок и суффиксов;
– словосложение – образование слов путем слияния двух основ;
38
– конверсия – переход слова из одной части речи в другую;
– изменение ударения;
– чередование звуков – чередование звонких и глухих согласных в
корне слова;
– сокращения;
– аббревиатуры.
В ходе нашего исследования мы рассмотрим процесс образования аббревиатур – аббревиацию.
Процесс аббревиации как способ словообразования, подразумевает
под собой появление сложносокращенных слов. Вследствие разнообразных
экстралингвистических факторов частота использования таких сокращений
увеличивается. Тенденция такого рода наблюдается во многих языках, при
этом среди подобных процессов можно заметить различия. Все это закрепляет роль аббревиации в системе словообразования и делает проблему ее
изучения актуальной.
Уже много лет аббревиация является одним из распространенных способов словообразования. Причиной возникновения этого явления чаще
всего считают так попытку экономии речевых средств. Тем не менее подобные предположения довольно сложно назвать достаточно полными и подробными, так как они не раскрывают данную проблему полностью. Аббревиация является не столько способом «экономии усилий», сколько методом
увеличения информационной ценности элементов языка. В аббревиатурах
количество знаков меньше, чем в полных формах соответствующих им слов,
соответственно, «ёмкость» этих знаков больше. Это говорит об аббревиации
как о способе, позволяющем оптимизировать человеческую коммуникацию.
Чтобы понять проблему появления аббревиатур на более глубоком
уровне, следует рассмотреть некоторые характерные особенности человеческой речи. Одной их таких особенностей является линейность потока речи,
что означает строгую последовательность языковых элементов в речевом
потоке. Данная отличительная черта речи снижает ее коммуникативные возможности как минимум за счет ограниченной скорости движения речевого
аппарата.
Следующим фактором, играющим важную роль в понимании явления
аббревиации, является неравномерность распределения информации в речи
и ее избыточность. В речевом потоке некоторые элементы не обладают какой-либо информативностью, а только дублируют информацию других элементов. При исключении подобных элементов из речи ее смысловое содержание не изменяется. Это говорит о возможности удаления некоторых элементов из речи, либо замены объемных высказываний краткими с целью
увеличения ее коммуникативных возможностей.
Таким образом, целью процесса аббревиации является передача
наибольшего количества информации при минимальных затратах языковых
средств, другими словами увеличение эффективности коммуникативной
39
функции языка.
Одной из платформ, где очень важно увеличивать эффективность коммуникативной функции языка, является виртуальная коммуникация. Общение в сети Интернет отличается краткостью, что делает необходимым отождествление графического оформления слов с их звучанием. Кроме того, оно
отличается быстротой и отсутствием грамматических и орфографических
правил, именно поэтому широкое распространение получили новые написания и использование нетрадиционных орфографических норм.
В лингвистике принято различать следующие виды сокращений:
– буквенные (инициальные) сокращения: они образуются из начальных букв сокращенных слов или словосочетаний;
– усеченные слова: при сокращении может отпадать начальная, средняя или конечная часть слова, отдельные элементы слова;
– телескопия: сокращенная форма образуется посредством сохранения ряда согласных букв термина;
– акронимы: они образуются посредством инициальной аббревиации
или усечения, и при этом полученное слово случайно совпадает с уже существующим общелитературным словом.
Выделяют также графические сокращения, включающие в себя:
– использование цифр или букв вместо частей слов;
– идиоматическое письмо.
Рассмотрим более конкретные примеры сокращений данных типов.
YOLO – you only live once – «живем один раз». Данное сокращение
относится к инициальным сокращениям. Часто используется в качестве
оправдания странных или глупых действий.
– Hey i heard that you broke ur leg falling off the balcony at that party.
– Ya but hey YOLO!
(Эй, я слышал, что ты сломал ногу, свалившись с балкона на этой вечеринке. – Да, но живём один раз!)
Инициальные сокращения являются самым распространенным видом
сокращений. Примерами таких сокращений также являются: BBL (to be back
later – вернуться позже), ICBW (it could be worse – могло быть и хуже).
Smmr hols – summer holidays – «летние каникулы». В данном выражении представлены сразу два вида сокращений: телескопия (smmr) и усечение (hols).
– My smmr hols were a complete waste of time. (Мои летние каникулы
были пустой тратой времени.)
Приведем еще несколько примеров: bro (brother – брат), cos (because –
потому что) – усечение; dnr (dinner – ужин), kds (kids – дети) – телескопия.
HAND – have a nice day – «хорошего дня». Данное сокращение является акронимом. Выражение используется в Интернет-переписке для пожелания хорошего дня, однако при этом его написание и произношение полностью совпадает с английским словом hand – «рука».
40
– I got a lot to do, so HAND. (У меня много дел, поэтому хорошего дня.)
L8R – later – «позже». В этом сокращении часть слова -ate- заменяется
на звучащую аналогично цифру 8 – eight.
– L8r man, talk to you tommorow. (Позже чувак, поговорим с тобой завтра.)
На данном принципе построены все сокращения подобного типа: F2F
/ FTF (face to face – лицом к лицу), D8 (date – дата, свидание), B4 (before –
прежде, до).
GMTA – Great Minds Think Alike – «у гениев мысли сходятся»;
MON – the middle of nowhere – «у черта на куличиках».
Данные выражения являются сокращенными английскими идиомами,
часто использующимися в виртуальной переписке.
Говоря о семантических характеристиках сокращений, принято считать, что значение сокращения совпадает со значением полной формы. Безусловно, это применимо к большему числу сокращений, но в некоторых случаях может стать причиной серьезных смысловых ошибок. Кроме того, сокращения довольно часто имеют ярко выраженную стилистическую
окраску. Многие сокращения, используемые при виртуальном общении, являются разговорными, а в некоторых случаях и ругательными.
Чаще всего в неформальной англоязычной переписке сокращению
подвергаются:
– вводные слова, означающие отражение порядка мыслей и их связи:
BTW (by the way – кстати) – BTW, you're very rude. (Кстати, ты весьма
груб.)
Данное сокращение используют в переписке, чтобы ускорить и упростить набор текста;
– словосочетания с глаголом в форме повелительного наклонения:
PCM (please call me – пожалуйста позвони мне) – Hey, gotta go now,
pcm! (Эй, мне необходимо уйти сейчас, пожалуйста, позвони мне!)
Это выражение чаще всего используется для завершения диалога вместо bye (пока) или see you (до встречи);
– устойчивые словосочетания:
IMHO (in my humble opinion – по моему скромному мнению) – Sorry
to use strong language, but IMHO it’s merited. (Извиняюсь за грубые выражения, но, на мой взгляд, это заслуженно)
Данное сокращение используется, чтобы подчеркнуть, что высказывание является лишь личным мнением автора;
– знаменательные слова, сочетания слов и предложения с высокой частотой употребления:
BF (boyfriend – молодой человек, парень) – Do you have a bf? (У тебя
есть парень?)
Этим сокращением в неформальной переписке обозначают человека
41
мужского пола, с которым состоят в романтических отношениях, относительно девушек используется сокращение GF – girlfriend;
– стандартные сокращения, которые выступают как комментарии к состоянию участника чата:
MU (miss you – скучаю по тебе) – I MU so when you are away. (Я скучаю
по тебе, когда тебя нет рядом)
Данное выражение часто используется для выражения любви по отношению к близким людям;
– сочетания слов, которые выражают отношение говорящего к предмету говорения, но не влияют на содержание высказывания:
IDC (I don’t care – мне все равно) – IDC about the money. (Деньги мне
безразличны)
Это сокращение используют, чтобы продемонстрировать свое полное
безразличие к объекту разговора, несмотря на то, что в некоторых ситуациях
это может быть ложью.
Виртуальная коммуникация – это актуальное, но противоречивое явление: влияние языка виртуальной коммуникации на нормативный язык
несет как положительный, так и отрицательный характер. Для начала рассмотрим отрицательное влияние сокращений такого рода.
Среди негативных последствий следует выделить снижение уровня
грамотности и владения речью. Люди, часто использующие сокращения, не
запоминают написания полных форм слов, что часто приводит к грамматическим ошибкам за рамками неформальной переписки.
Следующим негативным проявлением является появление у полных
форм, от которых образуются сокращения, ироничной, либо негативной
окраски вслед за сокращенной формой. Так, выражение «you only live once»
имело положительное значение, призывающее исследовать мир, путешествовать, знакомиться с новыми людьми. После появления сокращения
“YOLO” в виртуальном пространстве, оно стало использоваться для объяснения глупых и, довольно часто, опасных поступков.
Еще одним недостатком употребления сокращений является то, что
значение данных выражений понимает лишь узкий круг людей, что создает
проблемы при коммуникации, например, с людьми старшего поколения. Собеседник либо не поймет смысл высказывания, либо ему придется потратить время на поиск его значения.
К положительным результатам использования сокращений следует
отнести следующие процессы:
– письменная речь становится более емкой, так как некоторые ее элементы не содержат новой информации, поэтому их сокращение не изменяет
смыслового содержания высказывания;
– при использовании сокращений письменная речь становится более
разноплановой, используемые слова могут иметь различную стилистическую окраску (разговорные, жаргон, компьютерный сленг и т. д.);
42
– сокращения в языке виртуальной коммуникации обладают большей
эмоциональной окраской, нежели элементы нормативного языка, что делает
письменную речь более яркой и выразительной.
Таким образом, элементы языка виртуальной коммуникации постепенно становятся общеупотребительной лексикой. Электронный дискурс
имеет свою языковую специфику и серьезно влияет на языковую ситуацию
и речевое поведение всего общества в целом.
УДК 81-11
Лемко А. Е.
ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
КАНАДСКОГО ВАРИАНТА АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. Данная статья обосновывает важность изучения различных вариантов английского языка, а именно канадского варианта. Актуальность выбранной темы заключается в том, канадский вариант английского
языка еще не до конца изучен так, как американский, британский и другие.
Главным пунктом в данном исследовании является разница лексики и грамматики канадского варианта английского языка отличительных в британском и американском варианте английского языка.
Ключевые слова: канадский английский, британский английский,
компонентный анализ.
Потребность в знании английского языка стойко заняла место в окружающем нас мире. Английский язык обеспечивает людей возможностью общаться друг с другом, так как является международным. На английском
языке разговаривают во многих странах мира. Такая ситуация сложилась изза активного распространения английского языка, что объясняется историческими и экономическими причинами. Англия является одной из первых
стран Европы, которые начали колонизировать земли с ранних времен.
Термин «канадский английский» впервые был засвидетельствован в
1857 году благодаря профессору Эдинбурского университета – Арчибальду
Гейки [6]. А. Гейки ввел данный варианта английского языка из-за того, что
не смог не заметить разницу между диалектами британских иммигрантов и
самих канадцев. Возникает следующий вопрос, какие исторические и, следовательно, языковые процессы оказали влияние на возникновение канадского варианта английского языка?
Канадский английский представляет собой совокупность британ43
ского, американского, французского вариантов (в 1969 г. закон об официальных языках сделал английский и французский двумя официальными
языками федерального правительства), языка индейцев и состоит из 2000
лексических единиц, которых называют «канадизмами» [4, с. 208].
Канадизмы бывают трех видов: заимствованные канадизмы (слова, заимствованные из французского языка и языка индейцев – коренного населения Канады); полные канадизмы (слова, которые присуще исключительно
жителям Канады); частичные канадизмы (слова, которые имеют разные значения в канадском и другом варианте английского языка).
В канадском варианте английского языка существуют отличительные
лексические единицы, которые называются «канадизмы». Канадизм – это
любой лингвистический признак (feature), например, в произношении, морфологии, синтаксисе, лексике, правописании, являющийся характерным для
английского языка Канады. Существует три типа канадизмов: заимствованные, полные и частичные.
Нельзя не отметить то, что канадизмы чаще всего описывают местную
природу, географические признаки страны, быт, одежду и еду. В основном,
заимствованные канадизмы пришли в канадский английский из французского языка и языка коренного населения – индейцев. Примеры заимствованных канадизмов из индейского языка: “to toboggan” – плыть на лодке,
“caribou” – олень, “сhipmunk” – бурундук, “moose” – лось, “muskeg” – болото, “ouananiche” – семга, “pembina”– калина, “maringouin” – комар [5, с.
182]. Как мы можем видеть, что заимствования из индейского языка в основном относятся к животному и растительному миру.
Полными канадизмами являются те канадизмы, которые во всем комплексе различных значений, являются составным элементом английского
языка в Канаде. У них нет аналогов в других вариантах английского языка.
К такому виду канадизмов относятся слова и выражения, которые не имеют
себе подобных в других вариантах английского языка, например: “rotten” –
старый, ноздреватый лед, “dust” – золотой песок, “muskeg” – болото, “pan”
– плавучая льдина.
Частичные канадизмы – это слова и словосочетания, которые входят
в канадский вариант английского языка в одном из их уникальных определений: “candle” – лед в виде многогранника, “dipper” – емкость, предназначенная для сбора ягод, “jackknife” – тянуть судно [2, c. 28].
Также мы ходим выделить слова и словосочетания, которые многократно используются только в Канаде в реальной жизни: “bill” – счет;
“waiter”, “waiters” – официант, официантка; “washroom” – туалетная комната; “pop” – газировка; “soda” – минералка; “hydro” – электричество;
“parkade” – многоуровневая парковка; “colored pencils” – цветные карандаши; “elastics” – резинка, резинка для волос; “homo milk” – цельное молоко
[The Canadian Dictionary].
Мы составили данный список на основе того, что вышеупомянутые
44
слова активно употребляются в заголовках новостей в Канаде. Примеры заголовков новостей канадского телеканала CBC Television: “Canada ‘well
served’ after senator pulls support for Biden social spending bill, trade group
says», “Meet Kitty, the robot waiter”, “Some Waterloo region high schools taking
doors off washrooms for 'safety reasons'”, “Calgary breweries hopping on craft
soda bandwagon”, “Drone of Maine hydro project”, “All parkades should be
regularly inspected, some say”, “Flinging elastic bands could land students in
academic journal” [CBC Television].
Помимо лексических особенностей в канадском варианте английского
языка присутствуют и грамматические особенности. Мы рассмотрим данный раздел языка в двух аспектах: морфологический аспект (словообразование) и синтаксис.
В словообразовании канадцы не систематичны, так как у них есть некоторая вариативность выбора. Они вправе решать по какому образцу написания некоторых слов следовать: британскому (“centre”, “practice”,
“analyse”, “colour”) или американскому (“center”, “practice”, “analyze”,
“color”) варианту английского языка [3, с. 225]. Тем не менее, при письме
необходимо следовать выбранному варианту. При заполнении официальных документов, выбрав британский вариант английского языка, требуется
применять британские варианты суффиксов – так рекомендует Canadian
Oxford English Dictionary в своем разделе приложений.
Общеизвестно, что к эффектным способам словообразования относится аффиксация. Мы проанализировали словообразовательное развитие
тех канадизмов, которые были подвержены влиянию французского языка.
Произошла такая ситуация, где соединяют корневую основу из английского
языка с суффиксом из французского языка. Данный метод образования канадизма называется аффиксацией.
В нашем анализе аффиксация показана суффиксацией, которая складывается вытекающей словообразовательной моделью: существительное +
суффикс = существительное. Пример: Bat + -te = “batter”. Канадизм “batter”
был образован путем соединения английского существительного “bat”
(бита) и французского суффикса “-te”. В данном случае происходит специализация значения по-новому созданной лексемы. Существительное
“blastage” (порывистый ветер) возникло с помощью того же метода: существительное из английского языка “blast” (неудержимый порыв ветра) +
французский суффикс “-age”.
Одним из способов словообразования является словосложение. Канадизмы, образованные путем словосложения имеют две особенности:
1. Сложение двух «непосредственных составляющих», где одна – англоязычная, а другая – французская, например: “block-apartement”.
2. Сложение трех «непосредственно составляющих» через дефис:
“mother-in-law”, “merry-go-round”, “forget-me-not”.
45
Множество канадизмов составлены таким способом словообразования как конверсия. Развитие конверсии протекает в 2 этапа и первым является суффиксация слова. Например: catch + -er = catcher. Вторым этапом является сама конверсия – мы создаем новый глагол от уже нового существительного: слово “catcher” – ловец (сущ.) переходит в “catcher” – сходу ловить мяч (гл.). Канадизмы “driller”, “faker”, “guesser”, “jumper”, “kisser”,
“stepper”, “stocker” и др., образованы методом конверсии.
В Канаде широко употребляется «gotten» как вторая форма причастия
от глагола “get” несмотря на то, что постоянно отстаивается использование
во всех случаях британской формы “got”. Причастие прошедшего времени
глагола “drink”, которое в британском варианте английского языка имеет
форму “drunk”, в Канаде имеет также форму «drank», как и в США.
Примеры употребления “gotten” и “drank” из книги канадского писателя Coupland Douglas “Microserfs”: “She'd just gotten in from her library job
and had found the note on the door”, “We drank some of the beer she had brought
and we said hello to Mishka the Dog, who cruised by to visit then went for a nap
under the trampoline” [14, с. 17, 18].
Грамматические особенности с позиции синтаксического аспекта менее выражены, чем особенности морфологического аспекта. Следует подчеркнуть то, что есть небольшая особенность в составлении вопросительного предложения со сказуемым «have» или «have got». В США при составлении данного типа вопроса используется вспомогательный глагол “do”:
“Do you have…?”. В Канаде основном соблюдают британскую норму, образуя вопрос с помощью глагола “have got”: “Have you (got)…?”.
Одним существенным отличием грамматики канадского варианта английского языка от британского «традиционного» варианта является то, что
использование Past Perfect Simple в принципе вычеркивает использование
времени Past Perfect Continuous [1, c. 791–794].
Итак, мы рассмотрели грамматические особенности канадского варианта английского языка с двух сторон: морфологической (словообразовательной) и синтаксической. Мы убедились, что наибольшая часть особенностей сконцентрирована в словообразовательном аспекте, в то время как с
точки зрения синтаксиса нет особых различий между американским и британским вариантами английского языка.
В наши дни Канада является многонациональной страной в связи с
чем, английский язык – не коренной язык Канады. Но в это же время он
является наиболее употребляемым языком в обиходной разговорной речи.
На лексико-семантическом уровне, канадский английский включает в себя
ряд отличительных лексических единиц («канадизмов»), которые есть
только в данном варианте английского языка. В отличии от синтаксиса в
словообразовании сосредоточено большое количество особенностей и отличительных черт. С точки зрения синтаксиса, канадский английский незначительно отличается от остальных вариантов английского языка.
46
Результаты проведенной работы позволяют наглядно увидеть ход развития канадского варианта английского языка и характерные для него лексико-грамматические особенности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баймуратова Э. М. Историко-лингвистическая характеристика английского
языка Канады // Молодой ученый. 2016. № 5 (109). С. 791–794.
2. Бондаренко Е. В., Шитова Е. А. Этимологические корни полных и частичных
канадизмов в системе канадского варианта английского языка // Вестник ЧелГУ. 2018.
№ 10 (420). С. 28–31.
3. Галай В. Б. Просодические особенности канадского английского в различных
информационно-аналитических журналах // Межкультурная коммуникация и профессионально ориентированное обучение иностранным языкам. Минск : Изд-во БГУ, 2019.
С. 224–227.
4. Котрикадзе Е. В., Жаркова Л. И. Характерные особенности современных вариантов английского языка // Проблемы современного педагогического образования. 2021.
№ 70-1. С. 207–210.
5. Устинова О. В. К вопросу о канадизмах // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2014. № 1(31). С. 181–183.
6. Avis, Walter S. A Dictionary of Canadianisms on Historical Principles. Toronto :
Gage Educational Publishing Company, 1967. P. 927.
7.
CBC
Television
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.cbc.ca/player/play/1985743427758 (дата обращения: 30.09.22)
8.
CBC
Television
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.cbc.ca/player/play/1922696259868 (дата обращения: 30.09.22)
9.
CBC
Television
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.cbc.ca/news/canada/kitchener-waterloo/some-waterloo-region-high-schoolstaking-doors-off-washrooms-for-safety-reasons-1.6262647 (дата обращения: 30.09.22)
10.
CBC
Television
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.cbc.ca/news/canada/calgary/craft-brewery-soda-calgary-1.6132540 (дата обращения: 30.09.22)
11.
CBC
Television
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.cbc.ca/player/play/1970306115674 (дата обращения: 30.09.22)
12.
CBC
Television
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.cbc.ca/news/canada/manitoba/all-parkades-should-be-regularly-inspected-somesay 1.1210722 (дата обращения: 30.09.22)
13.
CBC
Television
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.cbc.ca/news/canada/new-brunswick/flinging-elastic-bands-could-land-studentsin-academic-journal-1.2761866 (дата обращения: 30.09.22)
14. Coupland, D. Microserfs. Toronto: HarperCollins, 1995. P. 371.
15. Dictionary of Canadian Biography [Электронный ресурс]. Режим доступа :
http://www.biographi.ca/en/ (дата обращения: 30.09.22)
16. Nelson, Cecil L., Zoya G. Proshina & Daniel R. Davis. The Handbook of World
Englishes. Hoboken, New Jersey: Wiley Blackwell, 2006. P. 811.
17. The Canadian Dictionary 1962 / под ред. Ж. Винэя. Dictionary of Canadian
English в 3-х выпусках, 1962–1967.
47
УДК 81
Смирнова М. Н.
К ВОПРОСУ О СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ОСОБЕННОСТЯХ
АНГЛИЙСКОГО ЮМОРА
Глазовский государственный педагогический институт
им. В.Г. Короленко, г. Глазов, Российская Федерация
Аннотация. В статье обосновывается важность изучения особенностей английских юмористических произведений. Автор подчеркивает, что
при чтении английских юмористических произведений необходимо уделять
внимание социокультурным особенностям «тонкого» английского юмора,
иначе могут возникнуть трудности в понимании сути прочитанного. Это может произойти потому, что буквальный перевод юмора невозможен, так как
английский «тонкий юмор» построен на игре слов. Поэтому переводить
аутентичные, а особенно юмористические тексты, следует с большой осторожностью. В статье подчеркивается, что непонимание юмора может быть
связано с отсутствием аналогичных реалий в своей культуре, непониманием
тех или иных принятых этикетных норм, ценностей соответствующей культуры.
Ключевые слова: юмор, игра слов, национальные особенности, культура страны.
На данном этапе развития общества проблема изучения социокультурных особенностей является очень актуальной. Невозможно понять культуру народа и его менталитет, не акцентируя свое внимание на том, о чем
они говорят, над чем смеются и шутят. В мире существует огромное количество таких явлений, которым мы подчас не придаем большого значения.
Мы привыкли ко многим «вещам» в нашей жизни и воспринимаем их как
данность. И вот юмор – это как раз та самая «вещь», которая очень ярко
характеризует личность, народ, этнос. Юмор стал неотъемлемой частью
жизни практически каждого человека. Его своеобразие и многогранность
порой просто изумляет.
В каждой культуре есть свои социокультурные особенности. И особого внимания заслуживает именно английский юмор. Юмор для англичан
– это как часть их жизни. Есть даже такое понятие как «английский юмор»,
то есть свой особый юмор, который присущ только им, и никому другому.
Своеобразие их шуток состоит в том, что они могут подшучивать практически над всем, что есть вокруг них, а также над собой и своими собеседниками. Они могут отпускать шутки даже по отношению к членам королевской семьи, и это не будет считаться оскорблением, а всего лишь особенностью их менталитета.
Мы часто слышим выражение «типично английский юмор». А что это
48
значит? Англичане очень гордятся своим особым чувством юмора и считают его уникальным. Англичане считают, что иностранцы, особенно французы и американцы, вообще не понимают их шутки. Конечно, это преувеличение, но это еще раз доказывает то, насколько отличаются шутки людей
разных стран. То, что смешно англичанину, не смешно, например, американцу, французу, ведь у представителей каждой национальности свое особое чувство юмора. Странность английского юмора состоит в том, что он
базируется на двух абсолютно противоположных составляющих. С одной
стороны, это сдержанная, сухая, почти саркастическая недосказанность, а с
другой стороны, это некая одержимость в выражении своей национальной
сути.
Недосказанность очень типична для английского юмора. Возможно,
это связано с особенностью британского климата, о котором они постоянно
говорят и шутят. Например:
“It’s a bit chilly, isn’t it?” или “I’m just a bit tired” (перевод: «Немного
прохладно», «Я немного устал»). Вот так говорит англичанин, когда на
улице промозглая погода или, во втором выражении, когда он ужасно устал,
практически изможден. Недосказанность порой граничит с иронией, когда
об отвратительной погоде они говорят: “Lovely weather we are having at the
moment”, что означает: «Какая приятная сейчас погода».
Юмором пропитано буквально все: их литература, музыка, кино, но
подчас это юмор настолько «тонкий», что понять его иностранцу бывает
очень сложно, потому что это странный английский каламбур бывает практически невозможно передать на другой язык. И если попытаться перевести
шутливое выражение на другой язык, например, на русский, то не каждый
переводчик еще сможет справиться с такой задачей, а именно: сохранить
ироничный оттенок английской речи при переводе. Для этого надо быть
действительно большим профессионалом и хорошо разбираться в особенностях английского языка, культуры и их менталитета.
Рассмотрим национальные особенности английской культуры на примере некоторых английских юмористических произведений.
Одним из лучших примеров передачи комического содержания является произведение Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки».
Этот автор по праву считается настоящим мастером «комического пера».
Мягкий, трогательный юмор Джерома получил признание не только у себя
в Англии, но и во многих странах мира. Представим несколько наиболее
ярких примеров юмористических реплик.
Например, комический эффект был создан автором с помощью антитезы, например:
“I had walked into that reading-room happy, healthy man, I crawled out a
decrepit wreck”. (перевод: «Я вошел в библиотеку счастливым, здоровым человеком, а вышел от туда жалкой развалиной»).
Наличие таких антонимов, как «счастливым, здоровым человеком» и
49
«жалкой развалиной» указывает на то, что автор для передачи юмористического контекста использовал антитезу. В данном примере русский перевод
полностью соответствует искомому английскому предложению. Это как раз
тот случай, когда буквальный перевод ни сколько не испортил произведение
и ироническая составляющая передана с учетом социокультурного компонента.
Еще один пример этого же автора. Для создания комического эффекта
в английской литературе очень часто используется такой элемент, как повтор, например:
”It was the pickles, you know. There were the most disgraceful pickles I
ever tasted in a respectable boat” (перевод: «И все из-за пикулей. Вот мерзкие
были пикули!»).
Автор при переводе укоротил реплику, используя при переводе средство повтора, что придает данному контексту комический эффект. В данном
случае переводчик сохранил то же средство выразительности, что и автор
английского произведения, благодаря чему была передана не только основная идея фразы, но и комический эффект в тексте.
Большую роль в данном произведении играет и такой персонаж, как
собака. До чего забавна ситуация, когда герои делали ирландское рагу и
Монморенси (их собака) принесла крысу в качестве своего вклада в это
блюдо.
Нет необходимости разбирать детали этой комичной ситуации, надо
просто прочитать произведение и по мере того, как вы будете его читать, вы
медленно, но верно начнете проникать в таинство загадочной английской
души и его неповторимого юмора.
Рассмотрим пару эпизодов книги «Дживс и Вустер», автором которого является П.Г. Вудхауз.
Так, например, Берти Вустер, главный герой произведения П. Г. Вудхауз «Дживс и Вустер», в который раз уже собирается жениться и каждый
раз благополучно избегает этого «приятного» для него события. Его тетя с
юмором комментирует его очередную помолвку следующим образом:
“I’ve lost count of the number of times you’ve been definitely headed for
the altar with apparently no hope of evading the firing squad, and every time
something has happened which enabled you to wriggle out of it”. [4].
Суть данного монолога состоит в том, что она уже сбилась со счета,
сколько раз он уже обреченно шел к алтарю и не было надежды на спасение,
но в очередной раз что-то менялось и он умудрялся улизнуть.
Для того, что передать этот особый английский юмор, автор прибегает
к метафоре и при переводе использует выражение, которое не содержит в
себе образа. Но данное выражение «нет надежды на спасение» довольно типично для английской речи, которое употребляется тогда, когда автор говорит о смертельной опасности, поэтому такие ассоциации вполне приемлемы
и понятны для читателя. Поэтому, нам кажется, что переводчик справился
50
со своей задачей – адекватно передал ироничный оттенок английской речи.
Комический эффект также был создан и благодаря самой метафоре
“evade the firing squad”, которая переводится на русский язык как «избежать расстрела», то есть автор сравнивает брак со смертной казнью, что
является, конечно, гиперболой, но очень точно передает реальное отношение самого героя к предстоящему браку.
Приведем еще один пример из этого же произведения:
“Aunt Agatha’s closest friend, Miss Mapleton, of whom I can only say that
on the single occasion on which I had met her she had struck me as just the sort
of person who would be Aunt Agatha’s closest friend” [5].
В данном отрывке Вустер описывает близкую подругу своей тети, которая производила на него неприятное впечатление и очень походила характером на его тетушку. Надо сказать, что, как следует из контекста, его тетя
была очень строгой дамой, которую он даже сам боялся. И чтобы показать
схожесть этих двух персонажей, автор использовал прием повтора. И у него
это получилось очень удачно, чего не скажешь о варианте перевода профессионального переводчика на русский язык. В переводе эта схожесть была
выражена фразой, что близкая подруги и сама тетя Агата – «два сапога
пара». Смысл был передан правильно, но вот ирония, которая была создана
на контрасте единства формы и разницы содержания, исчезла. В русском
понимании выражение «два сапога пара» имеет очень широкое значение.
Поэтому в данном случае нужный эффект достигнут не был.
Конечно, это лишь наша субъективная точка зрения и небольшие нюансы не снижают высокого качества перевода произведения в целом.
На основании вышеперечисленных примеров можно сказать, что при
передаче игры слов, каламбуров и индивидуальных находок автора, переводчик часто выбирает самый важный по его мнению элемент в предложении и на нем строит свою линию передачи юмора, из-за чего иногда комический эффект фразы, предложения может потеряться. Интересно отметить,
что особенностью английского юмора является еще и то, что свои шутки
англичане «отпускают» с абсолютно серьезным выражением лица.
Также целесообразно использовать культурно-ситуативную замену.
Она применяется в тех случаях, когда прямое воспроизведение способа выражения юмора и иронии невозможно, поскольку оно не будет воспринято
переводящей культурой, а сама ирония должна быть все-таки передана, поскольку она составляет существенную часть авторского способа выражения
[1 , с. 281].
Комичность или ироничность в тексте может создавать также и сама
ситуация, предложения или даже слова, а точнее, необычный способ их образования. Это, как правило, производные и сложные слова, которые встречаются в произведениях английских писателей-юмористов.
Подобного рода слова делятся на несколько групп: производные
слова, сложные слова, слова-слитки, а также это могут быть аббревиатуры.
51
Столкнувшись в тексте с такими выражениями, следует быть очень осторожным, так как их значение очень сильно отличается от значений слов, которые их образуют. Например, в слове lachrymist – «плакса» источником комического выступает противоречие между книжным характером производящей основы (lachrymal – «слёзы», применяется преимущественно в анатомии), значением суффикса -ist («человек, принадлежащий к течению, профессии») и общим сниженным значением всего слова – «плакса» [2, с. 69].
В качестве образца слов-слитков можно привести слово workaholic
(work+alcoholic). Здесь благодаря несочетаемости элементов (work есть понятие положительное, с которым не должно было бы сочетаться отрицательное понятие alcoholic) выражается ирония. А вот хорошим примером аббревиатуры, имеющей комический эффект, служит сочетание Commanding
Officer’s Wife (встречается в среде морских офицеров) или кратко COW.
Это еще раз подтверждает мысль о том, что перевод английского
юмора – дело очень сложное и даже опытному переводчику это не всегда
удается.
Проанализировав ряд переводов английских юмористических произведений, следует отметить, то при передаче английского юмора необходимо
следовать общепринятым нормам языка и устоявшимся традициям, характерным для английской культуры. При переводе с иностранного языка не
только надо понять вполне и до глубины переводимую мысль, не только
уловить все её оттенки, но и найти в родном языке соответствующее выражение [3, с. 16].
Важно отметить, что при переводе юмористических текстов необходимо хорошо знать оба языка: тот, с которого ведется перевод, и тот, на который он переводится. Под глубоким знанием языка имеется в виду знание
всех его аспектов: фонетики, грамматики, лексикологии и стилистики, без
чего переведенный текст не может быть правильно грамматически, лексически и стилистически построен.
Особенность английского юмора заключается еще и в том, что он
очень тесно связан с историей самой страны, ее традициями и менталитетом, поэтому, чтобы сделать адекватным перевод юмористического произведения, необходимо проникнуться их историей и культурой.
Чувство юмора – это отдельный вид искусства. Нам не всегда удается
понять смысл сказанной шутки даже нашими близкими друзьями, знакомыми, а что тогда уже говорить о юморе иноязычной страны, другой культуры, другого народа, имеющего свои черты, традиции, обычаи и особенности. И чтобы понять «тонкий» английский юмор, надо просто окунуться в
жизнь этой страны, познакомиться с ней и понять, чем она живет, какие
люди населяют ее. Зная, что представляют собой люди другой страны, нам
будет проще уловить смысл их юмора.
Чтение аутентичной юмористической литературы способствует созданию условий для активной познавательной деятельности, воспитывает
52
чувство уважения к другой культуре и в то же время усиливает любовь к
культуре родной страны. А непонимание юмора может быть связано с отсутствием аналогичных реалий в своей культуре, непониманием тех или
иных принятых этикетных норм, ценностей соответствующей культуры.
Процессы интеграции и взаимодействия культур открывают широкие
возможности для расширения общего кругозора в различных областях знаний. А для того, что межличностные отношения были плодотворными,
необходимо знать социокультурные особенности страны изучаемого языка,
культуру и менталитет иноязычного носителя. А это требует создания на
занятиях иностранного языка такого социокультурного фона, который может быть достигнут лишь при использовании материалов из оригинальных
пособий – аутентичных текстов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Казакова Т. А. Практические основы перевода. English-Russian. Серия: Изучаем
иностранные языки. СПб. : «Изд-во Союз», 2000. 320 с.
2. Кулинич М. А. Структура и семантика лингвистических средств выражения комического // Иностранные языки в школе. 1999. № 4. С. 69–73.
3. Миролюбов А. А. Прямой метод // Иностранные языки в школе. 2002. № 6.
С. 15–17.
4. Wodehouse, P. G. Much obliged, Jeeves [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.rulit.me/books/much-obliged-jeeves-read-147327-35.html (дата обращения
25.09.2022).
5. Wodehouse, P. G. Very Good, Jeeves [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.bookfrom.net/p-g-wodehouse/page,15,44445-very_good_jeeves_.html (дата обращения 25.09.2022).
УДК 811.111
Ткачева П. А.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СОКРАЩЕНИЙ
В СОЦИАЛЬНОЙ И КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. Данная статья посвящена анализу сокращений, которые
используются в английском языке в социальной и культурной жизни современного общества. В связи с увеличением частоты употребления сокращений, вопросы о роли сокращений в современном английском языке вызывают значительный интерес.
Известно, что первые сокращения появились еще тогда, когда существовала так называемая фонетическая запись. В связи с повышением грамотности англоязычного общества и процессами стандартизации вещания,
53
сокращения, переходя из античной эпохи в Средневековье, становились все
более распространенными. Поэтому имеет место направленность к созданию как можно более экономичных лексических единиц, которая является
следствием рационализации речевой деятельности, оптимизации речеобразующих процессов, которые считаются характерными чертами английского
языка на протяжении всей его истории, особенно в последние десятилетия,
несмотря на ускорение общего темпа человеческой жизни. В данной работе
будут выделены и подробно рассмотрены примеры использования сокращений в социальной и культурной жизни, а также их анализ.
Ключевые слова: сокращение, аббревиация, усечение, графическое
сокращение, лексическое сокращение, инициализм, акроним.
В общем понимании, сокращение – это запись слова или фразы с пропуском части символов, неполная запись слова. Также под сокращением понимается краткое или скрещённое обозначение чего-либо. Принято считать,
что сокращение в текстах – это сокращенная форма письма.
Аббревиатура – слово, образовавшееся при помощи сокращения, читающееся по алфавитному названию начальных букв или по начальным звукам слов, входящих в него.
Под термином «аббревиация» понимается процесс или способ создания номинаций для понятий, которые изначально были обозначены с помощью словосочетаний, а аббревиатурой принято считать результат процесса
аббревиации. Термин «сокращение» обозначает результат процесса уменьшения звуковой или графической длины слова, и в то же время этот процесс
в целом [7, с. 429]. Можно отметить, что возможно сокращение не только
слова, но и целого словосочетания, набора морфем или слов.
Если сокращенное словосочетание или фразу определять, как «аббревиатуру», а сокращенное слово – «сокращение», то следует упомянуть термин «усечение». Л. И. Розензон утверждает, что: «Усечение – это создание
новых слов путем «укорачивания» (сокращения) слова, состоящего из 2 и
более слогов без изменения их грамматической принадлежности». A. M. Бушуй, А. В. Кунин, и И. С. Тышлер предлагают использовать в данном случае
термин «сокращенная лексическая единица» [11, с. 108].
Тот факт, что понятием «сокращенные слова» часто охватывают самые разнообразные структурные типы лексических единиц, по мнению И.
А. Потаповой, отчасти вызван недостаточной определенностью и неоднозначностью значения термина «сокращение» в лингвистике [11, с. 108].
Таким образом, даже сейчас в работах зарубежных и отечественных
лингвистов можно встретить разные определения понятий «аббревиатура»,
«сокращение» и «усечение», разными учеными они трактуются по-разному.
Большинство ученых склоняются, что сокращения и аббревиатуры – синонимы, которые имеют лишь незначительные различия, поэтому в данной работе сокращения и аббревиатуры будут рассмотрены вместе.
54
Сокращение является многогранным и сложным явлением в современном языке. В связи с этим до сих пор не создана единая классификация
сокращений не была выделена, хотя в общем принято делить аббревиатуры
на графические и лексические. [10, с. 22].
Графические сокращения – это сокращения, применяемые только в
письменной речи с целью с целью экономии места. В основном такие сокращения не имеют собственной звуковой формы, самостоятельно не функционируют в повседневной речи, поэтому требуют расшифровки при чтении.
Например, e. g. – for example (от латинского “exempli gratia”), i. e. (id est),
BC (Before Christ) [8, с. 22].
В графических сокращениях широко применяются такие знаки препинания, как точка, дефис, слеш, или косая черта. В связи с этим выделяют
несколько типов графических сокращений:
1) точечные сокращения, например, int. – interjection, s.b. – somebody,
log. – logic, fam. – family;
2) дефисные сокращения, например, H-P – high-power, ah-d – ahead, hf – hard facet
3) косолинейные сокращения, например, f/lg – focal length, i/b – in bulk,
in/in – inside/inside;
4) нулевые (без точек) сокращения, например, fcap – foolscap, mo –
month;
5) комбинированные сокращения, например, cu.-sec – cubic feet per
second, cu.-nb. – cumulonimbus [8, с. 22].
Лексические сокращения образуются при помощи удаления частей
слов. В основном их используют как самостоятельные слова и при чтении
их не расшифровывают. Однако стоит отметить, что лексические сокращения являются единицами письменной и устной речи в отличие от графических.
По способу образования выделяют следующие лексические сокращения:
1) инициализмы, или алфавитизмы, иначе –сокращения, образующиеся путем оставления начальных букв от каждого слова сокращаемого словосочетания с произношением по алфавитному принципу, например, CAB
(Citizens Advice Bureau), UFO (unidentified flying object), MSI (Micro-Star
International), ASOS (As Seen On Screen);
2) акронимы – аббревиатуры, образованные из начальных букв каждого слова сокращаемого словосочетания и читаемые как слова, например,
CAPTCHA (Completely Automatic Public Turing test to tell Computers and
Humans Apart), NOW (National Organization of Women), WOMBAT (Waste Of
Money, Brain And Time), HAND (Have a nice day);
3) усечения – сокращенные слова, образованные с помощью опущения букв или слогов основы сокращаемого слова, например, fridge –
refrigerator, gator– alligator;
55
4) слияния (слова-слитки, сращения, телескопизмы) – сокращенные
номинации, образованные путем слияния усеченных основ двух или более
лексических единиц и включающих в себя полностью или частично значения входящих в него структурных компонентов, например, flexecurity
(flexible + security), glitterati (glitter + literati) [9, с. 156].
5) сокращения, образованные путем использования апострофа
(надстрочного символа, обозначающего пропуск букв или сочетаний букв),
например: You’d – You would, She’s – She is; He’ll – He will; I’ve – I have.
В научных работах, а также английской прессе часто можно встретить
сокращения, которые не имеют значения за пределами данного текста,
например: At the new Rotunda Gallery opposite Finchley Road Tube, there's a
small and delightful exhibition of paintings by two women, Sheila Dorrel and
Stella Dollinger. The two SDs are very different and they combine very well [3,
с. 10]. Общепринятым является SD-Secure Digital, однако в данном отрывке
SD обозначает имена двух женщин с одинаковыми инициалами (Sheila
Dorrel и Stella Dollinger).
Мы провели исследование сокращений, которые используются сфере
медицины, на основе сайта St. Thomas’ Hospital [5]. В названии клиники
присутствует известное сокращение St. (St. – Saint). Это сокращение также
обозначает: Street; State; Science and technology; Stores. Значение становится
понятным благодаря имени святого, в честь которого названа клиника (St.
Thomas' Hospital).
В разделе Visiting patients можно встретить популярное сокращение
app. (app. – appendix), которое с развитием сети Интернет становится очень
распространенным. В этом же разделе встречается аббревиатура PCR (PCR
– Polymerase chain reaction), которая в настоящее время часто используется
в связи с распространением короновирусной инфекции (St. Thomas’
Hospital) [5].
Также было проведено исследование использования сокращений в
сфере образования. Мы использовали разные статьи с сайта Massachusetts
Institute of Technology (MIT) [1]. В данных статьях были рассмотрены различные проблемы в области образования, с которыми сталкиваются как преподаватели, так и студенты.
В статье Illuminating the history and global story of antibiotics (, опубликованной 19 декабря 2021 года, Jonathan Sachs использует аббревиатуру
HASTS (HASTS – History/Anthropology/Science, Technology, and Society) [1].
Автор сразу же после употребления данной аббревиатуры дает ее расшифровку.
Также в этой же статье можно встретить сокращение PhD (Phd –
Doctor of Philosophy). Это сокращение является очень известным и часто
употребляется в письменной речи.
Jonathan Sachs употребил в этой же статье и сокращение COVID
(COVID – COronaVIrus Disease 2019) [1]. Данное сокращение, однако, в
56
настоящее время едва ли воспринимается как сокращение из-за частоты его
употребления.
В статье Expanding the conversation about sustainability, опубликованной 17 декабря 2021 года, автором которой является Ian MacLellan встречается сокращение UROP (UROP – Undergraduate Research Opportunity
Program) [1]. Ian MacLellan сразу же дает расшифровку данной аббревиатуры в скобках, поясняет ее.
Также автор использовал сокращения, образованных путем использования апострофа: hadn’t, doesn’t, won’t.
В этой же статье встречается аббревиатура ACE, которая расшифровывается как Active Community Engagement. Ian MacLellan также дает расшифровку сокращения для читателей.
В статье также встречается сокращение STEM (STEM – Science,
Technology, Engineering, Mathematics). STEM образование – это модель, объединяющая естественные науки и инженерные предметы в единую систему.
Автор также указывает значение данного сокращения в тексте статьи.
Таким образом, можно сделать вывод, что в социальной сфере также
используется множество сокращений, благодаря которым словарный состав
английского языка пополняется. В преобладании в социальной сфере люди
чаще всего употребляют сокращения с помощью апострофа, а также аббревиатуры или инициализмы, которые обозначают названия программ, предметов, болезней и тестов. Графические сокращения также используются для
обозначения ученых степеней. Множество аббревиатур используются в
названиях образовательных и медицинских учреждений.
Для исследования использования сокращений в культурной сфере мы
исследовали интервью на различные философские темы.
В интервью When Do We Have to Leave This Planet? с Neil deGrasse
Tyson можно встретить сленговое сокращение Nah (Nah – No) [6]. Данное
сокращение широко используется в речи англоговорящих людей.
Также Neil deGrasse Tyson в своей речи использовал сокращение preinternet, которое часто употребляется для обозначения времени до появления сети Интернет (The period of time before which the Internet was being
widely used).
В данном интервью встречается множество сокращений, образованных путем использования апострофа: it’s, they’re, she’s, don’t, won’t.
При просмотре интервью можно встретить известное усечение rev.
(rev. – Revolution).
Также было проведено исследование текстов описания различных выставок, спектаклей, биографии известных деятелей в сфере искусства, которые предоставляют различные музеи и театры.
На сайте Museum of Modern Art нас сразу встречает сокращение
MoMA, обозначающее название данного музея: Museum of Modern Art [2].
Это сокращение достаточно известно, поэтому его часто можно встретить в
57
текстах, где упоминается этот музей. Также на главной страницу встречается уже описанное выше сокращение COVID (COVID – COronaVIrus
Disease 2019). Как было сказано ранее проблема заболеваемости данным
штаммом болезни актуальна во всех сферах жизни общества, поэтому употребление данного сокращения происходит ежедневно.
На сайте этого музея в разделе Automania появляется графическое точечное сокращение Jan. (Jan. – January).
При рассмотрении раздела See Greater New York at MoMA PS1 появляется памятка, в которой употребляется аббревиатура U.S. (U.S. – United
States) [2]. Этот вариант сокращения можно встретить не только в письменной, но и в устной речи, поскольку она очень популярна среди англоговорящего населения. В этом же разделе встречается аббревиатура ID (ID –
Identifier), которая очень популярна в век цифровых технологий.
Также мы изучили сайт Royal Opera House [4]. На главной странице
можно заметить сокращение ROH, обозначающее Royal Opera House. Однако, это не единственное значение этого сокращения. Оно также употребляется в гостиничной сфере и обозначает run of the house, т.е. размещение
туриста в любом здании отеля (комплекса зданий отеля) и (или) предоставления номера без уточнения его характеристик из номерного фонда отеля
по усмотрению администрации. Значение, которое используется на сайте театра можно понять из названия самого театра.
В разделе Marguerite and Armand встречается аббревиатура GMT
(GMT – Greenwich Mean Time) [4]. Этот вариант сокращения является очень
популярным. В этом же разделе встречается общеизвестное сокращение UK
(UK – United Kingdom).
Таким образом, мы делаем вывод, что в культурной сфере используется множество сокращений. Большую его часть составляют аббревиатуры
или инициализмы и сокращения с использованием апострофа, но также
можно встретить усечения, графические точечные сокращения месяцев, а
также сленговые сокращения. Главной задачей сокращений в этой сфере выступает экономия места и времени читателей.
Сокращения очень часто используются в социальной и культурной
жизни общества. Они употребляются как в устной, так и в письменной речи.
Помимо популярных и широко известных сокращений, можно часто встретить сокращения, которые используются лишь в конкретной сфере, поэтому
на письме их значения часто поясняются в скобках. Таким образом читатель
может точнее понять, что имел в виду автор.
В результате изучения социальной и культурной жизни общества
можно сделать вывод, что использование сокращений является распространённым способом словообразования во всех сферах. Однако, можно отметить определенные особенности использования сокращений: наиболее употребляемыми являются аббревиатуры или инициализмы, а также сокращения, образованные путем использования апострофа.
58
Также можно отметить, что в культурной и социальной сфере жизни
общества чаще встречаются разнообразные варианты сокращений, а также
чаще употребляются общепринятые и широко известные сокращения, что
помогает людям более кратко и понятно выражать свои мысли
Таким образом, использование сокращений в современном мире становится все более распространенным, в следствие чего появляется все
больше новых слов. Люди все чаще используют их в ходе устной и письменной речи. Использование сокращений помогает экономить место и время, а
также привносит новизну в общение, делает его оригинальным.
ЛИТЕРАТУРА
1. Massachusetts Institute of Technology [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://web.mit.edu/ (дата обращения: 28.09.2022).
2. Museum of Modern Art [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.moma.org/ (дата обращения: 28.09.2022).
3. Rodgers, A. Stargazing With Our Eyes in the Skies // Newsweek. 1997. № 29. P. 10.
4. Royal Opera House [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.roh.org.uk/ (дата обращения: 18.10.2021).
5. St. Thomas' Hospital [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.guysandstthomas.nhs.uk/Home.aspx (дата обращения: 23.12.2021).
6.When Do We Have to Leave This Planet? [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.youtube.com/watch?v=utl7nqYccAM&ab_channel=GANT/ (дата обращения:
23.12.2021).
7. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. 2-е изд., стер. М. : УРСС :
Едиториал УРСС, 2004. 571 с.
8. Баринова С. О. История английских сокращений // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради
Научный журнал. СПб, 2008. № 30. С. 21–24.
9. Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода).
М. : Междунар. отношения, 1975. 240 с.
10. Дубенец Э. М. Современный английский язык. Лексикология. СПб. :
ГЛОССА/КАРО, 2004. 135 с.
11. Полетаева Е. Д. Аббревиация и сокращение: unus et idem? // Молодой ученый.
2016. № 4. С. 108.
УДК 81-11
Шаджаева М. Н.
ОСОБЕННОСТИ АВСТРАЛИЙСКОГО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА:
ОТЛИЧИЯ ОТ АМЕРИКАНСКОГО И БРИТАНСКОГО
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. Данная статья посвящается изучению австралийского английского языка и его особенностей. Также автор рассматривает различия
59
австралийского диалекта от традиционного английского языка. Также изучается современные сленги и сокращение популярные среди молодёжи в
Австралии. Кроме в работе исследуется не только лингвистические особенности данного диалекта, но и фонетические. Статья будет интересна студентам изучающие различные диалекты английского языка, также лингвистам,
преподавателям и переводчикам иноязычных текстов.
Ключевые слова: австралийский диалект, английский язык, лингвистические особенности, сокращения, сленг, фонетика.
Австралийский диалект английского языка в целом вобрал в себя
черты не только традиционного английского языка англичан, но и американский английский. Таким образом, данный диалект принято считать комбинацией обеих вариантов английского языка. Однако важно понимать, что
есть и ряд уникальных особенностей, включая эксклюзивную лексику.
Речь австралийцев отличается от англичан и британцев. Впервые
услышав их речь, можно мало что понять, если человек привык к повседневному британскому или американскому диалекту. При этом австралийцы любят говорить быстро, выдавая поток слов со странным акцентом. Для того
чтобы жить и работать в Австралии, придётся выучить австралийский английский.
Изучение этих особенностей может быть полезным для тех, кто планирует поездку в страну, или для тех, кто надеется найти работу в этой
стране в будущем. Итак, учитывая это, предлагаем вашему вниманию краткий путеводитель по австралийскому английскому языку.
Репутация австралийского английского как сплава британского и американского английского может быть более понятна, если взглянуть на его
грамматические особенности. Например, с точки зрения орфографии австралийский английский наиболее похож на британский английский. Буква
“u” сохраняется в таких словах, как “flavour” (на русс. «аромат»), а окончание “ise” используется вместо американизированного суффикса “ize” в таких словах, как “realise” / “realize” (на русс. «одиннадцать сотен»).
Кроме этого, звучание буквы «а» в сочетаниях, где англичане произносят звук [a], похоже на британский вариант (и отличается от него). Слова
“car” (на русс. «машина»), “task” (на русс. «задача»), “castle” (на русс. «замок»), “chance” (на русс. «шанс»), имеют широкий [ɑ:]. Слова “hot” (на русс.
«горячий») и “heart” (на русс. «сердце») звучат у австралийцев более или
менее одинаково.
Как и в британском, в австралийском английском есть неправильное
прошедшее время и причастия прошедшего времени таких глаголов, как
“spell” (на русс. «произносить») и “smell” (на русс. «пахнуть»), так что они
становятся “spelt” и “smelt” соответственно. Однако, как и в американском
английском, австралийцы чаще произносят такие числа, как 1 200, как
“twelve hundred” (на русс. «двенадцать сотен»), а не “one thousand, two
60
hundred” (на русс. «тысяча двести»),
Когда речь идёт о собирательных существительных, австралийский
английский имеет больше общего с американским вариантом языка. Например, и австралийцы, и американцы скажут “the football team has scored a
goal”, тогда как в британском английском они скажут “the football team have
scored a goal”.
Интересно, что названия рек соответствуют американским или британским традициям, в зависимости от того, в какой части страны вы находитесь. На большей части территории Австралии используется американская система наименования, поэтому слово “river” (на русс. «река») стоит
последним, как в случае с рекой Гудзон или рекой Миссисипи. Для австралийского примера можно привести реку Дарлинг (буквально переводится,
как «Дорогая» или «Любимая» река).
Однако на юге Австралии используется британская система наименований, где слово “River” стоит на первом месте, как в случае с рекой Темза
(the River Thames). Поэтому вышеупомянутая река будет называться рекой
Дарлинг (the River Darling).
Австралийский и американский английский действительно живут
своей собственной жизнью, когда дело доходит до произношения слов, и
именно поэтому большинство людей с австралийским акцентом звучат так
своеобразно. Одна из самых заметных особенностей – другое звучание
буквы “i” в таких словах, как “night” и “like”. Вместо этого он звучит как
менее выраженное “oi”, на австралийском слово “night” будет произносится,
как “noight”.
Также, мягкий звук [a], который можно услышать в таких словах, как
“bat” (на русс. «летучая мышь») и “gat” (на русс. «фарватер, револьвер»),
обычно произносится как [eh]. Это означает, что слово “bat” звучит как
“beht”, а слово “gat”, – как “geht”.
Дифтонг [æ] заменяется на [e] или [ɛ]. Например, американцы обычно
произносят слово “flat” (на русс. «квартира»), как [flæt], но австралийцы
произносят его как [flɛt]. В данном случае австралийское произношение похоже на американское английское.
Аналогичное явление можно наблюдать и с твёрдым звуком [а], который встречается в таких словах, как “day”, “way” или “mate”. В этом случае
звук [а] произносится примерно так же, как в британском английском языке
произносится слово “aye”. Поэтому слово “mate” звучит как “m-aye-te”.
В большинстве случаев окончание -ing произносится не полностью,
поэтому такие слова, как “dancing”, “running” и “sleeping”, произносятся как
“dancin”, “runnin” и “sleepin”. Эта черта иногда встречается в неформальном
английском как в Соединённых Штатах, так и в Великобритании, но она более характерна для австралийского английского.
Наконец, считается, что австралийский английский является неротическим вариантом языка, что означает, что звук [r] не произносится, если он
61
стоит после гласного и за ним сразу не следует другой гласный. Например,
слово “card” произносится как [caːd], при этом звук [r] опускается. Между
тем, окончание таких слов, как “better” и “wetter”, опускается, чтобы звучать
как [ah]. Таким образом, схожие слова звучат, как “bett-ah”, “wett-ah”, “rivah” и т. д.
Аналогичный случай наблюдается со звуком [u] после звуков [d], [t].
В этом случае сочетание звуков переходит в [dʒ]. На следующих примерах
мы можем посмотреть на изменение звуков: Например:
Australian English
American and Britisgh English
Educate [edʒukeit]
educate [ˈedjʊkeɪt]
Tube [tʃub]
tube [tjuːb]
Если рассматривать лексику австралийского английского в сравнении
с американским и британским английским более подробно: в том, что касается повседневной лексики, австралийский английский снова имеет общие
слова и фразы с британским и американским английским, но также в нем
есть и своя терминология.
Пожалуй, самые очевидные примеры австралийских слов, которые теперь признаны в других вариантах языка, это “outback”, используемое для
описания отдалённого места, и “barbie”, используемое вместо существительного “barbecue”. Примером выражения, употребляемого только в Австралии, может служить “doona”, которое используется вместо слова
“duvet”.
Тем не менее, лексика австралийского английского во многом отличается от британского, и австралийцы иногда используют вместо него слова
американского английского. Например, австралийцы обычно говорят
“soccer” (на русс. «футбольная игра») вместо “football” и “overalls” (на русс.
«спецодежда») вместо “dungarees”. Похожим примером может служить,
слово “lorry” (на русс. «грузовик») или “truck”, а слово “pants” (на русс.
«штаны») используется вместо “trousers”.
Кроме того, есть некоторые фразы, которые распространены как в
британском, так и в американском английском, но которые очень редко
встречаются в австралийском английском, если вообще используются. К
ним относятся слово “abroad” (на русс. «за рубежом, за границей») , когда
австралиец обычно говорит “overseas”, и “village”, поскольку даже небольшие поселения в Австралии обычно называются “towns”.
Также, австралийцы любят сокращать слова и даже проглатывать целые слоги, что затрудняет их понимание. Помимо этих непредсказуемых индивидуальных «сокращений» существует множество общепринятых. Вот
лишь некоторые из них:
1.
Document – doco;
They amended the doco.
Они внесли поправки в документ.
2.
Journalist – journo;
62
And if you really wish to become a journo you will succeed.
И если вы действительно хотите стать журналистом, вам это удастся.
3.
Kindergarten – kindie;
The last time that I did that I was still in kindie.
В последний раз я делал это еще в детском саду.
4.
Smoke break – smoko;
I’m tired and I’m taking a smoko.
Я устал и решил покурить.
5.
Football – footie;
I was born into footie.
Я родился в футболе.
6.
Chocolate – choccy; chocchi;
Best double mint choccy.
Лучший двойной мятный шоколад.
7.
Biscuit – biccy;
John, you’re not going to work your little Biccy magic in this one.
Джон, в этом деле тебе не удастся сотворить свою маленькую бисквитную магию.
8.
Afternoon – arvo
Good arvo. You are our new neighbor, if I’m not mistaken?
Доброе день. Вы наш новый сосед, если я не ошибаюсь?
Таким образом, можно сделать вывод, что австралийцы склонны сокращать слова больше, чем американцы. Поэтому кажется, что австралийский вариант английского языка звучит более запутанно и небрежно для людей, незнакомых с этим вариантом языка.
И последнее, но не менее важное: важно отметить несколько сленговых слов, которые широко используются в Австралии. Ниже мы привели
пятнадцать наиболее распространённых австралийских сленговых слов и
фраз, а также краткое описание того, что они означают или как их используют в разговоре. Небольшой англо-австралийский словарь:
Amber – пиво.
Aussie – австралиец.
Drongo – используется вместо таких слов, как «идиот» или «кретин».
Fair Dinkum – истинный или подлинный.
Gander – смотреть на что-то.
G’Day – буквально означает «добрый день», но используется как общее приветствие.
Give It A Burl – попробовать или попытаться.
Hooroo – До свидания.
Oldies – родители.
Pom/Pommie – британец (предупреждаем: это слово может вызвать
обиду, так как обычно используется в уничижительном смысле).
Reckon – используется аналогично слову «абсолютно».
63
Ripper – аналогично таким словам, как “great”, “fantastic” и “awesome”.
She's Apple – It’s fine / It will be okay.
Tucker – Используется для описания пищи любого типа.
Yabber – Говорить или болтать.
Поэтому мы можем сделать вывод, что австралийский сленг более заметен в австралийской речи, чем официальная речь, из-за чего австралийский английский кажется более неряшливым и непонятным.
В заключение, можно сделать вывод, что австралийский английский
один из самых интересный и запутанных английских диалектов. Конечно,
человеку потребуется более глубокое понимание австралийского английского, если он собирается там работать. Общение с носителями языка и прослушивание аудиозаписей может быть особенно полезным в изучении этого
языка.
ЛИТЕРАТУРА
1. British vs American vs Australian English Differences! [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://youtu.be/6VyvzvZ4jG8 (date of reference: 02.10.2022).
УДК 81-11
Шевцова О. А
ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
НОВОЗЕЛАНДСКОГО ВАРИАНТА АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. В статье разбираются лексико-грамматические особенности новозеландского варианта английского языка. Англоязычная сфера
как объект языковедческого обследования проблемы вариативности представляет собой необыкновенное явление. Особая злободневность проблемы
языковой неустойчивости, определенной общественными, функциональными и территориальными факторами, подчеркивается рядом работ в отечественной и заграничной лингвистике. Каждая территориальная вариация
– это не только пространственная проекция языка, однако также общественная, цивилизованная и историческая проекция, которой присуще лексические, грамматические и фонетические особенности. Новая Зеландия официально признала два языка – английский язык и язык маори. Вследствие общего воздействия английского, североамериканского, австралийского и региональных альтернатив британского языка появился новозеландского вариант английского языка.
Ключевые слова: лингвистика, фонетика, новозеландский вариант,
лексемы, диалект.
64
Одной из самых молодых разновидностей английского языка является
Новозеландский английский язык. Он возник вследствие колониальных
опыта и истории данного региона. Иммиграция в Новую Зеландию из Австралии и разных частей Великобритании оказала значительное влияние на
развитие языка. Это разнообразие свидетельствует о лингвистическом влиянии, как британского английского, так и австралийского английского.
Внутренняя география Новой Зеландии, как и в большинстве стран,
оказала глубокое влияние на распространение языков и языковые различия.
До прихода европейцев единственным языком, на котором говорили в Новой Зеландии, был язык маори, язык полинезийских поселенцев. Англоговорящие были не единственными европейскими поселенцами, но явно составляли значительную долю первых миссионеров и торговцев, прибывших
в Новую Зеландию. Далее, с 1860 года, когда в Новой Зеландии было
найдено золото, значительно увеличился рост количества иммигрантов,
большинство из которых были из Австралии. Количество новозеландцев,
родившихся в Новой Зеландии, превысило количество иммигрантов лишь в
1890 году [5, c. 21].
Значительным событием в деле сохранения языка маори стала инициатива, направленная на очень маленьких детей. Были созданы дошкольные
учреждения для маори, где бабушки и дедушки маори передают свой язык
и обычаи своим внукам. Но также был и период, когда язык маори был запрещен в школах Новой Зеландии. А в 19 веке Новая Зеландия начала заселяться британскими колонистами. Соответственно, данные действия сопровождались конфликтами. И конечно в итоге, коренное население – маори
были вынуждены подчиниться. Новая Зеландия полностью стала частью
Британской империи. Это привело к тому, что английский язык набрал обороты своего распространения и стал предпочтительнее в стране. Получив
статус доминиона в 1907 г., у Новой Зеландии появилась собственная языковая идентичность новозеландского варианта английского языка. Также,
указанный вариант английского языка приобрел особенности во всех языковых уровнях как национального, так и культурного характера.
Новозеландский вариант английского языка (англ. New Zealand
English) – вид английского языка, который используется в Новой Зеландии.
В эту страну английский язык был занесён колонистами в XIX в. Постепенно выработался отдельный новозеландский вариант английского языка.
Он очень близкий к австралийскому английскому языку, что закономерно.
Это подтверждают старые документальные фильмы первой половины XX
века. В этих фильмах показана как австралийская, так и новозеландская
речь. Это говорит о том, что два диалекта были схожи. Однако, также огромное влияние на него оказал язык маори – коренного населения Новой Зеландии.
Многолетние труды по изучению и анализу новозеландского варианта
65
английского языка были опубликованы «Издательством Оксфордского университета» (англ. Oxford University Press) в «Словаре новозеладского английского языка» (англ. Dictionary of New Zealand English) в 1997 году под
редакцией Г. Орсмана. В этом же году был открыт «Новозеланский словарный центр». Именно в этом центре целью ученых и профессоров было создать словари новозеландского официального варианта английского языка.
Значимым аспектом в деятельности «Новозеландского словарного центра»
была публикация «Оксфордского словаря новозеландского английского»
(The New Zealand Oxford Dictionary) в 2004 году.
Безусловно доказано американское влияние на произношение и словарный запас новозеландцев, а также формирование в стране марийского
варианта английского языка (английский язык маори). Совместное влияние
на социум британского, американского, австралийского, местных вариантов
английского языка и языка маори представляет своеобразие социальнолингвистической обстановки в Новой Зеландии. Все эти аспекты внесли
свой вклад в начало формированию новозеландской версии английского
языка. Проникновение этих особенностей в литературный язык вызывает
немалую тревогу у новозеландских лингвистов.
Новозеландский английский язык является лингвистическим фактором, определяющим самобытность Новой Зеландии и ее освобождение от
британского колониализма. Более того, новозеландский английский позволяет людям, говорящим на нескольких языках, общаться и взаимодействовать в новозеландском обществе, внедряя модели общения, принятые в их
ранних языках и культурах. Новозеландский лексикон также демонстрирует
прямое британское влияние. Новозеландцы используют многие из тех же
лексем, что и британцы, включая autumn, fortnight, path and pharmacy, в отличие от американских эквивалентов – fall, two weeks, sidewalk, and
drugstore. Кроме того, некоторые лексемы в новозеландском варианте на сам
ом деле являются британскими словами, которые сейчас считаются архаичными. Эти слова, которые прибыли в Новую Зеландию в девятнадцатом веке
с иммиграцией из Великобритании, продолжают использоваться в Новой
Зеландии, хотя они исчезли из лексикона британских мужчин и женщин.
Например, New Zealander Larrikin, «энергичный молодой человек, обычно
мужчина, чье поведение иногда – но не всегда – граничит с социальной безответственностью», является примером этого явления. Это слово, употреблявшееся в некоторых частях Британии в девятнадцатом веке, до сих пор
можно услышать в Новой Зеландии, хотя со временем оно исчезло в мегаполисе.
Ученый Арнольд Уолл о собственной работе “New Zealand English” с
подзаголовком “A Guide to the Correct Pronunciation” [9, с. 21] говорит как о
пути к овладению правильным или эпистолярным английским языком для
новозеландцев (Standard English). А. Уолл не остановился на одном издании
66
и уже через пару месяцев опубликовал еще одну книгу, приложение к первой, “Mothertongue in New Zealand” [10, с. 48]. Эта работа представляет собой список слов с произношением, рекомендуемым ВВС. В список включено также около восьмисот слов, произношение которых может вызвать
сомнение или отклоняется от норм английской литературной речи.
NZE – это разновидность английского языка южного полушария, и
разновидность, на которую он больше всего похож, – австралийский английский. Новозеландцы и Австралийцы очень хорошо осведомлены о различиях между этими двумя видами. Например, австралийцы дразнят новозеландцев за то, что они говорят “fush” вместо “fish”, в то время как новозеландцы думают, что австралийцы говорят “feesh”. Однако, несмотря на тот
факт, что различия весьма заметны для новозеландцев и Австралийцам, говорящим на языках Северного полушария, очень трудно отличить эти две
разновидности друг от друга.
Новозеландский лексикон также демонстрирует прямое британское
влияние. Новозеландцы используют многие из тех же лексем, что и британцы, включая autumn, fortnight, path and pharmacy, в отличие от американских эквивалентов – fall, two weeks, sidewalk, and drugstore.
Соответствующими отличительными чертами новозеландского варианта считается немалое количество изменений гласных. Существует направленность к тому, что некоторые слова в новозеландском английском произносятся с [ɔ], а не с [ɒ], встречающимся в южно-британском английском,
особенно в тех случаях, когда гласная с этим конкретным звуком является
ударной «а». Таким образом, такие слова, как «warrior» и «worrier», труднее
различить в новозеландском английском, чем во многих формах английского языка. В дополнение к этому, для многих носителей новозеландского
английского гласная в ferry повышается и становится неотличимой от fairy.
Различие в длине гласных, однако, почти всегда сохраняется.
NZE становится более центральным и менее округлым. Наиболее очевидно это проявляется в слове “good”, которое часто звучит так, как будто
оно произносится как g’d [gəd]. Good day был g’dday в течение долгого времени, но даже когда good полностью подчеркнуто, как в “that’s really good!”
теперь у него очень центральное качество, так что оно звучит немного как
«gerd».
Дифтонг /aI/ в слове price, произнесенный в Новой Зеландии произносится как /pɹεes/. В конечной позиции дифтонг /au/ формирует условия для
появления вставного /r/: now and then – nah-r-and then. Гласные звуки [ɪə]
(например, в слове “near”) и [eə] (“square”) все больше смешиваются. В более сильном новозеландском акценте такие слова, как “chair” и “cheer”,
([tʃeə], [tʃɪə]) произносятся одинаково. То же самое происходит с «share» и
«shear» (оба произносятся [ʃɪə]). Молодые носители языка склонны сливаться в сторону [ɪə], в то время как носители среднего возраста склонны
сливаться в сторону [eə]. Также here созвучно с there; как и rarely и really
67
являются омофонами. Данные изменения являются самыми очевидными.
Действительно, в произношении большинства носителей языка важно
отметить, что закрывающие дифтонги, особенно /au/, /ai/, /ou/ и /ei/, долгое
время были социальными маркерами в NZE, как и во многих других разновидностях английского языка. Школьникам не придется больше говорить
“how now brown cow”, с соответствующим акцентом, но очень «пафосным»
произношением, ha:w, na:w [hɑυ, nɑυ], или чрезвычайно общим произношением, heeaw, neeaw [hεə, nεə] как высмеивалось большинство новозеландцев.
У англоговорящих людей в окрестностях Лондона, одной из поразительных особенностей сегодня является отсутствие [t] в таких словах, как
butter или better. Дыхание останавливается, но никакого [t] не производится.
Это известно как “glottal stop”. Новозеландский английский не использует
«глоттальные» остановки для межпозвоночных [t] или [d], как это делают
некоторые разновидности британского английского, поэтому bottle вряд ли
произносится как [bɒʔəl] или [bɒʔu], как это может произойти в лондонском
английском («ʔ»-знак, употребляющийся в транскрипциях новой Зеландии).
Однако окончательные взрывные звуки слов могут быть усилены глоттально, так что остановка может быть реализована либо как [stɒp], либо как
[stɒʔp]. Конечное [t] очень часто является просто глоттальной остановкой
[12, с. 12].
В новозеландском английском начальная позиция w и wh – различна,
заметим, что wh похожа на противоположную очередность звучаний, т. е. к
[h + w], в результате чего [w] оглушается, например Wales – whales, wine whine; присутствует палатализация [j] – “Yes” произносится как [jies] в Новой Зеландии; [ou] переходит в трифтонг [ou з]; [ou] → [o] в позиции перед
[l]; [e з] – первый элемент данного звука характеризуется очень высокой степенью закрытости и поэтому [e з] приближается к монофтонгу [4, с. 93–96].
Перемены новозеландского варианта, кроме того, затронули слова the
и to. Оба эти слова традиционно имеют полные гласные – [ði] и [tu] – когда
они появляются перед словами, начинающимися с гласных, и сокращенные
гласные – [ðə] и [tə] – когда они появляются перед согласными. Ораторы
постарше говорят “thee apple” и “thuh book” Однако более молодые спикеры
новозеландского английского все чаще используют вариант независимо от
того, какой звук следует. Так что теперь мы часто слышим “thuh excuse” and
“thuh apple” или “te eat” и “tuh actually enjoy it”.
Наибольшее число первоначальных поселенцев в Новую Зеландию
пришло из Британии, причем большинство из них прибыли с юго-востока
Англии, и современный NZE отражает это. Например, как и в английском
языке большей части Англии и в отличие от большинства разновидностей
американского английского, звук /r/ не произносится в конце слова или перед согласной, как в таких словах, как car, card или better. Существует термин для описания таких вариаций – неротический.
68
Необходимо добавить, что изменения коснулись непременно и согласных. Как было указано, NZE не является ротическим. Это значит, что /r/s/,
которые не предшествуют гласным, не образуются. В соответствующих звуковых вариантах есть много примеров этого неоригинального произношения. В положении перед гласным /r/ слегка загибается назад, кончик языка
приподнимается сразу за альвеолярным гребнем или сгибается в задней части рта, и обычно фонетически транскрибируется как [ɹ] (в Новозеландском
варианте). Когда /r/ предшествует /t/ или /d/ в кластерах, как в tree – “tr” или
dream – “dr”, оно становится фрикативным. С недавнего времени качество
таких групп начало меняться с “tr” – /tr/ к “chr” – /tʃr/, так что это «tree»
теперь слышится как “chree” /tʃri/, а мечта как “jream”. Еще одно интересная
заметка: /r/ произносится в конце слова, когда за ним следует гласная.
Например, новозеландцы не произносят в словах “car” или “car door”, но
“car alarm” говорится как “car-r-alarm” – /ka r əlam/. В Новой Зеландии, как
и в других разновидностях английского языка, контакт кончика языка часто
теряется для «темного» /l/. Вместо произнесения ball [bɔl] часто используется [bɔu] и окончательное закругление губ также могут быть потеряны, поэтому оно становится [bɔə]. Произношение заключено в квадратные скобки,
потому что фонема /l/ не была потеряна, просто она произносится по-другому. Мы знаем это, потому что такие слова, как “child” and “chide” все еще
звучат по-разному для всех носителей языка NZE, несмотря на то, что многие жители Новой Зеландии не произносят согласную [l] в первом [8, с. 96].
Большинство отдельных согласных фонем NZE никак в особенности
не заметны, более того схожи на другие типы английского языка. / w / округляет губы, так же как /ʃ/ и /j/ и аффрикаты /tʃ/ и /dj/. NZE – это /h/ – одна из
разновидностей английского языка, так что исключение /h/ – происходит
только в безударных грамматических словах, таких как have или has, или
местоимениях, таких как he, his. В таком предложении, как “He’s got his
books with him, hasn’t he?” начальные фразы he и hasn’t обычно произносятся
с /h/, где сокращенные has и his, him и конечное he, по-видимому, не произносятся. В Новой Зеландии весьма редко можно заметить, как /h/ выпадает
из слов содержания, таких как «house» или «horse», а «herb» произносится с
начальной /h/, как в Англии, а не без нее, как в Америке.
Имеется еще одна особенность варианта английского новозеландского языка, в следствии которого кластер взрывной + аппроксимант присваивается качествами щелевого звука. В сочетаниях /tr/ и /dr/, такому изменению подвергается комбинация /str/, в наименьшей степени – /st/ и /sk/, которые реализуются как /St/ и /Sk/, в соответствии: tree /tʃɹi/, dream /dʒɹim/,
street /ʃtɹit/, students /ʃtʃudənts/, school /ʃkuːʊ/.
Еще одной наиболее широко обсуждаемой особенностью интонации
новозеландского английского языка, несомненно, является Высокий восходящий тон (High Rising Tone), резкий подъем в конце высказывания, осо-
69
бенно используемый молодыми носителями этого языка. Эта интонация часто неверно истолковывается не говорящими на новозеландском варианте
английского языка как сигнал о вопрошающем или неуверенном отношении, но на самом деле она, по-видимому, выполняет дискурсивную функцию включения слушателя в разговор. Есть некоторые признаки того, что
такие повышения в заявлениях фонетически отличаются, с точки зрения
времени повышения, от повышений в вопросах.
Гораздо больше исследований было проведено о том, как новозеландцы произносят слова, чем о том, как они организуют их в предложения.
Это происходит не только потому, что произношение настолько характерно,
но и потому, что на самом деле существует относительно мало синтаксических особенностей, которые полностью уникальны для Новой Зеландии.
Как и все другие разновидности английского языка, новозеландцы различаются по используемым ими синтаксическим 16 конструкциям, и существует
некоторая социальная стигматизация, которая связана с нестандартными
особенностями.
Некоторые английские глаголы имеют разные формы в настоящем
времени, прошедшем времени и в качестве причастий прошедшего времени.
например, показаны эти различные формы глагола “Write”: (a) I write stories
(present) (b) I wrote stories (past) (c) I have written stories (past participle) Для
многих других глаголов форма прошедшего времени и причастие прошедшего времени в новозеландском английском языке идентичны (например, I
baked cakes / I have baked cakes). Особенно интересны глаголы, которые
имеют разные формы прошедшего времени и причастия прошедшего времени для некоторых носителей новозеландского английского, но не для
всех. Эти глаголы можно разделить на несколько групп. Одна группа включает глаголы, которые имеют разные гласные в прошедшем времени и причастии прошедшего времени. Соответствующие глаголы перечислены в, показывая формы, которые будут использоваться носителями языка, которые
используют разные формы для прошедшего времени и причастия [12, с. 48].
На сегодняшний день в Новой Зеландии до сих пор используются
устаревшие англоязычные слова whilst – amongst, сравниваемые с подобными, более современными while – among. Around = round в значении «в
одном направлении, приблизительно, во всех направлениях». Возможны
оба варианта: disinterested/uninterested. Flammable/inflammable используются в одном значении. Подобно, как и в Британии, different употребляется
с to/from. Farther/further – аналогично возможны обе формы. Новозеландский вариант английского достаточно многогранен, и включает в себя особенности и американского, и британского вариаций. Кроме того, в большей
степени в Новозеландском варианте английского языка -own и -ewn причастия прошедшего времени (grown, flown, mown, thrown, shown, blown,
known, hewn, strewn, mown, sewn, sown) осуществляются с помощью «носового» варианта; например “thrown” [θräuën] отличается от “throne” [θräun],
70
и “mown” [mäuën] отличается от “moan” [mäun]. Неуклонный рост использования двусложных форм с течением времени, причем самые молодые ораторы чаще используют -äuën формы.
В неофициальной речи распространено использование she заместо it в
качестве подлежащего предложения, в особенности если подлежащее считается начальной фигурой предложения. Таким образом, такие фразы, как
“She’s a beautiful day” (that is, it’s a beautiful day) (то есть, это прекрасный
день), не редкость. Наиболее часто это используется во фразе “She’ll be
alright” означающей либо “It will be OK” – «Все будет хорошо», либо “Это
достаточно близко к тому, что требуется”.
Можно сделать вывод, в новозеландском английском языке есть
много интересных синтаксических явлений. Хотя большинство из них не
являются уникальными для Новой Зеландии, наблюдаемая конкретная комбинация и частоты, безусловно, являются таковыми. Тот факт, что лингвистические исследования гораздо больше сосредоточены на вариациях и изменениях в произношении диалекта, безусловно, не следует воспринимать
как указание на то, что в этом нет ничего интересного.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бекеева А. Р. Языковые особенности новозеландского национального варианта
английского языка // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Вопросы образования. Языки и специальность. М. : Изд-во РУДН, 2011. № 2. С. 28–35.
2. Бекеева А. Р. Специфика языковой ситуации в Новой Зеландии // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. Пятигорск : Изд-во
ПГЛУ, 2011. № 3. С. 141–144.
3. Бекеева А. Р. Особенности новозеландского национального варианта английского языка // Мат-лы докладов и сообщений «Контактные языки и диалекты в аспекте
межкультурной коммуникации». М. : Изд-во РУДН, 2010. С. 173–178.
4. Бекеева А. Р. Лексические особенности новозеландского национального варианта английского языка // Мат-лы междунар. науч. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Лингво–профи». Владимир : Изд-во ВГГУ, 2010. С. 93–96.
5. Малаховский К. В. История Новой Зеландии. М. : Наука, 1981. 236 с.
6. Ощепкова В. В. Язык и культура Великобритании, США, Канады, Австралии,
Новой Зеландии. М. : Глосса–Пресс, 2006. 336 с.
7. Стефанчук Л. Г. Новая Зеландия: трудные годы. М. : Наука, 1987. 198 с.
8. Смирницкий Н. М. Лексикология английского языка. М. : МГУ, 1998.
9. Wall, Arnold New Zealand English. Wellington. 1941. 131 p.
10. Wall, Arnold The mother tongue in New Zealand. Wellington. 1936. 136 p.
11. Hundt, Marianne New Zealand English Grammar: Fact or Fiction? A Corpus–
Based Study in Morphosyntactic Variation (Varieties of English Round the World. General
Series 23). Amsterdam : John Benjamins, 1998. 212 p.
12. Hay, J., MacLagan, M., Gordon, E. New Zealand English. Edinburgh University
Press. 2008. 164 p.
71
УДК 378
Язовских Е. В., Смирнова С. И., Польских О. В.
ЗНАЧИМОСТЬ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА
ДЛЯ ОБЩЕНИЯ МОЛОДЁЖИ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Уральский федеральный университет имени первого Президента России
Б.Н. Ельцина, г. Екатеринбург, Российская Федерация
Российский государственный профессионально-педагогический
университет, г. Екатеринбург, Российская Федерация
Аннотация. Иностранный язык является важнейшим средством общения людей из разных стран, возрастов, интересов, взглядов и др. Число
желающих владеть хотя бы одним иностранным языком постоянно растет.
Сегодня существует множество способов изучения иностранного языка: посещение групповых аудиторных занятий и онлайн курсов; поездки за рубеж;
овладение языком под руководством опытного преподавателя с использованием метода индивидуального подхода; самостоятельное изучение и многое
другое. Иностранный язык также является обязательной дисциплиной как в
средних школах, так и высших учебных заведениях. Главная задача преподавателей иностранного языка заключается в том, чтобы заинтересовать
обучающихся в изучении иностранного языка, а также постоянном самосовершенствовании, развивая коммуникативные компетенции и используя
различные коммуникационные приемы.
Ключевые слова: иностранный язык, молодежь, университет, лингвистика, межкультурная коммуникация.
Иностранный язык играет огромную роль в установлении и развитии
межстрановых политических, экономических, деловых и культурных контактов. С каждым годом растет число людей, особенно молодых, желающих
изучать иностранный язык.
Одной из причин активного изучения иностранных языков является
карьерный рост. Развитие международных деловых контактов, освоение новых технологий, расширение профессионального сотрудничества с зарубежными партнерами – все это требует владения иностранным языком молодого специалиста.
Не спадает интерес как российских, так и зарубежных абитуриентов в
выборе лингвистического направления при поступлении в университет. Так,
в частности, в Уральском федеральном университете имени первого Президента России Б. Н. Ельцина (УрФУ) в последние годы более ста студентов
поступают на первый курс на образовательную программу «Перевод и межкультурная коммуникация».
Студенты из России, Таджикистана, Казахстана, Китая, Йемена,
72
Египта, Сирии, Ирака, Вьетнама, Монголии, Перу, Колумбии имеют возможность на бакалавриате и в магистратуре изучать несколько языков: английский, немецкий, французский, испанский, китайский, японский, русский как иностранный.
Выбор трех из перечисленных языков обусловлен требованиями современного рынка труда определенной страны, а также необходимостью их
коммуникации во время процесса обучения.
По окончании уровня «бакалавриат» многие студенты продолжают
свое обучение в магистратуре, где перед ними открываются большие возможности получать не только знания по выбранному ими направлению подготовки, а также совместно участвовать в различных образовательных проектах, конференциях, открытых лекциях, семинарах и конкурсах.
Уже на протяжении нескольких лет иностранные студенты кафедры
иностранных языков и перевода Уральского федерального университета
принимают активное участие в выше упомянутых мероприятиях, совместно
организованных и проводимых с кафедрой английской филологии и профессиональной коммуникации на иностранных языках Российского государственного профессионально-педагогического университета (РГППУ), со
стороны которого участие принимают русские студенты.
Так, в ноябре 2021 года была проведена очередная международная
научно-практическая конференция «Полиязычие в России», на которой
участники предоставили доклады и презентации, затрагивающие актуальные и современные вопросы формирования и развития полиязычной и языковой личности. Обсуждаемые на конференции вопросы являлись актуальными для молодой аудитории. Студенты из России, Казахстана, Таджикистана, Монголии, Китая, Ирака, Вьетнама, Египта, Колумбии приняли участие в данном мероприятии.
Поскольку данная конференция имела большой успех среди студентов, то организационным комитетом было принято решение провести следующую конференцию в апреле 2022 года под названием «Полиязычие в
системе образования в странах ближнего и дальнего зарубежья», в организации которой наряду с УрФУ и РГППУ участвовал Актюбинский региональный университет имени К. Журбанова, Казахстан.
Участники данного мероприятия имели отличную возможность сравнить систему образования в разных странах: России, Казахстане, Таджикистане, Узбекистане, России, Китае, Сирии, Ираке, Колумбии, Монголии,
Вьетнаме, оценить плюсы и минусы образовательных систем и программ,
отметить роль иностранного языка в процессе обучения и межкультурной
коммуникации. Число участников данной конференции на 40% превышало
апрельскую, что было связано с растущей популярностью подобных мероприятий среди молодежи разных стран и высших образовательных учреждений.
73
Российские и иностранные участники отметили высокий статус данного мероприятия в современных международных, социально-экономических и культурных условиях.
На конференции основной акцент ставился на важности концепции
модернизации образования, ориентированной на развитие личности обучающегося, а также на особенностях становления полиязычной личности.
По окончанию конференции все желающие участники смогли опубликовать свои статьи, тезисы и доклады. Инициатором публикаций выступил Актюбинский региональный университет.
Следует отметить, что подобные мероприятия помогают студентам
научиться взаимодействовать друг с другом, обсуждать актуальные вопросы, обмениваться знаниями и опытом, устанавливать контакты, решать
важные жизненные проблемы.
Взаимное общение русских и иностранных студентов также позволяет
им познакомиться с национальным характером представителей других
культур, изучить обычаи и традиции других стран, узнать систему норм и
ценностей за рубежом.
Интересно отметить, что в таких мероприятиях часто совместно
участвуют студенты как языковых, так и неязыковых специальностей, что
делает их общение интересным и значимым.
Кроме проведения международных научно-практических конференций, направленных на развитие коммуникационных компетенций и межкультурного общения среди молодежи, была проведена целая серия других
мероприятий на иностранном языке. Первым из них был международный
конкурс на лучший перевод текста с английского языка на русский, который
состоялся в апреле 2022 года.
Конкурс проводился в письменной форме и оценивался отдельно для
каждой категории участников. Таким образом, места среди победителей
распределялись отдельно как для русских, так и иностранных студентов.
Переводимый текст содержал интересную информацию об истории и
современном состоянии Великобритании, ее столице – Лондоне, о жизни
англичан, актуальных проблемах молодежи.
Особую трудность данный конкурс представлял для иностранных студентов, так как им пришлось читать и переводить текст на языки, не являющиеся для них родными. Тем не менее, конкурсная комиссия высоко оценила выполненную ими работу. По итогу конкурса победители были
награждены грамотами, а остальные участники конкурса получили сертификаты.
Следующим мероприятием данной серии стал международный конкурс эссе, который назывался «Значимость иностранного языка в современных условиях».
Написание эссе, в отличие от перевода текста, является более сложной
задачей, тем более, если речь идет об эссе на иностранном языке. Главная
74
проблема в данном виде работы заключается в грамотном составлении предложений, использовании правильной лексически, четком выражении своих
мыслей и идей на неродном языке.
По итогу конкурса комиссия также отдельно оценивала эссе, написанные русскими и иностранными участниками, которые были награждены
грамотами и сертификатами.
Последним мероприятием в рамках совместных общения молодёжи
на иностранном языке стал международный научный семинар «Изучение
иностранного языка в современных условиях», который также проводился
в конце мая 2022 года.
Данное мероприятие имело огромный успех, так как российские и
иностранные студенты смогли открыто пообщаться и обсудить волнующие
их проблемы, связанные с современной жизнью, деловой активностью и карьерными перспективами как на русском, так и на английском языках.
Студенты отметили, что изучение иностранного языка среди молодежи обусловлено следующими факторами:
– образовательный фактор. Так, для получения высшего образования
многие иностранные абитуриенты, в частности китайцы, выбирают российские университеты, например, Уральский федеральный университет.
Они объясняют это следующими причинами: университет имеет высокий рейтинг среди высших учебных заведений стран БРИКС; качество
предоставляемых образовательных услуг соответствует требованиям международного рынка труда; руководство университета, а также преподавательский состав уделяют большое внимание каждому иностранному студенту; обучение проводится на русском и английском языках, при желании
имеется возможность изучать другие европейски и восточные языки; обучение с иностранными студентами проводят преподаватели, имеющие специальную профессиональную подготовку; в процессе обучения активно используются информационные технологии, позволяющие студентам использовать разные образовательные платформы и получать образование не
только в данном университете, но и других высших учебных заведениях
страны.
Кроме того, российские студенты также имеют возможность обучаться за рубежом в форме стажировок, командировок, сетевых программ,
курсов, что невозможно без знания иностранного языка. Ежегодно в университете растет число аспирантов из стран Азии, Африки, Ближнего Востока, Африки, особенно из Китая.
– культурный аспект. Иностранный язык неразрывно связан с историей, культурой, литературой, религией и жизнью других стран. Изучение
каждого нового иностранного языка способствует духовному развитию обучающейся молодежи, позволяет проживать «новую жизнь».
В последние десятилетия радио, телевидение, Интернет, различные
75
социальные сети и другие технические средства позволяют молодым людям, проживающим в различных уголках мира, легко находить темы для общения, решать личные вопросы и глобальные проблемы, заводить новые
знакомства, совместно читать книги, слушать музыку, смотреть фильмы,
виртуально путешествовать по городам и странам и др.
– личностный аспект. Знание иностранного языка позволяет молодежи легко заводить друзей в разных уголках мира. Во многих странах молодые люди имеет общие интересы, проблемы, цели, хобби и увлечения.
– карьерный аспект. Знание иностранного языка является залогом
успешной и перспективной карьеры, упрощает выбор будущей специальности, увеличивает шансы на успех в любой области жизнедеятельности: получении образования, работе в различных отраслях промышленности, развитии деловых партнерских связи, продвижении товаров на национальном
и международном рынках, путешествии по ближнему и дальнему зарубежью, изучении компьютерных технологий и др.
– мобильный аспект. Знания иностранного языка в значительной степени облегчают молодежи не только обучаться за рубежом, а также проживать и работать в стране изучаемого языка. Кроме того, молодым людям,
владеющим иностранным языком, не представляет особого труда адаптироваться и интегрироваться в местное сообщество.
Важно заметить, что знание иностранного языка в значительной степени влияет на когнитивные функции головного мозга. Это выражается в
том, что, во-первых, у обучающихся развивается память и мышление; вовторых, они могут одновременно решать несколько задач; в-третьих, правильно расставлять приоритеты; в-четвертых, разделять главные и второстепенные задания; в-пятых, лучше выполнять задачи, требующие интеллектуальных способностей.
Таким образом, современная молодежь должна четко осознать, что
знание иностранного языка является их огромным конкурентным преимуществом для успешной жизни и карьеры.
76
ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
КУЛЬТУР
УДК 81-11
Бреева К. Э.
СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ С КОМПОНЕНТОМ «ОДЕЖДА»
В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. Данная статья посвящена изучению английских фразеологических единиц с компонентом, обозначающим одежду, а также особенностям функционирования таких фразеологизмов в современном английском языке. В статье обосновывается важность изучения структурно-функциональной характеристики данной категории фразеологизмов в современном английском языке как фактора, влияющего на национальную культуру,
а также на языковую картину мира в целом.
Ключевые слова: фразеологические единицы, картина мира, культура, особенности языка, одежда, характер человека, современный английский язык.
Фразеологизмы являются неотъемлемой частью общения англоговорящих людей и порой употребляются даже чаще чем в русском языке. Являясь неотъемлемой частью повседневной жизни, они совершенно неосознанно придают выразительность нашей речи. Однако это не единственная
их функция. Фразеологические единицы отражают в себе особенности исторического развития того или иного народа, его культуру и традиции, которые выражены в языке. Поэтому многие особенности духовной культуры
народа и его традиций, говорящего на определенном языке, становятся известными благодаря тщательному изучению устойчивых выражений.
Если говорить о страноведческой ценности фразеологизмов, то она заключается в неопровержимой достоверности их содержания. Тем самым
при тщательном их изучении и анализе мы можем проследить историю
страны, фрагментарно ознакомиться с ее обычаями и традициями, получить
понятие о менталитете народа, говорящего на том или ином языке.
При рассмотрении мироздания через призму языковой картины мира
реальность проявляется посредством всевозможных стереотипов, которые
при этом обладают соответствующей национальной обусловленностью (как
77
и непосредственно культурной), в чем и проявляются главные национальные особенности языковой картины мира. Изучение фразеологизмов производится также в рамках концептологии, где после утверждения понятия
«концепт» произошло достижение принципиально нового этапа постижения методов соотношения языка и культуры, как и их непосредственного
взаимодействия. Ввиду этого осуществлялось более тесное взаимодействие
нескольких научных направлений (например, философии, лингвистики,
культурологии и пр.). В результате произошло существенное повышение
эффективности и результативности семантических исследований, которые
при этом стали более углубленными и расширенными. Благодаря данным
исследованиям возможно более расширенно и углубленно осуществить изучение лексики, которая присутствует в составе фразеологизмов, как метода
вербализации концептуальных областей ментального пространства индивида, которые при этом следует рассматривать как отражение национально
обусловленных концептов в определенном языке.
Мир фразеологизмов современного английского языка весьма значительный и разнообразный, поэтому привлекает внимание многих ученых.
Так, например, исследователь в области филологии А. В. Кунин, определяет
фразеологизмы как «устойчивые сочетания лексем, которые обладают полностью или частично переосмысленным значением». В свою очередь, В.В.
Виноградова в своем научном труде, посвященном изучению основных типов фразеологических единиц в русском языке, пишет о том, что они «представляют собой сочетание единиц языка, значение которого не совпадает со
значением тех элементов, которые его составляют. Такого рода несоответствие может выступать в качестве следствия изменения значения элементов
в составе целого» [6, с. 84; 3, с. 55].
На протяжении долгого периода времени ученые занимались изучением данной области, но до сих пор большое количество фразеологизмов не
нашли свои эквиваленты в русском языке. Причиной этому может служить
отсутствие в нашей реальности явлений, которые описаны в английских
фразеологизмах.
Во время перевода подобных фразеологизмов используются калькирование и описательный перевод. И. Е. Аничков пришел к термину «буквальной непереводимости», по его мнению, «буквальная непереводимость,
т. е. свойство текста или высказывания в одном языке, выражающееся в отсутствии для него эквивалента в другом языке, вообще является самым важным признаком фразеологизма, основным критерием в их классификации»
[1, с. 132].
В свою очередь, в научном труде зарубежного исследователя Ф. Палмера отмечается «существуют и нефразеологические выражения, которые
не поддаются буквальному переводу на другой язык. Такие моменты являются основными трудностям в вопросе о буквальной непереводимости фразеологизмов» [10, с. 93].
78
Различные представители научных кругов осуществляли изучение
структуры фразеологизмов и отразили результаты своих исследований в
научных трудах. При этом учеными определялись принципиально новые
компоненты в составе фразеологических единиц, которые следует называть
лексемами. То есть речь в данном случае идет непосредственно о словах,
которые включены в фразеологизм, и полностью утрачивают при этом свою
предметную соотнесенность.
Фразеологические выражения представляют собой языковые единицы, обладающие высокой информативностью, соответственно, их нельзя
рассматривать только в качестве «украшений» языка или языковых «излишеств». Такого рода трактовка фразеологических выражений в настоящее
время устарела. Фразеологические выражения представляют собой одни из
универсалий языка, так как нет таких языков, в которых бы не присутствовали фразеологизмы.
В ходе общественного развития формируются различные устойчивые
сочетания слов, многие из которых имеют связь с одеждой. Одежда является
объектом изучения со стороны многих представителей научных кругов,
среди которых можно отметить историков, археологов, этнографов, а также
многих других представителей всевозможных научных дисциплин. Проявление интереса ученых объясняется тем, что одежда является неотъемлемой
составляющей жизнедеятельности в процессе всего исторического развития
общества. Поскольку система лексем, которые имеют непосредственную
связь с одеждой, выступает в качестве очень значимого историко-этнографического источника, к ней проявляют высокий интерес многие современные лингвисты
Во время исследования фразеологических единиц с компонентом
«одежда» необходимо исходить из понимания системного характера той
или иной группы лексики.
Исследователь в области филологии Г. Г. Бондарчук, в своем научном
труде, посвященном изучению когнитивно-семиотических основ развития
категории наименований предметов в английском языке отмечает, что
«наименования одежды отражают особенности развития как самой предметной лексики, так и всей лексики современного английского языка с его
огромным количеством заимствований, разнообразных моделей словообразования, неравномерным расширением границ в ходе истории; они включают в себя знание о человеке, носящем одежду, о предмете одежды и ситуации ношения» [2, с. 13].
В свою очередь, Н. К. Иванова и Н. В. Пророкова рассматривают семантическое пространство концепта «Одежда» в русском и английском
языке. Авторы отмечают, что «непосредственно к слову dress удалось найти
не так много фразеологических единиц: to be dressed up to the nines / dressed
up like a sore finger – одетый с иголочки, dressed to kill – броско одетый, но
их достаточно много с разными названиями предметов одежды, ее деталей:
79
keep your shirt on, 15 lose your shirt on smth, wear the trousers, be tied to smb’s
apron strings. Особенностью английской языковой картины мира является
наличие в ней множества фразеологизмов, описывающих через предметы
одежды представителей разных профессий: black coat – священник; a blue
coat – синий мундир, солдат, моряк; white color – служащий; blue color – рабочий; black cap – судья» [7, с. 265].
А. В. Дубовская отмечает, что «в английской фразеологической номинации одежды прослеживается исторически сложившийся традиционный
консерватизм в манере и моде одеваться, неотъемлемой частью которых
были головной убор (a hat, a bonnet) и обувь (shoes, boots, heels)» [5, с. 23].
А. О. Гук отмечает, что «во фразеологической семантике английского
языка закрепилась информация о человеке, который носит одежду. Например, человек может одеваться красиво и выглядеть привлекательно (to cut a
dash – быть красиво, празднично одетым; замечательно выглядеть) или,
наоборот, он может вызывать порицание других, поскольку одет с нарушением норм и обычаев (mutton dressed (up) as lamb – молодящаяся дама; женщина в преклонном возрасте, предпочитающая молодежный стиль в
одежде/одевающаяся не по летам)» [4, с. 5].
Английские фразеологизмы, включающие в себя название предмета
одежды, могут распределяться по тематическим группам, а именно:
“character”, “human relations”, “human behavior”, “wealth level”, “espionage” и
“family relationships” [8, с. 291].
Составлять такие фразеологизмы могут такие слова, обозначающие
предметы одежды как “shirt”, “blouse”, “dress”, “pants”, “stocking”, в том
числе обобщающий вышеперечисленные понятия компонент “clothes”, имеется также компонент “cloak”.
Thematic group expressing character:
– a wolf in sheep's clothing – волк в овечьей шкуре [9, с. 314].
