Сонеты 91, 152 Уильям Шекспир, — перевод Свами
Ранинанда
Свами Ранинанда
***************
Poster 2022 © Swami Runinanda: «William Shakespeare Sonnets 91, 152»
«Posthumous portrait of Sir Philip Sidney», possibly by Hieronimo Custodies
after an original attributed to Cornelis Ketel, 1578, at Longleat House
William Shakespeare Sonnet 91 «Some glory in their birth, some in their skill»
William Shakespeare Sonnet 152 «In loving thee thou know'st I am forsworn»
_____________________
The fact is, Shakespeare was not sectarian; he pleaded nobody's
mission, he stated nobody's cause. He has written with a view to be a
mirror of things as they are; and shows the office of the true poet and
literary man, which is to re-create the soul of man as God has created
it, and human society as man has made it.
Дело в том, что Шекспир не был сектантом; он не признавал
ничьей миссии, он не указывал на ничью-то первопричину. Он
писал с целью быть зеркалом вещей такими, какие они есть; и
показал служение истинного поэта и литератора, которое
заключалось в воссоздании души человека такой, какой её создал
Бог, а человеческого общества таким, каким его создал человек.
Джордж Доусон (George Dawson 1821—1876), «Шекспир и другие
лекции (Shakespeare and Other Lectures)
При многолетнем изучении сонетов Шекспира на языке оригинала, а
также при сопоставлении с ними переводов на русский обратил
внимание на характерную зацикленность авторов переводов на неких
эталонных образцах. Сама идея «эталонов» сонетов Шекспира, на
которую все переводчики должны равняться, по своей природе
консервативная и упадочная. Дело в том, что любая наука не стоит на
одном месте, она должна непрерывно развиваться, в противном случае
она из науки превращается в лженауку.
«Эталонный» подход к переводам сонетов ничего не дал для
придерживающихся его правил, кроме одного пути, это хождение по
замкнутому кругу заблуждений, не давшего ни одного шанса для
решения «Шекспировского вопроса», который продолжал висеть в
неопределённости.
Всё это привело меня к следующим умозаключениям: Эталонный
подход к переводам сонеты Шекспира во всей многообразной пестроте
был обречён безвозвратно потерять индивидуальную интимность и
загадочность частной переписки гения, превратившись в
общедоступное публичное «чтиво».
В процессе выхолащивания основных замыслов средневекового барда
возникали многочисленные феерические версии, в разной степени, но
существенно отличающихся от оригинала Quarto 1609 года, благодаря
не дюжей фантазии исследователей. Впрочем, это уже был
антинаучный подход к изучению творческому гения драматургии.
Вследствие чего, сонеты превратились в «удобочитаемый продукт» для
общего пользования, подвергшийся унификации в коллективном
подсознательном постсоветского филистера по воле цензоров
партийной номенклатуры. Исходя из чего, возникло такое понятие, как
«классические переводы сонетов Шекспира», благодаря которому по
истечению времени «классические переводы» превратились в
серьёзное препятствие для дальнейшего более углублённого изучения
и исследования, и как следствие стали опровергать сами себя — чисто
«реторсически».
Краткая справка.
Реторсия — способ доказательства, при котором явно высказанное
опровергается неявными условиями акта высказывания. Если явное
(тематическое) высказывание противоречит имплицитному
(нетематическому) условию акта высказывания, то оно противоречит
себе самому. Такое противоречие в схоластике называется
противоречием в исполнении (contradictio exercita).
Согласно Э. Корету, реторсия является основным элементом
трансцендентального, особенно метафизического мышления. Реторсия
как метафизический способ доказательства противопоставляется
формально-логическим методам, которые, будучи отвлечёнными и
ограниченными, не принимающими во внимание реальное событие
исполнения акта высказывания, не имеющего возможность охватить в
нём нетематическое соположенную информацию, и поэтому, не
приближаясь к действительности бытия.
Реторсию, как риторический приём доказательства использовал
Аристотель для обоснования закона противоречия, где отрицание этого
закона противоречит самому себе в исполнении высказывания.
Согласно словарю иностранных слов, под реторсией понимается
способ опровергнуть противника его же доводами.
Истоки остроумной поэтической строки, наполненной юношеским
куражом, можно увидеть в стихах Филипа Сидни, написанных в
Уилтон-Хаусе, который назвали «раем для поэтов» или «кружком
Уилтона». Именно, тогда сформировалась литературная группа
салонного типа, поддерживаемая Мэри Херберт, графиней Пембрук, в
которую входили такие талантливые поэты, как Эдмунд Спенсер,
Самуэль Даниель, Майкл Дрейтон, Бен Джонсон и сэр Джон Дэвис.
Примечательно то, что к 39 годам Мэри Сидни наравне со своим
братом Филипом Сидни, Эдмундом Спенсером и Уильямом
Шекспиром вошла в список выдающихся авторов того времени в
сборнике стихов Джона Боденхэма «Бельвидер». В некоторых сонетах
и пьесах Шекспира, читатель может проследить истоки литературных
приёмов и идей, взявшие своё начало от завсегдатаев литературного
салона в Уилтон-Хаусе.
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by Sir Philip Sidney «Astrophil and Stella», Sonnet XXI. At London,
Printed for Thomas Newman. Anno Domini 1591.
I on my horse, and Love on me doth trie
Our horsmanship, while by strange worke I prove,
A horsman to my horse, a horse to Love;
And now mans wrongs in me poore beast discry.
The raines wherewith my ryder doth me tie
Are reverent thoughts, which bit of reverence move,
Curbde in with feare, but with gilt bosse above
Of hope, which makes it seeme faire to the eye:
The wande is will, thou fancie saddle art,
Girt fast by memorie; and while I spurre
My horse, he spurres with sharpe desires my hart,
He sits me fast how ever I doe sturre,
And now hath made me to his hand so right,
That in the manage, my selfe do take delight.
Philip Sidney «Astrophil and Stella», Sonnet XXI.
Я на своем коне, и Любовь пытается — на мне
Нашим мастерством верховой езды, хотя чудным трудом Я доказал,
Всадник для моей лошади, лошадь для Любви;
И ныне много несправедливости во мне бедном животном замечаю.
Дожди, с помощью которых моя наездница меня повязала
Это почтительные мысли, которыми частица благоговения движет,
Всё дело в обуздании страха, но от золочённых боссов вверху
В надежде, коя вынуждает это представить феерическим для взора:
Чудо — в желании, когда вы знаток искусства седлового,
Крепко подпоясанный воспоминаниями; и покуда Я пришпоривал
Моего коня, он подстёгивал с помощью острых желаний моё сердце,
Он быстро осаживал меня, как бы Я ни увлекался,
И теперь затеял в его руки отдать меня так верно,
Что в управлении Я получаю сам восторг.
Филип Сидни «Астрофил и Стелла», сонет 21.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 11.07.2022).
При внимательном анализе сонета 21, опубликованного в сборнике
«Астрофил и Стелла» Филипа Сидни, можно обнаружить подстрочник,
где читатель может увидеть ироническую «пародию на
развращённость», «at parody of depravity» придворного молодого
аристократа.
Характерно, но на творчество Эдмунда Спенсера и Филипа Сидни
равнялся Шекспир при написании своих сонетов. Известно, что
Шекспир был в близких дружественных отношения с ними, равняясь
на коллег поэтов никогда не копировал их. Позднее он создал
совершенно новые литературно драматические образы, наполняя их
жизненной энергией, где строка выделяла автора подчёркнуто
утончённым и искромётным юмором.
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «The Merchant of Venice» Act III, Scene II,
line 1440—1481
ACT III, SCENE II. Belmont. A room in PORTIA'S house.
Enter BASSANIO, PORTIA, GRATIANO, NERISSA, and Attendants
BASSANIO
So may the outward shows be least themselves:
The world is still deceived with ornament.
In law, what plea so tainted and corrupt,
But, being seasoned with a gracious voice,
Obscures the show of evil? In religion,
What damned error, but some sober brow
Will bless it and approve it with a text,
Hiding the grossness with fair ornament?
There is no vice so simple but assumes
Some mark of virtue on his outward parts:
How many cowards, whose hearts are all as false
As stairs of sand, wear yet upon their chins
The beards of Hercules and frowning Mars;
Who, inward search'd, have livers white as milk;
And these assume but valour's excrement
To render them redoubted! Look on beauty,
And you shall see 'tis purchased by the weight;
Which therein works a miracle in nature,
Making them lightest that wear most of it:
So are those crisped snaky golden locks
Which make such wanton gambols with the wind,
Upon supposed fairness, often known
To be the dowry of a second head,
The skull that bred them in the sepulchre.
Thus ornament is but the guiled shore
To a most dangerous sea; the beauteous scarf
Veiling an Indian beauty; in a word,
The seeming truth which cunning times put on
To entrap the wisest. Therefore, thou gaudy gold,
Hard food for Midas, I will none of thee;
Nor none of thee, thou pale and common drudge
'Tween man and man: but thou, thou meagre lead,
Which rather threatenest than dost promise aught,
Thy paleness moves me more than eloquence;
And here choose I; joy be the consequence!
PORTIA
(Aside) How all the other passions fleet to air,
As doubtful thoughts, and rash-embraced despair,
And shuddering fear, and green-eyed jealousy! O love,
Be moderate; allay thy ecstasy,
In measure rein thy joy; scant this excess.
I feel too much thy blessing: make it less,
For fear I surfeit.
William Shakespeare «The Merchant of Venice» Act III, Scene II, line 1440—1481.
Акт 3, сцена 2. Бельмонт. Комната в доме ПОРЦИИ.
Входят БАССАНИО, ПОРЦИЯ, ГРАЦИАНО, НЕРИССА и Слуги
БАССАНИО
Так пусть же внешние проявления будут наименьшими сами собой:
Мир всё ещё обманут с помощью украшений.
В законе, что ни просьба так с душком или продажная,
Но, бывая приправленной любезной речью,
Затмевающей показ зла? В религии,
Что проклятая ошибка, но некого трезвого чела
Который будет благословлять это и одобрит текст,
Скрывая грубоватость с помощью прекрасного орнамента?
Там нет порока столь простого, но предполагающего
Некий знак добродетели на его внешних частях:
Сколь много трусов, чьи сердца всё также лживы
Как лестница из песка, всё ещё носят на их подбородках
Бороды Геркулеса и нахмурившегося Марса;
Кто внутри искал, наличие печени белой, как молоко;
И этим предполагал, что это экскременты доблести
Предоставив их опорным пунктом! Глянь на красоту,
И вы смогли узреть из этого, что приобреталось по весу;
Который тут творил знамение в природе,
Сделавшее их светлее, чтоб облачить самое то:
Так те вьющие змеевидные золотистые локоны,
Которые делают бессмысленными подобные игры с ветром,
На воображаемой прекрасности, известной зачастую
Быть приданным для второй головы,
Черепа, что породил их в гробнице.
Поэтому, украшение — есть только берег вероломный
В самом опаснейшем море; великолепный шарф
Вуаль красавицы индийской; одним словом,
Кажущаяся истина, которую выложили коварные времена
Чтоб заманить мудрейшего в ловушку. Поэтому, то аляповатое золото,
Тяжёлая еда для Мидаса, Я ничего не буду от тебя;
Ни от тебя ничего, ты — бледный и заурядный труженик
Между мужчиной и мужчиной: но зато ты, ты тощий проводник,
Который скорее угрожает, чем обещает чего либо,
Твоя бледность двигает меня куда больше, чем красноречие;
И тут выбрал Я; рад буду имеющему значение!
ПОРЦИЯ
(В сторону) Как все остальные страсти ускользают в воздух,
Как сомнительные мысли, так и необдуманно охватившее отчаяние,
И содрогающий страх, и зеленоглазая ревность! О любовь,
Будьте умеренным; умерьте свой экстаз,
В меру обуздайте свою радость; ограничив этот избыток.
Я слишком сильно чувствую твоё благословение: сделай его меньше,
Из-за страха, которым Я пересытилась.
Уильям Шекспир «Венецианский купец»: акт 3, сцена 2, 1440—1481.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 28.09.2022).
Переводчику на русский, не читавшему «Одиссею» и «Илиаду»
Гомера невозможно было охватить всю глубину иронии Шекспира,
описавшего ритуальное гадание по внутренностях животных, чтобы
определить исход военного похода. Где бард с помощью литературных
образов, так красочно описал иллюзорность материального мира, в
котором всё и вся подвержено тлену и разрушению, кроме чистых
человеческих чувств, не измаранных материальными интересами.
Именно, для этого автор пьесы «Венецианский купец» применил
метафору, где при помощи «аллюзии» сравнил иллюзорность
материальных благ с едой Мидаса при его прикосновении,
превратившейся в золото, назвав — «аляповатым золотом».
Безусловно, под образом Мидаса автор в пьесе подразумевался самого
человека, окружённый сверкающим блеском иллюзорности
окружающего мира, окончательно ослеплённого им и неспособного за
этим блеском рассмотреть истинные ценности.
