КАЛЬДХЕЙМ
Рой Грэхам
При участии Дженны Хелланд
1
Оглавление
Путешественники ....................................................................................................................... 3
Пробуждение троллей .............................................................................................................. 16
Сага о Тибальте ........................................................................................................................ 30
В царство демонов ...................................................................................................................34
Битва за Кальдхейм ................................................................................................................. 50
Эпилог......................................................................................................................................... 69
2
Путешественники
Они прибыли на кораблях, подобных которым жители Севальгра ещё не
видели: длинные и аккуратные, с начертанными на бортах сказаниями о
славных битвах и хитроумных победах, они скользили над волнами, словно
виверны и морские змеи, чьи резные изображения украшали их носы. У них
не было ничего общего с ветхими рыбацкими лодчонками, ставшими для
селян единственным источником пропитания с тех пор, как они перестали
ходить в лес.
Мужчины и женщины на палубах этих кораблей не ёжились от голода и
страха, подобно жителям Севальгра; даже седобородый старец, что
сопровождал их, — тот, что с вороном на плече, — почти не опирался на
свою трость. Они носили платки и накидки, куртки из рыбьей кожи, доспехи
— но ничего, что могло бы утянуть их на дно, упади они в воду. На их коже
были вытатуированы морские карты. Ошибки быть не могло. Ясновидцы.
3
Хэрсир1 пригласил их в бражный зал, где он собрал лучшую еду, которую
мог предложить путешественникам. Таков был обычай Кальдхейма: нельзя
угадать, когда незнакомец на твоём пороге окажется богом под личиной. Но
вождь клана — слепая женщина, которая умудрялась находить путь сквозь
узкие грязные улочки без посторонней помощи — отказалась от
предложения. Они прибыли не затем, чтобы жевать вяленую рыбу с
галетами.
— Когда начались исчезновения? — спросила она. Никто в деревне прежде
не встречал Ингу Рунноокую, вождя Ясновидцев, но её странный,
подёрнутый белёсой пеленой взгляд не оставлял никаких сомнений в том, с
кем они говорят.
— Это не исчезновения, а убийства, — сказала одна женщина из первого
ряда собравшейся толпы. За минувший месяц она потеряла двух дочерей.
— Ты не знаешь наверняка! — крикнул ей в ответ мужчина с глазами,
запавшими и красными от слёз. Он потерял супруга.
— Вы ведь не нашли никаких трупов? — мягко спросила Инга. — Не так ли?
Оба коротко кивнули.
— Трупов — нет. Но один из охотников видел его, — ответил хэрсир.
— Видел что? — переспросила Инга.
— Давай, Храс, — сказал альдерман2. — Расскажи им.
Вперёд вышел молодой парень, не старше шестнадцати лет. В одной из
жаровен треснул уголёк, выбросив сноп искр; от шума парень испуганно
вздрогнул.
— Что ты видел, мальчик? — медленно, чтобы лишний раз не тревожить
беднягу, обратилась к нему Инга. — Кто вытворяет это с вашим селением?
Он потёр руки, словно замёрз, и произнёс, не поднимая глаз: — Чудовище. Я
видел чудовище.
Если Инга и удивилась, то не подала виду. — Аси, — сказала она, махнув
рукой старику с птицей, — я хочу, чтобы боевой отряд был готов к походу в
течение часа. Оставьте на каждом судне часть команды до нашего
возвращения. Все, кто свободен, отправляются с нами в Альдергардский лес.
1
2
Хэрсир — древненорвежский наследуемый дворянский титул.
Альдерман — старейшина.
4
Старик, который до этого сосредоточенно кивал, помедлил. — А твоя…
гостья? Она тоже идёт?
Разумеется, жители деревни видели её. Женщину в причудливой одежде,
которая слонялась вокруг кораблей, пока ясновидцы сворачивали паруса и
швартовались к видавшим виды докам Севальгра. Ту, что смотрела на них
так, словно они были невиданными диковинками, поднятыми с глубины.
— Кайя? — уточнила Рунноокая. — Всё это с самого начала было её идеей.
***
Ну ладно, ладно — это было её идеей. Отправиться в лесную глушь и убить
жуткого зверя, который повадился пожирать селян. Это походило на то, чем
обычно занимаются герои, а она теперь вроде как была героем. Не повредило
и то, что ей за это заплатили, хотя она определённо предпочла бы знать имя
своего нанимателя. Но перед горстью монет, отчеканенных в полудюжине
разных миров, было сложно устоять, и вдобавок задание выгодно отличалось
своей простотой и понятностью. Ничего общего с той мутной историей в
Равнике.
Пока всё шло по плану, разве что она не рассчитывала, что лесная глушь
окажется настолько… глухой. Кайя привыкла к твёрдой брусчатке под
ногами, к толпе, напирающей на неё со всех сторон. Привыкла к шуму. Но
здесь, в Альдергарде, казалось, что при каждом её шаге эхо от хруста снега
разлетается между вековыми соснами на многие мили. С тех пор, как они
отправились в путь, по спине у Кайи настойчиво бегали мурашки — и виной
тому был не только холод.
— Здесь всегда так тихо? Я видела склепы, в которых было больше жизни, —
пожаловалась она, когда они остановились для краткой передышки под
сенью ветвей исполинских деревьев.
Старик — ей сказали, что его зовут Аси — вскинул бровь. — Сдаётся мне,
оживлённый склеп — не такая уж и редкость для той, кто охотится на духов.
— Возможно, ты и прав, — Инга, вождь Ясновидцев, была первой, кого Кайя
встретила в этом мире, и производила достаточно неплохое впечатление.
Однако попытки узнать её поближе не увенчались успехом — она вечно
казалась отстранённой, словно разговор с тобой отвлекал её от чего-то более
насущного. Старик оказался куда лучшим собеседником.
5
— Альдергард стар и причудлив. Ясновидцы — легендарные
путешественники, но даже они редко заходят так глубоко в лес. Слишком
далеко от моря, от их кораблей. Рунноокая Инга видит дальше, чем
большинство смертных; ей известно о каждом месте, где довелось побывать
её клану. Но и она почти ничего не знает об этой чаще.
— Старый, причудливый — это понятно. И всё же я ожидала увидеть какуюнибудь живность. Хотя бы белку. У вас ведь водятся белки?
— О да. Скажу больше — Тоски, посланник богов, приходится двоюродным
братом обыкновенной белке. Есть много историй о том, как он скачет по
ветвям Мирового Древа, разнося вести между многочисленными царствами
Кальдхейма.
Своей манерой речи он напомнил Кайе выжившего из ума дедушкусказочника, и ей пришлось напомнить себе, что все эти «истории», вероятнее
всего, недалеки от истины. Она собственными глазами видела ветви
Мирового Древа в небесах над Бретагардом — нависающие, невообразимо
огромные, скрывающиеся за облаками. Гигантская белка. В сущности,
почему бы и нет? Ей доводилось видеть и более странные вещи.
— Однако и впрямь странно, что мы идём по лесу так долго и до сих пор не
видели никаких признаков жизни. Словно звери и птицы нарочно избегают
этих мест, — заметил Аси.
— Возможно, они умнее нас.
— Ты удивишься, сколько таких на свете.
— Людей похищали по ночам, — начал бормотать ясновидец, идущий рядом
с ними. В его голосе отчётливо слышался страх. — На опушке леса, как овец.
Вы слышали того охотника — он видел чудовище. Что, если это не просто
зверь-переросток?
— И кого мы, по-твоему, выслеживаем, юноша? — спросил Аси.
— Сарульфа, — ответил он, понизив голос до шёпота, словно произнесённое
вслух имя могло заставить существо внезапно появиться перед ними.
Жуткого Волка. Пожирателя Миров.
— Волка? И поэтому ты шарахаешься от каждой снежинки? — усмехнулась
Кайя.
6
— Сарульф — не обычный волк, — промолвил Аси. — Это одно из
Космических чудовищ. Созданных на заре времён, обитающих в пустоте
между царствами. С таким могучим противником нелегко будет совладать —
но я бы на вашем месте не беспокоился. Существам вроде него не пристало
таиться в тёмных закоулках Альдергарда. Заявись он в Бретагард, все бы об
этом узнали.
В вышине послышалось резкое карканье. Рука Кайи сама собой потянулась к
кинжалу на поясе. Над ними, опускаясь всё ниже и ниже, кружил ворон, и его
чёрные крылья резко выделялись на фоне белоснежного неба.
— А, — произнёс Аси. — Хакка вернулся.
Птица села ему на руку, затем перепрыгнула на плечо и будто бы
наклонилась к самому уху. Кайя ничего не слышала, только видела, как клюв
птицы открывается и закрывается, а старик в задумчивости качает головой.
— Что ж, — произнёс он наконец, — кажется, мой друг нашёл для нас след.
***
С точки зрения Кайи, именно в таком месте и должны были водиться
всевозможные чудовища. Перед их отрядом темнел широкий зев пещеры.
Слабый свет, пробивающийся сквозь завесу туч и густые кроны, не проникал
в него дальше пары шагов. На снегу у входа в пещеру протянулась полоса
крови, смешанной с землёй; кого-то явно затащили внутрь.
Положив руки на оружие, ясновидцы тихо прошептали молитвы своим
богам. Кайе не в чем было их упрекнуть; сказать по правде, ей в тот момент
тоже хотелось бы иметь парочку богов, которым можно молиться. Охота на
чудовище. И кому только взбрела в голову эта блестящая идея?
А, ну да, подумала она. Мне.
— Ты готова, Кайя? — спросила Инга. У неё не было оружия; только фонарь,
мерцающий зыбким голубоватым пламенем. Забавно, что именно она несла
их источник света. — Ты проделала долгий путь, чтобы попасть сюда.
— Что ж, твоя правда. Полагаю, нам лучше не задерживаться, — с этими
словами Кайя шагнула в пещеру, гораздо увереннее, чем она чувствовала
себя на самом деле.
В пещере было теплее. По крайней мере, уже что-то; Кайя смогла хоть
немного распахнуть тяжёлую меховую шубу, в которую куталась всё это
7
время. Они с ясновидцами осторожно пробирались вперёд. Каждое шарканье
сапога о камень или стали о кожу отзывалось эхом, уносившимся вглубь
пещеры. Вскоре даже тусклый свет снаружи полностью исчез, и лазурный
луч фонаря Инги остался их единственным способом разогнать мрак. Он
мазнул по стене, и что-то сверкнуло.
— Стой, — воскликнула Кайя. — Посвети-ка сюда снова.
Свет фонаря убедил Кайю в том, что она не ошиблась: на стенах и потолке
пещеры виднелись прожилки какого-то металла. Однако она в жизни не
видела ничего подобного. Местами он будто бы разветвлялся на
паутиноподобные фракталы, покрывая камни густой сетью.
— Здесь когда-то была шахта? — поинтересовалась она.
— Нет, — пробормотала Инга. — Здесь должен быть только голый камень.
— Ну, очевидно, что это не так. По крайней мере, теперь.
Стоявший рядом ясновидец протянул руку к стене. Кайя перехватила его
запястье. — Я бы не стала это трогать.
Он отдёрнул руку. — Почему?
— Называй это чутьём.
Молча они двинулись дальше. Сложно было сказать, как долго они брели
сквозь темноту, которая будто бы давила на них со всех сторон и мешала
дышать. Им казалось, что прошло много, очень много времени, — часы, а не
минуты, — и когда проход наконец-то привёл их в просторное помещение, а
каменный потолок исчез в темноте над головой, все испытали облегчение.
Точнее, испытали бы, если бы не то, что они увидели в центре пещеры.
Поначалу Кайя решила, что могучая сгорбленная фигура, склонившаяся над
тушей ужасного медведя, просто ест. Сдавленное хлюпанье, с которым мясо
отделяется от костей, подтверждало эту версию. Но когда луч фонаря Инги
высветил существо, и оно повернулось к ним, Кайя поняла, что ошибалась —
лапы монстра были погружены в бока медведя, непостижимым образом
сливаясь с его плотью. С неприятным чмокающим звуком чудовище
отделилось от туши.
— Это, — прошипела Кайя, — никакой не волк.
8
В нём было не меньше двенадцати футов росту. Его розовато-красная плоть
видом напоминала сырое мясо. Плечи покрывала грива всклокоченного меха
десятка различных оттенков. Руки, погружённые в медведя, были длинными
и мощными, и оканчивались жуткими кривыми когтями. Из груди росла пара
дополнительных тощих ручек с когтистыми пальцами, напоминающими
подёргивающиеся паучьи лапки. Но самой странной была его голова;
похожая на оскаленный череп морда в обрамлении острых бивней и
раскидистых колючих рогов. Цветом всё это напоминало выбеленную кость,
хотя и сверкало в свете фонаря Инги подобно металлу.
Красные сухожилия под его пластинчатой маской пришли в движение.