Например: Tom is not that kind as he seems. He is a real wolf in sheep’s
clothing;
– a big girl's blouse/shirt – блузка/рубашка большой девочки (о робком,
застенчивом мужчине) [9, с. 23].
Например: He can’t say a word. He is really a big girl’s blouse.
Thematic group reflecting human relations:
– good clothes open all doors – по одежке встречают [9, с. 37].
Например: My mother always says, that good clothes open all doors. I
agree with her.
– to put someone in a strait-jacket – надеть на кого-либо смирительную
рубашку [9, с. 229].
Например: Ann is so mad today! We should put her in a strait-jecket.
Thematic group reflecting human behavior:
– to trail one’s coat – держаться вызывающе, лезть в драку [9, с. 290].
Например: Your uncle is trailing his coat right now!
80
Thematic group reflecting the level of wealth:
– to lose one's shirt – растратить почти все деньги [9, с. 94].
Например: Oh, Paul is crazy! He almost has lost his shirt during this week.
Thematic group reflecting family relationships:
– to wear the pants in one's family – быть главным в семье [9, с. 341].
Например: My father always wears the pants in our family.
Проанализировав перечисленные группы фразеологических единиц
можно сделать следующие выводы.
Так, в группе «character» все выявленные фразеологизмы указывают
на отрицательные качества человека, выражая неодобрение, порицание и
даже иронию.
Фразеологические единицы из группы «уровень достатка» являются
нейтральными, они просто констатируют факт.
Наконец, в тематических группах «человеческие отношения», «поведение человека», «семейные отношения» представлены фразеологизмы как
с отрицательным, так и с положительным коннотативным значением.
В составе структурно-функциональной характеристике фразеологических единиц с компонентом «одежда» в английском языке часто употребляются слова “pocket” и “sleeve”. Наиболее рекуррентными компонентами в
составе фразеологических единиц с названиями аксессуаров являются в английском языке слова “hat”, “glove”, “bag”.
Данные устойчивые выражения были отнесены к трем тематическим
группам: “wealth level”, “human behavior”, “luck” [8, с. 292].
Thematic group – level of prosperity:
– empty pockets – без средств к существованию [9, с. 60].
Например: Most of students have empty pockets.
– to line one’s own pockets – обогащаться [9, с. 123].
Например: I think that my boss lines only his own pockets.
Thematic group – of human behavior:
– to pick smb’s pocket – обворовывать кого-либо / обчистить чьи-либо
карманы [9, с. 277].
Например: Unfortunately my friend was a liar. He picked his wife’s
pocket!
Thematic group – luck:
– to have an ace in the hole – скрытое преимущество [9, с. 164].
Например: Ann is very lucky. She seems like she has an ace in the hole.
Фразеологизмы, в составе которых имеется название предметов
обуви, в том числе и аксессуары: “laces”, “heels” и т. д., – представлены тематическими группами “human emotions”, “changes in a person’s life”,
“human relations” и “wealth level”, в которых часто встречаются компоненты
“shoe”, “boot” [8, с. 293].
Thematic group expressing human emotions:
– to shake in one’s shoes – дрожать от страха [9, с. 290].
81
Например: Yesterday I saw a very big dog in the street. It was scary, I was
literally shaking in my shoes.
(I’ll) bet my boots – держу пари, будьте уверены [9, с. 22].
Например: You can bet your boots your mother knows about you
everything.
– one’s heart sank into one’s boot – сильно испугаться [9, с. 15].
Например: Ann was scared. Her heat sank into her boots.
Thematic group expressing changes in human life:
– to step into smb’s shoes – заменить кого-либо, занять чье-либо место
[9, с. 264].
Например: Mary is on sick leave so that I had to step into her shoes.
– the shoe is on the other foot – положение изменилось; обстоятельства
изменились [9, с. 240].
Например: Today he has fired me. So the shoe is on the other foot.
Thematic group expressing human relations:
– to be in someone’s shoes – войти в чье-л. положение [9, с. 24].
Например: Please, tomorrow you should be in your daughter shoes.
Thematic group expressing the level of wealth:
– to be down at (the) heels – влачить жалкое существование [9, с. 24].
Например: Poor guy! He is completely down at the heels.
– on a shoestring / to get along on a shoestring – на голодном пайке, в
крайней нужде [9, с. 300].
Например: My family is very poor, because my father doesn’t work. We
get along on a shoestring.
В заключении важно отметить, что в процессе настоящего исследования проведен анализ устойчивых выражений с названиями предметов и
непосредственно составляющих одежды (включая также различные аксессуары) в современном английском языке. Далее было произведено разделение фразеологизмов с данными составляющими на соответствующие тематические группы (на основе их основного значения).
На основе осуществленного в настоящем исследовании анализа важно
отметить, что все фразеологические единицы с такой составляющей обладают антропоцентристской направленностью и зачастую характеризуют,
прежде всего, характер индивида, поведенческие факторы, человеческие поступки, эмоциональную составляющую, социальное положение человека и
его отношения с другими людьми. При этом также отметим, что в большинстве рассмотренных в процессе настоящего исследования фразеологических
единиц с обозначениями аксессуаров, предметов, некоторых составляющих
одежды, отмечаются схожие тематические группы, что обусловлено главным образом существующими общечеловеческими ценностями, как и высокой значимостью человека в современном обществе.
82
ЛИТЕРАТУРА
1. Аничков И. Е. Идиоматика в ряду лингвистических наук // Он же. Труды по
языкознанию. СПб. : Наука, 1997. С. 101–145.
2. Бондарчук Г. Г. Когнитивно-семиотические основы развития категории наименований предметов в английском языке (на материале предметов одежды английского
языка) : автореферат дис. ... д-ра филол. наук. М., 2011. 48 с.
3. Виноградов В. В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке
// Лексикология и лексикография. М. : Наука, 1986. С. 53–79.
4. Гук А. О. Одежда как компонент фразеологической картины мира [Электронный ресурс]. Режим доступа : s-journal.cdu.edu.ua/base/2008/v4/v4pp82-85.pdf (дата обращения: 08.10.2022).
5. Дубовская А. В. Об этнокультурной специфике фразеологической номинации
одежды (на материале английского и русского языков) [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://upload.pgu.ru/iblock/3d1/uch_2008_ii_00003.pdf (дата обращения:
10.10.2022).
6. Кунин А. В. Англо-русский фразеологический словарь. М. : Русский язык, 1984.
944 с.
7. Пророкова Н. В., Иванова Н. К. Концепт «Одежда» в концептосферах русского
и английского языков: опыт изучения // Вестник гуманитарного факультета Ивановского
государственного химико-технологического университета. 2009. № 4. С. 262–268.
8. Юсупова Л. Г., Кузьмина О. Д., Кузнецова И. И. Семантические особенности
фразеологических единиц с компонентом «одежда» в английском, немецком и русском
языках. [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://doi.org/10.30853/filnauki.2020.3.60
(дата обращения: 10.10.2022).
9. Oxford Dictionary of Idioms. 2nd Edition. Edited by Judith Siefring. Oxford : Oxford
University Press Inc., 2004. 352 p.
10. Palmer, F. R. Semantics: A New Outline. Cambridge : Cambridge University Press,
1976. 164 p.
УДК 80
Дайнеко М. В.
КОНТЕКСТЫ ЛЕКСЕМ ПОЕЗД и TRAIN, СОЗДАЮЩИХ ОБРАЗ
ЭМИГРАНТСКОГО ПАНСИОНА В РОМАНЕ В. НАБОКОВА
«МАШЕНЬКА» И ЕГО АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ВЕРСИИ
Тольяттинский государственный университет,
г. Тольятти, Российская Федерация
Аннотация. В данной научной статье предпринимается попытка изучить закономерности употребления вышеупомянутых лексем в русской и
английской литературной традициях XX века, основываясь на материалах
Национального корпуса русского языка https://ruscorpora.ru/new/, Корпуса
исторического
американского
английского
языка
(COHA)
https://www.english-corpora.org/coha/ и Британского национального корпуса
83
(BNC) http://www.natcorp.ox.ac.uk, апеллируя при этом к тезаурусному подходу. Тезаурусный подход применяется прежде всего в литературоведении.
Исследуя черты художественного образа пансиона в Берлине, мы попытаемся выяснить закономерности употребления ключевых слов, которые применялись разными авторами в литературной традиции XX века.
Ключевые слова: тезаурус, национальный корпус языка, семантика
звукоподражания, языковые средства, переводческие трансформации.
Язык представляет собой воплощение самобытности культуры того
или иного народа, передает его миросозерцание. Языковая картина мира не
отличается от объективно существующей, а вносит дополнительные оттенки и придаёт неповторимую гамму окружающему миру, что продиктовано релевантностью определённых предметов, феноменов и процессов.
Вышесказанное приобретает особую важность при сопоставительном
анализе параллельных текстов, так как одна из задач на этапе предпереводческой интерпретации художественного текста заключается в том, чтобы
раскрыть нравы, ценности и целеустановки народа и его культуры посредством языка, а также попытаться правильно идентифицировать тот культурный код, который заложен в конкретной единице языка.
Общеизвестным фактом является то, что слово служит базовым материалом для создания выразительности в художественной литературе. Отсюда следует, что прерогатива переводчика должна состоять в том, чтобы
избегать диссонанса, связанного с несовпадением референтов, обозначаемых лексемами, имеющими непосредственные словарные эквиваленты в
разных языках, грамотно подбирать лингвокультурные ассоциации и коннотации. Переводчикам необходимо учитывать данные нюансы, чтобы
предотвратить возможное искажение подлинного образа и потерю лингвоэстетических и лингвопоэтической черт в параллельном тексте [2, с. 114–
115].
На наш взгляд, ключевыми словами, участвующими в создании образа
пансиона в романе В. Набокова «Машенька», являются поезд – train, дом –
house и тень – shadow.
Представляется логичным вести понятие «корпус». Корпус – это информационно-справочная система, опирающаяся на собрание текстов на
определённом языке в электронной форме. Национальный корпус представляет тот или иной язык на конкретном этапе (или этапах) его существования
и во всём многообразии жанров, стилей, территориальных и социальных вариантов [4, URL: https://ruscorpora.ru/new/corpora-intro.html].
Начнём наш анализ с существительного поезд. Согласно Толковому
словарю С. А. Кузнецова, данная текстема имеет следующее основное значение: состав сцепленных железнодорожных вагонов, приводимых в движение паровой, тепловой или электрической энергией [1, с. 887].
Словарь Cambridge Dictionary определяет слово поезд как a railway
84
engine connected to carriages for carrying people or to wheeled containers for
carrying goods [5, URL: https://dictionary.cambridge.org/ru/словарь/английский/]. Отсюда мы можем заключить, что смыслы русского и английского
референтов не являются семантически идентичными, поскольку в русской
трактовке лексемы поезд речь идёт об устройстве данного вида транспорта,
в то время как в толковании лексемы-аналога train выделяются его функциональные характеристики.
Как показал анализ тезауруса лексемы поезд в корпусе русской литературы, состоящем из 1500 примеров, данная лексема употребляется в узуальных атрибутивных словосочетаниях, в которых приводится указание на
тип данного транспортного средства и его категорию в зависимости от принадлежности его пассажиров к тому или иному социальному слою (бесплацкартный поезд; скорый поезд; экстренный поезд; санитарный поезд; заграничный поезд; московский поезд; посольский поезд; товарный;
императорский поезд): Посадка в бесплацкартный поезд носила обычный
кровопролитный характер. [Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев (1927)]. Мне иногда кажется, что я превратилась в скорый поезд:
вечно мчусь куда-то. [Елена Ильина. Четвертая высота (1945)]. Экстренный поезд приглашенных отходил назад в Петербург лишь в 2 часа 25 минут. [М. А. Алданов. Истоки. Части 9-17 (1942–1946)]. Оказывается, вечером накануне банда Солтыса остановила возле Вапнярки скорый поезд
Одесса – Москва. [В. П. Беляев. Старая крепость (1937–1940)]. Прошел
первый санитарный поезд. На остановке из вагона выскочил молодой солдат. [М. А. Шолохов. Тихий Дон. Книга первая (1928–1940)]. Заграничный
поезд, с грозным рокотом колес, подкатывал к станции… [П. Н. Краснов.
Ложь (1938–1939)]. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем петербуржцу попасть в московский поезд… [Ю. П. Анненков (Б. Темирязев).
Повесть о пустяках (1934)]. Когда посольский поезд остановился, генерал
поднял руку, – ударили пушки, дымом заволокло подслеповатые окна приказов, церковные главы. [А. Н. Толстой. Петр Первый. Книга вторая (1933)].
Стоял на переезде. Маневрировал товарный поезд. [В. П. Катаев. Время,
вперед! (1931–1932)]. Императорский поезд под эскортом национальной
гвардии сквозь гнилую гарь и дым горящей Москвы поехал к Ходынскому
полю. [А. К. Виноградов. Три цвета времени (1931)].
В произведениях ряда писателей фигурируют метафорические атрибутивные словосочетания, передающие эмоционально-экспрессивные и
оценочные обертоны (окутанный молочным паром поезд; смешанный поезд жизни; с успокаивающим щёлканьем поезд; лошадиный поезд): Окутанный молочным паром, пригрохотал поезд [М. А. Шолохов. Тихий Дон.
Книга третья (1928–1940)]. Идет смешанный поезд жизни, как его остановишь? [К. А. Федин. Первые радости (1943–1945)]. С успокаивающим
щелканием поезд остановился. Аглая Николаевна была в маленькой шляпе,
85
в черной шубе с белым воротником. [Г. А. Газданов. История одного путешествия (1938)]. Длинный лошадиный поезд протянулся по Прогонной [И.
В. Евдокимов. Колокола (1925)].
В работах многих писателей, представленных в Национальном корпусе русского языка, встречаются метафорические эпитеты, помогающие
писателям донести до читателя субъективное восприятие образа поезда, созданного самими авторами или персонажами (алый, блестящий поезд, хрустальный, сияющий поезд, поезд огненной лентой ныряет, балластный
поезд, торжественный поезд, исполинский поезд, застывший поезд):
Снова гудел и мчался алый, блестящий поезд [П. Н. Краснов. Ложь (1938–
1939)]. Белый, хрустальный, сияющий поезд линии Норд-Зюйд – подземной
дороги мчался с тихим грохотом по темным подземельям под Парижем.
[А. Н. Толстой. Гиперболоид инженера Гарина (1925–1937)]. Поезд огненной лентой ныряет под черный свод подземелья. [А. Н. Толстой. Гиперболоид инженера Гарина (1925–1937)]. Петьке Маремухе удалось однажды
попасть вместе с демонстрантами на такой балластный поезд [В. П. Беляев. Старая крепость (1937–1940)]. Торжественный поезд «божественного» цезаря прибыл, наконец, в Олимпию, раскинувшуюся по берегам Алфея. [И. Ф. Наживин. Иудей (1933)]. Казалось, что оттуда несется исполинский поезд, сокрушающий все на своем пути [В. А. Обручев. Плутония
(1924)]. Пустой, застывший поезд. И в тишине – голос. [Е. И. Замятин.
Мы (1920)].
Как известно, поезд часто символизирует динамику, поэтому можно
констатировать, что особенностью его образа, созданного в художественных произведениях русскоязычных писателей XX века, является, во-первых, широкий диапазон общеупотребительных глаголов, передающих активное движение (поезд отошел; поезд уходил; поезд подкатил): Поезд
отошел вечером. [К. Г. Паустовский. Книга о жизни. Далекие годы (1946)].
Поезд отошел в одиннадцать часов вечера [Г. А. Газданов. История одного
путешествия (1938)]. Поезд уходил в четыре утра, – он решил пробыть
здесь до трех, а там будет видно… [А. Н. Толстой. Хождение по мукам/
Книга третья. Хмурое утро (1941)]. Ночью поезд подкатил к светлому,
шумному вокзалу. [Б. С. Житков. Виктор Вавич. Книга первая (1941)].
Во-вторых, поезд ассоциируется в сознании людей с грохотом и громким свистом. По этой причине, в Национальном корпусе русского языка
встречаются узуальные глаголы, обозначающие звуки, воспроизводимые
данным видом транспортного средства (просветил и прогрохотал поезд;
поезд стучит): На мосту просветил и прогрохотал поезд. Гудок летел
откуда-то из лесов, из деревень, из осени… [А. Г. Малышкин. Люди из захолустья (1938)]. Однако среди редкого погромыхиванья снова и снова падают капли, и в сыром воздухе ясно слышно, как поезд стучит однообразным стуком, то затихая за горою, то опять подавая голос. [Б. Ю. Поплавский. Аполлон Безобразов (1932)].
86
Наконец, в работах русскоязычных писателей XX столетия можно
проследить использование в пределах одного контекста парных глагольных
словосочетаний, заключающих в себе как семантику движения, так и семантику звука (Поезд дрогнул; отшатнулся и отошел; поезд тронулся; поезд
свистнул): Поезд дрогнул, отшатнулся и отошел [М. А. Алданов. Истоки.
Части 1-8 (1942–1946)]. Вскоре после того, как поезд тронулся, показалось
солнце. Знал уж, не слышал, что поезд свистнул [Б. С. Житков. Виктор
Вавич. Книга третья (1941)]. Поезд наконец загромыхал буферами и пополз
через мост. [А. Н. Толстой. Хождение по мукам. Книга третья. Хмурое
утро (1941)].
Разветвлённая система железных дорог, объединяющих как артерии
разные регионы России, всегда являлась неотъемлемым атрибутом данной
страны, поэтому не случайно ключевым средством создания образа поезда
в художественных произведениях авторов XX века является олицетворение,
построенное на основе использования антропоцентричных глаголов и деепричастий, показывающих поезд как живой организм (поезд выбежал; поезд скользил, ныряя; поезд шипя; извиваясь, поезд скользнёт задержится, побежит, отсчитывая, ныряя; поезд кружился; поезд выскочил; поезд вздрогнул, откачнулся, прополз и пошел; поезд убаюкивал):
Другой поезд выбежал из тайги – нагруженные камнем вагонетки
неслись к бетонному заводу. [В. К. Кетлинская. Мужество (1934–1938)].
Поезд скользил вдоль извилистого берега, осторожно ныряя в бесконечные
тоннели. [В. К. Кетлинская. Мужество (1934–1938)]. Поезд, шипя, остановился. Молодой человек еще на ходу очень ловко отворил дверцы первого
зеленого вагона. [М. А. Алданов. Истоки. Части 1-8 (1942–1946)]. Извиваясь, поезд сойдет в низкую долину, скользнет мимо жилых мест, задержится у станции – и побежит опять, звонко отсчитывая мосты и ныряя
в туннели. [М. А. Осоргин. Свидетель истории (1932)]. Дорога растягивалась, как резина: по расчетам, они давно уже должны были быть в Хабаровске, а поезд еще кружился по безвестным полустанкам… [Виктор Кин.
По ту сторону (1928)]. Поезд выскочил из коридора. Ударило солнце. [Илья
Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев (1927)]. И как остановился
балластный, мужики, скучая, поглядели на тюремный вагон, пассажирский
поезд вздрогнул, откачнулся назад, прополз шаг и пошел… [И. В. Евдокимов. Колокола (1925)]. Поезд мерно стучал колесами и убаюкивал ее. [П. Н.
Краснов. От Двуглавого Орла к красному знамени (книга 1) (1922)].
Писатели также не забывают о таком изобразительно-выразительном
средстве как сравнение, обладающее эмоционально-оценочной коннотацией (поезд дрожит, шатается, как пьяный, приседает от страха на
железных икрах; поезд, как длинные плоты на реке, на течении, тоже
качался; поезд, как шомпол; будто поезд стремительно несся по воздуху): Поезд мчит свои сто верст в час, дрожит, шатается, как пьяный,
приседает от страха на железных икрах, а ей хоть бы что – налита до
87
краев и капли не выплеснет. [Анатолий Мариенгоф. Циники (1928)]. Егора
будто качало от звона; качало воздух, здания, небо, землю; и поезд, как
длинные плоты на реке, на течении, тоже качался… [И. В. Евдокимов.
Колокола (1925)]. Поезд выходит из дула туннеля, как шомпол. [В. П. Катаев. Время, вперед! (1931–1932)]. Будто поезд железной дороги стремительно несся по воздуху. [П. Н. Краснов. От Двуглавого Орла к красному
знамени (книга 2) (1922)].
Несмотря на значительное количество общеупотребительных, узуальных словосочетаний, русскоязычные авторы находят возможность контекстуально «оживить» их, придавая им эмоционально-оценочную нагрузку
(поезд вкатился в снежную метель, в свист и вой ветра, в суматоху
жизни; поезд точно под гору катился, оглушительно грохотал, гремел
всем своим железом; поезд несся, дрожа от нетерпения): На рассвете
поезд медленно вкатился в снежную метель, в свист и вой ветра, в суматоху жизни города, тесно набитого солдатами. [Максим Горький. Жизнь
Клима Самгина. Часть 4 (1928–1935)]. Поезд точно под гору катился,
оглушительно грохотал, гремел всем своим железом, под полом вагона
что-то жалобно скрипело и взвизгивало: [Максим Горький. Жизнь Клима
Самгина. Часть 2 (1928)]. Поезд несся мимо туманных гор, дрожа от нетерпения. [Виктор Кин. По ту сторону (1928)].
По результатам анализа тезауруса лексемы train в разных контекстах
художественных произведений XX столетия в Британском национальном
корпусе (BNC) [6, URL: http://www.natcorp.ox.ac.uk], состоящем из 1000
примеров, и Корпусе исторического американского английского языка
(COHA) [7, URL: https://www.english-corpora.org/coha/], насчитывающем
2500 примеров, можно констатировать, что в работах писателей преобладают словосочетания, уточняющие функциональную разновидность поезда
(suburban train; hospital train; railroad train; subway train; commuting train;
electric trains; freight trains; immigrant train; armored train; troop train;
express train):
Although he had been riding in and out of the city on a certain suburban
train for nearly two years and a half, he always heaved a sigh of relief when the
gate-tender told him he was taking the right train for Tarrytown (George Barr
McCutcheon. What’s-His-Name (1911)). The railroad yard was a desert now,
except for a hospital train marked with red crosses – on a siding far, far away.
(Kurt Vonnegut. Slaughterhouse-Five Or The Children’s Crusade (1969)). If you
were run over by a railroad train your death wouldn't sanctify the railroad
company, would it? asked Rhett and his voice sounded as if he were humbly
seeking information. (Margaret Mitchell. Gone with the Wind, Part 1 (1936)). I
was so excited that when I got into a taxi with him I didn't hardly know I wasn't
getting into a subway train. (F. Scott Fitzgerald. The Great Gatsby (1925)).
Dressed up in white flannels I went over to his lawn a little after seven, and
wandered around rather ill at ease among swirls and eddies of people I didn't
88
know – though here and there was a face I had noticed on the commuting train.
(F. Scott Fitzgerald. The Great Gatsby (1925)). All the lights were going on in
West Egg now; the electric trains, men-carrying, were plunging home through the
rain from New York. (F. Scott Fitzgerald. The Great Gatsby (1925)). At one point,
however, where one of the eastern trunk lines approached the city, there was a
long and unexpected and disturbing wait at a grade crossing where two freight
trains met and passed. (Theodore Dreiser. An American Tragedy, book I-II
(1925)). In August of that year a large immigrant train, the first contingent of
Iowans to migrate to southern California, came down Lieutenant Beale's new trail
through north-central Arizona and when they were camped at the river crossing
where Fort Mojave now stands, the Walapai came and again taunted the Mojave,
and dared them to attack the whites (Charles L. McNichols. Crazy Weather
(1944)). The armored train is in the water in a ditch Gertrude Stein. Yes Is for a
Very Young Man (1944)). I arrived out here in the phoniest state in the union after
a dull, completely uneventful ride across the country in what was practically a
troop train (Harvey Swados. Out Went the Candle (1955)). The country flew past
as if they were seeing it from the windows of an express train. (Clive Staples
Lewis. The Chronicles of Narnia. The Last Battle (1956)).
Английские писатели реже придают общеупотребительным определениям дополнительную эмоционально-оценочную нагрузку (the pompous
train; the puffing train; the packed and swaying train; horrid train; the
rocketing train; the squealing train; creaking train; the lurching train; the
swaying train; train screaming; overcrowded, dusty train; a dilapidated train;
silent, air-propelled train; the great air-train; a stuffy train; the wrecked train):
Simultaneously, the air filled with solid thunder and the pompous train
shook the ground (Booth Tarkington. Seventeen (1916)). None of the loiterers
who, watch in hand, awaited the arrival and departure of the puffing train as
though it were a matter of personal concern (Courtney Ryley Cooper. The CrossCut (1921)). Norma could not talk in the packed and swaying train, and when
they emerged at Sixty-fifth Street they had only one slippery, cold, dark block to
walk (Kathleen Thompson Norris. The Beloved woman (1921)). "I'm bored to
death on this horrid train, and there isn't any parlor car though the man in New
York swore that there was" (John Dos Passos. 42nd Parallel (1930)). When the
young man had finished eating, and paid his. j bill, he began to walk back again
through corridor after corridor along the length of the rocketing train (Thomas
Wolfe. From Death to Morning (1935)). Far, far back along the line the couplings
jerked and rang and the squealing train was yanked along into increasing speed
(Paul Horgan. Main Line West (1936)). The singing, creaking train was almost
gone (Paul Horgan. Main Line West (1936)). Minnie May came staggering back
up the aisle. of the lurching train, sat down and grinned at Betsy (Nancy Hale.
Prodigal Women (1942)). All that came back to mind in pleasing fragments as he
dozed and slept in the swaying train (Marcia Davenport. Valley Decision (1943)).
Gideon and his people came and sold their labor for a dollar a day, and out of
89
their labor was coming a conceptionand a dream, a causeway, shining steel rails,
a train screaming in the night (Howard Fast. Freedom Road. (1944)). Anyhow,
she was coming, and on a baking hot day Lanny went by the four-hour,
overcrowded, dusty train to Marrakech and made hotel arrangements for the
party (Upton Sinclair. Presidential Mission (1947)). He bade good-by to the
friends he had made and took a dilapidated train into Spanish Morocco (Upton
Sinclair. Presidential Mission (1947)). He walked out of the fire station and along
the midnight street toward the subway where the silent, air-propelled train slid
soundlessly down its lubricated flue in the earth and let him out with a great puff
of warm air and to the cream-tiled escalator rising to the suburb (Ray Bradbury.
Fahrenheit 451 (1953)). The people were pounded into submission; they did not
run, there was no place to run; the great air-train fell down its shaft in the earth.
(Ray Bradbury. Fahrenheit 451 (1953)). “This is better than being in a stuffy
train on the way back to Latin and French and Algebra!” said Edmund. (Clive
Staples Lewis. The Chronicles of Narnia. Prince Caspian (1951)). They paid little
or no attention to the wrecked train, answered all queries in guttural and
incomprehensible Platt Deutsch (Irving Stone. Love is Eternal (1954)).
При описании поезда английский и американские авторы также употребляют такие глаголы, которые, несмотря на сравнительную узуальность,
нельзя считать абсолютно нейтральными, поскольку они обладают метафорическим оттенком, обладая антропоцентрическими характеристиками, перенося действия живых существ на неодушевленный предмет, либо описывая действия природных стихий (the train was ambling; the train rumbled;
the train began to creep; trains bawl and hurtle; the train gave a jerk; trains
roared; the trains disgorged; the train hissed like a snake; train snailed; the
train tore; the train was just lazing; the train lining out; the train had crawled;
a train lumbered; the train shuddered in; the train was dragging):
The train was ambling across the hot, russet plain (Hamlin Garland. Other
Main-Travelled Roads (1910)). The engine shrieked warningly at intervals, the
train rumbled hollowly over short bridges and across pikes, swung round the
hills, and plunged with wild warnings past little towns hid in the snow, with only
here and there a light shining dimly (Hamlin Garland. Other Main-Travelled
Roads (1910)). Now the train began to creep eastward. Somewhere in there was
Christmas (Kurt Vonnegut. Slaughterhouse-Five Or The Children’s Crusade
(1969)). The train often stopped to let really important trains bawl and hurtle by
(Kurt Vonnegut. Slaughterhouse-Five Or The Children’s Crusade (1969)). I
sucked on that and spit out the pith and watched the soldier pass up and down
past a freight-car outside and after a while the train gave a jerk and started
(Ernest Hemingway. Farewell to Arms (1929)). Trains roared in and out of the
town at all hours (Margaret Mitchell. Gone with the Wind, Part 1 (1936)). And
every day the trains just below Five Points disgorged more sick and more
wounded (Margaret Mitchell. Gone with the Wind, Part 1 (1936)). The train
hissed like a snake, the train vanished in its hole (Ray Bradbury. Fahrenheit 451
90
(1953)). Jerkline Jo's wagon train snailed on over the desert toward the tents of
Demarest's big camp (Arthur Preston Hankins. The She Boss A Western Story
(1922)). They would sit close as the train tore through the night, the perfume of
the roses on the girl's coat enfolding them (Agnes Turnbull. Bishop’s Mantle
(1947)). The train was just lazing along the Bear, but for a purpose -- to
strengthen horses and cattle and especially oxen for what Dick said were stone
deserts high above the Snake (Shirley Jackson. Lottery, or the Adventures of
James Harris (1949)). Evans looked back of him and saw the train lining out at
last and Dick Summers riding by the lead team, understanding, Evans knew, that
sometimes a man wanted to be alone and wear himself in to a hurtful fact (Shirley
Jackson. Lottery, or the Adventures of James Harris (1949)). The train had
crawled closer, and there was just one thing to do (Shirley Jackson. Lottery, or
the Adventures of James Harris (1949)). The gates fell. A train lumbered by
(Emilie Baker Loring. To love and to honor (1950)). The train shuddered in then.
We fell back in the smacked air (False Entry. Hortense Calisher (1961)). The
train was dragging to a stop (Philip Roth. Letting Go (1962)).
В Корпусе исторического американского английского языка представлены контексты, в которых лексема train употребляется с глаголами, обладающими семантикой звукоподражания и описывающие гулкие и громкие
звуки, как правило, свист, лязг, бряцание и грохот (the train was thundering
– rushing; the train whizzed; train whistled; the train rocked and roared; train
groaned; the train clattered; the train rattled; The train clanked and roared):
But the car slid along, nearer and nearer the track, along which the train
was thundering – rushing to meet the auto-to annihilate it (Margaret Penrose.
The Motor Girls (1910)). A train hurtling and panting along overhead produced
a bewildering, a daunting effect on me (Cahan Abraham. The Rise of David
Levensky (1917)). When the train whizzed and slackened at a station, some
started up, hastily caught their papers or bundles closer, and pushed or were
pushed out on the platform, which was crowded with other people who rushed to
get in, and if they found seats, dropped into them hastily with an air of relief
(Frances Hodgson Burnett. T. Tembarom (1913)). Away in the distance a train
whistled and the men loading the boxes into the cars worked with renewed activity
(Sherwood Anderson. Winesburg, Ohio; a group of tales of Ohio small town life
(1919)). And now the train rocked and roared (Larry Evans. Winner Take All
(1920)). When the long overland train contemptuously groaned to a reluctant stop
in Palada the infrequent occurrence told the town that Jerkline Jo had returned
for her foster father's funeral and the readjustment of his badly involved affairs
(Arthur Preston Hankins.The She Boss A Western Story (1922)). A wakeful night
while the train clattered along upon its journey (Courtney Ryley Cooper. The
Cross-Cut (1921)). Out there before him, as the train rattled over culverts
spanning the dry arroyos, or puffed gingerly up the grades toward the higher
levels of the plains, were the hills, gray and brown in the foreground, blue as the
blue sea farther on, then fringing into the sun-pinked radiance of the snowy range,
91
forming the last barrier against a turquoise sky (Courtney Ryley Cooper. The
Cross-Cut (1921)). The train clanked and roared in their ears through the snowy
night (John Dos Passos. Big Money (1936)).
Нами было зафиксировано 9 случаев употребления слова поезд (train)
в романе В. Набокова «Машенька». Важно заметить, что исследуемая лексема рассредоточена по всему роману и употребляется в ходе сюжетного
развития.
В аспекте употребления языковых средств отметим, что при изображении поезда, безустанно проезжающего близко к пансиону, писатель чаще
всего использует семантически ёмкую и, как правило, развёрнутую метафору (прокатывала дрожь поезда - a train rattled past; сквозя частоколом
света sending – a chain of light flickering down its length; огромными шкапами, полными дрожащей посуды, проходил грохот поездов – the heavy
vibration of the trains passed with the sound of huge cupboards full of quivering
crockery; поезда с заспанным грохотом пробирались сквозь дом – the trains
were rumbling sleepily through the house; хлынет поезд – the train would come
rushing in), подчёркивая таким образом удушающую атмосферу пансиона
как неуютного пристанища, которое волею судьбы свело в одном месте случайных людей. Чтобы проиллюстрировать сказанное обратимся к примеру,
ниже:
… прокатывала дрожь поезда (3, с. 40).
… a train rattled past [8, p. 22].
Вводя в художественную ткань романа упомянутую выше метафору и
используя лексему поезд в качестве характерологической детали при создании образа пансиона, В. Набоков имплицитно имеет в виду не столько неустойчивость здания пансиона, сколько шаткое положения его постояльцев.
Перевод данной цитаты на английский язык фразой a train rattled past
с помощью модуляции и грамматической замены части речи (существительного на глагол) обеспечивает адекватную передачу заложенного в оригинале идейного замысла автора.
При анализе образа поезда бросается также в глаза сочетание метафоры сквозя частоколом света sending (a chain of light flickering down its
length), которая передает мистичность и гротескность образа поезда, а также
атрибутива чёрный, представляющего темную гамму и олицетворяющего
горечь:
… гремел чёрный поезд, продольно сквозя частоколом света (3, с. 93).
… a black train rumbled across it, sending a chain of light flickering down
its length (8, p. 95).
В параллельном тексте мы сталкиваемся с уместным употреблением
переводчиком грамматической замены части речи, то есть деепричастия
сквозя на причастие flickering в связи с отсутствием в английском языке деепричастия, а также мы встречаем случай применения перестановки гремел
92
чёрный поезд (a black train rumbled across it), вызванной строго фиксированным порядком слов в английском языке, относящемся к категории аналитических языков в отличии от русского языка, принадлежащего к разряду синтетических языков. Однако, в выше указанном фрагменте нами была выявлена и неточность при переложении метафоры частоколом света на английский язык в виде словосочетания a chain of light, которое не обладает
той же смысловой глубиной, что и словосочетание в оригинальном тексте,
отчего его коннотативность стала ослаблена.
Скитальческий образ жизни эмигрантов и непрочность пансиона
транслируются на страницы исследуемого произведения и в упомянутом
ниже примере, представляющем собой развёрнутую метафору:
… огромными шкапами, полными дрожащей посуды, проходил грохот
поездов [3, с. 95].
… the heavy vibration of the trains passed with the sound of huge
cupboards full of quivering crockery (8, p. 99).
Переводчику в целом удаётся передать образ поезда за счёт того, что
специалист смог найти прямые эквиваленты к словам из текста оригинала.
Тем не менее, переводчику пришлось применять ряд трансформаций, в частности, перестановку членов предложения, объясняемую различиями в принципах построения предложений в русском и английском языках, а также
конкретизацию при передаче существительного посуда лексемой crockery,
обозначающей в большей степени фаянсовую, глиняную или фарфоровую
посуду. Мы можем предположить, что сужение лексического значения существительного посуда нельзя расценивать как правомерное, поскольку переводчик привносит в параллельный текст дополнительные компоненты
значения.
Определенные сомнения вызывает перевод словосочетания грохот
поездов (the heavy vibration of the trains), поскольку существительные грохот и vibration не представляют собой взаимозаменяемые и равноценные по
смыслу звуки: лексема vibration толкуется в словарях как continuous quick,
slight shaking movement [5, URL: https://dictionary.cambridge.org/ru/словарь/английский/], а слово грохот объясняется как «сильный, оглушительный звук, раскатистый шум» [1, с. 230]. Отсюда следует, что, во-первых,
данные лексемы характеризуют звук, издаваемый поездом, с разных сторон
в первичном и вторичном текстах, во-вторых, переводчик не всегда учитывает специфические особенности русского и английского слов при создании
параллельного текста произведения.
Нерасторопность и обыденность распорядка дня эмигрантов, потерявших связь с родиной и не нашедших в итоге пристанища заграницей, находят отражение в форме метафоры с заспанным грохотом и олицетворения
пробирались в следующей цитате:
Поезда с заспанным грохотом пробирались сквозь дом [3, с. 103].
The trains were rumbling sleepily through the house [8, p. 109].
93
В переводе сохранены смысловые и эмоциональные доминанты, а
также в полной мере переданы авторские интенции за счёт подбора переводчиком прямых соответствий и применения таких трансформаций как перестановка членов предложения и грамматическая замена части речи при
передаче существительного грохотом глаголом were rumbling во времени
Past Continuous, подчёркивающим такое перманентное состояние эмигрантов как неторопливость.
Фантасмагоричным и зловещим изображен поезд в следующем примере:
… хлынет поезд [3, с. 85].
… the train would come rushing in [8, p. 83].
Можно вполне допустить, что в упомянутом фрагменте автор использует библейскую аллюзию на всемирный потоп, который уничтожил все
низменное на Земле в качестве божественной кары.
На английский язык данный фрагмент текста был передан модуляцией
прежде всего относительно глагола хлынет (would come rushing in), так как
буквальный перевод мог запутать и сформировать у англоязычного адресата
ложное представление об изображаемой ситуации.
При анализе контекстов употребления лексемы поезд, нам удалось
установить, что данная лексема используется при создании не только метафор, но и единичных примеров других тропов, таких как лексический повтор (далеко, далеко – far, far away), олицетворения (прокатывали по всем
комнатам – to rush through all the rooms); сравнения (шум поездов… добирался и сюда, и кровать как будто поднималась и покачивалась – the noise
of the trains… could also be heard in her room, and her bed seemed to rise and
swing) и гиперболы (поезда, насквозь проходившие через этот… дом - the
trains passing through that … house).
Обратимся к примерам указанных выше изобразительно-выразительных средств:
Так, заброшенность пансиона проиллюстрирована в цитате ниже:
Оба замолкли. Прошел поезд. Далеко, далеко крикнул безутешно и
вольно паровоз [3, с. 55].
Both were silent. A train passed. Far, far away a locomotive gave a wild,
inconsolable scream [8, p. 42].
В приведенных выше контекстах можно заметить употребление
наряду с лексемой train существительного locomotive, являющегося синонимом первой. Тем не менее, слово locomotive нельзя считать ключевым, поскольку оно крайне редко используется В. Набоковым в романе «Машенька» в отличии от лексемы train, которую можно оправданно отнести к
мотиву, выступающему в качестве формально-содержательного компонента, устойчиво и многократно повторяющегося на протяжении всего произведения. В данном случае становится очевидным, что при создании образа
поезда и, следовательно, пансиона участвует лексический повтор (далеко,
94
далеко – far, far away), привносящая особый драматизм в текст романа «Машенька», коннотативно усиливая обездоленность обитателей этого пресловутого здания. При этом переводчик подбирает эквиваленты, соответствующие нормам английского языка, а также сохраняет в параллельном тексте
лексический повтор. К неизбежным трансформациям данного фрагмента
романа можно отнести развёртывание глагола крикнул в сочетание из десемантизированного глагола и номинативно активного существительного
gave a … scream, а наречия безутешно и вольно преобразовав в прилагательные wild и inconsolable. Обращает на себя внимание и интерпретация адъектива wild наречием вольно посредством использования модуляции. Подобранные аналоги представляются нам контекстуально полноценным, так
как и в оригинальном тексте, и в переводном в равной степени транслируется безысходность, ощущаемая обитателями пансиона. Следовательно,
можно констатировать, что выбранные переводчиком словосочетания
вполне соответствуют словам и их референтам в тексте подлинника.
Важную роль в организации текста романа «Машенька» играет олицетворение, за счёт чего образ поезда, создающего переполох в пансионе,
представляется отчасти антропоцентричным в нижеприведённом примере:
Звуки утренней уборки мешались с шумом поездов, которые, пользуясь сквозняками, прокатывали по всем комнатам [3, с. 60].
The sounds of the morning housework mingled with the noise of the trains
which took advantage of the drafts to rush through all the rooms [8, p. 49].
Перевод вышеупомянутого отрывка первичного текста доносит авторский замысел, равнозначно передавая грусть, царящую в пансионе, благодаря подбору переводчиком прямых соответствий в английском языке.
Однако, если на лексическом уровне нами не было зафиксировано какихлибо существенных преобразований, то на синтаксическом уровне можно
проследить определенные изменения, например, трансформацию деепричастия пользуясь в конгломерат из глагола и существительного took advantage,
а также глагола в прошедшем времени прокатывали в инфинитив to rush.
Вместе с тем данные трансформации видятся нам неминуемыми в связи с
расхождениями в грамматических системах русского и английского языков.
На необустроенность пансиона указывает также следующая цитата,
где поезд участвует в создании имплицитного сравнения, выступая в качестве силы, уничтожающей всё на своем пути:
… шум поездов… добирался и сюда, и кровать как будто поднималась
и покачивалась [3, с. 51].
… the noise of the trains… could also be heard in her room, and her bed
seemed to rise and swing) [8, p. 37].
Фрагмент указанной выше русскоязычной фразы был передан на английский язык более нейтральным the noise of the trains… could also be heard
in her room.
95
Несмотря на метасемиотически окрашенные описания пансиона, лексемы поезд и train употребляется в романе преимущественно без окказиональных эпитетов. Тем не менее, В. Набоков мастерски создает угнетающий
образ поезда, посредством использования гиперболы, как в примере ниже:
поезда, насквозь проходившие через этот… дом [3, с. 40].
the trains passing through that … house [8, p. 22].
В приведенном выше фрагменте причастный оборот в русскоязычном
оригинале и причастие в англоязычном тексте выполняют эмотивную функцию, демонстрируя ветхость и угловатость пансиона. Как видно из данных
цитат, перевод не вызывает сложностей, поэтому переводчик находит прямые эквиваленты упомянутым выше лексемам.
Рассмотрев контексты употребления лексем поезд и train с учетом сюжетного развертывания и композиции тех частей романа, в которых создается образ пансиона, можно сделать вывод о том, что анализируемые слова
употребляются преимущественно в сочетаниях с антропоцентричными глаголами, передающими движение и звуки, а также в составе развёрнутых метафор. Отсюда следует, что связь с тезаурусом употребления лексем поезд
и train в корпусе примеров из русской, английской и американской литературы проследить можно, однако спектр контекстов романа «Машенька», в
которых используются изучаемые лексемы, не является абсолютно идентичным контекстам, зафиксированным в выбранных для исследования корпусах художественных текстов. В частности, при сопоставлении контекстов
употребления лексемы поезд в романе «Машенька» с цитатами из произведений XX века в Национальном корпусе русского языка удалось установить,
что указанная лексема встречается в контекстах, характерных и для исследуемого романа, и для русскоязычного корпуса, например, в составе метафор, сравнений, а также глаголов, обладающих, во-первых, семантикой звуков, как правило, передающих грохот, скрежет и бряцание, во-вторых, семантикой стремительного движения. В то же время были выявлены и отличия в контекстах употребления лексемы поезд. Например, в романе «Машенька» она используется в составе гиперболы, лексического повтора и
олицетворения, хотя данные контексты упомянутой лексемы не свойственны Национальному корпусу русского языка. Кроме того, в изучаемом
романе лексема поезд не встречается в таких контекстах употребления, характерных для Национального корпуса русского языка, как, во-первых, узуальные атрибутивные словосочетания, указывающие на функциональную
разновидность поезда и категорию пассажиров в зависимости от их социального статуса и финансового положения, во-вторых, метафорические атрибутивные словосочетания, в-третьих, метафорические эпитеты и, наконец, антропоцентричные глаголы и деепричастия.
При сравнении особенностей функционирования лексемы train в романе «Машенька» с контекстами её употребления из произведений XX века
96
в Корпусе исторического американского английского языка (COHA) и Британском национальном корпусе (BNC) были выявлены как сходства, так и
несовпадения. Так, данная лексема встречается в контексте, который одинаково присущ как изучаемому произведению, так и англоязычным корпусам,
то есть в составе глаголов, обладающих семантикой звукоподражания и преимущественно обозначающих свист и лязг. Также лексема train была зафиксирована в контекстах, которые свойственны только рассмотренным нами
англоязычным корпусам и не свойственны изучаемому роману, например, в
составе определений, конкретизирующих функциональную разновидность
поезда, общеупотребительных определениях с дополнительной эмоционально-оценочной нагрузкой и антропоцентричных глаголов, описывающих действия живых существ или природных стихий. Вместе с тем, лексема
train была отмечена в составе метафор, лексического повтора и гиперболы,
то есть в контекстах, которые характерны для англоязычной версии исследуемого нами романа, но не характерны для упомянутых выше англоязычных корпусов.
Таким образом, русская и английская литературные традиции отчасти
повлияли на закономерности функционирования лексем поезд и train в романе «Машенька» и его англоязычной версии с учётом всего многообразия
расхождений в функционировании этих лексем в романе и корпусах художественных текстов.
Относительно перевода можно отметить, что переводчик, как правило, выходит за рамки национальной литературы, однако данное обстоятельство не отразилось на соответствующих местах переводного текста – в
целом контексты употребления лексем поезд и train были полноценно переданы на английский язык, несмотря на несущественные погрешности, которые не исказили ни глобальный авторский замысел изучаемого романа, ни
качество языка-цели (в нашем случае английский язык перевода).
ЛИТЕРАТУРА
1. Большой толковый словарь русского языка / Норинт; [под ред. С. А. Кузнецов].
СПб. : Норинт, 1998. 1534 с.
2. Борисова Е. Б. Художественный образ в параллельных текстах: опыт общефилологического анализа : монография. Самара : СГСПУ, 2018. 248 с.
3. Набоков В. В. Романы. Рассказы. М. : Дрофа : Вече, 2002. 480 с.
4. Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://ruscorpora.ru/ (дата обращения 27.09.2022).
5. Cambridge International Dictionary of English [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.english-corpora.org/bnc/ (дата обращения 29.09.2022).
6. The British National Corpus [Электронный ресурс]. Режим доступа :
http://www.natcorp.ox.ac.uk/ (дата обращения 28.09.2022).
7. The Corpus of Historical American English [Электронный ресурс]. Режим доступа
: https://www.english-corpora.org/coha/ (дата обращения 30.09.2022).
8. Nabokov, V. Mary. New York : Vintage Books, a division of Random House, Inc.,
1989. 114 p.
97
УДК 81-11
Дёменко Ю. А.
ЭВФЕМИЗМЫ КАК ОСОБЫЙ ТИП
СТИЛИСТИЧЕСКИХ СИНОНИМОВ
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. Эвфемизмы как особый тип стилистических синонимов
приобретает все более и более важную роль в современном мире. В данной
статье рассматривается общее представление о синонимии и эвфемизмах
как источнике стилистических синонимов, а также описываются особенности функциональных характеристик эвфемизмов. Статья содержит анализ
классификации эвфемизмов, который описывает области широкого применения эвфемизмов и позволяет, говорит об обогащении лексики. Также идет
речь о значимости процесса эвфемизации в современном английском языке.
Ключевые слова: эвфемизм, синонимия, функционирование, синонимические ряды.
В последнее время увеличение числа эвфемизмов происходит с особой насыщенностью. На данный момент следует отметить, что широкое
употребление эвфемизмов внедряется в различные области речевой деятельности. В связи с этим эвфемизмы не только являются синонимом того
или иного слова, но и определяют новое значение для этих слов.
Увеличение количества эвфемизмов в системе языка обозначает модернизацию социальных ориентиров в различных сферах общественной
жизни. Благодаря эвфемизмам в социальном сознании возникают и укрепляются новейшие социально-политические доктрины.
Вопрос эвфемизации вызывает все больший интерес у лингвистов. С
учетом повышения значимости информации в современном мире роль языковых средств значительно увеличивается. По этой причине развернутый
анализ языка и речи в СМИ в целом, и эвфемизмов в частности, в свою очередь объясняет значимость данной темы.
Долгое время синонимы существовали как выразительные средства
языка, но к концу 19 века, синонимию начали изучать собственно как самостоятельную науку. Это случилось, уже после того как была сформирована
семасиология. Большое влияние на изучение данного вопроса оказало расширение концепции языка Фердинанде де Соссюра. Но не только это поспособствовало формированию синонимии как отдельной науки. В 20-м столетии произошло совершенствование структурной лингвистики, что оказало
не малое влияние на данный процесс.
Традиционно существует два основных вида синонимии: языковая и
98
традиционная. В связи с этим содержание словарей различных языков обобщает одно понятие язык. Именно поэтому речь представляет собой все то,
что является нетрадиционным. Таким образом, под языковой синонимией
понимают синонимические отношения слов, зафиксированные в толковых
и синонимических словарях. Большое количество ученых полагают, что речевую синонимию можно рассмотреть в «художественной речи писателей и
поэтов, способных к нетрадиционному новаторству» [2, с. 115].
Синонимия представляет собой конститутивное свойство языка, которое непрерывно связано с обучением и установлением главных областей мироздания человека. Словарный состав языка – это не упорядоченная система, а сочетание единиц, воспроизведенных в памяти человека из различных источников.
Наличие в различных языках синонимических рядов связано с возникновением мотивации и обуславливается интерпретацией наблюдателя. Пополнение синонимических рядов происходит из-за желания человека применять новые, но схожие по смыслу слова в процессе коммуникации. При
этом человек формирует четкую и понятную для всех картину мира. Таким
образом, концептуальная картина мира представляет собой репрезентацию
мира, которую человек создает при взаимодействии с другими людьми и
окружающей его средой. Любой самостоятельный индивид существует
лишь потому, что он осознает себя как сущность в языке.
Эвфемизмы изучались как стилистический троп еще с давних времен
и выполняли функцию смягчения слов. Так еще в древние времена возникли
коммуникативно-значимые качества речи, которые были описаны в работах
греческих и римских ученых Аристотеля, Цицерона и Квинтилиана.
Большое внимание изучению эвфемизмов началось с девятнадцатого
века. Так немецкий лингвист Г. Пауль обозначил эвфемизмы в схеме семантических изменений, которая получила широкое распространение на сегодняшний день. Особую значимость получил процесс эвфемизации в двадцатом столетии, например в работах С. Видлака, Дж. Лоуренса. Со временем
возникло значительное количество разногласий в дефиниции понятия «эвфемия» и его аспектов. Это было связано с ростом опубликованных работ.
Некоторые современные отечественные курсы стилистики рассматривают эвфемизмы как стилистическое средство, но при этом остальные считают, что «эвфемизмы не могут рассматриваться как стилистические средства, поскольку они слишком прямо обозначают предмет» [4, с. 173].
В любом языке человек часто не употребляет некоторые слова на инстинктивном уровне или по своему решению, так как они могут быть грубыми и неприятными. Именно поэтому при появлении новых слов происходят сдвиги в лексической системе. Социальные условия или причины, влияющие на культуру человека, могут оказывать воздействие на употребление
людьми эвфемизмов, в качестве стилистических синонимов, при необходимости выражения своих мыслей. У человека может возникнуть мысль, что
99
его речь может содержать неуместное высказывание, хотя на самом деле это
не так [9].
Наличие табуизмов также послужило возникновению эвфемизмов изза страха людей к заиканию и магического воздействия слов, повлекших запреты на лексемы. «Эвфемизация – это языковая черта, которая присуща
различным культурным сообществам, историческим образованиям и социальным стратам» [5, с. 75].
К сожалению, на данный момент времени люди часто используют
агрессивную манеру речевого поведения. Все это происходит вокруг нас в
повседневной жизни. Люди устраивают митинги дебаты, спорят в магазинах
и с соседями. Именно поэтому «синдром эвфемии» зародился в 80-е годы
прошлого столетия.
На современном этапе жизни процесс эвфемизации помогает нам
смотреть на мир немного проще и позитивнее, чем есть на самом деле. Средства массовой информации создали для людей некую систему эвфемизмов,
которые помогают людям мириться со сложностями нашего мира. Примером может послужить использование словосочетания peacekeeping mission
(миротворческая миссия) вместо aggression (агрессия).
Реклама англоязычных стран является ярким примером употребления
эвфемизмов. Это можно рассмотреть на примере прилагательного cheap (дешевый). Его заменяют эвфемизмами economically, pride, inexpensive (дешевый, недорогой). Все эти слова являются стилистическими синонимами
прилагательного cheap.
На сегодняшний момент происходит противостояние с уходом человека из жизни, который демонстрирует большое поле всевозможных эвфемизмов. Ярким примером является то, что слово to die (умереть) считаются
неуместными и заменяются нейтральным словом to pass away (уйти из
жизни). Другим примером можно назвать смерть животного. Для этого используют эвфемизм put to sleep (усыпить).
При изучении феномена «эвфемия», происходит смена одних слов на
слова со схожими значениями, т. е. синонимами, которые позволяют избежать коммуникативных конфликтов, а также позволяют улучшать коммуникативные навыки. Благодаря замене некорректных слов происходит пополнение синонимического ряда, а также возникновение новых синонимических пар. Это приводит к тому, что появление эвфемизмов искореняет уже
существующую лексическую единицу или же происходит редкое употребление этой единицы в речи.
Большое количество ученых занимались классификацией способов
эвфемизации. Это были такие ученые как С. Видлак, Л. П. Крысин, Б. А.
Ларин и др. Несмотря на это в большей степени ученые имеют различные
взгляды по данному вопросу.
По мнению Б. А. Ларина в основу классификации эвфемизмов «следует положить их социальную природу:
100
– общеупотребительные эвфемизмы национального литературного
языка;
– классовые и профессиональные эвфемизмы;
– семейно-бытовые эвфемизмы» [8, с. 45].
Личная и социальная жизнь – это две области, которые также включают в себя процесс эвфемизации. Л. П. Крысин утверждает, что «в современных условиях наибольшее развитие получают как раз способы и средства эвфемизации, затрагивающие социально значимые темы, сферы деятельности человека, его отношений с другими людьми, с обществом, с властью» [6, с. 53].
Есть мнение, что «эвфемизмы используются в шести функциях:
1) для замены названий пугающих объектов;
2) для замены имен различного рода неприятных, вызывающих отвращение объектов;
3) для обозначения того, что считается неприличными (т.е. бытовые
эвфемизмы);
4) для замены прямых именований из боязни эпатировать окружающих (этикетные эвфемизмы);
5) для «маскировки подлинной сущности обозначаемого»;
6) для обозначений организаций и профессий, которые представляются непрестижными» [1, с. 148].
Исходя личных и социальных причин, на сегодняшний день возникает
огромное количество эвфемизмов. Большое количество слов из всех сфер
жизни человека подвергаются процессу эвфемизации. Поэтому следует указать следующие группы эвфемизмов:
«1. Общеупотребительные эвфемизмы национального литературного
языка;
2. Профессиональные и классовые эвфемизмы;
3. Семейно-бытовые эвфемизмы» [6].
«Согласно следующей классификации можно выделить пять основных групп эвфемизмов:
1. Эвфемизмы, которые возникли на основе суеверий;
2. Эвфемизмы, которые возникли из страха и неудовольствия;
3. Эвфемизмы, которые возникли на основе сочувствия и жалости;
4. Эвфемизмы, порождённые стыдливостью» [7, с. 84].
При рассмотрении классификаций эвфемизмов видно, что данные
классификации схожи в том, что они демонстрируют эвфемизацию речи как
феномен лексического уровня, но при этом имеют различное количество
классификационных делений.
В рамках данной статьи более подробно остановимся на рассмотрении
основных функций, а также функциональных типах эвфемизмов.
1.
Л. А. Булаховский обозначает, что существует группа эвфемизмов, служащих для обозначения «точных названий пугающих предметов и
101
явлений» [3, с. 51]. Для подтверждения данного высказывания можно привести в пример названия заболеваний.
In the same way a search for cancer would be mapped to the subject
neoplasms [11, с. 69].
В данном примере мы видим, что для замены пугающего заболевания
используется слово neoplasms (новообразование), которое является эвфемизмом слова cancroids (опухоли).
2.
Широкое применение эвфемизмов как синонимов происходит
при желании человека не употреблять слова, «описывающие неприятные
вещи» [7]. Например, это происходит при названии насекомых.
For all other insects, typically only one adult emerged from each seed [11,
с. 93].
В данном примере используется эвфемизм insects (насекомое), которое помогает избежать употребления неприятного слова flea (блоха).
3.
Существует еще один функциональный тип эвфемизмов, который имеет тесную взаимосвязь с этикетом. Данные эвфемизмы употребляются в речи, когда человек пытается использовать синоним, позволяющий
избежать обиды собеседника. Именно, с помощью эвфемической замены
происходит смена вполне приличных слов, но эти слова могут обидеть человека, с которым происходит коммуникация.
Special child could be used in a discriminatory way or a praising way [10,
с. 66].
Для избегания обиды собеседника употреблен эвфемизм special child
(умственно отсталый ребенок), вместо слова disabled person (инвалид).
4.
Стоит отметить ряд эвфемизмов, которые связаны с политической деятельностью. Их главной целью является обман общественного мнения и деликатное скрытие неправды.
When liberals talk about spending, they call it investing or funding.
Funding means spending money [10, с. 36].
Данный пример четко демонстрирует скрытие слова spending (расходы), и использование эвфемизма investing (инвестирование), которое позволяет смягчить взгляд людей на данный процесс.
Одним из путей возникновения синонимов является эвфемизация, которая подразумевает ряд семантических отношений языковых единиц. Исходя из этого, становиться ясно, что процесс эвфемизации пополняет семантические ряды, и возникновение новых эвфемизмов приводит к образованию новых семантических пар. Именно поэтому данный процесс приводит
к обогащению лексики в речи.
Различные группы эвфемизмов позволяют избежать грубых высказываний, что приводит к смягчению речи. На основе приведенных примеров
мы убедились, что в различных областях и сферах нашей жизни происходит
частое употребление эвфемизмов как особого типа стилистических синони-
102
мов. В настоящий момент происходит синонимичная замена названий заболеваний, неприятных вещей и описание политической деятельности.
Таким образом, эвфемизация приводит к постоянному процессу усовершенствования, свидетельствующем о языке как подвижной и меняющейся системе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеева О. С. Использование эвфемизмов в различных общественных сферах
деятельности // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2010. № 10.
С. 147–149.
2. Арнольд И. В. Лексикология. М. : Издательство литературы на иностранных
языках, 2016. 356 с.
3. Булаховский Л. А. Введение в языкознание. Ч. 2. М. : Высшая школа, 2013. 251 с.
4. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М. : Высшая школа,
2014. 289 с.
5. Кудрявцев А. Ю., Куропаткин Г. Д. Англо-русский словарь-справочник табуизированной лексики и эвфемизмов. М. : Норма, 2013. 102 с.
6. Крысин Л. П. Эвфемизмы в современной русской речи // Русский язык конца
XX столетия. М., 2016. С. 28.
7. Ларин Б. А. Об эвфемизмах // Проблемы языкознания. 2016. № 7. С. 23–26.
8. Ларин Б. А. История русского языка и общее языкознание. М. : Просвещение,
2018. 113 с.
9. Москвин В. П. Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка
// Волгоград. 2016. № 7. С. 26–32.
10. Carlin, G. When Will Jesus Bring The Pork Chops? New York : Hachette Books,
2015. 295 p.
11. Holder, R. W. A Dictionary of Euphemisms. How not to Say What You Mean.
Oxford University Press Inc., New York, 2003. 1260 p.
УДК 81’271
Дмитриева Е. Г., Хиленко Е. В.
СТЫД В РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ: СТРУКТУРНОСЕМАНТИЧЕСКИЙ И ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ
Волгоградский государственный университет,
г. Волгоград, Российская Федерация
Аннотация. Статья посвящена анализу семантики эмотивной лексемы стыд на основе обобщенных данных лексикографических источников, результатов компонентного анализа и свободного ассоциативного эксперимента. Представления о стыде описаны в диахронии с учетом данных
литературного языка и нелитературных стратов. В работе выявлены семантические признаки, различающие лексикографическое и психолингвистическое представления о «стыде» в русской лингвокультуре. Сделан вывод об
устойчивости отраженных в языке представлений об этом чувстве.
103
Ключевые слова: лексика эмоций, лексическая семантика, свободный ассоциативный эксперимент, ассоциативное поле.
Антропоцентрический подход исследователей к анализу языковых явлений обусловливает интенсивное развитие междисциплинарных направлений, поскольку расширение методологических «рамок» уже сложившихся
наук позволяет верифицировать полученные ранее данные и дополнить их
новой информацией. В этой связи интересной представляется сфера эмоций,
поскольку ее исследование способствует проникновению во внутренний
мир человека, описанию эмоциональной картины мира, которая отражает
опыт народа [8, с. 60].
В работе предпринята попытка совмещения структурно-семантического и психолингвистического подходов к описанию лексического значения лексемы «стыд» в русской лингвокультуре. Представления этноса о характере рассматриваемой эмоции установлены на основе сопоставления
лексикографических данных, результатов компонентного анализа и свободного ассоциативного эксперимента.
Сведения о семантике языковых единицах представлены, в первую
очередь, в толковых словарях, поскольку они содержат информацию, которая соотносится с предметной действительностью для усредненного носителя языка.
Главная особенность данных словарей связана с тем, что они «выступают в качестве гаранта нормы, обеспечивая эффективное коммуникативное
взаимодействие всех социальных субъектов и определяя их языковое поведение» [10, с. 386]. Однако при сопоставлении словарей разных авторских коллективов встречаются существенные несовпадения в описании лексического
значения одного и того же слова, поэтому возникает проблема установления
важных культурных семантических признаков слова, которые необходимо
отразить в дефиниции. А. В. Рудакова отмечает, что «при формулировании
текста описания значения слова лексикограф часто опирается на собственное представление о важности того или иного признака слова» [9, с. 152].
Появление разночтений объясняется еще и тем, что «отражательная
природа лексического значения слова предполагает его нелимитируемость,
однако это не свидетельствует о невозможности описания значения, а лишь
ставит вопрос о различных уровнях глубины и адекватности его описания»
[3, с. 32]. Из этого следует, что необходимо учитывать опыт работы авторов
разных словарей, так как именно расхождения в определении семантических признаков слова помогают собрать объективную информацию о действительности.
Метод обобщения словарных дефиниций, основанный на «теоретическом принципе дополнительности словарных дефиниций разных словарей,
каждая из которых отражает некоторые существенные признаки значения»
104
[16, с. 21], позволяет отразить достаточно полную семантическую информацию о слове, включая в него те признаки, которые не были обнаружены в
других словарях.
Этимологические словари устанавливают связь существительного
стыд с лексемами студа («холод»), стужа, стыгнуть («стынуть») [18, с.
786–789] и возводят значение общего для них корня к старшему «то, что
заставляет сжиматься, цепенеть, коченеть» [19, с. 214].
В древнерусском языке стоудъ – «позор, бесчестье», «чувство стыда,
смущение», «постыдное дело» (в том числе «о сожительстве, половой
связи»), «нагота (как нечто постыдное), срам» и с сомнением, в единичном
примере «почтение, благоговение» [11, с. 668–670]. Форма стыд отмечается
в памятниках письменности начиная с XVI века, при этом параллельно фиксируются омонимы студъ1 – «холод, стужа», студъ2 – «чувство стыда, неловкости», «позор, бесчестие», «поругание, посрамление», «непристойность, неприличие», «постыдный поступок, распутство» [13, с. 204–205] и
стыдъ1 – «холод, стужа», стыдъ2 – «чувство смущения, неловкости, стыда»,
«позор, бесчестие» [13, с. 222–223].
В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля фиксируются обе формы стыдъ и студъ в значениях «чувство или внутреннее
сознание предосудительного, уничижение, самоосуждение, раскаяние и
смирение, внутренняя исповедь перед совестью» и «срам, позор, посрамление, поругание, унижение в глазах людей; застывание крови от унизительного скорбного чувства» [4, стлб. 603]. Комментируя их, автор отмечает, что
первое более соотносится с вариантом стыдъ, а второе может быть отнесено
к обоим.
В «Словаре современного русского литературного языка» существительное стыд отмечается в основном нейтральном значении «чувство сильного смущения, неловкости от сознания предосудительности, неблаговидности своего поступка, поведения и т. п.», а также в сопровождаемых пометами разговорное – «положение, поведение и т. п., позорящее кого-, чтолибо; позор, бесчестье.» и просторечное – «то же, что срам» («о наружных
половых органах человека.») [14, стлб. 1116–1118].
В «Толковом словаре русского языка с включением сведений о происхождении слов» анализируемая лексема фиксируется в нейтральных значениях «чувство сильного смущения от сознания предосудительности поступка, вины» и «позор, бесчестье» [17, с. 954].
Русские народные говоры сохраняют омонимы стыд1 «холод, стужа»
и стыд2 «о наружных половых органах человека» [12, с. 110].
Таким образом, чувство стыда, согласно данным толковых, исторических и этимологических словарей, может быть охарактеризовано как отрицательное эмоциональное переживание высокой степени интенсивности,
вызванное поведением самого субъекта (подробнее о семантической структуре эмотивных лексем см.: [5, c. 7–8]).
105
Парадигматические отношения связывают лексему стыд с синонимами смущение, стеснение, позор, бесчестье, бесславие, срам, срамота,
стыдоба, антонимами – гордость, бесстыдство, бесстыдность. Она входит в лексико-семантическую группу существительных, обозначающих
эмоциональное состояние [1, с. 194].
Чувство стыда связывается в русской ментальности с понятиями
вины, страха, раскаяния, нравственного чувства, с представлениями о приличиях [7, с. 347–349].
Обращение исследователя к лексикографическим источникам является одним из надежных и проверенных способов изучения семантической
структуры слова. Однако информация, представленная в словарных статьях,
не проявляет ее абсолютно: во-первых, словарь в той или иной степени отстает от динамичности лексической системы; во-вторых, редукционизм, выступающий в качестве главного принципа работы лексикографа, подразумевает минимальное наличие семантических компонентов. Следовательно,
необходимо непосредственное обращение к носителю языка, поскольку значения слов отражаются в языковом сознании говорящего.
Под языковым сознанием И. А. Стернин предлагает понимать: «совокупность психических механизмов порождения, понимания речи и хранения языка в сознании, то есть психические механизмы, обеспечивающие
процесс речевой деятельности человека» [15, c. 48]. В связи с чем для моделирования структуры лексического значения слова в том виде, в котором
оно существует, необходимо использовать не только структурно-семантический, но и психолингвистический походы.
Психолингвистический подход позволяет установить психолингвистическое значение слова, которое понимается как упорядоченное единство
всех семантических компонентов, реально связанных с данной звуковой
оболочкой в сознании носителя языка. Лингвистический эксперимент помогает выявить семантическую информацию, стоящую за словом, которую зачастую нельзя получить другими методами. Его разновидностью является
ассоциативный эксперимент, запускающий «процесс активизации в сети и
приводящий в предречевую готовность значительный ее участок, в результате чего испытуемый вербализует один из находящихся в предречевой готовности узлов» [6, c. 250]. Его преимущество – это выявление важных компонентов значения слова по средствам ассоциаций и ассоциативных связей,
которые образуются «при определенных условиях между двумя и более психическими образованиями (ощущениями, двигательными актами, восприятиями, идеями и т. п.)», поэтому «появление одного члена ассоциации регулярно приводит к появлению другого» [3, c. 11]. Ассоциативное поле, формирующиеся в ходе проведения эксперимента, способно выявлять не только
семантическую структуру значения, но и множество дополнительных признаков, которые реализуются в его смысловой структуре.
В нашей работе ассоциативное поле эмоции «стыд» формируется по
106
результатам метода свободного ассоциативного эксперимента. В декабре
2019 года и марте 2022 в высших учебных заведениях города Волгограда
проводилось анкетирование. В качестве испытуемых нас интересовали студенты гуманитарного, технического и естественнонаучного направлений.
От участников требовалось пройти анонимный опрос, в котором необходимо было дать первую пришедшею в голову реакцию на слово-стимул. Мы
получили 152 «неспровоцированных» реакций, которые актуализировали в
языковом сознании ключевые культурно-семантические признаки значения
слова. Рассмотрим ассоциативное поле «стыд»:
Позор – 12; неловкость (неловкая ситуация, неловко получилось) – 5;
ошибка – 4; глупость – 3; выступление, глаза, испанский стыд (испанский),
кринж, нелепо, оправдание, смущение, совесть, тело, красный – 2; алкоголь,
арбуз, багровый, барьер, бег, бешенство, бледность, боль перед друзьями,
бояться, вес, возраст, воспоминания, враньё, выступление, глупые высказывания, горячо, двойка, детством, друзья, желание провалиться под
землю, желтый, за поступки, за себя слух, закрыться, замирание, замкнутости, злость, и срам, из-за действий, извинения, импульсивность, искренность, когда люди позорятся, комплекс, люди, много людей, море, мусор,
надо отсюда сваливать, не выучил лабу, не знаю, не сделал, не сделал задание домашнее, не смотри, неидеальный, нелепости, ненависть, неподобающее поведение, неправильные действия, неприятие, нет, неуверенность, новое платье, новое поколение, обляпали, общество, ожидание, оплошность,
оправдание, опущенные, от сделанного, откровенность, отрицание, падения, паника, переживание, пересдачи, плохо выполненная работа, поведение, показ своего творчества, помидор, понимание, порог, послать, поступок, пот, преступление, просак, прошлое, прощение, прятки, раскрытие
секретов, редко испытываю, самопоедание, сбежать, сгореть и провалиться, сериал, сказать не то что нужно, скрывание, смех, смущение, смятение, сожаления, сомнения, спрятаться, страх, стресс, сцена, телесность, трусы, удушение, ужас, унижение, фото с вечеринок, хижина, чего
стыдиться, чувство неловкости, чужое мнение, эмоция, эротично – 1.
Обобщение полученных ответов позволяет выделить две основные
группы реакций: парадигматические и тематические. Среди парадигматических реакций представлены синонимические замены (позор, неловкость,
кринж), тематические реакции описывают внешние проявления стыда и его
возможные причины. При этом в качестве последних мыслятся не только
негативные явления (например, реакции падение, вранье, неловкая ситуация
и др.), но и нейтральные в аксиологическом плане ситуации публичного общения (ассоциации выступление, сцена, показ своего творчества). Особого
внимания заслуживают упоминания о сопутствующих эмоциях, важное место среди которых занимает страх (реакции: страх, ужас, стресс, бояться).
Кроме того, отмечаются связи с телесным началом (телесность, трусы,
эротично).
107
Таким образом, представления о стыде в русской лингвокультуре характеризуется определенной устойчивостью. В частности, константными
продолжают оставаться семантические компоненты, характеризующие
стыд как сильное отрицательное эмоциональное переживание, причиной которого, как правило, является сам субъект и которое обычно сопровождается ситуацией нежелательной публичности, открытости, вовлеченности
других людей. Близкой к стыду эмоцией оказывается страх.
ЛИТЕРАТУРА
1. Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы / под ред. Л. Г. Бабенко. 2-е изд., стер. М. : АСТ-Пресс,
2008. 864 с.
2. Виноградова О. Е. Унифицированное лексикографическое значение как тип
значения // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: филология.
Журналистика. 2012. № 2. С. 32–34.
3. Горошко Е. И. Языковое сознание (ассоциативная парадигма): дисс. … д-ра филол. наук. Москва, 2001. 287 с.
4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. Т. 4. М. :
Терра, 1998. 864 с.
5. Дмитриева Е. Г. Характерологическая функция эмотивной глагольной лексики
в житийном тексте: автореф. дисс. … канд. филол. наук. Волгоград, 2005. 22 с.
6. Караулов Ю. Н. Ассоциативная грамматика русского языка. М. : Русский язык,
1993. 330 с.
7. Колесов В. В., Колесова Д. В., Харитонов А. А. Словарь русской ментальности.
В 2 т. Т. 2. СПб. : Златоуст, 2014. 592 с.
8. Магомедова С. М. Междисциплинарный подход к исследованию эмоций. Эмотивный концепт // Евразийский союз ученых. 2015. № 3–6 (12). С. 60–62.
9. Рудакова А. В. Методика обобщения словарных дефиниций при описании интегрированного лексикографического значения слова // Вестник Дагестанского научного
центра. 2015. № 58. С. 152–156.
10. Ряполова М. А. Толковый словарь и категория адресата // Научные ведомости
БелГУ. Сер. Гуманитарные науки. 2018. № 3. С. 385–393.
11. Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.). Т. 11. М. : Рус. яз. : Азбуковник,
2016. 744 с.
12. Словарь русских народных говоров / гл. ред. Ф. П. Сороколетов. СПб. : Наука,
2008. Вып. 42. 330 с.
13. Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 28. М. : Наука, 2008. 303 с.
14. Словарь современного русского литературного языка. В 17 т. / под ред. А. М.
Бабкина [и др.]. Т. 14. М. ; Л. : Наука, 1963. 1390 с.
15. Стернин И. А. Коммуникативное и когнитивное сознание // С любовью к
языку. М. : Институт языкознания Российской академии наук, 2002. С. 44–51.
16. Стернин И. А., Рудакова А. В. Психолингвистическое значение слова и его
описание. Воронеж : Ламберт, 2011. 192 с.
17. Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении
слов / отв. ред. Н. Ю. Шведова. М. : Азбуковник, 2008. 1175 с.
18. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. Т. 3. СПб. : ТерраАзбука, 1996. 832 с.
19. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского
языка. В 2 т. Т.2. М. : Рус. яз., 2002. 560 с.
108
УДК 811.111
Зюзюкина А. И.
РОЛЬ ГРЕЧЕСКИХ И ЛАТИНСКИХ АФФИКСОВ
В ОБРАЗОВАНИИ НЕОЛОГИЗМОВ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. В данной статье приведены основные способы словообразования в английском языке, рассмотрена роль древнегреческих и латинских аффиксов в образовании неологизмов. Автор, на конкретных примерах, демонстрирует роль наиболее частотных префиксов и суффиксов древнегреческого и латинского происхождения в процессе образования английских неологизмов, тем самым указывая на связь английского языка с греческим и латинским языками. Данная статья может быть интересна для лингвистов, занимающихся исследованиями в области лексикологии английского
языка, а также для ученых, изучающих этимологию лексических единиц, общие процессы развития языка на современном этапе развития общества.
Ключевые слова: словообразование, аффиксация, неологизмы, греческие и латинские аффиксы.
Английский является официальным языком в 75 странах по всему
миру. По сообщению современных исследователей, на английском языке
говорят 1.35 миллиарда людей, что составляет 17 % от всего населения планеты [4]. Английский язык также выступает языком международного общения: на нём преподают и учатся в самых известных мировых вузах, на нём
основаны большинство языков программирования, его используют в дипломатии, туризме, торговле, логистике, науке и в других областях жизни. Данные сферы постоянно развиваются, возникают новые идеи, явления, изобретения, требующие введения новых слов или обновления старых. Этим и
обусловлен выбор английского, как языка мировой коммуникации, ведь английский язык с одной стороны имеет несложную и понятную грамматическую структуру, а с другой имеет не только большое количество способов
словообразования, но и широкий спектр морфем.
В теории английского языка выделяют как основные, так и второстепенные способы словообразования.
К основным способам относят:
1. Словосложение. Данный способ осуществляется путем сложения
двух основ. Например, такие слова как headache, barefoot были получены
сложением двух простых основ, а слова pen-holder, baby-sitter сложением
простой и производной основ. Существует нейтральный способ соединения
(сложение слов «встык»), например, eye-brow, sunrise, schoolgirl, и с помощью соединительного элемента (handicraft, tradesman, mother-of-pearl).
109
Также нередко словосложение служит средством создания основы для
дальнейшего процесса словообразования [3]. Полученная этим способом основа может подвергаться конверсии, реверсии или аффиксации, в результате чего возникает новое слово (blacklist – to blacklist; daydream – to
daydream; babysitter – to babysit; honeymoon – to honeymoon – honeymooner).
2. Аффиксация. Данный способ является одним из самых распространенных способов словообразования и происходит путём добавления к основе суффиксов и префиксов.
3. Конверсия, как словообразовательный метод, состоит в том, что
осуществляется функциональный сдвиг слова из одной части речи в другую,
образование одной части речи от основы другой без изменения формы to
finger от finger; to elbow от elbow.
Также некоторые исследователи выделяют разграничение сложных
слов и словосочетаний, как один из методов словообразования. Очень продуктивными в современном английском языке являются образования типа
go out, т. е. сочетания, состоящие из полнозначной основы и неполнозначного второго компонента [2].
Второстепенными способами словообразования являются:
1. Сокращение – это образование слова путем отсечения части слова,
которая либо совпадает со словом, либо представляет собой словосочетание, объединенное общим смыслом. В зависимости от части слова, которая
обрезается (начальная, средняя или конечная), существуют следующие
типы сокращения: 1 – начальный (афезис), т. е. fend от defend, phone от
telephone; 2 – медиальный (синкопе), т. е. fancy from fantasy; 3 – конечный
(апокоп), например, veggies from vegetables; 4 – как начальный, так и конечный, например, flu from influenza.
2. Смешивание (словослияние) – это образование нового слова путем
объединения частей двух слов. Слияние может быть двух типов: 1 – аддитивный тип, который может быть преобразован во фразу, состоящую из полных основ, объединенных союзом и, например, smog = smoke + fog; 2 – ограничительный тип, который может быть преобразован во фразу, первый элемент которой служит модификатором для второго, например, telecast =
television + broadcast; motel = motorist + hotel.
3. Акронимия (графическая аббревиатура) – это образование слова из
начальных букв словосочетания. Существует два основных типа сокращений: 1 – акронимы, которые читаются как обычные английские слова,
например, UNESCO – the United Nations Educational Scientific and Cultural
Organization; 2 – акронимы с буквенным чтением, например, USA = the
United States of America.
Особую подгруппу составляют графические сокращения латинских
слов, которые в речи воспроизводятся по-английски. К этой группе относятся широко известные i. e. (лат. id est, англ. that is); e. g. (лат. exempli gratia,
англ. for example); etc. (лат. et cetera, англ. and so on) и т.д. К этому же типу
110
графических сокращений относятся и принятые на письме обозначения некоторых денежных знаков, например, £ (лат. libra, англ. pound), d (лат. denarius, англ. penny) и т. д.
4. Звуковой обмен – это образование слова вследствие изменения фонематического состава его корня. Взаимозаменяемость звуков делится на
две группы: 1 – взаимозаменяемость гласных, например, food – to feed, в
некоторых случаях взаимозаменяемость гласных сочетается с суффиксацией (например, strong – strength); 2 – взаимозаменяемость согласных,
например, advice – to advise. Взаимозаменяемость согласных и гласных может быть объединена вместе (например, life – to live) [9].
5. Имитация звука – это обозначение действия или вещи путем более
или менее точного воспроизведения звука, связанного с ним, например,
cock-a-dooodle-do = ку-ка-ре-ку. Семантически, в зависимости от исходного
звука, многие звукоподражательные слова делятся на несколько очень определенных групп: 1 – слова, обозначающие звук, производимый людьми в
процессе общения или выражения своих чувств, например, chatter, babble; 2
– слова, обозначающие звук, производимый животными, птицами, насекомыми, например, moo, croak, buzz; 3 – слова, имитирующие звук воды, шум
металлических предметов, сильное движение, движения, например, splash,
clink, whip, swing.
6. Обратное образование (реверсия) – это образование нового слова
путем вычитания реального или предполагаемого суффикса из существующих слов. Процесс основан на аналогии. Например, слова butle было сделано из butler; baby-sit из baby-sitting.
7. Характерное ударение – это образование слова посредством смещения ударения в исходном слове, например, absent – ab’sent.
Как уже было сказано выше, аффиксция является одним из наиболее
распространенных способов словообразования. Аффиксальное словообразование или депривация – это образование новых слов при помощи аффиксов, согласно словообразовательным моделям, свойственным данному
языку [1].
Аффиксы, при помощи которых в определенный период создается относительно много новообразований, называются продуктивными. К их
числу можно отнести: суффиксы -ing, -у, -ее, -ist, -er, -ette, -ed и др.; префиксы anti-, super-, pro-, mis-, re- и др. При помощи этих аффиксов создаются новые производные слова (простые и сложные), например:
summitologist (сторонник совещания на высшем уровне), superwar (война с
применением атомного оружия); weightlessness (невесомость), kitchenette
(малогабаритная кухня), environmentalist (борящийся с загрязнением окружающей среды), a smarty (умница), a cuty (красотка), a lefty (левша).
В этой связи, особого внимания заслуживает рассмотрение роли греческих и латинских корней и аффиксов в процессе образования неологизмов
111
английского языка. Следует отметить, что греческий и латинский языки оказали большое влияние на формирование лексического состава английского
языка.
Так, латинский язык оказал существенное влияние через французский
язык во времена завоевания Англии в XI веке норманнами. В этот период в
английском языке появились такие латинские слова, как court (суд), religion
(религия), saint (святой) и многие другие, которые существуют и используются по сей день.
Греческий язык, в свою очередь, никогда не влиял на английский
напрямую; его влияние было связано главным образом из-за ценности, приписываемой греческой культуре в средние века. Многие слова греческого
происхождения были заимствованы английским языком из французского,
который заимствовал его из латыни, которая заимствовала его из греческого
языка. Например, греческое происхождение имеют такие часто употребляемые слова, как angel (ангел), drama (драма), music (музыка), problem (проблема), zoo (зоопарк) и так далее.
Заимствованные слова не только прочно закрепились в английском
языке, но и стали источником аффиксов, которые участвуют в процессе словообразования английского языка и в настоящее время.
Так, например, аффикс un- латинского происхождения, имеющий значение «один» послужил для образования таких, уже прочно вошедших в английский язык слов, как, например, unary (унарный), unicorn (единорог),
union (объединение) и других. Однако данный аффикс нечасто участвует в
образовании неологизмов, в отличие, например, от префикса ‘super-’.
Так, слово ‘super-spreader’, которое появилось ещё в 1973 году, имеющее префикс латинского происхождения ‘super’ в 2020 году снова стало широко употребляемым [8]. ‘Super–spreader’ – это человек, который распространяет инфекционное заболевание среди большого количества людей [5].
Термин, обозначающий глобальное сокращение путешествий и других активностей вследствие локдауна 2019 года, также был образован при помощи
аффикса греческого происхождения ‘anthro-’ – это слово ‘anthropause’. Другим термином, вошедшим в нашу жизнь в связи с пандемией Covid-19 стал
‘anti-vaxxer’ – человек, который против вакцинации [7]. Данное слово образовано с использованием префикса греческого происхождения -anti.
Префикс anti- является частотным для образования неологизмов. Так,
например, при помощи него были созданы термины ‘antipointment’ и
‘anticipointment’, означающие ожидаемое разочарование, часто после запуска сильно раскрученного продукта или услуги; термин ‘anti-mask’ – человек, который против ношения масок в период пандемии Covid-19; термин
‘anti-nutrients’ – природные или синтетические соединения, содержащиеся в
различных пищевых продуктах, которые препятствуют усвоению витаминов, минералов и других питательных веществ, например, в организме че-
112
ловека; ‘anti-habit’ – привычка, которую человек склонен избегать из-за неприязни к результату или процедуре [6].
Наряду с anti- еще одним популярным аффиксом в английском языке
является греческий префикс ‘mis-’, при помощи которого образованы множество как широко известных слов (‘mislead’ (вводить в заблуждение),
‘misunderstanding’ (неправильное понимание)), так и неологизмов
(‘mismessage’ (неверное сообщение)).
Высокую частотность употребления имеют латинские префикс ‘de-’ и
суффикс ‘-ous’. Не смотря на значительное количество уже имеющийся лексики, образованной с их помощью (defrost (размораживать), decline (сокращать), delete (удалять), various (различный), famous (популярный), curious
(любопытный)), данные аффиксы продолжают активно участвовать в словообразовании. Так, при помощи префикса ‘de-’ образованы неологизмы
‘deconflict’ (предотвратить конфликт) и ‘defriend’ (убрать кого-то из списка
друзей в социальной сети). Используя суффикс ‘-ous’ были созданы такие
новые слова, как ‘naturous’ (имеющий родство с природой) и ‘rainbowlicous’
(яркий, цветной, радужный).
Один из самых часто используемых словообразующих элементов английских прилагательных (обычно отглагольных) и, как правило, добавляющий значение «способный, разрешённый» суффикс -able продолжает играть свою роль в образовании новых слов. Среди неологизмов, для образования которых использовался данный аффикс, можно выделить следующие:
‘adorkable’ (неформ., социально неуклюжий или причудливый в том
смысле, который вызывает симпатию) ‘sessionable’ (об алкогольных напитках – имеющий легкую консистенцию и процентное содержание алкоголя
ниже среднего) ‘googlable’ (что-то, что можно найти в поисковых системах),
‘microwaveable’ (подходит для приготовления в микроволновой печи).
Таким образом, древнегреческие и латинские слова и аффиксы оказали и продолжают оказывать колоссальное влияние как на английский язык
в целом, так и на его словообразовательные элементы, в частности. В данной
статье приведено лишь несколько неологизмов, которые были образованы
посредством аффиксов из греческого и латинского языков, однако, таких
слов намного больше, что говорит о высокой продуктивности словообразовательных элементов, имеющих греческое и латинское происхождение.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М. : Сов. Энциклопедия,
1996. 608 с.
2. Градалева Е. А. Способы разграничения сложных слов и словосочетаний английского языка // Вестник ТГПУ. 2015. № 10 (163). С. 15–20.
3. Хидекель С. С. Система словообразования в современном английском языке. М.
: Высшая школа, 1974. 352 с.
4.
Ethnologue
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.ethnologue.com/language/eng (дата обращения: 08.10.2022).
113
5. Merriam Webster Dictionary [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.merriam-webster.com/dictionary/super-spreader (дата обращения: 08.10.2022).
6. Neologisms and Portmanteau Words [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.gpb.eu/2022/02/neologisms-new-words.html (дата обращения: 08.10.2022).
7.
The
Sun
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа:
https://online.fliphtml5.com/mweeh/yqmt/#p=12 (дата обращения: 08.10.2022).
8. Typhoid Mary: the super-spreader before the term even existed [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.theguardian.com/science/2020/mar/10/typhoid-marysuper-spreader-history (дата обращения: 08.10.2022).
9.
Words
in
English
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа:
https://www.ruf.rice.edu/~kemmer/Words/wordtypes.html (дата обращения: 08.10.2022).
УДК 81.373
Красова И. К., Литвинова Т. И.
ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА
В НЕМЕЦКОЙ ЛИНГВОЦВЕТОВОЙ КАРТИНЕ МИРА
Воронежский государственный педагогический университет,
г. Воронеж, Российская Федерация
Аннотация. В статье предпринята попытка выявить и охарактеризовать особенности актуализации цветорепрезентаций современного немецкого языка, объективирующих образ человека, на уровне их тематико-понятийной организации. Наиболее частотными и ярко представлеными в содержательном наполнении выступают разряды цветономинаций, репрезентирующие «внешность», «профессию», «эмоциональное состояние» человека. Доминантным цветом при образовании колористических лексем анализируемого типа является “rot”/ «красный».
Ключевые слова: картина мира, лингвоцветовая картина мира, цвет,
цветономинация, образ человека, лексическая система, немецкий язык.
Понятие картины мира выступает одним из фундаментальных понятий современной лингвистики, в фокусе внимания которой находится человек и его взаимоотношение с окружающей действительностью.
В свою очередь, концептуальная картина мира представляет собой некую «трактовку» реальности, объективирующуюся в виде системы концептов, выражающейся вербально.
Значимым составляющим элементом концептуальной картины мира
является лингвоцветовая картина мира, базовой основой которой выступает
цвет.
В связи с представленным выше тезисом, целесообразно предположить, что цветовая картина мира, наделенная способностью аккумулировать культурную, историческую, эмоциональную информацию, актуальна
114
для всех народов и этносов, но имеет отличительные особенности на уровне
своего содержательного наполнения.
Системы цветовых концептов составляют лингвоцветовую картину
мира, воплощающуюся в виде лексических единиц [1, с. 74], которые отображают разнообразные объекты, центральным из которых является человек.
В цветовой палитре представителей разных этносов образ человека имеет
особый статус.
Лингвоцветовая картина мира изучалась в различных аспектах рядом
ученых [2; 3; 4; 5; 6] и другими, но до настоящего времени проблема описания образа человека в контексте колористических номинаций в формате современного немецкого языка является малоизученной. Данный тезис объясняет актуальность данной работы, основная цель которой заключается в выявлении особенностей актуализации цветообозначений, номинирующих человека в лексической системе современного немецкого языка.
Под термином «лингвоцветовая картина мира», базируясь на дефиниции А. Вежбицкой, мы понимаем «картину мира, возникающую в сознании
человека, вследствие познания окружающей действительности посредством
цвета» [4, с. 231].
Наш исследовательский интерес к образу человека в формате лингвоцветовой картины мира сопряжен с тем фактом, что цветономинации позволяют полно и ярко описать различные характеристики, качества человека,
являясь центральными при описании индивида в разных аспектах.
Мы разделяем точку зрения исследователей относительно тезиса о
том, что характеристика некой деятельности, выполняемой индивидом без
использования колористической лексики и цветового фактора, является достаточно проблематичной.
С целью исследования особенностей актуализации цветообозначений
при описании образа человека в современном немецком языке нами была
проанализирована база эмпирического материала, составляющая 133 лексические единицы, извлеченные методом сплошной выборки из словаря
Universalwörterbuch Duden [7].
В ходе исследования цветообозначений, номинирующих образ человека, в контексте современного немецкого языка по тематико-понятийному
принципу было объективировано 10 категорий цветолексем, обнаруживающих следующее процентное соотношение: внешность (57 %), профессия, род
деятельности (14 %), эмоциональное состояние (7 %), специфические особенности индивида (6 %), национальная, расовая принадлежность (5 %), поведение человека и последствия как результат (4 %), качества человека (4 %), болезни и симптомы (1 %), вымышленные персонажи (1 %), стереотипы (1 %).
Согласно результатам проведенного исследования большая часть анализируемых цветообозначений описывает внешность человека, внешние характеристики индивида (57 %): цвет глаз (blauäugig – голубоглазый,
115
schwarzäugig – черноокий, grünäugig – зеленоглазый); цвет волос
(schwarzhaarig – человек с черными волосами, blondhaarig – человек с белыми волосами, rothaarig – шотен); цвет кожи (weißhäutig – человек с белым
цветом кожи, braunhäutig – человек со смуглым оттенком кожи/загорелый);
цвет лица (rotgesichtig – человек с красным цветом лица) и т. д.
14 % приходится на долю цветономинаций, объективирующих названия профессий, рода деятельности. Данная категория может быть представлена следующими примерами: der Schwarzkittel – футбольный судья; der
Schwarzhändler – спекулянт; das Goldkehlchen – молодая звезда, талант которой приносит большой доход и т. д.
Цветономинации, описывающие эмоциональное состояние человека
составляют 7 %.
Данную группу слов характеризуют такие цветовыражения как
kalkweiß sein (побледнеть от страха); käseweiß sein (побледнеть от страха и
быть белым как полотно) и т. д.
Описание специфических особенностей индивидов составляет особую категорию цветовых репрезентаций, на долю которой приходится 6 %.
Данная категория может быть продемонстрирована примерами, типа:
rotgrünblind (человек, не различающий красный и зеленый цвета); grünblind
(человек, страдающий дейтанопией) и т. д.
Презентация образа человека по национальной и расовой принадлежности объективирует 5 % примеров эмпирической базы.
В качестве примеров приведем следующие: der Schwarze (темнокожий
человек); der Weißrusse (белорус); die Rothaut (человек, обладающий красным цветом кожи (североамериканский индеец)) и т. д.
Разряд цветолексем «Поведение человека и последствия как результат» актуализирует 4 % примеров корпуса практического материала.
К данной группе относятся преимущественно слова-цветообозначения, описывающие поведение человека: schwarzfahren (управлять автомобилем без водительского удостоверения, ездить зайцем (без билета));
quecksilbrig sein (непоседливый (о ребенке)) и т. д.
4 % составляют цветорепрезентации, номинирующие качества человека.
Данный разряд демонстрируют следующие примеры: der
Schwarzseher (человек, воспринимающий все происходящее в мире пессимистично); grausam (жестокий человек) и т. д.
Весьма малочислен по своему количественному наполнению разряд
анализируемых цветообозначений, описывающих «заболевания и симптомы человека» (1 %).
В качестве примеров, которые объективируют данную категорию могут служить следующие: gelbsüchtig (человек, больной желтухой); die
Himbeerzunge (наличие малинового языка у больного скарлатиной) и т. д.
Считаем целесообразным пояснить, что в случае с примером «die
116
Himbeerzunge» цвет представлен в данной лексеме в скрытой форме, он кодируется посредством названия ягоды малина (die Himbeere), которая имеет
ярко выраженный розовый оттенок.
Рубрика «Вымышленные персонажи», представленная единичными
примерами в базе цветовых номинаций, репрезентирующих образ человека
в лексической системе современного немецкого языка актуализирует такие
персонажи как das Rotkäppchen (Красная Шапочка), der Blaubart (Синяя Борода), der Blaustrumpf (синий чулок).
Категория «Стереотипные слова» объективируется посредством единичного примера базы эмпирического материала der Blondinenwitz и отображает семантически значение «шутки, анекдота о женщинах-блондинках и
связанных с ними стереотипных представлениях».
Небезынтересно отметить, что цветовой компонент в структуре цветономинаций, принадлежащих различным тематико-понятийным группам может быть представлен как в качестве первого компонента (der Blaubart,
grausam, schwarzfahren), так и второго компонента цветообозначений
(kalkweiß, fuchsrot). Кроме того, цвет может быть отображен в немецкой цветолексике, репрезентирующей образ человека в скрытой форме, как в случае
со словом flachshaarig (цвет волос, по оттенку напоминающий цвет льна).
По результатам проведенного анализа, нами был изучен цветовой
спектр исследуемых номинаций, который фиксирует доминантные цвета репрезентаций, актуализирующих образ человека в современном немецком
языке.
Результаты проведенного анализа показывают, что колоративы, объективирующие образ человека представлены 9 основными цветами: красный (26 %), белый (20 %), чёрный (11 %), синий (11 %), коричневый (11 %),
серый (6 %), зелёный (6 %), жёлтый (5 %), оранжевый (4 %).
Полученные нами данные свидетельствуют о том, что особую продуктивность на уровне немецких цветообозначений, номинирующих человека,
имеет красный цвет и его оттенки (26 %). При этом необходимо подчеркнуть, что данный колороним ярко отображает класс цветорепрезентаций,
номинирующих внешние характеристики индивида (rotbärtig – рыжебородый, rotgefroren – покрасневший от мороза, rotwangig – краснощёкий) и т. д.
Целесообразно также отметить, что доминирование цветных лексем,
содержащих компонент rot (красный) при номинировании человека, сопряжено преимущественно с актуализацией оттенка «рыжий» в формате современной немецкой лингвокультуры (die Rotblondine – рыжеватая блондинка,
rotbraun – тёмно-рыжий (о волосах), der Rotfuchs – рыжий (человек) и т. д.).
Следует предположить, что красный цвет, является значимым для
немецкого этноса, отображает в немецком языке определённые символические значения, отражающие информацию о специфике немецкой культуры
и языка, а также об историческом пути развития народа, представляющего
немецкие традиции и культуру.
117
Представленные результаты позволяют заключить, что цветономинации составляют важный пласт лексических единиц современного немецкого
языка при описании человека.
Цветорепрезентации, актуализирующие образ человека в современном немецком языке, представлены достаточно разнообразно и объективируют различные категории человеческого бытия, номинируют самые разнообразные характеристики человека, его деятельности, состояния. Среди
ряда прочих наиболее ярко и частотно представленными выступают цветообозначения, принадлежащие тематико-понятийным группам «внешность»,
«профессия», «эмоциональное состояние». На уровне цветового спектра
при объективации образа человек, особую продуктивность реализуют цветообозначения, заключающие в себе компонент «rot»/красный.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алымова Е. Н. Ассоциативная лингвоцветовая картина мира // Вестник СанктПетербургского гуманитарного университета. 2007. № 2. С. 74–77.
2. Андреева К. А., Тимофеева А. М. Лингвоцветовая картина мира и диалог культур // Вестник Тюменского государственного университета. 2001. № 4. С. 55–60.
3. Вежбицкая А. Обозначения цвета и универсалии зрительного восприятия. М. :
Познание, 1996. 231 с.
4. Вежбицкая А. Язык. Культура. М. : Познание, 1996. 416 с.
5. Позднякова Ю. С. К проблеме исследования лингвоцветовой картины мира //
Вестник Иркутского государственного технического университета. 2015. № 4. С. 7–12.
6. Полякова Д. Н. Структура лингвоцветовой системы и критерии ее определения
(в русском, английском и немецком языках) // Вестник Челябинского государственного
университета. Серии : «Филология. Искусствоведение». 2011. № 11. С. 102–104.
7. Deutsches Universalwörterbuch. Duden / Hrsg. Von der Dudenredaktion. 8.,
überarbeitete und erweiterte Auflage. Mannheim : Dudenverlag, 2015. 2132 S.
УДК 81'373
Логвиненко А. Д.
ЭМОТИВНОСТЬ ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЙ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ
КАРТИНЫ МИРА ВО ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ
Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова,
г. Москва, Российская Федерация
Аннотация. Целью данной статьи является изучение фразеологических выражений с компонентом цветообозначение во французском языке.
Задачи исследования заключаются в определении связи и влияния фразеологизмов на языковую картину мира; в рассмотрении идиоматических выражений с компонентом цвета во французском языке и их сопоставления с
русскими эквивалентами. В работе проанализированы лексические единицы
118
языка, являющиеся центром системы цветообозначения. Употребление идиоматических выражений в языке ясно показывает сущность народа, его
культурные ценности, исторические традиции и особенности.
Ключевые слова: фразеологизм, цвет, цветообозначение, французский язык, положительная и отрицательная коннотация, ассоциация.