Но, следом обратил моё внимание на заинтересовавший литературный
образ «меры» с оборотом речи в строке: «In measure rein thy joy», «В
меру обуздайте свою радость» из фрагмента пьесы «Венецианский
купец». Что послужило мотивацией для того, чтобы начать переводить
сонет 91, а следом сонет 152, семантический анализ которых будет
предложен читателю для ознакомления ниже. Что предоставило мне
великолепную возможность окончательно поставить точку над «и»
относительно общепринятой версии критиков «о связи сонета 152 с
сонетами 153 и 154». В действительности, можно увидеть
невооружённым взглядом, что никакой связи сонета 152 с сонетами
153 и 154 нет, исходя из анализа содержания и смены оттенков
настроения автора при его написании.
При сравнительном анализе фрагмента из пьесы «Венецианский
купец» с фрагментом сонета 68, мы может увидеть схожий
литературный образ «золотистых локонов волос», что даёт нам
подсказку, об приблизительно одном и том же времени написания этих
фрагментов.
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 68, 5-8
«Before the golden tresses of the dead,
The right of sepulchers, were shorn away,
To live a second life on second head;
Ere beauty's dead fleece made another gay» (68, 5-8).
William Shakespeare Sonnet 68, 5-8.
«Средь локонов златых волос умершего таясь,
Подстричь их напрочь — гробница в праве,
Чтоб в следующей жизни с иною головой;
Вначале, уже умершего прочёсом, другого сделав краше» (68, 5-8).
Уильям Шекспир, Сонет 68, 5-8.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 09.04.2019).
Трагизм литературных образов всепоглощающего беспощадного
Времени и беспристрастной гробницы, нашёл своё глубокое
отображение в пьесах Шекспира. Но для контраста следует чреда
жизнеутверждающих образов, где поэт подталкивает читателя на
мысль о необходимости обновления, следуя законам природы для
следующей попытки воссоздания нового «хомо сапиенса», значительно
лучше предыдущего, ушедшего в гробницу. Применение «паттерна», в
качестве литературного приёма, является характерной особенность в
творчестве Шекспира.
— Но неужели, в этом есть крайняя необходимость для воссоздания
нового «хомо сапиенса» до бесконечности? И так ли, это важно, когда
изъяны и уязвимости, заложенные создателем, то ли случайно, то ли
специально в процессе созидания остались прежними?
Именно, поэтому мной были объединены сонеты 91 и 152 в одно эссе.
По моему мнению сонет 91, не заслужил должного внимания у
критиков, причина вполне объяснимая, контекст сонета изобилует
критикой, обезличивающей самих критиков, обладающих описанными
в сонете пристрастиями.
Помимо этого, автор сонетов практически во всех своих пьесах
использовал литературные образы «меры», в качестве критерия не
только в сфере потребления, либо соразмерности какого-либо
действия, но и как меры чувств, присущих человеку.
Именно, в содержании сонета 152, повествующий бард осознанно
определил для себя рамки, некую «меру чувств» к тёмной леди,
которая привела к полному разрыву с ней отношения.
Несмотря, на то, что подавляющая часть критиков продолжила упрямо
утверждать об обвинениях автора сонета 152 в адрес «Тёмной леди».
Моя точка зрения основывается на том, что содержание сонета 152
больше похоже на «запоздалое покаяние» поэта, выражающего чувство
сожаления за совершённые ошибки. Стоит отметить, что автор широко
использовал в тексте сонета юридическую терминологию.
Таким образом, поэт, имея дворянское происхождение полностью
прекратил все отношения с «тёмной леди», женщиной более низкого
происхождения, признав в первую очередь свою вину во всём
произошедшем между ними, о чём в поэтической строке бард
резюмировал в заключительном двустишии сонета 152.
В елизаветинскую эпоху в условиях начавшегося роста экономики и
индустриализации, а также ослабления религиозных табу, мало кто
отважился бы на подобный шаг. Для подобного решительного шага
нужно было быть глубоко религиозным человеком, что коренным
образом опровергает все предыдущие версии критиков о гомо
эротических пристрастиях барда к юноше. Впрочем, содержание
сонета 152 ещё раз подсказывает о возникшем «любовном
треугольнике», в связи с тем, что Шекспир проявил инициативу,
познакомив юношу, адресата сонетов с тёмной леди. О чём в
последствии поэт сильно пожалел, так как после этого знакомства он
окончательно потерял не только юношу, но и большую часть своих
друзей.
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Some glory in their birth, some in their skill,
Some in their wealth, some in their body's force;
Some in their garments, though new-fangled ill;
Some in their hawks and hounds, some in their horse;
And every humour hath his adjunct pleasure,
Wherein it finds a joy above the rest:
But these particulars are not my measure;
All these I better in one general best.
Thy love is better than high birth to me,
Richer than wealth, prouder than garments' cost,
Of more delight than hawks or horses be;
And having thee, of all men's pride I boast:
Wretched in this alone, that thou mayst take
All this away and me most wretched make.
— William Shakespeare Sonnet 91
______________________________
2022 © Литературный перевод Свами Ранинанда, Уильям Шекспир Сонет 91
*
*
*
Некоторых слава в их происхождении, кого-то — в навыках их,
Некоторых — в их богатстве, кого-то их (не дюжей) силе в телесах;
Некоторых — в их одеждах, хотя новомодных, но больных;
Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то — в их лошадях;
И каждый юмор дополняет ему удовольствие (в придачу),
В чём, всего превыше прочих радостей находит — он:
Хотя, эти особенности не являлись моей мерой в том;
Всё это Я куда лучше, в одном общем наилучше (обозначу).
Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья,
Богаче, чем богатство, великолепней, чем ценой одежды (пусть),
Чем ястребов иль лошадей нахожусь от большего восхищенья;
И имеющий тебя, пред всей людской гордыней — Я хвалюсь:
Несчастный только в том, что можешь ты принять
Всё это дальше, и более несчастнее сделаешь меня.
*
*
*
Copyright © 2022 Komarov A. S. All rights reserved
Swami Runinanda Jerusalem 28.09.2022
__________________________________
* delight —
восторг, восхищение
(существительное несчётное, единственное числ.) чувство большого
удовольствия;
на радость кому-то; с чувством полного восторга; восторг от чего-то или когото.
Синоним: нескрываемая радость, чувство наслаждения.
Примеры:
She won the game easily, to the delight of all her fans.
Она выиграла игру легко, на радость всем своим поклонникам.
She took a simple delight in joys that we could all share.
Она просто восхищалась в радостях, которые мы все могли разделить.
She couldn't hide her delight at the news.
Она не могла скрыть свой восторг от новостей.
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English
Dictionary, OED).
*** boast —
(глагол) хвастать, похвастаться, похвалиться;
(непереходный, транзитивный глаг.) говорить таким образом, который
показывает, что вы слишком гордитесь чем-то, что у вас есть или можете
сделать; похвастаться чем-то; похвастаться тем, (что...).
Примеры:
I don't want to boast, but I can actually speak six languages.
Я не хочу похвастаться, но я могу говорить на шести языках.
She is always boasting about how wonderful her children are.
Она всегда хвастается тем, как замечательны её дети.
He openly boasted of his skill as a burglar.
Он открыто хвастался своим мастерством взломщика.
Sam boasted that she could beat anyone at poker.
Сэм хвасталась, что она может побить любого в покер.
«I won!» — she boasted.
«Я выиграла!», — похвасталась она.
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English
Dictionary, OED).
Сонет 91 — один из 154-х сонетов, написанных английским
драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет является
частью последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», в
которой поэт выразил свою приверженность многолетней дружбе и
отеческой любви к адресату сонета «молодому человеку».
Парафраза сонета 91.
Некоторые люди гордятся своим благородным происхождением;
некоторые — их способностями и приобретёнными навыками; есть
такие, которые гордятся своим несметным богатством или физической
силой
А некоторые гордятся их гончими, охотничьими ястребами или
лошадями. Но поэт не получает радости ни от одной из этих вещей,
потому что у него есть кое-что куда лучшее: это беззаветная любовь к
юноше. Выражение чувств к близкому человеку значительно лучше,
чем благородное происхождение, богатство, дорогая одежда или
удачная охота. И пока у поэта есть «молодой человек», он гордится
этим больше, чем кем-либо другим. Впрочем, если юноша предпочтёт
все вышеперечисленное отказавшись от беззаветной любви поэта, то
это сделает его куда более несчастным.
Структура построения сонета 91.
Сонет 91 — это английский или шекспировский сонет. Английский
сонет состоит из трех четверостиший, за которыми следует
заключительное рифмующееся двустишие. Он следует типичной схеме
рифмовки поэтической формы, ABAB CDCD EFEF GG, и составлен в
пятистопном ямбе, типе поэтического метра, основанного на пяти
парах метрически слабых / сильных слоговых позиций. Одиннадцатая
строка является примером правильного пятистопного ямба:
/#/#/#/#/
«Чем ястребов иль лошадей нахожусь от большего восхищенья» (91,
11).
/ = ictus, метрически сильная слоговая позиция. # = nonictus.
Сонет изобилует метрическими вариантами. Строки 5 и 7 имеют
конечный внеметрический слог или окончание женского рода.
Строка 2 демонстрирует, как начальный, так и средний разворот
строки, это два из по крайней мере девяти таких разворотов в тексте
сонета.
/##/ /##/#/
«Некоторых — в их богатстве, кого-то их (не дюжей) силе в телесах»
(91, 2).
Обе строки 8 и 9 могут быть отсканированы, чтобы показать движение
третьего иктуса вправо (в результате получается четырёхпозиционная
фигура # # / /, иногда называемая малой ионной):
#/#/##/ /#/
«Всё это Я куда лучше, в одном общем наилучше (обозначу)» (91, 8).
#/#/##/ /#/
«Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья» (91, 9).
Малая ионная заканчивается в 10-й строке третьем четверостишия, и
переходит в правильный пятистопный ямб 11-ой строки.
Семантический анализ сонета 91.
Хочу отметить, что сонет 91 по воле случая был обделён должным
вниманием со стороны критиков точно также, как сонет 152.
Не потому, что сонет не заслуживает внимания, по-видимому,
содержание сонета глубоко затронуло сокровенные пристрастия самих
критиков, что по понятной причине могло ввести в замешательство, и
как следствие отказ от рассмотрения и критики сонета. Впрочем,
многие литературные критики забыли незыблемое «золотое» правило в
литературе, что при написании чего-либо стоящего необходимо
оставаться беспристрастным к предмету или объекту описания или
критики. Впрочем, литературные образы первого четверостишия
необычайно схожи с образами фрагмента пьесы «Цимбелин»:
«Куда благороднее, чем приходить за чеком,
Богаче, чем более ничего не делать ради безделушки,
Горделивее, чем неоплаченным шелестеть шёлком» (26—28).
Уильям Шекспир «Цимбелин»: акт 3, сцена 3, 26—28.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2022).
Поэтому, любезно предоставляю читателю для ознакомления более
широкий фрагмент пьесы Шекспира «Цимбелин» акт 3, сцена 3:
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Cymbeline» Act III, Scene III, line 1—30
ACT III, SCENE III. Wales: a mountainous country with a cave.
Enter, from the cave, BELARIUS; GUIDERIUS, and ARVIRAGUS
following
BELARIUS
A goodly day not to keep house, with such
Whose roof's as low as ours! Stoop, boys; this gate
Instructs you how to adore the heavens and bows you
To a morning's holy office: the gates of monarchs
Are arch'd so high that giants may jet through
And keep their impious turbans on, without
Good morrow to the sun. Hail, thou fair heaven!
We house i' the rock, yet use thee not so hardly
As prouder livers do.
GUIDERIUS
Hail, heaven!
ARVIRAGUS
Hail, heaven!
BELARIUS
Now for our mountain sport: up to yond hill;
Your legs are young; I'll tread these flats. Consider,
When you above perceive me like a crow,
That it is place which lessens and sets off;
And you may then revolve what tales I have told you
Of courts, of princes, of the tricks in war:
This service is not service, so being done,
But being so allow'd: to apprehend thus,
Draws us a profit from all things we see;
And often, to our comfort, shall we find
The sharded beetle in a safer hold
Than is the full-wing'd eagle. O, this life
Is nobler than attending for a cheque,
Richer than doing nothing for a bauble,
Prouder than rustling in unpaid-for silk:
Such gain the cap of him that makes 'em fine,
Yet keeps his book uncross'd: no life to ours.
William Shakespeare «Cymbeline» Act III, Scene III, line 1—30.
Акт III, СЦЕНА III. Уэльс: горная страна с пещерой.
Входят из пещеры БЕЛАРИУС; ГИДЕРИУС и АРВИРАГУС следуют
за ними
БЕЛАРИУС
Достойный день, чтобы не вести дела, с подобным
Чьи крыши такие же низкие, как у нас! Наклонитесь мальчики; эти
врата
Вас вразумят, как преклоняться небесам, и отмеривать поклоны вам
На утреннюю святую службу: врата монархов
Аркадные так высоки, что гиганты могут пролететь сквозь них
И не снимая для этого их нечестивые тюрбаны
Доброго утра солнцу. Возрадуйся ты, прекрасное небо!
Мы приют дали на скале, всё же тебя используя не так жёстко
Как это делают гордые живые.
ГИДЕРИУС
Возрадуйтесь, небеса!
АРВИРАГУС
Возрадуйтесь, небеса!