Распахнув пасть, чудовище издало крик, который напугал Кайю сильнее
любого призрака — словно медвежий рёв, но какой-то неправильный. Плохое
подражание. Затем оно встало на четвереньки и длинными прыжками
помчалось прямо на них.
Кайя отскочила с его пути, перекатилась по полу пещеры и выпрямилась,
держа в каждой руке по кинжалу. Двое ясновидцев оказались не столь
расторопны; один из них распластался под тушей существа и завопил, когда
тощая ручонка погрузилась в его лицо, словно это была всего лишь вода.
Второй тщетно силился вырваться, поднятый в воздух чудовищной лапой.
От этого ужасающего зрелища иные воины в страхе бросились бы наутёк, а
Ясновидцы в душе и вовсе не были воинами. Путешествуя с ними от самых
Кирдских столпов, Кайя узнала, что именно побуждает их двигаться вперёд:
радость исследования, восторг от открытия чего-то нового. Они готовы были
сражаться, если нужно, но не испытывали от этого никакого удовольствия.
Впрочем, к их чести, ни один из них не развернулся и не побежал. Вряд ли
они бы ушли далеко, мрачно подумала Кайя.
Обступив чудовище полукругом, некоторые принялись колоть его копьями,
пока остальные рубили его протянутые конечности топорами и мечами, с
каждым ударом оставляя зияющие кровавые раны.
— Не прикасайтесь к нему! — воскликнула Кайя, стараясь перекрыть вопли
пойманного мужчины, как вдруг они оборвались с влажным бульканьем.
На её глазах раны закрылись, а мускулы вновь срослись воедино. Из
особенно глубокого пореза показались хлёсткие щупальца, которые
присосались к руке одной из воительниц и утянули её в тело монстра по
самое плечо. Застряв, она выдернула из-за пояса нож и принялась
9
остервенело колоть ужасное существо, пока не высвободилась. Она упала на
землю, схватившись за руку и крича от боли.
Разрезать мясо недостаточно, подумала Кайя, насыщая кинжалы магией.
Придётся резать глубже.
Раны существа полностью затянулись, и оно вновь совершило мощный
прыжок. При всей своей массе оно двигалось ужасающе проворно. Но не
успело оно нанести очередной удар, как его когти сначала замедлились, а
затем и вовсе застыли в футе от вздрогнувшего воина с топором. Кайя
осознала, что его руку окружает голубоватая аура, которая на глазах
становится плотнее, затвердевая на манер полупрозрачных кристаллов. Кайя
проследила, откуда исходит свет: из фонаря Инги. Существо напряглось,
пытаясь вырваться из хватки обездвиживающих чар, и лицо Инги исказилось
от натуги.
Неплохо, подумала Кайя. Теперь у неё был шанс. Её кинжалы загудели от
переполнявшей их магии, и она бросилась вперёд, отрубив пойманную руку
чудовища у самого плеча. Плоть, кость, дух — она разрезала всё, что можно
было разрезать.
С глухим влажным хлюпаньем рука упала на каменный пол, чернея и
рассыпаясь в прах в месте разреза. Существо снова взревело, сочетая
медвежий рык с чем-то вроде металлического скрежета. Пока оно корчилось
от боли, мёртвый ясновидец, всё ещё слитый с его меньшей передней рукой,
мотался из стороны в сторону, точно снулая рыба.
Жестом, до отвращения похожим на объятья, чудовище прижало обмякшего
человека к своему телу. Тот погрузился в сырую розовую плоть, постепенно
растворяясь в ней. Затем из обрубка, оставшегося на месте руки, начала расти
новая. Всё происходило с поразительной быстротой — за те несколько
секунд, пока Кайя не могла пошевелиться, потрясённая ужасным зрелищем,
мышцы соединились друг с другом, а когти затвердели, сменив
младенческую полупрозрачность на прочную чёрную кромку. Закончив,
монстр пошевелил готовой рукой, от чего в ней с тихим щелчком что-то
встало на место, а затем уставился на Кайю своими пустыми глазницами.
Ох, боги и монстры, только и успела подумать Кайя, прежде чем он бросился
на неё.
Она пригнулась, уходя от первого удара, и превратила туловище в
призрачный эфир, чтобы второй прошёл насквозь. Я могу причинить ему
10
ущерб, по крайней мере, временный, подумала она. Это уже кое-что. Теперь
ей оставалось лишь дождаться подходящего момента, чтобы направить силу
в один из кинжалов и поразить чудовище вместо того, чтобы снова и снова
спасаться от этих бесконечных ударов с помощью развоплощения. Пока же
она танцевала и уворачивалась, не уступая противнику в скорости.
Внезапно её пятки упёрлись в камень. Стена пещеры. Она выругалась. Враг
не атаковал её бездумно — он целенаправленно вёл её, загонял в угол, где
всё её проворство окажется бесполезным.
Монстр занёс над ней ужасную когтистую лапу, и в тот же миг её вновь
сковала призма голубого света, прервав замах на полпути. Ясновидцы успели
перегруппироваться, и Инга превратила свет своего фонаря в очередное
удерживающее заклятье. Как нельзя кстати, Рунноокая. Ещё одна призма
обездвижила вторую лапу. Пускай всего лишь на мгновение, но Инге удалось
остановить его.
Затем монстр сделал то, что весьма удивило Кайю: он оторвал собственную
руку, оставив пойманную кисть висеть в воздухе, и замахнулся на Кайю
оставшейся культёй. Мышцы расплелись и потянулись к ней, словно
щупальца.
Нельзя его касаться, напомнила она себе. Значит, оставался лишь один путь.
Кайя провалилась в стену пещеры, всем телом ощутив леденящий холод
развоплощения. Это длилось всего мгновение — но мгновение показалось
вечностью. Её сердце остановилось. Всё, что делало её живой, делало Кайей,
потускнело и поблёкло.
В следующий миг она кубарем выкатилась обратно на пол пещеры, в паре
футов слева от монстра. Увидев, как тот резко повернулся вокруг своей оси и
прыгнул на неё, оттолкнувшись мощными обезьяньими ногами, Кайя изо
всех сил постаралась вновь заставить свои лёгкие работать. Вставай. Ну же,
вставай!
— Довольно! — прогремел чей-то голос, эхом отразившись от сводов
пещеры. К удивлению и облегчению Кайи, существо действительно
замедлилось, ненадолго переключив внимание на источник звука. Этого
хватило; вложив в клинок всю магическую силу, которую ей удалось
собрать, она совершила резкий выпад и начисто отсекла монстру ногу.
Этот голос, подумала она, перекатившись в сторону от завывающего
существа и выпрямившись в боевой стойке. Он казался знакомым, и всё же…
11
Только сейчас она заметила зыбкое радужное сияние, заполнившее пещеру.
Оглянувшись на Ясновидцев, она увидела Аси.
Нет — не Аси. Вернее, не совсем. Его капюшон был откинут на спину, а из
его глаз струился этот причудливый свет, озарявший стены пещеры
переливающимися зелёно-сине-фиолетовыми узорами. Значит, не просто
милый старикан. Нечто большее.
— Мне ещё не приходилось видеть, чтобы подобная мерзость оскверняла эти
царства своим присутствием! Даже демоны Иммерстурма не столь
отвратительны.
Неясно только, подумала Кайя, уловило ли страшилище перед ними смысл
обращённых к нему слов. Его нога исчезла, рассыпавшись в прах, и теперь
ему приходилось удерживать равновесие, опираясь на три уцелевшие
конечности, в то время как мелкие тощие ручонки оставались сложенными
на груди. Сгорбившись, оно ещё сильнее напоминало дикого зверя. Кайя не
знала всех тонкостей охоты, но даже ей было известно, что раненное
животное — самое опасное.
Монстр вновь метнулся к ней, но на сей раз Кайя была готова. Он уже
утратил былую прыть, и на следующем заходе она его обязательно достанет.
Один хороший удар в шею — и дело сделано.
Внезапно монстр с размаху врезался — в ничто. Он попятился, а затем вновь
швырнул вперёд свою тушу. Раздался гулкий звон, и в месте столкновения
воздух пошёл рябью. Волшебный барьер, догадалась Кайя, и притом
чертовски крепкий. Даже ей пришлось бы изрядно попотеть, чтобы сквозь
него просочиться.
Она обернулась. Позади неё Аси вытянул руку, и от его ладони кругами
расходилась эта странная искрящаяся энергия. Монстр переводил взгляд с
неё на Аси, и в том, как он это делал, Кайе почудилось нечто вроде
неуверенности. Затем, издав ещё один скрежещущий рёв, он бросился
наутёк.
— Стой! — воскликнула Кайя. — Остановите его!
Но было уже поздно. Неуклюжим трёхногим галопом монстр проскакал
прямо к тому участку стены, откуда, похоже, и распространялась вся эта
странная металлическая плесень. Не сбавляя скорости, он бросился на
серебристую поверхность всем телом, и вместо того, чтобы остановиться, —
или обрушить своды пещеры им на головы, — он как будто погрузился в
12
металл, словно это была густая и вязкая жидкость. Спустя мгновение он
превратился в пузырящуюся мешанину плоти и руды, а спустя ещё
мгновение — растворился без следа.
В пещере воцарилась тишина. Казалось, ясновидцы стараются держаться
подальше от всё ещё сверкающего Аси, украдкой заслоняя взоры. Даже Инга
выглядела потрясённой; она не сводила со своего бывшего советника белых
незрячих глаз.
— Альрунд, — прошептала Инга. — Я — я, разумеется, слышала саги, но и
подумать не могла…
— Всё верно, Инга Рунноокая. Время от времени боги путешествуют в
смертном обличье. Так мы можем наблюдать за Кальдхеймом, сами при этом
оставаясь незамеченными, — ответил Аси низким голосом, который
отдавался неестественным эхом. — И то, что я видел, весьма меня
обеспокоило. Во всех царствах…
— Ты позволил ему уйти! — перебила его Кайя, резко всунув кинжалы
обратно в ножны.
Это заставило Аси — Альрунда? Неважно — удивлённо замолчать. Было
ясно, что с ним очень, очень много лет не разговаривали в подобном тоне.
— Мы его ослабили, — продолжила Кайя. — Я видела, как он замедлился. В
следующий раз он будет знать, что мы идём за ним. Будет готов к нашему
появлению. Эта тварь вовсе не так глупа, как кажется.
— Значит, ты намерена преследовать его и дальше, хотя видела, на что он
способен, — задумчиво произнёс Альрунд.
— Работа не выполнена. А мне за неё уже заплатили, — дело было не только
в профессиональном этикете, но она не собиралась признаваться в этом
перед целой толпой. Эта тварь была опасной — и, как она начала
подозревать, нездешней. Но это не имело ни малейшего смысла. Неужели
мироходцы бывают настолько уродливыми?
— Зверь уже покинул Бретагард. Ты не сможешь выследить его обычными
средствами, — сказал Альрунд. — Он перемещается меж царств, подобно
Космическим чудовищам. Хотя я убеждён, что среди них не может быть
столь отвратительного создания.
— Ладно, допустим. Как мне последовать за ним? — спросила Кайя. — В
конце концов, ты мне должен. За то, что позволил ему сбежать.
13
Кажется, это поставило бога в тупик. — Я должен посоветоваться со своим
семейством. Слишком много вопросов, требующих ответа. Но если ты твёрдо
решила преследовать это существо, лангскип3 Косимы поможет тебе в твоих
странствиях. Я позабочусь об этом.
По толпе Ясновидцев прокатилась волна восхищённых вздохов. Косима —
она упоминалась почти в каждой молитве, которые они произносили,
находясь в море.
— Ты найдёшь его у причала, когда вернёшься в Севальгр. Уверен,
Ясновидцы сопроводят тебя обратно, но оттуда тебе придётся искать
собственный путь. Корабль весьма… разборчив в том, что касается
пассажиров, но он убережёт тебя во время путешествия между царствами.
— И как именно я должна узнать, куда мне направляться? Я не то чтобы
очень опытный мореплаватель, — сказала Кайя.
— Следуй на свет Старнхейма, что сияет среди самых высоких ветвей
Мирового Древа. Он укажет путь, по которому ты должна двигаться.
Услышав это, Кайя едва подавила саркастический вздох. Боги и их вечные
загадки. Хоть бы раз получить прямой и чёткий ответ.
— А теперь я должен вас покинуть, — Альрунд взмахнул рукой в
направлении стены пещеры, и камень начал будто бы дрожать и таять,
растворяясь в волнах зыбкого света; замысловатое кружево, красивые и
прерывистые линии, мерцающие теми же цветами, что исходили от
Альрунда, образовали очертания двери. Затем камень исчез, и на его месте
осталось — ничто. Вдалеке виднелись огоньки, похожие на медленно
кружащиеся звёзды, но между ними не было ничего, кроме бескрайней
пустой темноты. Внезапно Кайя испытала огромное облегчение от того, что у
неё будет волшебная лодка, чтобы пересечь эту бездну.