Лингвокультурологическая проблема отношения к языку как к системе, моделирующей мир в сознании человека, является одной из важнейших на современном этапе лингвистических исследований. «Каждый человек воспринимает мир по-своему. Мир преломляется в представлениях человека сквозь национальную культуру и родной язык. Язык – не простое
отражение мира. А представляет собой лишь его интерпретацию. Принадлежность личности к определенной национальности, несомненно, влияет на
ее восприятие мира» [1, с. 12].
Языки мира имеют большое количество идиоматических выражений,
отражающих национальные и культурные особенности, особенности восприятия мироздания их носителями. Фразеологизмы составляют настоящую
жемчужину культуры этноса или нации.
Их можно классифицировать по компонентам, которые они в себе содержат. Например: цвета, еда, животные, растения, имена, черты характера,
человеческие качества и др.
Язык можно сравнивать с палитрой цветов. Разнообразие лексических
единиц и изобразительно-выразительных средств языка, используемых для
их выражения, находится в постоянном развитие, пополняясь новыми компонентами. Цвет присутствует повсюду в мире, делая вещи красивыми и яркими. Какая печальная картина была бы, если бы мир был черно-белым. Во
французском языке цвет отражает богатую палитру разнообразных оттенков. Каждый из нас связывает определенные чувства и мысли с неповторимым оттенком.
Актуальность данной статьи заключается в частом использовании
фразеологизмов с компонентом цвета во французском языке.
Языки по-разному определяют границы тех или иных цветов, переводя их в оттенки. Так, во французском языке есть ряд слов “marron, brun,
noisette, acajou, beige”, в английском языке все эти оттенки обозначаются
одним словом “brown”, а в русском – «коричневый». Конечно, не все оттенки коричневого во французском языке могут относится ко всем предметам в одинаковой мере их использования, все будет зависеть от признаков
этих предметов [3].
Цветовой спектр имеет центральную систему и ответвления. Так центральными цветами во французском языке являются: “blanc – белый”, “noir
– черный”, “rouge – красный”, “jaune – желтый”, “orange – оранжевый”, “vert
– зеленый”, “bleu – синий”, “violet – фиолетовый”, “marron – коричневый”,
119
“gris – серый”. Ответвлениями же являются те самые оттенки основных цветов. Например, оттенки красного цвета “rouge”: “rose – розовый”, “framboise
– малиновый”, “bordeaux – бордовый”, “vermeil – алый”, “cerise – вишневый”, “corail – коралловый”, “grenat – гранатовый” и другие.
Несмотря на то, что существует центральная система цветового спектра с основными цветами, наблюдается широкое использование оттенков,
для более точной характеристики тех или иных предметов. Например: цвет
глаз каждого человека уникален. Существует 5 основных цветов глаз: “bleu
– голубой”, “vert – зеленый”, “gris – серый”, “noir – черный”, “marron – карий”. Однако, каждый из этих основных цветов глаз подразделяется еще на
некоторые возможные их оттенки: “des yeux bleu mer – глаза цвета морской
волны”, “des yeux noisette – глаза орехового цвета”, “des yeux bleu ciel – глаза
небесно-голубого цвета” и т. п.
Соотношение белого и черного можно наблюдать везде. «Белый и черный», также как и «добро и зло» проявляются во всех сферах жизни, куда
не посмотри везде можно найти примеры. Равное соотношение “белого и
черного” создает мировой баланс. Если проводить параллель с «добром» и
«злом», то добра не может быть без присутствия зла, а зло не может существовать, если не будет добра. Если представить себе знакомый всем «иньянь», составляющие которого сами по себе являются противоположностью,
как тьма и свет, день и ночь и т. д. Можно заметить, что в основной белой
половине «янь» имеется черная точка, а в основной черной половине «инь»
наблюдается белая точка. Это является символом того, что одно без другого
существовать не может [3].
Белый цвет в целом имеет положительную окраску. Он ассоциируется
с невинностью, гармонией, честностью, свободой и спокойствием. Белый
цвет на флаге Франции обозначает мир и чистоту. Появление фразеологизмов с компонентом белого цвета означало, что в них будут отражены эти
положительные качества. “Voir la vie en blanc” – «быть оптимистом» (используется в отношении человека, который верит в положительный исход
событий), “donner carte blanche” – «предоставить полную свободу действий»
(термин “carte blanche” вошел в обиход из военного жаргона. Противник
вручал победителю чистый белый лист, который обозначал полную и безоговорочную капитуляцию.), “blanc comme neige” – «невинный, с незапятнанной репутацией» (фразеологизм может быть использован в отношении
честного политика с незапятнанной репутацией).
Однако белый цвет обладает не только положительной окраской. Он
также может означать: пустоту, лишение чего-либо, холод. Выражение
“passer une nuit blanche” – «провести бессонную ночь, не сомкнуть и глаза»
используется для обозначения отсутствия сна. “coup blanc” – «тщетная попытка» (используется, когда не было достигнуто никаких результатов при
выполнении действия). “faire chou blanc” – «провалиться» (не достигнуть
успеха в какой-либо сфере деятельности).
120
Черный цвет обычно ассоциируется с чем-то негативным. Даже в
средние века в своих манускриптах люди изображали злых духов в черном
цвете. Черный цвет – это цвет темноты, ночи, отрешенности, страха, депрессию. Черный цвет отражает смерть, траур, загробный мир, трагедии и т. д.
Также он может символизировать отрицательные эмоции, чувства, поступки и качества человека. “Broyer du noir” – «сильно расстроится, потерять интерес к жизни». Существует множество ситуаций, в которых можно
использовать данный фразеологизм, например, когда жизнь теряет свой
смысл в силу различных личных обстоятельств, такие как: безответная любовь, неудача в самореализации, проблемы различного типа и т. д. “Il voit
tout en noir” – «он пессимист» (такое выражение используется в отношении
человека, который считает, что у него в жизни всегда все плохо, который не
умеет видеть положительное в чем-либо). “Prendre une situation en noir” –
«негативно относиться к ситуации».
Также черный цвет может означать нелегальную и нечестную деятельность. “Marché noir” – «черный рынок» (под черным рынком принято
понимать место для нелегальной торговли, обходящее налоговые вычеты, и,
которое выходит за рамки закона). “Travailler au noir” – «работать нелегально» (употребляется, когда описывается вид деятельности работников на
предприятии или в организациях, который ведется без определенных официальных трудовых отношений и договоров.
Однако можно выделить несколько фразеологических выражений с
компонентом черного цвета, которые имеют более положительную коннотацию. “Noir sur blanc” – «черным по белому, открыто» (использование данного фразеологизма допустимо, когда описывается четкая, понятная и недвусмысленная ситуация). “N’être pas si diable qu’on est noir/ N’être pas aussi
noir qu’on il dit” – «быть не таким плохим, как о тебе говорят» (несмотря на
то, что в данном выражении можно найти негативную смысловую окраску,
положительного здесь больше. Существуют ситуации, в которых человек
может проявить себя не совсем корректно по отношению к другим, но он
делает это не специально, однако люди уже успели подумать о нем, как о не
очень хорошем человеке).
Негативной коннотацией во французском языке обладает и красный
цвет. В русском языке красный цвет символизирует любовь, страсть, красоту,
прекрасные чувства и эмоции. Во французском же языке он используется для
выражения отрицательных эмоций, таких как: злость, гнев, стыд, досада,
ярость и т. д. “Voir rouge” – «сильно разозлиться, разгневаться», “Il était rouge
de honte” – «он покраснел от стыда», “mauvais comme un âne rouge” – «злой,
как черт», “verser des larmes rouges” – “плакать от досады”, “marquer à l'encre
rouge” – «затаить злобу», “travailler dans le rouge” – «убивать».
Желтый цвет ассоциируется с теплом, добротой, солнцем, светом. Золотой, как один из оттенков желтого, может обозначать славу, богатство,
121
роскошь. Во французском же языке напротив, желтый цвет обладает преимущественно негативной коннотацией. Этот цвет считается символом болезни, смерти и предательства. Ярость и гнев может выражаться не только
красным цветом, но и желтым. “Colère jaune” – «ярость, гнев, сильное раздражение». “Être jaune comme du safran” – «болеть желтухой». “sourire jaune”
– «криво улыбаться» (означает неискреннюю, принужденную улыбку). Интересно, что русский фразеологизм «желтая пресса», во французском эквиваленте не имеет в себе компонента цвета. «Желтая пресса» – “feuille de
chou” (дословно «капустный лист»).
С зеленым цвет существует много различных ассоциаций. Во-первых,
доверие, спокойствие, гармония, чувство жизни. Во-вторых, экология, природа, окружающая среда и род занятий, который с этим связан. В-третьих,
молодость, энергичность, здоровье. “Avoir la main verte” – «быть хорошим
растениеводом» (так говорят об опытном садовнике, у которого хороший
урожай), “penser vert” – «заботиться об окружающей среде». “Donner le feu
vert” – «дать разрешение» (фразеологизм используется, когда человеку
предоставляется полная свобода действий). “Il est encore vert” – «он еще крепок» (говоря о том, что человек еще полон сил и здоровья, используется
данное идиоматическое выражение).
Однако, зеленый цвет может означать не только спокойствие и энергичность, но и страх, раздражимость, ярость. “Être vert de peur” – «позеленеть от страха, сильно испугаться». “En dire des vertes” – «наговорить гадостей» (рассказывать о ком-то что-то неприятное, «аж уши вянут»). “Vert de
rage” – «позеленеть от ярости».
При анализе фразеологизмов, можно наблюдать несовпадение использования цветов во французском и русском языках. Это может проявляться не только в несовпадении оттенков, но и различии основных цветов.
Это происходит за счет влияния культуры, ценностей, традиций и территории на язык народа. Среди несовпадения восприятия оттенков можно выделить синий и голубой. “Sang bleu” – «голубая кровь», но “barbe bleue” – «синяя борода» (так говорят про злого и жестокого человека). Полное несоответствие основных цветов в русских и во французских фразеологизмах нередкое явление. “se fâsher tout rouge” – «дойти до белого каления», “être vert
de froid” – «посинеть от холода» [4].
Во французском языке наблюдается широкое распространение фразеологизмов с компонентом цвета на тему «вино». Считается, что Франция
– это винная столица мира. Если на минутку задуматься о каком-нибудь
вине, можно сразу же, окунуться в атмосферу Франции. В этот момент человек может мысленно очутиться в любом французском городе, например,
в небольшом кафе с любимым человеком в Париже, на пикнике в Провансе
в компании лучших друзей или же, гуляя по Бордо и посещая винодельни.
Примеров фразеологизмов на эту тему достаточно. “vin vert” – “молодое
вино”, “gros bleu” – «кислое вино», “vin jaune” – «белое вино из винограда
122
сорта Саванэн».
Не все цвета являются исконными словами того или иного языка. Некоторые цвета и оттенки заимствуются из одного языка в другой. Так,
например, в русский язык из французского пришли многие оттенки цветов:
бордовый (XVIII в.), оранжевый (XVII в.), бежевый (XX в.), лиловый, фиолетовый, пунцовый (начало XVIII в.). Заимствования со временем входят в
обиход. Люди начинают использовать их все чаще и чаще. С некоторыми из
этих цветов существуют фразеологизмы в русском языке. Например: «а мне
фиолетово» (это выражение означает «а мне все равно»).
В английском языке также есть заимствованные цвета из французского языка. Например, “blue (англ.) – bleu (фр.) – синий (рус.)”, “beige
(англ.) – beige (фр.) – бежевый (рус.)”, “orange (англ.) – orange (фр.) – оранжевый (рус.)”. Фразеологизмы обладают совершенно разными коннотациями. “Squeeze an orange” – “выжатый как лимон, выжать все до последней
капли”, “orange book” – «отчет министерства земледелия». “Blue blood” –
«голубая кровь» (так говорится про людей, аристократического происхождения. Имеется аналог во французском языке “le sang bleu”). “Out of the blue”
– «неожиданно», “blue study” – «тяжелые мысли».
Проведенный анализ французских фразеологических выражений с
компонентом цвета, подчеркивает тесную связь между культурой и языком.
Цвет всегда был и остается неотъемлемой частью жизни человека, поэтому
неудивительно, что существует множество различных фразеологизмов с
данным компонентом. Цвет может оказывать психологическое воздействие
на разум и действия людей. В каждом языке тот или иной цвет имеет свои
ассоциации, присущие только этому языку.
Таким образом, можно заключить, что язык имеет уникальную, специфическую картину мира. Фразеологические единицы напрямую зависят
от культурных ценностей, исторических традиций людей, говорящих на
этом языке. Фразеологизмы отражают специфические признаки, указывающие на реальную картину мира и природу существования языка.
ЛИТЕРАТУРА
1. Балабас Н. Н. Концепты «amitié» (дружба) и «hostilité» (вражда) во французском языке: дис. … канд. филол. наук. М., 2010. 152 с.
2. Гак В. Г., Ганшина К. А. Новый французско-русский словарь (70 тыс. слов, 200
000 единиц перевода). 4-е изд. М. : Рус. яз., 2008.
3. Давидян З. О. Семантика цветообозначения во французском языке // Вестник
Волгоградского гос. ун-та. 2009. № 1.
4. Назарян А. Г. Фразеология современного французского языка. М. : Высшая
школа, 2007.
5. Французско-русский фразеологический словарь (около 35 000 фразеологических
единиц) / под ред. Я. И. Рецкера. М. : Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 2003.
123
УДК 81.373
Лысенкова В. Н., Митина О. А., Скачкова Л. В.
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ ОБЗОР АНГЛИЙСКИХ
И ФРАНЦУЗСКИХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ, ОТНОСЯЩИХСЯ
К СФЕРЕ «ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ»
Брянский государственный университет имени ак. И. Г. Петровского,
г. Брянск, Российская Федерация
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению лингвокультурных особенностей английских и французских фразеологизмов, относящихся к сфере
«частная жизнь», а также определению их роли в английской и французской
языковых картинах мира. Материалом для исследования послужили фразеологические единицы английского языка с компонентами liberty, free и французского языка privé, privautés, liberté, libre. Проведенный анализ показал,
что сфера «частная жизнь» нашла бо́льшее отражение во фразеологических
единицах французского языка по сравнению с английским.
Ключевые слова: фразеологическая единица, компонент фразеологизма, языковая картина мира, сфера «частная жизнь».
Межкультурная коммуникация определяет характер культур, специфику национального мировидения и концептосферу определенного народа.
Результатом международного диалога является вычленение тех или иных
характеристик, которые присущи всем национальностям, то есть этот ограниченный набор определенных черт и концептов составляет ядро национального культурного мира [5, с. 31].
«Языком» культуры являются культурно-маркированные единицы, к
которым относится и фразеологический фонд языка [6, с. 87]. Лингвокультурный обзор фразеологических единиц (ФЕ) служит источником ценных
сведений для построения универсальной и национально-специфических
языковых картин мира как совокупности представлений об окружающей
действительности и способе ее концептуализации [3, с. 70], а также предполагает выявление и описание общезначимых ценностно-ориентированных и
культуроспецифических категорий таких, как душа, жизнь, смерть, свой и
чужой, любовь и ненависть, вера, надежда, совесть, закон и порядок, родство, дом, частная жизнь, здравый смысл, свобода и т. п.
В настоящем исследовании предпринята попытка рассмотреть английские и французские ФЕ, относящиеся к сфере «частная жизнь», и выявить культуроносные характеристики, присущие носителям английского и
французского языков.
Как правило, категория «частная жизнь» может включать в себя универсальные понятия: родство, дом, здравый смысл, свобода/воля, взаимоот-
124
ношения и т. д., которые характеризуют особый (частный) образ жизни индивида и нации в целом.
В английской языковой картине мира «частная жизнь» может передаваться при помощи лексемы privacy: 1) ‘the state of being able to be alone, and
not seen or heard and by other people’; 2) the state of being free from public
attention’ [11, с. 1121] (букв.: 1) способность оставаться в одиночестве, не
будучи увиденным или услышанными другими людьми; 2) состояние свободы от общественного внимания) (здесь и далее – перевод Лысенковой В.
Н. и Митиной О. А.).
Таким образом, частная жизнь как социальное явление включает в
себя множество категорий, одной из основных является свобода действий,
мысли и слова. К этой категории можно отнести ФЕ с компонентами liberty
‘свобода’ [7, с. 490] и free ‘свободный’ [Там же, с. 357].
Свобода, в свою очередь, базируется на геополитическом и историческом факторах. Соединенное Королевство расположено на островах, которые отделены от суши, тем самым как бы независимы от континента. В общественной и политической жизни англичане уже в XVII веке обрели набор
свобод: журналистов стали допускать на заседания парламента, им было
разрешено публиковать материалы о заседаниях в газетах, началось образование дискуссионных клубов, в которых свободно обсуждались насущные
политические и другие вопросы. В целом, для британцев свобода означает
возможность делать или не делать чего-то в соответствии со своим желанием.
В французской языковой картине мира понятие свобода представлено
немного иначе. Прежде всего, это первый принцип республиканского девиза Свобода, Равенство, Братство. Эти три слова – Liberté, Égalité, Fraternité
– впервые появляются во время Французской революции в речи философа
Робеспьера об организации Национальной гвардии в 1790 году. Немного
позже, в 1793 году Парижская коммуна потребовала нанести надпись «Республика единая и неделимая – Свобода, Равенство, Братство или смерть» на
фасаде ратуши, на всех общественных зданиях города, а также на памятниках погибшим. Свободы происходят из разных источников: Декларация
прав человека и гражданина 1789 года, преамбула Конституции 1946 года,
основные принципы, признанные законами Республики, Конституция 1958
года [10]. Как основное право личности, свобода многообразна: свобода
приходить и уходить, свобода прессы, свобода демонстраций и т. д.
Исходя из вышесказанного, считаем целесообразным рассмотреть
фразеологизмы в французском языке с компонентами libre ‘свободный’ [8,
с. 368] и liberté ‘свобода’ [Там же].
Для описания сферы личной жизни во французской фразеологической
картине мира используются компоненты privé и privauté. Как и английское
понятие privacy, этимологически они происходят от латинского прилагательного privatus ‘particulier, propre, individuel’ [9, c. 675] (букв.: частный,
125
собственный, индивидуальный) (здесь и далее – перевод Скачковой Л. В.).
Прилагательное privé имеет несколько значений: (1) ‘qui concerne
quelqu'un dans sa personne même, dans sa vie personnelle’ (2) ‘qui n'est pas
ouvert à tout public, qui est réservé à quelques personnes’ (3) ‘qui appartient en
propre à quelqu'un, à un groupe, qui s'y rapporte’ [Там же, c. 676] (букв.: 1) что
касается кого-либо в его личности, в его личной жизни; 2) который открыт
не для всех, который предназначен только для нескольких человек; 3) который принадлежит сам по себе кому-то, группе, которая относится к нему).
Французы ревностно относятся к сохранению информации о себе и
своих взаимоотношениях. Поэтому в языке существует понятие privauté (1)
‘aptitude, d’une personne ou d'un groupe de personnes, à s'isoler ou à
inaccessibiliser des informations à son sujet afin de se/les protéger et/ou de
poursuivre l’exercice de ses droits’; (2) ‘ensemble des libertés que permet
l'intimité d'une relation entre les individus’ [Там же, c. 674] (букв.: 1) способность лица или группы лиц изолировать или сделать недоступной информацию о себе, чтобы защитить себя и/или продолжить осуществление своих
прав; 2) совокупность свобод, которые допускает близость отношений
между людьми).
В рамках проведенного исследования было установлено, что в английском языке ФЕ с компонентом privacy отсутствуют. Исходя из этого, при
анализе ФЕ английского языка мы ограничились изучением фразеологических оборотов с компонентами liberty, free. При этом, во французском языке
существуют ФЕ с компонентами privé, privautés, liberté, libre. Анализированный материал позволил выделить следующие категории сферы «частная
жизнь»: свобода/воля (свобода мысли, свобода действий), взаимоотношения (близкие отношения, дерзкое поведение) и отдых.
I.
Свобода/ воля. Свобода представляет собой способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь
на познание объективной необходимости [2, с. 615]. Данное философское
понятие отражено в образных основаниях следующих ФЕ:
– в английском языке at liberty/ (1) незанятый, свободный; (2) свободный, вольный [4, с. 450];
– в французском языке en toute liberté/ совершенно свободно [1, с.
893]; air libre/ свежий, вольный воздух [Там же, с. 10]; être en roue libre/
действовать свободно, самостоятельно [Там же, с. 1396]; les chemins sont
libres/ никто вас не держит, скатертью дорога [Там же, с. 368]; liberté et pain
cuit/ чтобы быть счастливым, достаточно свободы и самого необходимого
[Там же, с. 893];
– фразеологические соответствия: (англ.) free as the bird/ свободный
как птица, как ветер [4, с. 298]; также: free as air/ free as the wind [11, p. 122];
(фр.) libre comme l'air/ свободный как птица [1, с. 893].
При этом воля – это способность индивида к выбору цели деятельности и внутренним усилиям, необходимым для её осуществления [2, с. 198],
126
что закрепилось в содержании следующих ФЕ:
– в английском языке take the liberty of doing/ to do smth/ позволить
себе сделать что-либо, взять на себя смелость сделать что-либо [4, с. 450];
– в французском языке prendre la liberté de f. qch/ позволить себе
[1, с. 893]; libre à vous de f. qch / воля ваша, вольно вам [Там же, с. 893]; les
volontés sont libres/ вольному воля [Там же, с. 1496].
Как следствие, в рамках данной категории можно выделить следующие подкатегории: свобода мысли и свобода действий.
1)
Свобода мысли как естественное право человека лежит в основе его любой деятельности и характеризует его активность в социуме, помогает выстраивать взаимоотношения как с другими людьми, так и с обществом в целом. Отличаясь высокой социальной активностью, жители Франции проявляют свою гражданскую позицию, участвуя в организации и проведении митингов по животрепещущим вопросам, касающихся всех сфер
жизни.
Именно поэтому во французской фразеологической картине мира
наблюдаются следующие ФЕ:
– в французском языке esprit libre/ ясная, свежая голова [1, с. 392];
libre échange/ свободный обмен мнениями [Там же, с. 324]; libre examen/ (1)
свобода совести; (2) свобода мнений [Там же, с. 330]; n'avoir pas l'esprit libre/
быть чем-либо озабоченным, думать о чем-либо [Там же, с. 453]; liberté
d'esprit/ (1) свобода мысли, свободомыслие; (2) безмятежность духа [Там же,
с. 893]; liberté de penser/ свобода мысли; уст. Вольнодумство [Там же, с.
893]; libre penseur/ свободомыслящий, вольнодумец, неверующий [Там же,
с. 1276].
В английском языке подобные ФЕ не обнаружены.
2)
Свобода действий подразумевает любое действие человека,
предполагающее наличие диапазона вариаций его выполнения, совершаемых им по той или иной причине, побуждению. Данный диапазон может как
расширяться, так и сужаться, что означает предоставление или ограничение
свободы действий. Приведем некоторые примеры.

Предоставить свободу действий:
– в английском языке free (untie) smb’s hands/ развязать руки комулибо [4, с. 348]; feel free/ чувствовать себя свободно, не стесняться; Liberty
Hall/ a place where one can do whatever one likes [12, p. 194] / место, где можно
делать все, что угодно.
– в французском языке donner le champ libre/ предоставить свободу
действий [1, с. 367]; donner libre jeu à qn/ дать полную свободу действий
[Там же, с. 463]; avoir les mains libres/ иметь свободу действий [Там же, с.
1025]; avoir le champ libre/ располагать свободой действий [Там же, с. 367];
laisser le terrain libre/ освободить место, предоставить свободу действий
[Там же, с. 1357]; laisser la place libre/ (1) освободить место; (2) предоставить
127
свободу действий [Там же, с. 1275]; laisser le champ libre/ удалиться; предоставить полную свободу [Там же, с. 962]; laisser qn libre de ses actions/ предоставить свободу действий [Там же, с. 962]; laisser les mains libres/ предоставить свободу действий; развязать руки [Там же, с. 1025]; avoir la liberté de
manœuvre/ иметь свободу действий [Там же, с. 893].

Ограничить свободу действий:
– во французском языке tenir qn en charte privée/ (1) связать кого-либо
по рукам и по ногам; (2) следить за каждым шагом кого-либо, держать под
надзором, взаперти [1, с. 259]; refuser la liberté/ (1) отказать в освобождении;
(2) отказать в разводе [Гак, с. 893]; engager sa liberté/ связать себя [Там же,
с. 893]; la liberté de chacun s'arrête là où commence celle d'autrui/ свобода одного человека ограничивается свободой другого [Там же, с. 893].
В английском языке подобные ФЕ не обнаружены.
II.
Взаимоотношения. Данная категория является одним из центральных элементов частной жизни каждого человека, поскольку развитие
и жизнь индивида невозможны без установления устойчивых социальных
связей между представителями общества.
В рамках данной категории нами были выделены следующие подкатегории: близкие отношения и дерзкое поведение.
1) Близкие отношения. Степень близости этих отношений, которая
основывается на взаимности, эмоциональной привязанности, ответственности, осознании своих обязательств, характеризует круг значимых индивидов, которым дозволено принимать участие в частной жизни других людей.
– во французском языке avoir des privautés avec une femme/ быть в близких отношениях с женщиной [1, с. 1278]; dans (en) son privé/ в личной жизни,
в частной жизни [Там же, с. 1278]; mur de la vie privée/ частная жизнь [Там
же, с. 1058]; avoir ses entrées libres chez qn/ быть вхожим к кому-либо в любое время [Там же, с. 396].
В английском языке подобные ФЕ не обнаружены.
2)
Дерзкое поведение является отклонением от нормы и установленных правил внутри человеческих взаимоотношений. С одной стороны,
существуют ситуации, когда границы частной жизни могут быть грубо
нарушены действиями другого человека. Во многих случаях эти поступки
носят умышленный характер и направлены на привлечение публичного внимания, причинение нравственных страданий объекту деятельности. Однако,
с другой стороны, индивид таким образом демонстрирует свое понимание
частной жизни, воплощает мысли и волевые усилия в действия, тем самым
ограничивая свободу других, но приобретая свободу и самоутверждение в
обществе.
Следующие ФЕ отражают особенности вызывающего поведения
субъекта деятельности:
– в английском языке free and easy/ (1) свободный, непринужденный;
128
чуждый условностей, предрассудков; (2) бесцеремонный, безапелляционный, развязный [4, с. 298]; be free, white and (over) twenty-one/ быть независимым, самостоятельным человеком, быть хозяином своей судьбы [Там же,
с. 298]; come off (get off) scot free/ оставаться безнаказанным, не пострадать;
выйти сухим из воды [Там же, с. 298]; take liberties with smb/ позволять себе
вольности (с кем-либо или чем-либо); бесцеремонно обращаться (с кемлибо или чем-либо) [Там же, с. 450]; make free/bold with/ to treat (something
or someone) in a manner that is not proper or correct [12, p. 208]/ позволить себе
лишнее, вольно обращаться;
– во французском языке essayer (prendre, se permettre) des privautés
avec qn/ фамильярничать, позволять себе фамильярности, вольности с кемлибо [1, с. 1278]; être libre dans sa taille/ быть развязным [Там же, с. 1405];
prendre des libertés avec qn/ бесцеремонно обращаться с кем-либо, не церемониться с кем-либо [Там же, с. 893]; prendre des libertés avec une femme/
вести себя слишком вольно по отношению к женщине [Там же, с. 893];
liberté de table/ непринужденность застольной беседы [Там же, с. 893].
III. Отдых. Другой важной составляющей человеческой жизни,
тесно связанной со сферой «частная жизнь», является отдых, так как человек вправе самостоятельно решать когда, каким образом и с кем отдыхать и
проводить свое личное свободное время. Характер досуга также определяет
основные черты частной жизни каждого индивида. Приведем примеры ФЕ,
демонстрирующих эти особенности:
– во французском языке aux heures libres/ (1) в свободную минуту, в
свободные часы, в свободное время, в часы досуга, на досуге; (2) когда захочется, когда душе будет угодно [1, с. 856]; quartier libre/ отдых, передышка, период свободы [Там же, с. 1287]; donner quartier libre/ дать отдых
[Там же, с. 1287].
В английском языке подобные ФЕ не обнаружены.
Таким образом, проведенный анализ ФЕ показывает, что ФЕ, относящиеся к сфере «частная жизнь» могут быть классифицированы в следующие
категории и подкатегории: свобода/воля (свобода мысли, свобода действий), взаимоотношения (близкие отношения, дерзкое поведение) и отдых.
Французский язык обладает бо́льшим количеством ФЕ, относящимся к
сфере «частная жизнь» (42), по сравнению с английским (13). Причем, 60 %
от их количества составляют ФЕ с компонентом libre и 29 % – компонентом
liberté. Наибольшее количество фразеологизмов (71 %) относится к категории «свобода/ воля» (9), а также к ее подкатегориям – «свобода мысли» (7),
«свобода действий» (предоставление свободы действий» (10) и «ограничение свободы действий» (4). Как нам представляется, продуктивность указанных компонентов объясняется врожденным свободолюбием французов.
Что касается английского языка, в значительной части описанных
нами категорий ФЕ с указанными компонентами не представлены. По 38 %
от общего числа проанализированных английских ФЕ составляют идиомы,
129
относящиеся к категориям «свобода/ воля» (5) и «взаимоотношения» (5),
точнее к подкатегории «дерзкое поведение». Описанное выше свободолюбие англичан не находит отражения во фразеологическом наполнении
сферы «частная жизнь».
ЛИТЕРАТУРА
1. Гак В. Г. Новый большой французско-русский фразеологический словарь. М. :
Русский язык, Медиа, 2005. 1624с.
2. Ивин А. А. Философия: Энциклопедический словарь. М. : Гардарики. 2006. 1028 с.
3. Иностранные языки : лингвопрагматические и лингводидактические исследования : Монография // под общ. ред. А. П. Василенко. Брянск : «Новый проект», 2022.
175 с.
4. Кунин А. В. Большой англо-русский фразеологический словарь. М. : Просвещение, 2005. 1214 с.
5. Лысенкова В. Н., Скачкова Л. В. Концепт «дом» в языковой картине мира (на
материале английских и французских фразеологизмов) // Актуальные проблемы современной гуманитарной науки: Мат-лы IX Национ. науч.-практ. конф. Брянск : РИСО БГУ,
2022. С. 31–34.
6. Митина О. А., Слепенко Н. П. Тематическая и лингвокультурологическая составляющая фразеологизмов в романе Д. Голсуорси «Сдается в наем» // Сб. науч. ст.
междунар. науч.-практ. конф. «Современные вопросы лингвистики, переводоведения,
педагогики и психологии: традиции и инновации» кафедры «Иностранные языки», посвященной 90-летию БГТУ, 28 июня 2019 г. Брянск : БГТУ, 2019. С. 87–91.
7. Мюллер В. К. Новый большой англо-русский словарь. М. : Альта-Принт, 2009.
864 с.
8. Раевская О. В. Современный французско-русский и русско-французский словарь. М. : АСТ, 2022. 768 с.
9. Le petit Robert. Paris : dictionnaires le Robert, 2002. 2950 p.
10. Liberté, égalité, fraternité [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.vie-publique.fr (дата обращения 15.10.2022).
11. Longman Dictionary of Contemporary English. Longman, 1995. 1668 р.
12. Longman Dictionary of English Idioms. Longman, 1996. 388 p.
130
ПРОБЛЕМЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ
В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
УДК 811.111
Бабаскина Е. Е., Морозова Е. Н.
THE PHENOMENON OF “UPTALK” IN MODERN ENGLISH
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. В данной статье анализируется функционирование фонетического явления uptalk в видео-выступлениях на платформе TED. На сегодняшний день интонация uptalk представляет собой значительный интерес для ученых и заслуживает детального изучения: до сих пор не установлены четкие функции и социально-коммуникативная роль этого феномена.
Нами было выявлено, что такая интонация придает вопросительную семантику утвердительным высказываниям, это помогает обратиться к собеседнику, привлечь внимание, заручиться его поддержкой, согласием. Таким образом, говорящий стремится установить контакт с собеседником и удостовериться, что слушающий следит за ходом мыслей оратора.
Ключевые слова: интонация uptalk, HRT, TED-Talk, высокий восходящий тон, социофонетика.
The period of the late twentieth century is significant for linguistics, since
the emergence of the Internet entailed a huge amount of new data to study. One
of these resources was the global project TED, which stands for Technology
Entertainment Design. Its main task is to unite people who create and popularize
Ideas Worth Spreading. Each presentation at a TED conference is called a “TED
Talk”.
The recordings of these conferences are an excellent material for studying
the phenomena of modern English, since they reflect natural language. One of
these phenomena is the phonetic phenomenon of uptalk. It is an intonation
peculiar to native English speakers, when using which the appearance of an
ascending tone at the end of narrative utterances can be traced.
The definition of uptalk as an ascending intonation realized in a narrative
utterance clarifies that these rises are not direct questions. Traditionally, in
English, pitch raising is used in general questions (Do you ↗know it?) and when
listing (except for the last word (I'm going to buy ↗bread, ↗cheese, and ↘apples.),
the meaning of this tone is also associated with requests (Could you please ↗help
me?). This tone is also used after introductory words and adverbs at the beginning
of a sentence (Sometimes ↗I walk there.), when addressing someone (↗Mike,
131
↘come here.), at the beginning of an alternative question (Is this ball ↗big or
↘small?), in a separating question (She is a doctor, ↗isn't she?) [29, 2006: 21].
This article is devoted to the analysis of uptalk intonation as a phenomenon
of the modern English language on the material of video-presentations (“Ted
Talk”). We analyzed 10 video-presentations (in particular, 635 contexts with
rising intonation, 65 of which contained uptalk intonation) on the topics “Climate”
and “Culture” presented on the open TED platform for the period from July 2015
to February 2022.
The first attempts to study the nature of the uptalk phenomenon were made
back in the 80s of the XX century, but today uptalk is of considerable interest to
scientists and deserves detailed study. The clear functions and sociocommunicative role of this phenomenon have not yet been established. The
question of terminology is also a problem, since this phonetic phenomenon is
called differently in various scientific terms: upspeak [2, 1997; 25, 2009], high
rising intonation [1, 2007; 27, 2016; 15, 2018], valley girl speech [12, 2013; 22,
2013], Valspeak [22, 2013], rising intonation [27, 2016], upward inflection [23,
2014], interrogatory statement [19, 2006], Australian Question Intonation (AQI)
[4, 1980; 11, 1986; 20, 2002], high rising terminal (HRT)[8, 2001; 28, 2008; 14,
2016; 15, 2018], but the term uptalk [10, 1993; 29, 2006; 7, 2010; 18, 2010; 27,
2016; 9, 2016] is the most frequent. The term uptalk is commonly used in the
northern hemisphere (both in North America and the United Kingdom), and is
also known (but not so widely used) in the southern hemisphere (especially in
Australia and New Zealand) [27, 2016: 4].
In order to understand the fundamental foundations of this phenomenon
(what the rises look like, when they occur, how often they occur, etc.), a number
of scientific studies have been conducted [2, 1997; 3, 1997; 5, 1975; 13,2004; 16,
2006; 24, 2005; 26, 2005; 29, 2006]. Scientists have attempted to investigate the
potential geographical influence that may exist [17, 2016], as well as to identify
any differences that may exist by gender between men and women [2, 1997]. In
the course of research, it was found that the ascending tone can assume a number
of nuances of meanings in different geographical areas and conversational
contexts and that its use is not exclusive for young women, but is quite common
among the younger generation [12, 2013].
In our study, following E. Levon, we used the taxonomy of speech act types
developed by G. Guy et al. [14, 2016; 15, 2018; 11, 1986] to analyze the high
rising tone in Australia. According to this theory, it is possible to distinguish the
types of speech activity that affect the use of uptalk: reporting facts and narrating
events, expressing opinions, describing and explaining facts.
Based on this, it can be assumed that uptalk performs various pragmatic
functions, namely an instrumental function (helping the speaker to maintain
control over the tone of the conversation), as well as a referential or expressive
function with which the speaker attempts to strengthen cohesion with other
participants in the conversation.
132
During the initial analysis of video-presentations, we selected all the
contexts in which the ascending tone was encountered. Further, we excluded all
the traditional cases of using an ascending tone (general questions, enumeration,
requests, re-questions and clarifications, surprise, highlighting introductory
constructions, as well as intonation Fall-Rise), and left only those cases when an
ascending tone is used in the final tonal unit of a declarative sentence, where,
according to the rules of normative pronunciation, a lowering tone should be used
tone (i.e. there is an uptalk phenomenon).
Upon repeated analysis, excluding the above-mentioned cases from the
primary list of selected situations, we received a corpus of 65 intonation phrases
containing speech situations of narrative sentences uttered using uptalk
intonation. Let's consider the brightest examples.
Video 1 is called “Climate action needs new frontline leadership”. The
speaker is Ozawa Bineshi Albert, who has been working on environmental justice
and the rights of indigenous peoples for more than 30 years. The purpose of her
speech is to draw attention to climate problems in order to solve them [30]. At the
very beginning, Ozawa uses Uptalk intonation:
(1) I don't believe that I'm old enough to do anything for that long, but ‘here
I ↗am.
In example (1), uptalk has a reference function, the speaker addresses the
listeners trying to attract attention.
Further, in example (2), uptalk is already used to emphasize the irrationality
of the existing solution to the problem, i.e. it carries an instrumental function.
(2) That's just wrong. And it just ‘doesn’t ↗ work.
Ozawa goes on to say that our world needs new leaders who will help
society move from consumption to energy regeneration.
(3) Because what we need is a set of leadership … And ‘they ↗exist. They
exist in communities where people are saying…
In example (3), one can notice such a stylistic device as anadiplosis, which
is just used to emphasize the idea that the leaders needed to solve the problem
already exist.
In example (4) the uptalk intonation is used at the end of a number of
sentences, that is, in these cases, the importance of the thought expressed earlier
is emphasized.
(4) … they’ve been organizing with Kentuckians for the Commonwealth
and also created a solar project that is helping low-income families reduce their
utility costs and created ‘thousands of ↗jobs.
In the analyzed Video 1, 65 contexts of rising intonation were identified,
among them 8 using uptalk. Thus, we can conclude that uptalk was used with a
frequency of 0.12 %, more often with an instrumental function.
Video 2 is called “A tailored history of who wears what – and why?”, the
speaker is Richard Thompson Ford – a Stanford law professor [31].
The main message of this speech was that, as many centuries ago, so now,
133
there are various laws governing our style of clothing. Example (5) contains an
uptalk intonation, it is needed to show that the elite used fashion to assert their
position in society, while an ordinary person used fashion as a way to climb the
social ladder.
(5) The elite used fashion in order to assert their social superiority and high
‘status and ↗position.
Another case, example (6), of using uptalk occurs in Mr. Ford’s speech
when he tells Mark Zuckerberg, who wears a gray T-shirt and believes that it is
impractical to spend energy on the selection of fashionable clothes. Richard
Thompson Ford emphasizes that this statement seems to belittle people who dress
fashionably, meaning that they spend energy on wardrobe selection, and not on
their work.
(6) That gray T-shirt, suddenly not a matter of indifference, it's become a
signal of moral virtue and the ‘work ↗ethic.
In this video, 82 contexts with rising intonation were identified, but only 3
of them contained uptalk intonation. Consequently, uptalk was used with a
frequency of 0.04 %, more often as a reference function.
Video 3 is called “Let’s talk about dying”, the speaker is Dr. Peter Saul,
director of the intensive care unit at the Newcastle Private Hospital in Australia
[32].
Peter Saul says that doctors are no longer able to influence today’s causes
of death. He uses uptalk in example (7), which helps to maintain control over the
tone of the conversation.
(7) So what’s happening now is there’s been a big shift in the way that
people die, and most of what they’re dying of now isn’t as amenable to what we
can do as what it used to be like when I was doing this in the ↗ '80s and '90s.
In example (8), Dr. Saul says that sudden death has become very rare now,
he uses an allusion to literary heroes and it is the intonation that helps him.
(8) The death of Little Nell and Cordelia and all that sort of stuff just doesn't
happen ↗anymore.
Also, saying that talking about death is already something political, Peter
Saul introduces a joke using uptalk:
(9) The big idea, I think, is more political. I think we have to get onto this.
I suggested we should have ‘Occupy ↗Death.
So, for the entire time of the speech, Peter Saul used the ascending tone 98
times, 12 of them contained uptalk, i.e. it occurs in speech with a frequency of
0.12 %. Most often, Dr. Saul used uptalk in an instrumental function.
Video 4 is called “How to speak so that people want to listen”, the speaker
is Julian Treasure, the chairman of Sound Agency, a firm that advises businesses
around the world on how to create sound in their physical spaces and
communications [33].
In his speech, Julian Treasure talks about the “seven sins” of speaking.
Mentioning one of them (example (10)), he uses uptalk, since this is a new
134
semantic part of his speech. In this example, the uptalk intonation instrumental
function is performed.
(10) Excuses. We’ve all met this ↗guy.
Next, Julian Treasure shares his idea that there are four pillars on which we
can rely if we want our speech to be powerful and contribute to changes in the
world. In example (11), the uptalk intonation is used with an instrumental
function.
(11) Fortunately, these things spell a ↗word. The word is “hail”…
After showing some exercises for making sounds and speech, Julian
Treasure finishes his speech and uses uptalk again to draw attention to an
important conclusion:
(12) Next time you speak, do those in advance. Now let me just put this in
context to ↗close. This is a serious point here.
After analyzing Video 4, we can say that the pitch increase was used 62
times, among them there was uptalk intonation – 9 times, i.e. the frequency of use
was 0.14 %, the instrumental function was used more often.
Video 5 is called “The unforeseen consequences of a fast-paced world”, the
speaker is Catherine Bouskill, an anthropologist and sociologist [34].
Talking about the paradoxes of speed, in example (13) Catherine explains
that this paradox is that speed can be measured subjectively.
(13) Right? Miles per hour, gigabytes per second. But how speed feels, and
whether we like it, is ‘highly ↗subjective.
In example (14), Catherine Bouskill, using uptalk, emphasizes that we can
turn to artificial intelligence for help.
(14) So now we're turning to artificial intelligence to help us make faster
and smarter decisions to process this ever-expanding ‘universe of ↗data.
During the analysis, raised intonation was detected 76 times, among them
uptalk – 2 times, i.e. the frequency was 0.02 %.
Video 6 is called “The haunting truth of ghost stories”. The speaker is Coya
Paz Brownrigg, a theater educator, writer, director, scientist and art administrator,
deeply committed to racial and economic equality in the arts [35].
In her speech, Coya Paz talks about his experience and attitude to this topic.
Example (15) presents the intonation of uptalk, which helps to attract the attention
of listeners, i.e. an instrumental function is used.
(15) Following my research, we were interested in what these ghosts might
tell us about Chicago's hidden history, but we were also interested in the ghost
story as a ↗form.
At the end of the talk, Coya Paz uses uptalk again (example (16)) when he
advises using ghost stories to better understand the culture of a certain area.
(16) So the next time you’re trying to figure out a way to connect and you’re
not sure what to do, let me offer this. Try asking someone for a ‘ghost ↗story.
After analyzing the video, we can say that the speaker used the pitch rising
62 times, the uptalk intonation among them occurred only 3 times, which is only
135
0.04 %.
Video 7 is titled “A better way to talk about abortion”, the speaker is Aspen
Baker, co-founder of Exhale, a non-profit organization that offers women and men
emotional support after an abortion, free from judgments and politics [36].
In her speech, Aspen Baker touches on a very important topic for modern
society. The girl shares her own experience and, talking about upbringing and
family, she uses uptalk (example (17)) to emphasize that everyone in her family
was against abortion.
(17) Everyone was ↗pro-life. As a kid, the idea of abortion made me so sad
that I knew if I ever got pregnant I could never have one.
Next, Aspen talks about her friend Polly, who changed her views. In
example (18), uptalk is used to emphasize this change.
(18) But Polly had given me a very special gift: Abortion is ↗common.
To emphasize the topic change and its importance, Aspen uses uptalk again
in example (19).
(19) This time I was looking forward to the birth of my ↗son.
After analyzing this very emotional video, we noted that the pitch increase
was used 59 times, 12 of them with uptalk intonation, i.e. the frequency of use
was 0.2 %, the thicket was used the reference function.
Video 8 is called “This decade calls for Earthshots to repair our planet”, the
speaker is Prince William, Duke of Cambridge [37]. Protecting the environment
for future generations is one of Prince William’s key priorities. Talking about how
quickly society changed during the COVID-19 pandemic (example (20)), Prince
William says that young people no longer believe that change is too difficult. And
he agrees with them, to emphasize this, he uses uptalk.
(20) They believe that the climate crisis and the threat to our biodiversity
deserves our full attention and ambition. And they’re ↗right.
Further, in example (21), Prince William says that he is proud of those
people who are determined not to change the world, but to leave it as it is. To
attract the attention of listeners, he also uses uptalk:
(21) I'm determined to both start and end this decade as an optimist.
Thus, for the entire performance of Prince William, the rising intonation
was noticed 40 times, 3 of which contained uptalk, i.e. 0.075 %.
Video 9 is called “The mental health benefits of storytelling for health care
workers”, the speaker is Laurel Breitman, a bestselling author and lecturer in
writing and storytelling at Stanford University Medical School [38].
In her speech, uptalk was encountered quite often, but we will focus on the
most striking examples. In example (22), uptalk is used to show the difference
between expectations and reality.
(22) And I thought I'd get a ton of great student essays about dissecting
cadavers and poems about the spleen. And I did. But almost immediately, I started
getting more essays that made me really anxious and ‘really ↗worried.
Saying that writing an essay helped medical students reduce stress levels,
136
Laurel Breitman uses (example (23)) uptalk to emphasize the importance of the
work done.
(23) If this was a mental health drug, it would be an absolute blockbuster.
Results seem to last up to a ↗month.
So, during the performance, Lauren used the pitch increase 60 times, 10 of
which contained uptalk, i.e. the frequency was 0.17 %, the instrumental function
was most often used.
Video 10 is called “Can we stop climate change by removing CO2 from the
air?”, the speaker is Tim Kruger, he explores geoengineering, namely methods of
countering climate change through deliberate large-scale interference in the
Earth's system [39].
Speaking about the problems of large carbon dioxide emissions by mankind
(example (24)), Tim Kruger uses uptalk, wanting to emphasize the importance of
this problem.
(24) We can no longer avoid these ‘thorny ↗issues.
When answering a question from a spectator from the audience (example
(25)), Tim Kruger uses uptalk, saying that in order to develop the idea of dumping
lime into the ocean, you first need to conduct a series of mini-experiments, stage
by stage.
(25) In the same way, when you're trialing a new drug, you wouldn't just
go into human trials straight off. You would do a ‘small ↗experiment.
So, in Tim Kruger’s speech, 31 intonation increases were recorded, only 3
of them were with uptalk intonation, i.e. 0.09 %.
For a more visual representation of the results of our research, we have
compiled diagrams based on actual data.
Diagram 1 shows the frequency of use of uptalk intonation by gender. It
shows that in modern English, according to our research, men are more likely to
use uptalk intonation in speech.
Diagram 2
Diagram 1
Women
Facts
Men
Opinions
Explanations
Diagram 2 shows the differences in the use of uptalk intonation by types of
speech activity (reporting facts, opinions, as well as explanation or description).
Looking at diagram 2, we can say that uptalk intonation was most often used to
communicate factual information (55 %), less often to express an opinion (30 %)
and less often to explain any actions (15 %).
137
Based on the results of the study, it can be concluded that the use of uptalk
intonation in affirmative sentences is conditioned by the pragmatic orientation of
the speaker’s speech. Semantically, in the intonation phrases analyzed, the rise
occurred in a declarative utterance and, most importantly, in a position that is
pragmatically “marked” in the discourse; that is, the rise was at the end of a phrase
that would not be logically or historically associated with an ascending tone. Thus,
we can say that all intonation phrases were pronounced taking into account
various social, pragmatic and interactive factors.
Such intonation gives interrogative semantics to affirmative statements,
which helps to appeal to the interlocutor, attract attention, enlist his support,
consent, thus the speaker seeks to establish contact with the interlocutor and make
sure that the interlocutor follows the course of the speaker's thoughts.
REFERENCES
1. Barry, A. S. The Form, Function, and Distribution of High Rising Intonation in
Southern Californian and Southern British English. PhD thesis: University of Sheffield, 2007.
304 p.
2. Bradford, B. Upspeak in British English // English Today, 1997. № 51. Pp. 29–36.
3. Brazil, D. The Communicative Value of Intonation in English. Cambridge:
Cambridge University Press, 1997. 204 p.
4. Bryant, P. Australian Questioning Intonation: An Addition to Speakers’ ResponseSeeking Repertoire. BA (Honours) thesis: Australian National University, 1980. 154 p.
5. Crystal, D. The English Tone of Voice. London: Edward Arnold, 1975. 258 p.
6. Crystal, D. Encyclopedia of the English Language. Cambridge: Cambridge
University Press, 2000. 491 p.
7. Di Gioacchino, M. and Crook Jessop L. Uptalk: towards a quantitative analysis //
Toronto Working Papers in Linguistics, 2010. Vol. 33. Pp. 1–16.
8. Fletcher, J., Harrington, J. 2001. High-rising terminals and fall-rise tunes in
Australian English // Phonetica, 2001. № 58. Pp. 215–229.
9. Gorelik, V. Uptalk as a powerless speech style characteristic of job candidates.
Master’s thesis: California State University, Fullerton, USA, 2016. 92 p.
10. Gorman, J. On Language; Like, Uptalk? // New York Times [Electronic resource].
Access mode : http://www.nytimes.com/1993/08/15/magazine/on-language-like-uptalk.html
(date of application: 20.09.2022).
11. Guy, G., Horvath, B., Vonwiller, J., Daisley, E. and Rogers, I. An intonational
change in progress in Australian English. Language in Society, 1986. № 15 (1). Pp. 23–51.
12. Hoffman, J. Overturning the Myth of Valley Girl Speak // New York Times.
[Electronic resource]. Access mode : http://well.blogs.nytimes.com/2013/12/23/overturningthe-myth-of-valley-girl- speak/?_r=0 (date of application: 18.09.2022).
13. Lakoff, R. Language and Women’s Place // Language in Society. 1973. Vol. 2, № 1.
Pp. 45–80.
14. Levon, E. Gender, interaction and intonational variation. The discourse functions of
High Rising Terminals in London // Journal of Sociolinguistics, 2016. № 20. Pp. 133–163.
15. Levon, E. Same difference: The phonetic shape of High Rising Terminals in London.
// English Language and Linguistics, 2018. № 24. Pp. 49–73.
16. Liberman, M. Uptalk is not HRT // Language Log, 2006. [Electronic resource].
Access mode : http://itre.cis.upenn.edu/~myl/languagelog/archives/002967.html (date of
application: 17.09.2022).
138
17. Lindemann, S. Variation or ‘Error’? // Perception of Pronunciation Variation and
Implications for Assessment Sociolinguistic, Cross-cultural and Lingua Franca Perspectives,
2016. Pp. 193–209.
18. Lusher, T. Uptalking is back, with an ironic twist // The Guardian, 2010 [Electronic
resource]. Access mode : https://www.theguardian.com/education/2010/may/02/uptalkingironic-annoying-tv (date of application: 07.09.2022).
19. Marsh, S. The rise of the interrogatory statement. // The Times, 2006 [Electronic
resource]. Access mode : http://www.thetimes.co.uk/tto/law/columnists/article2045829.ece
(date of application: 07.09.2022).
20. McLean, G. Television: TV review: In For the Kill // The Guardian, 2002 [Electronic
resource]. Access mode : http://www.thetimes.co.uk/tto/law/columnists/article2045829.ece
(date of application: 07.09.2022).
21. Nordquist, R. Speech Patterns: Uptalking // ThoughtCo, 2020 [Electronic resource].
Access mode : thoughtco.com/uptalk-high-rising-terminal-1692574 (date of application:
07.09.2022).
22. Ritchart, A., Arvaniti, A. Do we all speak like valley girls? Uptalk in Southern
Californian English // ASA Lay Language Papers: Sheffield, 2013. Pp. 42–50.
23. Stokel-Walker, Ch. The unstoppable march of the upward inflection? // BBC News
[Electronic resource]. Access mode : https://www.bbc.com/news/magazine-28708526 (date of
application: 07.09.2022).
24. Swan, M. Practical English Usage. Oxford : Oxford University Press, 2005. 3rd
Edition. 688 p.
25. Talla, Sando Y. Upspeak Across Canadian English Accents: Acoustic and
Sociophonetic Evidence // In Proceedings of the 2009 annual conference of the Canadian
Linguistic Association, 2009. Pp. 1–12.
26. Warren, P. Patterns of late rising in New Zealand English: Intonational variation or
intonational change? // Language Variation and Change. 2005. № 17. Pp. 209–230.
27. Warren, P. Uptalk. The Phenomenon of Rising Intonation. Cambridge Union Press,
2016. 223 p.
28. Webb, K. High Rising Terminals in Australian English: Form and Function. BA
(Honours) thesis : University of Melbourne, Melbourne, 2008. 49 p.
29. Wells, J. C. English Intonation: an Introduction. Cambridge : Cambridge University
Press, 2006. 276 p.
30. Climate action needs new frontline leadership [Electronic resource]. Access mode :
https://www.ted.com/talks/ozawa_bineshi_albert_climate_action_needs_new_frontline_leader
ship (date of application: 01.10.2022).
31. A tailored history of who wears what – and why [Electronic resource]. Access mode :
https://www.ted.com/talks/richard_thompson_ford_a_tailored_history_of_who_wears_what_
and_why (date of application: 01.10.2022).
32. Let's talk about dying [Electronic resource]. Access mode :
https://www.ted.com/talks/peter_saul_let_s_talk_about_dying/transcript?language=en (date of
application: 01.10.2022).
33. How to speak so that people want to listen [Electronic resource]. Access mode :
https://www.ted.com/talks/julian_treasure_how_to_speak_so_that_people_want_to_listen
(date of application: 01.10.2022).
34. The unforeseen consequences of a fast-paced world [Electronic resource]. Access
mode
:
https://www.ted.com/talks/kathryn_bouskill_the_unforeseen_consequences
_of_a_fast_paced_world (date of application: 01.10.2022).
35. The haunting truth of ghost stories [Electronic resource]. Access mode :
https://www.ted.com/talks/coya_paz_brownrigg_the_haunting_truth_of_ghost_stories (date of
139
application: 01.10.2022).
36. A better way to talk about abortion [Electronic resource]. Access mode :
https://www.ted.com/talks/aspen_baker_a_better_way_to_talk_about_abortion
(date
of
application: 01.10.2022).
37. This decade calls for Earthshots to repair our planet [Electronic resource]. Access
mode : https://www.ted.com/talks/prince_william_this_decade_calls_for_earthshots_to_repair
_our_planet (date of application: 01.10.2022).
38. The mental health benefits of storytelling for health care workers [Electronic
resource].
Access
mode
:
https://www.ted.com/talks/laurel_braitman_the_mental
_health_benefits_of_storytelling_for_health_care_workers (date of application: 01.10.2022).
39. Can we stop climate change by removing CO2 from the air? [Electronic resource].
Access
mode:
https://www.ted.com/talks/tim_kruger_can_we_stop_climate_change_
by_removing_co2_from_the_air (date of application: 01.10.2022).
УДК 81
Гладковская Т. А.
INTERCULTURAL COMMUNICATION AS A KEY FACTOR
IN THE SUCCESSFUL INTERACTION OF CULTURES
Павлодарский педагогический университет,
г. Павлодар, Республика Казахстан
Abstract. In order to build successful intercultural communication with
representatives of other cultures it is important to be able to talk to them verbally
and non-verbally. Communicative behavior of specific linguistic and cultural
communities should be described holistically, comprehensively, as a system. For
this purpose, it is necessary to develop a model for describing communicative
behavior, which will include a set of factors and parameters reflecting the
communicative behavior of any person. The development of communicative
behavior affects the effectiveness and efficiency of interaction in the sphere of
intercultural communication.
Key words: communicative behavior, national culture, culture,
intercultural communication.
Mass migration and the movement of people of different nationalities,
which entails the disappearance of borders between countries, characterize
globalization. The increased mobility of populations has led to the frequent use of
the concept of intercultural communication. With the globalization of the world
and the growth of intercultural communication due to the internationalization of
global business and education, the study of foreign/second languages is becoming
more and more popular. Today, numerous linguistic contrastive and ethnic studies
set the task of systematic comprehension of communicative behavior of peoples,
as well as of individual social, age, gender groups of people. People are subject to
the influence of culture. Speaking about the inextricable connection between
140
language and culture, we should say that culture is found among the national
components, language is an integral part of culture, one of the ways of its storage
and representation.
Communication (from Latin communicatio – message, transfer). A specific
type of activity, the content of which is the exchange of information between
members of the same linguistic community to achieve mutual understanding and
interaction. E. Hall (1959) was the first to use the term “intercultural
communication” and his publication was “the first foundational document”
(Rogers & Hart 2002).
In order to convey information to the interlocutor, we use a system of signs,
so-called codes, which allow us to convey information as well as decipher it
directly to the interlocutor. Therefore, a professional communicator, such as a
linguist or intercultural communicator needs to manage the process of
communication, to create the feelings and emotions needed at that particular
moment by the interlocutor. Must be able to find and overcome various
communication barriers, obstacles to complicate the process of communication or
the direction of its movement in a way that is not necessary for the communicant,
be able to correctly identify the essence of the violations of communication,
analyze the causes of their occurrence and eliminate disagreements between the
two participants. Intercultural communication is an essential requirement for
critical efforts for a peaceful and stable world, necessary in order to improve
relations between countries and ensure the sustainability of resources, as well as
to promote values such as tolerance and diversity. All interaction takes place in
culture, so differences between cultures are a major obstacle to intercultural
communication.
Common cultural norms of communicative behavior belong to all national
cultures of the world. They reflect common rules of speech ethics and cultural
communication. Generally, accepted cultural norms apply in different contexts.
Gender, age and social background are not specified. Gender, age, and social
background do not matter. Examples include common situations such as
goodbyes, introductions, reminders, apologies, and telephone conversations.
Communicative behavior has strong national and cultural connotations.
Each culture has its own communication style, which is related to cultural
attitudes and behaviors. These differences can affect the success of intercultural
communication and open perspectives for deeper research.
I. A. Sternin introduced the term “communicative behavior” in 1989.
I. A. Sternin considered communicative behavior as a set of norms and customs
of communication of people, social, age, gender, professional groups and
individuals. This verbal or non-verbal activity of an individual and a group of
people in the process of interaction is regulated by the norms, traditions of
interaction of this society. He distinguished four norms of communicative
behavior: general cultural, group, situational and individual norms. [1]
General cultural norms of communicative behavior belong to all national
141
cultures of the world. Such rules reflect the general rules of speech ethics and
cultural communication. The common cultural norms of behavior apply in
different contexts. They do not refer to gender, age, social status, and so on. It
does not depend on gender, age, or social affiliation. Examples are common
situations of saying goodbye, introductions, getting attention, apologies, and
telephone conversations.
Situational norms depend on the specific situation (for example, restrictions
on status, on the composition of the people communicating, on the topic of
communication).
Group norms reflect the specifics of communication, characteristic of
subcultures, professional cultures and social groups.
Individual behavior reflects individual cultural and communicative
experiences of an individual, which is a personal refraction of the general cultural
and mental communicative norm in the personality of the language.
The communicative behavior of a people manifests itself in the
communicative behavior of individuals, and their contact with the observer and
researcher is largely incidental. The communicative behavior of a particular
personality, moreover, depends on many factors, among which we can distinguish
subjective and objective.
Subjective factors:
The emotional state of the individual, temperament, place (country) of
communication.
Communicative behavior has a bright national and cultural coloring. Each
culture has its own style of communication, closely related to the cultural methods
of thinking and behavior. These differences could not but affect the success of
intercultural communication, in which we can see the prospects for its further and
more detailed research.
The basic principles of describing the communication behavior of
representatives of different cultures are as follows:
1. The principle of systematicity. Communicative behavior of specific
linguistic and cultural communities should be described holistically,
comprehensively, as a system. For this purpose, it is necessary to develop a model
for describing communicative behavior, which will include a set of factors and
parameters reflecting the communicative behavior of any person. This type of
model should include verbal, nonverbal communicative behaviors and social
symbols.
2. The principle of contrastivity. Adequate descriptions of communicative
behavior are possible only on the basis of some comparisons. Any description will
turn out to be contrastive: most of the characteristics of communication turns out
to be parametric: often – rarely, intensely – little, loud – silent, fast – slow, and so
on. It is simply impossible to describe them without comparison. The background
always represents some specific communicative culture known to the author.
V. I. Karasik defines theoretical positions / postulates concerning the study
142
of communicative behavior as follows:
1.
Communicative behavior is situational. To understand the meaning
of any communicative situation it is necessary to take into account all the most
important parameters of this situation to understand the meaning. The textual side
of communication is only one side of communication, and verbal communication
is informationally additional compared to non-verbal communication.
2.
Communicative behavior is determined by culture. Culture sets the
standards of behavior and sets the limits of the individual's creative activity. Any
communicative act is an affirmation of the identity of cultural and linguistic
society.
3. the unit of communicative behavior is the transmitted meaning, i.e. the
symbolically expressed experienced attitude of participants of communication to
the world, the situation, the partner and themselves. Translated meanings can be
transmitted verbally or non-verbally by cultural scripts, assimilated by the
representatives of the relevant communicative communities.
4.Translated meanings allow for multiple interpretations. The inherent
nature of linguistic communication involves the possibility of denoting different
sides of the same object, the experience of the collective leads to the adoption of
some standard meaning, but in non-standard situations, a person begins to look
for additional meanings in the information presented. Natural communication is
built on the rules of indirect communication, that is, it allows some freedom of
meaning, the presence of figurative thoughts, hints, jokes.
5. Natural communication is characterized by syncretism of rational and
emotional content.
6. Communicative behavior is multidimensional and partly. Natural
communication is an organic combination of different communicative plans, each
of which has its dominant means of expression, and only informing about
unobservable events or phenomena has a textual nature in principle, the other
communicative lines are expressed mostly non-verbal, but can also be verbally
embodied. It is implemented in conjunction with several plans of communication:
maintain contact, influence, exchange of information, self-presentation.
7. An important characteristic of communication is its functional mobility
(lability). Communication can change instantly in natural communication, these
changes can be almost imperceptible. Communicative linguistics has developed
three models of communication: code, inferential and interferential.
8. Communicative behavior manifests itself in a certain discourse – a format
of communication, conditioned by cultural and situational norms, and is
concretized in the form of certain speech genres – historically established
situational forms of speech behavior.
9. Communicative behavior is characterized by both regular models of
transfer of meanings and deviations from these models.
10. Interpretation of real communication is built on the basis of exegetics,
i. e., an expanded situational-cultural interpretation based on the principle of
143
holistic, gestalt perception.
Research models of communication are based on taking into account three
parameters - personality, concepts and discourse [2, pp. 264–268].
In the stated postulates of communicative linguistics in the work of
V. I. Karasik we single out several important points, important for our following
statements. The first – culturally conditioned communicative behavior; the second
– communicative behavior distinguishes verbal, nonverbal ways of
communication, the third – considers concepts as one of types of bases of
communicative activity. As noted by V. I. Karasik, communicative behavior is
multidimensional and partitioned, and because of this, scientists choose different
models to describe national communicative behavior in accordance with the
purpose of research.
There is an important linguodidactic aspect in the systematic description of
the communicative situation of a particular population. The teaching of
communicative speech should be carried out together with the teaching of correct
language skills in the process of learning foreign languages. Communicative
behavior is as important an aspect of language training as the others: reading,
writing, speaking, comprehension, and translation skills. It is necessary to learn
communicative behavior – the learner must understand the communicative
situation of the country, the language being studied.
The productive aspect requires a didactic selection of material. It is
necessary to teach communicative behavior in standard communication situations
and in those communication situations where the action of certain norms refers to
the concept of politeness, status communication, in addition to teaching nationally
specific methods of persuasion and argumentation. In the nonverbal aspects the
productivity will be much less, finger counting, gestures that attract attention, as
well as a few stimulating gestures. Other nonverbal means can be learned
receptively. It is also important to pay attention to ethical, cultural nonverbal
behaviors to teach students to avoid unwanted and negative nonverbal behavior
to others.
There are many factors, features, norms, and attributes characteristic of
communicative behavior. Researchers are trying to systematize the knowledge of
communicative behavior, but the science studying communicative behavior does
not yet exist. A number of scientists led by I. A. Sternin, working on the study of
communicative communication, have their own opinion on this issue. The
description of communicative activity should be the subject of a special science,
joint, to a certain extent integrated in a number of sciences – ethnography,
psychology, social psychology, sociology, psycholinguistics, communication
theory, sociolinguistics, paralinguistics, rhetoric, linguodidactics and linguistics
proper. This integrative science should synthesize these data from the listed
science and create a holistic view of the national communicative behavior of the
population.
In conclusion I would like to note that communicative behavior is a product
144
of millions of years of development, it is inherent genetically, and also depends
on our belonging to a community, gender, age, personal life experience, level of
education and many other factors. All cultures, despite such differences, engage
in a wide variety of relationships in the contexts in which they meet, exchange
opinions, and do things. The meaning of each particular thing often requires
understanding because it does not always lie on the surface, but is mostly hidden
in the traditional notion of the normal, which also differs in different cultures and
social groups. Everyone should be aware that cultural differences in
communicative behavior could be noticeable, and establish effective methods of
intercultural communication. Situational norms depend on the specific situation
(e. g., status restrictions, composition of the people communicating, topics of
communication).
REFERENCES
1. Sternin, I. A. On the concept of communicative behavior // Kommunikativfunktionale Sprachbetrachtung. Halle, 1989. S. 279–282.
2. Karasik, V. I. Language keys. Moscow : Gnozis, 2009.
УДК 81.27
Кузьмина А. И.
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РУССКО-КАЗАХСКОЙ
МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ
НА ТЕРРИТОРИИ КАЗАХСТАНА
Томский государственный педагогический университет,
г. Томск, Российская Федерация
Аннотация. В статье поднимается вопрос о современном состоянии
межкультурной коммуникации при взаимодействии казахского и русского
социумов на территории современной Республики Казахстан. Поднимаются
вопросы взаимовлияния культур, культурной и языковой интерференции,
процессов инкультурации. Рассматривается процесс русификации этнически неславянского населения республики, а также процесс инкультурации
азиатской культуры в культуру славянского населения. Затрагивается вопрос языковой политики современного Казахстана.
Ключевые слова: межкультурная коммуникация, русско-казахская
интеграция, интерференция, инкультурация.
Национальные устои народов Центральной Азии постепенно приобретали изменения под влиянием традиционного уклада жизни западноевропейских народов. Культуры росли и развивались совместно.
145
В Казахстане наиболее яркой является именно русско-казахская культурная диффузия (т. е. взаимное проникновение отдельных явлений культуры в другую при их взаимодействии). Это обусловлено такими факторами, как [2, с. 208]:
1)
географическое положение: Казахстан имеет самую большую
протяженность границ с Россией, что делает тесную коммуникацию этих
народов неизбежной;
2)
распространение культурной модели: в исторической перспективе имело место распространение царской, а затем и западноевропейской
(через социалистическую Россию) культурной модели;
3)
миграция: большое количество русскоязычных переселенцев
появилось на территории Казахстана в первой половине XX в.
Культура русского народа оказала наиболее сильное влияние на казахов во времена СССР, когда Казахстан являлся республикой в составе данного государства. Коллективизация и другие стратегии советской внутренней политики, направленной на формирование «многонационального общества» [1, с. 196], не учитывали различия в этнокультурной ориентации людей. С изменением политического курса СССР (с начала перестройки в середине 1980-х гг.), а особенно после принятия в центральноазиатских республиках законов о государственных языках, ситуация межэтнического взаимодействия коренного и русскоязычного населения резко изменилась. Добившись независимости под лозунгами демократии и либерализма, страны
Центральной Азии включились в процесс возрождения национальной духовности. Это создавало определенную социальную напряженность, о которой в Казахстане до сих пор вспоминают не только на уроках истории.
Выявление лидирующей точки зрения в вопросе смешения русской и
казахской культур представляется сложной, трудновыполнимой задачей.
Мнения значительно разнятся в зависимости от региона, возрастной группы
и других немаловажных показателей. Однако, в целом можно сделать вывод, что на юге страны вопрос национального самосознания стоит более
остро, чем на севере, a старшее поколение более склонно чтить традиции и
выступать за сохранение уникальных народных обычаев.
Тем не менее, «обрусение» [1, с. 147] оказало настолько сильное воздействие на различные сферы жизни казахского народа, что полностью отказаться от, к примеру, языковых заимствований, не смогут даже радикально настроенные представители коренной национальности. Большинство относительно современных слов пришло в казахский язык именно из
русского, и альтернативы им так и не было найдено. Как было упомянуто
ранее, в связи с большей отдаленностью от России, казахстанские южане
более склонны к сохранению своих культурных особенностей, в их диалекте
присутствует множество лексических единиц, незнакомых другим регионам
республики [1, с. 125]. Так, проходя по южному алматинскому базару,
нашему взору будут открываться предложения приобрести мягкие
146
«Көпшіктер» (< юж.-каз. көпшік-тер ‘подушка-мн.ч.; подушки’), а рынок г.
Кокшетау на севере республики отличится широким выбором «Подушкалар» (< подушка-лар ‘подушка-мн.ч.; подушки’), что несомненно является
заимствованием: рус. подушка. Стоит отметить и обилие дискурсивных маркеров из русского языка, пришедших в казахский. Так, русские слова
(например, «хочу») можно часто услышать посреди чистой казахской речи.
Все дело в том, что выражение желания на казахском языке осуществляется
через глагол «қалаймын», что скорее означает ‘я желаю’, а его употребление
не во всех случаях является корректным. По нашему наблюдению, многие
носители казахского языка весьма болезненно восприняли реформу перехода алфавита на латиницу. Данное решение в рамках развития государственной языковой политики зачастую не поддерживается представителями
как молодого, так и более старшего поколений, привыкшими к использованию кириллицы и считающими ее более подходящей для обозначения специфических звуков казахского языка.
В речи русского населения, в частности родившегося и прожившего
на территории Казахстана немало лет, можно услышать исконно казахские
слова и выражения, которые вряд ли будут понятны русским из России. Распространено использование нерусских названий многих реалий, например
«аксакал» вместо «старейшина», «каймак» вместо «сметана», «сурпа» вместо «бульон». Особенно полюбившиеся старшему поколению междометия
«Ой бай!» и «Ойпырмай!», схожие с русским «О, Господи!» до сих пор являются неотъемлемой частью речи русских казахстанцев. Среди молодежи
распространено использование многих казахских слов, которые подобно английским варваризмам и заимствованиям, употребляются в качестве сленга
(например, «Кет!» ‘Уходи!’). Довольно интересным случаем является появление слова «сотка», обозначающего ‘мобильный телефон, смартфон’. Образовавшееся от русского словосочетания «сотовый телефон», данное слово
не употребляется за пределами Казахстана, даже несмотря на свои «русские
корни».
В связи с длительным пребыванием в другой культурной среде мировоззрение славян-переселенцев стало «более азиатским». На данный момент
посредством социальных сетей, можно наблюдать, как казахи делятся своими мыслями о том, как отличить «своих» русских от русских, приехавших
в Казахстан из России. В качестве самого очевидного признака выступает
неправильное произнесение казахских слов, которые местным русским знакомы с самого детства. Например, название национальной валюты «тенге»
произносится россиянами как [tɜn'gɜ] (с наличием неогубленных гласных
среднего ряда средне-нижнего подъема). Это явление объясняется тем, что
пришедшие в русский язык иностранные слова, в написании которых присутствует буква «е», по норме должны произноситься через фонему [ɜ] (к
примеру, слово «тест»). Однако общепринятой казахской формой является
такая, в которой присутствуют неогубленные гласные переднего ряда
147
средне-верхнего подъема [ten'ge], что также давно перенято русскоязычным
населением Казахстана.
Из других часто упоминаемых признаков «коренного» русского казахстанца можно отметить большую дружелюбность, улыбчивость и толерантность [2, с. 244]. Проживание среди преимущественно неславянского населения, бытовые межэтнические контакты способствовали выработке таких
качеств культурной терпимости, как уважение к культурам с иными ценностями, почитание чужих традиций – именно этим в большинстве случаев
«азиатские» русские стали отличаться от русских, проживающих на территории России. Зачастую при посещении исторической родины этнические
русские отмечали, что чувствовали себя «не в своей тарелке», местный менталитет казался чужим и не до конца понятным, смущало наличие лишь одной господствующей культуры. По сути, им приходилось «привыкать» к
«своей» стране. Несмотря на то, что многие русскоязычные мигранты не
могли четко обозначить причину своего отъезда в Россию (одни уезжали
ради будущего детей, надежд на лучшую жизнь, другие – из-за ощущения
себя людьми «второго сорта» и пр.), логично предположить, что одной из
основных причин является понимание более высокого качества высшего образования, его признание на мировом уровне, а также некоторая дискриминация в профессиональной сфере в родной стране (обязательное требование, предъявляемого работникам, в совершенстве владеть казахским языком
при все еще слабом его преподавании в учебных заведениях и меньшей распространенности по сравнению с русским языком).
Примерно равное взаимовлияние, по наблюдениям казахстанцев, оказали культурные традиции и обычаи рассматриваемых этноязыковых сообществ. Далеко не редкость увидеть, как казахи покупают куличи, готовясь к
празднику Пасхи, а русские кружатся на площади в национальных костюмах коренного народа, отмечая «Наурыз» (праздник весны и Нового Года у
центральноазиатских народов, отмечаемый ежегодно в конце марта). Конфликтов на этой почве не возникает, со школьной скамьи в Казахстане взращивается здоровый интерес к культурным различиям разных этносов. Примерка народных костюмов, исполнение народных танцев и «кюев» (песен)
воспринимаются как дань уважения другому народу [1, с. 100]. Следует отметить, что несмотря на нынешнюю ориентацию Казахстана на ценности
западных стран, заимствование взглядов на подобные интеграции, характеризующихся негативной окраской (использование термина «культурная
апроприация» и т. п.), наблюдается либо среди малого количества молодого
поколения, либо не наблюдается вовсе. Судя по опросам казахстанцев, большинство считает подобную диффузию положительным явлением и не чувствует угрозы своему национальному самосознанию. «Слияние культур –
это хорошо, как по мне. Я не хочу, чтобы люди говорили: «У меня Пасха, а
ты не празднуй» или что-то вроде этого» – отвечает казахстанка коренной
национальности на вопрос о межкультурной коммуникации в своей стране.
148
В настоящее время не представляется возможным детально описать
то, какими являются усредненные отношения между казахами и русскими в
Казахстане. Зачастую встречаются различные, даже полярные мнения: ктото считает, что Казахстан должен стать монокультурной страной и любое
вмешательство других культур опасно для сохранения национальных особенностей, другие же считают, что тесная связь русского и казахского народов имеет одни плюсы, ведь каждый привносит что-то свое и развитие общества идет несколько быстрее. В целом, большинство соглашается с тем,
что в мультикультурных условиях формируется общество, более терпимое
и уважительное по отношению к другим, что, бесспорно, является положительным аспектом. Наблюдается тенденция распространения мнения среди
населения Северного Казахстана о том, что русско-казахская межкультурная коммуникация имеет большие перспективы и взаимовлияние этих культур продолжится и принесет только процветание обоим народам [1, с. 137].
С политической точки зрения Казахстан позиционирует себя как многонациональное государство, в котором есть место для каждой народности.
На данный момент проводится политика трехъязычия, направленная на изучение казахстанцами казахского, русского и английского языков. 07.10.2022
г. на неформальном саммите СНГ в Санкт-Петербурге президент Казахстана, Касым-Жомарт Токаев, выдвинул предложение о создании под эгидой Содружества «международной организации по поддержке и продвижению русского языка» [3]. Данная инициатива главы государства встретила
позитивный отклик у народа, так как вызвала ассоциации верного направления государственной политики в отношении предотвращения конфликтов
на почве межнациональной розни. При таких мерах русско-казахская межэтническая интеграция в Казахстане сохранится и останется важным элементом культуры.
Вопрос о межкультурной коммуникации и диалоге культур на территории современной Республики Казахстан является актуальной темой и заслуживает дальнейшего изучения в рамках социолингвистики, этнологии и
других отраслей науки.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
мн. ч. – множественное число; рус. – русский язык; юж. каз. – южно-казахский вариант
казахского языка.
ЛИТЕРАТУРА
1. Брусина О. И. Славяне в Средней Азии. Этнические и социальные процессы.
Конец XIX конец XX века. Москва : Издательская фирма «Восточная литература» РАН,
2001. 240 с.
2. Садохин А. П., Грушевицкая Т. Г. Основы этнологии : учеб. пособие для вузов.
М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2012. 351 с.
3. Токаев – о создании организации по продвижению русского языка // Медиахолдинг
“Atameken
Business”
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://inbusiness.kz/ru/last/tokaev-o-sozdanii-organizacii-po-prodvizheniyu-russkogo-yazyka
(дата обращения: 15.10.2022).
149
УДК 81
Муллина А. М.
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ КОММУНИКАЦИИ
НА ПРИМЕРЕ РОССИЙСКОЙ И КИТАЙСКОЙ КУЛЬТУР
Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва,
г. Саранск, Российская Федерация
Аннотация. В настоящее время идет интенсивное развитие отношений между Россией и Китайской Народной Республикок во всех сферах деятельности. В связи с этим важной проблемой становится изучение и оптимизация процессов межкультурной коммуникации между представителями
двух данных стран. Особо актуальным становится изучение лингвокультурных особенностей, которые оказывают наибольшее влияние на способ ведения коммуникации в той или иной языковой общности. Данная научная статья посвящена комплексному анализу описанных в отечественной и зарубежной литературе лингвокультурных особенностей, оказывающих влияние на формирование стиля общения в разных культурах. В качестве исследовательской задачи авторами была определена попытка установить взаимосвязь между существующими в российской и китайской культурах национальными стилями общения и культурными особенностями данных народов. Основное содержание исследования составляет анализ наиболее распространенных классификаций стилей общения и выделение наиболее характерных для них языковых особенностей. В рамках исследования авторами использовались такие методы как классификация, дедуктивный метод,
анализ и сравнение. Работа представляет интерес для специалистов в области лингвистики, лингвокультурологии и деловой коммуникации. В результате исследования были определены используемые в российской и китайской культурах национальные стили общения.
Ключевые слова: стиль общения, лингвокультурные особенности,
китайская лингвокультура, российская лингвокультура.
В современном мире развитие международных отношений происходит во всех сферах человеческой деятельности [7]. Основной из них является деловая сфера, которая охватывает дипломатические, политические,
экономические, научные и другие отношения. Особенно живой интерес вызывает сфера предпринимательской деятельности, которая выступает для
человека не только в качестве источника дохода, но также и в качестве средства самореализации и самоутверждения, а также в качестве способа достижения успеха и признания в обществе.
Для нашей страны одними из главных деловых партнёров становятся
предприниматели из Китайской Народной Республики. Согласно статистике только за первые пять месяцев 2022 года товарооборот между Россией
150
и Китаем вырос более чем на 28 миллиардов долларов по сравнению с аналогичным периодом 2021 года и составил 65.8 миллиарда долларов [1]. Российские организации повсеместно сотрудничают с организациями Китая:
открываются новые совместные производства, филиалы компаний в странепартнёре и так далее. Примером могут послужить строительство автомобильного завода Haval в Туле, завода Haier Smart Home в Татарстане, автомобильного завода Great Wall Motor в Тульской области и так далее [6, с.
53]. Более того, между указанными странами происходит активный обмен
научными и профессиональными кадрами. Так, в 2022 году в российских
вузах обучается более 32 тысяч граждан Китая [7].
Перед руководством организаций, нацеленных на продуктивное сотрудничество с китайскими организациями, встает задача повышения эффективности уже налаженных отношений, а также нахождение новых потенциальных партнёров. Важным шагом на пути к достижению данных целей становится оптимизация процессов коммуникации между представителями сотрудничающих международных организаций. При этом наибольшие
трудности у ответственных за это лиц вызывает именно межкультурный характер оптимизируемых коммуникаций, который зачастую является причиной недопонимания между общающимися сторонами.
Недопонимание между партнерами по коммуникации из разных стран
возникает в основном на стадии декодирования информации, переданной
одним из участников коммуникации, вторым участником коммуникации.
Причиной появления недопонимания в большинстве случаев становится
способ, с помощью которого представитель той или иной лингвокультурной
общности, кодирует информацию, то есть «конвертирует одну сигнальную
систему в другую с помощью внутреннего языка или внешнего (существующего в вербальной и невербальной формах)» и то, как получатель информации декодирует ее, то есть «переводит информацию на свой собственный
код» [5, с. 43]. Особенности кодирования и декодирования информации
непосредственно связаны «с менталитетом и национальным характером
своего носителя» [5, с. 45]. Следовательно, способ передачи и восприятия
информации, которым пользуются представители той или иной нации, в
процессе коммуникации культурно детерминирован. В связи с этим в целях
оптимизации межкультурной коммуникации между представителями российской и китайской культур представляется необходимым изучение лингвокультурных особенностей, которые оказывают непосредственное влияние на применяемые ими способы ведения коммуникации [8].
Изучением лингвокультурных особенностей интересуются как отечественные, так и зарубежные исследователи. Одной из наиболее известных
работ по данной теме является книга голландского социального психолога
профессора Г. Хофстеде “Cultures and organizations: software of the mind”, в
которой он выделил культурные параметры, которые в наибольшей степени
характеризуют представителей того или иного народа. Для данной статьи
151
наиболее релевантными параметрами являются
1. Соотношение индивидуализма/коллективизма;
2. Уровень избегания неопределенности;
3. Дистанция власти.
Рассмотрим данные культурные параметры подробнее. Первый из
них, а именно соотношение индивидуализма и коллективизма, анализируют
в своем труде “Towards a General Theory of Action” Парсонс и Шилс. Они
пишут, что индивидуализм представляет собой «ориентацию на себя», а
коллективизм, в свою очередь, является «ориентацией на общие цели» [13].
Иными словами, представители индивидуалистических культур воспринимают себя, в первую очередь, как уникальную личность, а представители
коллективистских культур, наоборот, видят себя скорее частью какой-либо
группы.
Одной из сторон, на которую непосредственно влияет соотношение
индивидуализма и коллективизма в той или иной культуре, является синтаксическая структура предложения. Так, в культурах с высоким уровнем индивидуализма способ синтаксического построения предложения достаточно
четкий. Причем на первое место в предложении обычно выходит субъект,
которому и приписывается первостепенное значение. Данная черта является
отражением особого внимания к личности. В культурах же с высоким уровнем коллективизма, наоборот, замечено частое употребление безличных
предложений, что говорит о незначительности одной конкретной личности
для говорящего.
Под вторым релевантным для данной статьи параметром, а именно
под уровнем избегания неопределенности понимается «степень дискомфорта, тревоги, страха, который испытывают люди, принадлежащие к данному обществу, перед неизвестными или неопределенными обстоятельствами» [12]. В культурах с высоким уровнем избегания неопределенности
люди нуждаются в порядке и ясности, а любые неопределенные ситуации
вызывают сильное беспокойство. Именно поэтому странам с большим показателем уровня избегания неопределенности характерно стремление к
установлению четких правил во всех сферах деятельности, доверие устоявшимся в обществе традициям и непринятие иных отличных от присущих им
точек зрения. Представители же стран с низким уровнем избегания неопределенности наоборот готовы с легкостью принять любые изменения, рассмотреть мнение другого человека, спокойно идут на риск и исследуют новое.
Под третьим рассматриваемым нами параметром, то есть под дистанцией власти Г. Хофстеде понимает “the extent to which the less powerful
members of institutions and organizations within a country expect and accept that
power is distributed unequally” [12, с. 61]. Иными словами, дистанция власти
определяет допустимую для представителей той или иной культуры степень
неравномерности, с которой распределена власть в обществе. При этом, чем
152
выше дистанция власти в культуре, тем терпимее ее представители относятся к неравенству в обществе и тем более для них характерно подчеркивание этого неравенства как вербальными средствами, так и невербальными.
Еще одним релевантным для данной статьи параметром является «высококонтекстаульность/низкоконтексутальность», который был выделен Э.
Холлом в труде “Beyond Culture”. По мнению В. В. Красных низкоконтекстуальность предполагает «ситуативно независимое и контекстно свободное общение» [2]. В низкоконтекстуальных культурах, как правило, информационные потоки между людьми неинтенсивны, что приводит к потребности представителей культуры в дополнительной четко вербализованной информации. С языковой точки зрения это проявляется в избегание противоречий и деконтекстуализации. В отличие от низкоконтекстульных культур,
выскококонтекстуальные культуры предполагают «ситуативно обусловленное и контекстно ориентированное общение». Информационные обмены в
таких культурах достаточно интенсивны, что повышает «степень информированности участников коммуникации» и исключает потребность в какихлибо дополнительных сведениях от партнёра по общению [3, с. 159–160]. В
связи с этим в языковом плане высококонтекстуальные культуры могут позволить себе использовать многозначные слов в речи и отводить минимальную роль синтаксису [2].
Рассмотренные нами выше лингвокультурные особенности отражаются на способе ведения коммуникации того или иного народа, то есть на
их стиле общения, под которыми понимается «индивидуальная стабильная
форма коммуникативного поведения человека, проявляющаяся в любых
условиях взаимодействия» [4, с. 289]. Исходя из определения, мы видим, что
стиль общения каждого отдельного человека индивидуален, то есть уникален. Он напрямую зависит от «природных, индивидных и личностных характеристик» конкретного индивида, а также отражает его уровень коммуникативной компетентности [4, с. 288].
Однако среди множества уникальных особенностей ведения коммуникации, присущих одному конкретному человеку, учеными выделяются
также и особенности, присущие большинству представителей той или иной
лингвокультурной общности. Детерминированность стиля общения культурой определяется тем, что усвоение основ общения происходит с ранних лет
«в процессах инкультурации и социальной интеракции» [3, с. 140]. В связи
с этим появляется такое понятие как «национальный коммуникативный
стиль».
Под национальным коммуникативным стилем в науке понимают
«устойчивую совокупность коммуникативных представлений, правил и
норм, опосредованных культурой как макроконтекстом коммуникации,
проявляющихся в отборе языковых средств, организации смысла и национально маркированном коммуникативном поведении носителей языка» [3,
153
с. 148–149]. Национальный коммуникативный стиль является одним из составляющих национального сознания и определяет существующие в той
или иной культуре предпочтения в выборе как вербальных, так и невербальных средств общения. В связи с этим он, во-первых, оказывает огромное
влияние на речевую деятельность человека; во-вторых, влияет на то, как человек воспринимает партнеров по коммуникации и используемые ими средства общения.
В отечественной и зарубежной литературе исследователями выделяются несколько классификаций национальных стилей общения. Рассмотрим
наиболее известные из них. Одна из данных классификаций подразделяет
стили общения по направленность речи коммуникатора. В соответствии с
ней выделяется два стиля общения: инструментальный (рациональный) и
аффективный (эмоционально-интуитивный).
Инструментальный стиль общения направлен на «говорящего и цель
коммуникации» [4, с. 294]. Рассматривая языковые особенности инструментального стиля общения, следует выделить неэмоциональность говорящего,
наполненность речи аргументами и фактами. Информация в данном стиле
общения предоставляется прямо, вне зависимости от того, какой будет реакция адресата на нее.
Аффективный стиль общения, напротив, характеризуется ориентацией на партнёра по коммуникации, то есть на реципиента, и сам процесс
взаимодействия в процессе коммуникации. Именно поэтому его особенностью является осторожность в выборе высказываний, уклонение от прямых
формулировок и, как следствие, скрытый смысл в высказываниях. Аффективный стиль «опирается на аналогии, сходства, используемые для убеждения и получения одобрения партнёра» [3, с. 165]. Особой его чертой является стремление к избеганию ситуаций конфронтации и большая роль невербальных средств коммуникации.
Рассмотренная нами классификация стилей общения тесно связана с
еще одной классификацией, которая подразделяет стили общения по степени выражения в них намерений говорящего. В соответствии с данной
классификацией стилей общения выделяется 2 их вида: прямой (эксплицитный, открытый) и непрямой (скрывающий, сглаживающий, маскирующий
истинные побуждения говорящего, имплицитный) стили общения. Так, прямой стиль общения характеризуется, в первую очередь, ориентацией на адресанта и, как следствие, четким обоснованием говорящим собственной позиции в разговоре и своих намерений. В процессе коммуникации люди с
прямым стилем общения обращают внимание лишь на содержание сказанного, а не на контекст. Речь прямого стиля общения должна быть прямолинейна и однозначна. В связи с этим от говорящего требуется логично выстроить свое высказывание и проследить за точностью использованных в
речи понятий.
Непрямой стиль общения, в свою очередь, направлен на адресата. В
154
отличие от прямого стиля, в непрямом большая часть информации передается иносказательно, завуалировано. Реципиент же должен расшифровать
полученное сообщение, используя конкретные экстралингвистические факторы, то есть «исторический контекст, социальные нормы и роли, статус
коммуникантов, характер отношений между ними и многое другое» [3, с.
161]. В языковом же плане непрямой стиль общения проявляется в частом
использовании образных сравнений, некатегоричных форм высказывания,
вводных слов, выражающих предположение, неуверенность, допущение и
так далее.
Следующая классификация стилей общения принадлежит американскому исследователю межкультурных коммуникаций У. Гудикунсту, который разделяет стили общения по степени выразительности речевого общения. В соответствии с данной классификацией выделяют искусный (вычурный), точный и сжатый стили общения. Так, искусный (вычурный, детальный) стиль общения является самым экспрессивным стилем из трех представленных. Он характеризуется использованием многословием и использованием многочисленных выразительных средств речи, в числе которых
сравнения, идиомы, метафоры, эпитеты, гиперболы и так далее. Более того,
для искусного коммуникативного стиля характерны долгие вступления и
пространные описания контекста происходящей коммуникативной ситуации.
Точный стиль, в отличие от искусного, представляет собой «ритуализированный, уместный, соответствующий ситуации» стиль, который характеризуется использованием лишь необходимого минимума слов [4, с. 295].
Для него характерно также использование ясных, четких, недвусмысленных
высказываний.
Сжатый стиль сочетает в себе черты точного, но при этом является
еще более лаконичным. Для него характерна высокая степень уклончивости
и частое использование пауз, имеющих семантическое наполнение, и выразительного молчания в процессе коммуникации.
Стили общения также подразделяются по степени важности для говорящего ролевых отношений между общающимися. В соответствии с данной
классификацией стили общения делятся на ситуационный (статусно-ориентированный, контекстуальный) и личностный (личностно-ориентированный). Личностный стиль акцентирует внимание на личности, ее заслугах и
качествах. С языковой стороны личностный стиль проявляется, во-первых,
в ярком выражении своей индивидуальной идентичности с помощью различных вербальных средств, в том числе с помощью местоимений «я»,
«мой/моя» и так далее. Во-вторых, личностный стиль проявляется в частом
высказывании «личностного мнения, оценки, предположения». В-третьих,
подобный стиль характеризуется склонностью к неформальному общению.
В свою очередь, ситуационный стиль общения убирает конкретную личность и ее заслуги на второстепенный план. Данный стиль характеризуется
155
использованием таких языковых средств, которые подчеркивают роли и взаимоотношения участников коммуникации. В связи с этим общение приобретает формальный характер.
В основе каждой из рассмотренных классификаций национальных
стилей общения лежат проанализированные нами выше лингвокультурные
параметры. Именно они являются причиной предпочтения той или иной
культурой какого-либо стиля мышления. Иными словами, представители
разных народов выбирают тот коммуникативный стиль, который отражает
присущие им культурные особенности. Такого мнения придерживаются в
своих трудах Л. В. Куликова, Ш. Гюнтера, В. Н. Куницына, Н. В. Казаринова, В. М. Погольша. В своих исследованиях данные ученые установили
взаимосвязь между преобладающими в той или иной культуре лингвокультурными параметрами и предпочитаемыми представителями этих культур
стилями общения. В обобщённом виде результаты их исследований можно
представить следующим образом:
 Инструментальный стиль общения характерен для индивидуалистических и низкоконтекстуальных культур. Противоположный ему аффективный стиль общения характерен для коллективистских и высококонтекстуальных культур.
 К прямому стилю общения склонны индивидуалистические и низкоконтекстуальные культуры. К непрямому стилю общения, напротив,
склоняются коллективистские и высококонтекстуальные культуры.
 Для культур с высоким уровнем избегания неопределенности типично использование сжатого стиля общения, что «обусловлено опорой на
традиции и высокой тревожностью» [4, с. 295]. Культурам со средним уровнем избегания неопределенности свойственна склонность к искусному
стилю общения. Культурам же с низким уровнем избегания неопределенности свойственен точный стиль общения.
 Личностный стиль общения характерен для индивидуалистических
культур и для культур с низкой дистанцией власти. Ситуативный стиль общения, в свою очередь, популярен среди коллективистских культур и среди
культур с высокой дистанцией власти [3; 4].
Для определения типа национальных коммуникативных стилей в российской и китайской культурах необходимо, в первую очередь, определить
присущие данным культурам лингвокультурные особенности. Следующим
шагом станет сопоставление этих особенностей с характерными для них
стилями коммуникации. Необходимо также учитывать тот факт, что своеобразие культур проявляется лишь на фоне взаимодействия культур друг с
другом. Так, культурные параметры, лежащие в основе классификаций коммуникативных стилей, которые были рассмотрены выше, не являются абсолютными величинами. Они представляют собой шкалу, на которой каждая
национальная культура занимает свое место. Следовательно, изучение
156
национальных коммуникативных стилей возможно лишь через их сопоставление. Таким образом, рассмотрение стилей общения в русском и китайском
языках стоит начать с сопоставления релевантных для данного исследования культурных параметров.
Подробная таблица индексов культурных параметров, характерных
для культур разных стран, была представлена в учебном пособии «Сравнительный менеджмент» [10]. Сопоставление представленных в таблице индексов, характерных для российской и китайской культур, привели нас к
следующим выводам. Во-первых, в соответствии с показателями и российская, и китайская культуры являются коллективистскими. Однако российская культура, имеющая индекс 45 %, по сравнению с китайской культурой,
индекс которой составляет 39 %, имеет больше индивидуалистических черт.
Во-вторых, уровень избегания неопределенности в России намного выше,
чем в Китае. Так, российский индекс избегания неопределенности составляет 80 %, в то время как индекс китайской лингвокультурной общности
составляет 30 %. В-третьих, и в российской, и в китайской национальных
культурах наблюдается высокая дистанция власти. Причем, ее уровень в
данных странах почти идентичен (в России индекс дистанции власти составляет 88 %, в Китае он составляет 89 %).
Как было указано ранее, лингвокультурные особенности национальных культур определяют используемые в данных культурах коммуникативные стили. В соответствии с выделенными выше закономерностями соотношения лингвокультурных особенностей со стилями общения мы пришли к
следующим выводам. Во-первых, будучи коллективистскими, высоконтекстуальными культурами с высокой дистанцией власти, культуры России и
Китая обе тяготеют к использованию непрямого, аффективного и ситуативного стилей общения. Во-вторых, высокий уровень избегания неопределенности в российской культуре обуславливает использование его представителями сжатого стиля общения. В то время как низкий показатель уровня
избегания неопределенности в китайской культуре объясняет их склонность
к точному стилю коммуникации.
Обобщая вышесказанное, мы приходим к выводу, что лингвокультурные особенности российской и китайской культур, которые оказались достаточно близкими друг к другу, предопределяют использование представителями данных культур схожих коммуникативных стилей. В свою очередь использование похожих стилей общения приводит к сокращению возможности неправильного понимания друг друга представителями этих
культур в процессе межкультурной коммуникации и, как следствие, к сокращению числа возможных конфликтов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бордачёв Т., Кашин В., Поташев Н., Прохин Е., Смирнова В., Янькова А. Стратегическое партнёрство России и Китая в условиях европейского кризиса [Электронный
157
ресурс]. Режим доступа : https://ru.valdaiclub.com/files/42288 (дата обращения:
17.10.2022).
2. Красных В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность?. М. : ИТДГК «Гнозис», 2003.
3. Куликова Л. В. Коммуникация. Стиль. Интеркультура: прагмалингвистические
и культурно-антропологические подходы к межкультурному общению : учебное пособие. Красноярск : СФУ, 2011. 268 с.
4. Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение.
Учебник для вузов. СПб. : Питер, 2001. 544 с.
5. Леонтович О. А. Россия и США: Введение в межкультурную коммуникацию :
учебное пособие. Волгоград : Перемена, 2003. 399 с.
6. Российско-китайский диалог: модель 2022: доклад № 78 / 2022 / [А. В. Кортунов, К. В. Бабаев, Чжао Хуашэн, Лю Хуацинь и др.; под ред. И. Н. Тимофеева, П. В.
Бакулиной, Е. О. Карпинской и др.]; Российский совет по международным делам
(РСМД). М. : НП РСМД, 2022. 82 с.
7. Россия и Китай продолжают укреплять сотрудничество в сфере науки и образования [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://minobrnauki.gov.ru/presscenter/news/mezhdunarodnoe-sotrudnichestvo/53743/ (дата обращения: 15.10.2022).
8. Сафонкина О. С. Культурно-ориентированная педагогика как фактор интернационализации современного образования в РФ // Методика преподавания иностранных
языков и РКИ: традиции и инновации : сб. мат-лов II Междунар. науч.-метод. конференции-вебинара. 2017. С. 515–521.
9. Сафонкина О. С. Об идиоматичности языкового знака в контексте лингвокультурологии // Лингвистические и экстралингвистические проблемы коммуникации. Теоретические и прикладные аспекты : Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 4. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2005. С. 179–183
10. Сравнительный менеджмент : учебное пособие [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://studfile.net/preview/5055082/page:21/ (дата обращения: 14.10.2022).