БЕЛАРИУС
Теперь в нашем горном спорте: вверх, вон на ту горку;
Твои ноги молодые; Я ступать буду по ступеням этим. Учтите,
Тогда вы сверху воспримите меня, словно ворону,
Что эта местность, которая более уменьшится и даст начало;
И тогда вы сможете вспомнить, какие сказывал Я россказни вам
О дворах, о принцах, о хитростях на войне:
Эта услуга не является услугой, поэтому оказываю,
Но может быть поэтому разрешена: при том задержавшись,
Извлекая выгоду нам из всего, что мы увидим;
А чаще, для утешенья нашего, мы будем находить
Надкрылья жука в безопасном сохранении,
Чем полнокрылого орла. О, эта жизнь
Куда благороднее, чем приходить за чеком,
Богаче, чем более ничего не делать ради безделушки,
Горделивее, чем неоплаченным шелестеть шёлком:
Таким образом, получив шапку от него, что делает их в порядке,
Всё же, свою книгу держите незаконченной: нет жизни без этого для
нас.
Уильям Шекспир «Цимбелин»: акт 3, сцена 3, 1—30.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2022).
Пьеса «Цимбелин», была написана Шекспиром последней, и воочию
отражает всё великолепие замысла гения драматургии. Автор в
ироническом тоне повествует о положении дел большей части
аристократии на заре индустриальной эпохи. Где в обороте речи
«получив шапку от него», то есть «полнокрылого орла» означает
«видеть значительно больше, чем может увидеть взор человека», такие
крайне необходимого качества в сложившихся условиях обнищания
аристократии, не получившей преференций.
Автор сонета 91, в ходе повествования построил риторическую фигуру
в виде метафорического сравнения обладания материальными благами
сопоставив их с нематериальными: своими чувствами к юноше. Сюжет
и преамбула сонета 91 были построены автором на основном
литературном приёме «антитезе». Бард по ходу изложения создал
контраст между материальными обладаниями окружающей его
аристократии и его нематериальными обладаниями: искреннего
чувства беззаветной любви к юноше, освящённого кровными узами.
Краткая справка.
Антитеза — это риторический и литературный приём, который
используется в письменной или устной форме. Либо, как предложение,
которое контрастирует с каким-либо ранее упомянутым предложением
или отменяет его, либо когда две противоположности вводятся вместе
для контрастного эффекта, что основано на логической фразе или
термине.
Полагаю, что сонет 91 может вызвать интерес у истинных
исследователей и любителей творчества Шекспира своими яркими и
выразительными литературными образами. Которые нашли наиболее
яркое отражение в образах пьес, написанных в позднем, если быть
точнее — «зрелом» периоде творчества.
Что подталкивает на мысль более позднего времени написания этого
сонета, предоставив подсказку о возможном перемещении сонета в
общей последовательности редактором перед вёрсткой сборника в
направление более ранних.
«Some glory in their birth, some in their skill,
Some in their wealth, some in their body's force» (91, 1-2).
«Некоторых слава в их происхождении, кого-то — в навыках их,
Некоторых — в их богатстве, кого-то их (не дюжей) силе в телесах»
(91, 1-2).
Строки 1 и 2, согласно замыслу автора, входят в одно предложение:
«Некоторых слава в их происхождении, кого-то — в навыках их,
некоторых — в их богатстве, кого-то их (не дюжей) силе в телесах».
Для соблюдения правил грамматики и морфологии при переводе на
русский язык при построении предложения возникла необходимость
заполнения серединной цезуры строки 2, поэтому мной было вставлено
слово прилагательное в скобках «не дюжей» для применения в
качестве сопоставительной метафоры.
Читателю, необходимо обратить внимание на то, что строки 3 и 4 не
входят в одно предложение, так как разделены знаком препинания
точкой с запятой.
Каждая строка является самостоятельной частью многосложного
предложения, что является отличительной чертой строк 3 и 4, что
противоречит «шекспировскому» правилу двух строк.
«Some in their garments, though new-fangled ill;
Some in their hawks and hounds, some in their horse» (91, 3-4).
«Некоторых — в их одеждах, хотя новомодных, но больных;
Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то — в их лошадях» (91, 3-4).
В строке 3, повествующий бард переместил фокус внимания читателя
на одежды придворных аристократов, которые по колориту и
красочности ознаменовали елизаветинскую эпоху: «Некоторых — в их
одеждах, хотя новомодных, но больных».
— Но почему автор новомодные наряды придворных назвал
больными?
— Так как причин было несколько.
Во-первых, подобная одежда при ношении была неудобна и приносила
физическую боль.
Во-вторых, некоторые нововведения в нарядах при длительном
ношении были причиной ряда таких заболеваний, как подагра или
болезней кишечно-желудочного тракта.
Дело в том, что обязательным атрибутом одежды были корсеты, как у
женщин, так и у мужчин, чтобы скрыть дефекты фигуры, при
использовании которых их фигура смотрелась стройнее, то есть
статной. Мужские башмаки были с обязательными каблуками и
довольно-таки тяжёлые при носке, а у женской обуви была заужена
стопа, чтобы подчеркнуть изящество женской ноги при ходьбе, за счёт
чего осложнялся процесс ходьбы.
В строке 4, повествующий акцентировал внимание на атрибутах охоты,
как атрибутов состоятельности и знатности аристократического рода,
имеющего свой герб: «Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то — в
их лошадях».
Однозначно, но для содержания и выучки: лошадей, охотничьих
ястребов и гончих, требовалась прислуга, имеющая навыки в
подобающей одежде, а также наличие оснастки для охоты. Содержание
породистых арабских скакунов было предметом не только гордости
для их хозяина, но и предметом обсуждения их значимости в кругу
придворных аристократов, владеющих загородными особняками и
поместьями.
Первое четверостишие сонета 91 на языке оригинала содержит
множество отличительных литературных приёмов:
«Some glory in their birth, some in their skill,
Some in their wealth, some in their body's force;
Some in their garments, though new-fangled ill;
Some in their hawks and hounds, some in their horse» (91, 1-4).
«Некоторых слава в их происхождении, кого-то — в навыках их,
Некоторых — в их богатстве, кого-то их (не дюжей) силе в телесах;
Некоторых — в их одеждах, хотя новомодных, но больных;
Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то — в их лошадях» (91, 1-4).
Содержание первого четверостишия, выделено автором при помощи
использования риторического литературного приёма «анафора» для
придания ему ключевого значения для построения антитезы с
контекстом строк третьего четверостишия. Использование английского
слова местоимения «some» в начале строк 1-4, что означает
применение литературного приёма «анафора».
Краткая справка.
Анафора — это риторический и литературный приём, который состоит
из повторения последовательности слов в начале соседних
предложений, тем самым придавая им особое значение. И напротив,
«эпистрофа» — это повторение слов в концах предложений. Сочетание
«анафоры» и «эпистрофы» приводит к симплексу.
В тоже время, слово местоимение «some» внутри строки, является
рифмованным внутристрочным ассонансом и звучит на языке
оригинального текста необычайно выразительно, это местоимение
выдвигает и объединяя отдельные группы слов. Это является редкой
разновидностью литературного приёма «ассонанс», что создает
внутристрочную ассонансную рифму, в которой созвучны только
гласные.
Помимо этого, в первом четверостишии оригинального текста мы
можем увидеть применение автором литературного приёма
«аллитерация» при помощи использования семикратно предлога с
местоимением «in their», где согласная «i» выделена 14-ти кратно
доминирующей.
Краткая справка.
Аллитерация повторение одинаковых или однородных согласных или
предлогов в стихотворных произведениях, придающее тексту особую
звуковую выразительность, особенно в стихосложении.
Подразумевается большая, по сравнению со средне языковой,
частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём
его протяжении. Об аллитерации не принято говорить в тех случаях,
когда звуковой повтор появляется, вследствие повторения морфем.
Словарной разновидностью аллитерации, является — тавтограмма.
По вполне понятной причине, в подавляющей части переводов на
русский сонета 91 всё богатство литературных приёмов было утеряно,
это в лучшем случае. В худшем случае, в переводах мы можем увидеть
«изумительную отсебятину» и несуразную ахинею, особенно в
заключительном двустишии.
При внимательном рассмотрении в ходе семантического анализа,
читатель может во всей красе рассмотреть виртуозное применения
автором стройной структуры построения сонета, в котором поэт
превзошёл своих коллег из литературного салона Уилтон-хаус графини
Пембрук.
«And every humour hath his adjunct pleasure,
Wherein it finds a joy above the rest» (91, 5-6).
«И каждый юмор дополняет ему удовольствие (в придачу),
В чём, всего превыше прочих радостей находит — он» (91, 5-6).
Хочу отметить, что строки 5 и 6 при прочтении нужно рассматривать
вместе, согласно «шекспировскому» правилу двух строк для
понимания не только замысловатых строк, но и подстрочника: «И
каждый юмор дополняет ему удовольствие (в придачу), в чём, всего
превыше прочих радостей находит — он».
Оборотом речи, входящим в подстрочник «every humour», «каждый
юмор» строки 5, повествующий обозначил «каждый предмет
гордости» обладателя вышеперечисленных материальных ценностей в
тексте сонета.
Строка 6, дополняя предыдущую риторически усиливает её, прямо
указывая читателю, что «каждый предмет гордости» уже окончательно
перешёл в статус «фетиша»: «В чём, всего превыше прочих радостей
находит — он». Впрочем, возможно, это слово ещё не было
придумано.
В каждом произведении, входящем в литературное наследие
Шекспира, как правило присутствует подстрочник. Который играет
существенную, а иногда главенствующую роль для раскрытия
читателю ключевого замысла автора. Основная проблема переводчика
при переводе, это прежде всего раскрыть для понимания читателем не
только содержание со всем богатством литературных приёмов, но
главное расшифровать подстрочник, заложенный автором во время
написания.
Таким образом, передать читателю настроение и чувства, которые
испытывал автор в момент написания строк.
«But these particulars are not my measure;
All these I better in one general best» (91, 7-8).
«Хотя, эти особенности не являлись моей мерой в том;
Всё это Я куда лучше, в одном общем наилучше (обозначу)» (91, 7-8).
Строка 7, по замыслу автора является дополняющей предыдущие
строки 5 и 6, в тоже время входящей с ними в одно предложение:
«Хотя, эти особенности не являлись моей мерой в том».
Со строки 8, повествующий открыл новое предложение в
риторической фигуре вспомогательное, предназначенное для
построения третьего четверостишия.
Которое предоставляло основу логического обоснования для
реализации заключительной части антитезы в общей сюжетной линии:
«Всё это Я куда лучше, в одном общем наилучше (обозначу)». После
строки 8, стоит «точка» знаком препинания, что обозначает окончание
первой части риторической антитезы.
Используя местоимения «these» текста оригинала в начале строк 7 и 8,
повествующий бард применил литературный приём «аллитерация»,
ввиду того оно заканчивается на согласной. Для построения
предложения при переводе на русский строки 8, и соблюдения правил
грамматики мной было заполнена конечная цезура строки словом
глаголом в скобках «обозначу», которое дополнительно придало
строке рифму.
Примечательно, что схожий литературный образ «меры» можно
увидеть во многих пьесах, например: в искромётной пьесе «Мера за
меру» акт 5, сцена 1.
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Measure for Measure» Act V, Scene I, line
2825—2854
ACT V, SCENE I. The city gate.
Re-enter ANGELO, MARIANA, FRIAR PETER, and Provost
DUKE VINCENTIO
For this new-married man approaching here,
Whose salt imagination yet hath wrong'd
Your well defended honour, you must pardon
For Mariana's sake: but as he adjudged your brother, —
Being criminal, in double violation
Of sacred chastity and of promise-breach
Thereon dependent, for your brother's life, —
The very mercy of the law cries out
Most audible, even from his proper tongue,
'An Angelo for Claudio, death for death!'
Haste still pays haste, and leisure answers leisure;
Like doth quit like, and MEASURE still FOR MEASURE.
Then, Angelo, thy fault's thus manifested;
Which, though thou wouldst deny, denies thee vantage.
We do condemn thee to the very block
Where Claudio stoop'd to death, and with like haste.
Away with him!
MARIANA
O my most gracious lord,
I hope you will not mock me with a husband.
DUKE VINCENTIO
It is your husband mock'd you with a husband.
Consenting to the safeguard of your honour,
I thought your marriage fit; else imputation,
For that he knew you, might reproach your life
And choke your good to come; for his possessions,
Although by confiscation they are ours,
We do instate and widow you withal,
To buy you a better husband.
MARIANA
O my dear lord,
I crave no other, nor no better man.
William Shakespeare «Measure for Measure» Act V, Scene I, line 2825—
2854.
Акт 5, сцена 1. Городские ворота.
Снова входят АНДЖЕЛО, МАРИАНА, МОНАХ ПИТЕР и проректор
ГЕРЦОГ ВИНЧЕНЦИО
Для этого новобрачного мужчины, приближающегося сюда,
Чьё солёное воображение всё ещё не обмануло
Ваша честь хорошо защищена, вы должны простить
Ради Марианы блага: но когда он признал виновным вашего брата, —
Оказавшись преступником, совершившим двойное насилие
Над священном целомудрием и в разрыве обязательства
От этого зависит жизнь вашего брата, —
Само милосердие закона взывает
Наиболее слышное, даже на его точном языке:
«Анджело за Клаудио, смерть за смерть!»
Спешка всё ещё оплачивает спешку, а досуг отвечает за досуг;
Подобное прекращается подобным, и МЕРА всё ещё ради МЕРЫ.
Тогда, Анджело, твоя вина проявится так;
Хотя которую ты хотел бы отрицать, отвергает твоё преимущество.