Альрунд шагнул к созданному им проёму, затем остановился. — Инга
Рунноокая. Кайя Дальняя Странница. Я боюсь, что это существо было
знамением, предвещающим ужасные вещи. В каждом прорицании я вижу
смерть и разрушения по всему Кальдхейму. Я боюсь, что надвигается
Думскар — подобных которому ещё не случалось на людской памяти.
3
Лангскип — длинное вёсельное судно; драккар.
14
Никто из ясновидцев не проронил ни слова. Уже не в первый раз Кайя
почувствовала себя отстающей. — Думскар. Звучит так себе, — заметила
она.
— Столкновение царств, — объяснила Инга. — А вместе с ним неизбежно
приходят война и хаос. Година великих страданий.
Шикарно, с горечью подумала Кайя. Убить монстра. Спасти селян. Просто
и понятно — ничего общего с той мутной историей в Равнике.
15
Пробуждение троллей
Кайя лежала на спине в лангскипе Косимы и смотрела, как над нею медленно
проплывает ночное небо. В сущности, это всё, что она могла сделать: у лодки
не было ни вёсел, ни руля. Стоило ей ступить на палубу, как лангскип резко
рванулся прочь от причала, и она поняла, что Альрунд, говоря о корабле,
который «доставит её туда, куда нужно», не предполагал, что её мнения
будут спрашивать. А значит, ей ничего не оставалось, кроме как лежать и
размышлять.
Обычно царства Кальдхейма соприкасались друг с другом не больше, чем
отдельные самостоятельные планы бытия — напротив, разделяющая их
пропасть была даже более непреодолимой, поскольку врождённые
способности мироходки не позволяли Кайе перемещаться между ними. Даже
для богов этого мира пересечь Космос было нелёгкой задачей.
Исключения, если верить Инге, случались. Время от времени, благодаря
изобретательности смертных или случайному стечению обстоятельств,
16
между мирами возникали врéменные связи — Вещие тропы, как их здесь
называли. Однако сильнее люди страшились Думскара — небесного
столкновения, которое неизбежно влекло за собой катастрофу. Когда
Бретагард в последний раз сталкивался с Карфеллом, промёрзшим краем
призраков и ходячих мертвецов, полчища нежити сумели дойти до самого
Бескирхалля, пока не были разбиты. Ещё ни разу за всю историю Думскар не
объединял их царство с Иммерстурмом, владениями демонов, и трудно было
даже представить, чем это может грозить — когда всего один демон
ухитрился пробраться в Бретагард, он устроил столь ужасное побоище, что в
его честь назвали самое мрачное и тёмное время года.
Короче говоря, это чертовски походило на одно из таких событий, которых
она впредь пообещала себе избегать. Соберись, Кайя. Предположительно
инопланарный и определённо опасный монстр сам себя не отыщет. Тебе
есть чем заняться.
Мягкий тюк вывел Кайю из состояния бессонной дрёмы, и её рука
скользнула к рукояти кинжала ещё до того, как она успела понять, где
находится.
Погодите-ка. А действительно — где она?
Она села, поморщившись от боли в затёкшей спине. Возможно, лангскип и
был могущественным артефактом, способным плавать среди неукротимых
потоков магической энергии Космоса, но как кровать он никуда не годился.
Позади неё над водой стелился густой туман, поглощая всё, кроме плеска
волны о корму. Впереди нос корабля упёрся в илистую отмель, опутанную
корявыми корнями.
— Моя остановка, да? — спросила Кайя, ни к кому не обращаясь. Она
вылезла из лодки, и тотчас же её сапоги увязли в чёрной мокрой грязи. Пока
она размышляла, стоит ли ей привязать лодку к одному из толстых корней,
вьющихся вдоль края берега, лодка качнулась на волнах, словно её кто-то
оттолкнул. Спустя мгновение лангскип растворился в тумане.
— Спасибо, что подбросил, — пробормотала Кайя. И что ей прикажете
делать, если монстр снова перепрыгнет в другое царство? Что ж, у неё ещё
будет время об этом подумать. Ухватившись за ветку, Кайя подтянулась на
берег и вошла в лес.
За свою жизнь Кайя провела уйму времени в старинных местах. Когда твоё
ремесло связано с теми, кто должен покоиться с миром, но не хочет, тебя
17
постоянно заносит в разнообразные древние склепы и покинутые города. Но
ей впервые довелось побывать в диком месте, которое ощущалось настолько
старым. Все деревья низко клонились к земле, словно дряхлые старики;
самые молодые из них на вид уже прожили несколько человеческих жизней.
То и дело она натыкалась на куски обрушившейся каменной кладки, едва
различимые под покровом вездесущего мха. Всё здесь казалось пережитком
давно утраченной эпохи, мелкой уступкой окончательной победе времени. За
час ходьбы Кайя видела лишь одно неповреждённое сооружение — высокую
арку, сложенную из камней. Должно быть, когда-то в ней располагались
ворота, ведущие в какую-нибудь величественную крепость. Ну, или тем, кто
построил это место, требовалась входная дверь высотой в двадцать футов.
Казалось, что лес тянется бесконечно. Кайя упорно выискивала взглядом
серебристые, словно выросшие сами собой прожилки металла, которые она
видела в глубокой пещере под Альдергардом. Я бы предпочла большие
жуткие следы. Или, скажем, отметины от когтей. Но ничего подобного не
было. Вообще никаких признаков того, что монстр здесь когда-то побывал.
Кайя устроила привал на стволе поваленного дерева, как вдруг до неё
донеслись далёкие возбуждённые голоса. В мгновение ока она вскочила на
ноги. Слава всем сияющим богам этого мира. Конечно, существовала
вероятность, что говорящие окажутся не столь приветливы, как в своё время
Ясновидцы, но она, по крайней мере, сможет спросить у них дорогу, кем бы
они ни были.
Следуя на звук, Кайя раздвигала тяжёлые опущенные ветки и подныривала
под свисающие пряди мха. Наконец, она вышла на прогалину. На одном её
конце располагалась тяжёлая глыба обработанного камня, покрытая
полустёртыми плетёными узорами и рядами грибов, похожих на
перекрывающиеся чешуйки. Оставшуюся часть занимало сборище странных
и весьма шумных созданий.
Сгорбившись, они были примерно одного с ней роста, а это означало, что
они, скорее всего, станут заметно выше, если вздумают распрямиться. Все
они были зелёными, — кто-то бледно-зелёным, кто-то — более насыщенного
оттенка, а кого-то — с уродливым узором из пятен, — с длинными тёмными
волосами, покрывавшими их костлявые тела, как накидки, и устрашающими
кривыми бивнями, которые громко клацали друг о друга, когда они
открывали и закрывали рот, говоря на непонятном ей наречии. Тролли. Она
ещё не встречала их в Кальдхейме, но ошибиться было невозможно. И, если
18
верить Ясновидцам, местная разновидность отличалась прескверным
характером.
К счастью, они казались слишком занятыми разговором, а порой — и
внезапными потасовками друг с другом, чтобы её заметить. Кайя осторожно,
шаг за шагом, начала пятиться туда, откуда пришла, как вдруг на массивной
каменной глыбе показалась чья-то фигура. Это был не тролль, а человек в
капюшоне, увешанном позвякивающими золотыми кругляшами. На поясе у
него висел меч в ножнах.
Четверо троллей вышли из тени и обступили камень. Они были крупнее, чем
кто-либо из собравшихся, и носили ржавые, не по размеру, кольчуги. У
каждого в лапах было какое-либо оружие — дубина, грубый топор или
сломанный меч. Один из них стукнул топором о каменную глыбу и прорычал
несколько отрывистых команд. Толпа мгновенно притихла, и человек в
капюшоне обратился к ней, разведя руки в стороны.
— Друзья, — произнёс он низким зычным голосом, — вы знаете, что у меня
много имён. Одни называют меня Ловкачом, другие — Выдумщиком. Одним
я известен как Князь Озорства, другим — как Бог Лжи. Все зовут меня
Валки, и вот вам мой первый дар — дар языков. Можете пользоваться им
бесплатно. Услышьте мои слова; внемлите им. То, что я намерен сообщить
вам, имеет огромную важность.
Бог? Здесь? Этот, по крайней мере, не притворяется стариком. Однако,
подумала Кайя, в нём есть нечто странное. Хотя она никак не могла понять,
что именно.
— Грядёт великая битва! Скоро откроется тропа, ведущая в жестокие и
чуждые миры, обитатели которых злы и алчны без меры. Если им не
помешать, эти дикари сожгут леса Гноттвольда дотла! Они предадут гордые
тролльи кланы мечу! — ответом ему было лишь молчание, иногда
нарушаемое нервным клацаньем зубов. — Эти гнусные захватчики, — он
помолчал, словно подбирая нужные слова, — эти гнусные захватчики
мечтают похитить сокровища из ваших берлог!
После такого толпа разразилась гневными воплями. Позволив им выпустить
пар, Валки поднял руку, призывая к тишине. Когда тишины не последовало,
один из бронированных громил огрел дубиной тролля в первом ряду, и
остальные снова умолкли.
19
— Выход только один — кланы Гноттвольда должны напасть первыми!
Слишком долго вас разделяли мелочные распри! Ударьте вместе, и никакая
сила не сможет вас остановить!
Внезапно Кайя поняла, что она видит; Валки мерцал. Поначалу это было едва
заметно, совсем не похоже на ослепительное сияние, переполнявшее
Альрунда. Легко пропустить — но Кайя очень давно охотилась на
неосязаемых врагов и привыкла подмечать тончайшие потоки энергии. То,
что она видела, было иллюзией. И она сильно сомневалась, что сумела бы
разгадать иллюзию, созданную богом лжи.
Стараясь не шуметь, Кайя наспех состряпала заклинание. Ничего особенного
— немного очищения, немного потустороннего зрения. Добавить щепотку
ветра, и…
Кайя слегка подула в сторону Валки, и с её вытянутых трубочкой губ слетели
частички белого света. Заклинание устремилось вперёд, подняв ураган,
который растрепал гривы собравшимся троллям. Обдав Валки, оно как будто
сорвало с него Валки; на месте Бога Лжи возник краснокожий мужчина с
парой внушительных рогов и очень удивлённым выражением лица.
— Кто посмел…? Покажись! — гневно выпалил он.
Плохая идея, подумала Кайя. С другой стороны, когда в последний раз её
идеи оказывались хорошими? Она вышла из-за дерева. — Решил, что
сможешь обойтись такой паршивой иллюзией? Мол, тролли настолько тупы,
что не заметят разницы? Не повезло тебе, Тибальт.
Уголок его губ приподнялся в ухмылке, которая, впрочем, нисколько не
смягчила его гнева. — О, да у тебя зоркий глаз. Мы знакомы?
— Не-а. Но — как там говорят? Слава бежит впереди тебя, — о, она
наслушалась историй про мироходца-чёрта, и ни одну из них нельзя было
назвать приятной.
— Ты мне льстишь. И кому же я обязан такой честью?
— Зови меня Кайя.
— Хм. Что-то припоминаю. Воровка и проныра, если память мне не
изменяет. А ещё убийца.
— Уж чья бы корова мычала. Что ты здесь забыл?
20
Тибальт пожал плечами. — Могу спросить тебя то же самое. Мы —
мироходцы, и лезть в чужие дела у нас в крови, не так ли? Но, как ты уже,
наверное, догадалась, я был занят кое-чем крайне важным, пока ты столь
бесцеремонно меня не прервала. Так что, если ты меня простишь — убить её!
Собравшиеся тролли переводили взгляд с неё на Тибальта, не зная, как им
быть. Но те здоровяки, что обступили каменную глыбу, не колебались;
пустившись звериной рысью, они начали прокладывать себе путь сквозь
толпу, расшвыривая меньших сородичей. Добравшись до Кайи, первый
бешено заревел и замахнулся на неё топором, крепко держа его обеими
руками. Топор прошёл сквозь развоплощённую часть тела, не встретив ни
малейшего сопротивления, и инерция взмаха увлекла тролля вперёд. Не
удержав равновесия, он споткнулся о корень и упал.
Второй ткнул в неё ржавым, на вид старинным мечом. Она увернулась и в
ответ сильно толкнула нападавшего. Едва он коснулся векового дерева
неподалёку, она сделала его неосязаемым; в итоге, вновь обретя плотность,
он стал представлять собой уродливую мешанину зелёных конечностей,
торчащих из ствола, словно жуткие корявые сучья. После такого последние
два остановились на краю толпы, явно задумавшись над тем, что произошло
с их товарищами.
— Да, — сказала им Кайя. — Я бы не стала.