11. Günthner, S. Pi Lao Zheng («Müdigkeit im Kampf»), zur Begegnung deutscher und
chinesischer Gesprächsstile // Müller, B. D. (Hg.): Interkulturelle Wirtschaftskommunikation.
München.
12. Hofstede, G. H. Cultures and organizations: software of the mind. Mc Graw Hill.
2015. P. 279.
13. Parsons, T. and Shils, E. A. Towards a General Theory of Action, Harvard
University Press, Cambridge, Mass., 1951.
14. Trompenaars, F. Riding the Waves of Culture: Understanding Cultural Diversity in
Business. Nicholas Brealey. London. 2013. P. 265.
158
УДК 81
Пучкова И. Н
КУЛЬТУРНЫЙ КОД BEAR/МЕДВЕДЬ И ЕГО РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ
В АНГЛИЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
Московский городской педагогический университет,
г. Москва, Российская Федерация
Аннотация. Статья посвящена специфике репрезентации культурного кода «bear/медвель» в разноструктурных языках – русском и английском. Анализируются переносные и специальные значения соответствующих лексем, фразеологизмы и паремии, содержащие компонент «bear/медведь» как средства вербализации данного кода. Выявляется специфика семантики данных зоонимов в двух сопоставляемых языках. Описываются отражение символики медведя в устойчивых выражениях, пословицах и поговорках в английском и русском языке. Рассматривается влияние национальной истории, мифологии, культуры на символику, связанную с данным зоонимом.
Ключевые слова: культурный код, английский язык, русский язык,
семантика, фразеология, зооним, медведь.
Понятие «культурный код» является объектом пристального внимания специалистов по культурологии, лингвокультурологии и межкультурной коммуникации. Под культурным кодом подразумевается закодированная в виде образов и символов информация, позволяющая идентифицировать данную культуру, своеобразный ключ к пониманию той или иной культуры. Такими образными кодами могут выступать ландшафт, небесные
тела, природные явления, растения и животные, тело человека, артефакты
(хозяйственная утварь, орудия труда, оружие, жилище, одежда и др.), а
также то, что происходит с этими вещами [2, c. 310].
Культурные коды, которые вербализуются и «обладают символическим инобытием и стремятся стать всеобщими языками, то есть отобразить
универсум сквозь призму какой-нибудь одной темы», принято называть
лингвокультурными кодами [5, c. 57].
Целью данной статьи является анализ репрезентации кода bear/медведь в англоязычной и русскоязычной культуре, что позволяет выявить пласты народной культуры, которые носители русского и английского языков
считают значимыми и определяют образ данного животного.
Известно, что у многих первобытных племен медведь был тотемным
животным. Поскольку медведи могут передвигаться на задних лапах, а их
следы похожи на человеческие, древние люди полагали, что медведь является разумным существом, родственным человеку, а, возможно, и боже-
159
ственным по своей природе, обладающим сверхъестественной силой. Любое проявление неуважения к медведю или даже упоминание его имени
могло навлечь на человека беду. Неудивительно, что, и в русском, и в английском языке зоонимы медведь/bear являются результатами табуизации.
В германских языках и древнее индоевропейское название медведя – *rkto/arkto было заменено иносказательным *bero (зверь бурого цвета – от индоевропейского корня *bher- «коричневый, бурый») [10]. В славянских языках основой заместительной номинации послужили пищевые привычки
привычки животного: русский зооним медведь является результатом упрощения сложной основы медоед [6].
Древнее представление о медведе как о «зверином двойнике человека» нашло отражение в германских мифах о богах, умевших перевоплощаться в гигантского медведя Бера [3], а также в лексике и фразеологии английского языка: werebear – человек-медведь, оборотень, to go berserk –
«поддаться неконтролируемому приступу ярости», berserk rage – «неистовый гнев», где первоначальное значение слова berserk – «человек–медведь»,
неистовый, неуязвимый воин, подражающий в бою древним богам.
И в английском, и в русском языке присутствует большое количество
идиом и паремий, связанных с медвежьей охотой: англ. – some days you get
the bear, (and) other days the bear gets you – букв. «иногда ты убиваешь медведя, иногда медведь убивает тебя», т. е. в жизни бывают как счастливые
моменты, так и неудачи; loaded for bear (букв. «заряженный на медведя» находящийся во всеоружии, готовый действовать, готовый к драке».; русск.;
Медведь не умен – сам лезет на рожон (рожон- острый шест, рогатина, орудие охоты на медведя); Счастлив медведь, что не попался стрелку: и стрелок счастлив, что не попался медведю! [1] Интересно отметить, что одно из
производных значение лексемы bear в английском языке – a difficult task
(нечто сложное, сложная задача) [9], оно появилось на основе метафорического переноса (медведь – это сложный трофей для охотника, добыть его –
это трудная задача).
Медвежья охота заканчивалась ритуалом снятия шкуры убитого животного с последующим поеданием мяса, таким образом древние охотники
«приобщались» к силе медведя. Отголоски этого древнего ритуала находят
свое отражение и в русских, и английских паремиях: Catch the bear before
you sell his skin (поймай медведя, перед тем, как продавать его шкуру), Don't
sell/you mustn’t the bear’s skin before you’ve caught it – «не говори гоп, пока
не перепрыгнешь», skin the bear at once – букв. «сдирай шкуру медведя сразу
же», русский аналог – «взять быка за рога»; русс Где медведь, там и шкура;
медведь в лесу, а шкура продана; Медведя убить, да шкуры не испортить
[1; 4].
Следующая группа идиом и паремий связана с периодом зимней
спячки медведя англ. – (as) busy as a hibernating bear – букв. «как медведь
в спячке» – так говорят о ком-то бездействующем, неактивном, wake a
160
sleeping bear – «будить спящего медведя»[8]. Медведь спит чутко, хорошо
слышит во сне, и приближение к нему может сповоцировать пробуждение
животного и нападение на человека, поэтому «будить спящего медведя» провоцировать возникновение проблемы, навлекать беду, а английское выражение sleepy bear syndrome (синдром сонного медведя) обозначает «гнев
от того, что вас кто-то разбудил». В русском языке с медвежьей спячкой
связаны приметы: Кому когда любо, а медведь к Спиридону солновороту
(ложится). Медведь на Спиридона солноворота поворачивается (в берлоге)
на другой бок [1]. С зимней спячкой связано и выражение медвежья болезнь.
Дело в том, что во время зимней спячки физиологические процессы переваривания пищи в организме медведя приостанавливаются, а во время пробуждения его кишечник нуждается в очищении, с этой целью животное поглощает большое количество растительной пищи в качестве слабительного.
Люди давно подметили, что медведь заранее готовит себе берлогу на
зиму и накапливает за лето жир, вследствие чего в русской культуре этот
зверь стал символом предусмотрительности, запасливости, что находит отражение в пословицах Медведь всю зиму лапу сосет; И медведь из запасу
лапу сосёт. Особенность русской культуры составляет представление о
медведе как враге домашнего скота: Не прав медведь, что корову съел: не
права корова, что в лес зашла, Отольются медведю коровьи слезы [1; 4].
Медведь – очень сильный зверь, при нападении он способен убить
жертву одним ударом лапы, его челюсти также способны перегрызть самые
крепкие кости, поэтому в обоих исследуемых языках медведь – воплощение силы. И в английском, и в русском языке существуют устойчивые сравнения as strong as a bear/силен, как медведь. В русском языке отмечен целый
ряд пословиц о силе, где эталоном сравнения выступает медведь: Не дал Бог
медведю волчьей смелости, а волку медвежьей силы. Богатый силен, что
медведь, Кошка лапкой, а медведь всей пятерней.
Медведь – не только сильный, но и умный зверь, поскольку он поддается дрессировке. Традиция использовать прирученных медведей для развлечения публики отражается в английском слове bear garden (a place where
bears were kept for the amusement of spectators) [10] и в многочисленных русских пословицах: Медведь силён, да его на цепи водят; И медведя плясать
учат.
Было подмечено, что приручению поддаются лишь молодые медведи,
взрослые же особи в любой момент могут проявить хищнические наклонности и представляют собой опасность для человека, поэтому медведь также
является символом жестокости, злости, мстительности. В английском
языке это находит отражение в одном таких словозначениях лексемы bear,
как a brute and vicious person (жестокий порочный человек), uncouth and
aggressive man or boy (неуклюжий и агрессивный мужчина или юноша) [9],
а также в выражениях poke the bear, Take a bear by the tooth, которые обозначают «подвергать себя опасности, неоправданно рисковать», о медведе
161
как эталоне злости и ворчливости свидетельствуют английские идиомы (as)
cross as a bear; (as) cross as a bear with a sore head, (as) gruff as a bear [8].
Многочисленные пословицы русского языка также говорят об опасности
встречи с медведем: Медведь дожидает того, как бы содрать кожу с кого,
С медведем дружись, а за топор держись, Кого медведь драл, тот и пенька
в лесу боится [1; 4].
Медведь всеяден, поэтому в христианской религии медведь стал символом прожорливости и алчности. Такое представление о медведе фиксирует английская идиома as hungry as the bear (голодный, как медведь) [8], а
также русская пословица Медведь по корове съедает, да голоден бывает,
кура по зерну клюет, да сыта живет [1].
Для русской лингвокультуры характерно представление о медведе как
о воплощении власти, что находит отражение в замене табуизированного
названия «медведь» словом «хозяин», а идея «медведь – хозяин» имплицитно или эксплицитно передается в пословицах Хозяин в дому, что медведь в бору: что как хочет, так ворочат, В лесу и медведь архимандрит [1;
4].
Специфику английской лингвокультуры составляет использование
образа медведя в таких узкоспециальных сферах, как финансы и юриспруденция. Биржевой термин bear (игрок на понижение) является результатом
сокращения выражения bearskin jobber (тот, кто продает акции для будущей
поставки, ожидая, что тем временем цены упадут), а это выражение содержит отсылку к пословице sell the bearskin before one has caught the bear (продать шкуру неубитого медведя) [10]. Специальное значение лексемы bear,
связанное с биржевой игрой, актуализируется и в идиомах bear market (рынок с тенденцией на понижение акций), bear rumour (тревожные слухи на
бирже). Поговорка bulls and bears make money, pigs get slaughtered (быки и
медведи, т. е., играющие на повышение и понижение, зарабатывают деньги,
а свиньи, т. е., те, кто чрезмерно рискует, желая быстро обогатиться, погибают) предостерегает играющих на бирже от чрезмерной жадности.
Благодаря массовой культуре, мультфильмам, где главными героями
являются медведи, в англоязычный дискурс вошли «медвежьи» идиомы с
нейтральной или положительной эмоционально-оценочной коннотацией,
например, carebear (тот, кто всячески старается избежать насилия, популяризировано благодаря игрушкам и мультфильмам с соответствующим
названием), average bear – среднестатистический человек, вошедшее в обиход благодаря изречению героя мультфильма «Yogi Bear» I’ m smarter than
an average bear!.
Интересно также отметить, что в современной американской лингвокультуре образы медведя и медвежьей семьи используются для описания
жизни полицейских: a bear – полицейский, mama (lady) bear – женщина- полицейский, baby bear – начинающий полицейский bear cage – «обезьянник»
или полицейский участок, bear trap – полицейская засада, bear in the air –
162
полицейский вертолет.
Итак, и в английской, и в русской культуре образ медведя является
символичным, широко используется при описании различных сторон повседневной и профессиональной жизни и выступает в качестве основы образного (культурного) кода. Данный код репрезентируется в языке через лексику (многочисленные производные, переносные значения слова), фразеологизмы, пословицы и поговорки. Анализ языковых средств репрезентации
данного культурного кода позволяет точнее эксплицировать картину мира
представителей англоязычной и русскоязычной лингвокультур.
ЛИТЕРАТУРА
1. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка [Электронный ресурс].
Режим
доступа
:
https://gufo.me/dict/dal/%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D1%8
(дата обращения: 17.10 2022)
2. Лосев А. Ф. О типах грамматического предложения в связи с историей мышления // Знак. Символ. Миф. М. : Изд-во МГУ, 1982. С. 308–407.
3. Мифологическая Энциклопедия [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://gufo.me/dict/mythology_encyclopedia/%D0%9C%D0%95%D0%94%D0%92%D0%9
5%D0%94%D0%AC (дата обращения: 17.10 2022)
4. Пословицы и поговорки про медведя [Электронный ресурс]. Режим доступа :
http://www.trend-city.ru/poslovicy-pro-medvedya (дата обращения: 17.10 2022)
5. Савицкий В. М. Лингвокультурные коды: к обоснованию понятия // Вестник
МГОУ. Серия Лингвистика. 2016. № 2. С. 55–62. 1041
6. Шанский Н. М., Боброва Т. А. Школьный этимологический словарь русского
языка
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://gufo.me/dict/shansky/%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D
1%8C (дата обращения: 17.10 2022)
7. Ушаков Д. Н. Толковый словарь русского языка [Электронный ресурс]. Режим
доступа : https://ushakovdictionary.ru/word.
8. Bear – Idioms by The Free Dictionary [Электронный ресурс]. Режим доступа :
http://idioms.thefreedictionary.com/bear
9. Collins Online Dictionary [Электронный ресурс]. Режим доступа :
www.collinsdictionary.com (дата обращения: 17.10 2022)
10. Etymonline-Online Etymological Dictionary [Электронный ресурс]. Режим доступа : www.etymonline.com/word/bear# (дата обращения: 17.10 2022)
163
УДК 372.881.111.1
Тайчаев Д. А.
РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ БРИТАНСКИМ И АМЕРИКАНСКИМ
АНГЛИЙСКИМ
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. Данная статья посвящена теме различий между британским и американским английскими языками. В работе автор приводит различные примеры, с помощью которых он показывает различия между словами или словосочетаниями в вариантах английского языка, также он исследует различие в фонетике между британским и американским английским языками. Помимо этого, автор исследует современные сленги и коллективизмы, которые популярны среди молодёжи в обеих странах.
Ключевые слова: английский язык, диалект, сленг.
Английский язык является вторым по распространённости языком в
мире и официальным языком в 53 странах. Впервые он возник в Великобритании – точнее, на Британских островах, но большинство его носителей проживает в США. Английский язык является основным языком глобального
общения и самым популярным языком среди изучающих иностранные
языки.
Как и любой другой язык, английский имеет множество разновидностей. Самые известные разновидности – британский и американский английский.
Одинаковы ли британский и американский английские языки?
Эти два вида английского языка определённо разные, но и не слишком
отличаются друг от друга. Это важно знать, если человек является иностранным носителем английского языка и боится быть недопонятым при упущении грамматических ошибок. Хотя этого почти никогда не происходит, эти
два вида английского языка иногда различаются по написанию, произношению, словарному запасу и даже грамматическим структурам. Однако глобализация и интернет привели к тому, что эти различия между вариантами английского языка уменьшились.
Как практика говорит, стоит придерживаться одной разновидности
английского языка, когда человек пишет официальный документ или электронное письмо, или разговаривает с кем-либо в официальном контексте. К
примеру, когда вы пишете, всегда переключайте программу проверки орфографии на нужную разновидность. Так вы будете реже допускать орфографические ошибки. Что касается лексических различий, посмотрите в Оксфордских словарях для учащихся, какие слова характерны для каждой разновидности.
164
Но почему вообще существуют различия? Ответ не так прост, поскольку здесь задействовано множество факторов. Американский английский, который старше британского, пришёл на американский континент
вместе с английскими поселенцами, чьё произношение было основано на
рифмованной речи. Это означает, что буква «r» произносилась чётко, как и
сегодня. В Британии высшие социальные слои смягчили звук «r», который
остался и по сей день. Наличие разных слов для обозначения одного и того
же стало результатом того, что обе страны заимствовали слова из соседних
стран. Если американцы заимствовали многие испанские слова, то англичане – многие французские. Вот почему первые используют кинзу, а вторые
– кориандр.
Британская и американская орфография
Во время написания текста можно обнаружить, что текстовый редактор пометил какое-либо написанное слово, как неправильное. Однако, проверив данное слово в словаре, можно убедиться, что написание в большинство случаев оказывается правильным. Часто это объясняется различиями
между британским и американским английским.
Ключевое различие в написании между британским и американским
английским – это пропуск букв в американском английском. Например, при
написании слов британцы опускают буквы, что объясняет разницу в написании этих слов:
Брит. анг.
амер. анг.
Colour
color
Aeroplane
airplane
Programme
program
Behaviour
behavior
Humour
humor
Орфографические различия между британским и американским английским также включают в себя замену букв и их перестановку:
Брит. анг.
амер. анг.
Tyre
tire
Grey
gray
Analyse
analyze
Theatre
theater
Centre
center
Таким образом, можно сделать вывод, с помощью данных нюансов
можно различить оба варианта английского языка с лёгкостью.
Также, в британском английском не используется точка после «почётных» слов, например, Mr Bean, Mrs Smith, House, M. D. Между тем, американцы обычно используют местоимение, относящееся к человеку.
Британское и американское произношение
Британский английский и американский английский отличаются ещё
больше в отношении произношения. Это сразу же почувствуется между
165
британским и американским акцентами.
В то время как звук [r] произносится в американском английском, в
британском он остаётся непроизносимым, если только не занимает позицию
начального слога. Например:
Брит. анг.
амер. анг.
ka:
car
ka:r
beah
bear
bear
sta:t
start
sta:rt
nju:jo:k New York
nu:jo:rk
Кроме этого, различия между британской и американской грамматикой английского языка несколько сложнее. Различия небольшие, но они существенны.
Возьмём, к примеру, глагол «to have». Чтобы сказать о владении, британский английский использует глагол «to have got» (I have got a book), в то
время как американский английский использует «to have (I have a book)».
Важное замечание: глагол «have got» также используется в американском
английском, но в основном для обозначения обязанности (I have got to go).
Также различается употребление настоящего совершенного времени.
Британцы обычно используют глагол «to have» (I have just arrived.) в этом
времени, в то время как американцы обычно опускают этот глагол. В результате предложения звучат проще: I just arrived.
Грамматические различия также включают неправильные глаголы,
например:
Брит. анг.
амер. анг.
I talked TO Jane
I talked WITH Jane
Monday TO Wednesday
Monday THROUGH Wednesday
AT the weekend
ON the weekend
I haven’t seen her FOR weeks I haven’t seen her IN weeks
Брит. анг.
амер. анг.
spill, spilt, spilt
spill, spilled, spilled
dive, dived, dived
dive, dove, dived
Коллективные существительные также используются по-разному.
Слова «team» и «committee» в британском английском могут быть как в
единственном, так и во множественном числе, причём множественное число
встречается чаще, указывая на то, что группа состоит из нескольких человек. В Соединённых Штатах группа рассматривается как единое целое, поэтому эти слова всегда считаются единственным числом.
Наконец, для настоящих знатоков английского языка существует
настоящее сослагательное наклонение. До XX века эта конструкция использовалась как в американском, так и в британском английском, но осталась
только в первом. Американцы регулярно используют её в императивных
предложениях, например, «I demand you be here» (на русс. Я требую, чтобы
ты был здесь) или «She suggested he arrive early» (на русс. Она предложила
166
ему прийти пораньше). В Британии эта форма используется только в формальном письме. Кроме того, в повседневной жизни should обычно вставляется в предложение, например, «She suggested he should arrive early».
Также, словарные различия между британским и американским английским не менее сложны. Британский и американский английский иногда
используют разные слова для обозначения одного и того же предмета. На
самом деле, таких случаев много в обеих разновидностях. Вы можете спросить, сколько слов различается в британском и американском английском.
Хотя точное число определить сложно, некоторые списки утверждают, что
их более ста, если ненамного больше.
Брит. анг.
амер. анг.
High street
main street
Car park
parking lot
Flat
apartment
Lift
elevator
University
college
Таким образом, эти слова могут использоваться только в одной разновидности. Но проблема возникает, когда слово используется в обеих разновидностях, но с совершенно разными значениями.
Британский и американский сленг и коллоквиализмы также различаются между собой. Где бы вы ни оказались – в баре или в пабе, - вы можете
услышать некоторые из слов.
Стандартные
слова
mouth
Американские
сленги
piehole
Британские
сленги
cakehole
house
crib
gaff
friend
homie
mate, fam
tired
beat
knackered
excited
hyped, amped
buzzing
police officer
cop
copper, bobby
angry
pissed
pissed off
pleased
stoked
chuffed
drunk
wasted, trashed
hammered, battered
Сленг, по определению, используется только в определённой социальной группе, которых много в обеих странах. Если вы переводчик, эти слова
часто могут оказаться полезными при переводе современных литературных
текстов, например, современных романов или сценариев теле- и кинофильмов. На самом деле, в таких переводах допускается много ошибок из-за незнания сленговых терминов и коллоквиализмов.
167
В заключение можно сделать вывод, что различие между тем, что принято в США, и тем, что предпочитают в Великобритании, может быть невероятно полезным. При переводе на английский язык это поможет вам звучать естественно при общении с носителем языка из любой англоязычной
страны. Но, прежде всего, как только вы выбрали разновидность, золотое
правило заключается в том, чтобы оставаться последовательным. Чисто
британское слово или фраза в американском тексте может бросаться в глаза
и нарушать целостность текста.
ЛИТЕРАТУРА
1. Жирова И. Г. Территориальная и социальная диалектическая вариативность
британского английского языка // Филологические науки. Вопросы теории и практики.
2018. № 10-2. С. 290–294.
2. Сокирко А. Будущее машинного перевода // Компьютерра. 2021. № 28. С. 18–
20.
3. Чистобаева Л. С. Диалект в лингвогеографическом аспекте исследования //
Вестник Майкопского государственного технологического университета. 2013. № 2.
С. 70–72.
168
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПЕРЕВОДА
И ПЕРЕВОДОВЕДЕНИЯ
УДК 81
Грачунова О. Д., Андреева М. И.
IDIOMS AND SET PHRASES IN INFORMAL SPOKEN ENGLISH:
TRANSLATION SPECIFICS
Kazan State Medical University, Kazan, Russian Federation
Аннотация. Данная статья включает в себя обоснование важности качественного перевода текста, описывает возникающие трудности при переводе англоязычного текста на русский язык. В ходе исследования в качестве
примеров английского текста использованы диалоги из телевизионного сериала «Отчаянные домохозяйки» (2004–2012, 8 сезонов). В статье предложена своя классификация спорных вопросов перевода и рассмотрены примеры с подробным объяснением таких как: идиомы, сленг, фразовые глаголы, игра слов и звуков, аббревиатуры.
Ключевые слова: идиомы, фразовые глаголы, игра слов и звуков, аббревиатуры, сленг, классификация.
The main task in working with the source text is to obtain a competent and
high-quality target text. Of course, it is not always possible to use a word for word
translation, especially to convey the atmosphere that the author intended. To
achieve it, you need to use a literal and free translation. Obviously, difficulties
arise during the translation of humor, jokes, puns, some abbreviations, slang, etc.
The context in which these obscure phrases and words are used can help to
understand the general meaning, but sometimes even this is not enough.
We collected controversial points of this kind and made a classification,
grouping them according to their characteristic features. As the source text, we
chose dialogues based on the script of the TV series ‘Desperate Housewives’
(2004–2012, 8 seasons).
One of the common difficulties is idioms. There is nothing related to fruit
in meaning of the phrase “He’s apples, I’m oranges”. It is a way of expressing
the difference between two objects. According to the Cambridge dictionary this
idiom is used to say that ‘two things are completely different and it is not sensible
to compare them’ [4]. Based on the context in which the women discuss the career
successes of the main character and her husband, the speaker emphasizes that the
fields in which they work are different, so you should not compare them with each
other and make conclusions about the failure of any of them.
Another example: ‘I just gave her the axe’. This phrase was used in the
169
marketing company office during the conversation between employee and her
boss. It is an informal expression ‘to dismiss, fire someone from a job’ [7] and the
meaning of this dialog was in another worker’s redundancy. Naturally, there is no
mention of axes, the boss didn’t give his colleague a repair tool. Therefore,
translating word for word changes the meaning of the dialogue. If we did not know
the context, we would not understand at all what the ax and marketing have to do
with it.
Another idiom that has nothing to do with renovation: ‘go grind your own
axe’. There are two meanings of this idiom. On the one hand it means ‘to have a
personal motivation or selfish reason for saying or doing something’ [8]. On the
other hand it means ‘to have a complaint or dispute that one feels compelled to
discuss’ [8]. The lexical and semantic forms are completely different. There is no
work or dismissal implemented in the lexical components of the idiom.
‘How about little hair of the dog?’ Strange sentence, isn't it? It’s strange,
if you use word for word translation. This phrase does not imply hair or anything
related to animals, it’s a short version of ‘hair of the dog that bit you’. Colloquial
expression in the English language predominantly used to refer to ‘alcohol that is
consumed with the aim of lessening the effects of a hangover’ [10]. It is interesting
to note the origin of this phrase: it appeared when there were attempts to treat
rabies with the hair of a bitten dog. It is based on the saying that like cures like.
Therefore, when people stop being sober and get too drunk, after a certain period
of time they again drink alcohol. This is the moment in which this phrase is used
by one of the actors of the series.
There are few more examples of a phrase and an idiom that emphasize
openness during a conversation. One can say ‘to be frank’, ‘to be frank with
you’ or ‘speaking frankly’ to introduce a statement which is your honest opinion,
especially when the person you are talking to might not like it. The lawyer
character in the TV series studied uses this phrase because he believes that the
marriage of his client is not worth fighting for it to the last.
The idiom ‘to talk turkey’ means ‘to discuss something honestly and
directly [3]. The actress expresses her intention to get the truth from the
interlocutor at any cost and summons him to be honest with her, because she sees
a hidden intent.
In addition to idioms, abbreviations are often found. The scope of these
abbreviations has a wide range of uses. The abbreviation ‘RSVP’, this is used
for invitations to events and means ‘Please answer’. This abbreviation is an
acronym for the French phrase ‘Répondez s'il vous plait’. Having no information
about the decryption, this sentence: ‘Betty never R.S.V.P.’d’, – only consists of a
name, an adverb and some letters.
The abbreviation ‘F.Y.I.’ stands for ‘for your information’. It conveys a
certain arrogance that the speaker has special information that the interlocutors do
not know. When two enemies in the story exchange with such statements,
supplemented by this abbreviation, this further increases their hostility between
170
them.
Besides there are medical terms that also have an abbreviation, for example,
cardiopulmonary resuscitation with modification C.P.R. It would seem that we
rarely use medical terms in everyday life, but in Russian, cardiopulmonary
resuscitation has an analogue – ‘СЛР’.
A large number of misunderstandings arise during the use of slang. A slang
expression chug it on down according to the plot ‘to drink a large amount in a
single action or without breathing’ [5].
The idiom make sure everything is kosher was said by the actor before a
meeting at work in the office. First, let's define the word ‘kosher. This word is
used together with the noun ‘food’. Kosher food is that meal that is prepared
according to the rules of kashrut. Kashrut is a term in Judaism, meaning the
permissibility or suitability of something in terms of the totality of laws contained
in religious scriptures. Based on the definition, we can assume that it is worth
making sure that something is prepared correctly. Russian has its own similar
phrase that everything will be без сучка и задоринки, i.e. impeccable,
immaculate in quality.
The phrase knock yourself out is a slang one. The urban meaning is ‘go
for it’ [9]. Nevertheless, knock out is a single phrasal verb with another meaning
‘to make a person unconscious’ [6], typically with a blow to the head or defeat a
competitor in a knockout competition. In the TV series’ context, this phrase was
the answer to the question: “Would you like to hear more?” Definitely, it was not
about the ring, boxing and classic knockouts. The actor put slang, urban meaning
into this phrase.
“Seems like every night we have some fancy parties. Just bananas.” Whom
did it come from? There is nothing in this phrase with the meaning of tropical
fruits. Some sources assume that the crazy banana meaning comes from the phrase
‘banana oil’ which in slang means ‘nonsense, crazy, insane’.
One of the actors in the series has British origins. In addition to the accent,
the difference between the Americans and the British is shown using different
words. The Englishman called his cards knaves while playing poker, after that
the American emphasized that in the US they say jacks. However, in Russian
there are no 2 different versions of this word, therefore, when translating, a
peculiar game of vocabulary was changed to a game of stress. After all, residents
of different regions put stress not always the same.
‘What is fish and chips doing here?’ There is no food meaning in this
phrase. The fish dish is considered the unofficial national dish of Great Britain
and it is an integral part of British cuisine. Because of that fish and chips become
the equivalent of word “Englishman”, with a touch of banter about being different.
‘Wow, from the cathouse to the house cat in ten minutes’. The cathouse
is a public house, brothel, when the house cat is a pet. According to the plot, the
cat costume turned out to be a little revealing for Halloween, so a skirt made in
10 minutes changed the situation, turning the outfit into an ordinary domestic cat.
171
Even a simple change in word order can play a cruel joke, becoming the
translator’s enemy.
‘There is close. And then there’s Glenn Close’. Glenn Close is an actress
which is well-known by her Cruella de Vil’s role in “One Hundred and One
Dalmatians” movie series. Of course the character of this woman is crazy, to put
it mildly. Therefore, such a strong obsession, such a close constant presence next
to one of the housewives is something abnormal. And like no other
characterization of a cartoon villain perfectly reflects this.
Speaking of pun, we cannot miss the play of consonances. For example,
‘Who let the cons out?’ is the question asked by the actor during making posters
for participating in a rally against criminals. Words cons and dogs have something
in common, number of syllables, the vowel ‘o’ in the middle of a word. The phrase
‘who let the dogs out?’ became popular thanks to a song in the early 2000s, but
nevertheless the meaning is not so pleasant. It talks about the disrespectful attitude
of a man towards a woman.
And here there is a play of sounds between the aforementioned phrase
speaking frankly and the name Frank. The woman teases Frank for the lack of
honesty in their dialogue, an excellent game of consonances, but unfortunately
they could not convey it to the viewer during translation.
Furthermore, the vast majority of translator’s false friends are phrasal
verbs. There are some of examples.
‘Drop-bys’. Speaking frankly, this is a noun that was formed from a phrasal
verb drop by. The meaning of this verb is a briefly, unspecific, without invitation
gathering, to come to see someone [1]. And this is not the process of the meeting’s
action, however the meetings themselves in essence.
‘Duck out’. A duck is poultry. Out means something outside, outwards.
But the ducks did not escape from their pen. It's more the prerogative of adults to
avoid something. This is not good for the body, since sublimation is not a way out
of problems.
‘Hit it off’. Synonyms are to be more the prerogative of adults to avoid
something. This is not good for the body, since sublimation is not a way out of
problems. In no case does this verb have a relation of strokes, etc. Although the
meaning is to make friends immediately, to get along with someone’ [2].
In conclusion, all the categories studied in the research involve idioms,
abbreviation, slang, word and sounds play, and phrasal verbs. On top of that we
can’t strictly categorize words and techniques, because there is a very thin line
between them and one term can be attributed to 2 different sections. But in any
case, the translator must know and master the skill of translation, understand the
fundamental points and provide the audience with the target text, and not just
words.
REFERENCES
1.
Cambridge
dictionary
[Electronic
resource].
Access
mode
:
https://dictionary.cambridge.org/ru/%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%
172
80%D1%8C/%D0%B0%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%B
A%D0%B8%D0%B9/drop-by (Date of access 15.10.2022)
2.
Cambridge
dictionary
[Electronic
resource].
Access
mode
:
https://dictionary.cambridge.org/dictionary/english/hit-it-off-with (Date of access 15.10.2022)
3.
Cambridge
dictionary
[Electronic
resource].
Access
mode
:
https://dictionary.cambridge.org/dictionary/english/talk-turkey (Date of access 15.10.2022)
4.
Cambridge
dictionary
[Electronic
resource].
Access
mode
:
https://dictionary.cambridge.org/dictionary/english/to-compare-apples-and-with-oranges
(Date of access 15.10.2022)
5.
Macmillan
dictionary
[Electronic
resource].
Access
mode
:
https://www.macmillandictionary.com/dictionary/british/chug#:~:text=To%20drink%20in%2
0a%20particular,down (Date of access 15.10.2022)
6.
Macmillan
dictionary
[Electronic
resource].
Access
mode
:
https://www.macmillandictionary.com/dictionary/british/knock-out
(Date
of
access
15.10.2022)
7. Merriam Webster dictionary [Electronic resource]. Access mode :
https://www.merriam-webster.com/dictionary/give%20%28someone%29%20the%20ax#:~:
text=informal,boss%20gave%20him%20the%20ax. (Date of access 15.10.2022)
8.
The
Free
Dictionary
[Electronic
resource].
Access
mode
:
https://idioms.thefreedictionary.com/have+an+ax+to+grind (Date of access 15.10.2022)
9.
Urban
dictionary
[Electronic
resource].
Access
mode
:
https://www.urbandictionary.com/define.php?term=knock%20yourself%20out (Date of access
15.10.2022)
10.
Wikipedia
[Electronic
resource].
Access
mode:
https://en.wikipedia.org/wiki/Hair_of_the_dog#:~:text=%22Hair%20of%20the%20dog%22%
2C,the%20effects%20of%20a%20hangover. (Date of access 15.10.2022)
УДК 81’25(075.8)
Громова Е. Н., Пекшеева А. А.
СПЕЦИФИКА ПЕРЕВОДА АНГЛОЯЗЫЧНЫХ ИНТЕРНЕТ-МЕМОВ
НА РУССКИЙ ЯЗЫК
Чувашский государственный педагогический университет
им. И.Я. Яковлева, г. Чебоксары, Российская Федерация
Аннотация. В настоящей статье рассматривается специфика перевода современных интернет-мемов с английского языка на русский. С точки
зрения языка интернет-мем представляет собой комплексную языковую
единицу, лаконичную с одной стороны и содержательно емкую с другой.
Исследование специфики перевода англоязычных интернет-мемов на русский язык основывается на современной методологии теории перевода. В
статье описываются такие переводческие приемы, как переводческий комментарий, транскрибирование, транслитерация, эквивалент и калькирование.
173
Ключевые слова: интернет-мем, калькирование, переводческий комментарий, транскрибирование, транслитерация, эквивалент.
Современные англоязычные интернет-мемы представляют собой богатый материал для лингвистических исследований. С точки зрения языка
текстовый интернет-мем представляет собой комплексную языковую единицу, лаконичную с одной стороны и содержательно емкую с другой.
На первый взгляд может показаться, что интернет-мемы появляются,
живут и исчезают очень быстро. Несмотря на свою кажущуюся мимолетность, многие становятся вирусными и порождают многочисленные варианты. Самые живучие переходят из разряда неологического пласта языка в
его основу, попадая даже иногда в словари.
Их лаконичность позволяет им мгновенно проникать в иноязычные
интернет-культуры, что подтверждает их универсальность и живучесть. Как
и сами интернет-мемы, так и их переводы появляются спонтанно. Здесь отсутствует само понятие авторства, интернет-мемы универсальны, следовательно, любой может их создавать, трансформировать, переводить на родной язык.
Несмотря на свою кажущуюся простоту, интернет-мемы представляют интерес для исследователей в теории перевода как в плане переводимости, так и в лингвокультурологических аспектах перевода. Вопрос переводимости интернет-мемов будет решаться по-разному в разных парах языков. В паре языков английский :: русский переводимость интернет-мемов
никак не может претендовать на абсолютность, если учитывать все культурные, историчесие и политические реалии, каламбуры, метафоры и другие
стилистические приемы, при помощи которых они создаются.
Следовательно, переводимость подобных микро-текстов весьма относительна. Она еще более сокращается тем, что при переводе полноформатных текстов, содержащих в себе те же культурные, историчесие и политические реалии, каламбуры и метафоры, переводчик в праве прибегнуть к
опущению, описательному переводу, переводческому комментарию и прочим приемам компенсации, тогда как при переводе интерне-мемов подобная
возможность исключается по вполне понятным причинам. Никто не захочет
и не будет тратить лишнее время и усилия на разгадывание смысла мема,
если для его перевода нужна отдельная страница с кучей ссылок, или если
картинка не соответствует тексту как в случае с каламбурами. Переводческие огрехи в полномасштабных текстах нивелируются их объемом, здесь
же они недопустимы, поскольку делают интернет-мем бессмысленным.
Как мы уже упоминали выше, перевод англоязычных интернет-мемов
носит любительский характер. Именно этим фактором можно объяснить тот
факт, что при их переводе на русский язык самыми распространенными приемами являются калькирование, транскрипция и транслитерация. В среде
174
профессиональных переводчиков этих приемов стараются избегать, поскольку именно они делают перевод буквальным, неестественным. Тем не
менее, они удивительным образом срабатывают при переводе подобных
микротекстов, передавая суть мема, а не создавая его заново. Рассмотрим
эти приемы более подробно.
Калькирование. Очевидно, что при переводе англоязычных интернетмемов на русский язык непрофессиональные переводчики прибегают к
калькированию как к самому прямому и линейному способу перевода. Действительно, в паре языков английский – русский грамматические и синтаксические структуры очень часто синонимичны, следовательно, при дословном переводе велика вероятность того, что переведенный интернет-мем окажется адекватным и передаст смысл самого мема.
Например, интернет-мем “Make me unsee it” стал довольно популярным в англоязычном интернет-сообществе. Английское слово unsee само
является вариативным неологизмом, поскольку в языке ранее присутствовало только в форме страдательного причастия unseen, из которого был воссоздан инфинитив. Перевод на русский язык путем калькирования на уровне
морфем можно считать довольно удачным, хотя глагол «развидеть» уже существовал в русском языке в значении «расмотреть детали». Сейчас оба значения представлены в словаре, причем новообразованная лексическая единица снабжена пометой «жаргон».
Следующий способ перевода также характерен при буквальном переводе, хотя применяется достаточно широко и профессиональными переводчиками.
Транскрибирование и транслитерация. Согласно определению В.
Н. Комиссарова, транскрибирование представляет собой передачу звукового содержания оригинального слова, а транслитерация – передачу графического содержания [1]. Зачастую происходит комбинирование этих двух
приемов, поскольку перевод в интернете за редким исключением выполняется любителями, если дело касается мемов. Непрофессиональные переводчики не знакомы с системами транслитерации и транскрипции, поэтому при
переводе они склонны действовать интуитивно, выдавая перевод, который
им самим кажется правильным.
Следует отметить тот факт, что переведенные таким образом лексичекие единицы быстро и надолго проникают в сам язык перевода. Стоит
вспомнить лишь несколько примеров такого «проникновения»: «лайфхак»,
«фейспалм», «чатиться», «чилить», «рофлить», «краш», «кринж» и тому подобное. Очень часто такие сленгизмы проникают в русский язык и молодежную культуры через интернет-мемы. Общей характеристикой таких лексических единиц является их емкость, лаконичность и модное звучание, хотя
последнее «выветривается» довольно быстро и слово приобретает более
нейтральную стилистическую окраску.
Как собственно переводческий прием транскрипция/транслитерация
175
достаточно проста в применении, с ним справляются даже начинающие переводчики, но, если говорить о переводе интернет-мемов, такой прием срабатывает не всегда, особенно при переводе так называемых «условно-переводимых» мемов. Тем более, если речь идет об интернет-мемах, построенных на игре слов. Рассмотрим англоязычный интернет-мем “The great
Catsby”, в котором появляется новообразование, построенное на каламбуре.
Существующий перевод на русский язык с применением транскрипции/транслитерации «Великий Кэтсби» неплохо справляется со свое задачей, но только если реципиент будет знаком с английским языком и культурой.
Более сложным приемом в переводоведении является поиск эквивалента и аналога, следовательно, он применяется намного реже уже упомянутых калькирования и транскрипции/транслитерации. Общеизвестно, что
эквивалент отличается от аналога тем, что в эквиваленте сохраняется воссозданный образ, иными словами, экивалент представляет собой то же калькирование, но вошедшее в язык перевода настолько давно, что воспринимается носителями языка как нечто родное и аутентичное. Аналог же, в свою
очередь, представляет собой перенос смысла при помощи другого образа с
максимальным сохранением значения.
Некоторые англоязычные нтернет-мемы, хотя сами возникают стихийно и не могут быть оторваны от оригинала, могут превратиться во фразеологизм. Такие мемы всегда связаны с соответствующим графическим образом и не употребляются в отрыве от них. Они уже настолько прочно вошли в интернет-культуру, что стали стопроцентно узнаваемыми на любом
языке. Их структурной особенностью является наличие первой узнаваемой
части, например, “Keep calm and...” , “You can’t just…” и др., и второй варьируемой части, куда можно подставить любую фразу. Особенностью вариантов данного мема является неожиданность сочетаний первой фиксированной части и второй вариативной: например, «Сохраняй спокойствие и выполняй домашнее задание», или «Нельзя просто так взять и перепорить
женщину». Скорее всего, именно поэтому они и обрели такую популярность. Следовательно, первую фиксированную фразу можно считать уже
фразеологизмом, и в зависимости от контекста подбирать нужный эквивалент или аналог. Данные интернет-мем уже давно вышел за рамки собственно интернета, разнообразные варианты можно увидеть в виде изображения в рекламе, в виде рисунка на одежде и предметах и т. п.
Если интернет-мем не получается перевести с помощью перечисленных выше приемов, переводчику не остается другого выхода, кроме как прибегнуть к компенсации. Очевидно, что непрофессиональный переводчик делает это скорее интуитивно, или использует уже знакомые ему модели компенсаторного перевода, а именно прибегает к описалельному переводу или
переводческому комментарию. Мы считаем необходимым остановиться подробнее на переводческом комментарии, хоть он и относится к приемам
176
компенсации.
Переводческий комментарий. Данный прием представляет собой
комментарий от переводчика в ввиде сноски или в скобках после текста. Подобного рода вкрапления в текст делают его более громоздким, однако без
него там текст или его часть могут быть не понятны читателям из-за наличия
в тексте культурных, исторических или политических реалий, специальных
терминов, игры слов, аллюзий и т. п.
Конечно, при переводе интернет-мемов использование переводческого комментария может быть неоправданным, поскольку потеряется главная особенность интернет-мема – лаконичность и немногословность, ведь
текст не должен выходить за рамки графического образа, а в случае переводческого комментария этого сложно добиться.
Распространенным примером использование такого рода переводческого комментария могут служить интернет-мемы, построенные на намеренной контаминации. Они весьма популярны в интернет среде, особенно у
лиц, изучающих или знакомых с английским языком. Кстати, яркость образов и запоминающийся характер позволяет таким мемам использоваться в
обучении иностранным языкам. В таких ситуациях переводческий комментарий становится обоснованным и даже необходимым, особенно на начальном уровне изучения языка.
Например, англоязычный мем “You is closed”, основанный на тексте
объявления на двери магазина, который написан с грамматической ошибкой. В меме также присутствуют две другие реплики, построенные на схожей грамматической ошибке: “You is closed?” и “When does you open?” Переводческий комментарий здесь обусловлен наличием контаминации в тексте оригинала.
Таким образом, мы считаем, что даже при непрофессиональном переводе выявленные способы перевода вполне способствуют адекватному переводу, если сохраняется прагматический потенциал высказывания. С другой стороны, интернет-мем представляет собой неисчерпаемый материал
для лингвистических исследований.
ЛИТЕРАТУРА
1. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М. : Высш. шк.,
1990. 253 с.
177
УДК 81.1
Жилкина Д. Э.
ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА КОМПЬЮТЕРНОГО СЛЕНГА
(НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ)
Амурский гуманитарно-педагогический государственный
университет, г. Комсомольск-на-Амуре, Российская Федерация
Аннотация. В данной статье рассматривается компьютерный сленг и
особенности его перевода. Перед началом анализа даны определения ключевым понятиям статьи: «разговорный стиль речь», «сленг», «жаргон». В
качестве материала анализа использовались англоязычные термины в разных формах и их устоявшийся в профессиональной речи перевод. Сопоставив единицу и перевод, был определен способ перевода. Затем было выведено процентное соотношение всех способов перевода между собой, в результате чего было выяснено, что превалирующими способами перевода
единиц данной области являются транскрипция и транслитерация. Дополнительно было выяснено, что в русском языке на 30 % чаще используется
неформальная коннотация.
Ключевые слова: сленг, программирование, перевод, профессиональная лексика, компьютерный сленг.
В данной статье пойдет речь об особом языке общения, который программисты используют при коммуникации друг с другом. Для начала будут
даны определения понятиям «разговорный стиль речи», «сленг», «жаргон»,
а также будут проанализирован непосредственно сами используемые лексические единицы. В качестве материала исследования будут использоваться
профессиональные форумы, посвященные программированию, на обоих
изучаемых языках – английском и русском. Актуальность данного исследования обусловлена острой необходимостью высокой скорости взаимодействия представителей сферы программирования, ввиду которой на первое
место ставится смысл переведенной лексемы, а не ее форма. Следовательно,
для неподготовленного человека, обывателя или новичка, общение с опытными программистами может оказаться заметно затрудненным или абсолютно невозможным без дальнейших разъяснений терминов. Дополнительные затруднения создают непрекращающиеся изменения и новообразования в IT-сфере, которые в первую очередь отражаются в английском языке
и, лишь потом, перенимаются специалистами из других стран, таким образом, новая терминология не успевает переводиться и адаптироваться в других языках.
Для начала следует указать, что разговорный стиль речи является одним из ее функциональных стилей. Функциональным стилем, согласно Мишанкиной Н. А., называют исторически сложившуюся систему речевых
178
средств, используемых в той или иной сфере человеческого общения [2, с.
66]. Существует несколько видов функциональных стилей, общепринято
выделяют следующие: художественный, научный, публицистический, официально-деловой и уже ранее нами упомянутый разговорный.
Разговорный стиль речи – это функциональная разновидность языка,
обслуживающая широкую сферу обиходно-бытового общения. Разговорный стиль, как следует из названия, реализует функцию общения и для нее
характерна преимущественно устная форма, а также неофициальность отношений говорящих и опора на внеязыковую ситуацию. К особенностям
стиля относятся экспрессивность, наличие конструкций с обращением к адресату, эмоциональность, непринужденность, широкое употребление обиходно-бытовой лексики [3, c. 17]. Таким образом, одной из главной составляющих разговорной речи можно считать ее спонтанность. Однако вместе
со спонтанностью следует учитывать и обыкновенное желание человека донести информацию не только четко и понятно, но и в кратчайшие сроки –
это уже можно считать характерной особенностью устной речи в целом.
Учитывая преимущественное общение в социальных сетях Интернета,
имеет смысл говорить также и об устной речи в письменной форме – своеобразном гибриде двух типов общения, который появился ввиду частой дистанционной коммуникации через технологии. Данный факт мы упоминаем
с целью подчеркнуть, что специфика работы программистов зачастую подразумевает именно подобного рода общение на дистанции, взаимодействуя
с клиентами, коллегами или работодателями через социальные сети, электронную почту или «мессенджеры». Это подводит нас к следующим двум
понятиям, которые необходимо рассматривать в связке друг с другом – жаргон и сленг.
Необходимо отметить, что существует проблема дефиниции этих
двух понятий, поскольку, если мы обратимся к толковому словарю, то убедимся, что их толкование достаточно схожи. Например, согласно словарю
С. И. Ожегова, жаргон – это «речь какой-нибудь социальной или иной объединенной общими интересами группы, содержащая много слов и выражений, отличных от общего языка, в том числе искусственных, иногда условных» [4]. В то же время О. С. Ахманова в своем «Словаре лингвистических
терминов» дает этому понятие следующее определение: «Язык, состоящий
из более или менее произвольно выбираемых, видоизменяемых и сочетаемых элементов одного или нескольких естественных языков и применяемый
(обычно в устном общении) отдельной социальной группой с целью языкового обособления, отделения от остальной части данной языковой общности, иногда в криптолалических целях» [1, c. 144]. Она же дает определение
сленгу – «1. Разговорный вариант профессиональной речи. 2. Элементы разговорного варианта той или другой профессиональной или социальной
группы, которые, проникая в литературный язык или вообще в речь людей,
не имеющих прямого отношения к данной группе лиц, приобретают в этих
179
разновидностях языка особую эмоционально-экспрессивную окраску (особую лингвостилистическую функцию)» [1, c. 409]. Если сравнить эти два
толкования, то можно выделить следующее немаловажное различие между
ними, что позволит нам развести эти два понятия: жаргон, в отличие от
сленга, характеризуется особой групповой направленностью, за пределы которой лексика не выходит. Сленг же отличается иной экспрессивной окраской, более неформальной и «расслабленной», и необязательно ограничен
групповой принадлежностью. Предвосхищая возможное возникновение вопроса, почему речь идет все же о компьютерном сленге, а не жаргоне, можно
предположить, что это объясняется непостоянством лексических понятий в
речи программистов – как уже было упомянуто ранее, IT-сфера развивается
с высокой скоростью, и программисты вынуждены адаптироваться к молниеносным изменениям, используя новые образовавшиеся слова, сокращения, аббревиатуры, и неким образом их перерабатывая и упрощая для дальнейшего употребления.
Чтобы пронаблюдать данные процессы адаптации и упрощения, будет
проанализировано некоторое количество терминов, сокращений и аббревиатур из профессионального сленга программистов, взятое в равных количествах из английского и русского языков. Будет рассматриваться непосредственная лексическая единица, ее перевод или аналог, расшифровка, а также
указан способ перевода. Для подбора лексических единиц на русском языке
будет использоваться профессиональный форум, созданный IT-специалистами, Habr.com [5], а для лексических единиц на английском языке – сайты
thehackernews.com [7] и github.com [6].
Прежде чем начать анализ, необходимо отметить, что все исследуемые единицы в речи программистов представляют из себя термины. Следовательно, при их анализе необходимо придерживаться стандартных способов их перевода, к которым относят подбор эквивалента в родном языке,
транскрипцию или транслитерацию, подбор аналога ввиду отсутствия идентичного эквивалента, полное или частичное калькирование, копирование
оригинальной формы написания, а также обращение к описательному способу перевода. Среди выделенных лексических единиц присутствовали как
термины в полноценной форме, которая сохраняется в переводе, так и ее
сокращения. Помимо этого встречались аббревиатуры, которые либо сохраняли свою изначальную форму через копирование, либо передавались через
транскрипцию, транслитерацию или эквивалент, либо эта стяженная форма
терялась полностью. Следует также отметить обратные ситуации, где перевод термина, изначально развернутого, в итоге стягивался в аббревиатуру.
Рассмотрим, например, аббревиатуру API. В английском языке она
всегда сохраняет данную форму. В русском языке она либо аналогично сохраняется посредством копирование, либо записывается через транслитерацию как «апи», зачастую через нижний регистр. Можно также рассмотреть
такую известную аббревиатуру, как BSOD (Blue Screen of Death). В русском
180
языке у нее нет официального перевода, в отличие от распространенного
жаргонного варианта «синий экран смерти», и передача совершается посредством калькирования. Также существуют другие варианты «жаргонного перевода», которые по своей сути являются калькированием с дальнейшим усечением. Как, например, это происходит с аббревиатурой RAM –
хотя это понятие имеет свой полноценный эквивалент, «оперативная память», обычно программисты используют термин «оператива». Похожим
способом, но уже через транслитерацию, а не калькирование, передается
Windows – «винда». Что касается случаев возникновения аббревиатуры из
изначально развернутого термина, то подобных единиц оказалось немного.
В качестве примера можно привести software, которое имеет полноценный
эквивалент «программное обеспечение», стягивающееся в аббревиатуру
ПО. В сленговом варианте аббревиатуру ПО можно развернуть и усечь, получив тем самым разговорный вариант «прога».
Что касается терминов, представляющими собой примеры усечения в
английском языке, то ситуация с передачей несколько иная, поскольку здесь
превалируют способы перевода транскрипцией или транслитерацией. Рассмотрим несколько из них. Например, lead, которое передается транскрипцией как «лид», обозначает лидера какой-либо группы разработчиков и является частой составляющей иных производных названий должностей: тимлид, техлид. Таким же образом передается термин gamedev – «геймдев». Однако бывают ситуации, когда перевод подобных усеченных терминов осуществляется через транскрипцию с добавлением суффиксов, придающих
жаргонную коннотацию, как это происходит, например, со словосочетанием
exe app, где «app» – это усечение от application (приложение), а “exe” –
наименование расширения файла. В русском языке программисты ограничиваются фамильярным понятным словом «экзешник». Помимо транскрипции происходит передача через транслитерацию, как например это происходит со словом keygen, изначально двумя усеченными словами (“key
generator”), соединенными в одно слово. В такой форме оно и перешло в
профессиональный язык – «кейген». Значительно реже встречается сочетание транскрипции и транслитерации – было замечено, что англоязычное
слово downloader в русской речи употреблялось в форме «даунлоадер», где
первая половина передана через транскрипцию, а вторая – через транслитерацию. Можно предположить, что подобное сочетание двух способов может
отражать недостаточное владение иностранным языком.
Достаточно распространен способ калькирования. В качестве примера
можно привести tablet, которое в сфере программирования оставляет за собой буквальный перевод «таблетка». Любопытно, что глагол, используемый
с этим словом, звучит как «вшить» – to sew in. Это объясняется тем, что
таблеткой называют набор файлов или специальную программу, позволяющую зарегистрировать, активировать или позволить запуск неофициальной
181
копии игры без диска. Если «таблетка вшита», то игровые файлы уже обработаны специалистами и их можно запускать без возникновения затруднений. Также у этого слова существует свой синоним – «крэк» (crack), однако
в последнее время замечено, что их семантика все же разводится. Если таблетка обозначает специальный набор файла для обхода издательской защиты от нелегального копирования программы, то крэк – это уже сама взломанная программа с таблеткой.
Другим примером калькирования является термин mirror, который передается как «зеркало». У подобного наименования тоже существует объяснение его возникновения, поскольку зеркалами называют дополнительные
сайты, с которых можно загрузить один и тот же файл; если по каким-то
причинам изначальный сайт окажется недоступен, то с зеркал можно все
еще загрузить необходимый файл.
В сумме было собрано 75 лексических единиц, с которыми были проведены расчеты и составлены диаграммы. Согласно им, примерно в равных
процентных долях при переводе компьютерного сленга использовались
приемы транскрипции и транслитерации – 36 % и 31 % соответственно. Заметно реже использовались такие приемы, как калькирование, копирование
изначальной формы и подбор эквивалента – 10 % и 9 % у последних двух
соответственно. В отдельную группу были вынесены остальные приемы, которые использовались в единичных случаях (подбор аналога, описательный
прием, развертывание), и их доля составляет 5 %. Данное процентное соотношение позволяет сделать вывод, что самым удобным способом передачи
иноязычных терминов в разговорной речи программистов являются транскрипция и транслитерация. Это можно объяснить простотой данного способа, а также сопутствующей экономией времени как при написании или
выговаривании того или иного термина в разговорной форме, так и большей
скоростью его дальнейшего восприятия и обработки. В то же время, частота
использования транслитерации может быть объяснена двумя факторами: с
одной стороны, гипотетическое использование транскрипции может быть
затруднено как ввиду сложности воссоздания звуковой формы через знаки,
так и ввиду затруднений восприятия излишне сложной и правильной формы
написания транскрипции. Сравните: malware как «мэлуэа» и как «малварь»
– во втором варианте гораздо легче провести параллели между английским
и русским написанием и, следовательно, воспринять слово. С другой стороны, несмотря на постоянное взаимодействие с иноязычными источниками информации, среди программистов, особенно начинающих, отмечается невысокий уровень владения английским языком, поскольку специфика работы IT-специалистов подразумевает ориентацию в терминах, а не
коммуникацию. Следует уточнить, что под «уровнем владения» следует понимать общий навык владения языком, включающий в себя четыре базовых
навыка: говорение, аудирование, чтение и письмо. Очевидно, что программисты хорошо ориентируются в чтении и написании слов, относящихся к
182
их сфере деятельности, однако без целенаправленного изучения языка
остальные навыки в других сферах остаются неразвитыми или недостаточно
развитыми.
На следующем этапе анализа был проведен второй подсчет, цель которого заключалась в том, чтобы выделить соотношение между объемом неформальной коннотации в лексических единицах обоих языков. Полученное процентное соотношение показывает, что перевод на русский язык сопровождается учащением возникновения разговорной неформальной коннотации на 30 %. Это можно объяснить наличием в русском языке множества суффиксов, выражающих отношение говорящего к чему-либо. Например, дом – домишко, работа – работенка, штука – штуковина, штукенция. В
IT-сфере можно привести такие примеры, как апи – апишка, IT (айти) –
айтишник, indie (инди) –индюшатник, ПК – пекарня.
Подводя итог всему вышесказанному, можно сделать вывод, что сленг
программистов использует самые простые в использовании и восприятии
способы перевода – транскрипция и транслитерация. Это исследование может послужить поддержкой людям, составляющим справочные и учебные
материалы для IT-специалистов разных уровней, которые могли бы обеспечить наиболее полную и простую передачу информации без ее лишнего
усложнения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М. : Советская энциклопедия, 1966. 598 с. Текст : непосредственный.
2. Мишанкина Н. А. Метафора в науке: парадокс или норма? Томск : Изд-во Том.
ун-та, 2010. 282 с. Текст : непосредственный.
3. Стилистика и литературное редактирование : учебное пособие / О. А. Казакова [и др.]. Томск : Изд-во Томского политехнического университета, 2009. 116 с. Текст
: непосредственный.
4. СЛОВАРЬ ОЖЕГОВА : Толковый словарь русского языка [Электронный ресурс]. Режим доступа : http://www.ozhegov.com/index.shtml (дата обращения: 30.09.2022)
Текст : электронный.
5. Хабр : ресурс для IT-специалистов [Электронный ресурс]. Режим доступа:
https://habr.com/ru/all/ (дата обращения: 30.09.2022) Текст : электронный.
6. GitHub : an Internet hosting service [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://github.com/ (date of treatment: 01.10.2022) Text : electonic.
7.
The
Hacker
News
[Электронный
ресурс]
Режим
доступа:
https://thehackernews.com (date of treatment: 30.09.2022) Text : electronic.
183
УДК 81
Кальянова В. И., Осиянова А. В.
ПЕРЕВОДЧЕСКИЕ ОШИБКИ В АУДИОВИЗУАЛЬНОМ ПЕРЕВОДЕ
Оренбургский государственный университет,
г. Оренбург, Российская Федерация
Аннотация. В этой статье представлен обзор аудиовизуального перевода (АВП) как области исследований переводоведения. Она начинается с
ссылки на его историческое появление в начале двадцатого века, а затем
представляет три популярных вида аудиовизуального перевода: дублирование, субтитрирование, закадровый перевод и их особенности. Дается определение понятию «аудиовизуальный перевод», дублирование, субтитрирование, субтитр и ряду других.
Ключевые слова: аудиовизуальный перевод, дубляж, субтитры, голос за кадром.
Сегодняшняя панорама аудиовизуального перевода очень мало похожа на панораму последних десятилетий двадцатого века, когда аудиовизуальный перевод стал поддисциплиной переводоведения, и он далек от той,
что была в начале двадцатого века, когда киноиндустрия быстро перешла от
производства немых фильмов к всеобщему предпочитанию звуковых фильмов, а это означало, что использование вербального языка больше не было
исключением, а стало правилом. Для крупных голливудских студий это привело к значительным изменениям в способах производства и выпуска фильмов. Например, в конце 1920-х – начале 1930-х годов англоязычные фильмы
были переделаны на испанском языке для испаноязычной аудитории. Эти
фильмы обычно были B-версиями A-продукции с гораздо меньшими бюджетами и неизвестными актерами разного происхождения. Это называется
«версионированием» в связи с тем, что один и тот же режиссер или компания создавали разные версии одного и того же сценария.
Однако к 1931 году Голливуд перешел на новую модель, согласно которой не было необходимости снимать полностью новые версии англоязычных фильмов на других языках. Первоначально по заказу крупных студий
Голливуд открыл дубляж как альтернативу более дорогим съемкам одних и
тех же сценариев более одного раза. Фактически, до 1980-х годов в фильмах
Уолта Диснея, например, использовался так называемый «нейтральный испанский», разновидность испанского языка, которая сочетала в себе черты
различных диалектов, на которых говорят на американском континенте, и
целью которого было сделать фильмы понятными испаноязычной аудитории. Эти дублированные версии стали настолько популярными в Испании,
что многие зрители старшего возраста по-прежнему предпочитают их, поскольку выпуски DVD и Blu-ray обычно включают классическую версию на
184
нейтральном испанском языке и модернизированную версию на европейском испанском языке. Кроме того, телевизионные программы для Латинской Америки продолжают использовать эту искусственную разновидность
испанского языка для целей распространения в этой части мира.
Несмотря на вышесказанное, современный аудиовизуальный переводзависит не только от крупных голливудских студий, поскольку в процесс
также вмешиваются компании, которые распространяют или транслируют
продукцию в целевых странах.
В теории и практике переводоведения А. В. Козуляев определяет
аудиовизуальный перевод как «создание нового полисемантического единства на языке-реципиенте на основе единства, существовавшего на исходном языке, причем таким образом, чтобы новое полисемантическое единство стало элементом культуры языкареципиента и не было ему чуждо» [11,
c. 46].
Аудиовизуальный перевод охватывает «перевод художественных игровых и документальных, анимационных фильмов, идущих в прокате и
транслируемых в телерадиовещательных сетях или в интернете, а также сериалов, телевизионных новостных выпусков (в том числе с сурдопереводом
и бегущей строкой), театральных постановок, радиоспектаклей (в записи и
в прямом эфире), актерской декламации, рекламных роликов, компьютерных игр и все разнообразие Интернет материалов».
Существуют следующие виды аудиовизуального перевода: дублирование, субтитрирование, закадровый перевод, устный перевод, супратитры,
свободный комментарий, частичное дублирование, синхронный перевод,
субтитры для людей с нарушением слуха, аудиодескрипция и т. д. Традиционно исследователи сосредоточивались на субтитрах и дубляже, но в последние годы повышенное внимание привлекли другие формы аудиовизуального перевода, такие как озвучка, субтитры для глухих и слабослышащих, живые субтитры, а также аудиоописание.
Дубляж был связан с националистическими правительствами. Но,
хотя дублирование играло и продолжает играть решающую роль в качестве
скрытого типа цензуры, другие факторы, возможно, также способствовали
возникновению субтитров в Европе, первыми из которых являются страны,
где на международном языке говорят с гораздо большей аудиторией. Напротив, субтитры были более популярны в небольших странах, где, возможно,
было меньше средств для более дорогого дублирования. Кроме того, националистическое объяснение не применимо к такой стране, как Португалия,
которая оставалась страной субтитров даже при диктаторском правлении
Салазара [10, с. 33].
Субтитры были отмечены как фактор, способствующий большей открытости, а также лучшему владению языками. Субтитры позволяют зрителю слушать оригинальный саундтрек, читая письменную версию на целевом языке, обычно внизу экрана. Субтитры также могут использоваться для
185
перевода письменных элементов в оригинальном фильме и, по сути, часто
используются для этой цели в дублирующих странах [9].
Третьим наиболее часто используемым видом АВП является голос за
кадром, который был распространен в странах бывшего советского союза и
широко используется в Западной Европе для неигровых жанров, таких как
документальные фильмы, а также интервью в информационных текстах. Голос за кадром включает в себя наложение голоса перевода на голос оригинала. Как правило, исходные голоса слышны, хотя зрители могут разобрать
только некоторые слова [8].
Современный аудиовизуальный перевод не исключает допущения некоторых переводческих ошибок. Наиболее распространенными ошибками
считаются: буквальный перевод большей части информации, сохранение
бесполезной информации, использование машинного перевода, передача
неправильного личности говорящего, неправильный выбор времени, неправильный выбор стиля речи, слишком много символов в строке, включение
междометий, создание субтитров без аудиовизуального материала, более
двух строк, проблемы с разрывами строк.
Буквальный перевод применяется везде, где это возможно, но в определенных обстоятельствах это может являться не лучшим выбором переводчика. Например, переводить идиомы буквально не рекомендуется. Или, учитывая, что есть определенные языки, которые требуют больше слов, чем
другие, для выражения идей, нам может понадобиться найти лучший способ
выразить то, о чем говорится, уменьшив оригинал, а дословный перевод не
позволит нам этого сделать.
Сохранение бесполезной информации предполагает, что перевод подразумевает переход от одного языка и культуры к другому и устранение различий между ними. Сохранение нераскрытых аспектов (если только они не
имеют отношения к теме) скорее всего приведет к путанице. Из-за упомянутых выше ограничений и языковых различий может оказаться невозможным сохранить определенные культурные аспекты. Вместо этого переводчикам придется попытаться найти упрощенный, но не менее значимый эквивалент на целевом языке, используя свои творческие способности и знания.
Машинный перевод, такой как Google Translate, не подходит. Его использование не будет хорошей идеей, потому что машины не могут идентифицировать определенные идиоматические выражения или интертекстуальные ссылки, не говоря уже о переводе иронии или каламбуров.
Под передачей неправильной личности говорящего понимается, что
помощью перевода придаем голос и индивидуальность человека слушателям, говорящим на других языках, поэтому неиспользование соответствующего стиля меняет сущность голоса говорящего. Это приведет к отсутствию
согласованности между тем, что мы видим и слушаем. Например, если мы
слушаем речь 80-летней женщины, перевод не должны отражать 15-летнюю
186
девушку.
Под неправильным выбором времени принято понимать, что голос
должен быть синхронизован с мимикой говорящего. Слова должны начинаться, когда говорящий начинает говорить, а не раньше иначе это может
сбить с толку и зрители могут подумать, что чего-то не хватает или что-то
не так.
Неправильный выбор стиля речи предполагает, что при выборе эквивалента фразам, нужно учитывать посыл, который несет эта фраза, так,
например, если выбрать эквивалентом ругательства более мягкую фразу,
персонаж может быть воспринят не так серьезно, как это подразумевалось
изначально.
Слишком много символов в строке. Данная ошибка очень близка с дословным переводом. Скорость чтения и место на экране представляют ограничения, с которыми мы сталкиваемся при создании субтитров. Итак, мы
должны стараться не перегружать субтитры, так как это не поможет зрителям читать текст. Таким образом, избегая буквального перевода, мы будем
применять фундаментальный принцип субтитров: сокращение. Таким образом, мы будем использовать меньше персонажей и способствовать пониманию и удовольствию зрителей.
При включение междометий количество символов, которые можно
использовать, ограничено при создании субтитров, междометия занимают
драгоценное место, поэтому нам следует избегать перевода или включения
тех выражений, которые не имеют решающего значения для понимания.
Кроме того, визуальная и звуковая поддержка очень помогают; большинство междометий можно восстановить из аудиовизуального вывода, поэтому, поскольку мы не упустим ничего, что мешает пониманию, нет необходимости их переводить.
Субтитры, сделанные людьми, которые переводят без оригинального
аудиовизуального материала, могут содержать различные ошибки, связанные с отсылкой или точностью из-за отсутствия контекста. Это может привести к некоторому конфликту между субтитрами и визуальной информацией при запуске субтитров.
Применение более двух строк субтитров предполагает, что в очень
особых случаях мы используем более двух строк. Обычно допускается более двух строк, если текст не закрывает изображение на экране. Обычно используются две линии, и они должны быть внизу экрана по центру.
Проблемы с разрывами строк представляет собой процесс, когда субтитры должны быть семантически автономными. Разрывы строк и субтитров будут во многом определяться семантикой и синтаксисом, а также ритмом речи говорящих. Пунктуация также является аспектом, который следует учитывать. Если есть смена кадра, то должны быть и смена субтитров.
Таким образом, можно сделать вывод, что сфера аудиовизуального
187
перевода – очень актуальное занятие в связи с распространенностью и широкой популярностью киноискусства, а именно от качества озвучивания зависит восприятие аудиторией переведенных на иностранный язык фильмов,
что требует сокращения переводческих ошибок при передачи аудиовизуального контента.
ЛИТЕРАТУРА
1. Горшкова В. Е. Перевод в кино [Текст]. Иркутск : МИГЛУ, 2006. 278 с.
2. Козуляев А. В. Методические принципы построения и опыт работы спецкурсов
аудиовизуального перевода для дубляжа, закадрового озвучивания и субтитрирования
для учащихся старших курсов вузов и как части системы повышения переводческой квалификации // Мат. ежегод. Междунар. конф. М. : РУДН, 2015. С. 45–51.
3. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. [Текст] М. : Высшая школа,
2002. 157 с.
4. Кузьмичев С. А. Перевод кинофильмов как отдельный вид перевода [Текст] //
Вестник МГЛУ. 2012. № 9 (642). С. 140–150.
5. Матасов Р. А. Перевод кино/видео материалов: лингвокультурологические и
дидактические аспекты [Текст] М., 2009. 191 с.
6. Нелюбин Л. Л. Толковый переводоведческий словарь. [Текст] М. : Флинта :
Наука, 2003. 320 с.
7. Forbes, J., & Street, S. (2000). European cinema: An overview. In J. Forbes, & S.
Street (Eds.), European cinema: An introduction (pp. 1–51).
8. Gambier, Y., & Jin, H. (2022). A connected history of audiovisual translation. In E.
Bielsa (Ed.), The Routledge handbook of translation and media (pp. 283–301). Routledge.
[Google Scholar]
9. Greenall, A. K. (2012). The non-translation of swearing in subtitling: Loss of social
implicature? In A. Serban, A. Matamala, & J.-M. Lavaur (Eds.), Audiovisual translation in
close-up (pp. 45–60). Peter Lang. [Google Scholar]
10. Hu, K., O'Brien, S., & Kenny, D. (2020). A reception study of machine translated
subtitles for MOOCs. Perspectives. Studies in Translation Theory and Practice, 28(4), 521–
538. https://doi.org/10.1080/0907676X.2019.1595069 [Taylor & Francis Online], [Web of
Science ®], [Google Scholar]
11. Mangiron, C. (2022). Audiovisual translation and multimedia and game localisation.
In F. Zanetti, & C. Rundle (Eds.), The Routledge handbook of translation and methodology
(pp. 410–442). Routledge. [Crossref], [Google Scholar]
188
УДК 81’255.2
Каменева В. А., Ермолаева Е. Н.
ГРАММАТИЧЕСКИЕ БУКВАЛИЗМЫ КАК ОСНОВНАЯ
ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ОШИБКА СТУДЕНТОВ УРОВНЯ B1
Кемеровский государственный университет,
г. Кемерово, Российская Федерация
Аннотация. Вопросы буквального перевода актуальны уже длительное время как с позиции теории перевода, так и практики, но при этом исследованию грамматических буквализмов уделено не так много внимания.
Грамматические буквализмы не часто становились отдельным объектом
научных работ: как правило, их рассматривали в комплексе с элементарными и семантическими. В связи с тем, что в России в последние десять лет
наблюдаются изменения в принципах обучения переводу, и для студентов
со вторым иностранным языком вводятся переводческие дисциплины, вопросы изучения буквализмов получают особую значимость. Как правило, у
студентов уровня B1 наблюдается несформированность языковых грамматических навыков. Это накладывает отпечаток и на качество выполняемых
переводов. Цель статьи – выявить и описать грамматические буквализмы в
переводах научно-популярных текстов о праздничных традициях стран
мира у студентов с уровнем B1. Основные методы работы: сопоставительный анализ переводов и метод логического моделирования.
Ключевые слова: буквальный перевод, буквализмы, переводческие
ошибки, переводоведение.
Уровень языковой подготовки студентов, обучающихся переводу, играет ведущую роль в соблюдении критериев адекватности, эквивалентности
при переводе текстов, а также определяет наличие и количество буквализмов в нем. Известно, что буквализм трактуют как переводческую ошибку,
как стратегию перевода, этап переводческого процесса и как эксперимент
[3; 4; 6; 8; 10; 12; 14]. Подобное положение дел может объясняться как несовершенством методологии теории перевода, так и исторически сложившимся и впоследствии идеологизированным подходом к пониманию сущностной и функциональной стороны перевода как такового [1; 3; 4].
Как писал А. Д. Швейцер, «буквальный перевод всегда является, так
сказать, переводом «недотрансформированным». При этом он проистекает
из недооценки тех или иных детерминантов перевода» [15, с. 87]. По мнению исследователя, буквальный перевод – перевод с «нарушением иерархии
уровней эквивалентности, согласно которой эквивалентность на любом из
уровней предполагает эквивалентность на всех высших уровнях» [15, с. 76–
92]. Опираясь на трактовку В. Н. Комиссарова [9], А. В. Ковальчук трактует
189
такой перевод как «воспроизведение менее ценной коммуникативно релевантной информации вместо более ценной» [7, с. 25]. И. И. Чиронова рассматривает буквализмы как переводческую ошибку, обусловленную «функционально неоправданным переносом семантических и структурных компонентов ИТ в ПТ» [16, с. 130].
Под буквализмами в данном исследовании понимается переводческая
ошибка в трактовке Л. С. Бархударова, который рассматривал буквализмы
как переводческие ошибки и предлагал считать буквальным переводом тот
перевод, который осуществлен «на уровне более низком, чем тот, который
необходим в данном случае» [2, с. 186].
Существует несколько классификации буквализмов [5; 11; 13]. Р. К.
Миньяр-Белоручев подразделял буквализмы на три группы: элементарные
буквализмы, возникающие вследствие «ложных связей между сходными
буквенными и графическими знаками двух языков; семантические буквализмы, обусловленные ложными звуковыми связями двух языков в результате перевода слова или словосочетания по их семантическим компонентам
или основному значению без учета речевой ситуации; грамматические буквализмы, при которых в двух языках устанавливаются прямые ложные связи
между способами исходного языка» [11, с. 70–79].
Я. И. Рецкер выделял буквализмы, вызванные графическим или фонетическим сходством слов, буквализмы, обусловленные неверным выбором
значения слова из-за недооценки контекста и буквализмы, возникающие в
результате перевода фразеологизма покомпонентно [13].
В. Г. Гак, трактуя буквализм как переводческую ошибку, спровоцированную дословной передачей форм оригинала, разработал самую детальную
классификацию, включив нее лексические, фразеологические, грамматические и стилистические буквализмы [5, с. 44].
Для выявления особенностей грамматических буквализмов в переводах студентов с уровнем B1 владения английским языком были отобраны
переводы студентов одной из групп 2 курса обучения по направлению
«Лингвистика» Кемеровского государственного университета. Студенты
данного направления подготовки изучают английский язык как второй иностранный. Это приводит к ситуации, когда уровень владения языком еще
находится на уровне B1, но они, согласно программе обучения, приступают
к освоению курса перевода. Для решения поставленной цели, студентам
было предложено выполнить письменный перевод 11 научно-популярных
англоязычных текстов о традиционных праздничных культурах разных
стран. Для материала данной статьи были отобраны 80 выполненных переводов. При выполнении перевода студентам разрешалось пользоваться словарями общей лексики.
Как показал анализ переводов, выполненных студентами, буквальный
перевод на уровне структуры предложения представляет самую распространенную переводческую ошибку из всех ошибок, допущенных студентами.
190
Большая часть подобных ошибок концентрируется вокруг проблемы неправильного сопоставления и оценки грамматико-синтаксических структур исходного и переводящего языков в процессе осуществления переводческой
деятельности.
Так, в тексте, посвященном празднованию Дня смеха в Великобритании, перечисляются случаи интересных розыгрышей населения страны
средствами массовой информации. Один из таких случаев описан следующим образом: “One of the earliest cases of this was in 1957 when a programme
on the BBC, the UK’s national TV channel, broadcast a report on how spaghetti
grew on trees”. Первая часть предложения в 75 % переводов студентов предстает буквальным переводом, дословно повторяющим структуру английского оригинала: «Один из самых первых примеров этого был в 1957 году» /
«Один из самых ранних случаев был в 1957 году» и т.п. Такая тенденция к
упрощению мыслительных процессов при обработке информации объясняется, с одной стороны, недостаточным вниманием к звучанию текста перевода и его соответствию нормам языка перевода, а, с другой, - отсутствием
у студентов достаточной переводческой компетенции и знания системы
приемов перевода в условиях их адаптации к языку перевода. В русском
языке корректной предикативной сочетаемостью к слову «случай» обладает
глагол «происходить», поэтому адекватным и эквивалентным переводом
должен стать вариант «Один из первых таких случаев произошел в 1957
году…».
Еще один пример буквального перевода структур оригинального текста обнаружен нами в переводах следующего предложения: “In 2008 the
BBC managed to fool their audience again with their Miracles of Evolution
trailer, which appeared to show some special penguins that had regained the
ability to fly”. Словосочетание “some special penguins” так и было переведено студентами как «некоторые особые пингвины», хотя в данном контексте местоимение “some” несет не смысловую, а грамматическую функцию
определителя существительного, а потому может быть опущено в переводе,
тем более, что следующее за ним прилагательное “special” уже передает семантику «особенности» данного вида пингвинов, и оптимальный перевод
данного отрезка звучал бы как «особый вид пингвинов».
Частотным случаем стремления к буквальному переводу являются
сложноподчиненные предложения с разнообразными придаточными. Студенты уровня B1 почти всегда в переводе следуют пословной структуре оригинала, что в переводе утяжеляет звучание русскоязычного варианта, придавая ему некую чужеродность. Примером может послужить перевод предложения “Oktoberfest, annual festival in Munich, Germany, held over a twoweek period and ending on the first Sunday in October” из текста о немецких
праздниках. Более 80 % участников эксперимента перевели предложение
так: «Октоберфест – ежегодный фестиваль в Мюнхене (Германия), прово-
191
димый в течение двух недель и заканчивающийся в первое воскресенье октября». Данный контекст, безусловно, требует адаптации к языку перевода,
и оптимальным переводческим решением было бы членение предложения
на 2 простых с присущим русскоязычной традиции описанием праздников
через безличные конструкции или возвратные глаголы («праздник проводится/проводят»; «праздник отмечается/отмечают» и т. п.). Лишь один
студент справился с данной задачей, соблюдая нормы эквивалентности и
адекватности перевода: «Октоберфест – это ежегодный мюнхенский фестиваль (Германия). Он длится две недели и заканчивается в первое воскресенье октября».
Эта же ситуация встретилась в переводе текста о праздниках Японии.
Предложение “Golden Week, Japanese Ōgon Shūkan, also called Ōgata Renkyū,
series of four holidays closely spaced together and observed at the end of April
and beginning of May in Japan” в большинстве случаев получило перевод
«Золотая неделя, японский Огон Сюкан (или же Огата Рэнкю) – серия из
четырех близко расположенных друг к другу праздников, отмечаемых с
конца апреля и по начало мая в Японии». Определительные придаточные,
вводимые через пассивные причастия, характерные для английского языка,
требуют грамматической адаптации в русском языке. Более адекватным вариантом является перевод, выполненный лишь одним студентом из группы:
«Золотая неделя (Огон Сюкан, или Огата Рэнкю) – это череда праздников,
которые проводятся в Японии с конца апреля по начало мая», в котором
пассивное причастие “observed” функционально заменено на активно-безличный глагол «проводятся», а неестественно звучащее словосочетание
«близко расположенные праздники» – на существительное «череда», которое емко отражает семантику оригинала.
Таким образом, наш эксперимент показал, что при владении иностранным языком на уровне B1 студенты чаще всего демонстрируют тенденцию к буквальной трансляции грамматических структур языка оригинала. Это может не приводить к серьезным смысловым ошибкам в переводе,
но значительно ухудшает качество языкового оформления текста перевода,
придавая тексту неестественное звучание. Очевидно, это происходит из-за
недостаточного для осуществления качественного перевода уровня владения грамматикой современного английского языка, а также отсутствия у
студентов хорошей теоретической базы по современному переводоведению, в частности, в аспекте реализации категорий эквивалентности и адекватности. Необходимо акцентировать внимание студентов на том, что во избежание упомянутых ошибок в процессе перевода выбор ими переводческого соответствия должен базироваться на концепции не формальной, а
функциональной эквивалентности. Такой подход представляется наиболее
эффективным для подготовки современных специалистов в области перевода и межкультурной коммуникации.
192
ЛИТЕРАТУРА
1. Азов А. Г. Поверженные буквалисты: Из истории художественного перевода в
СССР в 1920–1960-е годы. Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М. : Изд. дом
Высшей школы экономики, 2013. 304 с.
2. Бархударов Л. С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода.
М. : Международные отношения, 1975. 240 c.
3. Борисенко А. Л. Буквализм в художественном переводе: ошибка, эксперимент,
метод? // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 2017. № 5. С. 132–
142.
4. Бузаджи Д. М. Что такое буквализм? // Мосты. Журнал переводчиков. 2014.
№ 2(42). С. 37–49.
5. Гак В. Г. Типология контекстуальных языковых преобразований при переводе
// Текст и перевод. М. : Наука, 1988. С. 63–75.
6. Дубинко С. А. Категория качества перевода: адекватность и буквализм // Актуальные вопросы филологии, педагогики и методики преподавания иностранных языков:
сб. науч. тр. Вып. 1. 2013. С. 45–53.
7. Ковальчук А. В. Место понятий «буквальный перевод» и «вольный перевод» в
терминологическом аппарате функционально-коммуникативного подхода // Язык. Культура. Коммуникация. 2017. Т. 1. № 1 (20). С. 24–27.
8. Кокунова Ю. В. Буквализмы в переводах художественных фильмов: причины и
следствия // Перевод и сопоставительная лингвистика. №. 8. 2012. С. 24–28.
9. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. М. : Р. Валент, 2011. 408 с.
10. Комиссаров В. Н. Оппозиция «буквальный» и «свободный (вольный)» перевод
в современном переводоведении // Мосты. Журнал переводчиков. 2019. № 3 (63). С. 3–
12.
11. Миньяр-Белоручев Р. К. Общая теория перевода и устный перевод. М. : Воениздат, 1980. 237 с.
12. Никишина Ю. А., Селифонова Е. Д. Буквализм при работе с художественными
фильмами: переводческий прием или профессиональная ошибка // Молодой ученый: вызовы и перспективы : сб. ст. по мат-лам VII междунар. науч.-практ. конф. 2016. С. 9–13.
13. Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. М. : Р. Валент, 2010.
244 с.
14. Рыльский М. Искусство перевода. Пер. с укр. М., 1986. 336 с.
15. Швейцер А. Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. М. : Наука, 1988.
215 с.
16. Чиронова И. И. О «границах» перевода: нормативные предпосылки существования дословного перевода // Иностранные языки в высшей школе. 2003. № 3. С. 32–37.
193
УДК 81:070.1
Карпенко Е. Е.
ИНТЕРВЬЮ КАК ЖАНР СПОРТИВНОГО
ДИСКУРСА: ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА
Челябинский государственный университет,
г. Челябинск, Российская Федерация
Аннотация. В данной статье рассматривается проблема перевода англоязычных интервью с теннисистами. Значительное внимание уделено таким понятиям как спортивный дискурс, концепт, перевод. Основное содержание составляет анализ перевода англоязычных интервью. Для подробного
рассмотрения лексем была составлена схема концептосферы английского
языка «Tennis, представленная сетками из слов и базирующаяся на выбранных интервью. Важным этапом анализа являлось рассмотрение главных
концептов и их репрезентантов непосредственно в отобранных нами
текстах. В ходе исследования были выявлены закономерности и особенности в переводах интервью, которые были разделены на две большие группы:
перевод отдельных лексических единиц и использование переводческих
трансформаций. Первую группу составил перевод теннисных терминов,
спортивного сленга, номенклатурных названий и спортивной лексики нетерминологического характера. Вторую группу составили такие трансформации, как опущение, конкретизация, контекстуальная замена.
Ключевые слова: дискурс, спортивное интервью, концепт, концептосфера, перевод.
Термин «дискурс» стал одним из наиболее часто используемых в современной лингвистике. Если говорить о дискурсе как об объекте лингвистического исследования, в первую очередь необходимо отметить его многозначность. Ю. С. Степанов образно определяет дискурс как «язык в
языке», данный в особой, социально детерминированной форме. Общеязыковых понятий грамматики и лексики недостаточно, чтобы описать специфику дискурса. Тексты, в которых существует дискурс, имеют особую грамматику, «особый лексикон, особые правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, – в конечном счете – особый мир. В мире всякого
дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет. Это – «возможный (альтернативный) мир» [5, c. 56].
Исходя из того, что сам термин «дискурс» многозначен и не существует его единственного правильного определения, следует отметить, что
типология дискурса так же неоднозначна. Одной из наиболее прочно утвердившихся в отечественной лингвистике концепций можно считать представление о двух основных типах дискурса, предложенное В. И. Карасиком:
персональном (личностно-ориентированный) и институциональном [2, с. 5].
194
В первом случае адресант выступает как личность во всем богатстве своего
внутреннего мира, во втором случае – как представитель определенного социального института. Для нашего исследования особый интерес представляет институциональный тип дискурса, к которому может быть отнесен и
спортивный.
Рассматривая тему спортивного дискурса следует обратиться к социально-прагматическому подходу, который был положен в основу исследований спортивного дискурса А. Б. Зильберта. Общение предполагает наличие трех элементов коммуникации: адресата, субъекта и контекст общения.
Наиболее важным является контекст. Дискурс будет считаться спортивным
только в том случае, если контекст общения относиться к теме спорта [1, с.
104]. Востребованность «живых» форм коммуникации, а также слияние
массово-информационного дискурса с другими видами институциональных
дискурсов привела к тому, что интервью как жанр становится привычным
для многих видов институциональных дискурсов, в том числе и для спортивного.
Спортивный тип дискурса базируется на конкретных когнитивных ядрах, т. е. базовых концептах. Вслед за З. Д. Поповой [4] и И. А. Стерниным
определим концепт как «дискретное ментальное образование, являющееся
базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно
упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат
познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной̆ информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или
предмету».
Авторитетное мнение ученых, изложенное выше, даёт возможность
утверждать, что безусловной концептуальной доминантой спортивного дискурсивного пространства является концепт «Спорт». Система концептов,
входящих в названную концептосферу, весьма разветвлена и вряд ли поддается полному анализу. Во многом «перечень» концептов, включенных в
концептосферу «Спорт», детерминирован исследовательскими задачами и
способен бесконечно варьироваться в зависимости от целей и направления
конкретного описания, объёма и качества рассматриваемого языкового материала.
На основе анализа англоязычных интервью с спортсменами из сферы
тенниса была составлена схема концептосферы «теннис» в указанном жанре
спортивного дискурса, узлами которой являются ключевые концепты из
рассматриваемой области.
Важным этапом является рассмотрение главных концептов и их репрезентантов непосредственно в отобранных нами текстах. Основанием для
выявления ключевых концептов являлся анализ частотности репрезентирующих их лексем.
195
Один из наиболее частотно реализуемых концептов – концепт “Shot”.
Его репрезентанты – лексические единицы, которые являются названиями
технических приемов в теннисе: overhead on the backhandside, forehand,
serve, service game, ace, slice.
Следующий обширный концепт “tennis players”, его репрезентируют
лексемы, обозначающие статусы игроков: lower-ranked players, favorite, No.
1 top player. На наш взгляд, в качестве репрезентантов концепта можно рассматривать также имена известных теннисистов, такие как: Federer,
Medvedev, Zverev, Nadal в силу высокого уровня их прецедентности в спортивном дискурсе тенниса. Исходя из этого, можно сделать вывод, что в отобранных текстах данный концепт объективируется только с игроками
выcшего класса, которые известны во все мире и участвуют в мировых турнирах.
В анализируемых интервью встретился концепт «championship». Его
реализуют названия различных соревнований и теннисных турниров:
challenges, slams, в том числе прецедентных US Open, Wimbledon.
Репрезентантами концепта “match” являются лексемы, обозначающие
особенности ведения счета в теннисе: point, break, game, set.
Концепт «court» реализуется лексемами, которые означают разные
виды покрытия: clay, grass, hard surface.
Следующие выделенные концепты оказались не многочисленными,
но важными для составления общей картины концептосферы. Объективизацией для концепта “ranking” стали семантические единицы, отражающие
это явление. И концепт “crowd” реализовался лексемами: stadium, fans. Универсальный концепт спортивного дискурса “sport equipment” в текстах интервью с теннисистами объективируется только лексемой “racket”.
Из этого можно сделать вывод, что концептосфера “tennis” сформирована набором концептов, которые являются наиболее частотными в анализируемых нами интервью и репрезентируют комплексное представление о
данном секторе спортивной деятельности.
Нами было проанализировано 50 контекстов, в которых реализованы
указанные выше концепты. Анализ проводился в аспекте используемых
приемов, используемых при переводе лексем, с учетом концептуального содержания дискурса интервью.
В связи с неуклонно растущими темпами развития спорта как международного феномена возникла необходимость создания новой̆ много обещающей отрасли лингвистики: спортивного перевода. Специалист в области
спортивного перевода сталкивается с множеством трудностей: специальная
терминология, аббревиатуры, спортивный сленг, имена собственные. Кроме
того, должен не только владеть переводческими знаниями, умениями и
навыками, ему необходимо обладать глубокими фоновыми знаниями в
спортивной сфере [3, с. 32].
В ходе исследования были выявлены следующие закономерности и
196
особенности в переводах интервью, которые были разделены на две большие группы: перевод отдельных лексических единиц и использование переводческих трансформаций.
Первую группу составил перевод теннисных терминов, спортивного
сленга, номенклатурных названий и спортивной лексики нетерминологического характера.
1) Передача теннисных терминов
– Why do you have a two-handed backhand? – И почему ты не любишь
двухручный бекхенд?
При переводе спортивной терминологии тенниса переводчик обращается к эквивалентам, закрепленным в переводных словарях, вариативность
практически нулевая: forehand – форхэнд, удар с права.
2) Номенклатурные названия
– This is definitely the best possible way that I can finish the season, of
course, the official ATP season, not including the Davis Cup final that I have in a
few days’ time, where of course I hope we can bring another title to our country.
– Конечно, это лучшее из возможных окончаний сезона в ATП. Но через
несколько дней мне предстоит играть в Кубке Дэвиса. Надеюсь, я и там покажу хороший теннис и помогу команде завоевать титул для своей страны
[7].
Указанный пример наглядно демонстрирует, что переводчики указывали в переводе официальные названия турниров: ATP season – ATП сезон,
вариативности в переводе в представленном примере нами не была отмечена.
3) Перевод теннисного сленга
– Who knows the trajectory of the match if you would make a break in the
second early. With the crowd, with the support, probably I would feel maybe
different. – Не знаю, как бы всё сложилось, если бы я брейканул в начале
второго сета. С этими болельщиками, с их поддержкой – я бы чувствовал
себя иначе [11].
Как видно из примера словосочетание «make a break» специалист принял решение передать неформальным вариантом «брейкануть», который не
закреплен в словаре и используется только в кругах любителей тенниса в
качестве сленгизма, что добавляет речи спортсмена эмоциональности и
непосредственности.
4) Перевод спортивной лексики нетерминологического характера
– As I said, work harder and play better, become an even more skillful
player. I think I’ve worked on a few things in my game and serve that has helped
me win a lot of matches in last two months. – После этого оставалось лишь
вкалывать, я упорно работал над своей игрой, над подачей, и это позволило
мне одержать немало побед в заключительные два месяца [8].
Как демонстрирует использованный материал, переводчику получи-
197
лось передать не только основное значение слова, но и добавить эмоциональности и стилистическое своеобразие. Была подобрана такая лексическая единица, которая полностью отразила коммуникативное намерения
теннисистов: «победы».
Рассмотрим лексические и грамматические трансформации, примененные переводчиками в том числе для перевода концептуально нагруженных лексем и контекстов.
1. Контекстуальная замена
– Okay, the perfect serve is, I think it’s all in the toss really. It’s the only
shot we actually do control. Everything else we have to react to the opponent. So
here we go. Up, jump, hope it lands in. – Ладно, я думаю, секрет в подбросе,
только этот удар в нашей власти. Все остальные – реакция на соперника.
Вверх, прыжок и надежда на лучшее [9].
В предложении переводчик использует устойчивое выражение
«надежда на лучшее», которое отличается от оригинала, но коррелирует с
основной мыслью – мяч должен попасть в корт.
2. Опущения
– Can you explain your emotion in the moment and at the end of the match?
I saw you beginning to tear up at the last changeover. – Что чувствовали в конце
матча? [8].
Переводчики не передают вопрос журналиста полностью, а прибегают к опущению, тем самым сокращая вопрос до основной мысли. Данный
прием был выявлен в нескольких интервью и, скорее всего, был применен,
чтобы не перегружать интервью вопросами и сделать акцент на ответах теннисистов, что будет легче для восприятия русскому реципиенту.
3. Конкретизация
– All right, can you demonstrate an extremely, difficult and technical thing
I probably won’t understand? – Ладно, покажи очень сложный техничный
прием, который я возможно не пойму? [10]
Приведенный пример демонстрирует замену обобщенного понятия
«thing» на спортивную терминологию тенниса, которые конкретизируют
значение всего предложения.
Таким образом, на основе изученного материла из текстов, целесообразно сделать вывод, что жанрово-стилистические особенности спортивного интервью накладывают отпечаток на выбор и вариант перевода. Все
вышеперечисленные особенности говорят о том, что переводчики пытались
сохранить полноту и четкость терминологических определений, и в тоже
время качественно адаптировать её под более широкую аудиторию и добавить эмотивности речи теннисистов посредствам упрощения и вариативности трактовок.
ЛИТЕРАТУРА
1. Зильбер А. Б. Спортивный дискурс: точки пересечения с другими дискурсами
(проблемы интертекстуальности) // Язык, сознание, коммуникация. 2001. № 19. С. 103–
198
112.
2. Карасик В. И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и
персональный дискурс : сб. науч. тр. / под ред. В. И. Карасика, Г. Г. Слышкина. Волгоград : Перемена, 2000. С. 5–20.
3. Дрыгина И. В. Особенности перевода текстов спортивной тематики // Актуальные вопросы организации волонтерской деятельности в рамках подготовки к крупным
международным мероприятиям: лингвопереводческий, психологопедагогический, организационно-управленческий и социальный аспекты : сб. материалов VII Междунар.
науч.-практ. конф. Красноярск, 05 ноября 2020 года. Красноярск : Сибирский государственный университет науки и технологий имени академика М. Ф. Решетнева, 2021.
С. 32–35.
4. Попова Е. С. Текст и дискурс: дифференциация понятий [Электронный ресурс].
Режим доступа : https://moluch.ru/archive/65/10692/ (дата обращения: 12.12.2021).
5. Степанов Ю. С. Константы : Словарь русской культуры. М. : Академический
Проект, 2001. 990 с.
6. Словарь большого тенниса // Niv.ru [Электронный ресурс]. Режим доступа :
http://niv.ru/doc/sport/slovar/slovar-bolshogo-tennisa-s-w.htm (дата обращения: 05.03.2022).
7. Интервью Новака Джоковича: «Press Conference: Novak Djokovic, Final, US
Open, Sunday, September 12, 2021» [Онлайн-интервью, URL].
8. Интервью Марии Шараповой: «Press Conference: Maria Sharapova, Wimbledon,
June 20, 2009» [Онлайн-интервью, URL].
9. Интервью Даниила Медведева: «Press Conference: Daniil Medvedev, Australia
Open, January 30, 2022» [Онлайн-интервью, URL].
10. Интервью Новака Джоковича: «Novak Djokovic, Barclays ATP World Tour
Finals, November 11, 2013» [Онлайн-интервью, URL].
11. Интервью Роджера Федерера: «73 Questions With Roger Federer, Vogue» [Онлайн-интервью, URL].
УДК 81.255.2
Курникова Н. С.
ЛЕКСИЧЕСКИЕ ДЕВИАЦИИ В РОМАНЕ Д. КИЗА «ЦВЕТЫ ДЛЯ
ЭЛДЖЕРНОНА» И ИХ ПЕРЕВОД НА РУССКИЙ ЯЗЫК
Чувашский государственный педагогический университет
им. И.Я. Яковлева, г. Чебоксары, Российская Федерация
Аннотация. Языковые девиации представляют собой интересное
поле для исследования как в теоретическом, так и в практическом плане. В
переводоведении эта тема приобретает особое звучание. Актуальность исследования особенностей функционирования и перевода языковых девиаций обусловлена текстоцентрическим подходом в гуманитарной сфере знания, повышенным интересом к выразительному потенциалу языковых единиц в современных нелинейных текстах разных жанров, строящихся с учетом принципа «языковой игры», а также практической необходимостью перевода таких текстов с одного языка на другой в условиях межкультурной
199
коммуникации. Целью исследования является выявление особенностей перевода лексических девиаций с английского языка на русский. Материалом
исследования послужил роман Д. Киза «Цветы для Элджернона» (1966), а
также его перевод на русский язык, выполненный С. Шаровым (2012). В исследовании применяются такие методы исследования, как описательный и
аналитический; метод сплошной выборки материала; анализ словарных дефиниций; сравнительно-сопоставительный анализ текста оригинала и текста перевода, математическая обработка данных.
Ключевые слова: языковая норма, языковая девиация, лексическая
девиация, перевод, Д. Киз.
Изучение языковых девиаций позволяет глубже понять систему
языка, понятие нормы, исследовать весь потенциал выразительности, который заложен в самой языковой системе. Девиантные языковые единицы исследуются с точки зрения методики, психологии и стилистики текста и, конечно, переводоведения: языковые девиации вызывают трудности при переводе, поскольку не существует четких алгоритмов для их передачи в
языке перевода.
В широком смысле, термин «норма» означает естественный порядок,
созданный природой или людьми. Порядок всегда противостоит хаосу, следовательно, норме всегда противостоит некое отклонение от нее. Это в полной мере можно применить к тексту. Что касается языковой нормы, О. С.
Ахманова считает, что языковая норма – это «принятое речевое употребление языковых средств, совокупность правил (регламентаций), упорядочивающих употребление языковых средств в речи индивида» [1, с. 261]. Выделяют такие типы языковых норм, как словообразовательные (орфоэпические и орфографические), лексические, грамматические (морфологические
и синтаксические, включающие в себя интонационные и пунктуационные
нормы) [2, с. 7].
В лингвистической литературе термины «девиация», «аномалия» и
«отклонение» используются синонимично, в зависимости от устоявшихся
традиций и предпочтений исследователей. Очевидно, что все они коррелируют с феноменом контаминированной речи, которая представляет собой
«речь с отклонениями на разных уровнях языка, например, речь иностранца,
детский язык, заикание и др.» [3, с. 147].