Мы осуждаем тебя к самой плахе
Куда Клаудио наклонился для смерти, и словно в спешке.
Прочь вместе с ним!
МАРИАНА
О мой всемилостивый господь,
Я надеюсь, ты не будешь издеваться надо мной с мужем.
ГЕРЦОГ ВИНЧЕНЦИО
Это ваш муж поиздевался над вами с мужем.
Соглашаюсь на защиту от вашей чести,
Я думал, что ваш брак подходит; иначе обвиненье,
За то, чтоб он знал вас, мог упрекнуть вашу жизнь
И задушить ваше добро придя, поскольку его владенья,
Несмотря на то, что по конфискации они наши,
Мы установили и к тому же вас вдовой,
Чтоб прикупили вы получше мужа.
МАРИАНА
О, мой дорогой господин,
Другого Я не жажду, ни не наилучшего мужчину.
Уильям Шекспир «Мера за меру» акт 5, сцена 1, 2825—2854.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 02.10.2022).
Вышеприведённый фрагмент пьесы указывает на глубокие знания
автором юриспруденции, которые невозможно было получить в
церковной приходской школе, что полностью опровергает принятую
версию идентификации Шекспира, как сына ремесленника из
Стратфорда.
Но возвратимся к семантическому анализу сонета 91. Третье
четверостишие являясь составной частью риторической антитезы, на
которой была построена структура сонета.
Опираясь на которую, автор противопоставил чувства привязанности и
любви к юноше всем перечисленным материальным ценностям,
благодаря которым существует слава и известность «некоторых».
Откровенно говоря, если проанализировать хронологию
елизаветинской эпохи, то вполне можно было назвать конкретные
имена именитых аристократов и вельмож.
Впрочем, автор сонета обобщил, назвав этих состоятельных
аристократов местоимением «some», «некоторые». Это обобщение не
являлось шагом демонстративного пренебрежения этих именитых
аристократов, как личностей, отнюдь нет.
Таким образом, в содержании сонета поэт обозначил определённую
категорию персон с помощью местоимения в неопределённой форме,
осознанно обезличивающим именитых придворных аристократов.
Что красноречиво говорит о том, что по шкале ценностей, для
повествующего искренние чувства к юноше были значительно важнее
материальных благ, которыми обладали и гордились, эти —
«некоторые».
Шесть последних строк сонета для рассмотрения удобнее читать по
три строки, итого две группы по три строки. Из чего можно сделать
вывод что в сонете 91 последние двустишие утратившее своё значение,
выделяя этот сонет от остальных в общей последовательности, кроме
сонетов 152 и 154. Вполне очевидно, но такая характерная
особенность, как отсутствие подчёркнуто выделенного
заключительного двустишия, несвойственная для чисто английского
сонета оказалась связующей для сонета 91 с сонетами 153 и 154.
«Thy love is better than high birth to me,
Richer than wealth, prouder than garments' cost
Of more delight than hawks or horses be» (91, 9-11).
«Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья,
Богаче, чем богатство, великолепней, чем ценой одежды (пусть),
Чем ястребов иль лошадей нахожусь от большего восхищенья» (91, 911).
Строки 9-11, согласно замыслу, входят в одно предложение и читаются
при их рассмотрении вместе: «Твоя любовь для меня лучше высокого
происхожденья, богаче, чем богатство, великолепней, чем ценой
одежды (пусть), чем ястребов иль лошадей нахожусь от большего
восхищенья». В строке 10 мной была заполнена конечная цезура
строки словом частицей в скобках «пусть», которое придало
выразительность и рифму строке.
Строки 9, 10 и 11 оригинала связаны литературным приёмом
«ассонанс» посредством местоимения «than», «чем» в каждой строке.
Впрочем, при переводе на русский в строке 9, это местоимение мной
было упущено для лучшего поэтического звучания и рифмы строки.
«And having thee, of all men's pride I boast:
Wretched in this alone, that thou mayst take
All this away and me most wretched make» (91, 12-14).
«И имеющий тебя, пред всей людской гордыней — Я хвалюсь:
Несчастный только в том, что можешь ты принять
Всё это дальше, и более несчастнее сделаешь меня» (91, 12-14).
Строки 12-14, связаны по смыслу в одном предложении, поэтому
читаются вместе: «И имеющий тебя, пред всей людской гордыней — Я
хвалюсь: несчастный только в том, что можешь ты принять всё это
дальше, и наиболее несчастнее сделаешь меня».
В строке 12, повествующий декларирует окончательный пункт
антитезы: «И имеющий тебя, пред всей людской гордыней — Я
хвалюсь».
Однако, в этом же предложении следует очень странная оговорка в
строках 13 и 14: «Несчастный только в том, что можешь ты принять
всё это дальше, и наиболее несчастнее сделаешь меня». Сама
риторическая фигура строк 13-14 была создана вопреки правилам
литературной риторики, что противоречит здравому смыслу и логике
вещей.
Впрочем, несчастный, уже никак не может быть более несчастнее,
равно как мёртвый не может быть более мертвее.
Последние две строки сонета, буквально обескуражили меня своей
нелепостью, от чего у меня сложилось впечатление, что строки 13-14
сонета 91 отличаются ярко выраженной не аутентичностью, и поэтому
не принадлежат перу Шекспира.
При рассмотрении ранее переведённых заключительных строчек
сонета 1, мной было выдвинуто предположение, что некоторые
недописанные сонеты Шекспира, вполне мог дописать его секретарь,
таким образом объясняя грамматические и стилистические ляпсусы,
допущенные в конечных строках некоторых сонетов из общей
последовательности.
Краткая справка.
ЛЯПСУС, ляпсуса, муж. (лат. «lapsus» — падение). Ошибка, промах,
непроизвольное упущение.
Синонимы: ляп, накладка, неправильность, неточность, обмолвка, оговорка,
огрех, опечатка, описка, оплошность, ошибка, ошибочка, погрешность, промах,
промашка, просчет, упущение.
Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935—1940.
Определённо, но если следовать правилам грамматики и стилистики
русского языка, то подобное допущение не предусматривается. Вполне
допускаю в качестве второй версии, объясняющей оплошность того,
что, эти две строки не аутентичностичны, возможно, перед вёрсткой
сборника сонетов Quarto 1609 года некое стороннее лицо дописало их,
им мог быть редактор, выполнивший корректорскую работу по
заданию издателя.
Образы «меры, покаяния и возмездия» в пьесах Уильяма Шекспира.
Судя по всем признакам, Шекспир не придавал особого значения
сонетам, учитывая их статус частной переписки, как заметок,
написанных на ходу, буквально — «с колена». Основное пристальное
внимание поэта было направлено на интриги и повороты сюжетов
пьес: сбор, анализ и обобщение исторического материала, служившего
основой. Эта рутинная и очень большая работа, требующая высокого
уровня самоотдачи и самопожертвования. Однако, игра стоила свеч, и
из-под пера мастера драматургии возникали пьесы, наполненные
жизнью и яркими, незабываемыми литературными образами,
заставляющие зрителя театра «Глобус» смеяться и плакать,
переживать, возмущаться, а порой восторгаться.
Предоставление бесплатного входа для простолюдинов в театр
«Глобус на стоячие места перед подмостками, делало каждое
представление значимым событием. Время начала каждого
представления передавалось из уст в уста в кварталах ремесленников,
на ярморочных площадях и в шумных тавернах.
Стоит отметить, что само принятие указа королевского двора о
предоставлении простому люду свободного входа на премьеры пьес
Шекспира в театре «Глобус», было величайшим достижением в
области культуры для елизаветинской эпохи.
Но для меня было важно понять: «Какие литературные образы пьес
нашли своё отражение в содержании сонетов в ходе семантического
анализа и какую роль сыграли рассматриваемые образы на дальнейшее
творчество величайшего драматурга»? К примеру, обратимся к
литературным образам трагедии «Леди Макбет».
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Lady Macbeth» Act V, Scene VIII
ACT V, SCENE VIII. Another part of the field.
Enter MACBETH.
MACDUFF
Hail, king! for so thou art: behold, where stands
The usurper's cursed head: the time is free:
I see thee compass'd with thy kingdom's pearl,
That speak my salutation in their minds;
Whose voices I desire aloud with mine:
Hail, King of Scotland!
ALL
Hail, King of Scotland!
Flourish
MALCOLM
We shall not spend a large expense of time
Before we reckon with your several loves,
And make us even with you. My thanes and kinsmen,
Henceforth be earls, the first that ever Scotland
In such an honour named. What's more to do,
Which would be planted newly with the time,
As calling home our exiled friends abroad
That fled the snares of watchful tyranny;
Producing forth the cruel ministers
Of this dead butcher and his fiend-like queen,
Who, as 'tis thought, by self and violent hands
Took off her life; this, and what needful else
That calls upon us, by the grace of Grace,
We will perform in measure, time and place:
So, thanks to all at once and to each one,
Whom we invite to see us crown'd at Scone.
Flourish. (Exeunt)
William Shakespeare «Lady Macbeth» Act V, Scene VIII.
Акт 5, сцена 6. Другая часть поля.
Входит МАКБЕТ.
МАКДАФФ
Приветствую тебя, король! Ибо таков ты: посмотри, где стоит
Узурпатора проклятая голова: время вышло:
Я вижу тебя окружённым перлами твоего королевства,
Которые произнесут моё приветствие в своих умах;
Чьи голоса стремился Я услышать с моим громогласно:
Приветствуем короля Шотландии!
ВСЕ
Приветствуем короля Шотландии!
Процветания
МАЛКОЛЬМ
Мы не будем более тратить, расходуя время
Прежде чем мы рассчитаемся с вашими некоторыми любимцами
И поквитаемся с тобой. Мои близкие и родственники,
Отныне будут графами впервые, чтобы навсегда Шотландия
В такую честь именовалась. Более того, так сделать,
Такой должна была заложена заново во времени,
Как призывающая домой наших изгнанных друзей из-за границы
Чтобы избежал ловушек осторожной тирании;
Произведшей далее служителей жестоких
От этого мёртвого мясника и его дьяволоподобной королевы,
Кто, как это посчитали, сам и насильственно собственноручно
Забрал её жизнь; к этому, а что ещё было нужно
Это нас взывает, к милосердной Благодати,
Мы выступим должной мерой, в нужное время и в нужном месте:
Итак, спасибо всем сразу и каждому из них,
Которых мы приглашаем посмотреть коронацию в Сконе.
Процветания. (Уходят)
Уильям Шекспир «Леди Макбет»: акт 5, сцена 8.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2022).
Образы «меры, покаяния и возмездия» охватывают практически все
пьесы, в той или иной степени, например: «Мы выступим должной
мерой, в нужное время и в нужном месте», «We will perform in measure,
time and place».
Формулировки шекспировских образов, можно встретить и сегодня в
повседневной жизни, по истечения почти шести веков они не утратили
свою актуальность. Поэтому некоторые из них стали крылатыми
фразами.
Формулировка — ж. 1. процесс действия по несов. гл. формулировать от чего.
Результат такого действия; краткое и точное словесное выражение мысли. 2.
Сформулированное положение, идея, образ. 3. Сформулированные выводы.
Современный толковый словарь русского языка Ефремовой.
Но, почему по прошествию несколько веков, литературные образы,
описанные в пьесах Шекспира, продолжают быть актуальными в 21-м
веке? Секрет кроется в неизменяющейся природе человека,
подсознательные тёмные глубины которой, так досконально познал
автор. Пьесы не просто отражали исторические события, в них
поэтапно раскрывались черты характеров главных героев, их
мотивации и устремления, при помощи которых одни из них падали,
теряя буквально все; а другие поднимались возвышаясь, не потеряв
человеческого облика.
Но каким чудным образом, тиран смог бы предугадать своё скорейшее
падение, не покаявшись, так и не обретя дар прозрения. В слепой
надежде, что и на этот раз обойдёт своей хитростью убийц, обольщая
их своим радушным приёмом и застольем «мерой круглого стола»,
«measure the table round», то есть «застольем в мире и согласии».
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Lady Macbeth» Act III, Scene IV
ACT III, SCENE IV. The same. Hall in the palace.
A banquet prepared. Enter MACBETH, LADY MACBETH, ROSS,
LENNOX, Lords, and Attendants
MACBETH
You know your own degrees; sit down: at first
And last the hearty welcome.
Lords
Thanks to your majesty.
MACBETH
Ourself will mingle with society,
And play the humble host.
Our hostess keeps her state, but in best time
We will require her welcome.
LADY MACBETH
Pronounce it for me, sir, to all our friends;
For my heart speaks they are welcome.
First Murderer appears at the door
MACBETH
See, they encounter thee with their hearts' thanks.
Both sides are even: here I'll sit i' the midst:
Be large in mirth; anon we'll drink a measure
The table round.
(Approaching the door)
There's blood on thy face.
William Shakespeare «Lady Macbeth» Act III, Scene IV.
АКТ III, СЦЕНА IV. То же самое. Зал во дворце.
Приготовлен банкет. Входят МАКБЕТ, ЛЕДИ МАКБЕТ, РОСС,
ЛЕННОКС, лорды и Слуги
МАКБЕТ
Вы знаете свои собственные степени; рассаживаетесь: вначале
И продлится радушный прием.
Лорды
Благодарим ваше величество.
МАКБЕТ
Себя будем смешивать с обществом
И роль буду играть скромного хозяина.