Тролли переглянулись. В следующий миг оба побросали оружие и бросились
наутёк. Подняв взгляд, она успела заметить, как Тибальт развернулся и
побежал в чащу. Этот гад действительно хочет поиграть в догонялки.
Она преследовала его сквозь густые дебри. Тибальт имел очевидную фору,
но он не мог становиться бесплотным по желанию; медленно, но верно,
просачиваясь сквозь поваленные деревья и обветшалые каменные арки, она
настигала его. Наконец, на открытом участке между грядой мшистых холмов
с одной стороны и несколькими кособокими деревянными постройками — с
другой, она вышла ему наперерез. Он согнулся пополам, пытаясь
отдышаться.
— Да ты носишься как чёрт! — сказал он сквозь смех и хрипы.
— Мы закончили? — поинтересовалась Кайя. — А теперь выкладывай, зачем
ты здесь. Чего ты добьёшься, раздразнив кучку троллей? Какая тебе в этом
выгода?
21
— Ох, дорогуша, — произнёс Тибальт, явив ей множество острых зубов, —
хаос — сам по себе награда, и ничто так не поднимает мне настроения, как
немного старой доброй неразберихи. Но я не понимаю, каким образом это
касается тебя. Ведь это не твой дом. Не твой народ.
Такая мысль и впрямь приходила ей в голову. Но у неё здесь было своё дело.
— В Кальдхейме завёлся монстр. Нечто не из этого мира. Это ведь не твоих
рук дело?
Тибальт склонил голову. — Монстр? Правда? О, у меня уже душа ушла в
пятки! Мне срочно нужно где-нибудь спрятаться! Позволь-ка мне…
— Ты никуда не пойдёшь, и сейчас поблизости нет твоих приспешниковтроллей, чтобы тебе помочь. Хотя они всё равно ничего бы мне не сделали.
— О, несомненно! — воскликнул Тибальт, и от его ухмылки Кайе стало не
по себе. — По крайней мере, если речь идёт о разновидности хаги. Ты
доказала, что можешь расправиться с ними в два счёта. А вот что касается их
кузенов, торга… скажем так, их шансы я оцениваю чуть выше.
Он сунул два пальца в рот и издал самый громкий и пронзительный свист,
который Кайя когда-либо слышала. Скривившись, она прижала ладони к
ушам и сложилась пополам. Когда всё закончилось, Кайя лихорадочно
огляделась по сторонам, ожидая, что из леса вот-вот выскочит целая орава
троллей, но вокруг по-прежнему не было ничего, кроме россыпи
травянистых холмов и тех полуразрушенных деревянных построек, насквозь
проеденных гнилью.
— Похоже, твои злые и страшные друзья-тролли решили не приходить, —
насмешливо заметила Кайя. — А теперь давай-ка…
Её прервал внезапный рокот под ногами, и ближайший к Тибальту холм стал
примерно на фут выше. Уголки его губ тоже приподнялись на пару дюймов.
— Если подумать, — произнёс Тибальт, — твои глаза, похоже, вовсе не
столь хороши, как тебе кажется.
Один за другим они вылезали из-под земли, осыпая поляну комьями чёрной
почвы. Казалось, деревянная постройка сбоку от неё сложилась в обратном
порядке, когда исполинская туша вылезла на поверхность, стряхнув с себя
незакреплённые куски досок.
Они были велики — не ниже двадцати футов, и костяные гребни, идущие
вдоль их тел, напоминали детали ландшафта. Наибольший интерес у Кайи
22
вызвали их кулаки, видом и размером похожие на валуны. В их длинных
прямых волосах росли трава и мох; на том, что выбрался из-под деревянной
постройки, доски и стропила висели на манер примитивных доспехов.
Глубоко посаженные красные глаза-бусинки злобно сверкали на их
геологических лицах. Поднимаясь, один из них широко зевнул, явив полную
пасть желтоватых кривых клыков.
— Видишь ли, тролли торга терпеть не могут, когда их крепкий сон что-либо
нарушает, — объяснил Тибальт. — И если это происходит, они имеют
досадную привычку разрывать на части всё и вся, кто окажется поблизости.
— Ты что, спятил?! — прошипела Кайя, поворачиваясь к троллям позади
себя. Всего она насчитала шестерых. — Они же прикончат нас обоих!
За спиной у неё раздался необычный звук — пронзительный, свистящий, как
будто кто-то решил наточить оселком сам воздух. Обернувшись, она
увидела, как Тибальт обнажил свой меч. Тот был поистине великолепен.
Выкованный из чего-то наподобие стекла, он словно содержал в себе зыбкое
многоцветье, которое она видела лишь однажды: исходящим от самого
Альрунда.
Рядом с Тибальтом возникла дыра в другой мир. По-другому это было не
описать; она висела в воздухе, имела рваные неровные края и слабо
светилась. Из неё исходил жар и сернистый запах, и по ту сторону бреши
Кайя разглядела почерневшую землю, расколотую вулканическими
трещинами.
Тибальт поднял меч и улыбнулся ей. — Работает безотказно. Я бы мог
сказать, что желаю тебе удачи, но это бы сделало меня лжецом, не так ли?
С этими словами он шагнул в портал. Позади него края вновь сомкнулись, и
дыра пропала — оставив Кайю наедине с троллями.
Стараясь двигаться как можно медленнее, она вытащила кинжалы из ножен.
Возможно, ей всё-таки удастся избежать драки. — Слушайте, тот парень, что
вас разбудил — он только что ушёл, но если вы дадите мне минутку и
позволите всё объяснить…
Один из троллей замахнулся на неё раскрытой ладонью, словно собирался
прихлопнуть назойливую муху. И ему бы это удалось, если бы Кайя вовремя
не развоплотилась. Хотя удар не причинил ей вреда, от столкновения у неё
заныли зубы. — Ладно, — пробормотала она. — Я попыталась.
23
Она вогнала один из клинков в пятерню тролля — или, точнее сказать,
попробовала вогнать. С тем же успехом она могла пытаться проткнуть кусок
камня. Раздался звонкий щелчок, и на её глазах кинжал, который был у неё с
самой Тольвады, разломился надвое. Замешательство длилось всего пару
мгновений, но этого оказалось достаточно, чтобы тролль ударил её наотмашь
и отправил в полёт через всю поляну.
Когда она с трудом поднялась на ноги, её голова гудела, будто колокол.
Давненько уже её не били с такой силой. Перебросив оставшийся кинжал в
руке, она взялась за него остриём вниз, обратным хватом. — Мне нравился
этот нож.
Увы, она влетела прямо в зону поражения другого тролля; тот замахнулся на
неё выкорчеванным деревом, сквозь которое она успешно просочилась.
Оказавшись с другой стороны, она полоснула его по незащищённой ноге;
лезвие со скрежетом отскочило от его толстой шкуры, не оставив ничего,
кроме едва заметной царапины. — Ну же, — процедила она, уворачиваясь от
оплеухи второго тролля.
Она перекувыркнулась между ног третьего, чудом избежав его неуклюжей
попытки схватить её. Время для грязных приёмов. Окутав кинжал эфемерной
энергией, Кайя вогнала его между двух огромных позвонков и резко
выдернула руку, позволив ему вновь обрести плотность. Подобрать нужный
момент было непросто — но наградой ей стал низкий рёв чудовища, в хребте
которого возник твёрдый кинжал. С оглушительным грохотом тролль рухнул
на землю.
— Ну, кто следующий? — спросила она, поворачиваясь к остальным. Ладно,
возможно, этим маленьким трюком она временно себя разоружила, но это
пустяки, ведь…
Боль охватила её левый бок, и она покатилась по земле. Тролль, которого она
только что свалила, — и который, очевидно, только что отвесил ей тумака,
— бодро вскочил на ноги. Она увидела, как царапина, оставленная ею на его
ноге, затягивается. И эти лечатся, подумала она в перерыве между
накатывающими волнами тошноты. Почему в этом мире все умеют лечиться?
Другие тролли заревели и принялись бить кулачищами по земле, разойдясь
широким полукругом, который заслонил солнце. Одна против шестерых. Ей
доводилось побеждать в подобных драках. Но тогда у неё было оружие. Один
кинжал безнадёжно сломан; второй застрял в разъярённом тролле. Кайя
глубоко вздохнула, поморщившись от боли в рёбрах.
24
— Помощь нужна? — раздался чей-то голос слева.
Там, прислонившись к стволу векового корявого дерева, стоял мужчина с
длинными рыжими волосами, заплетёнными в косы. По его заострённым
ушам Кайя поняла, что перед ней эльф, однако его тело бугрилось стальными
мышцами, которые она не привыкла видеть у представителей этой расы. И он
определённо ими гордился; несмотря на холод, на нём не было рубахи. Лишь
ожерелье, увешанное талисманами, и пара наручей, к одному из которых
крепилось медное лезвие ножа. В его расслабленной, легкомысленной позе
было нечто такое, что заставляло его выглядеть очень юным — даже по
меркам народа, который всегда выглядит юно.
— И сколько ты уже тут стоишь? — буркнула она.
— Достаточно, чтобы понять, что дела твои идут неважно. Не подумай, что я
тебя упрекаю! Тролль торга — опасный противник, тем более если их шесть.
Тебе повезло, что я случайно проходил мимо.
Это задело за живое. На миг Кайя отвернулась от приближающихся троллей,
которые всё ещё твёрдо намеревались не оставить от неё и мокрого места. —
Слушай, малец, шёл бы ты отсюда, пока цел. Я могу о себе позаботиться.
— Что-то мне не верится. В конце концов, ты потеряла оба клинка, тогда как
у меня по-прежнему есть моё секретное оружие.
— Эта штуковина у тебя на запястье?
— О, нет. Я имел в виду это, — он подбросил в воздух маленький плоский
камешек, поймал его и принялся крутить между своими длинными пальцами.
Кайя моргнула. — Это твоё секретное оружие? Камень?
В ответ он лишь улыбнулся и зашагал навстречу троллям, как ни в чём не
бывало.
— Эй! Осторожно! — крикнула она ему вслед. Глупый мальчишка — теперь
ей придётся спасать и его. Просто сбежать уже не получится. Она бросилась
вдогонку, заранее готовясь развоплотить его, хотя их разделяло приличное
расстояние.
Кажется, появление нового противника нисколько не смутило троллей; его
они также готовы были разорвать на части. Когда он подошёл ближе, один
тролль взмахнул покрытым грязью кулаком. Эльф уклонился, даже не сбавив
шагу.
25
Он был проворен; Кайе приходилось это признать. Хотя эльф и не мог
становиться неосязаемым, поймать его казалось невыполнимой задачей для
медлительных троллей. Их удары сотрясали землю в том месте, где он только
что стоял, пока он непринуждённо отходил в сторону; они пытались
прихлопнуть его там, где он находился всего мгновение назад, а он делал
обратное сальто. Это было всё равно что пытаться поймать дым. Или
закупорить в бутылку молнию. Не раз Кайе казалось, что он задерживался на
одном месте дольше, чем это было нужно, позволяя ударам противника
разминуться с ним всего на дюймы, а не на мили. О, да у нас тут любитель
повыделываться.
Тем временем его кулак, сжимающий камень, претерпевал странные
метаморфозы; кожа на кисти и предплечье становилась твёрдой и гладкой,
приобретая почти такой же серый оттенок, что и у камня. Когда один из
троллей попытался втоптать шустрого эльфа в материнскую породу под
холмами, тот неожиданно прыгнул вперёд. Однако он не стал бить существо
тем медным клинком, что крепился к его запястью; он лишь слегка коснулся
его ноги своей новой каменной ладонью.
Внезапно те же изменения, что затронули руку юного эльфа, начали
стремительно распространяться по ноге тролля. Его серо-зелёная шкура, и
без того покрытая рытвинами и рубцами, стала грубым камнем. Волна
окаменения двинулась вверх по его туловищу, расползаясь с пугающей
быстротой. Неуклюжее существо только и успело, что от удивления широко
разинуть клыкастый рот, когда каменная волна захлестнула его лицо, и оно
так и застыло с удивлённым выражением.
Тролль с деревом широко размахнулся им, метя в эльфа; тот перескочил
через ствол, изогнувшись, чтобы пролететь между двух хлёстких ветвей, и
приземлился перекатом с другой стороны. Затем он дотронулся этой своей
каменно-серой ладонью до локтя тролля; спустя миг существо целиком
обратилось в камень.
Вновь увернувшись от удара, он обратил в камень очередного тролля, а
следом — ещё одного. На всё про всё у него ушло не больше минуты. Когда
все враги были повержены, эльф встал, подбоченившись, и гордо оглядел
каменные статуи, словно вырезал их собственноручно. Глядя на его
самодовольную рожу, Кайя твёрдо решила не признаваться в том, что он
сумел её впечатлить. — Неплохо, малец.
26
Он посмотрел на неё с кислой миной. — Может, уже прекратишь так меня
называть?