В контексте художественной литературы мы зачастую сталкиваемся с
явлением сознательных, преднамеренных языковых девиаций, которые позволяют автору посредством речевых характеристик передать психологический портрет персонажа, его недостаточную лингвистическую компетентность, степень образованности и др. Таким образом, языковая девиация в
художественном тексте – это особое средство выразительности.
В романе Даниела Киза «Цветы для Элджернона» девиации в речи героя Чарльза Гордона позволяют «автору создать речевой портрет своего
200
персонажа в динамике» [6, с. 376], поскольку из имбецила в результате хирургического вмешательства он превращается в гения, способного вербализовать сложнейшие эмоции и различать тончайшие оттенки значений слов.
Лексические девиации в романе Д. Киза достаточно многочисленны.
В общей сложности было проанализировано 78 лексических девиаций. Они
зачастую актуализируются на уровне орфографии, в связи с чем их не всегда
просто отделить от чисто орфографических девиаций.
Абсолютное большинство составили такие аномальные лексические
единицы, в которых искажения в орфографии ведут к появлению другого
слова. Речь идет о таких искажениях в отчетах Чарли Гордона, как rite
(write), bred (bread), wont (won’t), maid (made), reeding (reading), their
(they’re/there), drawer (draw), wear (where), rite (write/right), beet (beat) и др. В
переводах на русский язык используется контекстуальная замена, т.е. переводчик использует именно то слово, которое требуется по смыслу, часто в
неправильной орфографии, иногда некорректное написание слов используется в других словах фразы или предложения. Таким образом, при переводе
лексическая девиация заменяется на орфографическую.
Среди других лексических девиаций в романе мы обнаружили такие
аномалии, которые нарушают нормы словоупотребления и связаны с искажением значения слова, а также стилистически выбиваются из общего тона
дневника умственно-отсталого человека.
Так, например, мы понимаем, что главный герой произведения Киза –
уборщик в булочной по роду занятий. Но он не просто человек, не имеющий
базового образования, а умственно отсталый человек, который мыслит
очень примитивно, ему непонятны сложные абстрактные понятия, и, соответственно, он не обладает достаточным словарным запасом для описания
своей жизни, меняющейся из-за его участия в эксперименте. Лексические
единицы не отличаются разнообразием, часто повторяются. Новые слова
Чарли запоминает с большим трудом. Например, в его речи встречаются
лексические единицы, которые, согласно словарю, имеют не совсем подходящие значения для тех ситуаций, в которых Чарли их использует. В конце
первого отчета он пишет:
So I will close for today [5, c. 1] – Так што я закончю на севодня [7, c.
1].
Глагол close в одном из значений определён в словаре Collins
Dictionary так: “To close a conversation, event, or matter means to bring it to an
end or to complete it”. При этом примеры предложений, в которых глагол
используется в данном значении, позволяют сделать вывод, что он используется в каких-то формальных/официальных ситуациях. В речи имбецила
глагол звучит неуместно, на фоне общей лексической скудности слово стоит
особняком. В переводе на русский язык мы видим прием конкретизации,
когда общее понятие переводится конкретным узким термином. Кроме того,
в русскоязычной версии мы видим три орфографических искажения, в то
201
время как в исходной версии нет орфографических искажений, только пунктуационная после вводного слова so. Возможно, такая разница связана
именно с тем, что переводчик орфографией пытается снизить регистр речи
автора дневника.
I fer-got his last name because I dont remembir so good [5, c. 3]. – Я не
помню ево фамилии потомушто плохо запаминаю [7, c. 4].
В данном примере глагол remember (“still know events from the
past/bring sth back into mind”) здесь не вполне точно передает контекстуальный смысл: Чарли признается не в том, что не помнит, что с ним было
раньше, а в том, что у него плохая память, и он ничего не запоминает из его
новой реальности, слишком много вокруг него новых людей, событий, фактов. В переводе мы видим синонимическую замену, которая более точно передает сказанное, сама же лексическая девиация компенсируется в переводе
некорректной орфографией в других местах фразы.
Those amazes are stoopid [5, c. 5]. – Эти лаберинты дурацкие [7, c. 7].
I hate the tests and I hate the amazeds and I hate Algernon [5, c. 5]. –
Ненавижу тесты ненавижу лаберинты и ненавижу Элджернона [7, c. 7].
В двух представленных выше примерах мы видим использование глагола в третьем лице единственного числа (amazes – восхищает) и причастия
второго, к которому добавлено окончание множественного числа существительного (amazeds) (лексико-грамматическая девиация) вместо слова maze
(лабиринт). В лексиконе Чарли просто нет такого слова, поэтому он пытается воспроизвести звуковой облик слова, которое он слышит от врачей и
Бaрта, используя знакомые ему слова. В переводе мы видим слово “лабиринт” в неправильном написании. Используется контекстуальная замена.
Этот прием позволяет достичь адекватности в переводе, т.к. в этой ситуации
это единственно возможный способ перевода.
His secertery took me to a place that said psych dept on the door [5, c. 4].
– Ево секретарша сказала здравствуй и привела меня где на двери было на
писано отдел психологии [7, c. 5].
В данном случае сокращения psych dept в дневнике Чарли оформлены
как имена нарицательные, без заглавных букв и точки, что наводит нас на
мысль, что эти слова Чарили совершенно незнакомы. В переводе видим полную расшифровку. Незнание слова и неспособность ориентироваться в пространстве в русской версии переданы с помощью орфографических девиаций в других часттях фразы и с помощью грамматических аномалий: привела меня где на двери было на писано … (отсутствует наречие туда).
Bert is a graduate studint and he is a majer in psychology like the name on
the door to the lab [5, c. 8]. – Барт сам депломник и ево спициальность ПСИХОЛОГИЯ как на двери в лабалаторию [7, c. 9].
Здесь слово психология в оригинале выведено курсивом, в переводе –
заглавными буквами. В английском тексте оно смотрится чужеродно на
фоне скудного словаря Чарли. Это значение незнакомого слова передано на
202
русском языке с помощью заглавных букв.
Burt said psychology means minds and laboratory meens a place where
they make spearamints [5, с. 5]. – Барт сказал психалогия азначяет мозги а
лабалатория азначяет где они делают кспирименты [7, с. 6].
Чарли не понимает значение слова эксперимент, он воспринимает это
слово как название жевачки “Wrigley’s Spearmint”. Автор намеренно употребляет такую девиацию, чтобы описать образ мышления умственно-отсталого человека. В переводе, просто искажено русское слово
“эксперимент” на “кспиримент”. Конечно, в контексте переводчик, отмечает, что главный герой подразумевает под этим словом название жвачки. В
русском языке мы видим искаженную орфографию слова эксперимент, следовательно сама девиация опущена.
I dont think I passd the raw shok test... He explaned me it was a raw shok
test [5, с. 5]. – Мне кажеца я не прошол этот тест [7, с. 6].
Главный герой произведения никакого понятия не имеет о Тесте Роршаха (“Rorshach test”). Это известная сиходиагностическая методика, используемая для определения уровня интеллекта и эмоционального состояния личности с помощью чернильных пятен. Ее изобрёл швейцарский врач
Генрих Роршах. Чарли в своем отчете он пишет похожее по произношению
выражение “raw shok test”, что лишено всякого смысла. Переводчик опускает данную девиацию при переводе.
После операции речь Чарли начинает постепенно меняться. Вот уже
Чарли начинает шутить и использовать какие-то выразительные средства в
речи. Например, когда ему разрешают впервые подержать в руках Алджернона, Чарли описывает свои ощущения с помощью сравнения: Soft like
cotton [5, с. 20]. – Мягкий как вата [7, с. 22]. Чарли опирается на свой бытовой опыт: вата – то, что всегда под рукой для оказания простой первой помощи. Вместе с тем, эта фраза не соответствует имеющимся в языке идиомам, которые используются в аналогичных ситуациях (soft as silk, soft as
down). В переводе на русский язык используется дословный перевод.
Please if you get a chanse put some flowrs on Algernons grave in the bak
yard [5, с. 322]. – Пожалуста если сможите положыте цветы на могилку
для Элджернона. На заднем дворе [7, с. 227].
В заключительном предложении романа в переводе применяются
грамматическая замена (часть речи) и парцелляция предложения. Кроме
того, нарушения языковой нормы компенсируются С. Шаровым с помощью
орфографии в других частях предложения, что позволяет ему в полной мере
передать специфику лексики главного героя [4, с. 201]. Такой подход представляется более адекватным, чем тот, который использован неизвестным
переводчиком при работе над одноименным рассказом того же автора, который предшествовал публикации романа: “Если у вас будет возможность
положите пожалуста немножко цветов на могилу Элджернона которая
на заднем дворе… “.
203
Таким образом, мы выявили 37 (47,5 %) слов, которые в результате
некорректной орфографии превратились в другие слова: rite (вместо write),
bred (вместо bread), wont (won’t), maid (made) и др. 26 (33,5 %) лексических
единиц демонстрируют полное незнание слова/явления (operashunn (вместо
operation), spearamints (experiments), raw shok (Rorshach), speshul (special),
motor-vashun (motivation), theripy se-sions (therapy sessions), dicshunery
(dictionary), authorety (authority), sience (science) и др.). Также было выявлено
7 (9 %) сокращений, также незнакомых герою (prof, dpt, IQ, psych, lab, phd,
ass) и 8 (10 %) искаженных устойчивых выражений или нарушений узуса
слова (remembir (в значении memorise), close (finish), soft like coton) и др.).
Преобладание девиаций первой группы можно связать со спецификой
английского языка, в котором часто встречаются односложные слова, незначительно отличающиеся друг от друга орфографически (одна-две графемы
отличаются), схожие или идентичные в фонетическом плане, но при этом
имеющие совершенно разные значения, принадлежность к части речи, словообразовательные модели и грамматические признаки. Такие слова, умело
использованные автором в неподходящих для них контекстах, позволяют
ему описать стиль речи, свойственный для человека с признаками замедленного развития. Вторая категория девиаций в этом списке – неизвестные
слова – также многочисленна. Это неудивительно: Чарли в возрасте 37 лет
познает мир, в его жизни появляется много новых слов, людей, явлений, он
учится мыслить абстрактно, для всего этого ему пока не хватает слов. Последние две группы наименее малочисленны, так как в лексиконе Чарли нет
сокращений, а слова, привычные для него, носят почти терминологический
характер, он не владеет нюансами значений слов, не знает разницу между
синонимами.
Большинство лексических девиаций в романе Д. Киза в переводе на
русский язык переведено с помощью контекстуальной замены (91 %). То
есть переводчик подбирает такой перевод каждой девиантной лексической
единицы, который возможен только в данном контексте. Так происходит со
всеми девиациями первой и второй категорий. Такой подход кажется вполне
адекватным и единственно возможным, потому что русский язык не предоставляет таких возможностей использования графона (стилистического
приема, построенного на неверном написании слова). Вернее сказать, в русском языке графон отличается от английского, где много слов, незначительно отличающихся друг от друга в орфографии, но имеющих разные значения. При этом графон в русском переводе романа используется очень активно, даже в тех местах, где в оригинале использовано корректное слово, в
результате чего большинство исходных лексических девиаций передаются
с помощью орфографических девиаций в русском варианте текста романа.
В особо сложных случаях переводчик просто опускает девиантную единицу
в переводе (raw shok test) (5% опущений). Дословный перевод использован
в 3,8 % случаев.
204
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М. : Советская энциклопедия, 1966. 598 с.
2. Введенская Л. А., Павлова Л. Г., Кашаева Е. Ю. Русский язык и культура речи :
учеб. пособие для вузов/ Ростов н/Д : Феникс, 2001. 544 с.
3. Громова Е. Н., Китайкина К. С. Особенности перевода контаминированной
речи в произведениях С. Кинга на русский язык // Актуальные проблемы межкультурной
коммуникации и зарубежной литературы : сб. науч. статей. Чебоксары, 2022. С. 146–151.
4. Иванова М. В., Васильева Е. Н. Передача речи главного героя при переводе произведения Д. Киза «Цветы для Элджернона» // Вопросы филологии и переводоведения :
сб. науч. статей. ЧГПУ им. И. Я. Яковлева. Чебоксары, 2018. С. 198–201.
5. Киз, Д. Цветы для Элджернона / пер. с англ. С. Шарова. М. : Эксмо ; СанктПетербург : Домино, 2014. 384 с.
6. Таёрова Т. А., Курникова Н. С. Языковые девиации как художественный приём
в романе Д. Киза «Цветы для Элджернона» // Актуальные проблемы межкультурной
коммуникации и зарубежной литературы : сб. науч. статей. ЧГПУ им. И.Я. Яковлева.
Чебоксары, 2022. С. 372–376.
7. Keyes, D. Flowers for Algernon. Challenge Press, 2000. 228 p.
УДК 372.881.111.1
Лякутина А. Д., Благовещенская А. А.
ОСОБЕННОСТИ ВИДЕОИГРОВОЙ ЛОКАЛИЗАЦИИ
Казанский (Приволжский) федеральный университет,
г. Казань, Российская Федерация
Аннотация. В современном мире игровая индустрия находится на
пике своего развития и регулярно предлагает сообществу огромное количество новой продукции, в связи с этим растет и значимость такого процесса,
как «локализация». Чтобы адаптировать продукт к национальным и культурным особенностям страны потребителя, необходима его локализация,
которая включает в себя перевод, адаптацию и редактуру видеоигры для носителей другого языка и культуры. От качества локализации напрямую зависит успех игры на региональном рынке и прибыль компании-разработчика. В статье рассматриваются особенности локализации (перевода и адаптации) видеоигр в паре английский-русский и рассмотрены наиболее часто
встречающиеся жанры и стили текстов.
Ключевые слова: перевод, локализация, видеоигры, жанр.
Локализация как отдельный вид переводческой деятельности появилась относительно недавно. Изначально термин «локализация» стал использоваться в IT-сфере. Под локализацией понимался перевод вербальных элементов, интегрированных в интерфейс. Многие исследователи рассматри205
вают ее, прежде всего, в контексте международных сфер бизнеса, посвященных информационным технологиям и лингвистическим услугам по их адаптации для региональных рынков [2, с. 162]. Более предметное рассмотрение
локализация получает в контексте перевода рекламных текстов, аудиовизуального перевода и перевода веб-сайтов. В последнее время особый научный интерес также проявляется по отношению к локализации в аспекте индустрии видеоигр.
Появление локализации как отдельного вида перевода связано с ростом продуктов на еще молодом рынке программного обеспечения, вызванного распространением персональных компьютеров в 1980-х годах. Сам
термин «локализация» был создан разработчиками ПО, чтобы «отразить
необходимость использования определенных языковых и культурных элементов, чуждых исходному коду, содержанию и форме американского английского» [4, с. 198]. По мере роста индустрии информационных технологий локализация стала ключевым фактором признания и успеха продукта на
международных торговых площадках и часто рассматривается как часть
процесса разработки исходного продукта. Однако, несмотря на прочную позицию локализации как отдельного вида переводческой деятельности, мнения исследователей относительно определения данного термина и ее места
в переводческой деятельности расходятся.
Кроме того, локализация игр – это целенаправленная деятельность,
ориентированная на скопос [5, с. 24]. Самая общая цель игр – развлечь геймеров и погрузить их в игровую вселенную, и это также является целью локализованной версии. Более того, локализация игр с самого начала ориентирована на целевую аудиторию [3, с. 43]. Поэтому целью локализации игры
является адаптация игры таким образом, чтобы развлекать и погружать целевую аудиторию с целью получения дохода.
Таким образом, термин «локализация» очень широк и подразумевает
под собой гораздо больше, чем просто перевод на разные языки. Именно
поэтому, мы считаем, что уместным будет рассматривать локализацию как
процесс перевода игрового контента, сайтов и т. д., при переводе которого
одновременно выполняется адаптация под реалии определённой местности.
Поскольку локализация компьютерных игр в большинстве случаев является более комплексной, чем локализация другого программного обеспечения или товаров, принято говорить о локализации видеоигр как об отдельном виде переводческой деятельности.
С точки зрения переводчика, политекстуальность является одной из
главных проблем локализации видеоигр. Внутриигровые тексты и сопутствующие материалы охватывают широкий спектр текстовых жанров и типов текстов. Более того, каждая игра уникальна, что добавляет еще один
уровень сложности и непредсказуемости усилиям по локализации.
Однако, несмотря на эти факторы, можно выделить некоторые общие
черты в том, что касается текстовых жанров и типов текстов. Как только мы
206
поймем текстуальную сложность игр, также станет возможным распознать
конкретные подходы к переводу, которые имеют отношение к конкретным
текстовым жанрам, типам текстов и функциям.
В самых общих чертах, мы должны понимать, что локализация видеоигр предполагает сочетание специализированного и литературного перевода [3, с. 12]. Согласно Мангирону и О'Хагану [4, с. 16], «в одной игре может присутствовать широкий спектр типов текстов, от литературных до технических с использованием литературных повествовательных приемов,
юридических текстов и современных диалоговых сценариев, полных уличной речи».
Бернал-Мерино выделяет следующие типы текстов в играх: технические тексты, тексты пользовательского интерфейса, дидактические тексты,
юридические тексты, тексты повествования и диалога [3, с. 4].
Все эти текстовые жанры ставят перед переводчиком разные задачи.
Технические элементы требуют знания локализации программного обеспечения, ИТ-терминологии и отраслевых стандартов локализации. Юридические требуют компетентности в переводе лицензионных соглашений, положений и условий, а также политики конфиденциальности. В свою очередь,
перевод художественных фрагментов, таких как диалогическая речь и сюжет, требует культурной и исторических фоновых знаний, знания поп-культуры.
Игры содержат два вида текстов: внутриигровой контент и сопутствующие материалы. Сопутствующие материалы являются внешними по отношению к игре и включают в себя такие типы текстов, как юридические и
информационные тексты.
Функция юридических текстов является информативной, и они демонстрируют стандартный юридический стиль и типовую терминологию.
К ним относят лицензионное соглашение с конечным пользователем
(EULA), Положения и условия, Политику конфиденциальности и т. д. Первоначальный смысл должен быть точно воспроизведен, а стиль и терминология должны соответствовать стандартам юридических текстов (см. Табл.
1).
Таблица 1
BY DOWNLOADING, INSTALLING,
USING OR PLAYING THE GAME,
YOU AGREE TO BE BOUND BY ALL
THE TERMS OF THIS AGREEMENT.
ПОЛУЧАЯ ДОСТУП К ИГРЕ, ИГРАЯ
В НЕЕ, ЗАГРУЖАЯ ЕЕ, КОПИРУЯ
ЕЕ ИЛИ ИСПОЛЬЗУЯ УКАЗАННОЕ
ПРОГРАММНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ,
ВЫ СОГЛАШАЕТЕСЬ ПРИНЯТЬ
УСЛОВИЯ НАСТОЯЩЕГО СОГЛАШЕНИЯ С КОНЕЧНЫМ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕМ
Функция информационных текстов – информативная. От инструкций
207
пользователя, файлов Readme, описаний обновлений и патчей до объявлений разработчиков и системных требований. Локализация пользовательских инструкций основана на стандартах локализации программного обеспечения, таких как использование императивной формы для описания всех
видов процедур. Инструкции пользователя можно найти в руководстве по
игре или в пошаговом руководстве. Стиль, как правило, прост и понятен.
Приведенный ниже отрывок взят из руководства по игре Morrowind,
которая относится к франшизе the Elder Scrolls (см. Табл. 2). Он содержит
стандартные процедуры в императиве, описание того, что можно сделать, и
описание последствий действий, предпринятых игроком. Фрагмент содержит стандартную терминологию: «левая кнопка мыши» (Left Mouse button),
«ущерб» (damage), «запас усталости» (Fatigue).
Таблица 2
To attack, hold down the Left Mouse
button and release it. The longer you hold
it, the more damage you will do and the
more your Fatigue will drop.
Чтоб атаковать, зажмите левую кнопку
мыши и отпустите её. Чем дольше Вы
держите кнопку, тем больше ущерба
Вы нанесёте, и тем больше Вы черпнёте из запаса усталости.
Внутриигровой контент представляет собой фактический текст игры
и может быть дополнительно подразделен на игровой интерфейс, игровую
механику и тексты, связанные с лором игры.
Локализация игрового интерфейса относится к техническому жанру.
Меню, диалоговые окна с опциями и настройками, а также уведомления (сообщения об ошибках, сообщения о состоянии, вопросы, всплывающие подсказки) обычно переводятся с уже устоявшейся терминологией и по стандартам технического стиля. Они определены стандартами локализации программного обеспечения.
Приведенные ниже примеры взяты из игры The Elder Scrolls Online
(см. Табл. 3). Это сообщения об ошибках, которые обычно переводятся единообразным, стандартным образом.
Таблица 2
Error 301
Unable to connect to server. Please try
again. Should the problem persist, contact
Customer Support.
An error has occurred. Please wait a few
minutes and log in again.
Ошибка 301
Не удалось подключиться к серверу.
Попробуйте еще раз. В случае неудачи
обратитесь в службу поддержки.
Произошла ошибка. Подождите несколько минут и попробуйте войти
снова.
Тексты, относящиеся к категории игровой механики, как правило, содержат названия и описания предметов, классы героев и навыки, инструкции для игроков, трофеи и достижения. Их функция информативна, данные
208
тексты обычно встречаются только в играх и, как правило, переводятся, опираясь на опыт игр прошлого, либо терминология может быть составлена разработчиком игры.
Названия и описания предметов обычно относятся к оружию, броне
или другим предметам, используемым игроком. Они имеют уникальные
названия, хотя могут включать стандартные термины, которые используются в других играх. Описания обычно имеют форму «что это такое» и «что
это делает». Этот же стиль применим к навыкам и их описаниям.
Основное внимание в классах героев уделяется в основном информативности. Внутриигровые инструкции игрока, подсказки и обучение информируют и направляют игрока в выполнении определенного действия. В основном они принимают императивную форму (см. Табл. 4).
Трофеи и достижения – относительно новое явление, и в наши дни они
довольно популярны в играх. Они состоят из запоминающегося названия и
описания того, что нужно сделать, чтобы их приобрести, данного в императивной форме. В частности, эти запоминающиеся названия требуют очень
творческого стилистического подхода, поскольку они часто содержат игру
слов, аллитерации и аллюзии на поп-культуру, будь то из фильмов, песен
или других игр.
Таблица 3
WARHAMMER
Heavy two-handed blunt weapon
good for knocking someone off his feet.
Chop 1-32
JUMP
Increases the height and distance
of the target’s jumps. The magnitude is
proportional to the increase in a jump’s
height and distance.
Кувалда
Тяжёлое двуручное тупое оружие, которым хорошо сбивать коголибо с ног. (1-32, мах)
Прыжок (Jump).
Временно увеличивает высоту
и длину прыжков цели. Мощность заклинания – то, на сколько увеличивается высота и длина прыжков.
Помимо стандартных игровых терминов (magnitude – мощность заклинания), присутствуют и военные термины: warhammer (кувалда), blunt
weapon (тупое оружие). Также при переводе таких фрагментов разработчик
предоставляет текст с переменными, которые только позже заменяются конкретными значениями, следовательно, такими выражениями, как “chop”
(мах), которые будут подходящими независимо от того, какое значение будут принимать эти переменные.
Локализация текстов, относящихся к игровому лору, т. е. сюжета, диалогов (между игроком и NPC, между NPC), истории вселенной, рас, книг,
стихов, песен, журналов, записок требует творческого подхода. Данная категория содержит тексты, которые можно охарактеризовать как литературные, функция которых является выразительной. Также встречаются публицистический и разговорно-бытовой стили. Именно эти тексты требуют от
209
переводчика наиболее творческого подхода. Диалоги служат для представления истории и персонажей в ней, книги, стихи, объявления, журналы обогащают игровой мир и играют важную роль в создании атмосферы погружения.
Публицистический стиль встречается в компьютерных играх довольно часто, например, в отрывках объявлений и статей (см. Табл. 5).
Таблица 4
Bold Heroes Wanted–Wealth
Awaits!
Journey to Drakelowe Keep
quickly, for our expedition leaves soon.
We travel to the ruins of Nornal, to battle
the evil creatures that defile the grounds.
Vast treasure is said to lie beyond the
ancient doors, awaiting the brave!
Ищем смелых героев – сокровища ждут!
Скорее присоединяйтесь к нам в
крепости Дрейклоу – наша экспедиция
скоро отправляется. Мы пойдём к руинам Норнал, чтобы сразиться со злобными созданиями, что оскверняют их.
Несметные богатства лежат за их
древними вратами, ожидая храбрецов!
Объем материала не больше 10–15 предложений, чаще всего игрок не
будет читать большие статьи, чтобы не отрываться от игрового процесса.
Особенностью публицистического стиля является использование слов разного стиля от терминов до простоязычных выражений, штампов и слов с
эмоциональной окраской; используются такие приемы, как риторический
вопрос, восклицание, диалог и цитирование.
Приведенный ниже пример представляет собой фрагмент из книги в
игре The Elder Scrolls Online. TESO изобилует специфической терминологией внутри вселенной игры, которую можно найти в квестах и миссиях, а
также в книгах и стихах (см. Табл. 6).
Таблица 5
This is the flowering scheme of
the Aurbis. This is the promise of the
PSJJJJ: egg, image, man, god, city, state.
I serve and am served. I am made of wire
and string and mortar and I accede my
own precedent, world without am
Это и есть цветущая схема Аурбиса.
Это
и
есть
обещание
ПСДЖДЖДЖДЖ: яйцо, образ, человек, бог, город, государство. Я служу,
и служат мне. Я создан из проволоки, и
струн, и извести, и я примыкаю к собственному прецеденту, миру без
«есть»
Художественные тексты характеризуется в свою очередь эмоционально-эстетической чертами: объективностью, абстрактностью, компрессивностью [1, с. 257].
Художественный текст обладает высоким уровнем эмоциональности,
что реализуется через использование слов разного уровня: в данном тексте
присутствуют архаизмы. Текст обладает большой образностью благодаря
выразительным средствам речи, эпитетам, метафорам, сравнениям. Синтаксис характеризуется разнообразием типов предложений и их постановкой.
210
Другой пример взят из той же игры и представляет собой отрывок из
диалога. Разговорно-бытовой стиль в компьютерных играх занимает лидирующую позицию. Он реализуется через монологи, диалоги, личные
письма. Разговорный стиль может встречаться как в устной, так и в письменной форме. Именно через разговорный стиль происходит набор заданий,
поиск подсказок, участие в самом игровом процессе и даже изменение сюжета (см. Табл. 7).
Таблица 6
Damn that Loreius. Oh, how he will
Будь проклят этот Лорей. Ах, как
pay for this treachery...
он заплатит за свою измену…
You just keep quiet and stay where
Стой смирно и помалкивай. Как
you are. Soon as my relief arrives, we'll только меня сменят, мы все отпраall take a nice little trip.
вимся на небольшую прогулку.
К лексическим особенностям относится использование лексики с эмоциональной окраской, иногда даже заниженной, фразеологизмов, пословиц
и междометий. К синтаксическим особенностям относится использование
коротких простых предложений разных видов, неполных предложений, повторений.
Таким образом, мы выяснили, что локализация видеоигр – это комплексный процесс адаптации продукта. В играх могут встречаться разные
функциональные стили. Главная задача переводчика − правильно передать
их особенности и цели на языке перевода.
Локализация позволяет получить качественный продукт, который
включает в себя не только перевод, но и учитывает национальные, культурные психологические, законодательные особенности конкретных потребителей, что позволяет добиться более успешного продвижения продукта на
международном рынке.
ЛИТЕРАТУРА
1. Анисимова А. Т. Феномен компьютерной игры в переводоведческом дискурсе.
// Научный вестник ЮИМ. 2018. № 2. С. 34–43.
2. Чистова Е. В. Теоретический статус межъязыковой локализации как особого
вида переводческой деятельности. // Культура и текст. 2020. № 3(42). С. 161–175.
3. Bernal-Merino, Miguel Ángel Where terminology meets literature. Multilingual
Computing Inc. 2008. Pp. 42–46.
4. Bernal-Merino, Miguel Ángel The Localization Of Video Games. 2013. Pp. 29–34
5. Esselink, Bert A Practical Guide to Localization. Amsterdam/Philadelphia : John
Benjamins Publishing Company, 2000. 488 p.
6. Folaron, D. A Discipline Coming of Age in the Digital Age. Amsterdam and
Philadelphia: John Benjamins. 2006. Pp. 195–222.
7. Fry, D. The Localization Primer [Электронный ресурс]. Режим доступа :
http://www2.ilch.uminho.pt/falves/documentos/LISAprimer.pdf
(дата
обращения:
25.09.2022).
211
UDC 8.81.81-11.81-115
Максутова С. A.
THE CHANGE OF SENTENCE STRUCTURE DURING TRANSLATION
FROM KAZAKH LANGUAGE INTO ENGLISH LANGUAGE
AND VICE-VERSA
Karaganda University named after E. A. Buketov, Karaganda, Kazakhstan
Аннотация. Статья посвящена изучению структуры предложения при
переводе с казахского языка на английский язык, так же с английского языка
на казахский язык. При сравнении предложений двух языков будет много
примеров, с помощью которых при переводе определяются отличия или
сходства между ними. Основное внимание уделяется структуре предложений и тому, меняется ли порядок слов или значение предложений на другом
языке во время перевода. Объект исследования: предложения английского
и казахского языков. Предмет исследования: структура предложения в английском и казахском языках.
Ключевые слова: английский язык, казахский язык, предложение,
перевод.
Abstract. The article is devoted to the study of sentence structure during
translation from Kazakh language into English language and vice-versa. By the
comparison of sentences of two languages with the help of translation there will
be a lot of examples by which differences are defined. The focus is on the structure
of sentences and whether the word order or the meaning of sentences in another
language changes during the translation. The object of the research: sentences of
English and Kazakh languages. The subject of the research: the sentence structure
in English and Kazakh languages.
The actuality of the research. The actuality of the research is the
comparatively analysis of the sentence in English and Kazakh languages.
Comparing and contrasting sentences from theoretical and practical point of view
is the actual problem of grammar. The aim of the research is to study the
phenomenon of the sentence and reveal similarities and differences in pattern and
character of manifestation of a given phenomenon.
The material and methods of the research. Materials of the research are
examples of sentences in English and Kazakh languages. The selection of the
material was carried out by method of sampling from the English-speaking and
Kazakh-speaking mass media and Internet resources. Methods of the research are
working with scientific and methodical literature, collecting examples of in two
languages, making comparative analysis, identifying features, similarities and the
differences.
Kazakh language simple narrative sentences:
1. The subject (бастауыш) is basically placed at the beginning of the
212
sentence. The subject answers the questions: «Кім?» – “Who?” аnd “Не?” –
“What?”, plural forms: «Кімдер?», «Нелер?». The subject can be expressed by a
noun, pronoun, numeral and adjective, answering to the question «Қандай?» –
«Which one?».
There are some examples of Kazakh sentences with a subject:
Мен театрға бардым. – I went to the theatre. «Мен» is a subject which
expressed by a pronoun.
Сабира орындықта отыр. – Sabira is sitting on the chair. «Сабира» is a
subject which expressed by a noun.
Жиырма төртке бөлінеді. – Twenty is divided by four. «Жиырма» is a
subject which expressed by a numeral.
Ақылды білімнен қашпас. – An intelligent man does not escape from the
knowledge. «Ақылды» is a subject which expressed by an adjective [1, p. 24].
2. The predicate (баяндауыш) always stands at the end of the sentence. The
predicate answers the questions: «Не істейді»?, «Қайтті?», «Не қылды?» «Doing what?» (in different times). A predicate can be expressed not only by a
verb, but also by a noun, a numeral, an adjective and a pronoun.
There are some examples of Kazakh sentences with a predicate:
Олар жиі басқа елдерге барады. – They often go to other countries. «барады» is a predicate which expressed by a verb.
Оның анасы – суретші. – His mother is a painter. «суретші» is a predicate
which expressed by a noun.
Олар жетеу. – They are seven. «жетеу» is a predicate which expressed by
a numeral.
Ғимарат үлкен. – The building is large. «үлкен» is a predicate which
expressed by an adjective.
Біздің мектеп осында. – Our school is here. «осында» is a predicate which
expressed by a pronoun.
3. An object (толықтауыш) is placed in the middle of the sentence. An
object answers the questions of all cases, except nominative and genitive:
«Кімнен?» – “From whom?”, «Неден?» – “From what?”, «Кімде?» – “From
whom?”, «Неде?» – “From what?”, «Кімге?» – “To whom?”, «Неге?» – “To
what?” (where), «Кімді?» – “Whom?”, «Нені?» – “What?”, «Кіммен?» – “With
whom?”, «Немен?» – “With what?”.
There are some examples of Kazakh sentences with an object:
Мақсат журналды дүкеннен сатып алды. – Maksat bought the magazine
from the shop. «журналды» is an object which answers to the question “what?”.
Ол университетке сабаққа барды. – She went to university for classes.
«сабаққа» is an object which answers to the question “to what?” (where).
Since the pronoun can be omitted, the object in this case appears at the
beginning of the sentence:
Сіздерді шақыра алмадық. – We couldn't invite you. «Сіздерді» is an
object which answers to the question “Whom?”.
213
4. An adverbial modifier (пысықтауыш) is either placed in the middle of
the sentence or at the beginning of the sentence. Especially an adverbial modifier
of time stands at the beginning of a sentence. The adverbial modifier answers the
questions: «Қалай?» – “How?”, «Қайда?» – “Where?”, «Қашан?» – “When?”,
«Қайдан?» – “From where?”.
There are some examples of Kazakh sentences with an adverbial modifier:
Студенттер жаңа сөздерді дəптерге жазады. – Students write new words
on the copybooks. «дəптерге» is an adverbial modifier which answers to the
question “Where?”.
Жазда күн ыстық болады. – In summer it is hot. «Жазда» is an adverbial
modifier which answers to the question “When?”.
5. An attribute (анықтауыш) always stands before the defined word. An
attribute answers the questions: «Қандай?» – “Which one?”, «Нешінші?» –
“Which one?”, «Неше? Қанша?» – “How much?”, «Кімнің? Ненің?» –
“Whose?” [2, p. 57].
Диванда ақ жастық жатыр. – On the sofa lies a white pillow. «ақ» is an
attribute which answers to the question «Which one?».
Жазираның дəптері анда жатыр. – Zhazira's copybook is lying on it.
«Жазираның» is an attribute which answers to the question «Whose?».
In English language the words in sentences are arranged in a specific order,
so we can't rearrange words freely – the meaning of the sentence could change.
The direct word order in an English sentence is as follows: the subject is in
the first place, the predicate is in the second, and an object is in the third. In some
cases, an object may come first. In an English sentence, the main verb may have
an auxiliary verb.
1. The subject in an English sentence expresses the person or object that
performs the action, or the object or person which is referred to sentence. The
subject is usually placed at the beginning of sentences.
As a rule, the subject is expressed by a noun or pronoun, answering the
questions “who?” or “what?”.
The day is perfect today! – Бүгінгі күн тамаша! “The day” is a subject
which expressed by a noun.
She likes drawing. – Ол сурет салғанды ұнатады. “She” is a subject which
expressed by a pronoun.
It should be remembered that in sentences the construction “There is / There
are” is not a subject, but they are used as an introductory word. In such sentences,
the present subject follows the verb to be in the desired temporal form (is, are,
was, were, will be).
There are three copybooks on the desk. – Партаның үстінде үш дəптер
жатыр. «copybooks» is a subject which expressed by a noun.
There was an email for him. – Оған хат келді. “an email” is a subject which
expressed by a noun.
There will be a test next Monday. – Келесі дүйсенбі күні тест болады.
214
«test» is a subject which expressed by a noun.
2. The predicate in English sentences indicates the action performed by the
subject, or describes the state and what happens to the subject. The predicate is
always based on a semantic, modal or auxiliary verb. This part of the sentence is
expressed by a verb and is key when constructing sentences in English, because
it shows at what time the action occurred, is happening or will happen. The
predicate answers the question “what to do?”. The predicate can also be placed at
the beginning, in the middle and at the end of sentence.
Her son is still very small. – Оның ұлы əлі де кішкентай. «is small» is a
predicate which expressed by an adjective.
His dad is driving a car at the moment. – Оның əкесі дəп қазір көлік айдап
келе жатыр. «is driving» is a predicate which expressed by a verb.
She wants to be there. – Ол жақта болғанын қалайды. “wants” is a
predicate which expressed by a verb [3, p. 42].
3. An attribute answers the questions “which one?” and “whose?”. An
attribute stands next to the subject or an object and describes its properties, can be
expressed by almost any part of speech.
In most cases , an attribute is expressed by:
Adjectives: bad (жаман), coward (қорқақ).
Participles: bought (сатып алынған), smiling (жымия).
Participial turns: made of wood (ағаштан жасалған), laughing out loud
(қатты күлу).
Numerals: second (екінші), forty (қырық).
Noun in the possessive case: Tamara's (Тамараның), Darina's (Даринаның).
Personal pronouns in the object case: his (оның), our (біздің).
Examples:
I see a handsome man next to her. – Мен оның қасындағы сұлу жігітті
көріп тұрмын. «handsome» is an attribute which expressed by an adjective.
Our black dog is lying on the bed. – Біздің қара итіміз төсектің үстінде
жатыр. «black» is an attribute which expressed by an adjective.
His expressive eyes are so beautiful. – Оның мəнерлі көздері сондай
əдемі. “expressive” is an attribute which expressed by an adjective.
4. According to the construction of sentences in English language, an object
is placed after the predicate. It can be expressed by a noun or a pronoun and
answers to the case questions.
We saw a boy with her. – Біз онымен бірге ұл баланы көрдік. «a boy» is
an object which expressed by a noun.
He is writing a poem to his girlfriend. – Ол өз қызына өлең арнап жазып
отыр. «a poem» is an object which expressed by a noun [4, p. 127].
5. An adverbial modifier denotes the place, reason, time, mode of action,
and so on. An adverbial modifier is related to the predicate, but it can be used both
at the beginning and at the end of a sentence. The first option is less common. An
215
adverbial modifier informs “where?”, “when?”, “how?”, “why?” some action
occurred.
An adverbial modifier can be expressed by:
Adverb: yesterday (кеше), fast (жылдам).
Noun with preposition: in Karaganda (Қарағандыда), behind you (сенің
артыңда).
My little cat lies on the sofa. – Менің кішкентай мысығым диванның
үстінде жатыр. «on the sofa» is an adverbial modifier which expressed by a noun.
Sara saw him with Dana. – Сара оны Данамен бірге көрді. “with Dana”
is an adverbial modifier which expressed by a noun [5, p. 102].
Results and discussion. As we have seen, sentence structure of Kazakh
and English languages are quite different. Although the languages completely
differs, if we pay close attention to the translation of Kazakh sentences into
English, we can see that Kazakh is also translated correctly with in sentences.
For comparing sentence structure in two languages we can use simple
sentences:
1. Ит жүгіріп, попкорн жеді. – The dog ran and ate popcorn. During
translation the meaning of the sentence is not changed, however the word
«жүгіріп» in this sentence acts as a participle. In English sentence the word «ran»
is the form of past simple verb. The similarity is that in both languages the word
order is the same.
2. Үй жұмысынан жақсы баға алған оқушылар бүгін демалады. –
«Students who received good marks in the home task will have a rest today».
During translation we can notice that the word order in sentences are quite
different in two languages. For example, the subject «оқушылар» in Kazakh
language is placed in the middle of sentence, but the subject «Students» is placed
in the beginning of sentence.
3. Ол келесі айда келер деген үмітте. – She hopes she comes next month.
Here we can see that the word order is different in sentences of two languages.
An adverbial modifier «келесі айда» is placed in the beginning of sentence, and
the translation of this adverbial modifier «next month» is placed in the end of
sentence.
4. Біздің университетте ай сайын конкурстар ойнатылып, тесттер
өткізілетін. – Every month competitions were played and tests were held at our
university. The difference is that an adverbial modifier «Біздің университетте»
in Kazakh sentence is in the beginning of sentence, and the translation «at our
university» is in the end of English sentence.
Resume. Summing up, we found out that English and Kazakh language
sentence structure is mostly different. The meaning of sentences is not changed,
however the word order is almost always various. The similarity of sentence
structure of Kazakh and English languages is in that subject in both languages is
placed mostly in the beginning of sentence, predicate is in the end of sentence, an
object is in the beginning of sentence, an adverbial modifier can be placed in the
216
beginning, in the middle and in the end of sentence and an attribute can be placed
in the beginning or in the middle of sentence.
REFERENCES
1. Аханов К. Тіл білімінің негіздері. А.: Білім, 2010. 24 б.
2. Кодухов В.Н. Введение в языкознание. М.: Просвещение, 2004. 57 с.
3. Rodney, H., Geoffrey, K. P. A Student's Introduction to English Grammar, 2010. 42 p.
4. Andrew, R. An introduction to English sentence structure. Cambridge university
press, 2009. 127 p.
5. John, B. English Sentence Analysis: an Introductory Course, John Benjamins
Publishing company, 2000. 102 p.
УДК 81`255.4
Мартынова И. Н.
ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕДАЧИ СТИЛИСТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ
ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ АНГЛОЯЗЫЧНЫХ
СТАТЕЙ СПОРТИВНОЙ ТЕМАТИКИ НА РУССКИЙ ЯЗЫК
Чувашский государственный педагогический университет
им. И.Я. Яковлева, г. Чебоксары, Российская Федерация
Аннотация. В данной статье рассмотрены особенности передачи стилистических средств выразительности при переводе англоязычных статей
спортивной тематики на русский язык. Для проведения исследования были
использованы статьи из британских газет, которые были опубликованы за
последние четыре года. Перевод данных статей на русский язык был взят с
сайта «ИноСМИ». Определено, что стилистические средства образности
чаще всего сохраняются в переводе англоязычных статей спортивной тематики за счет калькирования. Также относительно часто применяются словарные соответствия, нейтрализация и трансплантация. В остальных случаях используются компенсация, дифференциация, экспликация, синтаксическое уподобление, добавление, перестановка, опущение и свертывание.
Ключевые слова: стилистические средства выразительности, перевод статей, англоязычные статьи, спортивный дискурс, метафоры, калькирование.
Изучение особенностей перевода публицистических статей в общем и
целом привлекает внимание многих лингвистов и переводоведов. Повышенное внимание к этому вопросу связано с большой значимостью медиатекстов в современном мире, интересом к ним как со стороны носителей языка,
так и со стороны жителей других стран.
Более того, сама спортивная тематика статьи приводит к дополнитель217
ным сложностям в процессе перевода, поскольку спортивный дискурс обладает отличительными особенностями, которые иногда сильно различаются
в двух языках.
Для проведения исследования нами были использованы статьи из британских качественных газет “The Guardian” и “The Independent” за 2018–
2021 гг., которые переведены на русский язык. Их переводы предложены на
переводческом ресурсе «ИноСМИ».
В собственно стилистическом аспекте англоязычные статьи на спортивную тематику характеризуется обилием метафор. Метафорические переносы позволяют обратить внимание читателя на статью. Например: Perhaps
that is not surprising, when the fitness industry often appears to be tailored to the
young [6]. В данном примере метафора заключается в использовании словосочетания tailored to the young для отражения принадлежности спорта к
определенной возрастной группе людей, тогда как слово tailor относится к
сфере шитья (значение «шить»).
Для описания, предложения характеристики, выражения оценки и
эмоций журналисты статьей на спортивную тематику часто используют
эпитеты, т. е. образные переносные определения. Например: Most bizarre
and ridiculous sports [3]. Виды спорта описываются журналистом при помощи образных определений bizarre (экстравагантный, оригинальный) и
ridiculous (несуразный, курьезный).
Далее следует выделить использование языковых единиц в структуре
сравнительных оборотов: “I do sometimes feel like a cliche”, says Rich Jones
[6].
Отличительной особенностью является использование олицетворения. Посредством данной лингвостилистической особенности статей
страны или другие коллективные номинации выступают как живые существа. Например: mortality is nibbling at your heels [6]. Олицетворение заключается в том, что абстрактному понятию mortality (смертность, смерть) приписывается свойство живых существ, а именно возможность щипать, что
говорит о наличии рук, как у человека.
Выделяется пример антитезы, т. е. противопоставления двух противоположных понятий:
ROC’s Olympic successes mean ‘absent’ Russia are more present than
ever [5]. Антитеза в данном примере строится на основе противопоставленных понятия absent и present, которые описывают оно и то же понятие
(страну Россию и ее участие в Олимпийских играх) и являются антонимами.
Интересной лингвостилистической особенностью, которая может
представлять значительные трудности в процессе перевода, является аллитерация, т.е. «особый стилистический прием, цель которого – создание дополнительного музыкально-мелодического эффекта высказывания» [1, с.
275].
Также выделим наличие повтора, который выполняет определенную
218
функцию в статье: Except in Russia where it is used on seemingly any dish
without any forethought or concern. Dill dill dill dill dill on absolutely everything
dill dill dill dilly dilly dill please someone get me a nice curry I can’t take any
more of this stuff [7]. Повтор используется в саркастической и иронической
функции, для привлечения внимания к статье, выражения собственной
оценки журналистом.
Для перевода метафоры преимущественно используется калькирование, которое позволяет сохранить метафоричность оригинала и перенести
его в язык перевода. Например:
At 50, Zaremba himself was “allergic to exercise” and very overweight [6].
В 50 у Зарембы у самого была «аллергия на упражнения» и к тому
же он страдал излишним весом.
Исходя из использования широко известных лексем и схожей ассоциативности аллергии на определенные аллергены и, в переносном значении,
на любые предметы и явления современного мира, в русском языке возможен дословный перевод метафорического выражения.
При невозможности передать метафору, но необходимости сохранить
ее, переводчики используют компенсацию. Например:
Second act sensations! Meet the people who reached peak fitness – after
turning 50 [6].
The Guardian (Великобритания): Ягодка опять! Познакомьтесь: эти
люди вышли на пик спортивной формы после 50.
В публицистическом заголовке используется сразу две метафоры.
Вторая метафора reach peak fitness, основывающаяся на понятии ландшафта
(peak – пик), передается калькированием, поскольку и в русском языке возможен такой метафорический перенос. Однако первая метафора подвергается компенсации. В английском языке метафора построена на основе словосочетания second act, которое в прямом значении используется в театральной области. Здесь же под «вторым актом» (дословно) понимается вторая
часть жизни человека после достижения им определенного возраста. В русском языке калькирование будет непонятным читателю. В связи с этим переводчик строит новую метафору в языке перевода на основе известного
выражения в 45 баба ягодка опять. С нашей точки зрения, такой перевод
позволяет сохранить образность и метафоричность газетного заголовка и
отразить основный смысл спортивной статьи.
Также для перевода метафор используются добавление, экспликация,
перестановка и опущение:
Cook has converted several friends to running and runs with her daughter;
Hussain has inspired her friends [4].
Кук «обратила» в беговую веру друзей и бегает вместе с дочерью.
Хуссейн тоже вдохновила приятелей
В этом примере следует выделить добавление, поскольку в переводе
на русский язык для понимания религиозной метафоры переводчик вводит
219
дополнительную лексему в веру.
But scratch the surface and you’ll find a city of diehards [4].
Но присмотритесь повнимательнее, и вы увидите, что это город несгибаемых и неустрашимых.
В данном примере следует выделить экспликацию. Метафорическое
выражение diehard, которое в английском языке обозначает упрямого и бесстрашного человека, не имеет аналогичных метафорических выражений
The elephant in the room has not been forgotten by Bob Arum though,
Fury’s co-promoter this time, with the iconic Top Rank chief eager to secure the
best in the trade [5].
Боб Арум, в этот раз один из промоутеров Фьюри, а также известный глава компании Top Rank, не забыл эту неприятную тему и хочет,
чтобы поединок судили лучшие из лучших.
В приведенном примере широко известная английском метафора the
elephant in the room, которая сегодня даже считается идиомой, полностью
опускается. Вместо нее вводится нейтральное словосочетание неприятная
тема, которое полностью лишает контекст метафоричности и образности.
Эпитеты, которые также широко используются в англоязычных статьях на спортивную тематику, сохраняются за счет словарного эквивалента
(chiselled athlete – точеный атлет, tireless bots – неутомимые боты, unkind
and unfounded swimmers – недобрые и необоснованные товарищи, bizarre
and ridiculous sports – странные и нелепые виды спорта) или дифференциации (dark chuckles – ехидные усмешки, ludicrous, unsustainably awkward
position – неловкое и несуразное положение). Иногда для их перевода требуется грамматическая переводческая трансформация свертывание:
From the start there has been something seductively slick about the staging
of the Russian Olympic Committee… [7]
С самого начала было нечто соблазнительно-неприличное в том,
как ведет себя команда Российского олимпийского комитета…
Свертывание в данном примере заключается в переводе двух эпитетов
одним сложным эпитетом русского языка.
Тем не менее, иногда эпитеты полностью нейтрализуются, как в следующем примере:
There were certainly a few eyebrow-raising performances during the group
stage [7].
Несомненно, мы увидели несколько совершенно удивительных матчей на групповом этапе.
В оригинале эпитет более образный и оценочно окрашенный. В переводе же на русский язык наблюдается довольно нейтральное слово, несмотря на наличие эмоционального значения в его семантике.
Сравнения сохраняются в переводе статей либо за счет калькирования
(tears as large as peas – слезы лились размером с горох), либо за счет добав-
220
ления (feel like a cliche – я ходячий стереотип). И тот, и другой способ перевода, с нашей точки зрения является эквивалентным и адекватным.
Интересно рассмотреть способы перевода аллюзий. Исходя из того,
что часто аллюзии имеют своим источником англоязычные песни, переводчики оставляют их на языке оригинала, т. е. передают трансплантацией.
Например:
And beyond that, “We Will ROC You” has been the battle cry, a phrase
popularised by, among others, the rapper Timati – best known for recording a
song with the chorus “my best friend is President Putin” [7].
Кроме того, боевым кличем стала фраза “We Will ROC You”, которую, среди прочих, сделал популярной рэпер Тимати, больше всего известный записью песни вместе с хором под названием «Мой лучший друг президент Путин».
Песня группы “Queen” “We will rock you” является широко известной
не только в англоязычных странах, но и во всем мире, включая Россию. Однако песни обычно не переводятся, а известны в оригинальном виде. Следовательно, и аллюзия на песни должна быть сохранена в иноязычном написании, включая и искажение лексем rock, представляющей собой своеобразную игру слов в газетной статье.
Те аллюзии, которые уже имеют переводы на русский язык, передаются калькированием:
As Colonel Korn notes in Catch-22: “To act boastfully about something we
ought to be ashamed of [3].
Полковник Корн в «Уловке-22» заявляет: «Не стыдиться, а гордиться надо».
Название источника аллюзии известно в русском языке в калькированном виде. В связи с этим и в переводе статьи для передачи аллюзии используется калька.
Сложность при переводе аллюзий могут составлять прецедентные
имена, которые являются основами для образования новых слов. Например:
It will of course be tempting to see a kind of Bond-era black and white
picture here, systemic Russian chicanery versus the flawed but righteous
transparency of the west [7].
Конечно, возникает искушение смотреть на эту картину в черно-белых цветах, как в эпоху Бонда: уловки русских против небезупречной, но
добродетельной открытости Запада.
Передать имя персонажа Bond в составе сложного слова на русский
язык очень сложно. В связи с этим переводчик сохранил саму аллюзию, однако ее форма передана описательным переводом.
Большую сложность при переводе представляет аллитерация, поскольку очень редко слова в двух языках имеют и однотипное значение, и
схожую орфографию. Например:
His recent book, Fat to Fit at Fifty, describes his journey and provides
221
training tips [5].
В своей недавней книге «От котлеты до атлета, когда тебе за 50»
он описывает свой путь и дает советы по тренировкам.
В приведенном примере аллитерация, которая присутствует в упомянутом в статье названии книги, передается компенсацией: переводчик
строит собственный образный прием в данном названии, а именно применяет рифму со значимым подсмыслом: от котлеты до атлета.
Что касается графической игры слов, она отображается и сохраняется
в переводе статей на русский язык при помощи синтаксического уподобления – «способа перевода, при котором синтаксическая структура оригинала
преобразуется в аналогичную структуру ПЯ» [2, с. 178]:
The first really high-profile ROC gold medal of the Games, the men’s allaround team gymnastics, was greeted with scattered chants of Ross-iy-a in the
media hall [7].
Первую по-настоящему важную золотую медаль ROC на этих Играх
(золото в мужском командном многоборье по гимнастике) в зале для
прессы встретили не очень дружными криками Рос-си-я.
Путем синтаксического уподобления сохраняются все графические
средства эмфазы.
В одном случае для перевода требуется использование трансплантации:
The tireless bots of Russian Olympic Swimming Response Twitter firing up,
hashtagged, for completeness, with the #wewillROCyou brand.
Неутомимые боты российской олимпийской сборной по плаванию
разводили огонь в Твиттере, сопровождая свои записи хэштегом
#wewillROCyou – для ясности и полноты ощущений.
Слияние словосочетания в одно слово, что характерно для хэштегов,
в переводе на русский язык сохранено в иноязычном виде. Это вязано с тем,
что хэштеги часто пишутся на английском языке. Более того, графическая
эмфаза включает в себя аллюзивную игру слов, отмеченную выше, которая
изначально была предана трансплантацией.
Таким образом, стилистические средства образности чаще всего сохраняются в переводе англоязычных статей спортивной тематики за счет
калькирования. Также относительно часто применяются словарные соответствия, нейтрализация и трансплантация. В остальных случаях используются
компенсация, дифференциация, экспликация, синтаксическое уподобление,
добавление, перестановка, опущение и свертывание.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М. : Либроком, 2016.
376 с.
2. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М. : Высшая
школа, 1990. 253 с.
3. Most bizarre and ridiculous sports from past Olympics – from firefighting to delivery
222
van
driving
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.independent.co.uk/sport/olympics/olympic-past-sports-fire-fightingb1897130.html (дата обращения: 01.05.2022).
4. Olympic organisers red faced after announcing Ukraine medallists were from ROC
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.theguardian.com/sport/2021/aug/05/olympic-organisers-ukraine-medallists-werefrom-russia-artistic-swimming-tokyo (дата обращения: 29.04.2022).
5. ROC’s Olympic successes mean ‘absent’ Russia are more present than ever [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.theguardian.com/sport/2021/jul/30/rocolympic-successes-mean-absent-russia-more-present-than-ever-tokyo-olympics (дата обращения: 30.04.2022).
6. Second act sensations! Meet the people who reached peak fitness – after turning 50
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.theguardian.com/lifeandstyle/2021/nov/02/second-act-sensations-meet-thepeople-who-reached-peak-fitness-after-turning-50 (дата обращения: 29.04.2022).
7. World Cup 2018: 45 things we learned in Russia – from Lenin to Leo Messi [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.independent.co.uk/sport/football/worldcup/world-cup-2018-russia-lionel-messi-neymar-cristiano-ronaldo-a8448356.html (дата обращения: 01.05.2022).
УДК 8.80
Минуллина Э. И., Новгородова Е. Е, Ситдикова Г. Р.
О СТИЛИСТИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЯХ ПЕРЕВОДА
ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ В РАМКАХ КОНЦЕПТА «ЖЕНЩИНА»
НА ПРИМЕРЕ РОМАНА ОСКАРА УАЙЛЬДА
«ПОРТРЕТ ДОРИАНА ГРЕЯ»
Казанский государственный институт культуры,
г. Казань, Российская Федерация
Аннотация. В данной статье мы рассматриваем стилистические особенности перевода лексических единиц в рамках концепта «женщина» на
примере романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» (“The Picture of
Dorian Gray” by Oscar Wilde). На основе проведенного нами исследования
мы приводим наиболее яркие примеры из романа на английском и русском
языках для раскрытия передачи концепта «женщина» с применением лингвокультурологического подхода в целях расширения представления о роли
и месте английской женщины в период коренных преобразований в жизни
английского общества в условиях кардинальных перемен в социально-политических условиях в целом во временном ракурсе периода конца XIX –
начала XX веков.
Ключевые слова: концепт, концепт «женщина», лингвокультурология, культура.
223
Как известно, в связи с глобализацией мирового пространства и переосмыслением нравственных ценностей на сегодняшний день особенно велика роль женщины. В связи с чем, возникает все больший интерес в изучении роли женщины, о том, как ее представляли и в чем видели ее высочайший смысл, ее призвание.
Объектом исследования нашей работы, является концепт «женщина».
С одной стороны, это универсальный концепт, свойственный всем картинам
мира, с другой – он включает в себя сугубо национальную специфику языковой картины мира отдельно взятого языка. В любую эпоху и в любом обществе отношение к женщине, отраженное в языке, характеризует уровень
культуры нации в целом. Сам концепт является проекцией стереотипных
представлений о женщине, как о носителе предписанных качеств и свойств,
основанных на половой, семейной, этической и других функциях [1].
В лингвистической литературе представлено большое количество
трактов термина «концепт». На основании анализа литературы по проблематике нашей статьи мы приходим к выводу, что концепт – это «термин,
служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов
нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua
mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [4, с. 90–
93].
Мы согласны с мнением исследователя Е. Н. Сергеевой, что исследования термина «концепт» в сопоставительном языкознании указывают на
то, что в процессе лингвистического анализа выявлены новые аспекты значения слов, а также, в рамках данного термина, стало возможным проследить динамику развития исходного этимологического значения и объяснить
закономерности появления смысловых приращений в текстах [5, c. 73].
Исходя из вышесказанного, мы приходим к мнению, что концепт становится возможным для анализа сквозь призму анализа языковых средств,
выражающих концепт.
По мнению исследователей в области языкознания выделяется два основных подхода к изучению концепта: лингвокультурологический и семантико-когнитивный.
По мнению исследователя С. Г. Воркачева, в процессе анализа концепта при помощи лингвокультуролгического подхода делается акцент,
прежде всего, на «языковое выражение» и «этнокультурную специфику»,
«рассматриваемого концепта» [3, c. 41].
Действительно, в процессе применения лингвокультурологического
подхода при анализе концепта характерно его ценностное отношение к отражаемому объекту [6, c. 68].
В качестве анализа стилистических особенностей выражения лексических единиц мы остановили свой выбор на концепте «женщина» /
224
«woman» на примере произведения романе «Портрет Дориана Грея» Оскара
Уайльда (“The Picture of Dorian Gray” by Oscar Wilde).
Говоря более детально о концепте «женщина» / «woman», то в данный
момент времени характерной особенностью лингвокультурологических исследований становится концептуальный анализ. Интерес ученых вызывают
не сами языковые единицы, а отраженное в них специфического восприятия
действительности и традиций носителей языка.
Что касается нашего выбора романа «Портрет Дориана Грея» Оскара
Уайльда (“The Picture of Dorian Gray” by Oscar Wilde), то в данном произведении наиболее ярко представлено английское общество конца XIX столетия, с его нравами и традициями, выработанными столетиями.
Рассмотрим наиболее яркие примеры лексических единиц с репрезентацией концепта «женщина» / “woman” из романа “The Picture of Dorian
Gray” («Портрет Дориана Грея») с представлеными образами английских
женщин:
1. “Opposite was the Duchess of Harley, a lady of admirable good-nature
and good temper, much liked by every one who knew her, and of those ample
architectural proportions that in women who are not duchesses are described by
contemporary historians as stoutness” [7, с. 23].
«Напротив сидела герцогиня Харли, очень любимая всеми, кто ее
знал, дама в высшей степени кроткого и веселого нрава и тех архитектурных
пропорций, которые современные историки называют тучностью (когда
речь идет не о герцогинях!)» [7, с. 57].
В данном примере автор использует метафору “ample architectural
proportions” – «архитектурных пропорций» для описания внешнего вида
герцогини и создания яркого образа у читателя, сравнивая ее фигуру с масштабами архитектурных построек.
2. “His own neighbour was Mrs. Vandeleur, one of his aunt's oldest friends,
a perfect saint amongst women, but so dreadfully dowdy that she reminded one
of a badly bound hymn-book” [7, с. 23].
«Соседкой лорда Генри за столом была миссис Венделер, одна из давнишних приятельниц его тетушки, поистине святая женщина, но одетая так
безвкусно и крикливо, что ее можно было сравнить с молитвенником в
скверном аляповатом переплете» [2, с. 58].
В представленном примере Оскар Уайльд использует прием сравнение. Несмотря на позитивную оценку героини в первом примере («поистине
святая женщина»), дальнейшее описание миссис Венделер оставляет у читателя неприятный осадок.
3. “But Juliet! Harry, imagine a girl, hardly seventeen years of age, with a
little, flowerlike face, a small Greek head with plaited coils of dark-brown hair,
eyes that were violet wells of passion, lips that were like the petals of a rose” [7,
с. 31].
«Но Джульетта!.. Гарри, представьте себе девушку лет семнадцати, с
225
нежным, как цветок, личиком, с головкой гречанки, обвитой темными косами. Глаза – синие озера страсти, губы – лепестки роз» [2, с. 76].
В следующем примере автор напротив, создает позитивный и чувственный образ прекрасной молодой девушки сравнивая ее лицо с цветком
(“flowerlike face” – «как цветок, личиком»), глаза с озерами, а губы с лепестками роз (“eyes that were violet wells of passion” – «Глаза – синие озера страсти»; “lips that were like the petals of a rose” – «губы – лепестки роз»).
4. “And her voice – I never heard such a voice. It was very low at first, with
deep mellow notes that seemed to fall singly upon one’s ear. Then it became a
little louder, and sounded like a flute or a distant hautboy. In the garden-scene it
had all the tremulous ecstasy that one hears just before dawn when nightingales
are singing. There were moments, later on, when it had the wild passion of
violins” [7, с. 31].
«А голос! Никогда я не слышал такого голоса! Вначале он был очень
тих, но каждая его глубокая, ласкающая нота как будто отдельно вливалась
в уши. Потом он стал громче и звучал, как флейта или далекий гобой. Во
время сцены в саду в нем зазвенел тот трепетный восторг, что звучит перед
зарей в песне соловья. Бывали мгновения, когда слышалось в нем исступленное пение скрипок» [2, с. 77].
Оскар Уайльд описывает завораживающий голос Сибилы Вэйн, сравнивая его то со скрипкой (“wild passion of violins” – «исступленное пение
скрипок»), то с флейтой (“sounded like a flute” – «звучал, как флейта»), то с
гобоем (“a distant hautboy” – «далекий гобой»).
5. “A quarter of an hour afterwards, amidst an extraordinary turmoil of
applause, Sibyl Vane stepped on to the stage. Yes, she was certainly lovely to look
at-- one of the loveliest creatures, Lord Henry thought, that he had ever seen.
There was something of the fawn in her shy grace and startled eyes. A faint blush,
like the shadow of a rose in a mirror of silver, came to her cheeks as she glanced
at the crowded enthusiastic house” [7, с. 49].
«Через четверть часа на сцену под гром рукоплесканий вышла Сибила
Вэйн. Ею и в самом деле можно было залюбоваться, и даже лорд Генри сказал себе, что никогда еще не видывал девушки очаровательнее. В ее застенчивой грации и робком выражении глаз было что-то, напоминавшее молодую лань. Когда она увидела переполнявшую зал восторженную толпу, на
щеках ее вспыхнул легкий румянец, как тень розы в серебряном зеркале» [2,
с. 120].
Фигура и грациозность Сибилы столь изящны, что автор сравнивает
ее с ланью (“something of the fawn” – «молодую лань»), символом грациозности, красоты и изящества как «тень розы в серебряном зеркале» – “of a
rose in a mirror of silver”.
6. “Through the crowd of ungainly, shabbily dressed actors, Sibyl Vane
moved like a creature from a finer world. Her body swayed, while she danced, as
a plant sways in the water. The curves of her throat were the curves of a white
226
lily. Her hands seemed to be made of cool ivory” [7, с. 49].
«В толпе неуклюжих и убого одетых актеров Сибила Вэйн казалась
существом из другого, высшего мира. Когда она танцевала, стан ее покачивался, как тростник над водой. Шея изгибом напоминала белоснежную лилию, а руки были словно выточены из слоновой кости» [2, с. 120].
В представленном отрывке автор сравнивает фигуру Сибилы с тростником, покачивающимся над водой, а ее руки со слоновой костью.
7. “Yes!” answered Dorian Gray. “It was here I found her, and she is divine
beyond all living things” [7, с. 49].
«Да, – отозвался Дориан Грей. – Здесь я нашел ее, богиню среди простых смертных. Когда она играет, забываешь все на свете» [2, с. 119].
Красота Сибилы на столько пленит Дориана, что он боготворит ее.
Таким образом, на основании рассмотренных выше примеров мы пришли к выводу, что в значительной степени, концепт «женщина» выражается
в них при помощи такого стилистического приема, как сравнение
(“something of the fawn” – «молодую лань»). Также нами было установлено,
что большинство языковых единиц в рамках концепта «женщина» относятся к описанию внешнего вида женщин, реже это единицы, описывающие
одежду (“but so dreadfully dowdy that she reminded one of a badly bound hymnbook” – «но одетая так безвкусно и крикливо, что ее можно было сравнить с
молитвенником в скверном аляповатом переплете»), эмоциональное воздействие.
В свете проделанной работы, можно говорить о том, что полученные
результаты могут быть использованы в дальнейшем в преподавания ряда
дисциплин, таких как стилистика, лингвокультурология, переводоведение,
гендерология и т. д.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аминова А. А., Махмутова А. Н. Аксиологические особенности концепта «женщина» в русском, английском и татарском языках [Электронный ресурс]. Режим доступа
: http://www.ksu.ru/fil/kn1/win/kn1_4.htm (дата обращения: 19.10.2022).
2. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка.
Воронеж, 1996.
3. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление
антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. № 1.
С. 64-72.
4. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией Е. С. Кубряковой. М., 1996. 245 с.
5. Сергеева Е. Н. Понятие концепта и аспекты его изучения в современной лингвистике // Вестник ВЭГУ. 2009. № 3. С. 72–85.
6. Шаяхметова Л. Х. К основам лингвокультурологических исследований // Иностранные языки в школе и вузе: модернизация содержания и технологии обучения. Казань : КФУ, 2011. С. 64–69.
7. Чейф У. Значение и структура языка. М. : Прогресс, 1975. 431 с.
8. Lib.ru «Классика»: сайт [Электронный ресурс]. Режим доступа :
http://az.lib.ru/g/gejnce_n_e/text_0120.shtml (дата обращения: 19.10.2022).
227
УДК 81-2
Мозжегорова Е. Н.
ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА БЕЗЭКВИВАЛЕНТНОЙ ЛЕКСИКИ
В ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ
Чувашский гоударственный педагогический университет
им. И.Я. Яковлева, г. Чебоксары, Российская Федерация
Аннотация. Статья посвящена изучению основных проблем передачи
безэквивалентной лексики в публицистических текстах при переводе с английского языка на русский. Особенность такой лексики состоит в том, что,
будучи неотъемлемой частью языка, она развивается и эволюционирует
вместе с ним, и, следовательно, остается актуальной проблемой лексикологии. Вопрос о возможности перевода безэквивалентной лексики по-прежнему интересует лингвистов и специалистов в области теории и практики
перевода. Особенности публицистических текстов оказывают существенное влияние на выбор стратегий перевода такой лексики.
Ключевые слова: безэквивалентная лексика, публицистический
текст, транскрипция, калькирование, описательный перевод, аналог.
Безэквивалентная лексика является предметом пристального изучения
в области переводоведения. Проблема перевода такой лексики, ее классификация и способы перевода рассматривались в работах многих отечественных
и зарубежных лингвистов и специалистов в области переводоведения.
Безэквивалентная лексика часто встречается в публицистических
текстах, поскольку для данного стиля речи характерна экспрессивность и
выразительность; публицистические тексты затрагивают все сферы жизни
человека и в каждой сфере есть свои термины, реалии, неологизмы, характерные для одной культуры и отсутствующие в других и, как следствие, не
имеющие точных эквивалентов в других языках.
Публицистический текст является основным источником информирования и распространения информации. Перевод иностранных источников
помогает оставаться в курсе происходящих событий в мире, а также наблюдать языковые изменения в самом языке. Эксперты в области перевода и
переводоведения тщательно изучают язык газеты, а в англоязычных исследованиях часто встречается словосочетание newspaper language («газетный
язык») [6, с. 204].
Если в переводящим языке не существует точных соответствий для
той или иной лексической единицы, это не значит, что невозможно передать
смысл лексической единицы в контексте. Как утверждает А. О. Иванов, «непереводимое в безэквивалентной лексической единице являются лишь отдельные непередаваемые на аналогичном уровне элементы значения, но не
сама лексическая единица» [2]. Опираясь на вышесказанное утверждение,
228
можно сделать вывод, что безэквивалентную лексику не стоит сравнивать с
непереводимой лексикой. Хотя не всегда легко найти соответствующий аналог в языке перевода, но это не значит, что отсутствие постоянных лексических соответствий непосредственно приводит к его непереводимости.
В процессе перевода безэквивалентных лексических единиц в публицистических текстах можно столкнуться с двумя основными трудностями.
Они связаны с тем, что:
1) в переводящем языке нет аналога, так как в словаре носителей этого
языка отсутствует указанный предмет, обозначающийся чужой лексической
единицей;
2) при переводе нужно передать не только референциальное значение
слова, но и его коннотативную составляющую, его дополнительный оттенок, специфическую окраску [5, с. 87].
Во время перевода публицистических текстов можно столкнуться с
такой безэквивалентной лексикой, как термины, имена собственные, сокращения, неологизмы, реалии, семантические лакуны, фразеологические единицы. Именно эти единицы вызывают трудности при переводе публицистических текстов. Некоторые аспекты лакунарности в аспекте функционирования в языке и переводе были рассмотрены в работе Курниковой Н. С. [4].
Стремясь сохранить внутреннюю форму лексической единицы,
можно столкнуться с проблемой выбора способа перевода. Но в то же время
сохранение внутренней формы может послужить причиной нарушения
прагматического смысла, а сохранение прагматики, в свою очередь, может
сопровождаться потерей преференциального значения. Необходимо соблюдать определенный баланс с целью единовременного сохранения прагматики и референции, чтобы добиться более адекватного перевода безэквивалентной лексики в публицистических текстах.
По классификации А. О. Иванова, все значения безэквивалентной лексики подразделяются на три типа:
• референциально-безэквивалентная лексика, включающая в себя
термины, реалии, индивидуальные авторские неологизмы, фразеологизмы,
лакуны, слова широкой семантики, сложные слова различных типов, значения которых могут быть переданы на другой язык только с помощью описательного метода или других трансформаций;
• прагматически-безэквивалентная лексика, включающая в себя отклонения от общепринятой нормы, куда входят различные диалекты, жаргоны, архаизмы, табу, аббревиатуры, иноязычные вкрапления, слова с суффиксами субъективной оценки, междометия, звукоподражания, ассоциативные лакуны;
• альтернативно-безэквивалентная лексика, включающая в себя
имена собственные, обращения, фразеологизмы и реалии [1, с. 46].
В практической части исследования нами было рассмотрено три
229
группы безэквивалентной лексики в публицистических текстах: референциально-безэквивалентная, прагматически-безэквивалентная и альтернативно-безэквивалентная. Были использованы публицистические статьи из
таких журналов и газет, как Health, The Wall Street Journal, The Grayzone,
Bloomberg, СNN, The Guardian, The Times, Sky News, Daily News, The
Spectator, Daily Mail, The Independent, Eat This, Not That, Salon, The National
Interest, The Atlantic, USA Today, Financial Times, The New York Times, Project
Syndicate, The New Yorker, Express & Star, The Daily Dot и их переводы на
русский язык на интернет-портале ИноСМИ. Рассмотрим некоторые примеры передачи безэквивалентной лексики при переводе публицистических
текстов с английского языка на русский.
“Covid-19 «scientific» claims and subsequent walking back of those claims
related both to the coronapocalypse and the viability of the pre-born”. ««Научные» утверждения о Covid-19 и последующий отказ от этих утверждений,
связанных как с коронапокалипсисом, так и с жизнеспособностью
предрожденных». Данный пример представляет перевод неологизма
coronapocalypse, который появился время пандемии короновируса как «коронапокалипсис» при помощи транскрипции. Данное слово образованно по
модели: noun+noun=coronavirus+apocalypse, что подразумевает «конец
света, вызванный эпидемией». Во впемя пандемии появилось достаточное
количество неологизмов, которые в большинстве случаев были приняты
русским языком при помощи транскрипции.
Рассмотрим следующий пример перевода неологизма в публицистических текстах. “Protesters lay on the street outside Dominic Cummings’ house
in a “die-in” on Thursday evening in protest against the Government’s response
to coronavirus”. – «Протестующие лежали на улице возле дома Доминика
Каммингса во время «дай-ин» в четверг вечером в знак протеста против
реакции правительства на коронавирус». В данном примере мы столкнулись с неологизмом die-in, который был переведен, как «дай-ин» при помощи приема транскрипции. Согласно словарю, «дай-ин – это групповой
протест против строительства атомной электростанции; форма протеста с
использованием символического изображения смерти» [7]. Как видно из
определения данной безэквивалентной лексики, транскрипция является
наиболее оптимальным вариантом ее передачи, т.к. другие приемы привели
бы к введению слишком длинного объяснения понятия.
Рассмотрим пример перевода семантической лакуны в публицистических текстах. “Jamie also has some advice for the keyboard warriors who like
to send cruel comments to young girls”. – «У Джейми также есть несколько
советов для диванных критиков, любящих писать жестокие комментарии
молодым девушкам». В данном примере семантическую лакуну keyboard
warriors перевели, как «диванные критики» при помощи приема целостного
преобразования. Дословный перевод keyboard warriors – «воины клавиа-
230
туры». Таких людей, не имеющих собственного опыта и достаточных знаний, в русском языке обычно называют «диванными критиками».
Рассмотрим пример перевода фразеологизма в публицистических
текстах. “A STIFF upper lip helped them to build an empire and to survive two
world wars, but it seems the English have finally lost their reputation for stifling
their emotions”. – «Упорство помогло им построить империю и пережить
две мировые войны, но, похоже, англичане окончательно потеряли свою репутацию людей, умеющих сдерживать свои эмоции». В данном примере
фразеологизм STIFF upper lip был переведен как «упорство». В качестве переводческого приема был использован функциональный аналог. Согласно
англо-русскому фразеологическому словарю, “stiff upper lip” имеет такие
значения, как «выносливость», «мужество», «присутствие духа», «упорство». “Carry/keep a stiff upper lip” означает «сохранять присутствие духа»,
«не терять мужества», «проявлять твердость» [3].
Рассмотрим пример перевода иноязычного вкрапления в публицистических текстах. “Lunatics, termed non compos mentis, 'acquired their lack of
reasoning after birth and could have lucid intervals when their mental thought
process appeared to be rational”. – «Лунатики, называемые умственно
неполноценными, «приобрели свою неспособность после рождения и могли
иметь ясные промежутки, когда их умственный мыслительный процесс казался рациональным». В данном примере латинское вкрапление non compos
mentis было переведено, как «умственно неполноценный» при помощи эквивалента. Данное выражение имеет такие значения, как «невменяемый»,
«умственно неполноценный», «сумасшедший», а также оно описывает состояние человека, который страдает психическим расстройством. Этот прошел процесс адаптации к системе русского языка, о чем свидетельствует его
закрепление в словарях.
Проведя практическое исследование, мы пришли к выводу, что в публицистических текстах встречается такая референциально-безэквивалентная лексика, как термины (39 %), неологизмы (30 %), авторские неологизмы
(13 %), семантические лакуны (11 %), сложные слова (5 %), слова широкой
семантики (2 %). При переводе референциально-безэквивалентной лексики
часто применяются такие переводческие приемы, как калькирование (34 %),
транскрипция (31 %), прием целостного преобразования (10 %), описательный перевод (9 %), конкретизация (7 %), генерализация (5 %), транслитерация (4 %). Политические и экономические термины в публицистических
текстах в наибольшей степени переводятся калькированием, что типично
для таких терминов, а медицинские термины часто переводятся транскрипцией, поскольку медицина – эта точная наука. Неологизмы в наибольшей
степени переводятся посредством транскрипции, что свойственно для
неологизмов, поскольку перевод неологизмов предполагает, что они
должны быть переосмыслены и выражены на другом языке описанием.
В группе референциально-безэквивалентной лексики при переводе
231
публицистических текстов с английского языка на русский язык калькирование и генерализация больше всего подходит для передачи терминов, транскрипция – для передачи неологизмов, прием целостного преобразования –
для передачи авторских неологизмов и семантических лакун, описательный
перевод – для передачи семантических лакун, а конкретизация – для передачи слов широкой семантики.
В публицистических текстах встречается такая альтернативно-безэквивалентная лексика, как реалии (60 %), имена собственные (20 %), фразеологизмы (20 %). При переводе альтернативно-безэквивалентной лексики часто применяются такие переводческие приемы, как транскрипция (33 %),
транслитерация (16 %), функциональный аналог (15 %), калькирование
(13 %), описательный перевод (13 %), прием подбора эквивалента (5 %),
прием целостного преобразования (5 %). Реалии и имена собственные термины в публицистических текстах в наибольшей степени переводятся транскрипцией, а фразеологические единицы передаются в наибольше степени
функциональным аналогом и приемом подбора эквивалента.
В группе альтернативно-безэквивалентной лексики при переводе публицистических текстов с английского языка на русский язык транскрипция
и транслитерация больше всего подходят для передачи имен собственных и
реалий, фразеологический аналог – для передачи фразеологических единиц,
калькирование, описательный перевод, прием подбора эквивалента и целостного преобразования – для передачи фразеологических единиц.
В публицистике встречаются такие прагматически-безэквивалентные
лексические единицы, как аббревиатуры (сокращения) (64 %), иноязычные
вкрапления (18 %), сленгизмы (15 %), ассоциативные лакуны (3 %). При переводе прагматически-безэквивалентной лексики часто применяются такие
переводческие приемы, как калькирование (37 %), приме подбора эквивалента (30 %), описательный перевод (21 %), транскрипция (6 %), прием стилистического подбора (3 %), конкретизация (3 %). Сокращения и аббревиатуры, иноязычные вкрапления и сленгизмы в наибольшей степени переводятся калькированием.
В группе прагматически-безэквивалентной лексики при переводе публицистических текстов с английского языка на русский язык транскрипция,
калькирование и описательный перевод больше всего подходят для передачи сокращений (аббревиатур), прием подбора эквивалента – для передачи
иноязычных вкраплений и сленгов, транскрипция – для передачи иноязычных вкраплений, прием стилистического подбора эквивалента – для передачи сленгов и конкретизация – для передачи ассоциативных лакун.
ЛИТЕРАТУРА
1. Иванов А. О. Безэквивалентное и непереводимое в переводе в свете современной
лингвистической теории : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Ленинград, 1984. 190 c.
2. Иванов А. О. Безэквивалентная лексика. СПб : Филол. фак. СПб. : Изд-во С.232
Петербург. ун-та, 2006. 192 с.
3. Кунин А. В. Англо-русский фразеологический словарь / Лит. ред. М. Д. Литвинова. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Рус. яз., 1984. 944 с.
4. Курникова Н. С. Лакунарные фразеологизмы с компонентом-топонимом в английском и русском языках // Вопросы лингводидактики и межкультурной коммуникации : сб. науч. ст. Чебоксары : Чуваш. гос. пед. ун-т, 2015. С. 250–254.
5. Петухова Д. Д. Трудности передачи иноязычной лексики в текстах перевода //
Иностранные языки: лингвистические и методические аспекты. 2014. № 27. С. 149–153.
6. Тертычный А. А. Жанры периодической печати : учебное пособие. М. : Аспект
Пресс, 2000. 324 c.
7. Oxford Dictionaries [Электронный ресурс] : онлайн словарь // Oxford University
Press. Режим доступа : http://www.oxforddictionaries.com/definition/english/farm
УДК 81`25
Ощепкова Н. А.
ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА НЕОЛОГИЗМОВ
В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Калужский государственный университет им. К.Э. Циолковского,
г. Калуга, Российская Федерация
Аннотация. В статье рассматриваются основные способы перевода
неологизмов в политическом дискурсе. Процесс перевода неологизмов
включает в себя два основных этапа: понимание, а затем раскрытие значения понятия, явления или предмета, представленного неологизмом; корректный перевод неологизма с помощью одного из основных методов перевода данных лексических единиц, среди которых транслитерация, транскрибирование, калькирование, описательный перевод и переводческий комментарий. Главным критерием оценивания адекватности перевода неологизма
является степень его понимания для реципиента.
Почти все неологизмы в политическом дискурсе можно разделить на
тематические группы. В данном исследовании были выделены такие
группы, как: неологизмы, связанные с различными личностями, имеющими
отношение к политике или ставшие всемирно известными благодаря своему
вкладу в судьбу государства, неологизмы, связанные с географией в целом,
а также географическими названиями в области политики.
Ключевые слова: политический дискурс, переводческая трансформация, транскрипция, транслитерация, описательный перевод.
Несмотря на отсутствие единой концепции, классификации и даже
определения термину «переводческая трансформация», можно предположить, что перевод – всегда есть трансформация в широком понимании этого
понятия. Трансформация – основа большинства приемов перевода, которая
233
заключается в изменении формальных (лексические или грамматические
трансформации) или семантических (семантические трансформации) компонентов исходного текста при сохранении информации, предназначенной
для передачи.
Неологизмы, как и любые другие лексические единицы, требуют правильно подобранного эквивалента. Особенностью неологизмов является то,
что они фиксируются в словарях или очень поздно, или не фиксируются совсем. Именно поэтому найти адекватный способ перевода неологизмов часто
получается с помощью соответствующих переводческих трансформаций.
Выделяют следующие способы передачи семантики неологизмов.
1. Перевод неологизмов с помощью приемов транслитерации и транскрипции: holding – холдинг, Nikkei – Никкей (индекс курсов ценных бумаг
на Токийской фондовой бирже).
2. Прием калькирования. Данный переводческий прием заключается в
замене составных частей, морфем, слов (если речь идет об устойчивых словосочетаниях), единицы оригинала – лексическими соответствиями в языке
перевода: first-strike weapon – оружие первого удара; certificate of origin –
сертификат о происхождении.
3. Описательный перевод, экспликация. Целью описательного перевода является описание определенного понятия средствами другого языка.
Одно из определений описательного перевода дал В. Н. Комиссаров «Лексикограматичная трансформация, при которой лексическая единица языка
оригинала заменяется словосочетанием, что эксплицирует ее значение, то
есть дающим более или менее полное объяснение этого значения на языке
перевода» [1, с. 251]. Как правило, при переводе неологизмов данный прием
используется в том случае, если его передача с помощью транслитерации,
транскрибирования и калькирования невозможна. Встречается такое явление, когда предмет или понятие, которое называет неологизм, отсутствует в
языке перевода:
– Absentee-ballot procedure – процедура, которая подразумевает наличие в бюллетенях, используемых на голосовании «мертвых душ». Выражение «мертвые души» в данном контексте используется и в прямом, и в переносном смысле. Подразумеваются, прежде всего, умершие люди, а также
преступники, которые лишены избирательного права, не проживающие в
данном месте избиратели и так далее;
– Community politics – деятельность или определенные усилия со стороны политической партии, которые направлены на решение проблем определенного региона;
– Flesh-pressing – один из приемов со стороны политической компании
(рекламный или имиджмейкерский) заключающийся в процессе рукопожатий, как правило, лидера с народом для того, чтобы показать дружественный
настрой и готовность к плодотворному сотрудничеству.
Описательный перевод можно осуществить с помощью различных
234
средств. Первым средством является так называемое объяснительное средство, с помощью которого раскрываются основные элементы значения переводимой единицы. Однако у этого приема есть недостаток – увеличение
обьема исходного текста:
– Caucus – амер. закрытое собрание партийных лидеров для предварительного обсуждения политических и организационных вопросов. Также
при описательном переводе используются подставные средства. Подставной перевод неологизма является такой его передачей, при которой его эквивалентом будет слово, существующее в языке перевода, но не являющееся
в нем неологизмом. В идеальном случае, может быть достигнута семантическая идентичность, то есть произойдет совпадение денотативных значений: managed floating rate – корректирующий курс.
4. Прием прямого включения: в тексте используется оригинальное
написание английского слова. Данный метод используется, как правило,
если ни один из вышеуказанных методов не подходит в силу того, что
неологизм характеризуется специфичностью написания или звучания:
Bluetooth, iPod, iPad.
На данный момент переводчики предпочитают сочетание описательного перевода с другими методами, а именно, описательным переводом и переводческим комментарием, ведь в таком случае появится возможность совместить лаконичность и краткость средств выражения, свойственных транслитерации, транскрипции и калькированию с раскрытием семантики понятия,
предмета или явления, которое возможно именно при описательном переводе.
5. Приблизительный перевод применяется в том случае, когда речь
идет о неологизмах, подразумевающих фоновую лексику, где значения слов
будут различаться семантическими долями. В. Н. Комиссаров дает следующее определение этой разновидности перевода: «Примерный перевод – использование грамматической единицы языка перевода, которая в данном
контексте частично соответствует безэквивалентной грамматической единице языка оригинала» [1, с. 249]. Основное значение слова сохраняется,
хотя в переводящем языке слово будет отличаться от языка оригинала
именно лексическим фоном: wimp – слабый человек, неудачник.
Политический аспект всегда играл и по сей день продолжает играть
значительную роль в жизни общества. Поэтому неудивительным становится
и тот факт, что данный аспект привлекает внимание представителей самых
различных научных дисциплин, в том числе и представителей такой науки,
как лингвистика.
Особенности политического дискурса можно проследить на разных
уровнях языка. К примеру, его фонетический уровень будет отличаться
наличием выраженной паузации, ниспадающего тона и эмфатического ударения. Грамматический уровень характеризуется наличием риторических
вопросов, инверсии, всевозможных вводных конструкций и постоянным использованием относительных прилагательных. Типичным явлениям для
235
лексического уровня является многообразие клише и штампов, «высоких»
слов, общепринятых и авторских сокращений. А отдельное место на этом
уровне занимают именно неологизмы.
Довольно интересны с точки зрения переводоведения неологизмы,
уже давно вошедшие в обиход: dark horse – «темная лошадка», то есть достаточно сильный претендент на победу, чья кандидатура в этом смысле
раньше не обсуждалась и была выдвинута неожиданно; fat cats – люди, финансово помогающие политическим кандидатам, капиталисты; favorite son
– выдвинутый от своего штата на пост президента кандидат; lame duck –
«хромая утка», то есть политик, который потерял доверие своих избирателей; человек «слабак», который неспособен взять на себя ответственность;
puppet government – марионеточное правительство, то есть правительство,
деятельность которого управляется и зависит от каких-то третьих лиц.
Неологизмов в политической сфере достаточно большое количество.
В данном исследовании будут рассмотрены одни из самых ярких примеров,
связанных преимущественно с политическими деятелями, географическими
названиями, а также совершенно новыми явлениями, появившимися в политической языковой среде.
Начать стоит с первой группы неологизмов, затрагивающих известных политических деятелей.
– Obamagon – данный неологизм образован путем сложения двух основ, одна из которых Obama. В данном случае, для более полной передачи
содержания языковой единицы, переводчики прибегли к описательному методу перевода. Obamagon – это пентагон при правительстве президента Барака Обамы. К примеру: “Whаt The "Obаmаgоn" lасks in аbility, thеy mаkе uр
fоr with орtimism” [2]. – «То, чего пентагону при правительстве президента
не хватает, компенсируется оптимизмом».
– Obamagnetism (Obama + magnetism) в значении – черта характера,
которая помогает спикеру находить себе единомышленников. “With his
nаturаl оbаmаgnеtism, hе is аttrасting hugе dоnаtiоns tо thе cаmраign” [2]. –
«Благодаря своему природному обамамагнетизму, он получает огромные
пожертвования на кампанию». В данном случае переводчик воспользовался
приемом транслитерации в сочетании с транскрибированием, так как описательный перевод будет слишком громоздким и усложнит восприятие и
понимание написанного фрагмента. Для лучшего понимания более адекватным вариантом будет переводческий комментарий.
– Trumpetiquette (в Trump + etiquette) в значении – некорректное поведение президента Дональда Трампа на официальных встречах с политическими деятелями. “Dоnаldsоn tоld Thе Dаilу Bеаst thаt nеаrlу thrее dесаdеs
аgо, whеn hе аnd Diаnе Sаwуеr cо-аnсhоrеd аn ABC рrоgrаm саllеd Primеtimе
Livе, hе, tоо, wаs thе оbjесt of Trumреtiquеttе еduсаtiоn” [2]. – «Сэм Дональдсон поделился с изданием The Daily Beast, что почти три десятилетия назад,
когда он вместе с Дайаной Сойер был со-ведущим программы ABC под
236
названием «Primetime Live», он тоже был обучен тому, как нужно себя вести
во время встреч с политическими деятелями». В данном случае помимо описательного перевода, было принято решение применить антонимический
перевод для придания переводу логичности и последовательности.
– Неологизм Trumpery появился совсем недавно от слова trumpery (с
маленькой буквы). Данное слово, начиная с конца XV века начало употребляться в значении «мишура», что подразумевает, прежде всего, людей с сомнительным нравом и характером, а также используется для обозначения
каких-либо бесполезных вещей в целом. Далее, данное слово становится
неологизмом, приобретая схожее, но все же уже новое значение. Увидеть
данный неологизм можно чаще всего в социальных сетях с отсылкой к бывшему президенту США Дональду Трампу. Кроме того, в журнале Salon данный неологизм даже встречается в названии статьи: “Trumр rеаllу dоеs stаnd
fоr B.S.: "Trumрerу," аn оldfаshiоnеd wоrd thаt's рrоving usеful tоdау” [5].
– Путем аффиксации от слова Putin и добавлением французского суффикса – esque, в значении «напоминающий кого-либо или что-либо», образован неологизм Putinesque, обозначающий что-либо сказанное или сделанное в стиле президента Российской Федерации Владимира Путина. “Thе
Brilliаnсе оf Pаul Rуаn’s Putinеsquе Aррrоаch То Trumр” [6]. – «Отличное использование путинского подхода по отношению к Дональду Трампу со стороны американского политика Пола Райана». В данном случае лучше прибегнуть к использованию калькирования, ведь описательный перевод не
раскроет суть высказывания, а сама суть предложения может быть подвержена искажению. При необходимости, наилучшим вариантом будет оставить переводческий комментарий.
С темой политических деятелей пересекается и тема, связанная с типом правления:
– kludgeocracy – a government by way of a clumsily and temporarily
established system created in order to solve a specific problem [7]. Также здесь
присутствуют две составляющих (kludge (какая-то нелепица, неуклюжесть)
+ суффикс -ocracy, который переводится «-кратия» и также несет значение
«власть»). Отсюда, перевод данного рассматриваемого неологизма может
выглядеть следующим образом: kludgeocracy – политика, проводимая правительством, которая является крайне сложной и неэффективной.
– ineptocracy – а system of government whose main characteristic is
incompetence in all areas [8]. Первая из составляющих (inept (неприспособленный, никудышный, некомпетентный)) + -ocracy и получается, что
ineptocracy – такая система правления, отличительная черта которой – некомпетентность практически во всех областях.
– idiocracy – A society that values and rewards people based solely on a
lack of intelligence. Societies that reward the resulting behaviors become
dysfunctional, violent, and the rule of law becomes even more arbitrary [2] Основы: idiot (дурак, слабоумный) + -ocracy = правительство, состоящие из
237
глупых людей.
Достаточно большое количество неологизмов, которые можно встретить в политической сфере, связаны с различными географическими названиями. Преимущественно, это неологизмы, пересекающиеся с такими странами как Россия, Великобритания, США и Европа в целом.
Соединенные Штаты Америки позиционируют себя как одно из самых развитых государств в мире, поэтому с этой страной связано огромное
количество неологизмов, несущих в себе положительную коннотацию.
– Americancentric (America + centric) в значении – убежденность американцев в их превосходстве над другими нациями. “Сritiсism оf Obаmа
stаtеmеnt оn Cаstrо rеvеаls аn "Amеriсаnсеntriс" viеw оf Cubа” [3]. – «Критика
со стороны Барака Обамы в отношении Фиделя Кастро лишь показывает
пренебрежительное отношение и демонстрирует превосходство Америки
над Кубой». Описательный перевод в данном предложении дает в полной
мере раскрыть суть высказывания и делает перевод предельно понятным
для реципиента.
Eurogeddon (Europe + armageddon) в значении – экономический, политический и военный кризис в Европе. “Nоbоdу wаnts tо sреаk tоо sооn, but
thе hоrrоrs оf the раst 12 mоnths sееm fаr аwау. Nоthing hаs сhаngеd, оf соursе.
All thе оld nаsties аrе still thеrе, inсluding lооming Eurоgеddоn, but wе’rе tоld
thаt еvеry pоssiblе hаzаrd hаs bееn “рriсеd in” [4]. – «Никому не хочется делать
слишком поспешных выводов, однако ужасы последних двенадцати месяцев, кажется, позади. Конечно, ничего не изменилось. Проблемы и по сей
день остаются без решения, включая и надвигающийся всеохватывающий
кризис в Европе. Однако нам говорят, что все возможные опасности были
"учтены"». В данном случае был применен описательный перевод с элементом добавления. Для того, чтобы продемонстрировать тот факт, что кризис
в Европе действительно затронул все сферы жизни, была добавлена лексема
«всеохватывающий». Благодаря этому предложение удалось сжать и немного упростить без какой-либо потери для его смысла.
Помимо огромного количества неологизмов, связанных с политическими деятелями и географическими понятиями, в политической сфере появляются самые разнообразные неологизмы, требующие корректного перевода.
– Backfire effect – номинативная метафора с отрицательной коннотацией в значении – усиление веры человека в ложную идею посредством
наличия доказательств против данной идеи. “Thе pоlitiсаl sсiеntists Brеndаn
Nуhаn аnd Jаsоn Rеiflеr idеntifiеd а рhеnоmеnоn саllеd thе “bасkfirе еffесt” [2].
– Политологи Брендан Найхан и Джейсон Рейфлер определили феномен,
названный «эффект обратного действия». Данный перевод неологизма дает
словарь, поэтому нет необходимости в применение каких-либо переводческих трансформаций. Можно лишь дать переводческий комментарий для
понимания сути понятия.
– Securitarianism (security + totalitarianism) – а роlitiсаl рhilоsорhу оr
238
idеоlоgу thаt sеts nаtiоnаl sеcuritу аs its highеst рrinсiрlе аnd сhiеf оbjесtivе [7].
Значениие – идеология в сфере политики, основная задача которой заключается в установке национальной безопасности как основного принципа и
главной цели государства. “Yоu mаy оbjесt thаt libеrtаriаn sесuritаriаnism is
mоrе thаn а bit оf аn охуmоrоn, but thаt’s thе роint. Wе livе in а timе оf
соnfliсting imрulses” [7]. – «Вы можете возразить, что идеология в сфере политики, основная задача которой заключается в установке национальной
безопасности как основного принципа и главной цели государства – это
оксюморон, но в этом-то и дело. Мы живем в эпоху противоречивых импульсов». В данном случае описательный перевод выглядит именно таким
образом, потому что само понятие, которое выражает неологизм трудное
для понимания, особенно для людей, не имеющих большого представления
о политике. Описательный перевод здесь служит связующей частью, без которой пропадет какая-либо смысловая нагрузка предложения.
Все рассмотренные примеры иллюстрируют, что такая наука как переводоведение предлагает самые различные пути правильной передачи значения неологизмов, начиная с транслитерации и транскрибирования, и заканчивая уже готовыми эквивалентами, которые способны наилучшим образом отобразить всю суть определенного понятия, предмета или явления,
представленного в данном случае, неологизмом.
Говоря о неологизмах в политическом дискурсе, нельзя не отметить
их важность, ведь с помощью неологизмов могут создаваться совершенно
новые образы существующих понятий, которые в политической сфере могут сыграть немалую роль в воздействии на чувственный уровень восприятия аудитории.
ЛИТЕРАТУРА
1. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты) : учеб. для интов и фак. иностр. яз. М. : Высш. шк., 1990. 253 с.
2.
Urban
Dictionary
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.urbandictionary.com/ (дата обращения 16.09.2022).
3.
MailOnline
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://www.dailymail.co.uk/home/index.html (дата обращения 14.09.2022).
4. CNBC [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.cnbc.com/world/
(дата обращения 14.09.2022).
5. Salon.com [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.salon.com/ (дата
обращения 21.09.2022).
6. RedState.com [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://redstate.com/ (дата
обращения 21.09.2022).
7. StockExchange Network [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://english.stackexchange.com/questions/140429/what-is-kludgeocracy-in-short-in-plainwords (дата обращения 21.09.2022).
8. Macmillan Dictionary [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.macmillandictionary.com/ (дата обращения 22.09.2022).
239
УДК 81.42
Соколова А. С.
ЭКСПЛИКАЦИЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫХ ВКЛЮЧЕНИЙ
ПРИ ПЕРЕВОДЕ
Санкт-Петербургский государственный университет,
г. Санкт-Петербург, Российская Федерация
Аннотация. В данной статье рассматривается особенность передачи
явления интертекстуальности при переводе, заключающаяся в маркировке
и экспликации имплицитных фигур интертекста переводчиком. В качестве
материала исследования был использован роман Джорджа Оруэлла
“A Clergyman’s Daughter” и перевод на русский язык, выполненный К. Макиннес и В. М. Домитеевой. В ходе исследования был проведён интертекстуальный анализ романа с целью выявления интертекстуальных включений и их классификации. В представленной статье приведены результаты
сравнительно-сопоставительного анализа, выявившего, что при переводе на
русский язык имплицитные фигуры интертекста, играющие ключевую роль
на композиционно-смысловом уровне произведения, были маркированы
графически и расширены.
Ключевые слова: интертекст, интертекстуальность, интертекстуальное включение, экспликация.