Наша хозяйка сохранит своё положенье, но как можно лучше
Нам потребуется от неё тёплый прием.
ЛЕДИ МАКБЕТ
Произнесите это от меня сэр, для всех наших друзей;
Поскольку моё сердце говорит, что они благодушны.
Первым, убийца появится в дверях
МАКБЕТ
Увидишь, они тебя встретят с благодарностью своих сердец.
Обе стороны равны: здесь я сяду посередине:
Будьте великодушными в веселье; мы выпьем скоро мерой
Круглого стола.
(Приближается к двери)
У тебя кровь на лице.
Уильям Шекспир «Леди Макбет»: акт 3, сцена 4.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 26.09.2022).
Но за витиеватостью фразы, в сонете 91 строках 7-9 поэт выразил свои
жизненные принципы, находясь в рамках предписания,
предъявленного ему Тайным Советом «о неразглашении
государственной тайны», что касалось его кровной связи с «молодым
человеком» в целях безопасности престола и незыблемости власти.
Хотя, эти особенности не являлись моей мерой в том;
Всё это Я куда лучше, в одном общем наилучше (обозначу).
Твоя любовь для меня лучше высокого происхожденья. (91, 7-9).
Очевидно, для поэта «образы возмездия» оказались настолько
преобладающими над «образами покаяния» в пьесах, что стали довлеть
над ним в реальной жизни. Только творчество стало отдушиной,
предоставившей ему надежду обретения бессмертия его пьес. И эта
характерная особенность преобладания одних образов над другими
стала очередной подсказкой для построения психологического
портрета автора, который кроме запаса многосторонних знаний
обладал доскональными знаниями Священного Писания, будучи
человеком глубоко религиозным.
В противовес трагедии «Леди Макбет», средиземноморский
искромётный юмор и изобретательные фантазии двух молодых
замужних женщин в пьесе «Венецианский купец», пожелавших
переодевшись в мужскую одежду перевоплотиться на некоторое время
в юношей, буквально захватывают воображение читателя, столь
дерзкой идеей.
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «The Merchant of Venice» Act III, Scene VI,
line 1809—1838
ACT III, SCENE IV. Belmont. A room in PORTIA'S house.
PORTIA
Come on, Nerissa; I have work in hand
That you yet know not of: we'll see our husbands
Before they think of us.
NERISSA
Shall they see us?
PORTIA
They shall, Nerissa; but in such a habit,
That they shall think we are accomplished
With that we lack. I'll hold thee any wager,
When we are both accoutred like young men,
I'll prove the prettier fellow of the two,
And wear my dagger with the braver grace,
And speak between the change of man and boy
With a reed voice, and turn two mincing steps
Into a manly stride, and speak of frays
Like a fine bragging youth, and tell quaint lies,
How honourable ladies sought my love,
Which I denying, they fell sick and died;
I could not do withal; then I'll repent,
And wish for all that, that I had not killed them;
And twenty of these puny lies I'll tell,
That men shall swear I have discontinued school
Above a twelvemonth. I have within my mind
A thousand raw tricks of these bragging Jacks,
Which I will practise.
NERISSA
Why, shall we turn to men?
PORTIA
Fie, what a question's that,
If thou wert near a lewd interpreter!
But come, I'll tell thee all my whole device
When I am in my coach, which stays for us
At the park gate; and therefore haste away,
For we must measure twenty miles to-day.
(Exeunt)
William Shakespeare «The Merchant of Venice» Act III, Scene VI, line 1809—1838.
Акт 3, сцена 4. Бельмонт. Комната в доме ПОРЦИИ.
ПОРЦИЯ
Выйди, Нерисса, у меня для рук работа
Будто вы пока не знаете: мы увидим наших мужей
Прежде, чем они подумают о нас.
НЕРИССА
Увидят ли они нас?
ПОРЦИЯ
Они будут, Нерисса; но по таковой привычке,
Чтоб они должны подумать, мы совершенные
От того мы отсутствуем. С тобой любое Я пари держу,
Когда мы обе будем переодеты, как молодые люди,
Я докажу, что собрат красивей — их двоих,
И носи мой кинжал с изяществом храбрым,
И расскажу разницу между заменой мужчины на мальчика
С помощью камышового голоса, и сделаю пару семенящих шага
В мужской шаг, и заговорю о драках
Словно прекрасный хвастливый юноша, и поведавший несусветную
ложь
Как благородные дамы домогались моей любви,
Которую Я отверг, а они заболели и умерли;
Я не мог ничего поделать; затем Я покаялся,
И пожелал при всём этом, что не убил Я их;
И двадцать таких обманов Я расскажу нехилых,
Что люди будут клясться, что бросил Я колледж
Ранее двенадцати месяцев. Я внутри моего ума имею
Тысячу грубых трюков, этих хвастающих плутов,
Которыми Я буду практиковать.
НЕРИССА
Почему бы не обратиться нам к мужчинам?
ПОРЦИЯ
Тьфу, что это за вопрос,
Если бы, была ты рядом с похотливым толкователем!
Но пойдём, я расскажу тебе весь мой замысел целиком
Как только прибуду в Я свою карету, которая для нас стоит
У ворот парка; и поэтому прочь поспешим,
Поскольку, за день мы должны отмерить двадцать миль.
(Уходят)
Уильям Шекспир «Венецианский купец»: акт 3, сцена 4, 1809—1838.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 30.09.2022).
Современному человеку, может показаться, что в переодевании двух
женщин, согласно сюжету пьесы, нет ничего неординарного и
экстремального.
Однако, в условиях средневековья, подобная затея, была смертельно
опасной за которую, они могли дорого поплатиться и быть
прикованными к столбу «позора» на городской площади из-за
религиозных и общественных ограничений.
Необычайно актуальная тема одержимости властью, подогреваемая
тщетными надеждами удержания её любым путём, как в трагедии
«Король Лир», где неуёмная тяга к власти, богатству, обладания
женщинами преобладает над здравым смыслом. Прошло несколько
веков со времени написания, но тиражи литературных образов в их
мотивациях остались прежними.
Но если ли, ещё один шанс измениться «маленькому человеку»,
почувствовавшему всю сладость обладания властью, словно
подхваченного неудержанным течением к единственной заветной цели,
опьяняющей, делающего его ослепшим в одержимости власти?!
Истории с повторяющимся началом и концом, словно по замкнутому
кругу, когда исторический сюжет обречён повториться «…ещё в глазах
всех поколений. Отнюдь, которые этот мир износят до погибели
конца», как в сонете 55, 11-12.
Согласно профетическому видению автора, мы уже являемся
свидетелями, словно в духе «шекспировского» экзистенциализма.
Впрочем, во шекспировские времена, само понятие экзистенциализма
не существовало, так как оно было сформулировано значительно
позднее в 19-м веке.
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «King Lear» Act V, Scene I, line 3086—3105
ACT V, SCENE I. The British camp, near Dover.
Re-enter EDMUND
EDMUND
The enemy's in view; draw up your powers.
Here is the guess of their true strength and forces
By diligent discovery; but your haste
Is now urged on you.
ALBANY
We will greet the time.
(Exit)
EDMUND
To both these sisters have I sworn my love;
Each jealous of the other, as the stung
Are of the adder. Which of them shall I take?
Both? one? or neither? Neither can be enjoy'd,
If both remain alive: to take the widow
Exasperates, makes mad her sister Goneril;
And hardly shall I carry out my side,
Her husband being alive. Now then we'll use
His countenance for the battle; which being done,
Let her who would be rid of him devise
His speedy taking off. As for the mercy
Which he intends to Lear and to Cordelia,
The battle done, and they within our power,
Shall never see his pardon; for my state
Stands on me to defend, not to debate.
(Exit)
William Shakespeare «King Lear» Act V, Scene I, line 3086—3105.
Акт 5, сцена I. Британский лагерь близ Довера.
Снова входит ЭДМУНД
ЭДМУНД
Враг в поле зрения; соберите свои силы.
Здесь разгадка их истинной стойкости и ополченцев
Упорным обретением; впрочем, ваша спешка
Теперь взывает в вас.
ОЛБАНИ
Мы будем приветствовать начала срок.
(Уходит)
ЭДМУНД
Обеим этим сёстрам я поклялся в своей любви;
Каждая ревнующая к другому, как ужаленная
Ставшая гадюкой. Какую из них Я должен взять?
Обеих? Одну? Или никого? Никакой не смогу наслаждаться,
Если обе останутся живы: взять вдову
Раздражающую, сводящую с ума её сестру Гонерилью;
И вряд ли, Я буду выполнять мой супружеский долг,
Её муж остался жить. Теперь далее будем мы использовать
Его выражение лица для битвы; которая будет закончена,
Пусть та, которая желает избавится от него, придумает
Его быструю поимку. Что же касается милосердия
Которое он предназначал для Лиры и Корделии,
Битва окончена, и они в пределах нашей власти,
Никогда не увидят его помилования; моё положение
Устанавливает от меня защищать, не рассуждая.
(Уходит)
Уильям Шекспир «Король Лир» Акт 5, Сцена 1, 3086—3105.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 02.10.2022).
Неудивительно, но от предвкушения победы по мере обстоятельств
возник в качестве антипода литературный образ «ненасытного
отсутствия меры», а в кульминации возникают образы иллюзорных
«долга и милосердия», приводящие следующего жаждущего взять
власть в свои руки к последнему, как ему привиделось акту возмездия
над предыдущим правителем за содеянное. Исподволь, всё
свершившееся возвращая, словно вихрем неизбежной бури на круги
своя.
Во фрагментах пьес присутствуют образы «дающих клятвы» и
«дающих обеты», которыми изобилует сонет 152, последний из
сонетов, посвящённых «Тёмной леди». Судя по содержанию,
повествующий бард окончательно разрывает связь с молодой дамой,
обвиняя её в нарушениях клятв и «обета постели». Но в конечном
счёте, признавая свою вину за всё случившееся, когда заключительная
часть сонета по тональности изложения звучит, как «смиренное
покаяние».
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
In loving thee thou know'st I am forsworn,
But thou art twice forsworn, to me love swearing;
In act thy bed-vow broke, and new faith torn,
In vowing new hate after new love bearing.
But why of two oaths' breach do I accuse thee,
When I break twenty! I am perjur'd most;
For all my vows are oaths but to misuse thee,
And all my honest faith in thee is lost:
For I have sworn deep oaths of thy deep kindness,
Oaths of thy love, thy truth, thy constancy;
And, to enlighten thee, gave eyes to blindness,
Or made them swear against the thing they see;
For I have sworn thee fair; more perjur'd I,
To swear against the truth so foul a lie!
— William Shakespeare Sonnet 152
______________________________
2022 © Литературный перевод Свами Ранинанда, Уильям Шекспир Сонет 152
*
*
*
От влюблённости твоей, ты знаешь, Я отказался (намедни),
Но твоим мастерством дважды отреклась, моей любовью надругалась;
В поступках, твой обет постели обанкрочен, и вера новая разорвалась,
В посулах новой ненависти после по-новому перенесённой любви.
Но почему тебя Я обвиняю в невыполнении двух клятв твоих,
Когда Я разломал двадцать! Куда больше Я лжесвидетельствовал;
Из всех моих обетов были клятвы, но тобой злоупотреблял в них,
А вся моя искренняя вера в тебя утеряна (из-за коварства):
Поскольку глубокими клятвами о твоей глубинной доброте Я присягал,
Клятвами твоей любви, твоей искренности, твоего постоянства;
И, чтобы осветлить тебя, (своим) глазам ослепнуть дал,
Или вынудить их присягнуть против вещей — что они увидят;
Для этого Я, клялся тебе честно; больше лжесвидетельствовал Я,
Присягая против правды, так — скверной ложью (невпопад)!
*
*
*
Copyright © 2022 Komarov A. S. All rights reserved
Swami Runinanda Jerusalem 05.10.2022
__________________________________
* enlighten —
просветить, просветлить, осветлить
(формальный глагол)
to enlighten: просветлить = озарять (в елизаветинскую эпоху);
просвещать кого-то, чтобы дать кому-то позитивную информацию ком-то.
Примеры:
She didn't enlighten him about her background.
Она не просветила его о своем прошлом.
Оксфордский Большой словарь в 12-ти томах изд. 1928 (Oxford English
Dictionary, OED).
** НАМЕДНИ — нареч. (прост.). Совсем недавно. «Порой дождливою намедни
я заглянул на скотный двор» Пушкин.
«На конское ристалище намедни я смотрел» Некрасов.
Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков 1935—1940.
*** ПОСУЛ, -а, муж. (прост.). То же, что обещание. Пустые посулы.
Синонимы: обет, клятвенное обязательство, клятвенное заверение, данное
слово, взятка.
Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949—1992.
**** Посулить, посулиться — дать обещание, взять на себя обязательство,
покляться, посулить, обещаться, поручиться, дать слово, обязаться, пообещать,
наобещать, пообещаться, обещать взяться.
Словарь синонимов русского языка.
***** Невпопад — нареч. качеств. обстоят. разг. 1. В неподходящий, в
неудобный момент; не вовремя, не кстати,
не к месту. 2. Употребляется, как несогласованное определение.
Современный толковый словарь русского языка Ефремовой. Т. Ф. Ефремова.
2000.
Сонет 152 — один из 154-ти английских сонетов Уильяма Шекспира.