— А как мне тебя называть?
— Тивар Келл. Принц эльфов Скемфара. Величайший герой во всех
царствах. Твой личный спаситель.
— Значит, Тивар, — сказала она, с трудом удержавшись от того, чтобы
страдальчески не закатить глаза. — Я Кайя. Я благодарна за помощь, но что
великий герой вроде тебя забыл посреди дремучего леса? Уж не следил ли ты
за мной?
— Не за тобой. За Валки.
— Это не Валки, — сказала Кайя, подойдя к тому месту, где сломался её
кинжал. Металлическое остриё она всунула в ножны; рукоять заткнула за
пояс. — Его зовут Тибальт. В каком же из этих троллей застрял её второй
кинжал? Теперь не угадаешь — хотя бы потому, что все они превратились в
статуи. Она просунула руку внутрь одного, осторожно ощупывая. Он был
насквозь каменным. Кайя выругалась сквозь зубы.
— Да, это я уже понял, благодаря твоему своевременному рассеиванию. Он
уже некоторое время ведёт себя очень подозрительно. Недавно он приходил
навестить моего брата при дворе. Уж не знаю, что он там наплёл Харальду,
но с тех пор эльфы готовятся к войне. Ходят слухи, что они намерены
выступить против самих богов, — она обернулась как раз вовремя, чтобы
увидеть, как его прежние бравада и чванство полностью испарились. Эльф
казался совсем юным и испуганным — впрочем, он почти сразу же
выпрямился и взял себя в руки, но недостаточно быстро, чтобы она этого не
заметила. Если Тибальт и впрямь задурил голову его соплеменникам,
пожалуй, нельзя было винить его в том, что он слегка обеспокоен.
— Но как легионы собираются переправиться в царство богов — ума не
приложу, — закончил он.
О древние. — Думскар. Альрунд сказал, что надвигается Думскар, —
ответила Кайя.
От этой новости Тивар пришёл в такое изумление, что стал похож на
каменные статуи троллей позади себя. — Думскар? И ты слышала о нём от
самого Альрунда?
— Да. Милый старикан. Одолжил мне лодку.
27
— А… этот Тибальт — он твой враг?
— Ну уж точно не друг. Я не знаю, что он задумал, но явно ничего хорошего.
— Тогда мы пустимся за ним в погоню вместе. Очевидно, что тебе не
обойтись без моей помощи, — сказал Тивар, наградив Кайю той самой
улыбкой, которая неизменно выводила её из себя. С таким настроем,
подумала она, этот малец долго не протянет. Впрочем, это уже не её
забота. — Слушай, у меня есть дела поважнее. Я не могу гоняться за каждым
негодяем, который вздумает высунуть на свет свою уродливую рогатую
голову. Кроме того, я даже не знаю, как нам за ним последовать.
— Что ты хочешь сказать?
— Он использовал меч, чтобы открыть нечто вроде портала.
— Ты что-нибудь видела? Сквозь него, на другой стороне? — спросил Тивар.
— Почти ничего. Он был открыт всего пару мгновений, — ответила Кайя,
пытаясь сосредоточиться. — Но я помню, что видела огонь. И земля там
выглядела так, как будто её выжгли дотла.
— Иммерстурм, — сказал Тивар, и имя упало ей в желудок железной гирей;
она слышала, как Инга шёпотом рассказывала об этом месте. Царство
демонов. Но Тивара известие, похоже, привело в неописуемый восторг, и это
настораживало.
— Что ж, если у тебя здесь поблизости не припрятано другой волшебной
лодки…
Но Тивар уже не слушал её; он зажмурился, вытянув вперёд обе руки, и Кайя
невольно попятилась. Постепенно потоки маны в окружающем воздухе
начали свиваться и переплетаться, образуя сложный светящийся узор. Кайя
поняла, что уже видела волшебство наподобие этого — когда Альрунд
открывал проход в другое царство. Ему оно давалось без видимых усилий, но
принцип был таким же. Когда перед ней раскинулся мерцающий ночной
простор Космоса, она почувствовала странное давление в ушах, словно на
поляне внезапно пропал весь воздух. Наконец, Тивар открыл глаза: перед
ним возник проход.
— Где, чёрт возьми, ты этому научился? — выпалила Кайя.
— Колдуны Скемфара — знатоки своего ремесла. А меня ты можешь считать
самым знающим из знатоков, — с улыбкой ответил он. — Я побывал во всех
28
царствах Кальдхейма. И в каждом из них мой врождённый дар проявляет
себя немного по-разному.
Она приблизилась на шаг, и вдруг нечто привлекло её внимание. В связке
амулетов у него на шее, среди костей, самоцветов и маленьких извитых
кусочков металла, висел крошечный восьмигранник из тёмного камня. Его
грани покрывала тонкая аккуратная гравировка — рисунок, который ей уже
доводилось видеть. Но не здесь.
— А, — сказал он, поймав на себе её взгляд. Затем он поднёс маленький
резной камешек к свету. — Вот, можешь полюбоваться. Я нашёл его в одном
далёком царстве, о котором не говорится даже в сагах. Оно называлось…
— Зендикар, — закончила она, не дав ему договорить. — Святые древние. Да
ты мироходец.
Его улыбка неуверенно дрогнула. — А что такое «мироходец»?
29
Сага о Тибальте
Ах, как прекрасен аромат кипящей смолы! Как нежен поцелуй вулканических
выбросов! После того, как я столько времени надрывался в самых
промёрзших уголках этого проклятого мира, они напоминают мне о доме.
Вот бы каждая веточка на этом чёртовом Мировом Древе была похожа на
Иммерстурм! Если хотите знать моё мнение, всему Кальдхейму не
повредила бы капелька огня, щепотка анархии. И, если я всё сделал
правильно, именно это его и ждёт.
Да, нет никаких сомнений в том, что все интриги и замыслы, все долгие
месяцы тяжёлой работы вскоре принесут свои плоды. Но должен
признаться, есть одна мысль, которая не даёт мне спать по ночам; что,
если во время мирового пожара ни одна живая душа так и не узнает, кто
именно бросил спичку?
Этот мир буквально кишит рассказчиками. Послушаешь их слишком долго,
и все истории начнут сливаться воедино: они любят повторять одну и ту
же чушь о добре и зле, героях и злодеях, хорошем и плохом. Давайте-ка
30
предложим им кое-что посвежее. Незабываемую историю — последнюю
сагу Кальдхейма. И обещаю, что концовка сразит вас наповал…
Наша сага начинается с мироходца по имени Тибальт. Он был
могущественным и гениальным, но почти все, кого он встречал, ненавидели
его за его многочисленные таланты — впрочем, ему было наплевать. Однако
из-за множества завистливых врагов Тибальту часто приходилось переезжать
с места на место, не задерживаясь подолгу в одном мире. Это рассказ о том,
как он прибыл в Кальдхейм и встретил там Ужасного Зверя.
Видите ли, этот Ужасный Зверь был наслышан о многочисленных талантах
Тибальта и отчаянно нуждался в его помощи. Зверь понимал, что столь
могущественный и неотразимый мироходец, как Тибальт, ни за что не
опустится до того, чтобы помогать отвратительному глупому чудовищу, если
его не вынудить. Поэтому однажды Ужасный Зверь подкараулил Тибальта и
поразил его гадким и коварным ядом. Он назвал этот яд «зерном» — и чтобы
избавиться от него, Тибальт должен был отвлечь на себя внимание, посеяв
смуту.
Монстру было невдомёк, что Тибальт и без того замышлял устроить в
Кальдхейме беспорядки. Поэтому мудрый и всесильный мироходец
согласился на условия Ужасного Зверя, но лишь потому, что всё равно
собирался это сделать.
***
Для начала Тибальту нужно было изменить внешность. В конце концов,
никто не станет слушать пришлого чужака! Благодаря неисчерпаемому
запасу коварства Тибальт без особого труда разыскал Валки. Бог Лжи и
Князь Плутов оказался настолько глуп, что сам пошёл на поводу у плута и
пал жертвой обмана. Ну и как вам такое?
Тибальт опутал Валки волшебными цепями и перенёс его в самое холодное и
удалённое царство, которое смог найти: Карфелл. Там правила замороженная
мумия короля, с которой Тибальт заключил сделку. Пока Валки остаётся в
подземельях ледяного дворца этого короля Нарфи, Нарфи и его Жуткий
Марн — так король называл ходячих покойников, составляющих его армию
— могут рассчитывать на львиную долю сокровищ, когда начнётся Думскар.
И — ах, что это будет за Думскар!
31
Никогда ещё Тибальт не видел столь алчных, охочих до золота мертвецов!
Но он понимал, что обитателей других царств придётся немного
поуговаривать, прежде чем они решаться вступить в войну.
Следующим пунктом в безупречном плане Тибальта было примерить на себя
личину Валки и наведаться в гости к Коллю, прозванному Кудесником
Горнила. Колль происходил из гномов, — самозабвенных кузнецов с
чугунными мозгами, — и так уж вышло, что он был величайшим из них, что
бы это ни значило. Лишь он один мог работать с тиритом — застывшей
смолой Мирового Древа, обладающей всевозможными любопытными
свойствами. Колль ковал из неё меч, способный открывать проходы между
всеми царствами Кальдхейма. Меч предназначался Хальвару, богу сражений,
— ну вы знаете, такие тупоголовые громилы есть в каждом мире, — но дело
в том, что он был позарез нужен Тибальту. Перемещаться между царствами
по-другому было смерти подобно, а его ждала куча дел сверху донизу
Мирового Древа. Колль оказался жутким упрямцем и ни в какую не желал
отдавать меч Валки, — мол, Хальвар спас его от огромного волка, а Валки
был богом лжи, — поэтому Тибальт оказал всем царствам огромную услугу и
столкнул противного гнома прямиком в его собственный горн.
Затем Тибальт направил свои стопы в Скемфар, родину эльфов, и попросил
аудиенции у короля. Король Харальд, сын Хральдира, тот самый эльф, что
объединил враждующие кланы Леса и Тени, был известен во всех царствах
как мудрый и непоколебимый вождь. Но Тибальт знал его как горделивого и
подозрительного глупца, убеждённого, что эльфийский род должен
повелевать всем вплоть до последнего прутика, а ненависть и недоверие к
Скоти — богам Кальдхейма — давно укоренились в каждом эльфе Скемфара.
Ох, видели бы вы в те дни королевский двор! Паутина лжи, сплетённая
хитроумным Тибальтом — тёмная туча, опустившаяся на Харальда, когда он
услышал о том, какие ужасные вещи боги замышляют сотворить с его
народом, слишком ужасные, чтобы даже такой закоренелый пройдоха, как
Валки, мог просто сидеть сложа руки! Если эльфы хотели выжить, у них
оставался лишь один выход — ударить первыми.
В Суртланде Тибальт предупредил инеистых великанов о нашествии троллей
торга, пробудившихся от долгой спячки. В Бретагарде он посулил
кровожадному клану Скелле возвращение их демонического владыки,
Варрагота. В каждом царстве Кальдхейма Тибальт посеял семена войны и
хаоса.
32
Но что насчёт Старнхейма? Валькирии — да уж, приходилось признать, что
они представляли проблему даже для хитроумного Тибальта. То были
существа, верные своему долгу, которые не вмешивались в политику,
определяющую жизнь других царств. Их не заботили золото и власть, не
страшила ни одна смертная сила в Кальдхейме. Чем же уважающий себя плут
мог пронять столь косные, неподатливые души?
Здесь мы ненадолго прервём нашу сагу, чтобы напомнить вам поговорку,
известную по всей Мультивселенной: негибкая ветвь непременно сломается.
Возможно, Тибальт был и могущественным, и гениальным, но даже ему не
хватило бы сил, чтобы разделаться с каждым пастырем и каждым жнецом в
Чертоге Старнхейма. Однако было существо, способное на это! Его звали
Кома — Космический Змей, первый и старейший из монстров, рождённых
Мировым Древом. Давным-давно Скоти преградили Коме путь во все
царства, заперев его в пустынном Космосе. Целую вечность он не мог
утолить свой голод и жажду разрушений, и его беспокойство росло. Тибальту
было жаль бедную змею; правда, искренне жаль. Поэтому, воспользовавшись
Мечом Царствий, он прорубил проход прямо в дом валькирий, где
Космический Змей мог наверстать упущенное.
Честно говоря, Тибальт не очень-то доверял мечам. Он скорее привык
полагаться на ножи, крюки, адский огонь и серу — но даже Тибальту
приходилось признать, что Меч Царствий оказался весьма полезной
штуковиной. С его помощью он избороздил Космос вдоль и поперёк. С его
помощью он натравил Кому на валькирий Старнхейма. А теперь настал
черёд воспользоваться им для более скромного, хотя и не менее важного дела
— он оставлял им след, прочерчивая остриём чёрную базальтовую
поверхность Иммерстурма. Как ни крути, ему позарез было нужно, чтобы
мироходка последовала за ним сюда.