Британский писатель Эрик Артур Блэр (1903-1950), более известный
по взятому позднее псевдониму Джордж Оруэлл, является важной фигурой
в литературном мире. Его произведениями восхищаются, в них ищут аллюзии на исторические события прошлого и настоящего, их критикуют, осуждают и считают гениальными. Главную известность автор получил благодаря сатирической повести-притче «Скотный двор» и роману «1984», войдя
при этом в один ряд с писателями антиутопий, среди которых соотечественник и учитель Дж. Оруэлла Олдос Хаксли, американский писатель Рэй
Брэдбери и русский писатель Е. И. Замятин. Несмотря на популярность упомянутых произведений, Дж. Оруэлл является автором и других романов и
эссе. Интересен факт, что первые романы не получили той же известности
среди читателей, что и произведения-антиутопии, и не были любимы самим
автором, хотя ранние произведения позволяют взглянуть на творчество писателя с другой стороны.
Роман “A Clergyman’s Daughter” (1934 г.) стал первым написанным и
вторым напечатанным романом Дж. Оруэлла. В центре сюжета находится
верующая дочь священника провинциального городка Дороти Хэйр, в жизненные задачи которой входит ведение хозяйства, помощь отцу и забота о
материальном обеспечении семьи. В ходе несчастного случая героиня те-
240
ряет память и оказывается в непривычных условиях, в которых ей приходится выживать: попрошайничать, воровать, заниматься тяжёлой работой
для заработка и быть частью мошеннической деятельности в частной школе
для девочек. Ближе к финалу романа девушка возвращает себе память о
своей жизни, однако осознаёт, что потеряла веру и не чувствует прежней
убеждённости в правильности следования обрядам и важности молитв, но
решает использовать некоторые основы знакомого поведения, чтобы мимикрировать и не выделяться из толпы в провинциальном городе.
Крепкая убеждённость в правильности и исключительности веры и
сильная религиозность не позволяли Дороти думать о себе и поступать согласно собственным желаниям. Любая мысль, которая казалась девушке
дерзкой, эгоистичной и недостойной дочери священника, приводила к практике самобичевания, в ходе которого Дороти причиняла себе физическую
боль, коля себя до крови булавкой, шипом розы или царапая кожу ногтями.
После потери веры данная практика исчезла из обыденного поведения девушки, которая в последствии начала думать о себе, как о самодостаточной
личности с собственным мнением и нуждами.
Религиозность главной героини и важность веры в первой части романа поддерживается введением автором интертекстуальных включений из
Священного Писания. Несмотря на вариабельность режима повествования,
в качестве основного режима была использована внутренняя фокализация,
позволяющая читателю лучше познать мысли главной героини и оценить
происходящее с её точки зрения. В переходах между частями автор использует также внешнюю и нулевую фокализацию с целью демонстрации реакции внешнего мира на происходящее в романе и точки зрения других персонажей, но основное повествование ведётся от лица и внутреннего мира
Дороти. Важно отметить, что библеизмы являются частью внутренней речи
героини. Нередко Дороти обращается сама к себе, коря себя за леность и
дурные мысли и используя в качестве напоминая о верном пути ссылки-референции на тексты из Священного Писания. Следовательно, интертексты
играют ключевую роль на композиционно-смысловом уровне произведения, тематизируя важность религии в жизни главной героини. С момента
потери памяти и до её возвращения интертекстуальные включения из Библии во внутренней речи героини не появляются. Исключением становится
цитата, которую Дороти вспоминает в финале произведения, осознавая потерю веры: “The depressing hymn-line “Change and decay in all around I see”
moved through Dorothy’s mind» [5, p. 411]. Данный интертекст восходит к
христианскому гимну «Abide with Me» шотландского англиканца Генри
Фрэнсиса Лайта, написавшего слова, используя слияние отрывков из двадцать четвёртой главы Евангелия от Луки, двадцать седьмого и сто второго
псалма из Псалтири, первой главы Послания Иакова, шестнадцатой главы
Послания к Римлянам, пятнадцатой главы Первого послания к Коринфянам
и первой главы Первого послания Петра [7].
241
При переводе художественного произведения с иностранного языка
переводчик сталкивается с трудностями ввиду некоторых особенностей. В
частности, переводчик должен обладать определённым объёмом фоновых
знаний и быть знакомым с разными прецедентными текстами для успешного опознавания интертекстуальных включений, чтобы верно их передать,
не исказить и не потерять заложенный автором произведения смысл. Таким
образом, переводчик выполняет одновременно несколько ролей: роль реципиента, носителя кода, ретранслятора и автора, так как от способа передачи
интертекста смысл отдельного эпизода или всего произведения может претерпеть некоторые изменения, что повлияет на восприятие и интерпретацию
текста незнакомым с оригинальным произведением читателем. Нередко изза принципиальных различий языка оригинала и языка перевода, которые
включают в себя фразеологические единицы, различия в грамматических
парадигмах и нехарактерные реалии, переводчики вынуждены менять
структуру текста на лексическом, синтаксическом и структурно-композиционном уровне с целью адекватной передачи смысла, а не языковых средств.
Известно несколько стратегий, к которым прибегают переводчики в
случае необходимости передать интертекстуальные включения, используя
средства языка перевода. Так, А. А. Гусева выделяет четыре способа передачи интертекстуальных включений при переводе: точный перевод, при котором воспроизводятся все лексические элементы; адаптация; переводческий комментарий; полная или частичная элиминация интертекстуального
элемента [2, с. 6].
При помощи переводческого комментария переводчик устанавливает
связи между реципиентами и прототекстом для обеспечения полного понимания интертекста. Так, в романе один из персонажей в своей речи использует усечённую цитату из пьесы «Макбет» У. Шекспира: “By the pricking of
your thumbs, I presume?” [5, p. 276]. Читатели, которые знакомы с прототекстом, сразу бы узнали интертекст и поняли намёк персонажа, мысленно добавив к усечённой цитате недостающую часть (“Something wicked this way
comes” [6, p. 192]). В переводе переводчики учли возможную потерю иронии и невозможность опознать отсылку на произведение У. Шекспира, маркировали цитату, используя кавычки («“Заныли кости”, надо полагать?» [3,
с. 50]), добавили переводческий комментарий, в котором был указан первоисточник фразы, авторство, а также были приведены полные слова персонажа из произведения У. Шекспира «Макбет» в переводе Ю. Б. Корнеева [4,
с. 65]. Таким образом, происходит маркировка имплицитной фигуры интертекста, при помощи которой переводчики обеспечили полное понимание
интертекстуального включения потенциальными читателями.
При помощи адаптации переводчиками учитываются культурные и
языковые особенности прототекстов без придачи дополнительных коннотаций и с сохранением изначальной нейтральности высказывания. Так, в ро-
242
мане автор упоминает притчу о богаче Лазаре из шестнадцатой главы Евангелия от Луки (“Dorothy, at Mrs Pither's request, read the parable of Dives and
Lazarus” [5, p. 285]), однако переводческое решение характеризуется выбором не точного перевода с сохранением всех лексических единиц, а адаптации с частичной экспликацией, не нарушающей смысловую целостность
эпизода («Затем Дороти вслух читала притчу о кинутом в ад богаче и взятом на небо нищем Лазаре» [3, с. 71]). При помощи данной стратегии обеспечивается полное понимание интертекста одновременно двумя группами
читателей: знакомых с текстами Священного Писания и незнакомых с ними.
Графически немаркированные интертексты, при которых отсутствуют ссылки на первоисточники, вызывают особую сложность при переводе, так как они могут быть переведены буквально, что может нарушить
структурно-смысловую целостность интертекста, либо быть полностью
элиминированы из текста.
Интересен случай, когда переводчик опознаёт имплицитные фигуры
интертекста, внесённые во внутреннюю речь персонажа, маркирует интертекстуальные включения при помощи графических средств и прибегает к
стратегии экспликации, расширяя интертекст или добавляя его, используя
средства языка перевода.
Так, в оригинальном произведении Дороти корит себя за леность, призывает к необходимости скорее встать с постели и приводит при этом
ссылку на шестую главу Притчей Соломоновых: “She struggled against her
fatigue, however, and, according to her custom, exhorted herself sharply in the
second person plural Come on, Dorothy, up you get ”No snoozing, please”
Proverbs VI, 9” [5, p. 255]. В тексте перевода приведена непосредственная
цитата, причём следует обратить внимание, что переводчики цитируют четвёртую строчку из шестой главы Притчей Соломоновых (“Give no sleep to
your eyes, or rest to them” [7]), а не девятую (“How long will you be sleeping,
O hater of work? when will you get up from your sleep?” [7]), что эксплицитно
обозначено в тексте перевода: «Однако Дороти боролась с презренной слабостью и по обыкновению крепила дух собственным – вежливым, но достаточно суровым – увещеванием: “Ну-ка, Дороти, не ленитесь, поднимайтесь!
Не давай сна глазам твоим и дремания веждам твоим (Притчи Соломоновы, 6:4)”» [3, с. 3]. Таким образом, смысл призыва «No snoozing» был модифицирован и расширен при помощи добавления цитаты, на которую осуществляется сноска. При этом переводчики графически маркировали интертекст, заключив цитату в кавычки, выделив её курсивом, а ссылку на Священное Писание оформили в скобках.
Таким же образом призыв в форме императива «No sniveling» с последующей ссылкой-референцией на шестую главу Евангелия от Матфея
(“Now then, Dorothy “No sniveling, please” It all comes right somehow if you
trust in God Matthew VI, 25” [5, p. 272]) был расширен с приведением эксплицитной фигуры интертекста: «…но тотчас последовало усмирение: “Не
243
нойте, Дороти! Пожалуйста, без этого! Отец Ваш Небесный питает их
(Матфей, 6:26)”» [3, с. 41-42]. В данном эпизоде Дороти вынуждена отпить
из общей чаши в церкви и испытывает чувство брезгливости, однако корит
себя за такие мысли и вспоминает тексты из Библии, после чего с придуманной радостью отпивает из чаши. При помощи экспликации интертекста осуществляется связь между событием, отношением героини к нему и необходимостью поступить вопреки желаниям.
Призыв “No sniffishness” (“Come on, Dorothy “No sniffishness, please”
John XIII, 14” [5, p. 286]) модифицирован и эксплицирован с приведением
цитаты из Евангелия от Иоанна: «Стыдитесь, Дороти – одёрнула она гордыню. – Не фыркайте! Должны умывать ноги друг другу (Иоанн, 13:4)» [3,
с. 73]. В приведённом эпизоде героиня должна омыть ноги пожилой женщины, после чего снова испытывает чувство брезгливости и нежелания, однако притупляет естественные чувства, заставляя себя вспомнить Священное Писание. При помощи экспликации интертекста данные связи становятся явными для реципиента.
Призыв "No slacking” (“Come on, Dorothy “No slacking please” Luke IX,
62” [5, p. 303]) модифицирован и эксплицирован с приведением цитаты из
девятой главы Евангелия от Луки: «Не отлынивайте, Дороти! Надо работать! Возложи руку свою на плуг: см: Лука, 9:62» [3, с. 109]. Переводчики
вводят ссылку на первоисточник, используя сокращение «см.» и модифицируют оригинальную цитату («…никто, возложивший руку свою на плуг и
озирающийся назад, не благонадёжен для Царствия Божия» [1]), преобразуя
изъявительное наклонение в побудительное. Следовательно, происходит согласование на смысловом уровне.
Таким образом, экспликация имплицитных фигур интертекста является одной из стратегий, применяемых переводчиками при работе с художественным текстом. Несмотря на возможность использования точного перевода, как способа передачи интертекстуальных включений, данная стратегия ограничивает реципиента в узнавании интертекста в языке перевода, что
прямым образом влияет на дальнейшую интерпретацию эпизода, ключевым
элементом которого является интертекстуальное включение, или всего произведения, если интертекст является важной композиционно-структурной
единицей.
Сравнительно-сопоставительный анализ романа Дж. Оруэлла “A
Clergyman’s Daughter” и его перевода на русский язык, выполненного К. Макиннес и В. М. Домитеевой, продемонстрировал использование экспликации имплицитных фигур интертекста, в ходе которой переводчики добавляют непосредственную цитату из источника, на который осуществляется
ссылка, и графически маркируют цитаты кавычками и курсивом. В оригинальном произведении ссылки-референции на Священное Писание и библеизмы играют важную роль на композиционно-смысловом уровне. Они характеризуют религиозность главной героини и стремление пренебрегать
244
собственными желаниями, а также поддерживают замысел автора, который
продемонстрировал возможность и невозвратность потери веры, а также пагубность религиозной убеждённости, ограничивающей личную свободу индивидуума и подавляющей личные желания и потребности.
После потери памяти и осознания отсутствия веры библеизмы, заключённые во внутренней речи персонажа, в тексте не появляются, кроме финального эпизода, в котором интертекстуальное включение присутствует во
внешней речи персонажа, а не во внутренней, как в первой части произведения. Данное расположение интертекста и способ введения поддерживает
композиционно-смысловое единство. При помощи использования экспликации интертекстуальных включений переводчики сохранили данную особенность романа, передали смысл и установили прочные связи понимания
реципиентами авторского замысла с полным учётом языка перевода и культуры его носителей.
ЛИТЕРАТУРА
1.
Библия
Онлайн
[Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
https://old.bibleonline.ru (дата обращения: 02.10.2022).
2. Гусева А. А. Интертекстуальность как переводческая проблема (на материале
романа Дж. Джойса «Улисс» и его перевода на русский язык) : автореф. дисс. … канд.
филол. наук. М., 2009. 20 с.
3. Оруэлл Дж. Дочь священника [пер. с англ. К. Макиннес, В. М. Домитеевой].
М. : Издательство АСТ, 2020. 352 с.
4. Шекспир У. Полное собрание сочинение в восьми томах. Том 7. М. : Искусство, 1960. С. 7–100.
5. Orwell, G. A Clergyman’s Daughter. Norwich : Jarrold & Sons Ltd, 1976. 925 p.
6. Shakespeare, W. Macbeth. Cambridge : Cambridge University Press, 1997. 280 p.
7. The Holy Bible [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.obible.com/bbe.html (дата обращения: 02.10.2022).
УДК 372.881.111.1
Стеценко В. В., Савицкий В. М.
ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ»
В СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИИ ПЕРЕВОДА
Самарский государственный социально-педагогический университет,
г. Самара, Российская Федерация
Аннотация. В статье рассматривается различные подходы современных российских переводоведов к изучению межъязыковой эквивалентности. Проведен обзор и сравнительный анализ дефиниций понятия «эквивалентность». Выявлено соотношение этого понятия с понятием «адекватность перевода» и «семантическое тождество». Установлены виды межъязыковой эквивалентности.
245
Ключевые слова: эквивалентность, адекватность, перевод, эквивалент, текст оригинала, текст перевода, переводоведение.
Начиная с момента провозглашения теории перевода отдельной лингвистической дисциплиной возникла проблема выведения критериев оценки
перевода, задачей которого является передача средствами языка смысла и
содержания исходного текста. Именно по этой причине большое количество
известных советских и российских переводоведов в своих исследованиях
обращается к теории эквивалентности и выделяют данное понятие как одно
из центральных. Вследствие того, что вопрос эквивалентности неоднозначен и многоаспектен, существуют различные подходы к определению понятия «эквивалентность». Исследователи рассматривают это понятие с разных
точек зрения. Следует упомянуть, что изучение эквивалентности релевантно и необходимо не только в теории перевода, но и в практике, так как
продуктом перевода всегда является конечный текст, достижение которого
невозможно без понимания эквивалентности.
Говоря о появлении термина эквивалент, следует отметить, что в
науке о переводе пока нет его единого определения. Г. Р. Егер утверждает,
что это понятие впервые появилось не в переводе, а в другой науке под
названием логика и что оно выступает одним из необходимых критериев
адекватности (то есть чем-то равным) в процессе перевода. В. Вилс предположил, что упомянутый термин пришел в теорию перевода из математики.
Учёный определил данное понятие как соответствие между элементами
двух множеств. Однако другие исследователи, такие как Б. Илек, А. Федоров и Дж. Кэтфорд сделали вывод, что «эквивалентность» зародилась как
понятие непосредственно в лингвистике [7].
По некоторым данным известно, что понятие «эквивалент» в науке о
переводе было впервые использовано Р. О. Якобсоном в 1959 г. в его статье
«О лингвистических аспектах перевода». Стоит отметить, что в прежние
годы понятие использовалось только в сфере машинного перевода, однако
Р. О. Якобсон применил его, приводя анализ художественного перевода в
своей статье.
Статья Якобсона стала переломным моментом в определении понятия
эквивалетности, так, в течение следующих десятилетий «эквивалент»
прочно закрепился как термин в инструментарии лингвистов при проведении переводческого анализа. Эквивалентность позволяет переводчику рассматривать текст с точки зрения процесса перевода, ведь он является связующим звеном между текстом оригинала и текстом перевода. На протяжении
истории перевода и переводоведения понятие «эквивалент» было уточнено
и истолковано большим количеством ученых, которые стали выделять различные виды, уровни и ступени межъязыковой эквивалентности. Таким путем ученые приблизили это теоретическое понятие к переводческой практике [7].
246
Вплоть до сегодняшнего дня понятие эквивалентности остается размытым. Так, В. Н. Комиссаров полагал, что задачей любого переводчика является передача содержания оригинала средствами другого языка во всей
его полноте, целостности и точности. Переводческую эквивалентность он
определял как смысловую близость текстов оригинала и перевода. Комиссаров говорил об эквивалентном и адекватном переводе как о взаимосвязанных, но не тождественных явлениях, ведь тождественность недостижима
априори и её отсутствие не мешает межъязыковой коммуникации [4].
Названный исследователь не отрицал возможности возникновения
необходимости сохранять / опускать смысловые единицы оригинального
текста для достижения эквивалентности. Комиссаров в своей книге "Теория
перевода (лингвистические аспекты)" выделил 5 содержательных уровней
эквивалентности:
 описание ситуации (невозможность связи семантического перифраза а также трансформации синтаксиса) ;
 цель / цели коммуникации (любой текст имеет коммуникативную
функцию);
 высказывание (сохранение идентификации ситуации оригинала);
 сообщение (значения синтаксических особенностей оригинала);
 языковые знаки (параллелизм, соотнесённость лексического состава).
Таким образом, согласно Комиссарову, все эти уровни напрямую зависят от содержания, и только при достижении максимально идентичности
всех уровней текста оригинала и перевода можно достигнуть эквивалентность [4]. Следует отметить, что данная типология условна и относительна,
так как существуют другие факторы соотнесения текста перевода с оригиналом, в том числе мастерство переводчика, стиль текстов, их смысловое
наполнение.
Одно из наиболее подробных описаний эквивалентности дано в работах И. С. Алексеевой, которая утверждает, что на нынешнем этапе развития
переводоведения эквивалентностью считается аналогия между исходным и
переводным текстами. Следует отметить, что эквивалентность трактуется
как лингвистическая категория, так как ее основой является язык. По И. С.
Алексеевой, конечный продукт перевода, а также использованные для достижения результата языковые средства являются компонентами эквивалентности.
Важным выводом И. С. Алексеевой является мысль о том, что данный
этап развития науки о переводе характеризуется освобождением от далекого
от реальности представления о том, что абсолютный перевод возможен. Ранее считалось, что текст является своеобразной арифметической совокупностью, которую можно воссоздать точь-в-точь при переводе текста.
Проводя параллель между трудами Н. К. Гарбовского и И. С. Алексеевой, можно четко рассмотреть точки соприкосновения в работах этих двух
247
исследователей. Так, абсолютная передача и воссоздание текста через перевод невозможны; следовательно, эквивалентностью перевода является приведение текстов оригинала и перевода к их максимально возможному взаимному соответствию [1].
Нередко термины адекватность и эквивалентность употребляются в
учебниках по переводу как синонимы. Широко распространено мнение, согласно которому адекватность перевода не может быть достигнута без эквивалентности на каждом уровне текста. Однако В. В. Сдобников говорит о
неточности некоторых определений понятия «эквивалентность» – например, определений В. Н. Комиссарова и А. Д. Швейцера. По его мнению, исходный текст и его перевод взаимосвязаны эквивалентностью на разных
уровнях, и именно из-за этого тождество понятий “эквивалентность” и
«адекватность», по его мнению, в корне неверно. В широком смысле эквивалентность – это нечто тождественное, равноценное, а адекватность – чтото вполне равное в процессе. В противоположность мнению Швейцера,
Сдобников утверждает, что адекватность может быть достигнута переводчиком только при правильном подборе стратегии в данной коммуникативной ситуации, и оценивается только конечный результат перевода.
Можно сделать вывод: по А. Д. Швейцеру к результату перевода относятся эквивалентность и адекватность [8].
Приведем примеры разных видов эквивалентности.
Достижение полной (абсолютной) эквивалентности наблюдается в
паре английского и русского предложений:
I live in London – Я живу Лондоне.
Частичная эквивалентность может возникнуть вследствие различия
грамматических конструкций в английском и русском языках.
She is having a shower – Она принимает душ.
Однако бывают случаи, когда грамматические конструкции в обоих
языках совпадают по структуре, но при этом различаются стилистически, и
это необходимо учитывать при переводе:
What is really important is to stay a good person in all situations – Важно
оставаться человеком в любой ситуации.
Другим примером стилистического несоответствия может считаться
следующее предложение:
They felt like falling in love with each other – Они чувствовали, как влюбляются друг в друга.
Оборот to fall in love дословно переводится впадать в любовь, что не
является стилистической нормой в русском языке. Поэтому, при переводе
следует употреблять русский глагол влюбляться, подходящий по смыслу к
этому предложению. Так, фразеологизмы тоже могут быть отнесены к данной категории, ведь соответствие между ними достигается в основном с помощью поиска эквивалента в языке перевода. Английскому устойчивому
248
выражению It is pouring down, часто употребляемому в английской речи, соответствует русское «Льёт как из ведра».
Таким образом, в трудах отечественных теоретиков перевода понятие
«эквивалентность» до сих пор остается недостаточно четко определенным.
По этой причине ценность эквивалентности как критерия оценки перевода
стала предметом споров и подверглась критике [5]. Выше мы охарактеризовали различные теории эквивалентности перевода и на этом основании можем сделать вывод: достижение эквивалентности – это цель, на которую
следует ориентироваться в ходе переводческой деятельности, стремясь достичь максимальной смысловой тождественности оригинала и перевода.
Достижение абсолютно полной эквивалентности в большинстве случаев невозможно и не нужно, ведь отсутствие тождественности не мешает выполнению коммуникативных функций; однако, переводчику всё ещё необходимо добиваться максимально возможной равнозначности оригинала и перевода.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеева И. С. Текст и перевод. Вопросы теории : монография. М. : Международные отношения, 2008. 184 с.
2. Гарбовский Н. К. Теория перевода : учебник. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2004. 544 с.
3. Ивлева А. Ю. К вопросу об определении понятия «стратегия перевода» // Вестник Самарского университета. История, педагогика филология. 2016. No 1. С. 207–212.
4. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. М., 2002.
5. Полетаева Е. Д. Разновременная синонимия в переводах Библии на английский
язык [Электронный ресурс] // Огарев-online. 2014. № 13. Режим доступа :
http://journal.mrsu.ru/arts/raznovremennaya-sinonimiya-v-perevodakh-biblii-na-anglijjskijjyazyk (дата обращения: 02.10.2022)
6. Сдобников В. В., Петрова О. В. Теория перевода: учебник для студентов лингвистических вузов и факультетов иностранных языков. М. : ACT : Восток/ Запад, 2007.
448 с.
7. Топер П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М. : Наследие, 2000. 254 с.
8. Швейцер А. Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. М. : Наука, 1988.
9. Чубарова Ю. Е., Шикина Т. С. Критерии оценки качества перевода // Повышение академической мобильности преподавателей и студентов в рамках сотрудничества
РЭУ им. Г. В. Плеханова с международной образовательной корпорацией “PEARSON”:
сб. науч. тр. Междунар. науч.-практ. конф. / под ред. М. В. Зарудной. М., 2016. С. 238–
245.
249
УДК 811.511.151
Хабибуллина Ф. Я., Иванова И. Г.
КАЛЬКА КАК СПОСОБ АДАПТАЦИИ РЕГИОНАЛЬНЫХ
ТОПОНИМОВ В ИХ ОФИЦИАЛЬНЫХ ВАРИАНТАХ
Марийский государственный университет,
г. Йошкар-Ола, Российская Федерация
Аннотация. Проблематика калькированных лексем является актуальной в контексте исследований закономерностей развития и взаимообогащения языков и культур. Национальная структурно-семантическая модель закрепляется в языке-реципиенте благодаря новым образованиям по типу
калькированных слов. Калькирование марийских топонимов затрагивает
следующие разряды топообъектов: комонимы, лимнонимы, потамонимы,
оронимы и дримонимы. Замечены семантические сдвиги в официальных вариантах на русском языке заимствованных из национального языка калек,
их фонетическая адаптация, моделируемость форм на словообразовательном уровне.
Ключевые слова: топоним, адаптация, калька, калькирование, официальный вариант, марийский язык, русский язык.
Цель настоящей статьи – описать калькирование как способ адаптации региональных топонаименований на марийском языке в процессе формирования корпуса официальных вариантов географических онимов Республики Марий Эл на русском языке.
Основными путями формирования топонимического лексикона РМЭ
явились искусственный (декретный) и традиционный как отражение диалектных особенностей региона и языковой практики населения в течение
длительного периода [12, с. 31–32]. Объектом изучения являются официальные варианты топонаименований РМЭ, представляющие собой калькированные и заимствованные лексемы, извлеченные путем сплошной выборки
из лексикографических источников по топонимике Республики Марий Эл
[2, с. 3].
В области исследования калек и проблем калькирования труды Э. М.
Ахунзянова, Н. С. Араповой, Л. П. Ефремова, Н. В. Максимова, И. С. Галкина, Ф И Гордеева, Л. П. Грузова особенно значимы. Калькирование рассматривается преимущественно в рамках изучения заимствований, рассмотренных в работах Г. С. Патрушева, А. А. Саватковой, И. Г. Иванова, А. Н.
Куклина и др. Калькированию в марийском языке посвящены монографии
А. К. Палия, А. А. Саватковой, 3. В. Учаева. Языковое калькирование наиболее активно проявляется при контакте двух и/или нескольких языков.
Впервые в языкознании термин «калька» употребил Ш. Балли, который «кальками» называл «слова и выражения, образованные механически,
250
путем буквального перевода по образцу выражений, взятых из иностранного языка» [1, с. 78]. В дальнейшем отечественные ученые внесли уточнение, определив кальку как слово или выражение, представляющее собой перевод иноязычного слова или оборота речи по частям с последующим сложением переведенного в одно целое (Ожегов 1982, Шанский 1998, Ахманова 1999, Арапова 2000). Лингвистический энциклопедический словарь
дает следующее определение: «Калька < франц. calque – образование нового
фразеологизма, слова или нового значения слова путем буквального перевода соответствующей иноязычной языковой единицы» [6, c. 211].
Термины «калька» и «калькирование» широко употребляются в ономастике. В географических онимах калькирование чаще всего рассматривается как этимологический «перевод» заимствуемого топонима [8, с. 497].
Согласно Л. П. Ефремову, «Словообразовательная калька – это слово, которое возникло как средство перевода калькируемого объекта в результате построенного на использовании его мотивированности акта словообразования» [5, с. 18]. Продуктивной для изучения топонимического калькирования
является параллель с образованием лексических калек. В частности, существенна связанность их появления с процессом заимствования. Лексическое
калькирование воспринимается как процесс более глубокой адаптации иноязычной лексики по сравнению с заимствованием, поскольку требует передачи значения, а значит, более глубокого знания языка-источника. Так как
такое знание языка возможно только при длительных языковых контактах,
факты калькирования в топонимии (которая в отличие от лексики жестко
привязана к определенным территориям) могут стать индикатором зон таких контактов. Калькирование в марийском языке рассматривается Ф. И.
Гордеевым, А. Н. Куклиным, Д. Е. Казанцевым, Н. И. Исанбаевым, С. Е.
Васильевой, как правило, в связи с проблематикой развития терминотворчества в марийском языкознании с целью сохранения национального языка
и развития культуры этноса. Марийский язык выступает в работах языковедов языком – акцептором из русского языка, который является языком-донором. Заимствование и калькирование субстратной топонимии Марий Эл
идут в противоположном направлении. Так, Г. Пауль отмечает, что при заимствовании географических названий и потребности передать словами быт
других народов, заимствование может происходить из региональной культурной среды [10, с. 461]. Поэтому направление из языка субстрата в русский язык может считаться естественным и позволяет сохранить адаптируемую субстратную топонимию. Калька служит средством передачи мотивированности калькируемого названия словообразовательными средствами и
моделями языка-реципиента.
В лингвистике различаются следующие виды калек: словообразовательная калька – поморфемный перевод иноязычного слова; семантическая
калька – заимствование переносного значения слова; фразеологическая
251
калька – пословный перевод фразеологизма. В формировании официального варианта топонимикона марийского языка используются словообразовательная и семантическая кальки.
Словообразовательная калька.
Данный вид калек подразумевает формы, полученные буквальным переводом соответствующей языковой единицы. Калька не ощущается как заимствованное слово, так как составлена внутриязыковыми ресурсами, в особенности, фонетическими [11, с. 158–160].
Йошкарэҥер (оф. Красная Речка) – мар. дер. в Немдинском с/с Новоторъяльского р-на и рус. село в Лужбелякском с/с Оршанского р-на. Официальный вариант Красная речка – отгидронимный комоним, где красная
«йошкар» + речка «эҥер».
Изи Карлыган (оф. Малый Карлыган) – дер. в Карлыганском с/с
Мари-Турекского р-на. Отфитонимный ойконим татарского происхождения, ср.: тат. карлыган «смородина». Марийское прилагательное изи, являясь компонентом двусловных тополексем, указывает на малую величину
или вторичность образования топообъекта, карлыган «смородина» (букв.
«черная ягода»).
Кукшо Корем (оф. Сухой Овраг) – дер. в Марковском с/с Оршанского р-на. Ойконим – апеллятив, где атрибут кукшо характеризует внешнее
качество объекта – сухость, корем «овраг», то есть «Сухой Овраг», что отражено в официальном варианте.
Семантическая калька
В результате семантической кальки слова заимствующего языка приобретают новое значение по аналогии с иноязычным словом – эквивалентом. Национальные и переведенные варианты имеют значение в рамках одного дифференциального семантического признака.
Ик пӧртан (оф. Однодворка) – мар. дер. в Купсолинском с/с Сернурского р-на. Название свидетельствует о первоначальном составе (количестве) хозяйств в этой деревне, ср.: однодворка – однодворье. Это слово
функционировало в России в старое время и обозначало «владелец небольшого (в один двор) земельного участка (работающий сам на этом месте)».
Икымше Корембал (оф. Зарека Первая) – мар. дер. в Кукнурском
с/с Сернурского р-на. Составной ойконим, где атрибут икымше «первый»
указывает на то, что имеется вторая деревня с таким же наименованием. Комоним Корембал состоит из двух основ: корем «овраг» + ӱмбал > бал «верх,
поверхность», в топонимии – «за», то есть «Первое заовражье». Официальное название дано также по местоположению деревни за рекой – «Заречье».
Йошкарэҥер (оф. Талый Ключ) – рус. дер. в Хлебниковском с/с
Мари-Турекского р-на. Отгидронимный ойконим сложного образования:
йошкар «красный» + эҥер «река, речка», то есть «Красная речка».
Мари парк (оф. Ленинский садик) – парковая зона в г. Йошкар-Ола.
252
Якшарсир (оф. Красная Горка) – две мар. деревни: одна – в Емешевском с/с, другая – в Кузнецовском с/с Горномарийского р-на. Ойконим
сложный, марийского образования: якшар «красный» + сир «берег». Ойконим дает характеристику местности, где находится поселение, т. е. «Красный берег». Официальный вариант возник на русской почве.
Полукальки всегда связаны с контактом языков. Полукальками называют слова, одна из составных частей которых – прямое заимствование, а
другая – перевод. При этом сохраняется смысл. В некоторых случаях калькируется только половина сложного слова. Л. П. Ефремов характеризует полукальки следующим образом: «Лексическое полукалькирование по отношению к калькируемому объекту, а также по способу своего осуществления
есть комбинация заимствования и калькирования (перевода), причем строго
определенная: заимствование одной и перевод другой лексической деривационно-мотивирующей основы, представленной в объекте полукалькирования» [5, с. 153]. Эти основы соответственно называются заимствованной и
воспроизводящей, то есть переведенной.
В топонимии полукалькой считают один из типов усвоения субстратных топонимов русским языком. В полукальках с одним корнем заимствованная часть является основной, корневой, а переведенная – аффиксальной.
Неполное калькирование соотносимо со словообразовательным переоформлением, то есть словообразовательной обработкой слова в соответствии с
внутренними законами и словопроизводственными моделями заимствующего языка. Данный вид подразумевает парциальные заимствования составных слов, выражений, состоящие из элементов исходного языка и языка
принимающего. В официальных вариантах топонимов РМЭ наиболее частотными являются топоформанты -ово-/-ево-, -ино-.
Аксайсола (оф. Аксаево) – мар. село в Троицко-Посадском с/с Горномарийского р-на. Ойконим отантропонимный, сложный, состоит из имени
собственного первопоселенца Аксай татарского происхождения: ак «белый» + сай «мелкий, не глубокий», ср.: < сай тюрк. «сухое русло, овраг, ручей в овраге, река».
Алатайсола (оф. Алатайкино) – мар. дер. в Юксарском с/с Килемарского р-на. Официальное название образовано с помощью топоформанта ино от ласкательно-уничижительной формы имени Алатай. Антропоним заимствован из тат. языка от ала «пегий» + тай «жеребёнок».
Акозын (оф. Акозино) – мар. дер. в Виловатовском с/с Горномарийского р-на. Ойконим образован от собственного имени Акоза тюрк. происхождения. По мнению Ф. И. Гордеева, Акозын состоит из тат. ак «белый» +
каз «гусь».
Акшубансола (оф. Акшубино) – дер. в Семёновском с/с г. ЙошкарОлы. Марийское название деревни образовано от имени собственного
Акшым. Этимология Акшым имеет татарское происхождение: ак «белый»
+ шым «незаметный; ровный, гладкий».
253
Акпатыр (оф. Акпатырево) – дер. в Малинкинском с/с Мари-Турекского р-на. Название отантропонимное. Антропоним татарского поисхождения: ак «белый» + патыр < батыр «богатырь», то есть «белый богатырь».
Аксамат (оф. Аксаматово) – мар. дер. в Крутоовражском с/с Медведевского р-на. Название отантропонимное: Аксамат + топоформант - ово,
где Аксамат – собственное имя: тат. ак «белый» от др.-тюрк.+ самат «верховный правитель», «вождь», «руководитель», либо «вечный», «вечно живущий», «постоянный», «устойчивый», и как синонимичное значение –
«крепкий».
Икшӹ Малиновкы (оф. Малиновка Первая) – мар. дер. берёзовском с/с Горномарийского р-на. Составной ойконим, где атрибут икшӹ
«первый» указывает на то, что имеется ещё вторая деревня ещё с таким же
наименованием. Комоним Малиновка, образованный с помощь. Топоформанта –овка характеризует растительный мир местности.
Икшӹ Шекмӓн (оф. Шекмино Первое) – мар. дер. в Микряковском
с/с Горномарийского р-на. Составной ойконим. Состоит из атрибута икшӹ
«первый» и комонима, образованного от тюркского слова шейх, шейк
«вождь племени» с помощью тюркского суффикса –мен «подобный», ср. этноним туркмен «тюркоподобный». Атрибут икшӹ указывает на наличие
ещё двух деревень с подобным наименованием: Кокшы Шекмӓн, Кымшы
Шекмӓн.
Изи Окаш (оф. Малое Акашево) – рус. дер. в Ежовском с/с Медведевского первопоселенца населенного пункта. Антропоним Окаш (Акаш)
имеет тат. происхождение: ак «белый р-на. Элемент Окаш (Акаш) – собственное имя, которое указывает на»+аш суффикс.
Йакшар Ӓнгӹр (оф. Красный Яр) – речка в Юринском р-не. Название дано по характеру берегов реки: мар. йакшар «красный» + ӓнгӹр «река,
речка», то есть «речка с красными берегами». Об этом же говорит её официальное название.
Йошкарэҥер (оф. Краснояр) – мар. дер. в Коркатовском с/с Моркинского р-на. Ойконим отгидронимный. Официальный вариант характеризует
берега: красный + яр «крутой берег, обрыв».
Кукшыер (оф. Сухое) – озеро в Моркинском р-не. Лимноним типично марийский, сложный, состоит из двух лексем: кукшы < кукшо «сухой» / ер «озеро», то есть «Сухое озеро».
Куэр Почиҥга (оф. Березнеки) – мар. дер. в Кукнурском с/с Сернурского р-на. Ойконим составной, включает две лексемы: куэр «березняк» от
куэ «берёза» + формант –р, и почиҥга «починок», то есть «Починок в березняке». Официальный вариант – полукалька с марийского в форме множественного числа, название вида поселения опущено.
Кӱчыклук (оф. Коротково) – мар. дер в Обшиярском с/с Волжского
р-на. Сложный комоним, образовался от кӱчык «короткий» + лук «изгиб,
254
поворот, угол», то есть «Короткая излучина». Официальный вариант является результатом русской кальки марийского комонима [7, с. 12].
Марий Кугыжаныш парк «Марий Чодра» / Государственный
природный национальный парк «Марий Чодра» – национальный парк в
юго-восточной части республики Марий Эл, расположенный вблизи с границей Республики Татарстан. Он находится на территории Волжского, Звениговского, Моркинского районов РМЭ.
Таким образом, марийский и русский языки в топонаименованиях
РМЭ могут быть рассмотрены как эквиполентные объекты. Лексико-семантическая эквивалентность исследуемых единиц свидетельствует об их лингвистической релевантности с точки зрения сопоставительного анализа. Являясь универсальной единицей анализа, словообразовательная категория
как обобщение словообразовательного значения служит единицей сопоставления языков, независимо от степени их родства. Калькирование имеет особое значение для сопоставления топонаименований нескольких языков, в
частности, в условиях контактирования эквиполентных объектов, то есть
оппозиций, обладающих равноправием, при котором ни одно из них не является простым отрицанием другого. Так, взаимоотношения между мегаязыком (русским) и региональным (марийским) могут описываться одновременно как отношения между языком-донором и языком-акцептором.
Контекстуальная актуализация доказывает значимость кальки как способа
лексической адаптации топонимов языка-субстрата при формировании официальных вариантов региональных географических онимов на русском
языке. Усвоение национальной модели возможно опосредованно или прямо
– посредством калькирования тополексем.
Национальная структурно-семантическая модель закрепляется в
языке-реципиенте благодаря новым образованиям по типу калькированных
слов. Калькирование затрагивает основные разряды топообъектов: ойконимы (комонимы), гидронимы (лимнонимы, потамонимы), в меньшей степени – оронимы и дримонимы. Замечены семантические сдвиги (заимствование переносного значения) в русских вариантах перенесенных из марийского языка топонимов, фонетическая адаптация (оформление слов по фонетическим правилам русского языка), моделируемость форм на словообразовательном уровне (поморфемный перевод лексической единицы). При
формировании корпуса официальных вариантов национальных топонимов
на русском языке учтена соотнесенность калькированной лексики к генеративному (обобщающему) регистру речи и генерализующей ментальной деятельности носителей языка, а также описаны наиболее частотные способы
перевода калькированных слов с регионального языка на русский язык.
ЛИТЕРАТУРА
1. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. Москва : Изд.
иностр. лит., 1955. 416 с.
255
2. Вершинин В. И. Словарь марийских топонимов низовья Камы и Вятки: справочное издание. Йошкар-Ола, 2005. 130 с.
3. Воронцова О. П., Галкин И. С. Топонимика Республики Марий Эл: Историкоэтимологический анализ. Йошкар-Ола, 2002. 424 с.
4. Гусельникова М. Л. Проблемы калькирования в топонимии // Ономастика и диалектная лексика : сб. науч. трудов. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999. Вып. 3.
С. 30–40.
5. Ефремов Л. П. Основы теории лексического калькирования. Алма-Ата, 1974.
191 с.
6. Калька // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 211.
7. Кузнецов В. В. Названия населённых пунктов Волжского р-на Марийской АССР
(историко-этимологический анализ) // Вопросы марийской ономастики, Вып. 5. МарНИИ. Йошкар-Ола, 1985. С. 3–29.
8. Никонов В. А. Краткий топонимический словарь. М., 1966. 510 с.
9. Ономастика и диалектная лексика : Сб. науч. тр. Вып. 5. / Под ред. проф. М. Э.
Рут, Л. А. Феоктистовой. Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2004. 216 с.
10. Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960. 500 с.
11. Хабибуллина Ф. Я., Иванова И. Г. Фонетическая адаптация отантропонимных
ойконимов с тюрко-татарским компонентом в марийском языке // Актуальные проблемы
языкознания. 2022. Т. 1. № 1. С. 158–167.
12. Хабибуллина Ф. Я., Иванова И. Г. Топонимы республики марий эл с компонентом йошкар «красный» // Актуальные вопросы филологии в свете современных исследований : сб. науч. ст. по мат-лам XXXII Междунар. науч.-практ. конф. Чебоксары, 2022.
С. 30–35.
УДК 81
Шадыева Ш. Б.
ONLINE TRANSLATORS AS A TOOL FOR TEACHING ENGLISH
Белгородский государственный национальный исследовательский
университет, г. Белгород, Российская Федерация
Аннотация. Данная статья посвящена теме онлайн-переводчиков, с
помощью которых можно упростить изучение английскому языку. Также в
данной статье были рассмотрены функциональность современных онлайнпереводчиков.
Данная тема является актуальной в настоящее время, так как в мире
современных технологий онлайн перевод иноязычных текстов распространён, также в самых популярных сервисов онлайн переводчиков отсутствует
низкое качество перевода, также большинство из них совершенно бесплатные и их можно не найти в любом открытом доступе.
Ключевые слова: английский язык, онлайн переводчики, грамматика, система, современная наука.
Abstract: This article focuses on the topic of online translators which can
256
be used to facilitate learning English. The functionality of modern online
translators has also been discussed in this article.
This topic is relevant at the moment because in the world of modern
technology online translation of foreign language texts is common, also in the
most popular online translation services there is a low quality of translation, also
most of them are completely free and you cannot find them in any public domain.
Keywords: English, online translators, grammar, system, modern science.
Existing languages have accumulated so many differences that, at first
glance, it would seem that no one can create a new one that everyone can
understand. However, a little more time has passed, and there are already pocket
electronic translators, dictionaries, in which words, phrases, expressions of many
languages are presented.
Experts, note that the most in demand are online English translators.
Moreover, users among them stand out the best. The collection of online
dictionaries and translators is presented in amazing variety.
It is no secret that English is rapidly entering our lives. Nowadays, any
educated person should know English, because it is now the universal language
of commerce, business, sport, economics, industry and many other sectors. The
vast expanse of the Internet has become an indispensable part of helping people
learn the language, which is impossible without translating words. The Internet
offers a host of dictionaries and translators that make our lives easier, save time,
are available around the clock, and allow people to communicate by breaking
down language barriers. Increasingly, when studying a language at school, pupils
are using online translators for both homework and class work. [7, c. 12]
Online translators are a very popular phenomenon on the Internet. Their
popularity is easy to explain: people meet, people communicate, and people do
business. In addition, this communication is increasingly taking place between
people from completely different countries, completely different cultures and
completely different languages. Online translators can often help communication
between strangers. Such services are quite easy to find on the Internet, these
programs are usually installed on the most popular websites, sometimes available
as applications on social networks, and most people who communicate regularly
on the Internet are probably familiar with them. They are based on machine
translation, whereby online translators translate texts from one language to
another with the help of special computer programs. The idea of using modern
technology to translate texts dates back to 1947. [7, c. 13]
For today's children, translating text through a regular book dictionary has
become unfashionable. Moreover, it is no secret that the computer has replaced
the book in most families. Why go for a dictionary when you can translate a phrase
without leaving the Internet in seconds? Most teenagers in Muchen secondary
school think it is good to have an online translator, because it is more convenient
and takes less time and space.
257
Therefore, what is online – translator is an electronic dictionary, which is
available only when you connect to the Internet.
The first experiment that laid the foundation for future online translators
took place in 1954. It was prepared by Georgetown University together with IBM.
It demonstrated a fully automatic translation of over 60 sentences from Russian
into English. This presentation positively influenced the development of machine
translation in the following 12 years, with interest in countries such as England,
Bulgaria, GDR, Italy, China, France, FRG, Japan and others; also in the USSR in
1954. The progenitor of the online translators knew only 250 words, 6 grammar
rules and could only translate very simple phrases. However, it was an experiment
that kick started research in the industry.
The demonstration was widely covered by the media, and the scientific
world considered the results more than satisfactory. The governments of some
states, especially the U.S., decided to begin investing in the field of computational
linguistics. The organizers of the experiment even predicted that machine
translation would cease to be a problem within three to five years. Nevertheless,
in fact, it was not that simple. In 1966, a report was presented to the ALPAC,
which made it clear that more than 10 years of research had not yielded a
conclusive result. After that, funding for programs in this area in the US was cut
significantly. [6, c. 19]
Online translators can now handle texts in almost any language, including
such difficult languages as Chinese and Japanese. There are programs developed
both abroad and in Russia. Many of them are used in search websites to translate
pages from the search language into their original language. The programmers
also supply a variety of dictionaries, which allow you to work with texts in
different subject areas such as law, technology and linguistics, although the
vocabulary is not particularly extensive and rarely covers all of the necessary
vocabulary.
Incidentally, science is not only “deprive” translators of work, offering such
programs (which, however, is also a controversial issue – the quality of such
programs, we will talk below), but also greatly contributes, in particular, for
example, developing specialized programs for translators, which allow you to
accumulate a database of already made translations and then help you find the
meaning of the word that was used before. [3, c. 12]
The English language is often called the language of opportunity. In
addition, there is a reason for this, as it opens the door to three important areas:
the professional sphere, hobbies and education. Learning a foreign language in
today's world is one of the most important qualities of a modern, successful person
and cannot be imagined without translating words from one language into another.
Traditionally, bilingual dictionaries are used for this purpose. For today's children,
online translators are one way to translate. [4, c. 12]
The role and place of translation in foreign language teaching has always
been ambiguously interpreted. Some linguists believe that foreign language
258
learning should be implemented only with the support of the native language,
which creates a kind of movement “forward – backward” and perpetuates
“resistance” in mastering a foreign language. Others have accepted the possibility
of using the mother tongue in the process of teaching a foreign language, but in a
very limited way.
Translation has always fulfilled a crucial social function, making possible
inter-lingual communication between people. The proliferation of translations has
allowed access to the cultural achievements of other peoples, enabling interaction
and mutual enrichment of cultures. [4, c. 38]
Nowadays, the popularity of online translators is growing at a great speed
and there are now more than 150 online translation services, each with a database
of more than 20 languages.
It is also worth noting that there are different kinds of online translators,
which are different in their own way. Some translators translate individual words,
showing the transcription, gender and number, case of a word. Other online
translators have a property to translate literary text without loss of meaning.
Others translate into scientific language; they are most used in the translation of
scientific articles, term papers and dissertations, projects, etc. Thus, we can say
that each translator is interesting in its own way and unique. [2, c. 12]
With a superficial knowledge of a foreign language, a dictionary will be of
little help in understanding the true meaning of the source text. Online translators
on the other hand are machine translation systems, allowing the user to translate
lengthy texts or websites with just one keypress and the end result is a more or
less coherent text, rather than a collection of separate and incoherent words. Using
an online translator requires three simple steps: enter the source text into the
appropriate online translator window, select the desired language pair and subject
area (if available) and click on the “Translate” button. In a few seconds, the
software will provide a ready translation of the entered text.
Having studied the vast expanses of the Internet, we have found that there
are many online translators out there. The most popular online translators now can
be counted: Google translate, Yandex translate, Microsoft translator, Deeply
translate, Prompt translate, Multitran translate, Anplex translate etc. [2, c. 13]
Can I trust online-translators?
Each translator has both advantages and disadvantages. As both students
and adults use online translators, it is important to get a good translation: for
example the sentence: “My dog gave birth to five puppies – four whites and one
black” Anplex and PROMT (outdated versions) translated into Russian as «Моя
собака родила пять щенков – четырёх белых и одного африканца». While
“African American” could still be made “black” by writing “black puppy”, “dog”
could never change its gender: for example, female dog was translated as “dog
woman.” [2, c. 12]
In order to determine the quality of online translators, we used a
classification method. Our task was to determine which online translator was
259
easier to use and closest to the original text. Having studied the methodological
literature we identified the criteria for quality evaluation and named them as
functional features (text playback capability, connection of special dictionaries,
translation of web pages, virtual keyboard with diacritical marks support, autodetection of the source text, number of supported languages, word transiling
service, input text limit, simultaneous translation capability, spell checking) [1].
1. Google translate.
Google Translate is one of the most used online translation services, storing
more than 50 different languages in its database. It also provides fast translation
(word or text), and in most cases it shows the correct transcription of the word,
voice-over narration and live translation with live camera feed.
Google translate has the following benefits:
1)
Languages: English (UK and American), Bulgarian, Turkmen,
Uzbek, Dutch, traditional Chinese, Greek, Arabian, Italian, Russian, French,
Polish, Swedish, Spanish, Czech, Danish, German, Romanian, Portuguese,
Turkish, Welsh, Irish, Hungarian and etc.
2)
Correctness of translation: To translate foreign-language texts, a
special approach has been developed in this service, which translates in the best
quality for understanding foreign words and texts. There are more than a million
words in the system's database with additional transcriptions and voice-over
narration. A self-improvement method is also used to build sentences for foreign
language texts, where the service literally updates itself. Translation database
update rate: Since the service is relatively new, it is constantly being improved,
also in terms of translation quality.
2. Yandex translator.
Yandex translator is also one of the most used online translation services.
The service is publicly available and has a Russian-language interface, which
makes it popular in Russia. Yandex also differs from Google in that it has a more
accurate translation of sentences and texts.
Additionally, this web page service (if run with Yandex browser), can also
translate online broadcasts, video clips with voice-over narration, and also
automatically shows subtitles in any language stored in its database.
Yandex translate has the following benefits:
1.
Easy access and interface: The service has a fairly simple design that
anyone can understand. There is also no need to register with the website or the
software (you just need to type in the name of the service in any browser and start
using it). Yandex also translates web pages and documents, which is quite handy
when translating books or documents with a number of pages. [5, c. 27]
2.
Languages: more than a billion.
Thus, we can conclude: more functionality is observed in the Google
translator, but PROMT is closer to the original.
260
ЛИТЕРАТУРА
1. Еремина А. А. Онлайн-переводчики: за и против [Электронный ресурс]. Режим
доступа : http://novoschapovo1.ucoz.ru/000001/eremina_onlajn_perevodchiki.pdf (дата обращения: 20.09.2022)
2. Ерешова Г. Е. Гугл переводчик – новое поколение в мире современных онлайн
сервисов // Лебапгазета. 2019. № 8. С. 12–14.
3. Жарков В. В. Онлайн-переводчики и их качество // Переводчик. 2017. № 14.
С. 14–16.
4. Кулагина О. С. О современном состоянии машинного перевода // Математические вопросы кибернетики. 2021. № 3. С. 5–50.
5. Реджепов Н. Ш. Искусство Яндекс перевода в современной лингвистике // Лебапгазета. 2021. № 7. С. 23–30.
6. Сокирко А. Будущее машинного перевода // Компьютерра. 2021. № 28. С. 18–
20.
7. Салдындова С. Н. Онлайн перевод и его главные особенности при художественном переводе английских текстов // Лебапгазета. 2022. № 50. С. 11–16.
УДК 81'255
Швец В. М., Добричева А. Д.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПЕРЕВОДЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ
В ПЕРЕВОДЕ ПЕСЕН С РУССКОГО ЯЗЫКА НА АНГЛИЙСКИЙ
В МУЛЬТИПЛИКАЦИОННЫХ ФИЛЬМАХ
(НА МАТЕРИАЛЕ СЕРИАЛА «МАША И МЕДВЕДЬ»)
Череповецкий государственный университет,
г. Череповец, Российская Федерация
Аннотация. В статье рассматриваются особенности использования
переводческих трансформаций при переводе текстов песен из мультипликационного сериала «Маша и Медведь» с русского языка на английский с учетом специфики песенных произведений. Определяются виды использованных трансформаций, детально анализируются семантические и грамматические изменения, происходящие с единицами оригинала. Устанавливаются
количественные показатели и выявляется частотность использования разных видов переводческих трансформаций. Делаются выводы о преобладании различных видов лексических, грамматических и лексико-грамматических замен в исследуемом материале.
Ключевые слова: переводческие трансформации, перевод мультипликационных фильмов, песенный текст.
В современном мире переводческая деятельность активно развивается
в кинематографе, в целом, и в мультипликационных фильмах, в частности.
Значительное количество зарубежных мультфильмов на английском языке
переводится на русский язык. Однако, также переводятся и многосерийные
261
мультфильмы с русского языка на английский. В этой связи переводчикам
часто приходится сталкиваться с проблемой адекватности передачи смысла
текста при переводе. Необходимость выявления особенностей перевода такого материала объясняет актуальность исследований в данной области.
Нарастающая тенденция к включению текстов, положенных на музыку, не
только в полнометражные мультипликационные произведения, но и в многосерийные мультфильмы, значительно расширяет сферу песенного перевода. Перевод данных текстов песенных произведений имеет свою специфику, которая обусловлена ограничениями, образующимися из-за музыкального ритма и необходимости сохранения рифмы, а также связанностью
текста с видеорядом, что во многом определяют стратегию, которую выберет переводчик. Не менее внимательно переводчик должен отнестись к
тому, что данные произведения направлены в основном на детскую аудиторию, а также учитывать особенности детского восприятия при выборе метода перевода.
Соболенко В. Е. и Андреева Е. Д. отмечают, что в мультипликационных фильмах песня обычно является их неотъемлемой частью, а главной задачей переводчика является необходимость учесть такие особенности, как
рифму, которая также включает в себя слоговую длину строк, мелодию, от
тактового ударения которой зависит ударность лексических единиц, а также
изображение, которое сопровождает песню, включая мимику персонажей
[6, с. 89–91].
Великодонова П. И. считает, что оптимальным способом перевода песенных текстов является поэтический перевод, который наилучшим образом раскрывает содержание текста [1, с. 1703–1708].
Нгун Тхи Тхуй Кунь, Крицкая Н. В. отмечают, что вокабуляр в песенных текстах в анимационных фильмах часто тяготеет к разговорному стилю
и, в основном, не обременен избыточной, трудной для восприятия образностью [4, с. 114–122].
Значенок В. С., Габрусенок М. С. выявляют, что для песен в мультфильмах характерно использование понятной и простой лексики, простых
грамматических форм, уменьшительно-ласкательных суффиксов, несложных синтаксических конструкций и предложений, связь с национальной
культурой, употребление эпитетов, сравнений, повторов, фразеологических
оборотов и пословиц [2, с. 133-139].
Целью данного исследования является выявление и анализ переводческих трансформаций, использованных при переводе песен из многосерийного мультфильма «Маша и Медведь» на английский язык.
Исследование построено на материале 9 песен из мультипликационного сериала «Маша и Медведь» на русском языке и соответствующих им
песен в переводе на английский язык в мультипликационном сериале
“Masha and the Bear”. Данный мультфильм ориентирован на детскую ауди-
262
торию. Слова песен для мультфильма были написаны Вадимом Жуком. Серил переведен на английский язык Галой Минасовой, она же является и автором текстов песен. Данные песни имеют как лирическую функцию, так и
функцию раскрытия персонажей и их взаимоотношений, тем самым выстраивая сюжетную линию и дополняя её.
Сопоставительный анализ лексики и грамматики оригинала и перевода показал, что количество лексических и грамматических соответствий
в исследуемом материале очень незначительно, поэтому для перевода песен
преимущественным способом перевода является использование переводческих трансформаций. Нами было выявлено 317 случаев использования переводческих трансформаций. В каждом случае был определен вид трансформации на основе классификаций переводческих трансформаций В. Н.
Комиссарова и Я. И. Рецкера [3, 5]. При этом были детально проанализированы семантические и грамматические изменения, происходящие с единицами оригинала. Таким образом, нам было важно понять, насколько широко
трансформируется семантика оригинала и каким образом меняется лингвокультурная специфика текстов песен. Затем, с помощью количественного
анализа были установлены количественные показатели и выявлена частотность использования разных видов переводческих трансформаций в данном
материале.
Проведенный анализ показал, что в исследуемом материале были использованы следующие переводческие трансформации: лексические замены, а именно: модуляция, генерализация и конкретизация, грамматические замены членов предложения, частей речи, грамматических категорий,
лексико-грамматические замены, опущение, добавление, целостное преобразование.
Лексические замены являются достаточно частотными. В исследуемом материале прием модуляции (замены слов или словосочетаний, значение которых выводится из контекста) был выявлен 33 раза. Проанализируем
следующий пример:
Наберу-ка я кореньев,
Сыроежек натащу,
Даже шишечным вареньем
Я медведя угощу.
I’ll add carrots for some nice zest
To the Portobello jams.
But the juiciest and sweetest
Will be pinecones and the yams!
Согласно словарю Ожегова, лексема «набрать» в данном контексте
означает «взять, собрать какое-либо количество кого-нибудь, чего-нибудь
или собрать, составить». По Cambridge dictionary значение лексемы “add”:
“to put something with something else or to increase an amount or level”. Следовательно, в данном примере мы можем наблюдать, что лексическое значение единицы изменилось, но ее семантику можно вывести из контекста и из
сюжета видеоряда. Мы предполагаем, что прием модуляции применен в
263
данном случае для сохранения ритма (хорей) строфы, без критической потери смысла. В переводе сохраняется категория будущего времени, благодаря добавлению вспомогательного глагола “will”, а разговорный характер
частицы «-ка» в некоторой степени передается с помощью сокращенной
разговорной глагольной формы “will”.
В исследуемом материале прием генерализации (замены лексической единицы исходного языка на аналогичную, имеющую более широкое
значение) был выявлен 9 раз. Проанализируем следующий пример:
Что на грядке уродится,
What was on the garden patches,
Что на дереве растёт —
What grew on the tree I got,
Всё для дела пригодится
Made from it some mix-and-matches,
И в варенье попадёт
Put it all in one big pot
Согласно словарю Ожегова, глагол «уродиться» употребляется, в случаях, когда речь идет о плодах, злаках, травах и означает «созреть», «дать
урожай». В переводе он заменяется на глагол “to be” с более широким значением существования. При этом происходит и изменение грамматической
категории с будущего времени глагола на прошедшее, таким образом изменяя время действия сюжета песни. Можно предположить, что прием генерализации применяется в данном случае для сохранения рифмы строфы (перекрестная – abab) и ритма (хорей).
В исследуемом материале прием конкретизации (замены слов или их
сочетаний на аналогичные, но с более узким значением) был выявлен 9 раз.
Проанализируем следующий пример:
С нетерпением ждём праздник,
We’re expecting lots of presents
Чтоб подарок получить,
Cannot wait for Christmas Eve.
Но приятнее гораздо
But it’s better to be pleasant
Самому его дарить.
And to give than to receive.
В данном случае переводчик не только конкретизирует название
праздника, о котором идет речь в песне, но также и подбирает подходящий
лингво-культурный эквивалент “Christmas Eve”. В оригинале речь идет о
Новом годе, когда дети дарят и получают подарки, для англоговорящих детей таким праздником «обмена подарков» является Рождество, в данном
примере конкретизированное в “Christmas Eve”. Также сохраняется исходный ритм (хорей) и перекрестная рифма.
Такие лексические замены как модуляция, генерализация и конкретизация были использованы при переводе песен 51 раз, что составляет 16 % от
общего количества переводческих трансформаций, примененных при переводе данного материала.
В ходе анализа было выявлено, что грамматические трансформации
являются наименее частотным видом переводческих трансформаций.
В исследуемом материале приемы грамматической замены части
264
речи и грамматической категории
руем следующий пример:
Солнышко в ладошках рассмеётся
Лучиками рыбки золотой!
Если летним утром над рекой
Веселее песенка поётся.
были выявлены 12 раз. Проанализи-
When you hold this miracle in your hand
Shining like the golden sun with light
Then this summer morning truly feels
grand,
And you’re singing with delight.
В данном примере мы можем наблюдать замену глагола в страдательном залоге «песенка поётся» на глагол в действительном залоге “you’re
singing”, таким образом обретая новое действующее лицо. Предположительно это необходимо для сохранения ритма и рифмы строфы.
В исследуемом материале прием грамматической замены члена
предложения был выявлен 9 раз. Проанализируем следующий пример:
В снежинках, словно в звездах
The snowflakes in the air
Серебряным стал воздух!
Like silver stars they glare
Но вопреки морозу,
Go there if you dare
своей лени вопреки…
If you care to join the play.
В данном примере мы можем наблюдать как в оригинале обстоятельство «в снежинках» заменяется в переводе подлежащим “the snowflakes”, и
как подлежащее «воздух» заменяется обстоятельством “in the air”, тем самым заменяя члены предложения и меняя действующие лица в предложении.
Такие грамматические замены, как замена членов предложения и частей речи были использованы при переводе песен 21 раз, что составляет
9 % от общего количества переводческих трансформаций, примененных при
переводе данного материала. Следует подчеркнуть, что никакие трансформации не используются изолировано, это всегда комплексные преобразования.
Лексико-грамматические трансформации являются наиболее частотными трансформациями, использованными при переводе текстов данных песен. Были выявлены такие лексико-грамматические трансформации,
как добавление, опущение, целостное преобразование, а также лексикограмматические замены, при которых в рамках одной единицы трансформировалось как лексическое, так и грамматическое значение единиц.
В исследуемом материале прием добавления был выявлен 108 раз.
Проанализируем следующий пример:
Пусть музыка играет,
Let’s have the festive music
Пусть смех не замолкает,
And songs that are amusing
В глазах детей сияют веселья огоньки.
For all of us to dance and sing
В данном примере представлено добавление прилагательного
“festive”, предположительно для сохранения исходного ритма (хорей), а
также для конкретизации характера музыки. Стоит обратить внимание, что
265
помимо добавления в данной строке присутствует и грамматическая замена
члена предложения, так как в оригинале лексема «музыка» является подлежащим, а в переводе ее эквивалент “music” уже заменяется дополнением.
В ходе анализа исследуемого материала было выявлено, что чаще
всего добавлялись эпитеты, согласованные с видеорядом.
В исследуемом материале прием опущения был выявлен 51 раз. Проанализируем следующий пример:
Зверя по следам любого
If I’d see some tracks right now
Узнавать умею Я.
I’d know them! I never fail!
Опущение прямого дополнения «зверя» ведет к перестройке предложения, тем самым меняя смысл первых двух строф таким образом, что становится не ясно, чьи следы видит главная героиня, теряется конкретика в
данном случае. Однако, с помощью видеоряда и последующих строк песни
становится ясным, о чем идет речь в песне. Часто приемы добавления и опущения комбинируется в пределах одного предложения. Этот случай не стал
исключением: в переводе добавляется лексема “right now” в целях конкретизации времени действий главной героини.
В исследуемом материале прием комплексной лексико-грамматической замены, при которой исходная единица трансформирует не только
свое лексическое, но и грамматическое значение, был выявлен 9 раз. Преобразование подобного рода происходит в рамках слова или словосочетания.
Одними из самых интересных случаев являются переводы окказиональных названий несуществующих животных. Рассмотрим, каким образом
они были переданы переводчиком:
Чьи это следы петляют
Whose tracks go in and out,
Около лесных дорог?
Up and down the forest road?
– Это по лесу гуляют
Who is running all about?
Нособраз и Дикорог
Billy bear with Grizzly goat!
Названия животных «нособраз» и «дикорог», являющиеся сложными
словами (из двух морфем с интерфиксом), в переводе были переданы с помощь лексем, состоящих из двух компонентов, “Billy bear” и “Grizzly goat”,
при этом, компоненты сложных слов поменялись местами, сохранив комический эффект. Таким образом, мы видим пример как лексической замены,
поскольку в переводе на английский язык представлены другие животные,
так и грамматической замены, поскольку были заменены и формальные
компоненты. Данный пример можно рассмотреть и как пример компенсации, поскольку исходные окказионализмы нельзя было передать прямо, и
поэтому они были компенсированы с помощью других единиц для сохранения комического эффекта.
Рассмотрим еще один пример:
Ааа!!! Это след от Крокомота!
Oh! It was a furry elephant.
Или это Бегедил?
Or a feathered crocodile?
266
В оригинале мы видим, что исходные единицы «крокодил» и «бегемот», состоящие из нескольких слогов, меняются между собой местами. В
переводе же одно из животных остается в исходной форме “crocodile”, а другое заменяется лексемой “elephant” с другой семантикой. Для сохранения
комического эффекта к переводным эквивалентам добавляются лексемы
“furry” и “feathered”, которых изначально нет в оригинале. В данном примере можем наблюдать пример замены как на уровне лексики (лексема с
отличающейся от оригинала семантикой), так и на уровне грамматики
(сложное слово заменяется целым словосочетанием). Комбинация таких
приемов в данном материале используется для создания определенного комического эффекта о сочетании невозможных качеств.
В исследуемом материале прием целостного преобразования, при
котором переводчик перевыражает смысловое значение всего переводимого
целого словами, далекими от слов оригинала, был выявлен 29 раз.
Проанализируем следующий пример:
Белый снег искрится ярко,
It’s our favorite tradition
И подарков каждый ждёт,
To get gifts that Santa brought.
Потому что без подарков
Santa did complete his mission
Не бывает Новый Год.
And found out who’s nice, who’s not.
Предположительно, прием целостного преобразования применяется в
данном случае для сохранения рифмы строфы (перекрестная) и ее ритма
(хорей). При переводе песни на английский язык появляется такая культурная реалия, как “Santa”, а также фрагменты традиции получения подарков
“And found out who’s nice, who’s not”, характерные для англоговорящих детей. Основной смысл отрывка не изменяется благодаря сопутствующему видеоряду. Таким образом, переводчик обращает внимание на лингво-культурный аспект и адаптирует текст песни для англоговорящей аудитории.
Такие лексико-грамматические трансформации, как добавление, опущение, лексико-грамматическая замена и целостное преобразование были
использованы 188 раз, что составляет 75% от общего количества переводческих трансформаций, примененных при переводе данного материала.
В исследуемом материале было выявлено значительное количество
случаев употребления переводческих трансформаций, при этом, разные
виды переводческих трансформаций часто используются в пределах одного
предложения.
Среди лексических трансформаций преобладают лексические замены
– модуляция, генерализация и конкретизация. Они трансформируют значение лексем в оригинале. Однако, в исследуемом материале не происходило
значительных семантических сдвигов, так как часто использовались слова,
близкие по лексическому значению, и критической потери смысла выявлено
не было.
В ходе анализа было выявлено, что грамматические трансформации
267
являются наименее продуктивной группой, так как во многих случаях грамматическое значение единиц менялось вместе с лексическим. Преобладают
замены частей речи, категорий, изменение грамматических конструкций.
Семантических изменений при использовании грамматических трансформаций практически не происходит.
Лексико-грамматические трансформации являются наиболее продуктивной группой. Данный вид трансформаций позволяет передать коммуникативную интенцию высказывания, связанную с воздействием на детскую
аудиторию, с созданием комического эффекта и с соответствием видеоряду,
при это учитывая факторы сохранения рифмы и ритма. Они являются наиболее характерными для перевода выбранного материала, выявлялись чаще
всего и в большинстве случаев комбинировались как между собой, так и с
другими видами трансформаций. Основными факторами употребления
трансформаций при переводе послужили необходимость соответствия текста перевода стихотворному размеру и музыкальному ритму, сохранения
рифмы, соответствия видеоряду, а также необходимость создания комического эффекта и адаптация культурной специфики.
Таким образом, можно сделать вывод, что для данного жанра – песни
в мультипликационных фильмах – переводческие трансформации, включающие в себя разные виды замен, являются наиболее частотными способами
перевода, и их использование обусловлено как лингвистическими, так и
прагматическими факторами.
ЛИТЕРАТУРА
1. Великодонова П. И. Трудности перевода англоязычных песен в мультипликационных фильмах на русский язык // Студент и наука 2020. Магнитогорск, 2020. С. 1703–
1708.
2. Значенок В. С., Габрусенок М. С. Особенности перевода мультипликационного
фильма с английского языка на русский и с русского языка на английский // Гуманитарные технологии в образовании и социосфере. Минск : Изд. центр БГУ, 2016. С. 133–139.
3. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. Москва : ЭТС, 2002. 424 с.
4. Нгун Тхи Тхуй Кунь, Крицкая Н. В. Песенные тексты анимационных фильмов и
особенности их перевода // Вестник Томского государственного педагогического университета. Вып. 1 (219). Томск, 2022. С. 114–122.
5. Рецкер Я. И. Пособие по переводу с английского языка на русский язык. Москва
: Просвещение, 1982. 160 с.
6. Соболенко В. Е., Андреева Е. Д. Перевод песен в мультипликационных фильмах
// Актуальные проблемы речевой культуры будущего специалиста. Донецк, 2020. С. 89–
91.
268
УДК 81'255
Швец В. М., Лысяная П. С.
ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕДАЧИ ОБРАЗОВ В ПЕРЕВОДЕ
ПОЭМЫ В. МАЯКОВСКОГО «ОБЛАКО В ШТАНАХ»
НА АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК
Череповецкий государственный университет,
г. Череповец, Российская Федерация
Аннотация. В статье обосновывается важность исследования перевода поэтических текстов и обозначается ряд проблем, встречающихся при
передаче поэтических образов с одного языка на другой. Проблема передачи
поэтических образов в переводе рассматривается на материале перевода поэмы В. Маяковского «Облако в штанах» на английский язык. Выявляются
способы перевода, использованные при передаче образов, анализируются
семантические изменения, происходящие при употреблении того или иного
способа перевода. Устанавливаются количественные показатели частотности способов перевода, использованных для передачи групп образов. Делаются выводы о преобладании вариантных соответствий в исследуемом материале.
Ключевые слова: перевод поэзии, способ перевода, переводческие
трансформации, вариативные соответствия, художественный образ.
Проблема перевода стихотворений и поэм вызывает определенный
исследовательский интерес. При переводе поэтических текстов основной
задачей переводчика является передача не только мыслей и идей, но и образности. Стихотворные образы поэта являются визитной карточкой его
стиля и индивидуальности.
Актуальность данного исследования обусловлена тем, что существует
определенный ряд проблем перевода поэтических текстов и их образной системы. К ним можно отнести необходимость сохранения как системы образов, так и формы поэтического текста, учет переводчиком лингво-культурной специфики переводимого поэтического текста и другие.
Проблематика поэтического перевода довольно широко исследуется
как в литературоведческом, так и в лингвистических аспектах. Обратим внимание на некоторые исследования, важные в контексте темы и цели нашего
исследования.
Так, Е. С. Новожен утверждает, что для воспроизведения исходного
текста на языке перевода, переводчик должен воспроизвести художественное достижение оригинального автора. В этом случае он не только передает,
но и воссоздает эстетически-художественное качество исходного текста [3,
с. 234]. Это важно для понимания и передачи в переводе специфики особого
авторского стиля В. Маяковского.
269
Е. А. Романенко обозначает определенный ряд проблем перевода поэтических текстов. К ним относятся, например, потеря системы образов оригинала при сохранении его формы, потеря формы стихотворного текста при
сохранении лексико-семантического содержания. В связи с этим переводчик должен установить функциональную эквивалентность между структурой оригинала и структурой перевода, воссоздать в переводе единство
формы и содержания, под которым понимается художественное целое [5, с.
42–43].
Переводчик С. Баттал отмечает, что переводы В. Маяковского не передают все богатство содержания стихотворений поэта. Он поднимает вопрос о том, что Маяковского нельзя переводить, оставаясь в рамках традиционной системы стихосложения, необходимо изыскивать новые формы передачи его поэзии при переводе. По мнению критика, особые сложности могут вызывать особенности поэзии автора: нетрадиционный ритмико-интонационный рисунок, сложный характер рифм и окказиональные неологизмы [1, с. 6–7].
Таким образом, можно говорить о том, что ряд переводческих проблем, в том числе, связанных с изучением переводов поэзии В. Маяковского, находит отражение в исследованиях переводоведов. Однако, проблема специфики использования различных способов перевода при передаче поэтических образов, отраженных в творчестве данного поэта, остается
не вполне изученной.
Целью нашего исследования является выявление способов перевода
при передаче образов в поэме В. Маяковского «Облако в штанах».
Материалом исследования является поэма В. Маяковского «Облако
в штанах», написанная и опубликованная в 1915 г., и ее перевод на английский язык, выполненный Д. Роттенбергом и опубликованный в 1972 г.
История создания произведения связана с личными переживаниями
поэта – в этот период поэт был влюблён в Марию Денисову. Его чувства не
получили ответа, но были воплощены в стихах. Впервые произведение было
издано в 1915 году. Центральной темой поэмы можно назвать тему любви,
однако, к ней также добавляются темы поэта и толпы, нового искусства, отрицания господствующего строя и, наконец, отрицания Бога.
Дориан Роттенберг – советский переводчик, для которого русский
язык является родным. Особенно высокую оценку специалистов получили
работы Роттенберга над переводами Владимира Маяковского – в частности,
его поэмы «Ленин» и «Облако в штанах». Отмечается удачная передача акцентного стиха и неточных рифм [5, с. 4].
Наше исследование проводилось в несколько этапов. Сначала были
выявлены 15 образов в оригинале поэмы, выраженные как отдельными лексемами, так и словосочетаниями, и соответствующие им единицы в переводе. Затем сопоставлены единицы выражения образов в оригинале и переводе и были выявлены переводческие приемы для передачи того или иного
270
образа или групп образов. Далее был проведен количественный анализ для
выявления частотности употребления приемов по группам образов.
Для исследования способов перевода образов в переводе поэмы В.
Маяковского «Облако в штанах» была взята классификация способов перевода В. Н. Комиссарова с добавлениями классификации переводческих приемов Я. И. Рецкера, так как они являются наиболее полными и логичными
[2, с. 4]. Данная классификация включает в себя межъязыковые соответствия, куда входят вариантные соответствия и однозначные эквиваленты, а
также переводческие трансформации, включающие в себя такие группы
способов перевода как лексические, грамматические и лексико-грамматические трансформации.
Рассмотрим результаты проведенного исследования по группам образов.
1. Религиозные образы
В поэме «Облако в штанах» нами было выявлено 3 библейских образа:
образ Бога, образ 13 апостола, образ ангела. Религиозные образы в поэме
воспринимаются как нечто, от чего следует избавиться. К религии автор относится с пренебрежением и иронией, такие лексические единицы как
«недоучка», «крохотный божик», «крыластые прохвосты», «раскроить отсюда до Аляски» отражают отношение автора к Богу. Этот образ в переводе
произведения создают художественные детали, эпитеты и метафоры, состоящие из следующих лексических единиц: «pretty brute», «silver ringlets»,
«with the winglets», «fellow» и другие.
Достаточно частотным способом передачи образов данной группы являются вариантные соответствия. Рассмотрим их использование на примере.
Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою́ I’ll rip you all up, stinking with
отсюда до Аляски!
incense,
From here right down to Alaska!
В данном примере раскрывается образ ангела и отношение автора к
нему, он создается следующими единицами на русском языке: «пропахший», «ладан», «раскроить». Слово «ладан» по определению, данному в
толковом словаре Ожегова в данном узком (в рамках словосочетания или
предложения) контексте обозначает «ароматическая смола, употр. для курения при богослужении» [6]. Лексема «incense» в Cambridge Dictionary имеет
значение “a substance that produces a pleasant smell when you burn it, used
particularly in religious ceremonies” [7]. “Incense” дается в списке переводных
эквивалентов в англо-русских словарях. Таким образом, можно сделать вывод, что при переводе лексемы «ладан» переводчиком был использован
прием вариантного соответствия. Слово «пропахший» в данном случае используется в значении «пропитаться неприятным запахом». Cогласно
Cambridge Dictionary, “stink” имеет значение “to have a strong, unpleasant
271
smell” [7]. Таким образом, можно сделать вывод, что в данном случае выбрано соответствие, при этом, сохраняется акцентный стих, которым написано стихотворение. Также в данном случае происходит небольшая грамматическая трансформация. В оригинале глагол «пропахший» имеет совершенный вид и действительный залог. “Stinking”, в свою очередь, является
причастием настоящего времени несовершенного вида. Незначительные изменения в грамматическом строе не влияют на передачу данного образа. В
целом, при передаче религиозных образов вариантные соответствия использовались 5 раз (34%).
Достаточно частотными для передачи религиозных образов являются
и разные виды лексико-грамматических трансформаций. К ним относятся, в
частности, опущения.
You – omnipotent?
Я думал – ты всесильный божище;
В данном случае автором создается образ Бога, он передан такими
лексемами, как «всесильный», «божище». В переводе сочетанию «всесильный божище» соответствует одна лексема «omnipotent», которая в
Cambridge Dictionary имеет дефиницию “having unlimited power and able to
do anything” [7], что соответствует русскому «всесильный»: «обладающий
неограниченной властью, влиянием, а также непреодолимой силой воздействия». Лексема «божище» имеет суффикс «-ищ», он является увеличительным с положительной оценкой. Автор в данном случае показывает, что возлагал надежды на кого-то всемогущего, кто в итоге оказался «крохотным
божиком». В переводе на английский язык данная лексема опущена. При
использовании данной лексико-грамматической трансформации некоторые
семантические признаки и дополнительные коннотации оказываются утрачены.
В целом для передачи религиозных образов использовались вариантные соответствия, опущения, добавления, целостные преобразования и
грамматические замены. Из них значительное число составляют вариантные
соответствия (34 %), добавления (20 %) и опущения (20 %).
2. Любовные образы
Любовь в поэме изображается как то, что обязательно нужно отвергнуть, но противостоять ей невозможно. Здесь любовь – чувство не только
по-романтически живительное, но и по-футуристски причиняющее боль и
страдание своей взбалмошностью, неподконтрольностью, и иногда, что самое страшное, неразделенностью. Любовные образы (образ Марии, безответной любви, поцелуя) создаются с помощью метафор и олицетворений и
состоят из таких лексических единиц, как «раздетое бесстыдство», «боящаяся дрожь», «неисцветшая прелесть», «перееханная поездом лапа», «измены
ненастья». В переводе они переданы как “shameless nudity”, “shivering
fright”, “unfaded loveliness”, “in fits of dishonesty” и другие.
272
При переводе образов данной группы также довольно часто использовались вариантные соответствия. При этом, выявлялись и некоторые виды
переводческих трансформаций.
Значит – опять темно и понуро
So it means I’ll take up my heart
сердце возьму.
once more.
В данном примере при передаче образа безответной любви мы видим
вариантное соответствие: «сердце возьму» – “I’ll take up my heart”. При
этом, чтобы избежать изменения ритма и сохранить акцентный стих в переводе на английский язык, наречия «темно и понуро» подвергаются приему
опущения. Лексемы «темно» и «понуро» несли негативную коннотацию,
«брать сердце» главному герою тяжело и сложно, сам процесс, очевидно,
вызывает негативные эмоции. В переводе лексемы опущены, образ становится нейтральным и больше не несет негативной окраски.
При передаче образов данной группы нами также были выявлены
грамматические замены части речи:
В раздетом бесстыдстве,
In shameless nudity
в боящейся дрожи ли…
Or in shivering fright…
В данном случае представлен образ Марии. Он является основным
любовным образом в произведении. В оригинале «раздетый» является прилагательным, в переводе оно трансформируется в существительное
«nudity». В свою очередь лексема «бесстыдство» трансформируется в прилагательное «shameless». Существительное «дрожь» приобретает в переводе
эквивалент “shivering” и становится прилагательным. Прилагательное «боящейся» трансформируется в существительное “fright”. Мы видим, что в
данном случае использованы грамматические трансформации, при этом, не
происходит существенных семантических сдвигов, и образ не претерпевает
значительных изменений.
В целом, при переводе любовных образов использовались целостное
преобразование, грамматические замены, добавление, опущение, вариантные соответствия. Наиболее часто использовались вариантные соответствия
(65 %) и целостное преобразование (26 %).
3.
Образ природы
В литературе двадцатого века взгляд на природу становится субъективным, точность конкретных ландшафтов и подробное описание природного пространства исправляется или исчезает вовсе. Специфика природных
образов (образы ночи, дождя, Земли, грозы) в поэме Маяковского заключается в том, что они не выражены так ярко, как образ любви или религиозные
образы, они выражены через детали и состоят из следующих единиц:
«дождь обрыдал», «Вселенная спит», «с клещами звезд», «обрызганный
предательством звезд» и т. д. В переводе образы природы создаются такими
лексемами, как “homeless”,”come welling out in spasmodic splashes”,
273
“slobber”, “dotted with star-ticks”, “treacherous and hollow” и так далее.
При передаче образов данной группы значительно чаще использовались лексические и лексико-грамматические трансформации. Рассмотрим
следующий пример.
Земле,
The Earth,
обжиревшей, как любовница;
Bloated like the mistresses and wives.
В данном примере представлен образ Земли, он выражен лексемой
«обжиревший», имеющей значение «оплывший жиром, ставший толстым,
тучным» [6]. Согласно Cambridge dictionary, лексема “bloated” имеет значение “swollen and rounded because of containing too much air, liquid or food”
[7]. Сопоставив словарные статьи, можно сделать вывод, что английский эквивалент обладает более широким значением по сравнению с лексемой «обжиревший». Образ несколько меняется. Слово «обжиревший» в русском
языке употребляется с каким-либо живым существом (человеком или животным), в оригинале оно связано значением со словом «любовница». Лексема “bloated” в данном случае относится к “the Earth” – планета переполнена воздухом, жидкостью или едой, и имеет более широкое значение. Таким образом, можно говорить об использовании приема генерализации.
При употреблении данной лексической трансформации некоторые семантические признаки и дополнительные коннотации оказываются утрачены.
Наиболее частотным способом перевода при передаче образов данной
группы были целостные преобразования. Проиллюстрируем их использование на примере.
пригоршнью обрызганных предательством звезд?
with a handful of stars,
treacherous and hollow.
В данном случае представлен образ звезды в ночном небе. Часть лексем передана соответствиями: звезды – “stars”, лексема «пригоршня» в переводе становится существительным «handful», которое, согласно
Cambridge Dictionary, имеет значение “an amount of something that can be held
in one hand” [7]. Часть лексем опускается, например, «обрызганных», существительное «предательство» грамматически трансформируется в прилагательное “treacherous”, добавляется лексема “hollow”. Преобразования носят
комплексный характер и затрагивают как лексический, так и грамматический уровени. Можно сделать вывод, что образ в данном случае претерпевает некоторые изменения, пропадает метафора «обрызганных предательством», появляются эпитеты “treacherous and hollow”, звезды в переводе становятся более «пустыми».
В целом, при переводе образов природы использовались целостное
преобразование, грамматические замены, дополнение, опущение и вариантные соответствия. Больше всего использовались целостные преобразования
274
– 47 % от общего числа способов перевода и вариантные соответствия
(32 %).
4.
Образ творца
В. Маяковский в поэме затрагивает тему поэта и поэзии, раскрывая ее
через образы творца и славы. Поэт, по мнению автора, является голосом,
который слышат миллионы людей, и его главная цель – вести их за собой в
будущее. Образ творца в оригинале представлен следующими лексическими единицами: «вдохновенный простак», «петься», «горящий гимн»,
«чирикать как перепел», «вобла воображения» и так далее. В переводе образ
творца создается с помощью таких лексем, как “singing”, “burning anthem”,
“chirrup like a sparrow”, “burning anthem”, “heart haddock” и т. д.
При передаче образов данной группы наиболее часто использовались
вариантные соответствия. Однако, интересны и характерны также лексические замены. Рассмотрим следующие примеры.
тихо барахтается в тине сердца
глупая вобла воображения –
softly wallows in the silt of your heart
that silly haddock, imagination.
Лексема «вобла» в словаре Ожегова имеет определение «небольшая
промысловая рыба семейства карповых». «Haddock» в английском: «a fish
of the cod family that can be eaten, found in the North Atlantic Ocean». Мы видим, что для передачи оригинальной авторской метафоры выбрана английская лексема, имеющая в своем значении лишь часть сем, соответствующих
единице в оригинале – «промысловая рыба, употребляемая в пищу». Однако, полного соответствия нет, поскольку обозначает рыбу, относящуюся
к другому семейству. Данный вариант мог быть выбран для того, чтобы сохранить акцентный стих, которым написано стихотворение.
Подобную замену мы можем наблюдать и в следующем примере:
и, серенький, чирикать, как пере- and chirrup like a sparrow, drab and
пел!
dull?
Автором создается образ творца с помощью таких лексических единиц, как «перепел», «чирикать», «серенький». Творец для автора – это
птица, которая, несмотря на свою незаметность, будет чирикать громко и
мелодично. Образ, выраженный в оригинале с помощью лексемы «перепел»
трансформируется в “sparrow” – птицу другого вида, но имеющую схожий
внешний вид. Эпитет «серенький», имеющий значение в русском языке не
только цвета, но и «посредственный, ничем не замечательный», передан в
переводе с помощью двух лексем «drab and dull», близких по значению, при
этом, “drab” больше относится к физическим характеристикам – “lacking
brightness”, а “dull” к эмоциональному впечатлению – “not interesting or
275
exciting in any way”. Таким образом, переводчик пытается передать оба значения прилагательного «серенький».
В целом, для передачи образов творца и поэзии использовались вариантные соответствия, целостные преобразования, добавления, опущения,
лексические и грамматические замены. Наибольшее число составляют вариантные соответствия (22 случая – 81 %).
В ходе анализа собранного материала – 56 лексических единиц языка
оригинала и 53 единицы языка перевода, составляющих 4 основных группы
образов в поэме В. Маяковского «Облако в штанах», и их классификации по
видам переводческих приемов, были получены следующие количественные
результаты.
Наиболее частотной группой переводческих приемов оказались вариантные соответствия. Второй по частотности группой стали лексико-грамматические трансформации (целостное преобразование, опущение, добавление). Менее частотными были лексические трансформации и грамматические трансформации.
Можно отметить, что поэтические образы передаются максимально
близко к оригиналу при использовании таких приемов как вариантные соответствия. Они могут незначительно меняться при использовании добавления, генерализации или опущения. Использование такого приема как целостное преобразование может вызывать более значительные изменения
при передаче поэтических образов. Вариантные лексические соответствия
можно считать способом, наиболее близко передающим образы в поэзии
Маяковского. Однако, это не всегда возможно, поскольку переводчику
необходимо также передать форму поэтического текста. Поэтому использование переводческих трансформаций при передаче образов поэмы в некоторых случаях не только оправдано, но и необходимо.
ЛИТЕРАТУРА
1. Идиатуллина Л. Т. Переводы Маяковского в отечественных и зарубежных исследованиях // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств.
2010. № 1. С. 3–10.
2. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение. Москва : ЭТС, 2002. 424 с.
3. Новожен Е. С. Проблематика художественного перевода в контексте поэзии //
Вестник науки и образования. 2019. № 6(60). Часть 1. С. 234–237.
4. Рецкер Я. И. Пособие по переводу с английского языка на русский язык. Москва
: Просвещение, 1982. 160 с.
5. Романенко Е. А. Проблемы перевода поэтических текстов // Наука и образование сегодня. 2017. № 8. С. 42–43.
6. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка / Российская
академия наук. Институт русского языка имени В. В. Виноградова. 4-е изд., доп. М. :
Азбуковник, 1997. 944 с.
7. Cambridge Dictionary [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://dictionary.cambridge.org/dictionary/english (дата обращения: 5.10.2022).
276
ВОПРОСЫ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
УДК 81+821.161.1
Ван Сыци
ОРНИТОНИМЫ В КОНТЕКСТЕ РУССКОГО ПОЭТИЧЕСКОГО
СИМВОЛИЗМА (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
В. Я. БРЮСОВА И К. Д. БАЛЬМОНТА)
Казанский (Приволжский) федеральный университет,
г. Казань, Российская Федерация
Аннотация. В статье обосновывается значимая символотворческая
роль орнитонимов в поэзии В. Я. Брюсова и К. Д. Бальмонта. В 1929 произведениях выявлено 326 орнитонимов. Упоминается такие орнитонимы, как
птица (гипероним), так и 30 конкретных онимов. К особенностям символотворческой роли орнитонимов следует отнести: преимущество позитивных
образов, наличие ассоциативно-ментальной базы; широкий спектр символов (от характеристик человека или его чувств до общественных явлений).
Ключевые слова: поэзия, символизм, Брюсов, Бальмонт, орнитоним,
птица.
Период конца XIX – начала XX века в русской поэзии ознаменовался
новыми направлениями, ставшими следствием общекультурного и социально-политического переворота (обострение социальных проблем, неудачные военные компании, неэффективная политика, дивергенция мнений по
управлению государством). В таких условиях реалистическая лирика, сохранявшая верность традициям поэзии XIX века, начала уступать место новой, находящейся в поиске измененных формы и смысла [6, с. 253]. Новое
направление поэтического творчества – символизм – обрело абстрактную
форму и иносказательное содержание как противопоставление пошлости
повседневности [2, с. 202]. Формируемые поэтами образы приобретали символическую природу, отрицают материалистическую сторону [5, с. 58–59].
Становление русского символизма происходило, в том числе, благодаря
творчеству К. Д. Бальмонта, В. Я. Брюсова и других поэтов [7, с. 11, 19–23].
Лидером русских символистов и одним из основателей русского символизма был Валерий Брюсов [10, с. 162], видевший за символизмом перспективы развития поэзии намеков [9, с. 36]. В свою очередь, одним из зачинателей символизма в России стал Бальмонт, считавший, что символист наделяет факты одному ему понятным таинственным смыслом [9, с. 35–36]. В
поэтических текстах В. Я. Брюсова и К. Д. Бальмонта происходило своеобразное транслирование собственных мировоззренческих позиций – не просто описание картины мира, но и кодирование в ней символов. Читателю
277
часто отводилась роль некоего дешифратора послания от передового поэтического авангарда.
Символисты находились в постоянном поиске таких «мировоззрительных предпосылок, которые позволяли бы находить в поэтической речи
затаенный символический смысл» [5, с. 66]. И в этой задаче огромные перспективы источника символической энергии и символического смысла открывались символиствами в природе [8, с. 67]. Одним из ключевых природных символов, приобретших, с помощью символистов, модифицированное
смысловое значение, являлась птица [1, с. 116]. Птица вообще, как и названия птиц в частности, являются орнитонимами. Традиционно орнитонимы
являлись частью русского мифотворчества, в том числе облаченного в
форму поэтического произведения. Птица, как символ, – это свобода, перспектива, развитие, удача, доброта, смелость, с одной стороны, и – рок,
судьба, предначертанье, вестник загробного мира, с другой стороны. В любом случае птица в качестве символического образа, создаваемого в поэтических текстах, – интуитивный толчок к поиску ответа. Тем не менее, такой
важный для русской поэзии символ, как птица, часто не удостаивался отдельного внимания исследователей русского поэтического символизма. Поэтому целью стало изучение орнитонимов в поэзии В.Я. Брюсова и К.Д.
Бальмонта в контексте русского символизма.
Исследование орнитонимов в контексте русского поэтического символизма на материале произведений В. Я. Брюсова и К. Д. Бальмонта показало, что в 1929 произведениях за период 1892–1924 гг. (всего 239431 слов)
идентифицировано 638 орнитонимов. Доля орнитонимов в массиве слов поэтических текстов В. Я. Брюсова и К. Д. Бальмонта составляла лишь 0,27 %.
Тем не менее, 17 % поэтических произведений содержали хотя бы один орнитоним.
Результаты исследования также показали, что поэтами-символистами
использовался как гипероним птица, так и 30 конкретных названий птиц, в
том числе: воробей; ворон; голубь (горлинка); гусь; дрозд; жаворонок; жарптица; журавль; касатка; колибри; коршун; кукушка; ласточка; лебедь;
орел; павлин; петух; пингвин; синица; сирин; сова; сокол; соловей; сорока;
стратим; трясогузка; утка; феникс; филин; чайка. Наиболее часто использовался гипероним (48,72 % – у В. Я. Брюсова; 42,68 % – у К. Д. Бальмонта).
Из конкретных онимов чаще всего у В. Я. Брюсова и К. Д. Бальмонта упоминались: орел (12,82 % и 6,79 % соответственно); голубь (5,13 % и 8,39 %
соответственно); лебедь (2,56 % и 8,57 % соответственно); чайка (5,13 % и
2,86 % – у соответственно); ворон (1,28 % и 6,25 % соответственно); сокол
(2,56 % и 3,57 % – у соответственно); коршун (2,56 % и 2,50 % соответственно); феникс (3,85 % и 0,36 % соответственно); павлин (3,85 % и 0,36 %
соответственно); журавль (2,56 % и 0,71 % соответственно); сова (1,28 % и
1,61 % соответственно); дрозд (2,56 % и 0,36 % соответственно); кукушка
(1,28 % и 0,89 % соответственно); гусь (1,28 % и 0,71 % соответственно);
278
филин (1,28 % и 0,54 % соответственно).
Наиболее частый в проанализированных текстах – гипероним птица,
– являющийся символом весны как грядущего плодородия. Например, у В.
Я. Брюсова: Вдали, вблизи – всё мне твердит о смене: / И стаи птиц, кружащих над крестом, / И ручеек, звеня, бегущий в пене, / – И женщина с
огромным животом («В борьбе с весной редеет зимний холод…») [4, с.
137]. Также птица может быть символом любви. Например, у К. Д. Бальмонта: Пели птицы, навевая лучезарные мечты («Первая любовь») [3, с. 35].
Иногда птицы олицетворяют собой все живые организмы – некую биосферу. Например: Птицы, и тучи, и призраки – рады, / Рады на миг и для
вечности быть («Отрады») [4, с. 155]. И все-таки чаще всего птица символизирует свободу. Например: Сердце трепещет восторженно вольною радостью птиц («Нет и не будет») [3, с. 76]. Так же и у В. Я. Брюсова: Свищет
вполголоса арии, / Блеском и шумом пьяна, / Здесь, на ночном тротуаре, /
Вольная птица она! («Уличная») [4, с. 307]. Таким образом, символичность
птиц базируется, в первую очередь, на естественных ассоциациях этого
объекта с природными явлениями, соответствующими им изменениями социальной жизнедеятельности. Кроме того, особенность беспреградной стихии, в которой обитают птицы, способность летать и, как следствие, недосягаемость для людей этих животных, физическая их близость к почитаемому издревле Солнцу – определяют их привилегированность и свободу
действий в системе человеческих ассоциаций.
Второй по частоте использования – орнитоним орел – традиционный
для русской поэзии символ гордости и бесстрашия. Например, у К. Д. Бальмонта: На Солнце лишь глядит орел, / Когда летит над облаками («Гимн
Солнцу») [3, с. 49]. Особенностью русского символизма явилось также использование геральдического Орла в аллегоричных природообразных картинах. Например, у В. Я. Брюсова: Бывало, клекотом тревожа целый мир /
… / Орел двуглавый («Орел двуглавый») [4, с. 402]. Здесь созданный символ
является составным, так как геральдический Орел олицетворяет Россию, а
действие (внешнеполитической) аллегории разворачивается в природной
стихии, соответствующей орлу как хищной, сильной и большой птице. Тем
самым, ассоциативно страна наделяется свойствами воинственной птицы.
Таким образом, символичность орла связана с его естественными морфологическими, физиологическими и этологическими (поведенческими) особенностями. Уподобление любого персонажа этой птице детерминирует появление символа – существование первоначальных, ассоциативно зависимых,
ключевых характеристик объекта в новых, ассоциативно независимых,
условиях.
Третий орнитоним, который чаще других использовался В. Я. Брюсовым и К. Д. Бальмонтом в символотворчестве – голубь. В отличие от предыдущего символа силы, агрессии и активного поведения, голубь – символ
мира, кротости и смирения, безусловного понимания. Как, например, в
279
обобщенном образе Матери у К. Д. Бальмонта: С воркованием напева, / В
изумрудностях ветвей, / Молодая Голубица / Выводила там детей («Голубица») [3, с. 569]. Или в аллегорическом образе Мира у В. Я. Брюсова: Голубь мира поседелый / Брошен был весной в овраг («Над картой Европы 1922
г.») [4, с. 462]. Следовательно, беззащитность и явная, как будто глуповатая,
простота поведения этой птицы породила символ доверия и понимания, то
есть мира. Снова базисом символизма становятся ассоциативные взаимосвязи между природными и социальными явлениями.
Как можно заметить из приведенных примеров и промежуточных
обобщений, поэты-символисты активно использовали орнитонимы в переносном смысле (61,54 % – у В. Я. Брюсова; 56,07 % – у К. Д. Бальмонта), что
и давало возможность символотворчества при помощи первоначально природных объектов. При этом механизмами трансформации орнитонимовптиц в орнитонимы-символы стали изобразительно-выразительные средства русского языка – метафоры и аллегории. Наиболее часто В. Я. Брюсов
и К. Д. Бальмонт использовали орнитонимы в символических аллегориях
(20,51 % – у В. Я. Брюсова; 22,50 % – у К. Д. Бальмонта). Реже орнитонимы
использовались в метафорах (15,38 % – у В. Я. Брюсова; 22,32 % – у К. Д.
Бальмонта). Также поэтами использовались сравнение, метонимия и синекдоха.
Созданные поэтами символы, как правило, положительные, о чем свидетельствуют данные о характере коннотации орнитонимов в поэтическом
контексте: положительная коннотация – в большинстве случаев (15,38 % –
у В. Я. Брюсова; 22,32 % – у К. Д. Бальмонта); отрицательная – в меньшинстве (23,08 % – у В. Я. Брюсова; 13,21 % – у К. Д. Бальмонта).
Проведенный анализ орнитонимов в поэзии В. Я. Брюсова и К. Д.