Этот сонет, завершающий группу сонетов, посвящённых «Тёмной
леди» начиная с 127-го по 152-й сонет.
Сонет 152 прежде всего был посвящён «тёмной леди», где бард
подтвердил, что его отношения с молодой смуглой дамой со
средиземноморским цветом лица окончательно закончились по
причине нарушения ей двух клятв в любовных интрижках с другими
мужчинами. Поэт выразил сожаление, что «присягал против правды»,
таким образом принял обет покаяния в своих неправдивых клятвах
данных «тёмной леди» ранее.
Краткий обзор сонета 152.
Несмотря на то, что сонет 152 завершает группу сонетов о тёмной
леди, состоящей из 25-ти сонетов. Этот сонет, согласно замыслу
автора, не был предназначен для демонстрации читателю счастливого
конца в завершающем группу сонетов «Тёмная леди». В этом сонете
повествующий, в качестве повествующего упрекал «тёмную леди» в
нарушении клятв данных ему в непристойных «поступках», которые
она совершала, где «обет постели был обанкрочен». В чём, поэт
признал свою оплошность, так как чересчур осветлял её
пошатнувшуюся репутацию. В завершение, автор откровенно
признался, что лжесвидетельствовал на неё, поэтому был не прав.
Лейтмотив сонета 152, в особенности заключительной части выглядит,
как покаяние поэта, как перед дамой более низшего происхождения,
так и перед всем миром.
Структура построения сонета 152
Сонет 152 — это английский или шекспировский сонет. Английский
сонет состоит из трех четверостиший, за которыми следует
заключительное рифмующееся двустишие. Он следует типичной схеме
рифмы формы ABAB CDCD EFEF GG и составлен в пятистопном
ямбе, типе поэтического метра, основанного на пяти парах метрически
слабых / сильных слоговых позиций. Двенадцатая строка является
примером правильного пятистопного ямба:
#/#/#/#/#/
«Или вынудить их присягнуть против вещей — что они увидят» (152,
12).
Вторая строка имеет конечный внеметрический слог или окончание
женского рода:
# / # / # / # / # / (#)
«Но твоим мастерством дважды отреклась, моей любовью
надругалась» (152, 2).
/ = ictus, метрически сильная слоговая позиция. # = nonictus. (#) =
экстраметрический слог.
Строки 4, 5, 7, 9 и 11 также имеют женские окончания. Строка 10
начинается с обычного метрического варианта, первоначального
разворота:
/##/#/#/#/
«Клятвами твоей любви, твоей искренности, твоего постоянства» (152,
10).
Начальный разворот потенциально происходит в строке 11, а
развороты средней линии потенциально происходят в строках 7 и 9.
Связь образов «остроумия» с образами «клятв и обетов» в сонетах 131
и 152.
Знатокам и истинным любителям творчества Шекспира хорошо
знакома фраза из пьесы «Как Вам Это Понравится» акт 1, сцена 2:
«How now, wit! Whither wander you»? «Что ныне, остроумие! Куда ты
заблудилось»? Перевод фрагмента пьесы будет предложен для
ознакомления чуть ниже, в тексте которого присутствуют образы
«wit», «остроумия». Эти образы имеют прямую связь с образами
«клятв и обетов» сонетов 131 и 152. Но внимательнее ознакомившись
с фрагментами и литературными образами, мы можем сделать вывод,
что образы «клятв» в сонете 131 значительно отличаются образов
«клятв и обетов» в сонете 152.
Мысленно возвращаясь к литературным образам «пяти остроумий»
«five wits» в содержании сонета 141, попытаемся разобраться, как
чувства человека оказывают влияние на данные клятвы и обеты. И это
того стоит!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 141, 5-10
«Nor are mine ears with thy tongue's tune delighted;
Nor tender feeling, to base touches prone,
Nor taste, nor smell, desire to be invited
To any sensual feast with thee alone:
But my five wits nor my five senses can
Dissuade one foolish heart from serving thee» (141, 5-10).
William Shakespeare Sonnet 141, 5-10.
«Ни мои уши не в восторге от мелодий твоего языка;
Ни чувств нежных, склонных к низменным прикосновеньям,
Ни вкус, ни запах, быть приглашённым нет желания пока
На каждый чувственный пир, когда с тобой наедине:
Но мои пять остроумий, ни мои пять чувств не смогут
Отговорить одно глупое сердце от служения тебе» (141, 5-10).
Уильям Шекспир, Сонет 141, 5-10.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.11.2021).
Но, что такое «five wits», «пять остроумий», безусловно автор имел
ввиду «пять граней ума», о которых более подробно описано в эссе с
семантическим анализом перевода сонета 141. Дело в том, что
человеческим умом наделённым «пятью гранями ума», очень легко
найти оправдание невыполненным клятвам и обетам, данных некогда
человеком. Однако, есть клятвы и обеты, описанные в Библии, от
которых увильнуть было невозможно, учитывая тот факт, что бард был
религиозным человеком.
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «As You Like It» Act I, Scene II
ACT I, SCENE II. Lawn before the Duke's palace.
Enter CELIA and ROSALIND
CELIA
Peradventure this is not Fortune's work neither, but
Nature's; who perceiveth our natural wits too dull
to reason of such goddesses and hath sent this
natural for our whetstone; for always the dulness of
the fool is the whetstone of the wits. How now,
wit! whither wander you?
TOUCHSTONE
Mistress, you must come away to your father.
CELIA
Were you made the messenger?
TOUCHSTONE
No, by mine honour, but I was bid to come for you.
ROSALIND
Where learned you that oath, fool?
TOUCHSTONE
Of a certain knight that swore by his honour they
were good pancakes and swore by his honour the
mustard was naught: now I'll stand to it, the
pancakes were naught and the mustard was good, and
yet was not the knight forsworn.
CELIA
How prove you that, in the great heap of your
knowledge?
ROSALIND
Ay, marry, now unmuzzle your wisdom.
TOUCHSTONE
Stand you both forth now: stroke your chins, and
swear by your beards that I am a knave.
CELIA
By our beards, if we had them, thou art.
TOUCHSTONE
By my knavery, if I had it, then I were; but if you
swear by that that is not, you are not forsworn: no
more was this knight swearing by his honour, for he
never had any; or if he had, he had sworn it away
before ever he saw those pancakes or that mustard.
William Shakespeare «As You Like It» Act I, Scene II.
Акт 1, сцена 2. Лужайка перед дворцом герцога.
Входят СЕЛИЯ и РОЗАЛИНДА
СЕЛИЯ
Быть может, это никакая, Фортуны не работа, но зато
Природы; кто воспримет наш природное остроумие также тупо из
слишком скучно, рассуждая о подобных богинях, и посылая такое
природное для нашего точильного камня; во все времена тупость
дурака была точильным камнем для остроумия. Что ныне, остроумие!
Куда ты заблудилось?
ТАЧСТОУН
Госпожа, вы прийти обязаны к вашему отцу.
СЕЛИЯ
Вы были созданы посыльным?
ТАЧСТОУН
Нет, но ради моей чести, но Я принял предложение прийти за вами.
РОЗАЛИНДА
Где вы научились этой клятве, дурачок?
ТАЧСТОУН
От некоего рыцаря, что поклялся своей честью, что
были добрые их блины, и он поклялся своей честью, что горчица была
даром: отныне Я буду стоять на своём, блины были даром, а горчица
была хороша, и всё же рыцарь не отрёкся.
СЕЛИЯ
Как вы докажете это, в громадном ворохе ваших знаний?
РОЗАЛИНДА
Ан, женитесь, а теперь приоткрыв раскройте вашу мудрость.
ТАЧСТОУН
Вставайте вы обе вперёд сейчас: погладьте ваши подбородки и
поклянитесь вашими бородами, что Я мошенник.
СЕЛИЯ
О наших бородах, если бы мы их имели, это твоё мастерство.
ТАЧСТОУН
При моём плутовстве, если бы Я его имел, тогда Я был бы таковым; но,
если вы клянётесь тому, чего нет, вы не отреклись: нет более того, как
этот рыцарь, поклявшийся своей честью потому, что у него не было
ничего; а если бы и было, он присягнул этим прежде, чем он увидел
эти блины или эту горчицу.
Уильям Шекспир «Как Вам Это Понравится» акт 1, сцена 2.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2022).
Обратившись к содержанию сонета 131, читатель может увидеть
схожие литературные образы «клятв», как в пьесе «Как Вам Это
Понравится» акт 1, сцена 2:
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 131, 5-11
«Yet, in good faith, some say that thee behold,
Thy face hath not the power to make love groan:
To say they err I dare not be so bold,
Although I swear it to myself alone.
And to be sure that is not false I swear,
A thousand groans, but thinking on thy face,
One on another's neck, do witness bear» (131, 5-11).
William Shakespeare Sonnet 131, 5-11.
Хотя, по доброй воле, некие тебе сказали, что тобой любовались,
Твоим лицом — нет мочи сделать вздох обожанья:
Сказать, что они ошибались, таким быть смелым не смею Я,
Несмотря на это, Я присягаю себе одному (в том).
И чтобы быть уверенным, что не есть ложь, Я поклянусь,
Тысячей вздохов, лишь только думая об облике твоём,
В объятиях другой свидетельствую — их перенеся» (131, 5-11).
Уильям Шекспир, Сонет 131, 5-11.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 15.04.2022).
Иронический тон повествования в риторической фигуре сонета 131
допускал присягать, то есть кляться «себе одному», и даже «покляться
тысячей (любовных) вздохов». Впрочем, серьёзный тон в сонете 152,
абсолютно не допускал уклонения от клятв и обетов. Таким образом,
связь образов «остроумия» сонета 141 обращённого к «тёмной леди»
установив чёткое разграничение образов «клятв» сонета 131 от образов
«клятв и обетов» сонета 152 в строках 3-5, чисто ветхозаветными
авраамическими смыслами, которые подчёркивали их принадлежность
к текстам Библии. Эта характерная особенность сонета 152
подсказывает читателю, что автор не только в совершенстве знал текст
Святого Писания на уровне значительно выше, чем в приходской
церковной школе, а также был верующим человеком, исповедующим
христианство.
Семантический анализ сонета 152.
После тщетных попыток завоевать сердце тёмной леди в течении
нескольких лет поэт решился разорвать с ней все отношения, в чём
искренне признался с первой строки сонета 152.
Во-первых, это был уже свершившийся факт окончательного и
бесповоротного разрыва с очень привлекательной «нотной» дамой,
владеющей искусством флирта одновременно в одно и тоже время с
несколькими мужчинами.
— Но что именно, мне предоставило весомый аргумент против
распространённой версии критиков о связи сонета 152 с сонетами 153
и 154?
Окончательный разрыв отношений с «тёмной леди» и признание
поэтом своей вины, что «(своим) глазам ослепнуть дал», плюс
покаянное заключительное двустишие, все это говорило о том, что
сонет 152, является заключительным в группе сонетов, посвящённых
«тёмной леди».
Во-вторых, соединение в одном эссе сонета 152 с 91-м не является
случайным, это было обусловлено применением прилагательного
«нотная», объясняющим сущность этой женщины.
Психологический портрет такого типа женщин был неутешительно
опасный для окружающих мужчин, этот тип женщин предпочитает
получать личную материальную выгоду из всех, кто окружает, путём
сбора и использования информации об основных слабостях и
уязвимостях мужчин в условиях разных стечений обстоятельств, а
также через получение приватной информации о предполагаемых
жертвах.
Очень похоже, что все неприятности Шекспира стали происходить с
того времени, когда барон Хансдон порекомендовал и познакомил его
со своей хорошей знакомой «темной леди», тогда поэт не мог даже
подозревать, что она его любовница и осведомитель барона Хансдона.
Стоит отметить, что в елизаветинскую эпоху без предварительной
рекомендации и поручительства само знакомство никаким образом не
могло бы состояться.
Впрочем, основные проблемы стали возникать по мере сложившихся
обстоятельств, когда Шекспир познакомил «тёмную леди» с молодым
графом Саутгемптоном, адресатом сонетов.
Предположительно в тот же промежуток времени, Томас Уилсон
перевёл с испанского роман Хорхе де Монтемайора «Диана», находясь
за границей в 1596 году. Сюжет о двух веронских джентльменах был
частично взят из «Дианы», а перевод был посвящён графу
непосредственно Саутгемптону.
По-видимому, талантливый Сэр Томас Уилсон под «двумя
джентльменами» в своём переводе подразумевал Саутгемптона и
Шекспира, но посвящение Саутгемптону, имело конкретную причину:
его посильная помощь при выполнении перевода с испанского.
Краткая справка.
Сэр Томас Уилсон (Sir Thomas Wilson) (1560? — 1629) — английский
чиновник, был известен, как правительственный агент, член
парламента, хранитель записей, переводчик и автор, написавший
известную книгу «Искусство риторики» («The Art of Rhetoric») в 1553
году.
Томас Уилсон был тщательно отобран из множества претендентов на
должность и нанят на работу лично Уильямом Сесилом, после его
смерти продолжил службу у его преемника Роберта Сесила.