Конец этой саги ещё не написан, но позвольте мне забежать вперёд и
рассказать вам, чем всё закончится: Тибальт убьёт мироходку. Последнее,
что она увидит перед тем, как жизнь померкнет в её взоре, будет Кальдхейм,
объятый пламенем. Все царства наконец-то сольются в одном великом и
славном пожаре.
33
В царство демонов
Впервые за всё время, проведённое в Кальдхейме, Кайе не нужно было
беспокоиться о холоде. По ту сторону Вещей тропы Тивара её встретили
порывы горячего зловония. Первым, что она увидела, было небо: клубящиеся
чёрные тучи без малейшего проблеска солнца. Единственный свет исходил
от багровых молний, время от времени раскалывающих небо, и оранжевого
зарева, поднимавшегося откуда-то снизу.
Кайя и Тивар стояли на вершине чёрного скалистого горного хребта. Отсюда
открывался вид на смоляную трясину, расчерченную паутиной дымящихся
оранжевых трещин — обширное поле лавы, поверхность которого местами
затвердела, превратившись в огромные куски чёрной пемзы, плавающие в
расплавленном камне. Время от времени очередной лавовый карман
прорывался раскалённым гейзером, разбрызгивая во все стороны светящиеся
куски лавы. Сложно было представить себе менее подходящее для жизни
место — и, тем не менее, Тивар смотрел на этот апокалиптический пейзаж
едва ли не с восхищением.
34
— У нас получилось, — сказал он. — Я не был уверен, что мы сдюжим.
— И что это должно означать? — с подозрением спросила Кайя.
— Давным-давно, после первого побега Варрагота, боги запечатали это место
мощными охранными рунами. Ни я, ни какой-либо другой эльф ни разу не
открывали сюда Вещую тропу. Но Тибальт, должно быть, как-то повредил
чары.
Тот меч. Прежде ей ещё не доводилось видеть подобной магии — ничего
общего с порталом, который открывал Альрунд. — Нужно отнять у него меч.
Если с его помощью он смог прорезать проход сюда, кто знает, на что ещё он
способен?
Тивар указал ей за спину. Кайя обернулась, машинально потянувшись к
рукояти кинжала — и нащупав лишь пустоту, о чём она напомнила себе
мгновение спустя. Впрочем, то, на что указывал эльф, не представляло
угрозы.
На частично остывшей поверхности лавового озера среди паутины
вулканических трещин было прочерчено несколько на удивление прямых и
ровных линий. Спустя миг её глаза привыкли к тусклому свету, и она смогла
разглядеть то, что было вырезано в базальте в ожидании её прибытия:
оранжевую раскалённую стрелку.
— Да уж, Тибальта можно обвинить во многих вещах, но утончённость к ним
явно не относится, — пробормотала Кайя.
Лёгким, почти привычным движением Тивар перемахнул через гребень
хребта. Сшибив пинком остроконечную скалу, он заскользил вниз по склону,
усыпанному хрустящим ломким гравием. Лишь когда инерция затормозила
его на самом краю магматической равнины, он вновь обернулся к ней: — Ты
идёшь?
Хотя прыгать по кувшинкам застывшего камня казалось очень весёлым
занятием, Кайе совершенно не хотелось окунаться в лаву, если она вдруг
оступится. Тивару, по-видимому, тоже; как только она добралась до края
озера, он вдавил кончики пальцев в почерневший берег и зажмурился.
— Погоди-ка, — сказал он, — хочу кое-что попробовать.
Базальтовый берег начал постепенно наползать на расплавленную магму.
Камень не просто расширялся или раскладывался — он, казалось, по-
35
настоящему рос; каменные щупальца свивались друг с другом, образуя мост.
Открыв глаза, Тивар, похоже, удивился не меньше Кайи.
Она с опаской ступила на мост. Тот был слегка ребристым и местами
ажурным — раньше ей казалось, что камень не способен принимать такие
формы. Она поймала себя на мысли, что находит мост по-своему красивым.
Сперва он превратил троллей в камень, теперь это. А парень-то —
преображатель. Но и это ещё не всё. Каким-то образом Тивар умудрился
вспыхнуть и даже не заметить этого — дойти до самого Зендикара, будучи
уверенным, что это всего лишь очередное царство Кальдхейма.
Ещё в Гноттвольде, открыв Вещую тропу, Тивар ясно дал понять, что
собирается воспользоваться ею, и не важно, пойдёт ли Кайя следом или нет.
Будь он очередным упрямым героем, твёрдо решившим погибнуть славной
смертью, она не стала бы его останавливать — в конце концов, Кальдхейм не
испытывал недостатка в подобных типах, а у неё были свои дела. Но Тивар
был мироходцем, причём таким, который и понятия не имел, что это значит.
Почему-то ей казалось нечестным позволить Тибальту прикончить его
прежде, чем он по-настоящему повидает Мультивселенную. На ходу она
попыталась немного ввести его в курс дела.
— Так значит, эти планы бытия похожи на наши царства, верно? И их
соединяет — ещё большее Мировое Древо? — спросил он.
— Ну, разве что без настоящих веток. И в пространстве между ними не
водится гигантских зверей, — во всяком случае, она о таких не слышала. —
Гораздо важнее то, что они не связаны тем же манером. Порталы не берутся
из ниоткуда, и не существует заклинаний, чтобы перемещаться между ними.
Единственный способ попасть из одного мира в другой — быть одним из нас.
— Мироходцем, — сказал Тивар, ногой спихнув кусок почерневшей пемзы в
лаву. — Неплохое предложение, но я, пожалуй, откажусь. В Кальдхейме
меня ждёт уйма славных подвигов и столько царств, что мне и за всю жизнь
не обойти. Кроме того, как люди будут слагать обо мне легенды, если я
покину Мировое Древо? Мне же придётся всякий раз начинать всё заново!
Да уж, подумала Кайя, тут-то и кроется главный подвох. Новые друзья,
новые враги, новые правила для каждого мира. Ты всегда незнакомец, всегда
незваный гость. Раз за разом попадаешь в гущу чужих склок, чужих войн.
Поначалу это даже захватывало. Но спустя некоторое время начало не на
36
шутку утомлять. Впрочем, нравилось ей это или нет, её мнения никто не
спрашивал.
Кайя схватила его за плечо и развернула лицом к себе. — Отказаться не
выйдет, малец. Так это не работает. Ты мироходец, нравится тебе это или
нет, и когда в следующий раз ты окажешься в месте, полном магии, монстров
и людей, которых ты совершенно не понимаешь, тебе понадобится, — она
помолчала, подбирая нужное слово, — тебе понадобится что-то вроде
кодекса. Свода правил, — кодекс Кайи был совсем простым: не навреди…
если, конечно, они сами не напросятся, или кто-нибудь не заплатит тебе за
труды. Конечно, пару раз она ввязывалась в передряги, от которых стоило
держаться подальше; время от времени, в приступе щедрости, она
разбиралась с особо докучливым призраком бесплатно. Но кодекс был очень
важен — только он сопровождал её в путешествиях из мира в мир, оставаясь
единственной вещью, на которую она могла положиться. На что станет
полагаться Тивар, когда в один прекрасный день покинет Кальдхейм?
Помогут ли ему слава и геройские сказания?
Тивар высвободил руку. На его точёном, но при этом всё равно
мальчишеском лице отчётливо читалось раздражение. — У меня есть кодекс
— тот, которому следовали бесчисленные поколения воинов Скемфара. Мне
не нужно, чтобы чужеземка учила меня подобным вещам.
— Да я же помочь хочу! — воскликнула Кайя. В своё время никто с ней не
нянчился, и, вот, полюбуйтесь, до чего она докатилась. Наёмница, убийца,
воровка. Тибальт не имел никакого права её в чём-либо обвинять — но он
был прав.
— Я не ребёнок, и не нуждаюсь в твоей помощи. Как ты уже могла
убедиться, я более чем способен позаботиться о себе, — с этими словами он
ускорил шаг по тропе из чёрного камня.
Упрямый осёл. Почему она до сих пор здесь? В конце концов, у неё в
Кальдхейме была другая оплаченная работа. Монстр, которого она должна
была выслеживать.
Не успела она решить, уйти ли ей или остаться, как в почерневшую тропу
вонзился гарпун, всего на пару дюймов разминувшись с ногой Тивара.
Оружие было грубым — простой кусок железа, обмотанный колючей
проволокой — но достаточно тяжёлым и прочным, чтобы пробить камень.
Казалось, на миг Тивар застыл в изумлении — и не заметил, что к нему
приближается второй.
37
Кайя успела превратить его торс в призрачный свет за миг до того, как
железный гарпун прошил его насквозь. Пошатнувшись, Тивар упёрся
ладонью в землю, и его руки стали угольно-чёрными.
— Справа! — рыкнула Кайя.
Это казалось невероятным, но к ним, прокладывая себе путь сквозь глыбы
застывшей магмы, приближался корабль. Он напомнил ей лангскипы,
которыми управляли Ясновидцы, но если те были вытянутыми и изящными,
чтобы протискиваться в узкие протоки и исследовать глубокие бухты, то это
судно имело всего одно очевидное назначение. Борта усеивали тонкие,
зловещего вида шипы; нос представлял собой железный клин с
выщербленной режущей кромкой. Вместо парусов на мачте трепетало пламя,
которое, казалось, улавливало некие потусторонние течения, толкающие
корабль в их направлении.
— Демоны, — процедил Тивар. — Будь начеку.
Когда судно подошло ближе, Кайя различила на палубе три фигуры. Первому
демону железный шлем добавлял ряды рогов к тем двум, которые, загибаясь,
естественным образом росли из его лба; глаза скрывало чёрное забрало. Одну
руку второго заменял массивный шестопёр, покрытый запёкшейся кровью.
Ближе к носу, на приподнятом помосте стоял самый крупный из них —
крепко сложенный громила, правый бок которого закрывали чёрные
железные пластины. Перепонки его огромных крыльев были рассечены и
прорваны в предыдущих схватках. Подобрав левой рукой очередной гарпун,
он отклонился назад для броска.
На сей раз Тивар был готов. Отточенным движением танцора он взмахнул
почерневшей рукой, отбив гарпун в лаву. — Нам нужно сократить
расстояние, — сказал он.
Кайя скривилась. — Честно говоря, я не думаю, что это наша забота.
Корабль продолжал набирать скорость, и порывы горячего ветра всё сильнее
раздували его огненные паруса. Двое демонов, те, что поменьше, расправили
крылья и мощными нетерпеливыми взмахами подняли себя в воздух. О том,
что они мирно проплывут мимо, не было и речи.
— Берегись! — крикнула Кайя.
38
Она бросилась к одному краю переправы, построенной для них Тиваром; он
— к противоположному. Через миг таран на носу корабля врезался в мост,
взметнув в воздух куски базальта и пепел.
Вскочив на ноги, Кайя вовремя успела заметить, как на неё камнем падает
демон с шестопёром вместо руки. Колоссальным пикирующим ударом,
который оставил выбоину в дрейфующей вулканической породе, он обрушил
оружие туда, где Кайя стояла всего мгновение назад.
Прежде, чем он успел выдернуть руку, она наступила на лопасти шестопёра и
частично утопила их в камне. Демон взревел и попытался схватить её, но она
выскользнула из его хватки, словно дым, отскочив обратно к гарпуну,
застрявшему в камне.
Ей не составило труда выдернуть его наружу, — помогло то, что она
развоплотила его в нескольких местах, — но вес орудия едва не опрокинул её
в озеро магмы. Пока она обеими руками пыталась поднять тяжёлый
железный шест, демон яростно захлопал крыльями, изо всех сил налегая на
вулканическую породу, сковавшую его руку. Немного сосредоточившись,
Кайя сделала гарпун полностью неосязаемым, а затем метнула его.
Едва расставшись с её рукой, гарпун из невесомого, эфемерного вновь
превратился в тяжёлый и смертоносный, как прежде, — и полетел гораздо
быстрее. Пробив чеканный нагрудник демона, он вышел с другой стороны.
Демон, чья рука так и осталась слитой с землёй, пару раз дёрнулся на месте и
рухнул замертво.
Кайя позволила себе перевести дух и продолжила бой. Оттолкнувшись ногой
от брони, покрывающей спину демона, она вскочила на палубу лангскипа.
Она увидела, что на другой стороне Тивара зажали в клещи. Демон в рогатом
шлеме остервенело рубил его парой коротких тесаков с рядами грозных
кривых зубьев вдоль лезвия, а здоровяк, наполовину закованный в металл,
загонял его в угол широкими взмахами усеянного шипами молота. Одного
удара этой штуковиной вполне хватило бы, чтобы снести эльфу голову — но
пока что Тивару удавалось предугадывать каждый взмах. Кайя заметила, что
с его рук исчезла грубая чернота базальта — теперь они светились
раскалённым оранжевым светом, словно он нагрел их в горне. Всякий раз,
когда он отбивал удар тесака, в воздух поднимался сноп мерцающих искр.