Бальмонта в контексте русского символизма продемонстрировал, что птицы
часто использовались в символотворчестве. Созданные на основе орнитонимов символы чаще всего являлись эмоционально положительными и ассоциативно закрепленными в менталитете народа. При этом орнитонимы символизировали как характеристики человека (смелость, кротость и т. д.) или
его чувства (любовь, понимание и т. д.), так и общественные явления (мир,
война и т. д.). Диапазон привлекаемых в символотворчество орнитонимов
чрезвычайно велик. В. Я. Брюсов и К. Д. Бальмонт использовали с этой целью как гипероним птица, так и 30 конкретных названий птиц, в их числе:
воробей; ворон; голубь (горлинка); гусь; дрозд; жаворонок; жар-птица;
журавль; касатка; колибри; коршун; кукушка; ласточка; лебедь; орел; павлин; петух; пингвин; синица; сирин; сова; сокол; соловей; сорока; стратим;
трясогузка; утка; феникс; филин; чайка.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ариас-Вихиль М. А. Альбатрос и Буревестник: метаморфозы символизма //
Вестник славянских культур. 2016. № 4(42). С. 115–125.
280
2. Баевский В. С. История русской поэзии, 1730-1980: компендиум. 4-е изд., испр.
и доп. М. : Изд-во УРСС : Едиториал УРСС, 2004 (Тип. ООО Рохос). 338, [2] с.
3. Бальмонт К. Д. Полное собрание стихотворений (в одном томе) [Электронный
ресурс]. Режим доступа : https://moreknig.org/poeziya/poeziya-prochee/142266-polnoesobranie-stihotvoreniy.html (дата обращения: 12.09.2022).
4. Брюсов В. Я. Стихотворения и поэмы. Л. : Л.О. изд-ва «Советский писатель»,
1961. 930 с.
5. Гофман В. Язык символистов // Литературное наследство. 1937. Т. 27. С. 54–
105.
6. Долгополов Д. К. Поэзия русского символизма // В кн.: История русской поэзии:
В 2 т. / АН СССР. Ин-т русской литературы. (Пушкинский дом) ; Отв. ред. Б. П. Городецкий. Т. 2. Ленинград : Наука. Ленингр. отд-ние, 1968–1969. С. 253–329.
7. Ежов И. С., Шамурин Е. И. Русская поэзия XX века: Антология рус. лирики от
символизма до наших дней. Москва : Новая Москва, 1925. LXVI, 671 с.
8. Карако П. С. Эстетика природы в русском символизме // Вестник Полесского
государственного университета. Серия общественных и гуманитарных наук. 2012. № 2.
С. 67–81.
9. Пушкарева Т. И. Философские основы поэзии раннего русского символизма //
Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 6–1(72). С. 34–39.
10. Темаева Х. Н. Поэтические образы в эстетике русского символизма // Актуальные проблемы исследования родного языка и литературы: Всеросс. науч.-практ. конф.,
посвященная 100-летию со дня рождения чеченского ученого и писателя А.С. Сулейманова, Грозный, 26 мая 2022 года. Грозный : ГКУ «Институт чеченского языка», 2022. С.
161–165.
УДК 821.111.0
Водопьянова Л. А.
ОБРАЗЫ ВЫМЫШЛЕННЫХ ГОРОДОВ
В АНГЛИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Липецкий государственный педагогический университет
им. П.П. Семенова-Тян-Шанского, г. Липецк, Российская Федерация
Аннотация. Статья посвящена изучению образа вымышленного города в английской художественной литературе на примере описания таких
несуществующих литературных локаций, как Изумрудный город, Норгорд,
Хогсмид. Сопоставительный анализ романов «Удивительный волшебник из
страны Оз», «Гарри Поттер», «Властелин Колец», «Перси Джексон и похититель молний» позволил выделить некоторые характерные особенности
изображения придуманного города. Стилистическая составляющая портрета вымышленного города, а также литературные приёмы, выбранные авторами анализируемых произведений, явились побочной целью исследования автора.
Ключевые слова: образ города, вымышленный город, локация, волшебная страна.
281
Образ города, как символ того или иного исторического времени нередко находил свое отражение в мировой художественной литературе. Вряд
ли можно найти большое количество романов, в которых не присутствовало
хотя бы краткое или примитивное описание местности, в которой разворачиваются описанные события. Однако, не следует забывать, что литературный образ города может существенно отличается от реально существующей
географической локации, вследствие чего читатель может наблюдать некоторые несоответствия между ее внешним и внутренним содержанием.
Создатели сказок и произведений в жанре фэнтези или магического
реализма находятся в более привилегированном положении, так как им не
приходится заботиться ни о каких соответствиях, поскольку все аспекты
придуманного города также вымышлены, как и сам город. В этой связи авторы вольны задать любое, даже самое невероятное направление своей фантазии, с тем чтобы создать новый, удивительный и пленяющий читателя художественный мир.
Образ несуществующего города также важен, как и образ реально существующего населенного пункта. Благодаря деталям в его описании, а
также царящей в нем атмосфере, читатель может сложить портрет города,
как облик человека, а также понять, как его энергия повлияла на поступки
его обитателей, почему описание определенных мест стало фоном для тех
или иных событий, действий, поступков.
Согласно толковому словарю Д. Н. Ушакова, «город – это крупный
населенный пункт, управляемый по особому положению, административный, промышленный и торговый центр» [4]. Такое определение вполне
уместно и для придуманного города, образы которого чаще всего распадаются на четыре условные категории: 1) городская деревня, 2) город, 3) город-государство, 4) наполовину волшебный город.
При упоминании рандомной вымышленной литературной локации, у
большинства читателей сразу возникнет фантастический образ некого населённого пункта в виде волшебной местности разного уровня, непременно
населяемой феями, магами, колдунами, волшебниками или волшебницами,
а также различными вымышленными сказочными или фэнтезийными существами, включая доселе неизвестных читателю. Таким образом, в сознании
подавляющего количества людей существует некий стереотип, согласно которому вымышленное место действия не может выглядеть, как реально существующее, и должно содержать магические атрибуты.
Возможно, подобное убеждение возникло из-за того, что уровень сегодняшней урбанизации, которую Т. Ф. Ефремова определяет как: «Процесс
сосредоточения населения, экономической и промышленной жизни в крупных населённых пунктах» [2], в современных городах неуклонно возрастает. В результате чего снижается до минимума сама вероятность возникновения чего-то волшебного на территории реальной местности. Быстрый
рост и расширение городской зоны, высокий ритм жизни, мимолётность и
282
быстротечность не оставляют шанса «фантастическому» элементу. Подтверждение нашей гипотезы можно найти в художественных текстах о вымышленных городах. Так, во второй главе «Удивительного волшебника из
страны Оз» (1900) добрая Волшебница Севера уверяет Дороти: “In the
civilized countries I believe there are no witches left, nor wizards, nor sorceresses,
nor magicians. But, you see, the Land of Oz has never been civilized, for we are
cut off from all the rest of the world” [5, с. 10]. Как видим, по мнению правительницы Северной страны, само наличие цивилизации, которую С. И. Ожегов определил как «Определённая ступень развития общества, его материальной и духовной культуры» [3], категорически исключает даже малую вероятность существования сверхъестественных вещей и сказочных существ.
Возможно, этим же можно объяснить и тот факт, что волшебной
стране образ реальной городской местности придают лишь ряды домов и
наличие одной дороги, выложенной жёлтым кирпичом, по которой Дороти
идет в Изумрудный город: “There were neat fences at the sides of the road,
painted a dainty blue color, and beyond them were fields of grain and vegetables
in abundance” [5, с. 18]. Примечательно, что форма описываемых домов не
совсем обычная: “The houses of the Munchkins were odd-looking dwellings, for
each was round, with a big dome for a roof” [5, с. 19], поскольку жилища волшебных жителей расцениваются как объекты природы, а не цивилизации.
Схожий литературный прием использует Джона Р. Р. Толкин во «Властелине колец» (1954). В виду более плотного заселения городов Хоббитании, проживающие там жители – хоббиты – стали придавать своим поселениям более «городской вид». Джон Р. Р. Толкин отмечает, что у хоббитов
был свой собственный стиль постройки домов и обустройства нор, основанный на знаниях, позаимствованных у людей и эльфов. Большинство наземных строений были деревянными, а иногда кирпичными, однако все дома и
норы были просторными, так как были рассчитаны на большие семьи, а
также имели круглые окна и двери, что было их главной отличительной чертой: “The craft of building may have come from Elves or Men, <…> Their houses
were usually long, low, and comfortable. <…> A preference for round windows,
and even round doors, was the chief remaining peculiarity of hobbit-architecture”
[8, с.44]. Несмотря на то, что все хоббитские дома и мастерские располагались среди зеленеющих холмов, окружёнными густыми лесами, в них все
же присутствовали характерные для города элементы, а именно, харчевни и
трактиры. Самыми репрезентативными являются забегаловки «Укромный
уголок» и «Зелёный дракон», где жители могли провести время, обсуждая
последние местные новости, или беседуя с путниками, забредших в их город, о том, что происходит в других землях: “Down on the Road <…> there
was a large inn. It had been built long ago when the traffic on the roads had been
far greater” [8, с. 223].
Для описания внешнего облика вымышленного города в английской
литературе, наилучшим образом подходит старинная русская пословица
283
«Что ни город, то норов, что изба, то обычай», поскольку практически каждый придуманный город объединён определённой цветовой гаммой [1,
с.167]. Например, в произведении «Удивительный волшебник страны Оз» у
каждого народа свой любимый цвет (жёлтый, розовый, голубой, фиолетовый), которым они красили свои дома и заборы, а одежду такого же цвета
надлежало носить каждый день.
Другой особенностью вымышленных городов является их административное управление. Если в произведениях Л. Ф. Баума единоличное
управление городом осуществляла одна из четырёх волшебниц, то у Джона
Р. Р. Толкина, хоббитам даже не требовалось городское управление: “for
they attributed to the king of old all their essential laws; and usually they kept the
laws of free will, because they were The Rules <…> both ancient and just” [8, с.
47].
В волшебном городе-государстве, созданным Л. Ф. Баумом, который
не только является столицей Волшебной страны, во главе которой стоит могущественный волшебник по имени Оз, но и по праву может сравниваться с
четырьмя остальными странами магического мира, также есть свой отличительный цвет – зелёный. Однако, в «городе зелёных очков» дома с застеклёнными окнами были сделаны из мрамора, из которого был также выложен
тротуар, и имелись многочисленные магазины, но на улицах не было ни лошадей, ни других животных: “Dorothy and her friends were at first dazzled by
the brilliancy of the wonderful City. The streets were lined with beautiful houses
all built of green marble and studded everywhere with sparkling emeralds. <…>
Green candy and green pop corn were offered for sale, as well as green shoes,
green hats” [5, с. 83]. В анализируемом городе функционировала не только
административная власть, но и имелась весьма развитая инфраструктура,
наряду с активной работой торгового сектора, что сделало возможным сравнение Изумрудного города с государством.
На стыке трех вышеизложенных типов вымышленных городов в английской литературе возникает четвёртый, определённый выше как «наполовину волшебный город». Локации, описанные английскими авторами в
произведениях данной группы, представлены читателю в виде описании реально существующих городов, в которых герои находят портал в некий волшебный мир.
Так, Джоанн Роулинг в серии книг о Гарри Поттере (1997–2007) расширяет владения Великобритании волшебным городком Хогсмид, на территории которого не проживают маглы, то есть люди, которые лишены магических способностей и не родились в семье волшебников. В целом,
устройство вымышленного города почти не отличается от других населённых пунктов Великобритании, за исключением того факта, что все места и
заведения в нём напрямую или косвенно связаны с магией и волшебством.
Среди них: кондитерская «Сладкое королевство», несколько магазинов
284
смешных сувениров, магазин письменных принадлежностей «Писарро», совиная почта и популярный пивной бар «Три метлы». Другая волшебная достопримечательность Хогсмида – Визжащая на окраине хижина, к которой
лучше не приближаться, потому что Гремучая ива, защищающая вход в хижину, с помощью своих длинных и гибких ветвей, крушит всё, до чего может дотянуться [6].
В другом популярном молодёжном произведении Рика Риордана
«Перси Джексон и похититель молний» (2005) главный герой на протяжении всего повествования встречает таких мифических существ, как фурии,
фавны, кентавры, адские псы, а также находит порталы в другие миры. К
примеру, приехав в Нью-Джерси и зайдя в «Сад тётушки Эм», Перси и его
друзья Аннабет и Гроувер встречают Медузу Горгону, а в Отеле-Казино
«Лотос» в Лас-Вегасе ребята попадают в потусторонний мир, где года и
даже целые десятилетия пролетают так быстро, что находящиеся в казино
люди даже не осознают этого: “I found a guy who told me it was 1985. Another
guy told me it was 1993. They all claimed they hadn't been in here very long, a
few days, a few weeks at most” [7, с. 272]. Примечательно, что на пути Перси
встречаются полярные порталы: в подземное царство Аида и на Олимп, причём врата в царство мёртвых находятся в здании звукозаписывающей студии, а путь на Олимп спрятан на вершине Эмпайр Стейт Билдинг, самого
высокого в Нью-Йорке небоскрёба [7].
Для формирования максимально реалистичного образа того или иного
фэнтезийного города, авторы зачастую используют различные художественные приёмы, а также стилистические средства, среди которых обычно
преобладают эпитеты, сравнения, метафоры и олицетворения. Так, описывая восторг Дороти при виде города Жевунов, Л. Ф. Баум использует огромное количество эпитетов: что: “There were lovely patches of greensward all
about, with stately trees bearing rich and luscious fruits. Banks of gorgeous
flowers were on every hand, and birds with rare and brilliant plumage sang and
fluttered in the trees and bushes” [5, с. 15]. При описании одного из магазинов
Хогсмида, в который тайно пошли Гарри и Рон, Дж. Роулинг использует
метафоры: “Then they visited Zonko’s, which was so packed with students
Harry had to exercise great care not to tread on anyone and cause a panic” [6, c.
237]. Изображая живописные сцены природы, которые открываются взору
Перси Джексона, после того, как он попал в лагерь полукровок, Рик Риордан
использует персонификацию и сравнение: «We must've been on the north
shore of Long Island, because on this side of the house, the valley marched all
the way up to the water, which glittered about a mile in the distance. <…> I was
sitting in a deck chair on a huge porch. <…> The breeze smelled like
strawberries» [7, c. 64].
Как видим, литературный образ вымышленного города неоднороден.
Он представляет собой сложное, комплексное, разноплановое и многофунк-
285
циональное понятие, в основе которого лежит стремление английских авторов создать принципиально новую отправную точку места совершения фантастических событий, а также некий «литературный катализатор» поступков главных и второстепенных героев. Как полноправный участник повествования, вымышленный город имеет свои особенности, назначение и функции. Метафоры, эпитеты и другие стилистические средства позволяют создать волшебный многоликий образ, который будет играть первостепенную
роль в развитии событий и эволюции героев.
ЛИТЕРАТУРА
1. Даль В. И. Пословицы русского народа. М. : Просвещение, 2009. 816 с.
2. Ефремова Т. Ф. Толковый словарь [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://slovar.cc/rus/efremova-tolk/371424.html (дата обращения: 12.10.2022).
3. Ожегов С. И. Толковый словарь [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://gufo.me/dict/ozhegov/%D1%86%D0%B8%D0%B2%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D
0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F (дата обращения: 12.10.2022).
4. Ушаков Д. Н. Толковый словарь [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://lexicography.online/explanatory/ushakov/%D0%B3/%D0%B3%D0%BE%D1%80%D
0%BE%D0%B4 (дата обращения: 12.10.2022).
5. Baum, L. F. The Wonderful Wizard of Oz. NY: W.W. Norton & Company, 1973. 192 p.
6. Rowling, J. K. Harry Potter and the Prisoner of Azkaban. London : Bloomsbury, 1999.
317 p.
7. Riordan, R. Percy Jackson and the lightning thief. London : Puffin Books, 2005. 377 p.
УДК 82-92
Егошина Н. Г., Иванов А. Н.
ОСНОВНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ИДИОСТИЛЯ
У. С. ПОРТЕРА (О. ГЕНРИ)
Поволжский государственный технологический университет,
г. Йошкар-Ола, Российская Федерация
Аннотация. В статье анализируются особенности индивидуального
стиля американского писателя О. Генри. На основе анализа рассказов авторы выделяют такие признаки идиостиля, как образные сравнения и метафоры, эффект комического и ироничный тон повествования. В статье представлены основные когнитивные сферы, к которым принадлежат образы
сравнений (зооморфная, натурморфная, антропоморфная); выделены основания метафорических переносов (сходство цвета, фактуры, поведения), а
также определены инструменты создания комического эффекта (гипербола,
сочетание несовместимого, эффект обманутого ожидания, лексика особого
типа – просторечная, псевдонаучная, слэнг).
286
Ключевые слова: идиостиль, лингвистические характеристики, образные сравнения, метафоры, комический эффект, ирония.
Идиостиль в общем понимании – это индивидуальный авторский
стиль писателя или поэта. Другими словами, он представляет собой «систему содержательных и формальных лингвистических характеристик, присущих произведениям определенного автора, которая делает уникальным
воплощенный в этих произведениях авторский способ языкового выражения» [1, с. 8]. Особенности идиостиля различных авторов находятся в сфере
научных исследований многих ученых. Е. Р. Корниенко рассматривает
идиостиль как сложный, многослойный вербальный феномен и систематизирует его аспекты [2]. М. А. Титова делает обзор научных понятий к изучению идиостиля [5]. Е. С. Медведкова исследует соотношение понятий
идиостиль и идиолект, которые являются отражением творчества писателя
[3]. М. И. Рутти полагает, что «внутренняя индивидуальная модель мира автора, специфика видения им мира находит свое отражение на всех уровнях
структуры текста» [4]. Т. А. Чернышева предлагает осевую модель идиостиля как основание для проведения его анализа [6, с. 32]. М. Г. Шичкина
рассматривает понятие идиостиля при переводе англоязычных произведений. Автор придерживается мнения, что переводчик должен передавать
направление, заданное автором текста, а идиостиль перевода определяется
когнитивной доминантой переводчика [7].
Цель данной статьи – на примере ряда произведений О. Генри проанализировать и обобщить особенности идиостиля писателя. Американский
писатель Уильям Сидни Портер более известен российским читателям под
именем О. Генри (O. Henry). Его перу принадлежат сотни рассказов, которые отличаются затейливым, оригинальным сюжетами и неожиданными
развязками. Анализ текстов показал, что для индивидуального стиля О.
Генри характерны такие черты, как неожиданные сравнения и метафоры;
общий насмешливый тон повествования, юмор и ирония. Остановимся выделенных характеристиках более подробно.
1. Компаративные конструкции в качестве обязательного элемента
включают в себя образ сравнения. В результате исследования мы выяснили,
что наиболее часто образ сравнения относится к зооморфной сфере. В этой
группе мы выделили несколько подгрупп:
 анималистическая (образ сравнения представлен животными)
Было выявлено большое количество сравнений с собакой и кошкой.
Основаниями сравнения были внешнее сходство: Old man ... rubbing his
white Scotch-terrier whiskers [8, с. 415]; His dog-like eyes [9, c. 142]; My room
as big as a lap dog [8, c. 362]; поведение/повадки/инстинкты: This man was
hunting about the hotel lobby like a starved dog that had forgotten where he had
buried a bone [9, c. 239]; Jim stepped ... like a setter at the scent of a quail [8, c.
4]; She conveyed to me a naive interest, such as a puppy dog might bestow upon
287
a crawling beetle [8, с. 146]; Then he traversed the room like a hound on the scent
[8, с. 78]; He barked at them like collie dogs [9, c. 117]; Burney clutched it and
snapped off the end as a terrier bites at a rat [8, с. 502]; Della leaped like a little
singed cat [8, c. 36]; He seemed to engulf danger as a cat laps up cream [8, c.
392]; черты характера: She ... was as secretive and wary as that of a Maltese cat
[8, c. 592].
Остальные животные в качестве образа сравнения представлены
меньшим количеством примеров (их число варьируется от одного до трех).
Среди них автор использовал сравнения с быком, волком, медведем, гиеной,
львом, оленем, кроликом, пантерой, лаской, крысой, летучей мышью, жабой, лягушкой:
He was fat, he had the soul of a rat, the habits of a bat [8, c. 63]; She
laughed like a hyena [8, c. 364]; The boy put up a fight like a welter-weight
cinnamon bear [9, c. 196]; I was up in that tree as well-hidden as a tree toad [9,
c. 205]; The trouts are jumping like bull-frogs [9, c. 225]; You sit like a rat in a
trap [8, c. 57]; Santa made for it like a panther [8, c. 94]; He saw him running
like a deer [8, c. 407]; The man looked as frightened and tame as a lot of rabbits
in a deep snow [8, c. 431]; The old man looked at him grim, like a Boston bull [8,
c. 580]; He popped back into the hole like an angry weasel [8, c. 667]; The vendor
... slipped like a weasel [8, c. 694]; He walked like a lion in the Zoo [8, c. 703];
O’Connor ate like a wolf [8, c. 707]; Murray was fighting like a wolf caught in a
trap [8, c. 733];

орнитологическая (образ сравнения представлен птицами,
среди примеров – сравнения с вороном, иволгой, орлом, ястребом, дроздом,
голубем, цыпленком, гусем; присутствуют сравнения с отдельными частями- когтем, крылом, клювом):
Wild as young hawks [9, c. 173]; Kenwitz chuckled like a diabolic raven [9,
c. 234]; Are you going to stand there... like a coffee-coloured gander? [8, c. 528];
He elevated his elbows wing-like [9, c. 171]; His red-grey mustache curled down
like the talons of an eagle [8], He had a long nose like the bill of a bird [8, c. 559];
Billy MacMahan shred as a chicken hawks [8, c. 159]; His thoughts and memories
were returning to his brain one by one, like carrier pigeons over a stormy sea [8];
He flopped like a chicken [8, c. 407]; His plumage is not gay, like oriole’s [8, c.
521]; She was looking like a bulbul [8, c. 545];

инсектологическая (образ сравнения представлен насекомыми):
Следует отметить, что в этой группе сравнений присутствуют образы
с отрицательной коннотацией, что типично для образов насекомых – тараканов, комаров, червей, пиявок. Положительный образ, как правило, создается сравнением с бабочкой – подчеркивается ее красота, легкость:
The hotel porters and bell-boys skated across the floor like cockroaches [8, c.
185]; A waiter buzzed around like a bee [9, c. 110]; Sarah’s fingers danced like
midgets above a summer stream [8, c. 54]; The crowd scurried aimlessly like ants
[8, c. 694]; He fastened himself as a leech to Bill’s leg [9, c. 206]; A millionaire
288
in New York is like a fly in a cup of hot coffee [9, c. 211]; He bored him into the
lump as a worm into a nut [8, c. 520]; Maggie winged her first butterfly flight [9,
c. 28]; Nancy ... fluttering like a white moth [8, c.113];
 ихтиологическая (образ сравнения представлен рыбами )
The old man played me outside like a fisherman plays a salmon [8, c. 40]; He was
red-headed and pink-gilled as a sun-perch [9, c. 185]; Their fishy eyes like goggleeyed perch at the hook [8, c. 611]; His nostrils were working like the gills of a fish
[8, c. 471];
 малакологическая (образ сравнения представлен моллюсками)
He was ... as uncomfortable as a raw oyster served with pickles [8, c. 390]; I made
a speech... to formulate a sound like a clam trying to sing [8, c. 546].
Второе место по частоте употребления занимает фитоморфная
сфера, она представлена сравнениями с различного рода растительностью –
деревьями, травами, цветами, плодами. Среди деревьев представлены образы ольхи, дуба, грецкого ореха, омелы, алое; среди плодов – картофель,
слива, клубника, вишня, орехи:
She is slender like the alders [8, c. 516]; Like green sprigs of mistletoe, ... green
thoughts and memories began to decorate her confused mind [8, c. 327]; Tongue
like a white oak chip [8, c. 445]; His face as gnarled as an English walnut [8, c.
457]; Odour like aloes or possibly like myrrh [8, c. 457]; A little man ... with a
face like a scaly bark hickory nut [8, c. 694]; I never saw him looking so much
like a tiger-lily [9, c. 184]; A hand soft as a falling petal touched his brow [8, c.
152]; Blonde man sunburnt, as pink as an October strawberry [8, c. 414]; Eyes
like two Irish potatoes [8, c. 361]; Waiter ... with an eye like the cherry in a
Manhattan cocktail [9, c. 40]; The talk sounds like the dropping of rotten plums
from a tree in the night [8, c. 407].
Далее следуют образы сравнения, принадлежащие к натурморфной
сфере. В этой группе мы выделили образы, представляющие собой:
объекты/явления природы (река, море, айсберг, коралл, небо, рассвет,
островок, звезда, туман, град, торнадо, циклон, весна): It looks as big to him
as the Mississippi River [9, c. 435]; The glamour ... enveloped him like a North
River fog [8, c. 186]; Talk like water gushed from him [8, c. 92]; A rug ... like some
brilliant-flowered tropical islet lay surrounded by a billow sea [8, c. 77];
Octavia... like a cream-coloured cyclone [8, c. 685]; She whizzes round the table
like a cyclone [8, c. 582]; Men were hurled like the rush of tornado [8, c. 611];
The season there was always spring-like [8, c. 561]; Her cheeks showed the
delicate pink of approaching dawn [8, c. 62]; Eyes... blue as the glint of a summer
sunshine on an iceberg [8, c. 593]; She looked at me with sea-blue eyes [8, c. 408];
Her eyes were blue and bright as the glint of summer sunshine on an iceberg [8,
c. 593]; It sounded like a hailstorm [9, c. 157]; Brain was built like a coral [8, c.
575]; Men as fickle as the North Star [8, c. 722];
камни, минералы, металлы (бриллианты, рубины, жемчуг, свинец):
Each moment is like a precious jewel [8, c. 514]; She looked like a pearl laid
289
against black velvet [8, c. 400]; Raspberries like rubies [8, c. 380]; The frozen
snows of January lay like adamant [9, c. 52]; Like a river of adamant it flowed
past him [8, c. 150]; Her eyes sparkled as hard as diamonds [8, c. 579]; The dirt,
black as a lump of lead [8, c. 429]; He stopped his hoarse, raised the trap and
dropped his voice, like a lead plummet, through the aperture [9, c. 60]; I went
down like a chunk of lead [9, c. 71]; The dirt, black as a lump of lead [8, c. 429];
продукты питания (молоко, сливки, тесто, лепешка, пончик, попкорн,
гороховый суп): His white whiskers... like milk coming out of a sprinkling pot [8,
c. 584]; Her eyes as quarts of cream skimmed off from the Milky Way [8, c. 545];
There was a town as flat as a flannel-cake [9, c. 195]; Mixture... as thick as peasoup [9, c. 237]; Sensation... like dough rising [8, c. 99]; A thing like a white
doughnut [8, c. 364]; Lights ... were beginning to spangle like pop-corn bursting
in a deep skillet [8, c. 325];
утилитарные вещи (машины, механизмы, оружие, одежда, музыкальные инструменты, статуэтки): He had blue eyes like the china dog on the
mantelpiece [8, c. 254]; Hetty’s eyes bored into him like two steel gimlets [9, c.
368]; A strong wind shouldn’t have bowled it like a house of cards [9, c. 245]; I
shook my wild habits from me like a worn-out cloak [9, c. 402]; The typewriter
began to rattle like a strike-breaker’s motor car [8, c. 55]; The man was working
like some... strong machine [9, c. 73]; Every smile that she sent... like pellets from
a scatter gun [9, c. 81]; Her voice was like a harpsichord’s [9, c. 315]; He shut
up like a weak-springed knife [9, c. 430].
Последнее место по частотности употребления образов сравнения заняла антропоморфная сфера. Автор проводит сравнения с известными
персоналиями, с представителями некоторых профессий, с людьми определенной национальности, с жителями конкретных городов. Основаниями для
сравнения послужили внешнее сходство и одинаковое поведение: А Vandake
beard of golden hair [8, c. 280]; Old men looked like war veterans [8, c.236];
Fortune looks like a brave man [8, c. 703]; He nodded gently, like a mandarin [8,
c. 465]; Made her look wonderfully like a truant schoolboy [9, c. 34]; It was like
a man sleeping through dinner until the dessert [9, c. 273]; Like a sailor shining
up the ratlins during a squall, Jerry mounted to his seat [9, c. 58]; It made Hetty
look like a spendthrift [8, c. 233]; They were ... like other young New Yorkers [8,
c. 371]; He scampered like a circus clown [8, c. 287]; The train, yelling like
Apaches [8, c. 429]; He began to look more like Napoleon [8, c. 477]; We wound
our way like Indians [8, c. 485].
2. Метафора, как известно, основана на общности в семном составе
двух слов, денотаты которых никак не связаны между собой в реальной действительности. Образованию метафор способствует ассоциативное мышление автора, оно обеспечивает бесконечную вариативность сходных пар.
Среди выделенных в процессе анализа метафор были установлены основные параметры для сходства объектов. К ним мы отнесли:
цвет: Young women wearing grey, ash-coloured travelling suits [8, c. 682];
290
Valley swooning in its opal haze [8, c. 675]; Milk-white dove [8, c. 657]; Lady’s
nut-brown hair [9, c. 55]; Sky-blue eyes [8, c.274]; Vivienne ... had deep sea-blue
eyes [, c. 657]; A lemon-coloured child [8, c.63]; Sulphur-coloured door-mat [8,
c. 41]; Saffron-coloured son of a seltzer lemonade [8, c. 40]; Amber-coloured
fangs [8, c.672]; Ellen ... smoothed the coppery-brown hair [,8 c. 681]; Webb
Yeager ... in his straw-coloured hair [9, c. 86]; Hay-coloured hair [, c. 85]; A
youth with tow-coloured hair – волосы цвета пакли [8, c. 453]; Hetty ... with
lily-white hands [8, c. 360]; Maisie... looked in her peach-blow face [9, c. 594];
Hetty ... with chocolate-coloured hair [9, c. 360]; Chalk-faced man [9, c. 214];
фактуру: Corn-silk hair [9, c. 260]; A lank, red-faced man with fiery eyes
tempered by flaxen lashes [9, c. 115]; физиологические особенности (зрение):
Rooney’s hawk’s eye [9, c. 343]; The professional hawk’s eye of Jerry caught the
movement [8, c. 58]; особенности поведения: With the eyes of Romeo and
Othello’s tongue, he charmed her [9, c. 295]; особенности окружающей обстановки: Unsociable blackness until the dawn [9, c. 721].
Третьей характерной особенностью идиостиля О. Генри является
ироничный тон многих произведений. Анализ рассказов выявил, что к
средствам создания комического эффекта принадлежат следующие.
1. Соединение противоположных и/или несовместимых элементов:
The service was as quick as the progress of a snail [9, c. 308]; Dr Waugh ... lights
a jimpson-weed regalia [9, c. 89] – сочетание названия растения с дурно пахнущими листьями (jimpson-weed) и дорогого сорта сигар (regalia);
2. Употребление неожиданных/забавных сравнений: He breathed like a
second-hand bicycle [9, 123];
3. Каламбур или игра слов: Sheep man – he wasn’t more than a lamb man
– Джексон был пастухом (sheep man); одновременно подчеркивается его
небольшой рост и беспомощный вид (lamb man) [9, c. 48]; Frocks... one of the
boarders christened it a “Father Hubbard” – в действительности такие платья называли “Mother Hubbard” [9, c. 254];
4. Использование слэнга, просторечных слов: You was to be burned [9,
c. 197]; axed вместо asked; cyan’t вместо can’t [9, c. 214];
5. Использование иностранных слов: Who has stolen the plaza – or the
carramba [9, с. 187] – рассказчик употребляет испанские слова, не зная, что
они обозначают: plaza – площадь, carramba – возглас возмущения типа
«черт возьми!»
6. Использование псевдонаучной терминологии: A compound
hypothetical pneumocardiac anti-scorbutic tonic; subconscientious treatment of
fallacies and meningitis [9, c. 87];
7. Прием «обманутого ожидания», который хорошо прослеживается в
рассказе “The Ransom of Red Chief” [9, c. 195]. Похитив мальчика, грабители
думали, что горожане будут искать мальчика, обыскивая окрестности
(eomanry of the village armed with scythes and pitchforks beating the countryside
291
for the dastardly kidnappers), но вместо этого похитители увидели спокойный, даже сонный пейзаж (peaceful landscape, attitude of somnolent
sleepiness). Будучи в плену, ребенок должен был бояться и плакать, а он хорошо проводил время, играя в индейцев: that boy seemed to be having the time
of his life; мальчик должен был скучать по дому, а он не хотел возвращаться:
You won’t take me back home again, Snake-eye, will you? Наконец, грабители
хотели получить выкуп в полторы сотни долларов, а вместо этого им самим
пришлось заплатить две с половиной сотни, чтобы отец принял мальчика
обратно и закрыл его, не дав сбежать (You bring Johnny home and pay me two
hundred and fifty dollars in cash, and I agree to take him off your hands) [9, c.
205].
8. Применение эффекта преувеличения или гиперболы:
В этом же рассказе похитители, освободившись от мальчика, имели
десять минут, чтобы убежать. Они сделали это очень быстро – Билл смог
якобы пересечь несколько штатов и достичь границы с Канадой (In ten
minutes I shall cross the Central, Southern and Middle Western States, and be
legging it trippingly for the Canadian border) [9, c. 206].
Суммируя вышеизложенное, можно констатировать, что идиостиль
О. Генри отличается ярким и колоритным характером, созданию которого
во многом способствуют оригинальные сравнения и метафоры, многочисленные инструменты создания комического эффекта.
ЛИТЕРАТУРА
1. Булацкая В. В., Гулевич Е. В. Идиостиль как авторский почерк // NovaInfo, 2014.
№ 23 [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://novainfo.ru/article/2069
2. Корниенко Е. Р. Идиолект и идиостиль: к вопросу о соотнесении понятий // Филология: научные исследования. 2019. № 1 [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://cyberleninka.ru/article/n/idiolekt-i-idiostil-k-voprosu-o-sootnesenii-ponyatiy.
3. Медведкова Е. С. Идиостиль и идиолект автора исторического романа (на примере произведений В. И. Костылева) // Вестник ВУиТ. 2016. №1 [Электронный ресурс].
Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/idiostil-i-idiolekt-avtora-istoricheskogoromana-na-primere-proizvedeniy-v-i-kostyleva (дата обращения: 26.09.2022).
4. Рутти М. И. Идиостиль писателя и его отражение в художественном произведении // Профильное и профессиональное образование в условиях современного поликультурного пространства. Челябинск : Челябинский филиал ФГБОУ ВО «Российская
академия народного хозяйства и гос. службы», 2017. С. 100–104.
5. Титова М. А. Обзор научных подходов к изучению понятия «идиостиль» писателя // Язык. Культура. Личность. Самара, 2021. С. 166–174.
6. Чернышева Т. А. Идиостиль: лингвистические контуры изучения // Вестник Череповецкого государственного университета. 2010. № 1. С. 30–34.
7. Шичкина М. Г. Идиостиль в переводе: к постановке вопроса // Молодой ученый.
2016. № 14 (118). С. 682–685.
8. Henry, О. 100 Selected Stories. UK: Wordsworth Editions Ltd., 1995. 735 p.
9. Henry, O. Selected Stories. Moscow: Progress Publishers, 1977. 375 p
292
УДК 821.133.1.05
Жиронкина С. Д., Лоцманова А. Д.
МОТИВ РЕЛИГИИ В ТВОРЧЕСТВЕ
ЭРИКА-ЭММАНЮЭЛЯ ШМИТТА
Липецкий государственный педагогический университет
им. П.П. Семенова-Тян-Шанского, г. Липецк, Российская Федерация
Аннотация. В статье рассматриваются литературные произведения
французского писателя Эрика-Эмманюэля Шмитта. На примере таких произведений как «Оскар и Розовая Дама», «Мсье Ибрагим и цветы Корана»,
«Дети Ноя», «Гость» изучается мотив религии и вероисповедания, художественные способы его раскрытия и личное отношение автора к теме.
Ключевые слова: Эрик-Эмманюэль Шмитт, мотив, религия, Бог, свобода веросповедания.
Эрик-Эмманюэль Шмитт – один из самых ярких французских писателей современности. Он является автором более сорока различных произведений, в их число входят романы, новеллы и пьесы. Его творения высоко
оцениваются как критиками, так и простыми читателями. В его арсенале ряд
наград и премий: премия Мольера в категориях «Лучшая постановка» и
«Лучший автор» (за пьесу «Гость», 1994 г.), Немецкая книжная премия (за
пьесу «Мсье Ибрагим и цветы Корана», 2003 г.), премия «Квадрига» с формулировкой «Мудрость смеха». Его произведения переведены более, чем на
40 языков, пьесы ставятся в лучших театрах мира, и 5 из них были экранизированы.
В своих произведениях Шмитт разговаривает с читателем на одном
языке, делая текст максимально доступным и понятным. Тем не менее за
простыми языковыми формами скрываются мотивы самоопределения,
смерти, любви, оптимизма и различных философских течений. Мотив религии и вероисповедания также занимает отдельное место в работах писателя
по личным причинам.
В 1989 во время путешествия по Сахаре Эрик-Эмманюэль Шмитт потерялся и на протяжении 2-х дней скитался по пустыне в полном одиночестве без воды и еды. Однако этот опыт, по словам автора, не напугал его, а
помог ему обрести веру в Бога. До поездки в Сахару Шмитт самоидентифицировался как атеист, но данное путешествие перевернуло его мировоззрение. Сейчас Шмитт утверждает, что причисляет себя к верующим агностикам, а существование бога, по его мнению, невозможно доказать научным
или рациональным путем, его можно постичь лишь с помощью веры. Переоценка ценностей оказала влияние не только на его дальнейший жизненный
путь и мироощущение, но и на творчество в том числе.
293
На протяжении последующих лет пережитый Шмиттом опыт обретения веры находит отражение в цикле повестей («Цикл незримого»), в который входят объединенные темой религии тексты: «Мсье Ибрагим и цветы
Корана» (Ислам и Суфизм), «Оскар и Розовая Дама» (Христианство), «Миларепа» (буддизм), «Борец Сумо, который никак не мог потолстеть» (буддизм и его ветви), «Дети Ноя» (католицизм). В данном цикле Эрик-Эмманюэль Шмитт рассматривает мировые религии с научной и философской точек
зрения, не давая им каких-либо оценок. Он стремится не критиковать их, не
сравнивать и не противопоставлять друг другу, а изучить, каково живется
людям разных вероисповеданий, каких предписаний они придерживаются,
и как эти практики влияют на их жизнь.
В повести «Мсье Ибрагим и цветы Корана» подросток по имени Момо
является центральным персонажем. Родители не заботятся о нем должным
образом, поскольку они сконцентрированы исключительно на своих проблемах. Момо чувствует себя потерянным и брошенным, пока владелец бакалейной лавки мсье Ибрагим не появляется в его жизни. Мсье Ибрагим
становится проводником в жизни Момо, и учит его как любить себя и окружающих, как важно наслаждаться жизнью, как превратить отчаяние в счастье, а безнадежность в энтузиазм. В отличии от родителей Момо, которые
не уделяли времени разговорам о духовном, мсье Ибрагим, будучи глубоко
убежденным мусульманином, часто рассказывал подростку о значимости
религии в жизни каждого человека. Он не углубляется в историю Ислама и
не зачитывает Момо Коран, а преподносит веру как внутренний путь, который каждый из нас рано или поздно пройдет: «La beauté, Momo, elle est
partout. Où que tu tournes les yeux, ça, c’est dans mon Coran. Après, nous avons
marché le long de la mer. Tu sais, Momo, l’homme à qui Dieu n’a pas révélé la
vie directement, ce n’est pas un livre qui la lui révélera». [1, c. 33] («Красота,
Момо, она повсюду. Везде, куда ни глянь. Так написано в Коране. Потом
мы пошли побродить по берегу моря. Знаешь, Момо, человеку, которому
Бог сам не открыл жизнь, книга ничего не откроет». [2, с. 38])
Проникшись вопросами религии, Момо пытается поговорить об этом
с родителями. Ему важно знать в какого Бога верит его отец, так как он чувствует, что эта информация поможет ему идентифицировать себя в будущем. Однако родитель не дает ему четкого ответа, поскольку эта тема ассоциируется у него с преследованием и уничтожением иудеев: «Non, je ne suis
jamais arrivé à croire en Dieu. Jamais arrivé? Pourquoi? Faut faire des efforts? Il
regarda la pénombre de l’appartement autour de lui. Pour croire que tout ça a un
sens? Oui. Il faut faire de gros efforts. – Mais papa, on est juifs, nous, enfin toi et
moi. – Oui. – Et être juif, ça n’a aucun rapport avec Dieu? – Pour moi ça n’en a
plus, être juif, c’est simplement avoir de la mémoire. Une mauvaise mémoire. –
Et là, il avait vraiment la tête d’un type qui a besoin de plusieurs aspirines». [3, c.
33] («Нет, мне никогда не удавалось уверовать в Бога. Никогда не удавалось? Почему? Это что – требует огромных усилий? – Он вгляделся в сумрак
294
квартиры. – Чтобы поверить, что все это вообще имеет смысл? Да. Нужны
огромные усилия. – Но, папа, в конце концов, мы же евреи, мы с тобой. –
Да. – Разве быть евреем не имеет никакого отношения к Богу? – Для меня
это больше не имеет никакого отношения. Быть евреем просто значит обладать памятью. Скверной памятью. – Он выглядел как человек, которому
нужно срочно принять несколько таблеток аспирина». [4, c. 35])
Мсье Ибрагим прививает Момо уважительное отношение к людям
разных конфессий, это положительное влияние отмечает сам подросток:
“Avec Monsieur Ibrahim, je me rendais compte que les juifs, les musulmans et
même les chrétiens, ils avaient eu plein de grands hommes en commun avant de
se taper sur la gueule”. [5, c. 37] («Благодаря мсье Ибрагиму я стал понимать,
что евреи, мусульмане и даже христиане имели кучу общих великих предков еще до того, как начали бить друг друга по морде». [6, c. 39])
Этот фрагмент иллюстрирует отношение самого автора к религии в
том числе: он убежден, что люди разных вероисповеданий должны и могут
жить в мире и любви друг с другом, для этого нам всем стоит перестать зацикливаться на том, какие мы разные, и вспомнить, что нас объединяет.
«Оскар и Розовая Дама» – повесть, ключевым мотивом которой являются
христианские идеи и доктрины. Главный герой – смертельно больной мальчик Оскар, который знает, что ему осталось жить всего двенадцать дней. Он
чувствует себя подавлено и потерянно, поэтому его сиделка бабушка Роза
советует ему начать писать Богу. Оскар доверяет своей сиделке, поэтому
идет на этот шаг. В письмах Оскар рассказывает Богу о своей жизни, задает
интересующие его вопросы: “Voilà. Alors Dieu, à l’occasion de cette première
lettre, je t’ai montré un peu le genre de vie que j’avais ici, à l’hôpital, où on me
regarde maintenant comme un obstacle à la médecine, et j’aimerais te demander
un éclaircissement: est-ce que je vais guérir? Tu réponds oui ou non. C’est pas
bien compliqué. Oui ou non. Tu barres la mention inutile”. [7, c. 2] («Ну вот, Бог,
это мое первое письмо к тебе. Я немножко рассказал, какую жизнь веду
здесь, в больнице, где меня рассматривают как помеху медицине. Теперь
прошу тебя, внеси ясность: удастся ли мне выздороветь? Ответь: да или нет.
Это вроде не слишком сложно. Да или нет. Ненужное зачеркнуть». [8, c. 2])
Однажды Оскар рассказывает сиделке о том, что его родители не верят в Бога: “ – Tes parents ne t’ont jamais parlé de Dieu, Oscar? – Laissez tomber.
Mes parents, ils sont cons. – Bien sûr. Mais est-ce qu’ils ne t’ont jamais parlé de
Dieu? – Si. Juste une fois. Pour dire qu’ils y croyaient pas. Eux, ils croient juste
au Père Noël”. [9, c. 16] (« – Оскар, разве твои родители никогда не говорили
тебе о Боге? – Да бросьте. Мои родители просто болваны. – Ну да. Но разве
они никогда не говорили с тобой о Боге? – Говорили. Только один раз. Сказали, что не верят в него. Они верят лишь в Деда Мороза». [10, c. 18]). Таким
образом, в повести мы можем наблюдать две диаметрально противоположные точки зрения: атеизм родителей Оскара и вера бабушки Розы.
По мнению исследователя Махбубе Фахимкалам, Эрик-Эмманюэль
295
Шмитт материализует свои собственные религиозные убеждения через персонажа бабушки Розы, а через главного героя выражает свои детские или
юношеские догадки о Боге [11]. Вследствие этого можно сделать вывод, что
бабушка Роза символизирует мудрость и опыт, а Оскар – невинность и незрелость.
Эрик-Эмманюэль Шмитт считает, что истинный смысл жизни человека кроется во встречи со смертью. Поскольку только умирающий человек
может осмыслить и осознать прожитые им моменты в полной мере, придать
им должную ценность. Мнение писателя о том, что смерть – это процесс и
часть жизни, перекликается с христианскими установками, влияние которых отлично проиллюстрировано в данной повести.
В повести «Дети Ноя», написанной в 2003 году, Шмитт вновь размышляет над ролью веры в жизни каждого человека. У данной работы символическое название – оно отсылает нас к библейской легенде, согласно которой
Ной, по завету Бога, построил ковчег, чтобы спасти всех живых существ на
Земле во время наводнения. Эрик-Эмманюэль Шмитт берет данную легенду
за основу, переосмысливая ее в контексте второй мировой войны.
Действия книги разворачиваются в оккупированной фашистами Бельгии. Повествование ведется от лица десятилетнего мальчика Жозефа, который, будучи евреем, был вынужден расстаться с родителями из соображений безопасности. К счастью на его пути встречается католический священник Понс. Он организовывает пансион, в котором размещает сотни еврейских детей, в их число входит и сам Жозеф. Там они посещают дневную
службу, а Понс становится их главной поддержкой и опорой. Он жертвует
собой, ставя свою жизнь под угрозу, заменяя брошенным еврейским детям
родителей на время войны.
В данном контексте отец Понс символизирует Ноя, а его пансион –
ковчег. Он старается уберечь не только детей, подвергшихся опасности, но
и культурные и религиозные ценности в том числе. Священник, словно коллекционер, хранит и передает детям знания об иудаизме и его истории, опасаясь, что после войны останется мало свидетельств о данных культурных
феноменах.
Священник Понс сделал многое для маленького Жозефа. Самое главное, он спас его от настигающей мучительной смерти в руках фашистов.
Однако не менее важным поступком со стороны священника по отношению
к мальчику является помощь в обретении веры. В тяжелой жизненной ситуации у главного героя – маленького, неокрепшего ребенка, не было внутренней опоры. Тем более, что в этот период он находился в разлуке с родителями, без каких-либо моральных сил и надежды на дальнейшую счастливую
жизнь. Священник Понс сыграл в жизни мальчика роль проводника к Богу.
Благодаря Понсу, Жозеф приходит к духовности, и, самое важное, осознает,
что Бог един, несмотря на то, что все люди интерпретируют его по-своему.
296
Одна из идей, транслируемых Эриком-Эмманюэлем Шмиттом в данной повести – важность свободы вероисповедания. Вера, если она искренняя, объединяет людей, а не разобщает их.
Мотив религии в творчестве Шмитта можно также встретить вне
«Цикла Незримого». Центральными персонажами пьесы «Гость», написанной в 1993 году, являются Бог и Зигмунд Фрейд. Действия разворачиваются
за несколько лет до начала второй мировой войны, в период расцвета национал-социализма. В это тяжелое время людям, как никогда раньше, было
свойственно задаваться вопросами о жизни, смерти, Боге.
Все эти вопросы автор задает через персонажа Фрейда, которому выпал шанс поговорить с богом.
Здесь, как и в случае с «Оскаром и Розовой Дамой», присутствует
столкновение взглядов. Ученый Зигмунд Фрейд репрезентирует рациональных, отрицающих бога и религию людей. Для экономического прогресса у
нас есть наука, а для личностного роста – психология. И персонаж Бога, а
точнее его олицетворение, который убежден, что процветание человечества
зависит далеко не от научных достижений.
В пьесе также присутствует внутренний конфликт – борющиеся
между собой точки зрения Фрейда. Являясь ученым, он отрицает существование каких-либо высших сил, а тем более их влияние на общество. Однако
в процессе общения с богом, он начинает сомневаться в собственных убеждениях. Зигмунд Фрейд выходит за рамки своих устоявшихся убеждений и
рассматривает религию под другим ракурсом. Мы не знаем, в какую сторону
изменилось его отношение к Богу, но одно читатель понимает точно – ученый впервые склонен к тому, чтобы переосмыслить свое мировоззрение.
Все упомянутые произведения Эрика-Эмманюэля Шмитта объединены, в первую очередь, мотивом религии. Он также сопряжен с мотивами
жизни и смерти, детства, семейных взаимоотношений, войны. В каждой повести или пьесе главные герои сталкиваются с жестокостью и несправедливостью жизни. Порой кажется, что никто из них не может повлиять на ход
событий и что-то изменить. Однако этот тяжелый момент оказывается для
них переломным, и за кризисом следует подъем, ведущий к свету. Каждый
из них шел своим путем, но все они нашли то, что заставило их двигаться
дальше – веру. С помощью религии они принимают жизненные обстоятельства, в которых вынуждены находится и осознают, что лучшее, что они могут сделать – это изменить свое отношение к ним: любить себя и окружающих, воспринимать все как данность, но надеяться на лучшее.
ЛИТЕРАТУРА
1. Шмитт Э. Э. Оскар и Розовая дама. М. : Изд-во «Азбука-классика», 2005.
2. Шмитт Э. Э. Оскар и Розовая Дама: Мсье Ибрагим и цветы Корана; Дети Ноя.
М. : Азбука, 2012.
3. Шмитт Э. Э. Мсье Ибрагим и цветы Корана. М., 2005.
4. Шмитт Э. Э. Театр: Последняя ночь Дон Жуана. Гость. Загадочные вариации:
297
Пьесы / Пер с фр. / Эрик-Эмманюэль Шмитт. СПб. : Азбука, Азбук-Аттикус. 2011.
5. Fahimkalam, M., Mohseni, M. R. The Effect of Imaginary and Religious Elements
Vis-À-Vis Death in Oscar and The Pink Lady //Journal of Educational and Social Research.
2012. Т. 2. № 1.
6. Schmitt, E. E. Le visiteur. Éditions Actes Sud, 2020.
7. Schmitt, E. E. L'enfant de Noé. Albin Michel, 2009.
8. Schmitt, E. E. Monsieur Ibrahim And The Flowers of the Qu'ran. A&C Black, 2014.
9. Schmitt. E. E. Oscar et la dame rose. Albin Michel, 2009.
УДК 81
Кузьминов И. А., Аманбекова Д. Е.
НРАВСТВЕННО-ФИЛОСОФСКИЕ ИСКАНИЯ
ЛИТЕРАТУРНЫХ ГЕРОЕВ В КИТАЕ
Карагандинский университет имени академика Е.А. Букетова
г. Караганда, Республика Казахстан
Аннотация. Литература и философия – неотъемлемая часть культурного развития общества, всегда отражала в любой период общественного
развития все процессы этого развития, литература и философия была и есть
летопись, субъективный и объективный взгляд наблюдателя. Цель статьи
заключается в рассмотрении особенностей поэтики а так выявления самых
главных связей и выражений литературых и философский явлений, а также
понять их суть представлений о связи бытия и сознания, воплотившихся в
циклических идеях и образах, в сюжетных ходах и героях.
Ключевые слова: китайская философия, китайская литература, нравственно-философские искания, проблемы бытия, идеология Китая, Сун
Мин, Лян Сяошен, Ван Мэн.
В ранней китайской философии существовало около ста школ мысли,
и сто школ мысли объясняли общество и жизнь своими собственными идеями, образуя таким образом ситуацию, в которой соревновались сто школ
мысли, хотя все школы имели сильную степень автономии и независимости,
но также можно видеть, что между ними существует совместимость а также
их различие. 5000 лет истории китайской цивилизации, смены режима, создания войны... Это заставит многих взглянуть на нее с философской точки
зрения с духовной точки зрения, и эпохальность китайской философии становится все яснее и яснее. За более чем 500 лет войн и потрясений весеннеосенних воюющих государств, в ситуации ста школ мысли, все страны нуждаются в идеологической системе, чтобы направлять ее, чтобы избавиться
от слабости и искать силу. За последние десятки лет было проведено много
научных конференций по китайской философии на различных уровнях и по
298
различным темам, а также было опубликовано и опубликовано большое количество научных работ и монографий в академических кругах, академические споры, дискуссии и обмены стали все более частыми, а число практиков в исследованиях китайской философии, особенно новых сил, постепенно увеличивалось. Все это показывает, что положение китайских философских исследований становится все выше и выше, что является проявлением идеологического процветания и неизбежного академического процветания.
Следует также отметить, что в настоящее время китайские ученые
придают большее значение синологии, то есть традиционному китайскому
обучению или науке, подчеркивая всесторонность литературы и истории, не
отделяясь от семьи, особенно чтения и исследования Священных Писаний
или одного Священного Писания, и уделяя внимание культивированию
пост-изучения в смысле наследования истории и взгляда в будущее, лицом
к миру и конструированию себя. Интерпретация конфуцианской, даосской,
буддийской классики и т. д. требует больших усилий, солидных академических усилий и тяжелого идеологического культивирования, а также усилий
и наследия поколений ученых. С развитием времени и развития смысла
жизни ученые будут и дальше творчески интерпретировать современный
смысл и ценность классики. В некоторых литературах, особенно в классическом китайском, используемый язык сильно отличается от того, на котором говорят или используют в обычной письменности, который очень
сильно влияет на большинство исследований и поисках истины [1].
Графических характер письменного аспекта китайского языка произвел ряд примечательных эффектов на китайскую литературу и ее распространение: китайская литература а особенно поэзия записана почерком или
печатью и претендует на то, чтобы сделать эстетическую привлекательность
для читателя, которая является визуальной, а также звуковой. Эта визуальная привлекательность графиков фактически породила повышенный статус
каллиграфии в Китае, где она рассматривалась, по крайней мере, в течение
последних 16 веков как изобразительное искусство, сравнимое с живописью. Существует множество источников китайской философии, и за 5000
лет цивилизации эти источники постепенно распространились в струйки и
сошлись в реки, озера и моря, показывая великолепие и разнообразие китайской культуры и формируя цепкий характер китайской нации. Западные философы говорят: «Философия должна любить мудрость» и «Философские
проблемы — это вечные, но постоянно новые проблемы». Мы любим мудрость, а тем более философскую мудрость, которая была передана от наших
предков. Мы решаем проблемы, и мы также решаем проблемы китайской
философии, которая продолжает обогащать и интегрироваться с прогрессом
времени, а также постоянно внедрять инновации и развиваться. Пусть характеристики китайской философии инклюзивности и идти в ногу со временем прояснятся, действительно станут общим достоянием народов мира и
299
действительно сыграют решающую роль в мирном развитии мира.
Академики поднимают вопрос о «субъективности» или «автономии»
китайской философии, конечно, не исключая западную философию или не
китайскую философию, точно так же, как вопрос индивидуального здоровья
и индивидуального выбора диеты – это не то же самое, что отказ от диеты
или противодействие диете, и здравый смысл заключается в том, чтобы не
рисовать тюрьму и не клонировать себя, и мы, конечно, не можем попасть в
ловушку удушья едой и антагонизма и изоляции между Китаем и Западом.
Высказывания Хэлберта Фингерлета о китайском произведении «Музыка говорит». Все общество подобно сцене, на сцене поставлено множество замечательных хороших пьес, каждая хорошая пьеса имеет какой-то
фиксированный сюжет и линии, такие как «церемония»; Хороший актер, такой как «Цзюньцзы», должен быть человеком, который хорошо выполняет
фиксированные сюжетные и линейные задачи с другими актерами, и этот
хороший актер – «Цзюньцзы») будет использовать свои уникальные актерские навыки или методы, чтобы иметь дело с различными отношениями с
другими ролевыми актерами, чтобы произвести впечатление на зрителей и
исполнить те оперы, которые, кажется, были предписаны, или именно эти
интерпретации имеют настоящие оперы. Конечно, этих мастеров музыки
или оперы можно реализовать, только делясь друг с другом, уважая музыкальные формы и оперные концепции, и даже с участием ценителей слушателей или зрителей. Поэтому «философия Конфуция о человеческой природе и ее гуманизм не являются индивидуалистическим гуманизмом» [2].
То есть люди могут иметь значение и ценность истинного человека только
в том случае, если они живут в обществе или общественных отношениях.
ИИдея Конфуция такова: «Рассматриваемый в изоляции индивид, хотя он и
является непрерывным индивидом, и хотя индивид также является динамическим существованием, индивид, таким образом, не является истинным
или полным человеческим существом». Непрерывно существующая особь
на самом деле означает, что семя «взрослого» пребывает во врожденной
особи и непрерывно растет, и что для того, чтобы вырасти в возвышающееся
дерево, требуются определенные внешние и внутренние природные и социальные условия, солнечный свет, дождь, роса, искусственность и т. д. [3].
Другими словами, хотя люди имеют потенциал родиться «взрослыми»
и иметь естественное «взрослое» семя, они должны укрепить свое обучение
послезавтра, следовать «Дао», практиковать «доброжелательность» и восстановить «этикет», чтобы в полной мере использовать свой потенциал и
реализовать высшую ценность людей. У Конфуция истинный человек должен иметь три измерения, то есть человек в «ритуале», индивид, который
рождается с потенциалом, и индивид в измерении «поощрения-притяжения». Во-первых, истинные люди должны следовать нормам «приличия»,
чтобы они могли приобретать различные формы исполнения собственного
поведения. «Ритуал» эквивалентен различным формам музыки, и каждый
300
физический звук должен следовать нормам и формам музыки, чтобы осознать ценность музыки, иначе это просто шум [4]. То же самое относится и
к индивидуумам, которые должны следовать нормам «приличия», если хотят реализовать человеческие ценности. Во-вторых, индивид должен обладать врожденным «взрослым» потенциалом, и вкладывать его в обучение и
практическое поведение, то есть индивид должен «практиковаться», чтобы
стать «взрослым». Так же, как музыка или опера, с музыкальными нормами
и формами, это не музыка или опера, и эти актеры должны играть ноты и
интерпретировать их [5]. Например: сохранение пекинской дворовой культуры, конечно, в первую очередь, тех старых домов, тех дворов с фиксированным стилем, и даже расстановки мебели, но если нет жизни и интерпретации тех, кто живет во дворе каждый день и говорит на аутентичном старом
пекинском диалекте, разве это все-таки «двор»? В-третьих, индивид обладает сильным природным влечением к образцовой личности, «образцу для
подражания» и полной человечности. Короче говоря, Герберт Фингерлет исправляет крайний взгляд на «приличие» среди некоторых западных ученых,
которые рассматривают его как формализм, который дегуманизирует или
дегуманизирует. Он считает, что на самом деле «приличие» является выражением человеческой природы, сформированной историческим накоплением человеческого опыта, и практика «приличия» может заставить человеческую природу стремиться к совершенствованию в общем контексте сообщества, и это также является сущностью человеческого существования;
Идея Конфуция о человеческой природе имеет некоторые специфические
ценности «демократического гуманизма» и может воплощать мудрость в
теории плановой экономики и коммунизма, но она не обеспечивает достаточной основы для политического образования современного государства.
На мой взгляд, Герберт Фингерлет захватывает сердце взгляда Конфуция на
человеческую природу.
Поскольку Конфуций действительно искал изначально человеческую
основу для существования «приличия», заставляя людей осознать, что подчинение приличию основано на внутренних требованиях человеческой природы, а не навязано внешним принуждением. Это можно увидеть в «Трех
годах смерти» в «Аналектах Ян Гудс».
И понимание Гербертом Фингерлетом китайского «человека» именно
таково, это отнюдь не самодостаточная и независимая индивидуальная
душа западного образца, не механическая личность в стандартной «ритуальной» модели, а полная, достижимая, динамичная человеческая природа.
Кроме того, упомянутый им Китай поместил «людей» в группы со времен
Конфуция, признавая, что «люди» пользуются правами, уделяя больше внимания обязанностям, которые должен нести каждый «человек». Это резко
контрастирует с чрезмерным акцентом Запада на личность, этике, которая
заслуживает того, чтобы ей научились на Западе, особенно современными
людьми.
301
ЛИТЕРАТУРА
1 .茅盾.解放思想，发扬文艺民主：在中国文学艺术工作者第四次代表大会上及
中国作 家协会第三次会员代表大会上的讲话 // 人民文学. Мао Дунь. Раскрепощение сознания, развитие демократии литературы и искусства: выступление на четвертом съезде
работников литературы и искусства Китая и третьем съезде членов Союза китайских писателей.
2. 中国文学的主要现象. Главные явления в китайской литературе.
https://www.wenmi.com/article/pzuosdx6e.html
3. 哲学研究论文:哲学专家对中国人论的思索.外国人对中国文学的说法.Высказывания иностранцев про китайскую литературу
https://www.wenmi.com/article/pz83sy05exkn.html
4. 翟泰丰. 迎接文学繁荣的新世纪 // 翟泰丰. 文艺理论卷. 作家出版社.Чжай
Тайфэн. Встречаем новый век литературного расцвета // Чжай Тайфэн:
https://baijiahao.baidu.com/s?id=1718980992961754409&wfr=spider&for=pc.
5. 周扬《继往开来，繁荣社会主义新时期的文艺：一九七九年一月一日在中国
文学艺术工作者第四次代表大会上的报告》// 人民日报. Чжоу Ян. Продолжать традиции прошлого и открывать новые пути для будущего, процветание социалистической
литературы нового периода: доклад на четвертом съезде работников литературы и искусства Китая 1 января 1979 http://www.cflac.org. cn/wdh/flac wdh-4th_Article-03.html
УДК 81
Лобзев Н. В., Жиронкина С. Д.
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ ТЕМЫ «ОТЦЫ И ДЕТИ»
В РОМАНЕ МАРКА ЛЕВИ
«ТЕ СЛОВА, ЧТО МЫ НЕ СКАЗАЛИ ДРУГ ДРУГУ»
Липецкий государственный педагогический университет
им. П. П. Семенова-Тян-Шанского, г. Липецк, Российская Федерация
Аннотация. В статье рассматривается совершенно новый способ раскрытия темы «отцы и дети» в произведении Марка Леви «Те слова, что мы
не сказали друг другу», а также проводится детальный разбор используемых
автором художественных приёмов. Художественное осмысление предлагаемой тематики тесно связано с мировой и отечественной литературой как
нашего времени, так и прошлых веков, что позволяет провести анализ актуальности темы в современных реалиях.
Ключевые слова: художественное осмысление, отцы и дети, тематика, литература, Марк Леви, новый способ.
Тема «отцы и дети» в литературе является далеко не новой. Широко
известный и входящий в список литературы школьной программы роман
«Отцы и дети», написанный Иваном Сергеевичем Тургеневым, датируется
1860 годом. Несмотря на это, тема не теряет своей актуальности. Авторы
302
находят все новые и новые способы раскрытия проблемы, используя неведанные ранее художественные средства, разнообразные идейные задумки и
сюжетные повороты, которые помогают показать читателю старые вещи с
совершенно новой стороны.
Актуальность проблемы в наши дни, несомненно, стоит довольно
остро. Молодое поколение все дальше и дальше отстраняется от старшего,
нарушая процесс передачи опыта и знаний, порождая большое количество
межпоколенных конфликтов. Молодежь сегодня сосредоточена в основном
на получение благ, сиюминутных удовольствий и на немедленном удовлетворении своих потребностей, что расходится со взглядами и ценностями
людей, которые были воспитаны в не самые легкие времена. Тем не менее,
автор романа не показывает этого напрямую и не говорит об этом – завуалированный посыл можно заметить только между строк. Жить моментом,
гнаться за своими увлечениями и страстями – это то, что будоражит умы
современной молодежи и от чего людям предшествующего поколения, зачастую, приходилось отказываться ради блага тех, кого они любили. Все это
– лишь тонкой нитью проходит через произведение.
Марк Леви в данном смысле по праву считается мастером своего дела
– переплетение научной фантастики со всем знакомой тематикой не могло
остаться без внимания. Андроиды, они же роботы, в понимании людей не
могу иметь чувств, испытывать эмоций, а лишь пытаются их изображать,
издалека напоминая человека. Марк Леви не согласен с этой концепцией. В
романе, главный герой, Энтони Уэлш, богатый бизнесмен, умирает, и похороны выпадают на день свадьбы его дочери, отношения с которой он не поддерживал в связи с плотным графиком и занятостью своей деятельностью.
Тем не менее, герой оставляет ей подарок – андроида, который является точной его копией, причем как физически, так и ментально – особая техника
разработки позволила оставить все черты характера Энтони в роботе.
Ни одно произведение еще не раскрывало исследуемую тему через
взаимодействия механизма и живого человека, но именно это и заинтересовывает читателя – противоречие чувств людского существования и холодного металла, позволяющее посмотреть на взаимоотношения родителей и
их детей через совершенно новую призму реальности, в которой даже
смерть, вопреки всеобщим убеждениям, неспособна разорвать кровные, семейные узы, пускай и не самой дружной семьи. В произведении развитие
отношений Энтони с его дочерью Джулией происходит постепенно – по степени градации – от полнейшей неприязни и неготовности к общению к нежеланию принимать факт того, что общение Джулии с отцом медленно, но
верно идет к своему логическому завершению.
Основным средством художественной изобразительности, пролегающим буквально через все произведение, является олицетворение – Энтони
Уэлш в форме андроида. Как мы уже говорили ранее, андроид – робот-гу-
303
маноид или синтетический организм, предназначенный для того, чтобы выглядеть и действовать наподобие человека. Ключевым словом в данном
определении является «наподобие», то есть, все то, что говорит, чувствует
и делает герой, есть ни что иное, как следствие заложенных в него программ
и результат сложных вычислительных процессов, происходящих в «мозгу»
данного механизма. Тем не менее, среднестатистический читатель не обращает на это внимание, воспринимая пост-смертную версию Энтони как
обычного человека, который пытается наладить контакт со своей дочерью
после длительной разлуки и череды неприятных событий.
Автор же, в свою очередь, сам напоминает читателю, что андроид –
это всего лишь андроид. В тексте имеются многочисленные эпизоды, которые прямо или косвенно указывают на то, что герой – это не живое существо: сбои в системе, при которых Энтони начинает повторять одну и ту же
фразу бесконечное количество раз, после которых следует его автоматическое отключение или так называемый «приступ эпилепсии» у робота; удивление Джулии, когда отец-андроид заказал к себе в номер еду – ведь роботам незачем пища. Всем этим Марк Леви пытается вывести нас из заблуждения, в которое сам же нас и ввел: Энтони настоящего времени – это не
человек, а лишь механизм напоминающий его. Это приводит нас к тому, что
мы можем выявить интересный парадокс – робот, который, в большинстве
случаев, не вызывает у нас эмпатии, в данном конкретном случае является
более приятным и в плане характера привлекательным, нежели та его версия, которая предстает в романе в качестве живого человека, в чем мы убедимся в дальнейшем.
Важным аспектом произведения является отличие живого Энтони
Уэлша от его «копии». Энтони Уэлш, по мнению его дочери Джулии, есть
человек суровый, скупой на комплименты и эмпатию, полностью поглощенный бизнесом и неспособный к проявлению теплых чувств не только по отношению к своей дочери, но и к другим окружающим его людям. В то же
время люди, с которыми герой проводил время будучи живым, хоть и короткий промежуток, составляли совершенно другой портрет – учтивый,
вежливый, доброжелательный и приятный мужчина, который неустанно говорил о своей дочери и о том, что она единственное счастье, которое у него
есть. Вот как, например, отзывается о нем портье в гостинице: “Miss Julia,
j'ai eu le plaisir de servir M. Walsh à de nombreuses reprises et je peux vous
assurer qu'il s'est toujours comporté comme un vrai gentleman” [1]. «Мисс Джулия, я имел удовольствие обслуживать мистера Уолша много раз и могу заверить вас, что он всегда вел себя как истинный джентльмен» [2]. Как видно,
образ Энтони Уэлша сильно отличается в зависимости от того, кто его описывает.
Неоспоримым фактом является то, что каждый раз, когда Джулия
вспоминает о своем отце или описывает его, она отсылает слушателя
именно к «живой» его версии, не беря во внимание андроида. Она проводит
304
ограничительную линию между ними, воспринимая их как двух совершенно
разных личностей. Это новая идея раскрытия проблемы «отцов и детей»,
которая еще не была использована ни в одном другом произведении – представитель старшего поколения для нас неизменен, но для своих потомков
открывается с новой стороны настолько глубоко, что не может в теории
быть тем человеком, которого раньше воспринимали как отца, в данном
конкретном случае.
Рассмотрим, как меняется отношение Джулии к отцу в конце произведения, уже после того, как его «новая» личность раскрылась через андроида. «Comme il serait bon de rester avec toi, au moins pour deux jour» [1]. «Как
было бы хорошо остаться с тобой, хотя бы на два дня» [2]. Это однозначно
не то, что ожидаемо в отношении человека, который, как говорила сама героиня: “J'ai une relation de confiance avec lui? Est-ce qu'il sait écouter et
comprendre les autres?” [1]. «Доверительные отношения – это у меня с ним?
Это он умеет слушать и понимать других?» [2]. Портрет такого человека
явно не пробуждает приятных чувств как в читателе, так и в героине.
Рассмотрим Энтони Уэлша как андроида. В течение всей линии повествования мы можем видеть практически полностью односторонний процесс налаживания отношений между сыном и дочерью, инициатива которого исходит именно от Энтони Уэлша. Поездки в другие города и страны,
прогулки и похождения по достопримечательностям. Открывает разговор
практически всегда именно Энтони – задает интересующие его вопросы в
отношении дочери, спрашивает про прошлое, к которому не был причастен,
проявляет искреннюю обеспокоенность за будущее Джулии, даже несмотря
на то, что в скором времени он не будет иметь к нему отношения. Такая
ошеломительная разница в характере, казалось бы, одного и того же человека, создает в душе Джулии невыразимой силы диссонанс, который наблюдается сквозь всю ветвь повествования. Он кардинально меняет то, как героиня воспринимает своего отца, как относится к нему и какие чувства испытывает, думая о том, что их недолгое путешествие скоро подойдет к
концу. Энтони в обличие андроида показал все лучшие стороны личности
отца, которые до этого момента не были раскрыты либо в полной мере, либо
вообще, на чем и делает акцент между строк Марк Леви. Сравнительный
анализ описания портрета героя, хоть и написанный завуалировано, но протекающий через всю нить повествования, меняет не только то, как Джулия
относится к Энтони, но и также незаметно подталкивает нас к этому. К
концу произведения мы видим его, как заботливого отца, готового на все,
чтобы сделать свою дочь счастливой.
Противопоставлением того, что было сказано Джулией в конце романа, является ее высказывание в начале: “Tu ne le connais pas, pour me faire
chier, il est capable de tout” [1]. «Ты его не знаешь, чтобы меня разозлить, он
способен на все» [2]. Это еще раз говорит о том, насколько сильный кон-
305
траст между Энтони до и после смерти мы можем наблюдать. Как уже говорилось в начале, именно то, каким образом происходит изменение отношения Джулии к отцу является интересным объектом наблюдения. В чрезвычайно краткие сроки – а именно одна неделя – Энтони Уэлшу в его андроидверсии удалось полностью изменить впечатление об Энтони Уэлше, который был еще живым человеком. Среднестатистический читатель не обращает внимания на то, что все это произошло благодаря роботу. К примеру,
у нас не возникает мысли о том, что андроид был запрограммирован на то,
чтобы наладить отношения с дочерью. Мы переживаем за него как за живого человека, поскольку олицетворение, к которому прибегает автор, помогает читателю не замечать того, что он, по сути, введен в заблуждение.
Основной мотив произведения, по нашему мнению, довольно сложно
уловить, особенно, когда акцент в произведении в большинстве случаев делается на любовной линии Джулии – все основные события связаны именно
с этим, что может запутать обычного человека. Несмотря на это, тот факт,
что даже смерть неспособна остановить двух любящих друг друга людей –
речь идет конкретно о семейных узах – от воссоединения и реабилитации
их межличностных отношений. Это утверждение сильно преувеличено в романе – ради этого Энтони Уэлш сделал прорыв в науке, создав андроида со
скопированным типом личности, но вместе с тем, обращаясь к реалиям
нашего времени, из этого можно вынести новую мораль. Ключевым и важным моментом здесь было именно то, каким образом Марк Леви смог донести это до читателя. Появление такого способа раскрытия подобной тематики, несомненно, становится огромным вкладом в развитие литературы современности.
Подводя итог вышесказанному, можно сказать, что Марк Леви в совершенно новой и в какой-то степени противоречивой манере смог раскрыть проблему «отцов и детей» в исследуемом нами произведении. Концепция разделения личности на до и после смерти, обыгранная в реалиях
научной фантастики, вызывает искреннее восхищение и является своего
рода прорывом в раскрытии давно появившейся в литературе тематики.
ЛИТЕРАТУРА
1. Levy, Marc Toutes ces choses qu’on ne s’est pas dites [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://readingbooks.site/read/?name=te-slova-chto-my-ne-skazali-drugdrugu&page= (дата обращения: 16.10.2022)
2. Марк Леви Те слова, что мы не сказали друг другу [Электронный ресурс]. Режим доступа : https://www.litres.ru/mark-levi/te-slova-chto-my-ne-skazali-drugdrugu/chitat-onlayn/ (дата обращения: 16.10.2022)
306
УДК 821.111
Ломтева Е. А., Сафрон Е. А.
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА ДЛЯ СОЗДАНИЯ ОБРАЗА ВАМПИРА
В РОМАНЕ БРЭМА СТОКЕРА «ДРАКУЛА»
Петрозаводский государственный университет,
г. Петрозаводск, Российская Федерация
Аннотация. Предметом исследования был выбран готический роман
«Дракула» Брэма Стокера. Цель работы: выяснить, как писателю с помощью
образа вампира удается вселять ужас в читателя. Анализируются языковые
средства, которые использовал автор для создания образа вампира, ставшего в последствии классическим. Характерные рассматриваемому образу
средства выделяются и систематизируются по трем критериям: внешность,
речь и поведение. Устанавливается, что образ вампира является олицетворением греха, а также порочных желаний человека, которые табуировались
в викторианской Англии.
Ключевые слова: английская литература, готический роман, вампир,
языковые средства, Брэм Стокер, литературные образы
В 1897 году вышел в свет роман Брэма Стокера «Дракула». Стокер не
был первым, кто обращался к теме вампиризма. Образ вампира находит отражение в фольклоре: существует множество примеров в мифологиях разных культур, описывающие этого персонажа (упыри в славянском фольклоре, стригои – в румынском, индийские веталы, китайские «хромающие
трупы» и так далее). Так же вампиры являются героями произведений не
только европейских, но и русских авторов: Джон Полидори «Вампир»
(1819), «Смерть влюбленной» Теофиля Готье (1836; «Мертвый любовник»),
«Кармилла» Шеридана Ле Фаню (1871–72); Алексей Толстой «Семья вурдалака», «Упырь»; Поль Феваль «Рыцарь теней» (1860), «Вампир» (1865) и
«Город вампира» (1874). Несмотря на такую конкуренцию, Стокеру удалось
создать запоминающееся произведение.
Идеей для написания послужил сон писателя, в котором он увидел
«короля вампиров», восстающего из своего гроба. В детстве Абрахам
(настоящее имя Брэма Стокера) не был в состоянии познавать мир, как все
дети, из-за своей болезни, приковавшей его к кровати. Поэтому ему оставалось только слушать свою мать, рассказывавшую ему легенды и мифы.
Именно они пробудили в будущем писателе интерес к фольклору и потустороннему. Позже он завел знакомства с издателями фольклорных текстов и
простыми людьми, которые увлекались мистикой, как и он. Во время своего
путешествия в Шотландию автор общался с местными жителями, чья крайняя степень суеверности заставляла искать разные способы защиты себя и
своего дома от оживших мертвецов.
307
В поисках материала для своего романа, Стокер углубился в изучение
литературы, где можно было почерпнуть информацию о сверхъестественном (например, индийский фольклорный сборник «Викрам и вампир», и
«Золотая ветвь» Джорджа Фрейзера).
Идеи для произведения поступали не только из письменных источников, но и из личного опыта окружения писателя. К примеру, история его
соседа – художника и поэта Данте Габриэля Россетти. Он обнаружил спустя
семь лет во время раскопок могилы его жены, что труп не изменился со времени похорон. Этот эпизод впечатлил Стокера и лег в основу кладбищенских сцен в «Дракуле».
Как можно догадаться, образ Дракулы был вдохновлен личностью валашского князя Влада IV Цепеша. О нем известны страшные и кровожадные
легенды, но в родных краях Влада считали отважным воеводой, готовым
встать на защиту своей страны и её жителей.
Стокер узнал о князе из книги по истории Румынии, «где говорилось
о чудовищно жестоком средневековом правителе, пролившим реки крови»
[5]. Также Влад Цепеш встречается в «повести о Дракуле», написанная Федором Курицыным, русским дипломатом, в 1480-е годы служившем при
венгерском дворе, который характеризует князя как «жестокого тирана, безжалостно расправляющегося со своими подданными» [8, с. 5]. Как можно
заметить, в литературе образ воеводы демонизируется, ему приписывается
излишняя жестокость и склонность к тирании. Причиной такой гиперболизации образа могла служить и этимология имени Влада IV: он был известен
в народе как Дрекулеа, что означает «Сын Дракулы», что восходит к слову
«draco» – дракон (на румынском “drac” – дьявол). Подобная деталь утверждает связь Дракулы с силами Зла. Согласно фольклорным источникам, жители пограничных территорий между Германией и Румынией представляли
вампиров в виде драконов-змеев. Все эти параллели привели Стокера к идее
отождествления Дракулы с вампиром.
Писатель провел тщательную исследовательскую работу, которая
способствовала созданию действительно страшного образа графа Дракулы.
Он предстает перед читателем бессмертным могущественным дворянином,
которому герои не способны противостоять в одиночку. Помощницами Дракулы являются его невесты – вампирши, с которыми главный герой встретился в замке графа. Влиянию главного вампира подвергаются и другие персонажи романа: например, Люси Вестенра – девушка из богатой семьи и
первая жертва Дракулы, обращенная в вампира.
Именно эти образы вампиров будут разобраны далее по трем критериям: внешность, речь и поведение.
1.
Внешность
Выразительные средства, используемые для описания мужских и женских образов вампиров, контрастируют между собой. Для Дракулы и других
308
вампиров используются эпитеты как с положительной, так и с отрицательной стилистической окраской.
При упоминании Дракулы чаще всего применяются эпитеты и сравнения со значением «большой», «сильный», «жестокий», «резкий»:
“a strong – a very strong aquiline (face)” (выразительный орлиный профиль);
“heavy steps” (тяжелые шаги); “massive eyebrows”(нависшие брови); “fierce
sweep” (резкий взмах (руки)); “with giant’s power” (с силой гиганта).
Эпитеты и сравнения приобретают негативную окраску, чтобы подчеркнуть изменения в настроении Дракулы: “His eyes were positively blazing.
The red light in them (eyes) was lurid, as if the flames of hell-fire blazed behind
them” (Его глаза метали молнии. Красный отсвет сделался еще ярче, будто
в них и вправду вспыхнуло адское пламя); “His face was deadly pale, and the
lines of it were hard like drawn wires” (его лицо было мертвенно бледным, а
его линии стали жестче, подобно натянутой проволоке); “The thick eyebrows
that met over the nose now seemed like a heaving bar of white-hot metal” (Тяжелые брови, сходившиеся на переносице, сейчас казались одним куском раскаленного металла).
Внешность вампирш описывалась автором с помощью эпитетов, подчеркивавших их привлекательность. Чаще всего автор выделяет эпитетами
глаза и губы девушек, создавая прекрасные образы: “The other was fair, as
fair as can be, with great wavy masses of golden hair and eyes like pale sapphires
<…> Brilliant white teeth that shone like pearls against the ruby of their
voluptuous lips” (Третья была белокурой – ослепительная блондинка с густыми, вьющимися, золотистыми волосами и бледно-сапфировыми глазами
… прекрасные белые зубы, сверкающие, как жемчужины, меж алых сладостных губ); “scarlet lips” (алые губы).
Так же встречаются эпитеты и сравнение, где упоминаются драгоценные камни и золото: “I knew the swaying round forms, the bright hard eyes, the
white teeth, the ruby colour, the voluptuous lips” (гибкие фигуры, блестящие
холодные глаза, белые зубы, румяные щеки, сладострастные губы). Подобный прием подчеркивает сказочность красоты девушек.
Для Люси, обращенной в вампира, такие эпитеты как: “more radiantly
beautiful than ever” (еще более ослепительно прекрасная); “(on the cheeks
was) a delicate bloom” (нежный румянец); “Lucy’s sweet purity” (непорочность Люси); “the angelic beauty of her eyes” (ангельская красота ее глаз).
Эти эпитеты говорят о внешней привлекательности и невинности
Люси, но в тоже время есть лексемы, которые описывают совершенно иной
образ – образ монстра: “pointed teeth” (заостренные зубы); “the bloodstained,
voluptuous mouth” (окровавленные сладострастные губы); “devilish
mockery” (дьявольская насмешка); “eyes unclean and full of hell-fire” (глаза
тусклые, тлеющие дьявольским огнем); “wanton smile” (сладострастно улыбаясь); “the lovely bloodstained mouth” (очаровательный рот, измазанный
309
кровью); “languorous, voluptuous grace” (с томным, чувственным придыханием она заклинала).
Можно заметить, как меняется коннотация эпитетов: Люси, обращенная в вампира, стала более сексуальной, более соблазнительной для героев,
но в то же время вызывает ужас. В образе Люси происходит слияние дьявольского и человеческого. Автор стремится показать традиционную
борьбу добра и зла, в которой зло одерживает победу.
Часто автор выделяет красные губы и белые зубы Дракулы и других
вампиров: “ <…> his big white teeth, that looked all the whiter because his lips
were so red, were so pointed like an animal’s” (его большие белые зубы, которые казались еще белее, потому что его губы были такими красными, были
такими острыми, как у животного); “the lips were red, nay redder than before”
(губы были красными, даже краснее, чем раньше); “the sharp white teeth”
(острые белые зубы); “the sharp, canine teeth lying over the red underlip” (острые клыки, лежащие над красной нижней губой). Это является ужасающей
и в то же время прекрасной деталью в рассматриваемых образах вампиров.
Они ассоциируются у автора с животными клыками, что создает ощущение
опасности, как при виде дикого зверя, готового напасть на свою жертву.
2.
Речь
По словам главного героя, речь Дракулы имеет величественный тон.
Также он часто говорит во множественном числе, используя личное местоимение «мы», подразумевая весь свой род. Граф способен рассказать многое
из истории Трансильвании и своей семьи, будто сам присутствовал при этих
событиях. Когда персонаж говорил о войне, в его речи появляются риторические восклицания и вопросы, которые встречаются на протяжении всего
его монолога: “Who more gladly than we throughout the Four Nations received
the ‘bloody sword’, or at its warlike call flocked quicker to the standard of the
King? <…> This was a Dracula indeed!” (Кто отважнее нас во времена «четырех династий» бросался в бой с численно превосходящим противником или
по боевому зову быстрее собирался под знамена короля? … Это был истинный Дракула!) Можно предположить, что, используя вопросно-ответную
форму, Дракула стремится показать, что величие его рода неоспоримо. В
гневной речи Дракулы появляются повторы, восклицания и вопросы: “How
dare you touch him, any of you? How dare you cast eyes on him when I had
forbidden it? Back, I tell you all! This man belongs to me!” (Как вы смеете его
трогать, вы?! Или даже смотреть в его сторону, раз я запретил вам? Назад,
сказано вам! Этот человек принадлежит мне!) Это может говорить о нетерпимости графа к неповиновению, и нарушению его планов.
Редко встречается инверсия: “…that should you leave these rooms you
will not by any chance go to sleep in any other part of the castle” (если вы выйдете прогуляться по замку, ни в коем случае не вздумайте прилечь поспать
где-нибудь, кроме своих комнат). Это можно отнести к попытке передать
старую манеру общения знати, подчеркнуть статус.
310
В другом монологе Дракулы встречается повтор притяжательного местоимения «мой», возвратного местоимения «меня»: “And you, their best
beloved one, are now to me, flesh of my flesh; blood of my blood; kin of my kin;
my bountiful wine-press for a while; and shall be later on my companion and my
helper” (И вы, столь бесценная для них, сделались плотью от плоти моей,
кровью от крови моей, породнившись со мной; сначала вы будете моим живительным источником, а потом – спутницей и помощницей). Дракула ставит себя в центр системы, которую создал. Это вновь подтверждает его высокомерие и эгоцентризм.
Так же в речи графа иногда можно встретить оскорбления: “Because
your peasant is at heart a coward and a fool!” (Потому что крестьянин в душе
– трус и дурак); “Fools, fools!” (Глупцы! Глупцы!)
Речь вампирш сопровождается смехом, который описывается как
«музыкальный» и в то же время «бездушный», что уподобляет их куклам/автоматам, которыми управляет Дракула: “…the other woman joined, and such
a mirthless, hard, soulless laughter rang through the room that it almost made me
faint to hear…” (… две другие женщины тоже засмеялись, и от их безрадостного, резкого бездушного смеха я чуть не потерял сознание), “silvery,
musical laugh” (серебристый, музыкальный смех); “It was like the intolerable,
tingling sweetness of water-glasses when played on by cunning hand” (Он напоминал невыносимый скрип, который извлекает умелая рука, водя по краю
наполненного стакана).
Так же встречается инверсия: “<…> yours is the right to begin” (Это
твое право – начать). В этом случае, инверсия могла использоваться, чтобы
передать старый стиль общения, что могло бы указывать на истинный возраст девушек.
В речи Люси, обращенной в вампира, также как и у Дракулы, повторяется притяжательное местоимение «мой», выражающее желание новоиспеченной демоницы присвоить смертных, сделать и их частью мира Зла:
“My arms are hungry for you… Come, my husband, come!” (Мои объятья жаждут тебя. Иди же ко мне, муж мой, иди!). Ее речь описывается так: “There
was something diabolically sweet in her tones – something of the tingling of glass
when struck…” (В ее голосе была какая-то дьявольская сладость, он звучал
как хрустальный колокольчик…) Лексема “diabolically sweet” подчеркивает
изменения в образе Люси, будто бы девушка находится под демоническим
влиянием самого Дьявола.
3.
Поведение
Поведение вампиров характеризуется эпитетами, которые подчеркивают жестокость, быстроту и силу их действий. Только Дракула меняется
по мере развития сюжета. В начале романа граф Дракула предстает доброжелательным, статным пожилым мужчиной. Об этом свидетельствуют следующие языковые средства: «A courtly gesture» (любезный жест); “A
graceful wave (of his hand)” (изысканный жест (руки)); “The Count’s courteous
311
welcome” (любезность; любезный прием); “A charming smile” (любезная
улыбка); “He saluted me in a heartly way” (Он сердечно приветствовал меня),
“his quite smile” (его мягкая улыбка), “courterous bow” (учтивый поклон).
Даже когда Дракула скрывал свою сущность от Джонатана, герой неоднократно обращал внимание на силу хозяина замка: “He grew excited as he
spoke, and walked around the room <…> grasping anything on which he laid his
hands as though he would crush it by main strength” (А он волновался, ходил
по комнате … хватая все, что попало под руку, будто жаждал все сокрушить); “holding out his hand and grasping mine with a strength that made me
wince...” (он тотчас бросился ко мне и сжал мою руку с такой силой, что я
согнулся).
Далее Дракула становится более резким в своих действиях, применяет
больше силы и давления, так как ему больше не нужно скрывать от протагониста свою истинную природу, что тоже можно почувствовать через языковые средства: “fierce sweep” (резкий взмах (руки)), “imperious gesture” (повелительно-властный жест), “I saw his strong hand grasp the slender neck of
the fair woman” (Я невольно открыл глаза и увидел, как он своей мощной
рукой схватил блондинку за шею), “mocking smile” (насмешливая улыбка)
При описании Люси и наложниц Дракулы также используются сравнения, которые указывают на животное, хищное поведение: “…she drew
back, with an angry snarl, such as a cat gives when taken unawares” (отступила
назад со злобным шипением, как застигнутая врасплох кошка); “as a dog
growls over a bone” (урча как собака над костью), «<…> she actually licked
her lips like an animal» (она облизывала губы, подобно животному)
Проанализировав языковые средства, которые использовались для создания образа вампира, можно сделать следующие выводы:
1. Большую часть языковых средств составляли эпитеты и сравнения.
2. Для описания женских и мужского образа вампира использовались
эпитеты, подчеркивавшие силу и властность Дракулы и красоту девушек.
3. Для девушек-вампиров используются сравнения с животными, в отличие от Дракулы. Можно предположить, что Дракула является завоевателем и хочет распространить свою власть, а его наложницы стремятся к физической близости и не имеют другого желания, поэтому для них были подобраны данные сравнения.
4. Для Дракулы характерны эпитеты со значением «большой», «сильный», «повелительный».
5. Для девушек вампиров используются эпитеты со значением «сладострастный», «прекрасный». Также их смех сравнивается со звоном колокольчиков, скрежетом стекла, что может указывать на их искусственность.
6. И для мужского, и для женских образов вампиров применяются
эпитеты со значением «дьявольский». Используя такое определение, автор
выделяет вампиров на фоне главных героев, представляя их как олицетворение зла, учеников Дьявола.
312
Таким образом, вампиры в романе Брэма Стокера описываются поразному в зависимости от пола, но их объединяет принадлежность к силам
зла. Эпитеты и сравнения указывают на внешнее превосходство вампиров
над людьми по силе или красоте. Речь вампиров часто носит присваивающий или завлекающий характер, будто бы они стремятся завладеть человеком, переманить на свою сторону. Используя лексему «мы», Дракула четко
обозначает, что он претендует на создание новой расы-семьи сверхсуществ:
сильных, красивых, притягательных. Поведение вампиров описано с указанием на их физическое преимущество, хищное поведение, особенно у девушек.
Вампиры в «Дракуле» являются олицетворением греха, а также порочных желаний человека, которые в викторианской Англии табуировались, и, напротив, культивировались этика самоконтроля, дисциплины.
ЛИТЕРАТУРА
1. Брэм Стокер Дракула ; [пер. с англ. Т.Н. Красавченко]. Москва : Издательство
«Э», 2016. 512 с.
2. Stoker, Bram Dracula. New York : New American Library, a division of Penguin
Group (USA) Inc., 375 Hubson Street
3. Belford, B. Bram Stoker : a biography of the author of «Dracula». London ; New
York : Alfred A. Knopf, 1996. 381 p.
4. Вацуро В. Э. Готический роман в России . М.: «Новое литературное обозрение»,
2002. 544 с.
5. Эрлихман В. В. Граф Дракула: загадка князя-вампира [Электронный ресурс].
Режим доступа : https://royallib.com/book/erlihman_vadim/drakula.html Текст: электронный.
6.Красавченко Т. Н. Брэм Стокер и его роман «Дракула» в культурно-историческом контексте // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7: Литературоведение. 2021. № 3. С. 146–158.
7. Митрофанова В. С. История создания романа «Дракула» Брэма Стокера, 2016.
8. Лурье Я. С. Повесть о Дракуле / Акад. наук СССР. Ин-т русской литературы
(Пушкинский дом) ; Исследование и подготовка текстов. Москва ; Ленинград : Наука.
[Ленингр. отд-ние], 1964. 211 с.
УДК 82-311.8
Лошакова Г. А., Чибисова Т. А.
АМЕРИКА ЧАРЛЬЗА СИЛСФИЛДА: ПОИСКИ ГАРМОНИИ
И ПАРАДОКСЫ РЕЦЕПЦИИ
Ульяновский государственный педагогический университет
им. И.Н. Ульянова, г. Ульяновск, Российская Федерация
Аннотация. Художественный прозаический текст дает возможность
проследить эволюцию мировоззрения писателя, трансформацию дискурсов
313
и концептов его творчества. Целью данного исследования является сравнительно-сопоставительный анализ текстов об Америке австрийского прозаика первой половины ХIХ века Чарльза Силсфилда (Карл Постль, 1793–
1864). Имя писателя было открыто только после его смерти. Литературоведческий анализ его текстов начался лишь во второй половине ХХ века. В
творчестве Силсфилда представлены и творчески разработана темы: Америка как новый, незнакомый европейцам континент, становление нового
государства; антитеза Старая Европа и Новый Свет; национальная идентичность, национальные характеры. Соединенные Штаты Америки становятся
для Силсфилда своего рода образцовым государством. В его текстах созданы вместе с тем оппозиции: американский рай и американский ад, цивилизация – природа, европеец – естественный человек.
Ключевые слова: Америка, национальный характер, оппозиция, хронотоп дороги, энтропия.
CHARLES SEALSFIELD’S AMERICA: THE SEARCH FOR
HARMONY AND THE PARADOXES OF RECEPTION
Ulyanovsk State Pedagogical University named after I.N. Ulyanov,
Ulyanovsk, Russian Federation
Abstract. The literary prose text makes it possible to trace the evolution of
the writer's worldview, the transformation of the discourses and concepts of his
work. The purpose of this study is a comparative analysis of the texts about
America by the Austrian prose writer of the first half of the 19th century Charles
Sealsfield (Karl Postl, 1793-1864). The name of the writer was revealed only after
his death. Literary analysis of his texts began only in the second half of the 20th
century. Sealsfield's work presented and creatively developed the following
themes: America as a new continent unfamiliar to Europeans, the formation of a
new state; antithesis of the Old Europe and the New World; national identity,
national characters. The United States of America became a kind of model state
for Sealsfield. At the same time, oppositions were created in his texts: American
paradise and American hell, civilization – nature, a European – a natural man.
Key words: America, national character, opposition, road chronotope,
entropy.
One of the researchers of Austrian literature, J. P. Strelka, pays special
attention to the fact that on the grave of the writer, based on his will, it was stated:
“Charles Sealsfield. Citizen of North America.” [8, p. 187] It can be assumed that
the prose writer until the end of his life, therefore, associated his citizenship with
another country and even with another continent. However, as a person and as a
writer, Strelka claims, Sealsfield was an “Austrian.” [8, p. 187] E. Alker at one
time also emphasized that he was the writer of “Austrian hardening, but who
found in the New World a favorable ground for his creativity and world
314
perception...” [4, p. 206]
When addressing the creative path of Sealsfield and in connection with the
unusual biography of the writer, which is unlike anyone else’s in Austrian
literature, some stages of his creative fate should be called. Karl Postl (Charles
Sealsfield) came from a family of Moravian peasants from Poppitz and, at the
request of his mother, was supposed to become a Catholic priest. In 1808, he
began his studies at a university in Prague, which during this period was one of
the centers of the Austrian Enlightenment. In 1810, Karl Postl entered the Order
of the Red Star Crusaders, becoming its novice, and began to study theology. In
1816, the energetic and ambitious young man received the position of secretary
of the Grand Master of the Order. However, he suddenly disappears in 1823 from
Prague, so that some time later he would appear in the same year in the United
States of America already under a foreign name. In the 30s, Sealsfield's novels
appeared one after another, forcing critics to pay attention to him. The most
significant of them were: “Transatlantische Reiseskizzen. 6 Theile”, 1834–1837),
“Lebensbilder aus beiden Hemisphären. Die grosse Tour”, 1834), “Die deutschamerikanischen Wahlverwandschaften”, 1839–1840), “Das Cajütenbuch oder
Nationale”, 1841, “Süden und Norden”, 1843). The United States of America is
becoming for Sealsfield a kind of exemplary state, travel notes about which,
combined into a book, he published in 1827 in the publishing house of Kott under
the title “Die Vereinigten Staaten von Nordamerika, nach ihrem politischen,
religiösen und gesellschaftlichen Verhältnisse betrachtet. Mit einer Reise durch
den westlichen Theil von Pennsylvanien, Ohio, Kentucky, Indiana, Illinois,
Missuri, Tennessee, das Gebiet Arkansas, Mississipi und Luisiana”, 1827.
Accordingly, the following issues will be addressed in this article:
1. The United States of America as an ideal state in the interpretation of
Charles Sealsfield.
2. Cultural and geographical opposition of the United States to Latin
America.
3. The chronotope of the road as the discovery of the new and the
destruction of the old space. The novel “Süden und Norden”.
4. Disappointment in the natural man. Entropy of time and space.
Exploring the literary impressions of C. Sealsfield about his trip to the USA,
F. Depkat [5] summarizes the main ones as follows. Firstly, talking about his
journey to a number of US cities, Sealsfield notes political, economic, social and
personal freedom in an already created and organized society. Freedom reigns in
the country and, from the point of view of Sealsfield, progress is possible and
triumphant here, and therefore it is possible to observe the very rapid formation
and heyday of cities. Secondly, newspapers and magazines play a large role in
consolidating American democracy as public means of education. The author
emphasizes the great difference between the European and the American press.
The press is also, according to the author's observation, the force that can deter
the authorities from abuse. All government measures are openly discussed in
315
newspapers, which is completely impossible to imagine in European states.
Thirdly, in his notes on the United States, Sealsfield notes both sharp
contradictions and striking shortcomings of the public system. He notes the
negative impact of slavery on the state of virtue. Sealsfield, in addition to slavery,
also sees some other negative aspects in US public life. Fourth, the writer notes
in the character of the Americans the pursuit of profit and bald practicality. Above
all, the American rule is “to make money”. Even he values his life and health less
than his benefit. [4, p. 21]
Indeed, America in the works of Sealsfield/Postl is not just a spatial and
cultural-geographical image, the evolution of which can be traced throughout the
work of the Austrian prose writer. On the one hand, the United States is a
“paradise” place for the structure of human life and an exemplary state, on the
other, it is a kind of superfluous nature, waiting for its enlightenment with the help
of human labor. America is becoming a paradise place, a promised country where
everyone who arrives could arrange their home, establish their estates.