Хочу подчеркнуть, что Натан Дрейк был первым, кто предложил в
своей книге «Шекспир и его время», что графу Саутгемптону были
посвящены два длинных повествовательных стихотворения Шекспира,
и он являлся адресатом последовательности сонетов «Прекрасная
молодёжь». На титульном листе оригинального сборника издателя
Торпа Quarto 1609 года было написало посвящение: «главному
зачинателю этих вдохновляющих сонетов Mr. W.H.». Впрочем, более
раньше благодаря этой памятной надписи у всех на слуху бытовало
умозаключение, что у шекспировских сонетов был адресат — «Mr.
W.H.».
В содержании сонета 144, есть точное и ёмкое описание возникновения
«любовного треугольника» после того, как Шекспир познакомил
Саутгемптона с Амелией Бассано. Это знакомство с вхождением и
приобщением Амелии к литературному салону Уилтон-хауса с
помощью связей Шекспира, согласно содержанию сонета 152, поэт
рекомендовал её среди своих коллег. Именно там, произошло
знакомство «тёмной леди» со скандально известным Кристофером
Марло, которое позднее перешло в близкую любовную связь, о чём
ходили слухи. Но, как говорится: «Нет дыма без огня».
Что вполне, объясняет прямую заинтересованность Амелии в её
приобщении к литературному бомонду Лондона, что
благоприятствовало её литературной карьере, отнюдь не любовь к
Шекспиру. Из содержания сонета 127 было ясно, что в итоге их
обоюдного флирта поэт не получил удовлетворения от физической
близости. Всё объяснялось тем, что «тёмная леди», в лице Амелии
Бассано беззастенчиво использовала, злоупотребляя в своих интересах
связями Шекспира, как в литературных кругах, так и при дворе
Елизаветы. Причём, в этой ситуации, барон Хансдон также с этого
имел прямую выгоду, оставаясь всё время в тени, но имея молодую и
смазливую любовницу простолюдинку.
Вполне очевидно, но возникновение поэта-соперника, который
противопоставил себя Шекспиру, и полное отчуждение поэта от
литературного сообщества в более позднем творческом периоде было
связанно с появлением «тёмной леди», в качестве автора, которого
курировал сам Шекспир в литературном «кружке Уилтон-хаус».
Впрочем, очевидной творческой выгоды от этого никто не получил,
учитывая её интровертивную натуру, имевшую тяготение к созданию и
распространению невероятных сплетен и интриг. Чего только не
сделаешь ради того, чтобы прославиться, вполне достаточно было
очернить гения драматургии, и уже прочно вписана в страницы
истории, но после и возле гения драматургии.
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 144, 1-6, 9-14
«Two loves I have of comfort and despair,
Which like two spirits do suggest me still:
The better angel is a man right fair,
The worser spirit a woman colour'd ill.
To win me soon to hell, my female evil
Tempteth my better angel from my side» (144, 1-6).
William Shakespeare Sonnet 144, 1-6.
«Две любви у меня есть: отрада и разочарованье,
Как два духа, что мне намекают до сих пор юдолью:
Лучший ангел — человек прекрасный с обаяньем,
Худший дух — женщина, окрашенная душевной болью.
Побеждающая меня скорее в ад, моя женщина — зло
Искушает моего лучшего ангела со стороны моей» (144, 1-6).
Уильям Шекспир сонет 144, 1-6.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.08.2021).
«And whether that my angel be turn'd fiend
Suspect I may, yet not directly tell;
But being both from me, both to each friend,
I guess one angel in another's hell:
Yet this shall I ne'er know, but live in doubt,
Till my bad angel fire my good one out» (144, 9-14).
William Shakespeare Sonnet 144, 9-14.
«И то ли, мой ангел превратится в исчадие ада
Подозревать могу лишь, хоть прямо не скажу Я;
Но существуют оба для меня, оба друг для друга,
Догадываюсь Я, что один ангел — в аду другого:
Но это, Я не узнаю никогда, но проживу в сомненьях,
Пока плохой ангел мой не вышвырнет хорошего моего» (144, 9-14).
Уильям Шекспир сонет 144, 9-14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.08.2021).
Включение литературного образа «тёмной леди» в общую структуру
всего сборника, состоящего из 154-х сонетов, не было случайным.
Поэту нужно было, при помощи литературного приёма «контраста»
противопоставить отрицательный образ «тёмной леди»
положительному образу «молодого человека», что придавала сборнику
сонетов двухполюсность.
Учитывая тот факт, что в условиях реальной жизни, само создание
негативного образа в сонетах из молодой женщины, которую до этого
бард рекомендовал в кругу своих коллег по перу, да ещё с таким
характером не сулил ничего хорошего. Что послужило отправной
точкой, и, как следствие к непредсказуемой реакции для барда, которая
в конечном итоге привела к удручающим результатам.
Для Шекспира, как творческой личности «тёмная леди», как ни
странно, стала именно, той самой «фатальной женщиной», что
оказалось вполне предсказуемым для данного типажа «нотной»
женщины.
Тем не менее, от этого всё великолепие сюжетов пьес в общем
контексте творческого наследия Шекспира не поблекло, продолжая
изумлять и восхищать по истечению нескольких веков.
Сонет 152 начинается с признания поэта в том, что он окончательно
порвал все связи с «тёмной» леди, дамой, владеющей в совершенстве
искусством флирта и музыкальным инструментом «вёрджинел».
«In loving thee thou know'st I am forsworn,
But thou art twice forsworn, to me love swearing» (152, 1-2).
«От влюблённости твоей, ты знаешь, Я отказался (намедни),
Но твоим мастерством дважды отреклась, моей любовью надругалась»
(152, 1-2).
Строки 1 и 2, входящие в одно предложение, следует читать вместе,
согласно «шекспировскому» правилу двух строк: «От влюблённости
твоей, ты знаешь, Я отказался (намедни), но твоим мастерством
дважды отреклась, моей любовью надругалась». Хочу отметить, что
оборотом речи «твоим мастерством дважды отреклась, моей любовью
надругалась» автор хотел выделить искусство флирта «тёмной леди, в
качестве основного инструмента в отказе в физической близости с
поэтом. Что является риторическим приёмом, то есть авторским
выделением опосредованного действия через применение основного
инструмента «тёмной леди» — мастерства флирта.
Когда слышу публичные заявления о том, что сонеты Шекспира
невозможно переводить на русский из-за длинной строки, и что
поэтому они непонятны как переводчикам, так и читателям. Могу с
полной ответственностью возразить, а в адрес заявителей таких
утверждений скажу коротко: «Причина простая, вам не по плечу
интеллектуальный потенциал богатого и яркого «шекспировского»
языка строк, плюс полное отсутствие скрупулёзного подхода и усердия
при переводе на русский».
В строке 1, повествующий искренне признался в окончательном
разрыве всех отношений с «тёмной леди»: «От влюблённости твоей, ты
знаешь, Я отказался (намедни)». В строке 1 сонета 152, мной была
заполнена конечная цезура строки красивым наречием в скобках
«намедни», таким образом была решена проблема рифмы строки при
переводе на русский.
При помощи использования дважды слова «forsworn», «отказался» или
«отрёкся» в строках 1 и 2 автор сонета применил литературный приём
«ассонанс», таким образом риторически подчеркнул и выделил
содержание строк.
В строке 2, повествующим указана основная причина, послужившая
основанием для разрыва: «Но твоим мастерством дважды отреклась,
моей любовью надругалась».
— Но, что имел ввиду бард под фразой «твоим мастерством дважды
отреклась»?
Не трудно догадаться, это было виртуозное владение мастерством
флирта, если быть точнее — обольщения мужчин. Судя, по
содержанию сонетов 128, 131, 141, 144, 145 и особенно 151, можно
сделать вывод, что искусство флирта «тёмной леди» также, как игра на
«вёрджинеле» были отточены до совершенства.
«In act thy bed-vow broke, and new faith torn,
In vowing new hate after new love bearing» (152, 3-4).
«В поступках, твой обет постели обанкрочен, и вера новая разорвалась,
В посулах новой ненависти после по-новому перенесённой любви»
(152, 3-4).
Строки 3 и 4, связанные по смыслу следует читать одной строкой: «В
поступках, твой обет постели обанкрочен, и вера новая разорвалась, в
посулах новой ненависти после по-новому перенесённой любви».
Итак, строки 3 и 4, являются наглядным примером применения
автором литературного приёма «аллюзия» с прямыми ссылками на
фрагменты из Библии.
Краткая справка.
Аллюзия (итал. allusio «намёк») — стилистическая фигура,
содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный,
исторический, мифологический или политический факт, закреплённый
в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при
формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто
служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо
крылатая фраза или цитата из классической поэзии.
Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намек на
общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы
наполняют свои произведения новыми смыслами, переосмысливают
мифологию, историю, литературу и философию или вступают в
полемику с прошлым. Слово «аллюзия» происходит от латинского
«allusidere», которое можно перевести, как «намекать».
Нередко возникают сложности с употреблением термина «аллюзия», а
именно с выбором управления. С одной стороны, определение аллюзии
в качестве намёка подсказывает читателю дирекцию к мифическому.
Предложенное в Википедии на русском слово «шутить», в качестве
определения аллюзии, как литературного приёма абсолютно неверно.
Так как, слово «шутить» на латыни «ut iocus», а на итальянском
«scherzare».
С одной стороны, аллюзии, как литературный приём подсказывает,
намекая читателю дирекцию к конкретному мифическому сюжету или
даёт ссылку на образы из Святого Писания, одновременно с этим,
подчёркивает осознанное дистанцирование автора от самого
первоисточника, что мы, можем наглядно увидеть в некоторых сонетах
Уильяма Шекспира.
Относительно строки 3, где повествующий описал основные причины
побудившие его отказаться от связей с «тёмной леди»: «В поступках,
твой обет постели обанкрочен, и вера новая разорвалась», то есть —
это литературный приём «аллюзия» с использованием авраамического
завета для женщин всех возрастов и независимо от их семейного
положения с прямой ссылкой на Библию, Числа 30-я глава, Правила об
обетах 1—17.
Из-за слишком большого фрагмента текста, он не приводится в рамках
данного эссе. Но попытаюсь вкратце рассказать об «правилах обетов»,
которые гласят об обязанностях в семьях мужчин ответственных за
соблюдением «обета постели» девушкой или женщиной в любом
возрасте, например, в юношестве за молодой девушкой должен нести
ответственность её отец или старший брат, за замужнюю зрелую
женщину несёт ответственность муж, а в преклонном возрасте и
старости — ответственные сыновья или внуки.
Что касаемо строки 4, то Библии на английском, есть такой же оборот
речи, как в сонете 152, «In vowing», который переводится: «в посулах»,
то есть «клятвенных обязательствах», а поскольку строки 3 и 4 крепко
накрепко связаны «аллитерацией», то их следует принимать в одном и
том же контексте «аллюзии» с нескольким ссылками на Святое
Писание.
Вне всякого сомнения, строка 4, входящая в литературный приём
«аллюзия» отсылает читателя к фрагменту «О посулах, то есть
клятвенных обещаниях сыновей отцу» в Библии от Матфея 21:28—31.
Краткая справка.
«О посулах, то есть клятвенных обещаниях сыновей отцу» из Библии
от Матфея 21:28—31, где написано: «А как вам кажется? У одного
человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди
сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: не хочу; а
после, раскаявшись, пошёл. И подойдя к другому, он сказал то же.
Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошёл. Который из двух
исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им: истинно
говорю вам, что мытари и блудницы вперёд вас идут в Царство
Божие».
Дважды повторяющимся предлогом «In» в начале строк 3 и 4,
повествующий бард при помощи литературного приёма
«аллитерация», выделил риторические акценты и подчеркнул важность
описанных претензий поэта. Трижды, повторяющимся словом
прилагательным «new», «новая» в строках 3 и 4, автор при помощи
литературного приёма «ассонанс» подчеркнул написанное, таким
образом выразил свою мысль о «многократном» нарушении клятв и
«обета постели» в период их дружеских отношений, каким образом
упрекая «тёмную леди».
Краткая справка.
Аллитерация повторение одинаковых или однородных согласных или
предлогов в стихотворных произведениях, придающее тексту особую
звуковую выразительность, особенно в стихосложении.
Подразумевается большая, по сравнению со средне языковой,
частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём
его протяжении. Об аллитерации не принято говорить в тех случаях,
когда звуковой повтор появляется, вследствие повторения морфем.
Словарной разновидностью аллитерации, является — тавтограмма.
Редакторы всезнающей Википедии на русском, по рассеянности или по
незнанию включили русские пословицы и поговорки в данную
категорию, аллитерация. С чем абсолютно несогласен, по причине
абсурдного несоответствия.
По моему мнению, народные пословицы и поговорки получили яркую
выраженную форму в лёгкости их запоминания по простой причине, —
выразительной точности и краткости в выражении мысли
исторического опыта народа, и незамысловатой рифме в конце каждой
фразы. То, что в пословицах названо аллитерацией, на самом деле, по
факту является — рифмой.
Впрочем, возвратимся к семантическому анализу сонета 153, так
несправедливо обделённого вниманием критиков и исследователей
творческого наследия Шекспира. Не увидевших, столь много ярких и
выразительных по звучанию литературных приёмов. Но можно ли,
упрекнуть представителей от академической науки, не рассмотревших
столь очевидные ничем не скрытые от их взгляда, светил
академической науки простые вещи?!
Вне сомнения, можно и нужно, ибо это их хлеб насущный, которым
они зарабатывали и продолжают зарабатывать, обеспечивая себя со
своими семьям, отнюдь не нищенским сосуществованием.