Без всякого сомнения, он был скор, силён и находчив. Но это не могло
продолжаться вечно.
39
Она поднырнула под огненный парус, рукой заслонив лицо от жара,
разбежалась и спрыгнула с борта, не слишком изящно плюхнувшись на
спину большего демона. Тот был в два раза выше её и по меньшей мере в два
раза тяжелее, поэтому от столкновения лишь слегка подался вперёд, но ей
удалось ухватиться за его шею.
Силой мысли она окутала свою руку потусторонним призрачным светом и
выпрямила пальцы, превратив их в подобие наконечника копья. Быстро
ударить в сердце. Моргнуть в противофазе и сразу же вытащить. Будет не
очень приятно, но должно сработать.
Как только демон неуклюже потянулся за спину, пытаясь достать её, Кайя
вонзила руку чуть левее позвоночника, на миг вернула ей осязаемость…
И чуть не лишилась чувств от боли. Внутри демона полыхало так, словно
она сунула руку в раскалённую печь. Не удержавшись на шее противника,
она рухнула на грубые чёрные камни у него под ногами.
Демон содрогнулся, упал на одно колено — но тут же поднялся на ноги,
опираясь на рукоять своего исполинского боевого молота. Когда он
повернулся к ней, в его крошечных красных глазках горела ярость. Из его
пасти текла густая чёрная бурлящая желчь, от которой валил пар. Кайя всё
же ранила его, но недостаточно серьёзно.
Её ладонь оставалась осязаемой всего какую-то долю секунды, но она до сих
пор ощущала безграничную, раскалённую добела боль. Однако, подобно
великому множеству вещей, боль была оружием. И Кайя знала, как его
использовать. Сосредоточься на ней. Подчини её. Кайя почувствовала, как
глубоко внутри неё нарастает леденящий холод.
Демон замахнулся молотом, напрягая могучие мышцы, чтобы поднять
тяжеленную штуковину повыше. Изо рта у него всё ещё текла кипящая
кровь. В это момент Кайя превратила каменную тропу у него под ногами в
ничто.
Демон машинально расправил крылья, пытаясь поймать равновесие и
удержаться в воздухе. Это могло бы сработать, если бы их кожистая
поверхность не была испещрена дырами и прорехами, а сверху над ним не
нависал бы огромный молот. Демон взревел, едва его ноги коснулись лавы —
бросив молот, он упал вперёд, царапая чёрный камень, по-прежнему
составлявший ту часть тропы, на которой стояла Кайя, в попытках найти
40
опору. Резким пинком она отшвырнула его назад в расплавленный камень и
вновь позволила тропе обрести плотность у него над головой.
На другом конце тропы битва Тивара с оставшимся демоном была в самом
разгаре; оставшись с противником один на один, эльф перешёл в
наступление. Медный нож, прикреплённый к его наручу, стал заметно
длиннее и сиял тем же оранжевым вулканическим жаром, который окутывал
его руки. Резким ударом, от которого в воздухе повисло зыбкое марево, он
рассёк один из тесаков демона; следующий удар прошёл сквозь его шею.
Кайя услышала шипение и учуяла нечто похуже палёного волоса, а затем
голова демона, заключённая в шлем, покатилась по базальту и плюхнулась в
лаву, в то время как его тело осело на тропу из чёрного камня. Битва была
окончена.
Ладонь Кайи всё ещё ужасно саднило, несмотря на заклинание, которым она
наскоро поправила самый страшный ущерб. У неё никогда не было особых
способностей к целебной магии. Наверняка пройдут дни, прежде чем она
вернёт себе полную свободу движений.
— Это было потрясающе! — воскликнул Тивар.
— Да, да, — буркнула Кайя. — Я видела, как ты…
— Тот ярл был в два раза больше тебя! Ты хоть знаешь, скольким людям во
всех известных мне сагах удавалось сразить демона? Если с первым вы не
договорились полюбовно, ты победила двух! И притом без оружия! Скальды
обязаны об этом услышать! Я лично расскажу им, когда мы закончим!
— Эм, спасибо, — пробормотала застигнутая врасплох Кайя. Выходит,
парень умеет делиться славой. — Но если мы когда-нибудь решимся это
повторить, я бы всё же предпочла иметь оружие.
Кажется, Тивара осенила некая мысль. — Разумеется. Позволь-ка.
Он склонился над массивным молотом, который демон-ярл обронил перед
тем, как упасть в магму. Кайя уже собралась было протестовать, —
тяжеловат для меня, не вполне мой стиль, — как вдруг Тивар погрузил
пальцы в чёрное железо навершия, словно это была жидкая грязь. Наружу
эльф извлёк две пригоршни металла: одну из них он бросил на дорожку, где
она глухо звякнула о камни.
Второй комок он поднёс к глазам и прищурился. — Ужасное качество. Но мы
что-нибудь придумаем.
41
Он обхватил металл ладонями и сдавил, напрягая мышцы рук и плеч. Когда
он раскрыл ладони, в них оказался небольшой овал, местами шершавый, как
косточка фрукта. Присев на корточки, Тивар закопал её в базальт, что
потребовало от него некоторых усилий. Затем он сделал то же самое со
вторым комком. Кайя озадаченно наблюдала за тем, как он насыпает над
каждым небольшие кучки раскуроченной угольно-чёрной земли. — Что ты
делаешь?
— Всё имеет способность к росту, — ответил Тивар, выпрямляясь. —
Деревья, люди — от них мы этого ожидаем. Но также и земля, и камень, при
наличии времени и терпения. Или, если нет ни того, ни другого — с толикой
волшебства. Я говорил, что в каждом царстве мои способности работают
немного по-разному. Вот я и подумал, что в столь безжизненном месте, как
это, что угодно будет отчаянно стремиться вырасти. Даже металл. И я
оказался прав, — сказал он, широко ухмыляясь.
Кайе никогда не доводилось слышать о подобных трансмутациях. — А тогда,
в Гноттвольде? Что ты сделал с теми троллями?
Он небрежно махнул рукой. — Это просто. Тролли торга — создания земли.
Они могут годами не двигаться с места, обрастая мхом, почти как валуны.
Они и так недалеки от камня. Я лишь слегка подтолкнул их чуть ближе к
этому состоянию.
Вдруг прямо у неё на глазах что-то показалось из земли. Росток — цвета
тёмного железа, как и овал, но скрученный, развёртывающийся. За ним из
другой кучки последовал второй. Кайя смотрела, как они становятся больше
и толще, как отращивают побеги, которые свиваются в плетёное кружево.
Когда вершина плавно изогнулась книзу, образуя нечто, напоминающее
флажок, она поняла, что это такое: одноручный топорик. А точнее, два.
Выросшие из земли, будто стебли пшеницы.
Тивар протянул руку и вытащил их из камня — с поворотом, точно отрывая
от корня. Затем он протянул их ей рукоятками вперёд. — Ты любишь полегче
и побыстрее, так ведь?
Она осторожно взяла один. Он целиком состоял из одного материала —
никакой ржавчины или запёкшейся крови, никаких изъянов, лишь холодный
серый металл. Лезвие топора, украшенное вросшими плетёными узорами,
было чуть светлее рукояти. Место хвата на ощупь казалось шершавым, так
что в случае чего не выскользнет из ладони. Она подбросила его в воздух,
посмотрела, как он вращается вокруг точки чуть ниже лезвия, и поймала
42
вновь. Для штуковины, только что вылезшей из земли, он был весьма
неплохо сбалансирован.
— Спасибо,— сказала она, заткнув топорик и его брата за пояс.
Тивар хлопнул её по плечу и улыбнулся. — Уверен, ты найдёшь им хорошее
применение. А теперь нам пора ловить злодея. Ну что, пошли дальше?
— Честно говоря, — ответила Кайя, поглядывая назад, туда, где лангскип
демонов врезался в тропу из чёрного камня, — у меня есть идея получше.
***
Если уж говорить о судах, Кайя определённо предпочитала лангскип
Косимы. Помимо его поразительной способности доставлять тебя туда, куда
тебе нужно, на нём не было опасности нанизаться на фальшборт или
подпалить себе волосы, поправляя гик. К счастью, Тивар, похоже, имел
больше опыта в мореплавании, чем она, и как только корабль демонов набрал
скорость, он начал пробиваться сквозь пласты застывшей магмы, плавающие
на поверхности лавы, как нож сквозь масло.
Пока эльф возился с парусами, она несла дозор на носу. — Вон туда, —
сказала она, указав вперёд. Над пепельно-серой равниной возвышалась
исполинская тёмная гора. Её вершина представляла собой зазубренный
усечённый конус, который почти задевал тучи, клубящиеся над головой. На
самом верху Кайя разглядела странное свечение. Казалось, оно искажает
воздух вокруг себя, заставляя его дрожать, словно в жаркий полдень, и время
от времени расчерчивая небо зыбкими лентами неземного голубоватозелёного цвета. Где же она раньше видела этот свет? Альрунд. В Кальдхейме
так выглядел свет богов. Но точно такой же свет исходил от краёв портала,
прорезанного Тибальтом.
Тивар повернул руль, направив корабль к горе. — Да это же Кровавый пик!
Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу его воочию!
— Чудесно. Просто великолепно. Кровавый пик, — на миг она задумалась,
не поздно ли ещё развернуть судно. В конце концов, за голову Тибальта ей
никто не платил.
Но этот рогатый ублюдок нажил себе столько врагов, что найти на неё
покупателя не составит труда. Может, предложить Чандре?
Они оставили лангскип на ошлакованном берегу лавового озера. По крайней
мере, взобраться на гору оказалось не самым сложным делом. Прямо в толще
43
скалы были высечены древние ступени. За долгие века они основательно
истёрлись, и вдобавок были слегка великоваты для того, чтобы Кайя и Тивар
могли легко по ним взбираться, — тысячелетия назад их вырезали здесь для
кровожадных обитателей Иммерстурма, а вовсе не для людей или эльфов, —
но в целом годились.
На полпути вверх что-то привлекло её внимание. Движение внизу под ними,
на озере лавы. Кайя замерла, повернувшись спиной к очередной гигантской и
чуть тёплой ступени. На другой стороне озера, лавируя между внезапными
выбросами раскалённой магмы, черноту прорезали железные корабли,
увенчанные дрожащими завесами пламени в форме парусов. Было слишком
далеко, чтобы различить какие-либо фигуры, — отсюда даже мрачные
посудины казались ей чем-то, что можно купить в лавке игрушек, — но
сквозь завывания ветра на этой высоте до неё донёсся чуть слышный
барабанный бой.
— Эйны милостивые, — пробормотал Тивар. — Да их, должно быть,
десятки.
— Сотни, — поправила Кайя. — Наверное, корабль, на который мы
наткнулись, был частью авангарда. Разведчики.
— А это — сама армия.
Но почему? Неужели всё это — легион демонов, флотилия лангскипов —
лишь затем, чтобы остановить их двоих? Она, конечно, была крепким
орешком, да и Тивар для неоперившегося мироходца держался весьма
недурно, но это было уже чересчур.
Разве что…
Разве что их целью были вовсе не они.
— Тот меч, — догадалась Кайя. — Он открывает порталы! Рвёт дыры в
пространстве между царствами!
Тивар недоумённо уставился на неё. Кайя схватила его за плечи и
хорошенько встряхнула: — Он собирается начать Думскар!
— Поправочка, — раздался голос откуда-то сверху, — я его уже начал.
Из-за поворота лестницы над ними вылетел заряд испепеляющего огня; Кайя
едва успела отпрянуть в сторону, и жар лишь едва лизнул ей лицо.
44
С вершины утёса на них, широко ухмыляясь, смотрел Тибальт. Одна его рука
была охвачена вихрем красного дрожащего пламени; в другой он держал тот
самый меч из мерцающего разноцветного стекла.
— Нужно забрать у него этот меч, — сказала Кайя. Ещё один огненный шар
описал в воздухе дугу, расплавив камень там, где всего пару мгновений назад
стоял Тивар.
Она бросилась в одну сторону, Тивар — в другую. Между витками лестницы
из склона горы торчали клинья чёрного камня, свидетельства тектонических
сдвигов, столь же неистовых, как и все обитатели этого царства. Тивар
воспользовался ими как укрытием. Припадая к земле, он взбирался на склон
могучими прыжками.
Задача Кайи была легче. Она прокладывала себе прямой путь к Тибальту,
проходя сквозь камень, огонь и всё прочее, что этот дьявол швырял в неё;
каким бы проворным ни был Тивар, вскоре она его обогнала.