The highest value in Sealsfield's novels is placed on pioneer heroes. He
depicts trappers, farmers, planters, naively proclaiming at the beginning of his
literary career that it is people associated with the land who are able to create a
new society and state. Colonel Morse, a participant in the war for the liberation of
Texas (1836) from Mexico, later general, becomes one of the exponents of
democratic views in the novel “Conversations in the Cabin”. The hero is idealized
by the author. He is brave, honest, ready to come to the rescue, not indifferent to
female beauty. Morse respects natural human rights and defends the freedom of
the people of Texas, fighting for their independence from feudal Mexico. [6]
It should be noted that in addition to the opposition of America to
conservative Austria, another contradictory conflict is created in Sealsfield's
novels. He contrasts the United States and Latin America. At the same time,
national characters are not important for him in this case, but the basis is on which
side one or another hero stands, on the side of progress and democracy or
backwardness and conservatism. Thus, in “Conversations in the Cabin” he, with
his inherent pathos in some narrative situations, talks about the struggle of Texas
for its liberation from Mexico. At the same time, the heroism and steadfastness of
freedom fighters were noted. The fictional narrator writes
“Bei keiner Gelegenheit habe ich diesen… stets gefassten, entschlossenen,
ruhig festen, unerschütterlichen amerikanischen Massenmut so anschaulich, so
deutlich, so handgreiflich kennen und schätzen gelernt.” [6, p. 194]
However, a negative author's assessment follows when he shows the flight
of the “Mexican dons” as if a herd of “wild mustangs”, thereby emphasizing the
conservative form of government of the country inherited from Spanish
aristocrats. [6, p. 203] Hispanics seeking to throw off the yoke of Spanish
feudalism are constantly depicted in Sealsfield's texts as positive characters. In
the chapter of the novel “Callao in 1825”, he describes the patriots of Peru on the
bivouac, clearly admiring them, because they are ready to defend their right to
316
independence.
“Es waren nicht mehr Marodeurs, die sich zu Lima umhertrieben; im
Gegenteile, ausgesucht, trefflich … boten sie Gruppen dar, die kein Maler,
schooner, pittoresker wünschen konnte. Diese dunker bronzierten Salvator-RosaGesichter, mit ihren schwarzen Bärten, ihren schwärzeren, glühenden Augen!” [6,
p. 303]
Disappointment in the “natural” hero, entropy of time and space in general,
the idealized idea of the United States as a harmonious state are later replaced in
Sealsfield's work by a certain disappointment. One of his best works – “Süden
und Norden” – can be called a concentrated expression of this idea of Sealsfield.
[7] Its genre structure is based on the spatial image of the road, a path involving
the discovery of the world and at the same time the spiritual formation or
transformation of man himself. It should be noted that when analyzing the spatial
model, the category of space in the works of C. Sealsfield, we turn to the classical
studies of M. M. Bakhtin on the space-time continuum. [1, 2] Bakhtin
distinguished the “time space” chronotope in the structure of the novel.
“In the chronotope of the road, the unity of space-time definitions is also
revealed with exceptional clarity and preciseness. The importance of the road
chronotope in literature is huge: a rare work exists without any variations of the
road motif, and many works are directly built on the road chronotope and road
meetings and adventures.” [2, p. 135]
The plot of the novel “Süden und Norden” is the beginning of the North
American expedition through Mexican territory with the goal not fully named by
the author. The external pretext is the extraction of cocaine raw materials for its
further industrial processing. The characters in the novel “Süden und Norden” are
typical heroes of “open” space. The characteristic given by V. Toporov when
analyzing the mythologem of the path in mythopoietic texts can be applied to
them: “The new space is unknown to a person who is used to the old space and
uses it at a certain depth level unconsciously or subconsciously. When moving to
a new space, a person is deprived of this former unidentifiable support in the form
of an old space with its properties...” [3, p. 250]
A group of travelers presents an exotic version of the “national characters”
collected by the author within the spatial model of the “alien” world. It is the
storyteller, a fairly educated American, who performs primarily the functions of
an observer in the narrative. Hot Kentucky Cockley, pragmatic Waitley, clearly
pursuing his own tasks, young Gourney dreaming of love, the Mexican
Rodriguez, who performs the task of the government to catch Don Ixguhar,
opposing the revolutionary events in Mexico, the German scholar Mr. Bonet – all
of them are united by the common goal of moving forward into the Mixtecas
region.
It should also be noted that the novel “Süden und Norden” is a text in which
the “border threshold” of the transition to “new space” plays a large role. The
numerous “borders” are divided in general by the space of other Sealsfield’s
317
novels. His work introduced topographic objects, the meaning of which lies in the
functions of representing the new world and its striking difference from the old
one. In this narrative, these are the Mexican mountains and gorges, serving as a
trap for adventurers caught in the Mixtecas and Zapotekan regions. The very
sound of geographical names in both novels indicates the presence of heroes in a
completely different ethnic and cultural territory than European. The path of the
heroes of the “Süden und Norden” through Mexican territory is filled with
obstacles, the meaning of which is not to miss unsolicited guests, white Americans
and Europeans. Following the logic of V. Toporov's analysis, it should be
emphasized that Sealsfield's works, considered as texts, generate a truly
mythopoietic and self-governing space, which is the leitmotif of his novels. In that
way in the novel appears a multi-valued symbol of Mount Orizaba, taken from
Indian legends. As the author describes, a snow-white chain of mountains
resembles young children, later Holy Mother herself, and at the end a ship on
which the exhausted travelers would like to set foot.
On the other hand, the alien world is shown as a beautiful, paradise place
filled with light, fenced off by mountains. Orizaba, according to Indian legends,
is the center of the world. Hence the narrator’s exclamation, “Herrlicher war uns
die Welt nie und nirgends erschienen!”) [7, p. 54] The description of Orizaba, in
its “shining snow crown” of mountains comparable to young delicate trees,
“delicate gold of valleys and meadows, and gardens, and clusters of luxurious
trees and curling plants on them” carries implicitly the semantics of a natural
“paradise”. The motive of Seasfield's previous works, in which he reproduces
North American paradise, is repeated.
Getting lost in such a place is a disaster for travelers. The maximum of
“entropy” contains a symbolic scene of the flight of the travelers from Veracruz
(“Süden und Norden”). They are looking forward to the ship (the element
separating the “subspaces” of land and sea, despair and hope) that would send
them to the United States. However, the ship they expect acquires ghostly
features, becomes the “Flying Dutchman”, which subsequently leads to the death
of all those gathered on it.
The main idea expressed in the novel is that the image of the United States
as a promised country is corrected throughout the plot. Firstly, the Americans are
no longer as enthusiastic as they were in the travel essays of the United States of
America. Secondly, the difference between “national characters” takes on a
dramatic connotation in the plot. On one side, there are the freedom-loving and
not afraid of adventures Americans and an educated German, who generally
accepted their way of thinking and life. On the other side, there are Creoles and
Indians, raised in bow to the Spanish grandees and in no hurry to be freed from
their power.
The symbolic expression of the tragic disunity of people is the storyline of
love of the daughter of the Spanish aristocrat Mariquita and the young American
Gourney. Mariquita is the daughter of a Spanish grandee and a simple Indian
318
woman. Since her first appearance she has symbolized a kind of mysterious edge
that lures and does not let go of the travelers. At the same time, Mariquita
symbolizes her country, the southern world with its pragmatism, sensuality,
ability to be natural and at the same time to lie naively. The love of Gourney and
Mariquita becomes in the novel a symbol of the dream of unity of the “Süden und
Norden”. In the epilogue of the novel the heroes die. The symbolic union of the
North and the South thus turns into its tragic side. Two sides of the world, two
poles, two worlds remain unalterable. The text is a motive for the tragic disunity
of people of different cultures and nationalities. The narrator returns to the United
States, a country that, as already mentioned, is projected in the text above as
“promised country”, but already shown with some doubt in the image of the ideal
structure of the world and the person in it.
This article is an attempt to summarize on the basis of some works of C.
Sealsfield the literary ideas about a different, alien to the Europeans continent and
its state and social structure. It was shown that the Austrian author, having
undertaken a journey, sought an ideal corresponding to his worldview, and found
it in a country such as the USA. The heroes who inspire him are at first also
idealized freedom fighters in both the Americas. The genre of literary travel let
the writer expand his ideas about America and express doubt in his travelogue
both in the democratic abstractions of the New World and in the harmony of
natural existence and man living in the bosom of nature. America's reception was
specified and deepened as the traveling heroes moved through the American
continent.
The analysis of the works of the Austrian prose writer Charles Sealsfield
(Karl Postl) also contributes to the awareness of the processes of globalization
(acquaintance with the lives of other countries and peoples), the role of historical
retrospection in literature and literary criticism.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бахтин М. М. Время и пространство в произведениях Гете // Эстетика словесного творчества. М. : Искусство, 1979. С. 204–236.
2. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической
поэтике // Бахтин M. M. Литературно-критические статьи. М. : Худож. лит, 1986. C. 121–
290.
3.Топоров В. Н. Пространство и текст. Текст: семантика и структура. М. : Наука,
1983. С. 227–284.
4. Alker, E. Charles Sealsfield // Die deutsche Literatur im Х1Х Jahrhundert (1832 –
1914). Stuttgart : A. Kröner Verlag, 1962. Pp. 203–207.
5. Depkat, V. Der Ort der USA in vormärzlichen Wissenshorizonten:
Erkenntnisinteressen in Charles Sealsfields Bericht „Die Vereinigten Staaten von
Nordamerika“. In Charles Sealsfield. Lehrjahre eines Romanciers 1808-1829. A. Ritter (Ed.),
Pp. 5–22.
6. Sealsfield, Ch. (Ed. A. Ritter). Das Kajütenbuch oder Nationale Charakteristiken.
Stuttgart : Philipp Reclam jun. 528 p.
7. Sealsfield, Ch. (Ed. G. Schnitzler). Süden und Norden. Zwei Nächte in Tzapotekan 2
319
Vol. Vol. 1. München : Langen Müller. 368 p.
8. Strelka, J. P. Österreichische Perspektiven Amerikas. Charles Sealsfields “Prärie am
Jacinto”. In J. P. Strelka (Ed.). Zwischen Lousiana und Solothurn: zum Werk des ÖsterreichAmerikaners Charles Sealsfield. Bern: Lang. Pp. 185–207.
УДК 801.73
Майс А. В.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СРЕДСТВ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ
ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ В ПЕЙЗАЖНЫХ ОПИСАНИЯХ
В РОМАНЕ ДАФНЫ ДЮ МОРЬЕ «РЕБЕККА»
Алтайский государственный педагогический университет,
г. Барнаул, Российская Федерация
Аннотация: Статья посвящена исследованию тропов как средств художественной выразительности для передачи замысла автора художественного произведения. Анализируется роль стилистических приемов в пейзажных описаниях романа «Ребекка» Дафны дю Морье, употребление и значение метафор, сравнений, олицетворений в произведении. Каждый из приёмов представлен по-разному, но все они имеют единую цель – привлечь внимание читателя к определенным пейзажам в тексте и обогатить его образным описанием места действий. Именно использование разнообразных
средств художественной выразительности делает описываемый пейзаж красочным и запоминающимся.
Ключевые слова: средства художественной выразительности, стилистические средства, тропы, метафора, сравнение, олицетворение, пейзажное
описание.
Сложность человеческого опыта подразумевает необходимость его
переработки в формы, которые могут быть выражены в нашем сознании и,
впоследствии, в языке. Незаменимым средством соотнесения переживаний
является образный язык, поскольку он позволяет выразить неосязаемую реальность. Тропы служат для преодоления разрыва между абстрактным и
конкретным, это способ концептуализации неосязаемых областей опыта в
терминах знакомого и конкретного. Одними из самых часто употребляемых
средств художественной выразительности являются метафора, сравнение и
олицетворение.
Метафора образуется, беря буквальное значение и перенося его в место, к которому оно на самом деле не принадлежит [4, с. 170]. Греческое
слово «метафора», образованное от глагола «метаферо» буквально означает
«переносить через». Примечательно, что его латинский перевод – «перевод», от «transferre» – «переводить» [4, с. 178]. Таким образом, существует
320
неотъемлемое понятие переноса через границы. С этой точки зрения, язык
функционирует как канал, по которому передаются слова, содержащие
мысли. Метафора в идеальном, чистом смысле приравнивает вещи друг к
другу: «Это есть то. Он – лев. Она – роза» [5, с. 160].
Учитывая, что метафоры глубоко вплетены в язык и мышление, мы
можем не осознавать, что они вообще есть, и в результате воспринимать их
как часть реальности [2, с. 11]. В произведениях именно язык создает вымышленную реальность, и мы находимся во власти писателя, который выстраивает весь мир. Язык с помощью данного средства художественной выразительности фактически создает образы. Так, в произведении Дафны дю
Морье «Ребекка», которое послужило материалом данного исследования,
особенно часто в качестве создания атмосферы пейзажа используется метафора. Например:
“The drive was a ribbon now, a thread of its former self...” [3, с. 1].
С помощью метафоры, восприятие аллеи, как захваченной природой
территории, становится все более прозаичным: от былой ухоженной дороги
осталась только узкая лента. Таким образом, автор передает ностальгию
главной героини по прошлым временам.
Метафора является наиболее репрезентативной характеристикой образного языка. Другими тропами, широко используемыми в художественном тексте, являются олицетворение и сравнение.
Тесная связь между сравнением и метафорой проявляется в том, что
метафора иногда определяется как сокращенное сравнение, и наоборот,
сравнение как расширенная метафора [1, с. 354]. В отличие от метафоры,
изображающей реальность непосредственно, сравнение работает косвенно
и показывает новое качество описываемого объекта [1, с. 354]. Также, метафорические высказывания не могут быть ограничены временными или эпизодическими отрезками, тогда как в сравнении данные категории являются
естественными и подходящими по смыслу.
Сравнение – троп, в котором происходит уподобление одного предмета или явления другому по какому-либо общему для них признаку.
В анализируемом произведении в пейзажных описаниях часто используется сравнение для передачи дополнительных свойств предметов или явлений. Например:
“The water in the little harbour was glassy like a mirror” [3, с. 262].
В приведённом предложении Дафна Дю Морье сравнивает динамичную стихию воды с неподвижной поверхностью стекла. Данный троп подчеркивает неестественное спокойствие в природе и, как следствие, в душе
главной героини. Автор подчеркивает противоестественность происходящих в романе событий, придав атмосфере пейзажа необычное упокоение.
Следующим средством художественной выразительности, исследуемым в данной статье, является олицетворение, или персонификация. При
персонификации физический объект наделяется человеческими качествами.
321
Таким образом, мы можем говорить об объектах в человеческих терминах,
используя наши собственные мотивы, действия и характеристики [2, с. 60].
Вполне естественно привнести человеческие характеристики в неодушевленную или нечеловеческую реальность в литературе, которая создается
людьми для людей, и неудивительно, что персонификация является одним
из наиболее часто используемых механизмов образного языка. В своей работе, Джордж Лакофф и Марк Джонсон называют олицетворение видом онтологических метафор. Исследователи приводят примеры: “Inflation has
robbed me of my savings” – Инфляция украла мои сбережения, “Inflation has
outwitted the best economic minds in the country” – Инфляция обманула ожидания лучших экономистов страны. Ученые объясняют союз метафоры и
олицетворения тем, что в данных примерах инфляция персонифицирована,
но не сводится просто к идее inflation is а person/инфляция – это человек.
Использованная метафора намного более конкретна – inflation is an
adversary/инфляция – это противник. Согласно авторам, в рамках такой метафоры мы не только осмысляем инфляцию определённым способом, но и
планируем действия против нее [2, с. 60].
Действия в «Ребекки» происходят в увлекательном ярком мире, где
цветы и деревья оживают, превращаясь то в компаньонов, то во врагов, которым практически даны свои роли в сюжете. Например:
“As the drive descended to the valley so the trees came in upon us, great
beeches with lovely smooth white stems, lifting their myriad branches to one
another, and other trees, trees I could not name, coming close, so close that I
could touch them with my hands” [3, с. 65].
По мере хода событий в романе деревья, кустарники и цветы окрестностей Мэндерли становятся «стражами» особняка, «ограждая» главных героев от внешнего мира, «поглощая» их в свое бытие. Олицетворение, использованное в данном примере, позволяет читателю понять магию Мэндерли, специально созданную автором, и тот факт, что особняк обладает
своим характером и своими намерениями, очень важен для дальнейшего понимания идеи романа и восприятия его атмосферы.
Одна из особенностей, вокруг которой развивается роман «Ребекка»,
– многократное использование различных стилистических средств для воплощения авторского восприятия на книжных страницах, погружая в захватывающую атмосферу книги. Одушевленные цветы и колосья трав, «вздыхающее» море не могут оставить читателя равнодушным к атмосфере, развивающейся в романе.
Олицетворение, метафора, образное сравнение, эти средства автора
помогают читателю воспринимать начало романа не только как пролог к событиям, но и как его важную символическую составляющую. Вместе с этим,
в нижеперечисленных примерах можно проследить комплексное использование средств художественной выразительности, что не мешает пониманию, а, наоборот, дополняет воображаемую картину восприятия атмосферы
322
пейзажа в романе. Так, в следующих фрагментах используются сравнение и
олицетворение как средства придания необходимой обстановки при помощи пейзажного описания.
“Nature had come into her own again and, little by little, in her stealthy,
insidious way had encroached upon the drive with long, tenacious fingers” [3,
с. 1].
“The woods, always a menace even in the past, had triumphed in the end”
[3, с. 1].
“They crowded, dark and uncontrolled, to the borders of the drive” [3, с.
1].
В данных отрывках природа, включая деревья, сравнивается с правообладателем и олицетворяется им. Этот правообладатель решил заявить о
себе спустя время, подкрадываясь и заполоняя аллею своим естеством. Яркой деталью является персонификация, с помощью которой рассказчик создает нагнетающую атмосферу. Это заставляет читателя почувствовать, на
сколько «призрачной» становится аллея с каждым последующим шагом
главной героини.
Описанное выше намерение автора создать нагнетающую атмосферу
с помощью стилистических средств также прослеживается в следующих
примерах.
“The trees had thrown out low branches, making impediment of progress;
the gnarled roots looked like skeleton claws” [3, с. 2].
Сравнивая корни деревьев с когтями скелета Дафна Дю Морье намеренно создает атмосферу ужаса, и общее настроение фрагмента становится
все более мрачным по мере продолжения повествования.
Нижеперечисленные три отрывка связаны по смыслу и создают целый
ассоциативный ряд, необходимый для возникновения полного образа описываемого фрагмента.
“As I stood there, hushed and still, I could swear that the house was not
an empty shell but lived and breathed as it had lived before” [3, с. 3].
“The house was a sepulcher, our fear and suffering lay buried in the ruins”
[3, с. 3]
“Manderley was no more” [3, с. 4].
Данные примеры используется в тексте друг за другом, что создаёт
кульминацию мрака, загадочности и страха, преднамеренно созданными автором в целях фундаментального раскрытия атмосферы отрывка. Сначала,
с помощью олицетворения, автор наделяет Мэндерли духом, живущим собственной жизнью, влияющим на судьбы героев. Далее, особняк сравнивается с гробницей страха и страдания главных персонажей, что придает ему
еще более весомое значение в книге, а также создает атмосферу напряжения
у читателя.
Глава завершается метафорой “Manderley was no more”. Если воспри-
323
нимать это буквально, то Мэндерли физически больше не существует, однако границы между памятью и реальным миром в данной главе размыты.
Следовательно, концовку следует воспринимать фигуративно, ведь таким
способом восприятие фрагмента как нечто мистического дополняет атмосферу книги. Описания Мэндерли и его окрестностей сопровождаются
угрюмыми, зловещими деталями, олицетворяющими междоусобицы, ссоры
и страдания, что является отражением внутреннего мира главной героини.
В следующих двух фрагментах тропы, олицетворение и сравнение, используются вместе в одном предложении, что способствует более красочному и подробному пейзажному описанию.
“The harbor was a dancing thing, with fluttering paper boats, and the
sailors on the quay were jovial, smiling fellows, merry as the wind” [3, с. 28].
В первом фрагменте гавань становится вместилищем бумажных корабликов, а веселье моряков сравнивается с ветром этой гавани. Данные
приемы фигуративной речи не только помогают создать пейзаж и его эмотивную атмосферу, но и показывают, насколько описание окружающего
мира зависит от внутреннего настроения рассказчика. В приведённом отрывке рассказчик находится в согласии с собой, является расслабленным и
довольным происходящими с ним событиями, и это прослеживается в тексте произведения.
“The long road climbed the hills, and the car climbed with it, and we
circled in the heights like a bird in the air” [3, с. 28].
Во втором фрагменте дорога, сравниваемая с путешественником, забирается в горы и тянет за собой машину – явное олицетворение главного
героя, Максима де Винтера и его спутницы, которую он везет собой в путешествие. За этим следует сравнение главных героев с птицами, свободно
парящими в небесах. Данный троп передает воодушевленное эмоциональное состояния рассказчика и благоприятную атмосферу романа.
С помощью стилистических средств автор изменяет эмоциональную
атмосферу романа, делая ее подходящей под пейзаж и чувства главных героев. Например:
“On the high-road, there had been a gay west wind blowing in my face,
making the grass on the hedges dance in unison, but here there was no wind”
[3, с. 65].
В данном отрывке атмосфера живой природы, существующей в балансе во всех своих проявлениях, прослеживается в описании дороги к Мэндерли, но по прибытии в особняк природа стихает, и атмосфера из непринуждённой переходит в таинственную.
Использование олицетворения в нижепредставленных двух примерах
способствует приукрашиванию описания пейзажа, что создаёт более впечатляющую картину реальности в произведении.
“As the drive descended to the valley so the trees came in upon us, great
beeches with lovely smooth white stems, lifting their myriad branches to one
324
another, and other trees, trees I could not name, coming close, so close that I
could touch them with my hands” [3, с. 65].
В первом примере олицетворение, использованное в отрывке, позволяет читателю почувствовать магию Мэндерли, созданную автором. Также
тот факт, что особняк обладает своим характером и своими намерениями,
очень важен для дальнейшего восприятия романа.
“I stood there shivering a moment in my thin dress, listening to the sea as
it sighed and left the shore” [3, с. 226].
Во втором примере Дафна Дю Морье вновь придает морю человечность, что помогает читателю погрузиться в эмотивный аспект описываемого фрагмента и полностью вообразить его трагическую атмосферу.
Таким образом, средства художественной выразительности, в частности тропы, играют важную роль в адекватном восприятии художественного
текста. Как показал анализ произведения «Ребекка» Дaфны Дю Морье, в романе важную роль играет умение проанализировать многозначность текста
и обратиться к его языковой стороне, то есть расшифровать личностную
оценку событий, фактов, предметов. Сравнение, метафора, олицетворение –
это те стилистические средства, которые обеспечивают понимание смысловой интерпретации романа, в частности, вычленению его символической составляющей.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. Изд. 2-е, испр. Москва : Языки русской
культуры, 1999. 896 с.
2. Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем. Пер. с англ. / Под ред. и с предисл. А. Н. Баранова. Москва : Едиториал УРСС, 2004. 256 с.
3. Дю Морье Д. Ребекка. На англ. яз. Москва : Менеджер, 2004. 416 с.
4. Guldin, R. Metaphor as a Metaphor for Translation / In: St. André, James (ed.)
Thinking through Translation with Metaphors. Manchester, Kinderhook: St. Jerome
Publishing, 2010. Pp. 161–191.
5. Robinson, D. The Translator’s Turn. Baltimore: Johns Hopkins University Press,
1991. 318 p.
325
УДК 82-31
Неткачёва Е .Д.
ОБРАЗ ОТЦА В ЦИКЛЕ РОМАНОВ Э. СЕНТ-ОБИНА
“THE PATRICK MELROSE NOVELS: NEVERMIND, BAD NEWS,
SOME HOPE, AND MOTHER’S MILK”
Оренбургский государственный университет,
г. Оренбург, Российская Федерация
Аннотация. Система образов в литературоведении – предмет исследования многих ученых филологов и лингвистов, изучающих и анализирующих современную литературу. Для того чтобы выявить основные тенденции, темы и проблемы произведений авторов 21 века, следует обратить внимание не только на отдельные события, описанные писателями, но и более
тщательно изучить образы их персонажей, что нередко является ключевым
фактом в понимании текста. В данной статье мы обратились к понятию «образ» в современной литературе, представленной в творчестве британского
писателя Э. Сент-Обина. В цикле его романов о Патрике Мелроузе, опубликованном в 2012 году, образ отца играет ключевую роль в понимании основной проблемы произведения – проблемы отцов и детей. В ходе нашего
исследования мы рассмотрели характерные черты, присущие главе семейства Мелроуз, а также попытались разобраться, как остальные члены общества, а в первую очередь близкие ему люди, относятся к нему как человеку.
Ключевые слова: образ в литературе, образ отца, современная литература, Патрик Мелроуз, Девид Мелроуз.
THE IMAGE OF THE FATHER IN THE SERIES OF NOVELS BY E.ST.
AUBYN “THE PATRICK MELROSE NOVELS: NEVER MIND,
BADNEWS, SOME HOPE, AND MOTHER’S MILK”
Annotation. The system of images in literary studies is the subject of
research by many philologists and linguists who study and analyze modern
literature. In order to identify the main trends, themes and problems of the works
of authors of the 21st century, it is necessary to pay attention not only to the
individual events described by the writers, but also to study more carefully the
imagery of their characters, which is often a key fact in understanding the text. In
this article, we turned to the concept of image in literature in modern literature,
presented in the works of E. St. Aubin. In his series of novels about Patrick
Melrose, published in 2012, the image of the father plays a key role in
understanding the main problem of the work – the problem of generation gap. In
the course of our research, we examined the characteristic features inherent in the
head of the Melrose family, and also tried to figure out how other members of
society, and first of all people close to him, treat him as a person.
326
Keywords: the image in literature, the image of the father, modern
literature, Patrick Melrose, David Melrose.
Целью данного исследования является рассмотрение образа отца в англоязычном романе современного британского автора Эдварда Сент-Обина
“The Patrick Melrose Novels: Never Mind, Bad News, Some Hope, and Mother’s
Milk”.
В качестве материала исследования выступает цикл романов зарубежного писателя 21 века Эдварда Сент-Обина о Патрике Мелроузе, вышедший
в свет в 2012 году.
Анализируя литературные произведения, нередко в своих исследованиях литературоведы и филологи обращаются к системе образов. Это может
быть образ автора, героя, а также их взаимодействие, как в прозе, так и в
поэзии. Интерпретируя речь писателя, а также действия персонажей в его
творчестве, можно понять, что хотел донести автор, а также основные идеи
и проблемы, поднятые в его работах.
Что же означает термин «образ» в литературоведении, а также, какую
роль система образности играет в восприятии различного художественного
материала? Отвечая на этот вопрос, стоит отметить, что каждый читатель,
сталкиваясь с тем или иным произведением, извлекает из него близкие, в
первую очередь ему, проблемы и идеи. Автор в данном случае является
лишь связующим звеном в цепи передач – мыслей, чувств, переживаний, а
также основных тенденций развития современного общества.
Проанализировав работы Б. М. Гаспарова, авторы статьи ««Система
образов» как особый способ преобразования действительности» приходят к
выводу о том, что «человек способен проецировать в сознание различные
частицы языкового материала в качестве немедленно и непосредственно
представимого образного целого» [3].
Итак, существует множество толкований понятия «образ». В каждой
отдельной сфере деятельности его понимание передается по-своему, учитывая определенные особенности различных исследований, его контекста. Обратимся к толковому словарю советского лингвиста С. И. Ожегова. Он пишет, что образ в литературоведении – это: «художественное отражение идей
и чувств; результат и идеальная форма отражения предметов и явлений материального мира в сознании человека»[1]. Тем самым, основной задачей
образа является передача существующей действительности, а также ее отражение в человеческом сознании.
Обратимся к еще одному литературоведческому словарю А. Н. Николюкина. Здесь автор, также как и Ожегов, определяет образ как некую
форму воспроизведения, истолкования и освоения жизни путем создания эстетически воздействующих объектов [2]. Тем самым, в его исследовании,
образ в литературе имеет определённую функцию – передачи законов действительности через произведения искусств от адресанта до адресата, где в
327
первом случае выступает сам автор творческого объекта, а во втором – его
созидатель, т.е. непосредственно читатель.
В качестве образа, согласно М. Н. Эпштейну, может выступать любое
явление, творчески воссозданное в художественном произведении (особенно часто – действующее лицо или литературного героя)[4]. Например,
образ семьи в романе «Маленькие женщины» Л. М. Олкотт, войны и мира у
Л. Н. Толстого, а также отдельных персонажей в литературе – образ Ромео
и Джульетты в одноименной пьесе У. Шекспира и др.
Отличительной чертой понятия «образность» является скрытый, неявный смысл. Автор может передать его при помощи разных средств выразительности, например тропов, а также фразеологизмов и целых предложений.
И наконец, подведя небольшой итог, следует отметить, что образ не существует отдельно от произведения, но его значение важно именно в контексте, оно неразрывно с ним связано.
Перейдем непосредственно к материалу нашего исследования. В центре романов о Патрике Мелроузе, автором которого, как упоминалось выше,
является зарубежный писатель 21 века Эдвард Сент-Обин, лежит проблема
взаимоотношения отцов и детей, с точки зрения современного общества, а
также основных тенденций развития классических устоев английской аристократической семьи в наши дни.
Главный герой романа Патрик Мелроуз переживает тяжелые дни и делится своими страхами, размышлениями над ними, а также той злостью, которая переполняет его на протяжении всего произведения – к матери, отцу
и всему английскому обществу в целом.
В данном романе образ отца создается с помощью следующих приемов: диалог, портретное описание героя, особенности его речевого поведения, а также взаимодействия с другими персонажами.
В самом начале произведения мы узнаем о герое много нового. Это
человек среднего возраста, любящий власть и, казалось бы, не имеющий никаких чувств сострадания. Этот образ складывается у нас при помощи описания его работы в саду, данного автором: “He directed a heavy stream of
water from the hose he held in his left hand onto the column of ants moving busily
through the gravel at his feet” [5]. Отец Патрика, Дэвид Мелроуз, поливал растения, однако так увлекся и начал издеваться над низшими существами –
муравьями. Делал он это особенным способом, пытаясь получить как можно
больше удовольствия над унижением слабых насекомых: “His technique was
well established: he would let the survivors struggle over the wet stones, and
regain their dignity for a while, before bringing the thundering water down on the
magain”[5]. В то время как муравьи отчаянно боролись за свою жизнь, Дэвид спокойно курил сигарету и продолжал свое занятие: “He then narrowed
the jet of water with his thumb to batter more effectively an anton whose death he
was wholly bent”[5].
Однако, животный мир был не единственным полем зрения Дэвида
328
Мелроуза. С такой же ненавистью он относился и ксвоим близким – к жене,
сыну и домработнице.
В первой главе романа автор представляет читателю портрет Дэвида,
что интересно, от лица жены героя – Элинор. Это была их первая встреча,
на которой он сумел «обаять» ее своим величием и властью: “The expression
that men feel entitled to wear when they stare out of a cold English drawing room
onto their own land had grown stubborn over five centuries and perfected itself
in David’s face” [5]. Казалось бы, весь его внешний вид говорил о том, что
перед ней человек уверенный в себе, однако с небольшой долей «самовеличия» и презрения к окружающим людям: “Instead of smiling, he had turned his
profile towards her in a way she had grown to loathe, thrusting out his underlip
and looking as if he were exercising great tolerance by not saying something
crushing” [5].
Разговаривая со своей будущей женой в тот вечер, он испытывал смешанные чувства – желание подчинить ее себе, а также риск быть отвергнутым и непонятым со стороны Элинор. Однако он наслаждался этими ощущениями, ведь у нее был выбор – поступать так, как ей этого действительно
хотелось. “He enjoyed the risk he was taking. She might have said no and left”
[5]. Элинор сделала свой выбор в пользу Дэвида и пошла на уступки, тем
самым изначально определив свое место в этой семье.
Здесь автор сравнивает её с собачкой, которая идет на поводу у своего
хозяина, где хозяин – английский сноб Дэвид Мелроуз. В диалоге между
будущими супругами в прямом смысле этого слова Элинор выполняет желания своего «хозяина» и ведёт себя как животное, которое хочет видеть
перед собой Дэвид: ‘Will you do something for me?’ he asked.
‘Of course,’ she said. ‘What?’
He put the plate on the floor behind her chair and said, ‘Would you eat
your food without using a knife and fork, or your hands, just eat it off the plate?’
‘Like a dog, you mean?’ she asked.
‘Like a girl pretending to be a dog.’
‘But why?’
‘Because I want you to’ [5].
Спустя несколько лет их совместной жизни у пары появляется сын –
Патрик Мелроуз, и с этого момента начинаются страдания мальчика. Обиженный собственным детством, Дэвид Мелроуз, лишает счастливого будущего и своего собственного ребенка. При этом сам Дэвид считает свое воспитание правильным и единственно верным.
Примечателен тот факт, что в диалоге с Патриком и его отцом, нет ни
малейшего намека на теплоту и нежность со стороны родителя. Папа мальчика называет его “MasterMan”, в то время как его сын отвечает также холодно, и в каждом вопросе ищет подвох: “‘How are you today, Mr Master
Man?’ asked his father, staring at him intently. ‘All right, thank you,’ said Patrick,
wondering if it was a trick question” [5]. Со своим отцом Патрик чувствует
329
себя «не в своей тарелке» и пытается выглядеть как можно серьезнее, чтобы
тот не злился, потому что каждое неверное движение или слово с легкостью
может вывести Дэвида из себя. “Patrick often forgot about this instruction, but
in his father’s presence he looked at things carefully, without being sure what he
was looking for” [5]. Взгляд Дэвида Мелроуза был холоден и всевидящ. Казалось, что ничего нельзя было утаить от его внимательных глаз: “They
moved from object to object and person to person, pausing for a moment on each
and seeming to steal something vital from them, with a quick adhesive glance, like
the flickering of a gecko’s tongue” [5].
Создается впечатление, что такого гордого сноба как Дэвид Мелроуз
любить невозможно, но после его смерти коллеги отзываются лишь с теплотой об умершем, что крайне удивляет и возмущает Патрика, но он отчаянно не подает вида: “Everybody liked him, you know, Patrick. I’ve told some
of the members there and some of the servants, and they were very sorry to hear
about his death” [5].
Таким образом, образ отца в романах о Патрике Мелроузе довольно
противоречив. С одной стороны, его снобистские черты характера отпугивают и держат в постоянном страхе членов его семьи, а с другой – находятся
все же люди, которые им восхищаются и даже скорбят по его утрате. Однако, каждый читатель вправе сам решить, как ему относиться к этому персонажу – восхвалять, сочувствовать или же, наоборот, ненавидеть.
ЛИТЕРАТУРА
1. Словари – Словопедия [Электронный ресурс]. Режим доступа :
http//www.slovopedia.com/ (Дата обращения: 07.10.2022).
2. Литературная энциклопедия терминов и понятий / гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин ; Рос. акад. наук, Ин-т науч. информ. по обществ. наукам. М. : Интелвак, 2003.
1596 стб. Имен. указ. / сост. Т.А. Горькова. С. 1277–1483. Предм. указ. / сост. А. Е. Махов:
с. 1484–1483.
3. Разоренов Д. А., Сикало Н. А. «Система образов» как особый способ преобразования действительности. В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологи. № 5(60). 2016. C. 76–80.
4. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 252.
5. Edward, St. Aubyn The Patrick Melrose Novels. Picador, 2012. 680 p.
330
УДК 398.21
Сидорова Л. А.
ЖАНРОВОЕ РАЗНООБРАЗИЕ НАРОДНЫХ СКАЗОК
Чувашский государственный педагогический университет
им. И.Я. Яковлева, г. Чебоксары, Российская Федерация
Аннотация. Данная статья посвящена исследованию жанрового разнообразия народных сказок. Для достижения цели решаются следующие задачи: анализ научной литературы по проблеме исследования путей развития
народной сказки; выявление источников, раскрывающих их жанровое разнообразие и своеобразие каждого вида народных сказок. Автором проведен
анализ классификаций народных сказок А. Н. Афанасьева, В. Я. Проппа, Э.
В. Померанцевой, Рейрайа Привана. В статье рассматриваются отличительные особенности каждого жанра. Особое внимание автор уделяет классификации Рейрайа Привана.
Ключевые слова: сказочная картина мира, народная сказка, классификация народных сказок, сказочный жанр.
Вклад народных сказок, созданных русским народом, в сказочную
картину мира огромен. Они играют важное значение в воспитании подрастающего поколения [5].
Существует несколько классификаций народных сказок. Рассмотрим
некоторые из них.
В первую очередь следует отметить классификацию А. Н. Афанасьева, который выделяет следующие сказочные жанры: 1) о животных; 2) о
предметах; 3) о растениях; 4) волшебные; 5) былинные; 6) исторические сказания; 7) новеллистические или бытовые; 8) былички (о мертвецах, ведьмах,
леших и проч.); 9) народные анекдоты; 10) докучные; 11) прибаутки [1, c.
367].
Позже В. Я. Пропп сократил количество жанров, исключив былины,
исторические сказания, былички и др. «Таким образом, – читаем в его последней книге, – получается всего четыре крупных разряда – о животных,
волшебные, новеллистические, кумулятивные (или цепевидные типа “Колобок”)» [4, c. 24].
Э. В. Померанцева выделяет четыре сказочных жанра: «Поскольку мы
не имеем полностью удовлетворяющей нас классификации, то, оставляя в
стороне докучные сказки и небылицы, являющиеся пародией на традиционную сказку и стоящие несколько особняком в фольклорной прозе, можно
выделить четыре основные группы сказок: сказки о животных, волшебные
сказки, авантюрные и бытовые. В каждый из этих видов входит довольно
разнокачественный материал. К волшебным сказкам, например, при такой
системе классификации должны быть отнесены легендарные и богатырские
331
сказки, к авантюрным – так называемые исторические и часть новеллистических сказок, к бытовым – сатирические сказки и анекдоты и т.д. Предложенная нами классификация, конечно, не исчерпывает всех видов сказки и
не претендует на то, чтобы считаться окончательной» [2, c. 16].
В. П. Аникин в работе «Русская народная сказка» выделяет лишь три
жанра – о животных, волшебные и бытовые. Его классификация основана
на степени отдаленности сказки от реального мира. Больше всего отдалены
волшебные сказки, менее всего – бытовые. В сказках о животных, главные
герои – животные, но мы легко узнаем в них людей.
В ходе исследования мы остановились на классификации Рейрайа
Привана. Он выделяет следующие виды сказок [6].
1. Сказки. Характерные особенности сказок включают длину рассказа,
в котором есть несколько конфликтующих ситуаций или подразделов. Основное содержание истории обычно связано со сверхъестественной силой
или чудесами, которые необычны для человеческого образа жизни. Обычно
в нем четко не указывается местоположение в истории. Кроме того, главный
герой обладает экстраординарными качествами, такими как харизма или магия, которые в конце концов преодолеют препятствия и победят всех врагов
со счастливым концом. Этот тип народной сказки имеет захватывающую
историю, происходящую в воображаемом мире, который содержит чудеса
сверхъестественной силы и чудеса нечеловеческих персонажей, таких как
великаны, ангелы. Как таковые, такого рода сказки иногда называют «сказками о чудесах».
2. Легенда. В этом типе народных сказок рассказчики твердо верят,
что события или явления в такой истории действительно происходят, поскольку в легенде есть фактические свидетельства, лица и места, указанные
яснее, чем те, которые упоминаются в мифе.
3. Пояснительная сказка. Это та история, которая отвечает на вопрос
“почему”, объясняя историю и происхождение людей, животных и природных явлений. Пояснительная сказка объясняет названия мест, обоснование
некоторых верований и истории, связанные со спрятанным сокровищем.
4. Новелла или романтические рассказы. Этот тип сказок имеет длинную историю, состоящую из множества эпизодов Его содержание более реалистично. Персонажи этой истории – скорее обычные люди, из-за их обычного образа жизни, чем из-за царственности. Основное содержание истории
связано с привязанностью, раздражением, увлечением, страхом и приключениями. Романтические сказки более сентиментальны, чем мифы. Главные
герои должны проявить свою мудрость и навыки в решении проблем и
пройти через неприятности с храбростью и терпением, чтобы успешно преодолеть свои препятствия и врагов. Сцены и окружающая среда также более
реалистичны.
5. Рассказы о привидениях. Персонажи историй о привидениях неизбежно являются призраками и духовными божествами. Бывают ситуации,
332
когда призрак преследует и вселяется. История захватывающая и пугающая.
И рассказчики, и зрители вполне верят, что истории о привидениях – это
правдивые истории. Рассказы о привидениях четко отражают веру тайцев в
привидения и духовных богов. Появление призраков или духовных божеств
в истории обычно происходит для того, чтобы помочь человеку, отомстить
или показать свою сверхъестественную силу.
6. Сказки о героях. Этот тип или история обычно повествуют о морали, способностях, проницательности и храбрости людей, которые являются героями страны. Сказки о героях похожи на мифы, главные герои которых также являются героями истории. Однако есть некоторые отличия. То
есть рассказы о героях более четко указывают места и время в истории. Основное содержание сказок о героях в основном повествует о храбрости и
героизме героев, которые сражаются за большинство людей. Герои более
предприимчивы и храбры, чем обычные люди. Примером западных сказок
о героях является Робин Гуд. Эти рассказы о героях включают в историю
имена людей, стран, ситуаций или сюжетных сюжетов, которые основаны
на реальных событиях, а затем изменены для целей рассказывания историй.
7. Басни. Это короткие и нереалистичные истории. Однако басни содержат нравственные уроки, которые учат правильному образу жизни. Некоторые басни дают прямые уроки, но другие косвенно дают мысли в сравнительной модели. Как таковые, басни иногда называют “наглядными уроками” или “притчами”. Персонажами, управляющими историей, могут быть
люди, животные или ангелы. Предполагается, что эти истории произошли в
прошлом.
8. Религиозные сказки. Эти истории связаны с религиями, богами, священниками, а также историческими чудесами или сверхъестественной силой. На западе существует множество подобных историй, таких как истории
об Иисусе Христе и Святых. Есть также некоторые тайские религиозные
сказки, в которых рассказывается о сверхъестественной силе священников,
обладающих высоким уровнем поглощения и особой сверхъестественной
силой.
9. Рассказы о Джатаке. Согласно словарю Королевского института B.
E. 2546 (2003, стр.359), “Джатака” означает истории воплощений Господа
Будды. В каждом из этих воплощений истории рассказывают о житии и святых деяниях Господа Будды, когда Господь Будда перевоплощался либо в
человека, либо в различных животных. Несмотря на различные формы жизней в реинкарнациях, всегда наблюдаются две отчетливые и выдающиеся
характеристики Господа Будды. Эти характеристики являются добродетелью Господа Будды и его физическим совершенством. Господь Будда всегда
воплощался в мужественности с совершенным телом и голосом. Такая
внешность полностью привлекает окружающих, видящих его. Что касается
характеристики добродетели, то Господь Будда всегда воплощался с высо-
333
кими моральными принципами и заслугами, которые включают в себя щедрость, щепетильность, уход из дома, интеллектуальность, усердие, терпение, верность, благословение, милосердие и непривязанность.
10. Мифы. Это сказки, главными героями которых являются феи или
ангелы. В противном случае персонажи истории должны быть связаны с религиозными верованиями и обычаями, которые обычно практикуются.
11. Сказка о животных. В такого рода сказках главными героями являются животные, предположительно обладающие человеческими мыслями
и поведением. Эти персонажи могут быть как дикими животными, так и домашними питомцами. В некоторых историях персонажами могут быть
люди, которые могут взаимодействовать с животными так, как будто они
тоже люди. Некоторые истории показывают ум или глупость животных.
Иногда это может быть история о животном-обманщике, которое обычно
запугивает других животных и в конце концов попадает в беду. Истории о
животных явно рассказаны с целью воспитания морального духа. Следовательно, сказки о животных также можно отнести к разряду басен.
12. Шутки. Большинство шуток – это короткие рассказы. В такого
рода историях кульминацией является поведение или ситуация, которые кажутся невозможными. Шутливая история может быть историей глупости,
сообразительности или остроты мышления, необходимой для возмездия,
азартных игр или приключений в комической манере. Главный герой истории может быть самым глупым человеком, у которого самое странное поведение.
13. Формула сказки. У этого типа сказок есть свой особый способ рассказывать истории в формате, отличающемся от других видов сказок.
Например, это рассказывается неоднократно и непрерывно или есть много
персонажей, поведение которых последовательно связано. Существует четыре категории формульных сказок: бесконечная сказка, незаконченная
сказка, незаконченная повесть, история об обмане, цепная история.
Бесконечная сказка. Эта история не имеет предельной длины. Это рассказывается непрерывно, пока слушателям не надоест. Такого рода рассказы обычно включают в себя подсчет или повторение действий. Это соответствует интересам детей.
Незаконченная повесть. Рассказчики используют такие истории,
чтобы подразнить слушателей и развеселить их. История начинается с местной интересной истории, а затем сразу же заканчивается без каких-либо
признаков или веских причин.
История об обмане. Рассказчики намереваются замаскировать слушателей, привлекая их к участию в истории, например, задавая вопросы и отвечая на них. Когда слушатели ожидают, что их ответ правильный, рассказчики дают другой ответ, который совершенно смешной и бессмысленный.
Цепная история. Такого рода истории – это непрерывная история. Мо-
334
жет быть много персонажей с последовательным поведением, которое, вероятно, может быть не связано с поведением предыдущих персонажей.
14. Сказка-загадка. Этот тип истории рассказывается таким образом,
что фразы связаны так, чтобы оставить некоторые сложные подсказки в середине, конце или важной части истории, чтобы позволить слушателям или
читателям выразить свое мнение или знания об этой истории.
Таким образом, существуют разные способы классифицировать
народные сказки.
ЛИТЕРАТУРА
1. Афанасьев А. Н. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева : в 5 т. [сост. А.
Буслаев]. Москва : Терра-Кн. клуб, 2008.
2. Померанцева Э. В. Русская народная сказка. Москва : Изд-во Акад. Наук СССР,
1963. 128 с.
3. Порфирьева В. А., Сидорова Л. А. Способы передачи английских фольклорных
сказочных имен собственных на русский язык // Вопросы филологии и переводоведения
: сб. науч. ст. ; Отв. ред. Н. В. Кормилина, Н.Ю. Шугаева. Чебоксары, 2018. С. 242–246.
4. Пропп В. Я. Русская сказка ; [науч. ред., коммент. Ю. С. Рассказова]. Москва :
Лабиринт, 2000. 413 с.
5. Сидорова Л. А. Использование русских, чувашских и английских народных сказок в нравственном воспитании детей младшего школьного возраста // Актуальные проблемы педагогики и методики начального образования : сборник научных статей. Вып.
3 [Электронный ресурс] / отв. ред. В. И. Бычков. Чебоксары : Чуваш. гос. пед. ун-т, 2021.
С. 277–281.
6. The story of folk tale Rayrai Priwan [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://thaifolk.com/doc/literate/tales/category_e.htmthaifolk.com
(дата
обращения:
15.05.2022).
УДК 821.111
Спиридонов В. И., Анисимов А. Б.
ТЕОРИИ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ ВО ВРЕМЕНИ В ПРОИЗВЕДЕНИИ
ТЕРРИ ПРАТЧЕТТА «ДЖОННИ И БОМБА»
Северо-Восточный федеральный университет
им. М.К. Аммосова, г. Якутск, Российская Федерация
Аннотация. В данной статье рассматриваются теории перемещения
во времени, которые использовал Терри Пратчетт в своей книге «Джонни и
бомба». Также эта статья посвящена персонажам из данной трилогии, тому,
как большинство писателей фантастов используют теории, и фундаментальные законы перемещений во времени и изменению восприятия, связанных
с перемещением во времени после прочтения и технике построения юмора,
шуток и несерьезных ситуаций в последней книге для подростков из серии
«Джонни Максвелл – спаситель Вселенной».
335
Ключевые слова: Терри Пратчетт, английская литература, теории перемещения во времени, Джонни Максвелл, подростки.
Английский писатель Терри Пратчетт считается одним из самых читаемым автором Великобритании 1990-х. Т. Пратчетт написал более 70 произведений, которые переведены на десятки языков мира. Общий тираж его
книг превышает 80 миллионов. За свои литературные достижения Терри
Пратчетт награжден Орденом Британской Империи и посвящен в рыцарибакалавры. Первым романом самого популярного цикла Пратчетта является
«Цвет волшебства» из серии «Плоский Мир». Как говорил сам автор: «Плоский мир возник как противоядие к плохому фэнтези, поскольку в конце 70-х
жанр фэнтези претерпел большой всплеск, и очень многое из всего этого
было вторично – авторы не привносили в жанр ничего нового». И, доказывая свои слова, автор в 1996 году написал завершающую книгу в трилогии
Джонни Максвелла.
Роман «Джонни и бомба» (Johnny and the bomb, 1996) – третье и последние произведение из трилогии Терри Пратчетта «Джонни Максвелл –
спаситель Вселенной» (1992–1996). Данная трилогия посвящена описанию
приключений Джонни Максвелла и его друзей, живущих в вымышленном,
типизированном городе Сплинбери (Blackbury в оригинале). Эти произведения Пратчетта повествуют и ориентируются на подростков конца ХХ
века, однако некоторые отсылки в произведении не потеряли своей актуальности даже спустя 30 лет и остаются такими же яркими, как и тогда.
Главный герой романа Джонни и его друзья являются собирательными образами подростков конца ХХ века. В то время подростки часто использовали разные сленги: «Well, I’ve got three shelves of Star Trek videos,said Yo-less. ‘Anorak alert!’ ‘Nerd!’‘Trainspotter!’», поэтому создается ощущение правдоподобности героев и в некоторых героях читатель может
найти даже себя в прошлом или в настоящем и даже несмотря на то, что
нынешняя молодежь 2020-х годов, возможно, не пользуется такими сленговыми словами и выражениями.
Сюжет романа крутиться вокруг «тележки времени», которая принадлежит миссис Тахион, позволяющая перемещаться во времени.
Автор умело вставляет свои мысли в ткань повествования и вместе с
ними саркастические фразы в сценах, где они неуместны, как, например, делал Николай Васильевич Гоголь со своими авторскими отступлениями. При
этом Терри Пратчетт не теряет повествовательную нить и не упускает ключевые детали. Также стоит отметить, что Терри Пратчетт остаётся известным своим авторским стилем, особенно своим юмором. В качестве примера
можно привести диалог между дедушкой и Джонни, в котором дедушка говорит, что миссис Тахион была старой ещё в его юношестве, но никого этот
факт в городе Сплинбери не волнует.
Героями романа являются подростки. Ноу Йоу (Yo-less) – чернокожий
336
мальчик, которого назвали так из-за того, что он не разговаривает на сленге,
хотя по соображениям друзей должен. Это очень рациональный и примерный мальчик, даже по меркам своих друзей: «Взять к примеру Ноу Йоу.
Глядя на Ноу Йоу, можно подумать, что у него есть перспективы. Он чернокожий. Формально. Но он никогда не говорит «Йоу», а в супермаркете
вежливо просит пробить ему чек, и единственная женщина, которую он
зовет матерью, – это его мама… иногда он даже носит галстук. Нет,
правда!» [4, с. 15].
Холодец (Wobbler) – настоящее имя Стивен Джонсон, любитель поесть, иногда даже не вкусно, из-за чего, разумеется, страдает избыточным
весом. Своего героя, страдающего избыточным весом, Т. Пратчетт описывает следующим образом: «Холодец, тяжело пыхтя, пылил по дороге. На
бегу он трясся и колыхался, как холодец. Он всегда объяснял, что лишний
вес – не его вина. Все дело в генах. У Холодца было слишком много этих
самых генов… он пытался бежать, но трясение и колыхание поглощали
большую часть энергии.» [4, с. 115]. Также он довольно пугливый и в состоянии испуга, в отличии от Джонни или Керсти, перестаёт соображать. Это
доказывает тот факт, что, попав в прошлое, он пытается найти свой дом,
забывая факт перемещения: «Путешествие во времени! С ума сойти
можно! Вечно все только и делают, что пытаются свести его с ума. Ничего вот он придет домой, посидит, отдышится, и все будет хорошо» [4,
с. 116]
Бигмак (Bigmac) – настоящее имя Саймон Ригли, гений в математике,
тщательно скрывает свой дар, так как у него репутация «плохого парня». К
сожалению, из-за того, что Бигмак родился в плохой семье, у него не было
шанса жить нормальной жизнью и использовать свой дар математика без
вреда для своей репутации. По словам автора, Саймон парень не плохой:
«По натуре Бигмак вовсе не был склонен нарушать закон, просто ему постоянно не везло: вечно он оказывался там, где закон нарушался. Это все
из-за идиотизма… идиотизма окружающих.» [4, с. 110]. Так как Саймон
самый старший в группе Джонни, а ему около 16 лет, то неудивительно что
он представляется бунтарем, ведь в этом возрасте у подростков скачут гормоны и их переполняет необузданная энергия, которые куда-то надо девать.
Керсти Данн – кличка Кассандра (Kasandra), девушка-отличница,
увлечена всем, в чем можно преуспеть и посоревноваться. В отличии от друзей Джонни и от самого Джонни, Керсти очень умна и смекалиста и обладает актерским даром. Она может быстро подстроиться под любую ситуацию и казаться «маленькой мисс». В то же время она умеет обращаться с
огнестрельным оружием и владеет приемами рукопашного боя: «Керсти
взяла руку капитана, лежащую на ее плече, в свои. Потом, пригнувшись,
резко повернулась вокруг своей оси. Военный перелетел через ее плечо и тяжело грянулся оземь. Когда он попытался подняться, носок девичьей ноги
ударил его в грудь. Капитан затих… Керсти наклонилась и вытащила из
337
кобуры капитана пистолет… – Между прочим, я выиграла чемпионат
графства по стрельбе среди юниоров…но я не собираюсь использовать эту
пушку…» [4, с. 244].
Основным же героем трилогии является Джонни Максвелл. Он нуждается в верных друзьях, и они в свою очередь тоже нуждаются в нем. Это
удивительный парень, которому удается попадать в разные приключения,
одним из которых было путешествие во времени.
Перемещения во времени – очень запутанная тема, над которой понастоящему задуматься дано не всем, а тем, кому удается, пытаются все
«разложить по полочкам», максимально упростить и сделать их логичными.
Так и появляются различные теории перемещения во времени, количество
которых на данный момент не счесть (теория червоточин, цилиндр Типлера,
теория Амоса Ори и др.), их объединяет логичность и максимальная обоснованность. При их детальном прочтении может показаться, что читаешь
настоящую научную фантастику, как будто авторы сами перемещались во
времени и описывали, каких правил лучше придерживаться. Хочется также
отметить большое количество писателей фантастов, которые также пытались продвинуть свои теории в массы (теория машины времени или проскальзывание во времени (time slip). Также достаточно писателей, которые
использовали чужие теории в качестве примера и создавали свои произведения, основываясь на их работе. И, наконец, хочется отметить Терри Пратчетта – писателя, который входит в узкую категорию писателей фантастов.
Правильно настроиться на эту, довольно сложную тему помогает короткий пролог, в которой автор, довольно шуточным образом знакомит читателей с предстоящей темой: «Вот почему алгебре в школе учат, а вещам,
без которых в жизни ну никак не обойтись, – нет? Ведь ни на одном уроке
не услышишь: «Время детям не игрушка! Поэтому, ребята, если увидите
на улице машину (или, на худой конец, тележку) времени- тихонечко пройдите мимо…» [4, с. 1].
Хочется отметить, что Терри Пратчетт в свое произведение включил
несколько отсылок на то, какой именно теории он придерживается, о чем
его регулярные читатели, возможно, могли догадаться еще в первых главах
произведения. Однако, забегая вперед, хочется сказать, что автор знал, что
делал и внимательно следил, чтобы в его произведении не нарушались фундаментальные законы о путешествии во времени, к примеру, один из законов гласит: «Запретными для посещения являются зоны существенных узлов-событий. Это такие исторические происшествия, которые подробно
описаны очевидцами и зафиксированы в хрониках...» [3]. И вот как автор
смог избежать нарушения:, действие всего произведения будет происходить
около одного небольшого города, чье влияние на войну минимально. По
словам главного героя, Сплинбери был разбомблен случайно, то есть главное событие, на котором строится все произведение, чисто случайность,
ошибка, а значит закон не нарушен. Так и со всеми другими законами, автор
338
серьезно потрудился и свел их нарушение к минимуму, исключительно в
развлекательных целях.
Итак, первая теория, которая прослеживается на протяжении книги, и
которой придерживались в своих произведениях Марк Твен и Герберт
Уэллс. Вкратце эта теория означает, что, путешествуя во времени, персонажи не перемещаются в пространстве. И это также прослеживается в романе «Джонни и бомба», когда главные герои перемещаются в то же место,
где они были, но в другом времени. Однако, есть и другие теории, параллели
которых можно рассмотреть в произведении, к примеру экзотическая теория.
В физике экзотическая материя – это материя, которая, так или иначе
отличается от нормальной и обладает некоторыми «экзотическими» свойствами. Поскольку путешествие во времени считается нефизическим, физики полагают, что так называемые тахионы (гипотетические частицы, для
которых скорость света – это состояние покоя) либо не существуют, либо
неспособны взаимодействовать с нормальной материей.
Но когда отрицательная энергия или масса – та самая экзотическая
материя, или вещество – скручивает пространство-время, становятся возможными все невероятные явления, к примеру перемещение во времени. На
эту теорию отсылает хотя бы тот факт, что старушку, которая имеет при себе
тележку для перемещения во времени, зовут Миссис Тахион, «экзотическая» личность, которая также неспособна взаимодействовать с нормальными людьми, за исключением Джонни, который, по словам своих друзей
«странноватый».
И, конечно, самая главная теория, это использование некоего аппарата, для перемещения во времени. В самом произведении есть отсылки на
популярные научно-фантастические фильмы с использованием разных машин, а сама теория была придумана Гербертом Уэллсом в 1890-х годах, когда он перерабатывал другое произведение «Аргонавты времени».
В «Джонни и бомба» данным аппаратом является «тележка времени»,
которая содержит «мешки времени», они то и позволяют перемещение во
времени.
Но, Терри Пратчетт не был бы собой, если бы использовал теории перемещения во времени серьезно. Даже термин для перемещения во времени
в произведении говорит сам за себя – «Штанина Времени» (Trousers of
Time). Самой главной причиной для Терри Пратчетта издавать книги, было
вызвать смех или, хотя бы улыбку на лице читателя. Но вызвать смех на
самом деле не простая задача: простая шутка может запросто превратиться
в буффонаду, поэтому надо искать предел. Слишком затянутая шутка может
вызвать скуку; есть шутки, которые со временем устаревают и еще сотни
причин того, что смех у читателя вызвать очень сложно. Поэтому многие
писатели находят довольно умный подход к шуткам, они делают комедию,
339
основанную на реакции персонажей. Разумеется, ее надо правильно обыграть, но у умелых писателей, в число которых входит Терри, это получается
без особых усилий.
В этом произведении, самой главной шуткой, которая еле заметной
нитью пронизывает все произведение, является высмеивание перемещения
во времени. От пролога до самого конца автор выказывает свое несерьезное
отношение к данной теме во многих деталях. Во-первых, подростки постоянно спорят насчет того, как действует перемещение во времени, что отсылает нас на то, что люди, несмотря на то что это невозможно на данный момент, спорят и думают, как это работает. Во-вторых, предмет позволяющая
совершать перемещения во времени – тележка. Значит, все намеки на использованные теории были не более чем шуткой, которые использовал
Терри Пратчетт, чтобы пустить пыль в глаза тем, кто всерьез воспринимает
фантастику, а заядлые читатели Пратчетта могли это предсказать еще в
начале.
ЛИТЕРАТУРА
1. Статья про Терри Пратчетта [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://ru.wikipedia.org/wiki/Пратчетт,_Терри
2. Статья про перемещения во времени [Электронный ресурс]. Режим доступа:
http://paranormalnews.ru/news/shest_teorij_puteshestvij_vo_vremeni_kotorye_mogut_srabotat/2014-03-288765
3. Статья про фундаментальные законы [Электронный ресурс]. Режим доступа
: https://vitusaf.livejournal.com/26889.html
4. Джонни и бомба / Терри Пратчетт; [пер. с англ. Н. Аллунан]. Москва : Эксмо,
2017. 190 с.
5. Машина времени Г. Уэллса [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.3d086c4a-631fd9a9-a1d2bfeb74722d776562/https/en.wikipedia.org/wiki/The_Time_Mach
УДК 821.111.0
Шкатова В. В.
ОБРАЗ ГЕРОЯ В АНГЛИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Липецкий государственный педагогический университет
им. П.П. Семенова-Тян-Шанского, г Липецк, Российская Федерация
Аннотация. Статья посвящена изучению образа героя в английской
литературе. Автор статьи приводит примеры героических поступков из самых репрезентативных художественных произведений английских писателей и поэтов, уделяя особое внимание тому, как менялся образ героя и коллективное представление о героическом в веках в английском литературном
наследии, при сохранении основополагающих констант образа. Описание
340
эволюции образа героя и выявление его самых ярких общих и различных
составляющих на разных этапах развития английской литературной традиции, а также анализ образа супергероя современных англоязычных комиксов является еще одной задачей автора.
Ключевые слова: образ героя, героизм, воин, героическое, подвиг,
супергерой, сверхспособности.
Проблема героического и проявление героизма всегда находили непосредственное отражение в мировой культуре и литературе.
Культурно-историческое бытие англичан также было переосмыслено
авторами различных произведений, которые увековечили образы тех персонажей, которые поражают своей смелостью и отвагой.
Раннее представление об образе английского героя можно найти в англосаксонской эпической поэме «Беовульф» (VII–VIII вв), которая хранится
в Британском музее в Лондоне. Эта поэма, по мнению Дж. Р.Р. Толкина,
«…безусловно, весома. <…> по морали и духу ее можно поставить в один
ряд с произведениями благороднейших авторов» [10]. Две части этого древнейшего героического эпоса, действие которого происходит в Ютландии,
объединяет личность славного Беовульфа, сочетающего в себе черты доблестного воина и мудрого правителя: «В качестве идеального воина он обладает такими качествами, как храбрость, мужество, решимость, сила. <…>
В качестве идеального правителя он наделен мудростью и щедростью» [4].
Первая часть поэмы повествует о подвигах молодого военачальника Беовульфа, который в одиночку одолел ужасное чудовище, нападавшее на Хеорот в течение 12 лет, повергнув его в ужас: « И понял грозный пастырь напастей, что на земле под небесным сводом еще не встречал он руки человечьей
сильней и тверже» [2, с. 65]. Во второй части поэмы уже находящийся в почтенном возрасте царь гиатов, Беовульф, вступает в схватку с огнедышащим
драконом, охраняющим пещеру с сокровищами. Однако, убивая противника, он погибает сам: «Нелегкую долю избрал решившийся биться с драконом насмерть…» [2, с. 151]. В поэме гибель Беовульфа рассматривается
как достойный конец жизни героя, который спас целое государство. В понимании англичан, живших в то историческое время, образ настоящего героя должен быть обязательно сопряжен со смертью, поскольку героическая
смерть ценилась больше чем долгая, но бесславная жизнь.
В конце XII века в свет начали выходить произведения о благородных
рыцарях. Одно из них – англо-нормандская поэма «Горн», повествующая о
юном рыцаре, на владения которого напали сарацины. Молодой антагонист
отправляется с другими юношами в другое королевство, чтобы просить его
правителя о помощи. Попав ко двору короля Альмара, Горн всерьез занялся
военным делом и, в результате стал отважным воином: «Все эти годы он
проводит в бранных подвигах на чужой стороне; <…> он оказывает важные
услуги ирландскому королю, вступая в битву с сарацинским великаном и
341
одерживая другие блестящие победы» [1]. Бесстрашный герой успешно отразил нападение сарацин, держался достойно в битве с их предводителем и
даже сумел отвоевать свои владения, а также женился на принцессе, а позднее стал мудрым и благородным королем своего народа.
Истинным героем Британии XIII-XIV веков, защищающим мирное
население от неравноправия и беззакония, является Робин Гуд. Древнейшие
упоминания об этом благородном разбойнике находятся во втором издании
«Пахаря» Пирса, относящемся приблизительно к 1377 году [11, с. 185].
Здесь Робин описан не как солдат, сражающийся за свою страну, а как защитник крестьян и обиженных. Так, в одной из глав книги А. Дюма герой
спасает женщину, на которую покушался коварный незнакомец: «Человек в
засаде был подлым убийцей. Охваченный благородным негодованием, Робин выбрал в своем колчане самую острую стрелу…» [5, с. 22].
Представители высших слоев населения называют Робина предводителем шайки лесных разбойников, которых опасаются богатые люди, так
как они лишаются своих денег. Бедняки и крестьяне, напротив, относятся к
Робину с уважением. В их глазах он – герой и храбрый воин, способный
бросить вызов несправедливости в лице правящей элиты. Упоминания о Робине Гуде встречаются как в песнях и балладах, так и в различных хрониках
и поэмах, например в «Хронике скоттов» Джона из Фордуна (2 половина IV
века), в поэме «Видение о Петре Пахаре» Уильяма Лэнгленда (1383).
Роман «Айвенго» (1819) В. Скотта повествует о другом герое – об отважном рыцаре Уилфреде Айвенго. Действие происходит в Англии XII века
в период правления короля Ричарда Львиное Сердце. В это историческое
время главный герой, наследник старого саксонского феодала Седрика, возвращается на родину после многолетнего изгнания отцом из отчего дома и
лишения наследства. Уилфред отправляется в Святую землю и ассоциируется у читателя с носителем идеи единства страны, поскольку он изображен
справедливым и честным юношей, который противопоставлен погрязшему
в пороках рыцарю-храмовнику Бриану де Буагильберу. После обвинения
Ревекки и после ее предания суду раненый Уилфред бросается на ее защиту:
«Я, добрый рыцарь дворянского рода, приехал оправдать мечом и копьем
девицу Ревекку» [9, с. 557]. После поединка между Брианом и Айвенго храмовник умирает, а Ревекку объявляют свободной. В данном произведении
Айвенго символизирует благородство и справедливость и является воплощением духа рыцарства и чувства долга.
Роман Д. Дефо «Робинзон Крузо» (1719) повествует об очередном герое английской литературы – человеке, который провел на необитаемом
острове 28 лет, смог выжить и даже спасти жизнь другим людям. Главными
качествами Робинзона являются трудолюбие, оптимизм, терпение, невероятная работоспособность и отсутствие страха перед новыми начинаниями.
Крузо не похож на привычных героев: он не бросается под пулеметный
342
огонь, пытаясь спасти свой взвод, не борется с бесчестием и разгулом властей, не совершает необдуманных поступков. Напротив, всего его действия
продуманы до мелочей, иначе Робинзон не смог бы прожить столь долгое
время на острове. Кроме того, Крузо оказывает посильную помощь встречающимся на его пути людям. Так, он помогает дикарю Пятнице, обучая его
всему тому, что умеет сам. Позднее, выслушав рассказ капитана корабля,
чей экипаж взбунтовался и не хотел отправляться в очередное плавание:
«Их сбила с толку шайка негодяев <…> у меня на судне <…> Они убедили
их стать пиратами, чтобы грабить и жечь корабли» [3, с. 247], Робинзон помогает моряку вернуть корабль и отправляется с ним домой. Думается, что
Крузо – герой, которого так не хватает в современном мире: он откликается
на просьбу о помощи и без раздумий спасает жизни людей, которые могли
погибнуть на необитаемом острове.
В романе Ричарда Олдингтона о Первой мировой войне «Смерть героя» (1929) речь идет о молодом английском офицере, который погибает во
Франции. О гибели Джорджа Уинтерборна повествуют уже первые строки
произведения, поскольку, по замыслу автора, судьба этого молодого человека символизирует загубленную юность Европы. С помощью лирического
монолога рассказчика, близко знавшего Джорджа, и сильных драматических сцен читателю представляется героизм солдата Джорджа Уинтерборна, который пожертвовал всем, что имел: семьей, работой, любимым делом ради свободы своего народа и справедливости. Антагонист погибает
под пулеметным огнем, теряя веру в войну (в то, что она может что-то исправить), но не теряя веры в себя: «Приказ был – по возможности занять
деревню и остановиться здесь на ночлег. Уинтерборн расквартировал роту,
расставил караулы и охранение, потом пошел осмотреть погреба» [8, с. 375].
Примечательно, что в англоязычной литературе рубежа XIX-XX веков преобладают супергерои комиксов, наделенные сверхспособностями.
Среди них особенно выделяются Бэтмен, Человек-паук, Железный человек,
Женщина-кошка и многие другие, чей дар порой находятся за гранью
нашего понимания. Так, в 1940-х годах писателем Дж. Саймоном и художником Дж. Кирби был создан один из известнейших персонажей – Капитан
Америка. Стив Роджерс, ставший в последствии суперсолдатом, был поражен масштабом беспорядков в Азии и Европе, устроенных нацистами.
Юноша долго пытался попасть в армию, но из-за проблем со здоровьем его
мечте не было суждено осуществиться. Однако, после участия в сверхсекретном эксперименте по просьбе одного генерала американской армии Стив
преобразился до неузнаваемости: его болезни полностью исчезли, он стал
невероятно сильным и ловким. Вскоре герой наказал ряд злодеев: он победил фашистов и империалистических японцев, пресек деятельность нацистского агента Красный Череп, а во время Второй Мировой войны был лучшим оперативником Америки. Примечательно, что после окончания войны
343
Капитан Америка и его напарник были отброшены взрывной волной в арктические воды, где провели в состоянии анабиоза не один год. Спустя много
лет Мстители нашли легендарного Капитана, который был оживлен для
того, чтобы снова спасать человечество [6].
Имя другого супергероя комиксов издательства Марвел Комикс – Капитан Британия. Его создали писатели К. Клэрмонт и Х. Тримп в 1976 году
в качестве литературного британского аналога Капитана Америки. После
трагической смерти своих родителей Брайан (будущий Капитан Британия)
приобретает сверхспособности благодаря волшебнику Мерлину и его дочери Роме. После выбора Амулета Справедливости вместо Меча Могущества Брайан становится защитником Великобритании, дав клятву почитать
ее законы. Став Капитаном Британия герой сначала побеждает Грабителя и
освобождает из Ядерного Научного Центре Даркмур удерживаемых там силой ученых, а затем на протяжении многих комиксов вступает в схватку с
рядом злодеев, среди которых Доктор Син, Высший Компьютер, Черный
барон. Кроме того, Брайан встречался с другими супергероями в различных
измерениях для совместной борьбы с сильнейшими злодеями [7]. Как видим, образы Капитана Америка и Капитана Британия, в принципе, сохраняют классические черты героя, прослеживающиеся в литературе на протяжении многих столетий, однако их подвиги связаны с магией, поскольку
любой современный супергерой обладает уникальными сверхспособностями. Кроме того, супергерои обычно действуют незаметно, оказываясь в
нужный момент рядом с теми, кому нужна их помощь, в чем сохраняют преемственность со средневековой традицией о бескорыстной и тайной помощи. Однако, они практически неуязвимы, что существенно отличает их
от героев прошлых веков, а также снижает их рейтинг, поскольку они почти
бессмертны и являются некими современными богами, которые многие тысячелетия назад, используя высшие, нечеловеческие способности, защищали людей от несправедливости и неравноправия.
Как видим, образ героя в английской литературе многолик и неоднозначен. Это и отважный воин, и бравый солдат, и человек, борющийся со
стихиями природы, и практически неуязвимый супергерой. Примечательно,
что в мировой литературе последних столетий, включая английскую, красной строкой проходит мысль о том, что героем может стать каждый, независимо от возраста и пола. Необязательно воевать на фронте или выступать
против властей, а также иметь сверхъестественные способности, достаточно
просто помогать людям, попавшим в беду, то есть быть сочувствующим и
самоотверженным по отношению к окружающим.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеев М. П. История английской литературы. Том 1. Выпуск первый [Электронный
ресурс].
Режим
доступа
:
http://lib.ru/CULTURE/LITSTUDY/
history_of_english_litereture1_1.txt (дата обращения: 10.10.2022).
344
2. Беовульф Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М. : Художественная литература,
1975. 752 с.
3. Дефо Д. Жизнь и удивительные приключения морехода Робинзона Крузо. М. :
РОСМЭН, 2016. 288 с.
4. Дорджиева Д. В. Концепт «Подвиг» в английской лингвокультуре (на материале героического эпоса «Беовульф») // Известия ВГПУ. 2010. № 2. С. 127–131.
5. Дюма А. Робин Гуд. Мн. : Весник, 1996. 528 с.
6.
Капитан
Америка
[Электронный ресурс]. Режим доступа
:
https://www.strangearts.ru/heroes/captain-america-steven-rogers
(дата
обращения:
10.10.2022).
7. Капитан Британия [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.strangearts.ru/heroes/captain-britain (дата обращения: 10.10.2022).
8. Олдингтон Р. Смерть героя. М. : Художественная литература, 1988. Т. 1. 559 с.
9. Скотт В. Айвенго. СПб. : Лениздат, 2014. 576 с.
10. Толкин Д. Р. Письма [Электронный ресурс]. Режим доступа :
https://www.litmir.me/br/?b=237831&p=151 (дата обращения: 10.10.2022).
11. Швыров А. В. Легенды европейских народов. М. : Юрайт, 2022. 295 с.
345
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Алексеенко Владислав Николаевич – магистрант II курса кафедры перевода и межкультурной коммуникации, Алтайский государственный педагогический университет (г. Барнаул, Российская Федерация)
Аманбекова Дарина Ерғалықызы – магистр гуманитарных наук, преподаватель кафедры иностранной филологии, Карагандинский университет
имени академика Е.А. Букетова (г. Караганда, Республика Казахстан)
Андреева Мария Игоревна – кандидат филологических наук, доцент
кафедры иностранных языков, Казанский государственный медицинский
университет (г. Казань, Российская Федерация)
Анисимов Андрей Борисович – кандидат филологических наук доцент
кафедры перевода Института зарубежной филологии и регионоведения, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Амосова (г. Якутск,
Российская Федерация)
Бабаскина Екатерина Евгеньевна – магистрант II курса факультета
иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Беляева Алла Игоревна – старший преподаватель кафедры английского языка, педагогический институт, Владимирский государственный
университет имени А.Г. и Н.Г. Столетовых (г. Владимир, Российская Федерация)
Благовещенская Анастасия Александровна – кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и практики перевода, Казанский (Приволжский) федеральный университет (г. Казань, Российская Федерация)
Бреева Ксения Эдуардовна – студентка IV курса факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Будина Дарья Анатольевна – магистрант II курса кафедры английской
филологии, Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова (г. Нижний Новгород, Российская Федерация)
Ван Сыци – аспирант кафедры русского языка и методики его преподавания, Казанский (Приволжский) федеральный университет (г. Казань,
Российская Федерация)
Водопьянова Людмила Александровна – студентка V курса института
филологии, Липецкий государственный педагогический университет имени
П.П. Семенова-Тян-Шанского (г. Липецк, Российская Федерация)
346
Гладковская Татьяна Алексеевна – магистрант II курса, Высшая
школа гуманитарных наук, Павлодарский педагогический университет
(г. Павлодар, Республика Казахстан)
Глухова Анастасия Дмитриевна – магистрант III курса кафедры английского языка и методики преподавания, Белгородский государственный
национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Грачунова Ольга Дмитриевна – студентка V курса педиатрического
факультета, Казанский государственный медицинский университет (г. Казань, Российская Федерация)
Громова Елена Николаевна – кандидат педагогических наук, доцент
кафедры английской филологии и переводоведения, Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева (г. Чебоксары,
Российская Федерация)
Дайнеко Марина Вадимовна – старший преподаватель кафедры теории и практики перевода, Тольяттинский государственный университет
(г. Тольятти, Российская Федерация)
Дёменко Юлия Александровна – студентка IV курса факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Дмитриева Евгения Геннадьевна – кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой русской филологии и журналистики, Волгоградский государственный университет (г. Волгоград, Российская Федерация)
Добричева Александра Даниловна – студентка IV курса Гуманитарного института, Череповецкий государственный университет (г. Череповец,
Российская Федерация)
Егошина Надежда Гермогеновна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры иностранных языков и лингвистики, Поволжский государственный технологический университет (г. Йошкар-Ола, Российская Федерация)
Егузова Екатерина Владимировна – студентка V курса, Владимирский
государственный университет (г. Владимир, Российская Федерация)
Ермолаева Елена Николаевна – кандидат филологических наук, доцент кафедры романо-германской филологии, Кемеровский государственный университет (г. Кемерово, Российская Федерация)
Жилкина Дарья Эдуардовна – студентка IV курса факультета филологии и межкультурной коммуникации, Амурский гуманитарно-педагогический государственный университет (г. Комсомольск-на-Амуре, Российская
Федерация)
347
Жиронкина Светлана Дмитриевна – кандидат филологических наук,
доцент кафедры немецкого и французского языков, Липецкий государственный педагогический университет имени П.П. Семенова-Тян-Шанского
(г. Липецк, Российская Федерация)
Зюзюкина Анна Ивановна – кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка и методики преподавания, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Иванов Аркадий Николаевич – студент II курса факультета информатики и вычислительной техники, Поволжский государственный технологический университет (г. Йошкар-Ола, Российская Федерация)
Иванова Ираида Геннадьевна – кандидат филологических наук, доцент кафедры фундаментальной медицины, Марийский государственный
университет (г. Йошкар-Ола, Российская Федерация)
Ивченко Юлиана Михайловна – студентка V курса факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Кальянова Валерия Ивановна – студентка IV курса факультета филологии, Оренбургский государственный университет (г. Оренбург, Российская Федерация)
Каменева Вероника Александровна – доктор филологических наук,
профессор кафедры педагогики и психологии, Кемеровский государственный университет (г. Кемерово, Российская Федерация)
Карачевцева Валерия Витальевна – студентка V курса факультета
иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Карпенко Евгения Евгеньевна – студентка V курса факультета лингвистики и перевода, Челябинский государственный университет (г. Челябинск, Российская Федерация)
Коваленко Дарья Сергеевна – студентка IV курса факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Красова Инна Константиновна – выпускница факультета иностранных языков, Воронежский государственный университет (г. Воронеж, Российская Федерация)
Кузьмина Алена Игоревна – студентка II курса Института иностранных языков и международного сотрудничества, Томский государственный
педагогический университет (г. Томск, Российская Федерация)
348
Кузьминов Иван Алексеевич – студент IV курса факультета иностранных языков, Карагандинский университет имени академика Е.А. Букетова
(г. Караганда, Республика Казахстан)
Курникова Наталия Сергеевна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры английской филологии и переводоведения, Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева (г. Чебоксары,
Российская Федерация)
Лемко Ангелина Евгеньевна – студентка IV курса факультета иностранных языков, педагогический институт, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Литвинова Татьяна Ивановна – кандидат филологических наук, доцент кафедры немецкого языка, Воронежский государственный университет (г. Воронеж, Российская Федерация)
Лобзев Никита Владимирович – студент IV курса Института филологии, Липецкий государственный педагогический университет имени П.П.
Семенова-Тян-Шанского (г. Липецк, Российская Федерация)
Логвиненко Анастасия Дмитриевна – студентка III курса Высшей
школы социально-гуманитарных наук, Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова (г. Москва, Российская Федерация)
Ломтева Елизавета Александровна – студентка III курса Института
филологии, Петрозаводский государственный университет (г. Петрозаводск, Российская Федерация)
Лоцманова Алина Дмитриевна – студентка IV курса Института филологии, Липецкий государственный педагогический университет имени П.П.
Семенова-Тян-Шанского (г. Липецк, Российская Федерация)
Лошакова Галина Александровна – доктор филологических наук, доцент кафедры иностранных языков, Ульяновский государственный педагогический университет имени И.Н. Ульянова (г. Ульяновск, Российская Федерация)
Лысенкова Виолетте Николаевна – ассистент кафедры английского
языка и методики его преподавания, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского (г. Брянск, Российская Федерация)
Лысяная Полина Сергеевна – студентка IV курса Гуманитарного института, Череповецкий государственный университет (г. Череповец, Российская Федерация)
Лякутина Ангелина Дмитриевна – магистрант II курса кафедры теории и практики перевода, Казанский (Приволжский) федеральный университет (г. Казань, Российская Федерация)
349
Майс Анастасия Владимировна – студентка III курса Лингвистического института, Алтайский государственный педагогический университет
(г. Барнаул, Российская Федерация)
Максутова Сабина Айткалиевна – преподаватель кафедры иностранной филологии, Карагандинский университет имени академика Е.А. Букетова (г. Караганда, Республика Казахстан)
Мартынова Ирина Николаевна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры английской филологии и переводоведения, Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева (г. Чебоксары,
Российская Федерация)
Минуллина Эльза Ильдусовна – кандидат педагогических наук, старший преподаватель кафедры методологии и технологии универсальных
компетенций, Казанский государственный институт культуры (г. Казань,
Российская Федерация)
Митина Ольга Алексеевна – кандидат филологических наук, доцент
кафедры английского языка и методики его преподавания, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского (г. Брянск,
Российская Федерация)
Мозжегорова Елена Николаевна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры английской филологии и переводоведения, Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева (г. Чебоксары,
Российская Федерация)
Морозова Елена Николаевна – кандидат филологических наук, доцент
кафедры английского языка и методики преподавания факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Муллина Алсу Минреисовна – магистрант II курса кафедры английской
филологии, Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева
(г. Саранск, Российская Федерация)
Неткачёва Екатерина Денисовна – студентка IV курса факультета
филологии, Оренбургский государственный университет (г. Оренбург, Российская Федерация)
Новгородова Елена Евгеньевна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры методологии и технологии универсальных компетенций, Казанский государственный институт культуры (г. Казань, Российская Федерация)
350
Осиянова Анна Владимировна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры английской филологии и методики преподавания английского
языка, Оренбургский государственный университет (г. Оренбург, Российская Федерация)
Ощепкова Наталья Анатольевна – кандидат филологических наук,
доцент кафедры английского языка, Калужский государственный университет им. К.Э. Циолковского (г. Калуга, Российская Федерация)
Пекшеева Анна Александровна – выпускница факультета иностранных языков, Чувашский государственный педагогический университет им.
И.Я. Яковлева (г. Чебоксары, Российская Федерация)
Польских Ольга Владимировна – преподаватель кафедры иностранных
языков и перевода, Уральский федеральный университет имени первого
Президента России Б.Н. Ельцина (г. Екатеринбург, Российская Федерация)
Прокуророва Оксана Владимировна – кандидат педагогических наук,
доцент кафедры английского языка, Владимирский государственный университет имени А.Г. и Н.Г. Столетовых (г. Владимир, Российская Федерация)
Пучкова Ирина Николаевна – кандидат филологических наук, доцент
кафедры зарубежной филологии, Московский городской педагогический
университет (г. Москва, Российская Федерация)
Савицкий Владимир Михайлович – доктор филологических наук, профессор кафедры английской филологии и межкультурной коммуникации,
Самарский социально-педагогический университет (г. Самара, Российская
Федерация)
Сафрон Елена Александровна – доктор филологических наук, доцент
кафедры германской филологии и скандинавистики, Петрозаводский государственный университет (г. Петрозаводск, Российская Федерация)
Сидорова Лариса Александровна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры английской филологии и переводоведения, Чувашский государственный педагогический университет им. И.Я. Яковлева (г. Чебоксары,
Российская Федерация)
Ситдикова Гульназ Ринатовна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры методологии и технологии универсальных компетенций, Казанский государственный институт культуры (г. Казань, Российская Федерация)
Скачкова Любовь Владиславовна – кандидат филологических наук,
старший преподаватель кафедры английского языка и методики его преподавания, Брянский государственный университет имени академика И.Г.
Петровского (г. Брянск, Российская Федерация)
351
Смирнова Марина Николаевна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры иностранных языков и удмуртской филологии, Глазовский
государственный педагогический институт им. В.Г. Короленко (г. Глазов,
Российская Федерация)
Смирнова Светлана Игоревна – старший преподаватель кафедры английской филологии и профессиональной коммуникации на иностранных
языках, Российский государственный профессионально-педагогический
университет (г. Екатеринбург, Российская Федерация)
Соколова Анастасия Сергеевна – магистрант I курса факультета иностранных языков, образовательная программа «Иностранные языки и межкультурная коммуникация в сфере бизнеса и менеджмента», Санкт-Петербургский государственный университет (г. Санкт-Петербург, Российская
Федерация)
Спиридонов Виктор Иванович – студент II курса Института зарубежной филологии и регионоведения, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Амосова (г. Якутск, Российская Федерация)
Стеценко Вера Владимировна – магистрант кафедры английской филологии и переводоведения, Самарский государственный социально-педагогический университет (г. Самара, Российская Федерация)
Тайчаев Довлет Акмырадович – студент IV курса факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Ткачева Полина Андреевна – студентка IV курса факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Хабибуллина Флера Яхиятовна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры фундаментальной медицины, Марийский государственный
университет (г. Йошкар-Ола, Российская Федерация)
Хиленко Екатерина Владимировна – магистрант I курса кафедры русской филологии и журналистики, Волгоградский государственный университет (г. Волгоград, Российская Федерация)
Чибисова Татьяна Александровна – старший преподаватель кафедры
иностранных языков, Ульяновский государственный педагогический университет имени И.Н. Ульянова (г. Ульяновск, Российская Федерация)
Шаджаева Махри Нургелдиевна – студентка IV курса факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
352
Шадыева Шахида Бабамурадовна – студентка IV курса факультета
иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Швец Варвара Михайловна – кандидат филологических наук, доцент
кафедры германской филологии и межкультурной коммуникации, Череповецкий государственный университет (г. Череповец, Российская Федерация)
Шевцова Ольга Андреевна – студентка IV курса факультета иностранных языков, Белгородский государственный национальный исследовательский университет (г. Белгород, Российская Федерация)
Шкатова Виктория Владимировна – студентка V курса Института
филологии, Липецкий государственный педагогический университет имени
П.П. Семенова-Тян-Шанского (г. Липецк, Российская Федерация)
Язовских Евгения Владимировна – кандидат экономических наук, доцент кафедры иностранных языков и перевода, Уральский федеральный
университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина (г. Екатеринбург, Российская Федерация)
353
СОДЕРЖАНИЕ
ЯЗЫКОВАЯ СИСТЕМА И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ
КОНТЕКСТ
Алексеенко В. Н. (г. Барнаул, Российская Федерация) Реализация
военной метафоры во французском политическом дискурсе в контексте
пандемии COVID-19 (на примере выступлений Э. Макрона) .................. ..... 3
Беляева А. И. (г. Владимир, Российская Федерация) Особенности
функционирования молодёжного сленга в англоязычном дискурсе (на
материале романа Стивена Чбоски “The Perks of Being a Wallflower”) .. ..... 7
Будина Д. А. (г. Нижний Новгород, Российская Федерация) Возникновение, структурно-семантические особенности и функционирование неологизмов в период пандемии (COVID-19) ................................. ... 12
Глухова А. Д. (г. Белгород, Российская Федерация) Особенности
образования неологизмов периода пандемии в современном английском языке ...................................................................................................... ... 18
Егузова Е. В., Прокуророва О. В. (г. Владимир, Российская Федерация) Слэнг как лингвокультурное явление в текстах современных
американских рэп исполнителей ................................................................. ... 24
Ивченко Ю. М. (г. Белгород, Российская Федерация) Функции
неологизмов, образованных в период ковид-пандемии, в англоязычном
публицистическом тексте ............................................................................. ... 29
Карачевцева В. В. (г. Белгород, Российская Федерация) Омонимия и полисемия как основа языковой игры в англоязычных рекламных
слоганах .......................................................................................................... ... 33
Коваленко Д. С. (г. Белгород, Российская Федерация) Использование аббревиации в английской неформальной переписке .................... ... 38
Лемко А. Е. (г. Белгород, Российская Федерация) Лексико-грамматические особенности канадского варианта английского языка ......... ... 43
Смирнова М. Н. (г. Глазов, Российская Федерация) К вопросу о
социокультурных особенностях английского юмора ............................... ... 48
Ткачева П. А. (г. Белгород, Российская Федерация) Использование сокращений в социальной и культурной жизни общества ................ ... 53
Шаджаева М. Н. (г. Белгород, Российская Федерация) Особенности австралийского английского языка: отличия от американского и
британского .................................................................................................... ... 59
354
Шевцова О. А. (г. Белгород, Российская Федерация) Лексикограмматические особенности новозеландского варианта английского
языка ............................................................................................................... ... 64
Язовских Е. В., Смирнова С. И., Польских О. В. (г. Екатеринбург,
Российская Федерация) Значимость иностранного языка для общения
молодёжи в современных условиях ............................................................ ... 72
ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА
И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КУЛЬТУР
Бреева К. Э. (г. Белгород, Российская Федерация) Структурнофункциональные характеристики фразеологических единиц с компонентом «одежда» в современном английском языке................................. ... 77
Дайнеко М. В. (г. Тольятти, Российская Федерация) Контексты
лексем поезд и train, создающих образ эмигрантского пансиона в романе В. Набокова «Машенька» и его англоязычной версии .................... ... 83
Дёменко Ю. А. (г. Белгород, Российская Федерация) Эвфемизмы
как особый тип стилистических синонимов............................................... ... 98
Дмитриева Е. Г., Хиленко Е. В. (г. Волгоград, Российская Федерация) Стыд в русской лингвокультуре: структурно-семантический и
психолингвистический аспекты................................................................... . 103
Зюзюкина А. И. (г. Белгород, Российская Федерация) Роль греческих и латинских аффиксов в образовании неологизмов английского
языка ............................................................................................................... . 109
Красова И. К., Литвинова Т. И. (г. Воронеж, Российская Федерация) Образ человека в немецкой лингвоцветовой картине мира ............. . 114
Логвиненко А. Д (г. Москва, Российская Федерация) Эмотивность
цветообозначений фразеологической картины мира во французском
языке ............................................................................................................... . 118
Лысенкова В. Н., Митина О. А., Скачкова Л. В. (г. Брянск, Российская Федерация) Лингвокультурный обзор английских и французских фразеологизмов, относящихся к сфере «частная жизнь» ................ . 124
355
ПРОБЛЕМЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ
В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Бабаскина Е. Е., Морозова Е. Н. (г. Белгород, Российская Федерация) The Phenomenon of “Uptalk” in Modern English.............................. . 131
Гладковская T. A. (г. Павлодар, Республика Казахстан)
Intercultural Communication as a Key Factor in the Successful Interaction
of Cultures ....................................................................................................... . 140
Кузьмина А. И. (г. Томск, Российская Федерация) Cовременное
состояние русско-казахской межкультурной коммуникации на территории Казахстана ........................................................................................... . 145
Муллина А. М. (г. Саранск, Российская Федерация) Лингвокультурные особенности коммуникации на примере российской и китайской культур ................................................................................................... . 150
Пучкова И. Н. (г. Москва, Российская Федерация) Культурный
код bear/медведь и его репрезентация в английском и русском языках . . 159
Тайчаев Д. А. (г. Белгород, Российская Федерация) Различия
между британским и американским английским ...................................... . 164
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПЕРЕВОДА
И ПЕРЕВОДОВЕДЕНИЯ
Грачунова О. Д., Андреева М. И. (г. Казань, Российская Федерация) Idioms and Set Phrases in Informal Spoken English: Translation
Specifics .......................................................................................................... . 169
Громова Е. Н., Пекшеева А. А. (г. Чебоксары, Российская Федерация) Специфика перевода англоязычных интернет-мемов на русский
язык ................................................................................................................. . 173
Жилкина Д. Э. (г. Комсомольск-на-Амуре, Российская Федерация)
Особенности перевода компьютерного сленга (на материале английского и русского языков) .............................................................................. . 178
Кальянова В. И., Осиянова А. В. (г. Оренбург, Российская Федерация) Переводческие ошибки в аудиовизуальном переводе .................. . 184
Каменева В. А., Ермолаева Е. Н. (г. Кемерово, Российская Федерация) Грамматические буквализмы как основная переводческая
ошибка студентов уровня B1 ....................................................................... . 189
356
Карпенко Е. Е. (г. Челябинск, Российская Федерация) Интервью
как жанр спортивного дискурса: проблемы перевода ............................... . 194
Курникова Н. С. (г. Чебоксары, Российская Федерация) Лексические девиации в романе Д. Киза «Цветы для Элджернона» и их перевод
на русский язык ............................................................................................. . 199
Лякутина А. Д., Благовещенская А. А. (г. Казань, Российская Федерация) Особенности видеоигровой локализации ................................... . 205
Максутова С. А. (г. Караганда, Республика Казахстан) The
Change of Sentence Structure During Translation from Kazakh Language
into English Language and Vice-versa ........................................................... . 212
Мартынова И. Н. (г. Чебоксары, Российская Федерация) Особенности передачи стилистических средств выразительности при переводе
англоязычных статей спортивной тематики на русский язык.................. . 217
Минуллина Э. И., Новгородова Е. Е, Ситдикова Г. Р. (г. Казань,
Российская Федерация) О стилистических особенностях перевода лексических единиц в рамках концепта «женщина» на примере романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» ...................................................... . 223
Мозжегорова Е. Н. (г. Чебоксары, Российская Федерация) Проблемы перевода безэквивалентной лексики в публицистических
текстах ............................................................................................................ . 228
Ощепкова Н. А. (г. Калуга, Российская Федерация) Особенности
перевода неологизмов в политическом дискурсе ...................................... . 233
Соколова А. С. (г. Санкт-Петербург, Российская Федерация)
Экспликация интертекстуальных включений при переводе .................... . 240
Стеценко В. В., Савицкий В. М. (г. Самара, Российская Федерация) Определение понятия «эквивалентность» в современной теории
перевода ......................................................................................................... . 245
Хабибуллина Ф. Я., Иванова И. Г. (г. Йошкар-Ола, Российская Федерация) Калька как способ адаптации региональных топонимов в их
официальных вариантах ............................................................................... . 250
Шадыева Ш. Б. (г. Белгород, Российская Федерация) Online
Translators as a Tool for Teaching English .................................................... . 256
Швец В. М., Добричева А. Д. (г. Череповец, Российская Федерация) Использование переводческих трансформаций в переводе песен с
русского языка на английский в мультипликационных фильмах (на материале сериала «Маша и Медведь») .......................................................... . 261
357
Швец В. М., Лысяная П. С. (г. Череповец, Российская Федерация)
Особенности передачи образов в переводе поэмы В. Маяковского «Облако в штанах» на английский язык ............................................................ . 269
ВОПРОСЫ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Ван Сыци (г. Казань, Российская Федерация) Орнитонимы в контексте русского поэтического символизма (на материале произведений
В. Я. Брюсова и К. Д. Бальмонта) ................................................................ . 277
Водопьянова Л. А. (г. Липецк, Российская Федерация) Образы вымышленных городов в английской литературе.......................................... . 281
Егошина Н. Г., Иванов А. Н. (г. Йошкар-Ола, Российская Федерация) Основные особенности идиостиля У. С. Портера (О. Генри) .......... . 286
Жиронкина С. Д., Лоцманова А. Д. (г. Липецк, Российская Федерация) Мотив религии в творчестве Эрика-Эмманюэля Шмитта ............ . 293
Кузьминов И. А., Аманбекова Д. Е. (г. Караганда, Республика Казахстан) Нравственно-философские искания литературных героев в
Китае ............................................................................................................... . 298
Лобзев Н. В., Жиронкина С. Д. (г. Липецк, Российская Федерация)
Художественное осмысление темы «Отцы и дети» в романе Марка
Леви «Те слова, что мы не сказали друг другу» ........................................ . 302
Ломтева Е. А., Сафрон Е. А. (г. Петрозаводск, Российская Федерация) Языковые средства для создания образа вампира в романе Брэма
Стокера «Дракула» ........................................................................................ . 307
Лошакова Г. А., Чибисова Т. А. (г. Ульяновск, Российская Федерация) Америка Чарльза Силсфилда: поиски гармонии и парадоксы рецепции............................................................................................................. . 313
Майс А. В. (г. Барнаул, Российская Федерация) Использование
средств художественной выразительности в пейзажных описаниях в
романе Дафны дю Морье «Ребекка» ........................................................... . 320
Неткачёва Е. Д. (г. Оренбург, Российская Федерация) Образ отца
в цикле романов Э. Сент-Обина “The Patrick Melrose Novels: Nevermind,
Bad News, Some Hope, and Mother’s Milk” ................................................. . 326
Сидорова Л. А. (г. Чебоксары, Российская Федерация) Жанровое
разнообразие народных сказок .................................................................... . 331
358
Спиридонов В. И., Анисимов А. Б. (г. Якутск, Российская Федерация) Теории перемещения во времени в произведении Терри Пратчетта
«Джонни и бомба»......................................................................................... . 335
Шкатова В. В. (г. Липецк, Российская Федерация) Образ героя в
английской литературе ................................................................................. . 340
Сведения об авторах ........................................................................... . 346
359
Научное издание
ВОПРОСЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ
И ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
В СВЕТЕ СОВРЕМЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Электронный сборник научных статей
Статьи печатаются в авторской редакции
Ответственные редакторы:
канд. филол. наук, доцент Наталия Владимировна Кормилина,
канд. филол. наук, доцент Наталья Юрьевна Шугаева
Согласно Федеральному закону № 436-ФЗ от 29 декабря 2010 года
«О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью
и развитию» данная продукция не подлежит маркировке
Чувашский государственный педагогический
университет им. И. Я. Яковлева
428000, Чебоксары, ул. К. Маркса, 38