«But why of two oaths' breach do I accuse thee,
When I break twenty! I am perjur'd most» (152, 5-6).
«Но почему тебя Я обвиняю в невыполнении двух клятв твоих,
Когда Я разломал двадцать! Куда больше Я лжесвидетельствовал»
(152, 5-6).
Строки 5 и 6 связаны по смыслу в одной риторической фигуре,
входящей в единое предложение: «Но почему тебя Я обвиняю в
невыполнении двух клятв твоих, когда Я разломал двадцать! Куда
больше Я лжесвидетельствовал». Это предложение сильно похожее на
встречные контраргументы в адрес обвиняемых на заседании суда,
которые можно успешно использовать в юридической практике.
Вполне очевидно, но строка 5 и начальная часть строки 6 входят в
«аллюзию» предыдущих строк 3-4, дополняя их: «Но почему тебя Я
обвиняю в невыполнении двух клятв твоих, когда Я разломал
двадцать!» что отсылает читателя к Библии Послание к Евреям, глава 6
«о двух непреложных вещах клятвы Бога», где написано: «Посему
Бог… употребил в посредство клятву, дабы в двух непреложных
вещах, в которых невозможно Богу солгать». Риторика строк 5-6, где
поэт обусловил «меру вины» в десятикратном размере, вполне схожая
и соразмерная авраамическому тексту священного писания.
Краткая справка.
Библия Евреям 6:16—20: «Люди клянутся высшим, и клятва во
удостоверение оканчивает всякий спор их. Посему и Бог, желая
преимущественнее показать наследникам обетования непреложность
своей воли, употребил в посредство клятву, дабы в двух непреложных
вещах, в которых невозможно Богу солгать, твёрдое утешение имели
мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду, которая для души
есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за
завесу, куда предтечею за нас вошёл Иисус, сделавшись
Первосвященником навек по чину Мелхиседека».
Строки 7-8, согласно правилу «шекспировских» двух строк, следует
читать вместе для облегчения их рассмотрения в ходе семантического
анализа. Хотя строки 7-10, входящие во второе четырёхстишие сонета
152 представляют собой многосложное предложение. Впрочем, строки
5-6, обращены к «тёмной леди» исключая заключительную часть
строки 6, в которой включая строки 7-8, повествующий написал о себе
противопоставляя риторическими контраргументами, словно на
заседании суда в Судный день в надежде на всепрощение.
«For all my vows are oaths but to misuse thee,
And all my honest faith in thee is lost» (152, 7-8).
«Из всех моих обетов были клятвы, но тобой злоупотреблял в них,
А вся моя искренняя вера в тебя утеряна (из-за коварства)» (152, 7-8).
В строке 7, повествующий бард откровенно признал свою вину перед
дамой: «Из всех моих обетов были клятвы, но тобой злоупотреблял в
них». Действительно клятвы сонета 141, выраженные несерьёзно в
шутливом тоне, были сказаны только благодаря природному «wit»,
«остроумию», которое было заложено свыше, но это не умоляет его
вину в том, что поэт «злоупотреблял в них», во всех ранее сказанных
«клятвенных обязательствах». Где его «five wits», «пять граней
остроумия» были использованы в качестве инструмента для
обольщения дамы.
В строке 8, повествующий как-бы проясняет причину, того почему он
«злоупотреблял» клятвами по отношению к «тёмной леди»: «А вся моя
искренняя вера в тебя утеряна (из-за коварства)».
Конечная цезура строки 8 при переводе на русский требовала
заполнения для правильного построения предложения, согласно
правилам грамматики русского. Поэтому мной была заполнена
конечная цезура оборотом речи в скобках «из-за коварства».
Последовательность слов «all my» в начале строк 7 и 8, указывает на
применения автором литературного приёма «анафора», придающего
строкам выразительное звучание и указывающего на их
взаимосвязанность в данной риторической фигуре.
Краткая справка.
Анафора — это риторический и литературный приём, который состоит
из повторения последовательности слов в начале соседних
предложений, тем самым придавая им особое значение. И напротив,
«эпистрофа» — это повторение слов в концах предложений. Сочетание
«анафоры» и «эпистрофы» приводит к симплексу.
Дважды применённое личное местоимение «thee» в конце строк 7-8,
являясь литературным приёмом «аллитерация» подчёркивает и даёт
подсказку на опосредованную взаимосвязь действий
близрасположенных глаголов «misuse», «злоупотреблял» и «lost»,
«утеряна». Что наглядно указывает на виртуозное мастерство автора
сонета в использовании литературных приёмов.
Хочу отметить, характерную отличительную черту сонета 152, она
заключается в том, что хотя текст сонета содержит ссылки на Святое
Писание, сам сонет не является религиозным стихотворением.
Так как в конце строки 8 стоит знак препинания «двоеточие», что даёт
подсказку на дополнительное перечисление причин, из-за которых
«вся искренняя вера поэта была утеряна» к «тёмной леди».
Для читателя хочу напомнить, что последнее третье четверостишие
очень важно рассматривать полностью для понимания авторских
смыслов ввиду того, что по всем признакам в общем контексте сонета
154, оно является ключевым.
«For I have sworn deep oaths of thy deep kindness,
Oaths of thy love, thy truth, thy constancy;
And, to enlighten thee, gave eyes to blindness,
Or made them swear against the thing they see» (152, 9-12).
«Поскольку глубокими клятвами о твоей глубинной доброте Я
присягал,
Клятвами твоей любви, твоей искренности, твоего постоянства;
И, чтобы осветлить тебя, (своим) глазам ослепнуть дал,
Или вынудить их присягнуть против вещей — что они увидят» (152, 912).
Строки 9-12, по замыслу автора демонстрируют причастность
повествующего барда к так необходимых положительных
рекомендациях перед знакомством «тёмной леди» в кругах, как
литераторов коллег, так и среди аристократов из окружения при дворе,
это — во-первых.
Во-вторых, бард откровенно признался, что совершил большую
ошибку в том, что для того, чтобы «enlighten», «осветлить» её, дал
своим глазам ослепнуть, и не увидеть всю её сущность, наполненную
«чёрными делами», о которых так выразительно написал в
заключительном двустишии сонета 131.
«In nothing art thou black save in thy deeds,
And thence this slander, as I think, proceeds» (131, 13-14).
«Ни в чьём мастерстве твой чёрный не сохранился, как в твоих делах,
И оттуда эта клевета, как Я полагаю, продолжилась (в чужих устах)»
(131, 13-14).
Уильям Шекспир, Сонет 131, 13-14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 15.04.2022).
В строках 9-10, повествующий выразил всю горечь разочарования
«тёмной леди»: «Поскольку глубокими клятвами о твоей глубинной
доброте Я присягал, клятвами твоей любви, твоей искренности, твоего
постоянства». Поэту было трудно осознать, что перед другими людьми
он за неё поручился, «глубокими клятвами» о её «глубинной доброте»,
которой на самом деле не оказалось.
Сама строка 9, показывает двумя повторяющимися прилагательными
«deep», «глубокий» мастерского применение литературного приёма
«ассонанс» с одновременно построенным на «контрасте» глубоких
клятв поэта в его поручительствах перед коллегами из Уилтон-хауса с
не существующей, как оказалось позднее «глубочайшей доброте»
тёмной леди.
Наверняка, после принятия «тёмной леди» в литературный салон
графини Пембрук по рекомендации Шекспира, некоторые из уже
известных поэтов и драматургов оказывали посильную помощь в
совершенствовании её литературных навыков и мастерства, как
новичку. Что объясняет её последующую успешную творческую
деятельность, в качестве поэтессы.
В строках 11 и 12, повествующий объяснил главную причину своего
ошибочного восприятии, то есть «ослепления» харизмой дамы из-за
страсти к ней: «И, чтобы осветлить тебя, (своим) глазам ослепнуть дал,
или вынудить их присягнуть против вещей — что они увидят».
Витиеватость «шекспировской» строки, чаще всего была воспринята
критиками и переводчиками совершенно неверно, некоторые из них
предпочли оправдать своё недопонимание стилевых особенностей
«шекспировской» строки ими же выдуманной его ущербностью, либо
наделили мастера драматургии комплексами неполноценности
свойственными людям нетрадиционной сексуальной ориентации в
своих статьях или заметках.
Весь секрет был изначально заложен в многогранном образовании,
получаемом ещё в отрочестве детьми состоятельных аристократов,
которые могли себе позволить такую роскошь, как дорогостоящее
платное обучение у ярких представителей плеяды, из числа светил
европейской науки, причём разных областей знаний.
Заключительные две строки сонета 152, написаны также, как и весь
сонет от первого лица, безусловно сонет предназначался конкретному
адресату «тёмной леди».
— Но можно ли, при внимательном прочтении утверждать, что
повествующий оправдывал себя за сделанные ошибки?
— Конечно же, нет!
В тональностях сонета можно уловить нотки сожаления, из-за
ослепления в состоянии влюблённости к молодой женщине, поэт
чрезмерно переоценил её душевные качества, не увидев её негативные
черты характера, как злопамятность и мстительность. Но главное, поэт
уже успел «тёмную леди» порекомендовать, что впоследствии
злопамятная и неблагодарная дама более низшего происхождения из
семьи бастардов используя его связи, в лице друзей и знакомых, с
которыми он её познакомил умудрилась его незаслуженно очернить.
Был ли, этот шаг «тёмной леди» после всего доброго, сделанного для
неё поэтом справедливым? Бог ей судья! — примерно так, рассуждал
бы бард на вершине своего творческого подъёма.
«For I have sworn thee fair; more perjur'd I,
To swear against the truth so foul a lie!» (152, 13-14).
«Для этого Я, клялся тебе честно; больше лжесвидетельствовал Я,
Присягая против правды, так — скверной ложью (невпопад)!» (152, 1314).
Строки 13 и 14, желательно рассматривать вместе, хотя по смыслу они
являются продолжением предыдущих строк, входя вместе в одно
многосложное предложение.
В строке 13, повествующий признаёт за собой полную вину, за все
лжесвидетельства, но с оговоркой строки 11, «чтобы осветлить тебя,
(своим) глазам ослепнуть дал», далее текст строки 13: «Для этого Я,
клялся тебе честно; больше лжесвидетельствовал Я».
Безусловно, по мере раскрытия для себя скверного и проблематичного
характера молодой дамы, поэт был вынужден «больше
лжесвидетельствовать» окружающим скрывая её злобный и
мстительный нрав, в тоже время, как она плела невероятные сплетни о
нём, при помощи интриг стравливая с общими друзьями и знакомыми.
Повторяя дважды личное местоимение «Я» в строке 13, повествующий
хотел подчеркнуть искренность изложенного, больше похожего на
покаяние.
Заключительную строку 14, следует рассматривать с конечной частью
строки 13, таким образом раскрыв подстрочник для читателя:
«…больше лжесвидетельствовал Я, присягая против правды, так —
скверной ложью (невпопад)!». Конечная цезура строки 14 мной была
заполнена наречием в скобках «невпопад», одновременно решив
проблему с рифмой строки. Подстрочник раскрывает основное, что
хотел донести читателю повествующий бард, это то, что, разрывая
отношения «тёмной леди» он продолжал испытывать чувство любви,
но не плотской, а чисто божественный, несмотря на то что она
очерняла, опутывала поэта интригами.
Не удивительно, что после смерти гения драматургии его пытались
обезличить, обвиняя во всех смертных грехах, включая плагиат. Но в
народе говорят: «Сколько на солнце не плюй, оно всё равно сверкает»!
Итак, подводя итоги, можно точно сказать, что для поэта сонет 152 был
не только, признанием вины и покаянием, но и всепрощением, которое
он выразил в подстрочнике, адресуя его «тёмной леди». Вопрос только
в том, а поняла ли, она всё, что хотел донести автор? Хотя, это уже не
имеет никакого значения.
Post Scriptum. Релятивистический подход к авторскому праву и
переводам сонетов Шекспира на русский язык привёл к тому, что
адепты и сторонники этого подхода поставили «на поток» процесс
переводов сонетов, оправдывая свои действия многообразием
конечного материала, предположив маловероятный переход «от
количества к качеству».
Существенным недостатком множества переведённых сонетов было
полное игнорирование исторического и автобиографического
материала, имеющего непосредственное отношение к
хронологическим событиям, относящимся к автору сонетов и его
окружению.
К всему прочему, подобный априорный подход к творческому
наследию гения драматургии вполне допускал укорачивание
шекспировской строки с пятистопным ямбом до строки с
четырёхстопным ямбом в строках переводчиков сонетов, таким
образом лишив сонеты паттерна и значительной части литературных
приёмов текста оригинала Quarto 1609 года. В итоге по окончанию
каждого перевода на русский и «деструктуризации» исходной
структуры Quarto, текст оригинала чисто «шекспировского» сонета
был подвергнут изменениям горе переводчиками почти до
неузнаваемости.
Библия Послание от Матфея 5:33: «И ещё вы знаете, что предкам
вашим было сказано: «Не давай ложных клятв, но исполняй то, в чем
поклялся перед Господом!» А Я говорю вам: не клянись вовсе»!
25.10.2022 © Свами Ранинанда «Уильям Шекспир Сонеты 91, 152.
William Shakespeare Sonnets 91, 152»
© Copyright: Свами Ранинанда, 2022
Свидетельство о публикации №122102505690