Пятнадцать футов, затем десять. Кайя вытащила из-за пояса топор и метнула
его в Тибальта. Тот задел его плечо, от чего он упал навзничь, и Кайя
поспешно выхватила второй топор. Нельзя дать ему подняться.
Перевалившись через край гребня, она бросилась к Тибальту. Все её мысли
были заняты тем, как добраться до него, как немного сместить центр
тяжести, чтобы обрушится на него сверху всем своим весом. Слишком
поздно она заметила, как его грудь вздымается в глубоком вдохе, как
раздуваются эти красные щёки.
Дым вырвался у него изо рта внезапным и мощным потоком, мгновенно
окутав исполинские ступени. Его волна накрыла Кайю с головой, щипая
глаза и обжигая горло. Даже ослепнув, она всё равно взмахнула топором —
но тот лишь лязгнул о камень.
Одной рукой Кайя натянула ворот на лицо, прикрывая нос и рот, в другой попрежнему держала наготове топор, но не могла разглядеть ничего, кроме
дыма. Повсюду злобно плясали оранжевые искры. Казалось, дым липнет к
ней, выискивая малейшие зазоры в ткани, сквозь которую она дышала,
пытаясь проникнуть сквозь прищуренные веки. Соприкасаясь с открытой
кожей, он вызывал жжение.
Она прикладывала все усилия, чтобы не замечать боли и раздражения и
сосредоточиться на звуках. Где же Тибальт? Где Тивар?
45
Ещё не поздно сбежать.
Эта мысль возникла будто бы из ниоткуда.
В любом случае, всё кончено. Тибальт уже начал Думскар. Так почему ты всё
ещё здесь?
Постепенно жжение на её коже, в лёгких и глазах становилось сильнее.
Вдобавок на неё навалилась непривычная слабость — выставленный вперёд
топорик, ещё недавно казавшийся таким лёгким и сбалансированным, теперь
отягощал ей руку.
Проблемы этого мира тебя не касаются. Ты ничего не должна этим людям.
Давай же — прыгай сквозь Слепую Вечность. Уходи отсюда. Спасайся. В
конце концов, в этом тебе нет равных.
Мысли катились в её голове одна за другой, и Кайя была не в силах их
остановить. Вопреки своей воле она ощутила импульс, который потянул её за
собой, скопившуюся вокруг магическую энергию, готовую унести её прочь.
Так будет проще всего. Здесь тебя не ждёт ничего, кроме боли.
Что-то было не так — во всём этом едком дыме, в неестественной усталости,
которая теперь угрожала повалить Кайю на колени. В её голове звучал голос.
Голос, который был почти — но не точь-в-точь — как её собственный.
Справа он неё в клубах дыма что-то зашевелилось; первым она увидела меч,
— это потрясающее разноцветье, запертое в стекле, — устремившийся к ней.
Тибальт замахнулся, чтобы нанести ей смертельный удар. — Неужели так
сложно было взять и уйти?
Она попыталась поднять топор, чтобы парировать удар, но он был
невероятно тяжёл — рука её не слушалась. Кайя уже поняла, что не успеет.
Повинуясь животному инстинкту, она крепко зажмурилась.
Раздался звонкий лязг. Не очень-то похоже на звук, с которым металл
впивается в плоть. Боли тоже не было. Странно.
Кайя открыла глаза. Между ней и Тибальтом стоя Тивар. Он остановил этот
мерцающий божественным светом клинок, подставив под него кинжал,
прикреплённый к наручу. Тибальт пытался пересилить эльфа, от напряжения
его руки заметно дрожали, но всё было тщетно. — Да кто ты такой, чёрт
тебя дери?
46
Быстрым отработанным движением Тивар выбил меч из рук Тибальта. —
Тивар Келл. Принц эльфов. Величайший герой Кальдхейма.
Туман в голове Кайи начал рассеиваться; теперь она чувствовала, каким
образом Тибальт просочился в её разум, как он скрыл своё присутствие её
собственными сомнениями и страхами. Чем дольше она слушала, тем
сильнее становились усталость и боль. Эта магия была сродни искусству —
ничего общего с теми неуклюжими, наспех слепленными заклинаниями,
которые она видела у него до сих пор.
Но почему тогда Тивар оказался к ней невосприимчив? Он тоже бросился в
дым, как и она. Почему его сомнения, его неуверенность в себе не
высасывали из него жизнь? Разве что — у него их не было?
Клянусь древними, подумала она. Он ещё слишком юн — слишком заносчив —
слишком глуп, чтобы сомневаться в себе. И слава всем богам Кальдхейма,
что это так.
Тибальт перед ней отшатнулся, его ладонь снова охватили языки пламени, но
Тивар схватил его за ворот и бросил через плечо, приложив мироходца об
край каменной ступени. От удара из лёгких Тибальта хриплым кашлем
вышел весь воздух, а вместе с ним пропали, рассеявшись, дым и огонь вокруг
них. Тивар приставил свой медный клинок к горлу Тибальта. — А теперь,
чёртово отродье, ты расскажешь нам, что ты сделал.
В ответ Тибальт слабо усмехнулся. — Иди и сам посмотри, — просипел он.
Кайя почувствовала, как вокруг него скапливается энергия. Воздух
наполнился резким, едким привкусом его магии. Она попыталась закричать,
но внезапно раздался звук, с которым вспыхивает сухой хворост, и глаза
Тибальта озарились изнутри ярко-оранжевым светом. Подобно сгорающей
бумаге, его тело рассыпалось тучей рыжего пепла, и Тивар отпрянул.
— Он, — пробормотал эльф, — он…
— Да, ушёл в другой мир, — закончила за него Кайя, с трудом поднимаясь с
земли. — Тивар — спасибо. За то, что помог мне.
— А, не стоит, — ответил он, взяв себя в руки. — Но что, если он вернётся?
— Он не сможет. Во всяком случае, какое-то время, а если даже и вернётся,
то уже не будет представлять угрозы. Для прыжка между мирами требуется
много магии. Ему понадобиться время, чтобы подзарядиться.
47
— Вон оно как, — сказал Тивар. — Выходит, мы победили? Всё кончено?
Кайя взглянула на вершину горы, где на фоне затянутого пепельными тучами
неба продолжали плясать и переливаться эти странные разноцветные огни.
— Нет. Я так не думаю.
Возможно, в любой другой день она бы решила, что огромному колодцу с
кровью, выдолбленному в вершине горы под ними, стоит уделить хоть
немного внимания. Но с высоты Кровавого пика им открывался прекрасный
вид на прореху в небе. Она простиралась от того места, где они стояли, до
середины озера магмы, которое они пересекли; Кайя не могла сказать, то ли
густые тучи пепла прежде скрывали её из виду, то ли это была совсем новая,
свежая рана, нанесённая во время их восхождения. По краям разрыва,
изливаясь наружу и окутывая небо, струилось то самое зыбкое разноцветное
сияние.
— Клянусь всеми царствами, — пробормотал Тивар.
Внутри Кайя могла разглядеть живописные виды, сменяющие друг друга,
точно в калейдоскопе: высокие скалистые горы, крепости, состоящие изо
льда, поля жёлтой густой травы. Казалось, что она разом видит целую
Мультивселенную, все планы бытия, рассечённые одним безобразным
ударом.
— Есть надежда, что ты знаешь, как это исправить? Может, мечом? —
спросила она. Они принесли меч с собой, заткнув его Тивару за пояс.
Он покачал головой. — Знаешь, даже у моих талантов есть предел.
Несмотря на всё это, — ржавый привкус крови, брешь в небе, — от его слов
Кайе стало смешно. Но смех застрял у неё в горле, когда она увидела первые
фигуры, восстающие из огненного озера далеко внизу. С каждым взмахом
кожистых крыльев они поднимались всё выше и выше в небо, неся с собой
мечи и копья, алебарды и молоты. Вес оружия и брони тянул их вниз, но не
мог остановить их уверенный, жуткий подъём. Должно быть, тысячи их
направлялись к этой дырке в небе — их приглашению грабить, жечь и
разрушать не один, но все миры, которые мог предложить им этот план
бытия. В самом центре, поднимаясь с палубы корабля с двумя огненными
мачтами, находился демон, затмевающий собой остальных. Одной рукой он
тащил за собой огромный обоюдоострый топор; казалось, он машет
крыльями с маниакальной яростью, расталкивая других в безумной жажде
сбежать. Она догадалась, как его зовут, ещё до того, как Тивар ошеломлённо
48
прошептал его имя. За время, проведённое с Ясновидцами, ей не раз
доводилось его слышать: Варрагот.
Кайя повернулась к Тивару, который по-прежнему не мог отвести взгляда от
возносившейся перед ним нечестивой стаи. — Тивар, нам пора. Этот мир
вот-вот развалится на части.
Он, казалось, не слышал её. — Нам нужно их остановить. Нужно
предупредить тех, кто живёт на другой стороне!
— Тивар, — мягко сказала она. — Всё кончено. Не пойми меня превратно,
ты великий воин, но даже величайшему воину в истории не под силу
изменить то, что вот-вот случится, — она увидела, что демоны уже
приготовились нырнуть в брешь, с каждым могучим взмахом крыльев
приближаясь к свежей добыче. — Мы пытались. Но теперь всё, что мы
можем сделать — это остаться в живых. Добраться до следующего мира, там
попробовать…
Она попыталась положить ладонь ему на спину, но он вывернулся. — Значит,
вот как поступает ваша порода — исчезает, стоит только миру свернуть на
тропу, которая вам не нравится? Бежит, едва запахнет жареным? Знаешь, в
конечном счёте между тобой и этим Тибальтом не такая уж большая разница.
Эти слова задели её сильнее, чем она ожидала. К тому времени, как она
начала придумывать достойный ответ, — о том, что упрямство не доводит до
добра, о том, что можно сгинуть напрасно, — Тивар уже открыл Вещую
тропу. Затем он повернулся к ней. — Если это и означает быть мироходцем, я
не желаю иметь с ними ничего общего.
С этими словами он шагнул в проём.
Энергия, которую Кайя копила для перехода, по-прежнему висела в воздухе
вокруг неё — безымянное давление, лишённое клапана. Она всё ещё могла
уйти. Ей следовало бы уйти. Это было бы мудрым решением. Так велел её
кодекс.
Но ей не давали покоя те голоса в её голове. Голоса, которые она так или
иначе слышала задолго до того, как встретила Тибальта или Тивара.
Кайя выругалась, глубоко вдохнула и шагнула следом.
49
Битва за Кальдхейм
В вышине над Фельтмарком, кружась среди столбов дыма, что поднимались
от множества дымоходов Бескирской крепости, парил ворон. Как известно, за
день вороны способны преодолевать расстояние в сотню миль — что этот
ворон и сделал. Он пересёк высокие хребты Туска, видел, как огненные
великаны взбирались по склонам, пока тускерские храбрецы скатывали на
них брёвна и валуны, чтобы сбить их обратно на землю. Одним чёрным и
загадочным оком ворон наблюдал, как скелле собираются в своих трясинах и
приносят кровавые обеты, готовясь к войне. Какое-то время он следовал
вдоль побережья, где на горизонте виднелись тучи лангскипов, величайший
флот эпохи, подгоняемый ветром на запад, туда, где в суровую годину
собирался весь Бретагард.
Ворон сел на соломенную крышу в одном из внутренних дворов, за толстыми
стенами, окружающими крепость. Внизу, среди нарастающих звуков оружия,
прижатого к точильному камню, и кольчуги, трущейся о латы, раздавались
два голоса. Не изменяя своим привычкам, ворон задержался и прислушался.
50
— Мы потеряли восточную падь, а вскоре лишимся всего Альдергарда, будь
он проклят, — произнёс старший из собеседников. Его волосы и борода
цветом напоминали свежий снег; всё остальное казалось грубым, шершавым,
обветренным. К его спине был приторочен широкий щит, сделанный из
материала, который при правильном освещении начинал мерцать и
переливаться. — Ни разу не видел, чтобы столько троллей собиралось в
одном месте. Да ещё и работало сообща.
Тот, что был помоложе, звонко расхохотался. — Неужели каннахи не могут
совладать с горсткой хаги? Вчера один из наших свалил целого демона. И
теперь вся молодёжь только и грезит о схватке со следующим, — у этого
сбоку из головы торчал странный костяной выступ — словно саблезубый
тигр пытался раскусить его череп, но обломал себе клык.
— Если вам так весело, что же ты здесь забыл? — проворчал старший.
Второй пожал плечами. — У вождя клана есть определённые обязанности,
знаешь ли.
При виде пары двое стражников развели в стороны скрещённые копья и
распахнули тяжёлые деревянные двери, для чего им пришлось навалиться на
створки всем своим весом, прежде чем те со стоном и скрипом пришли в
движение.
— Арни Битый Лоб из клана Тускери и Финн, Клыконосец, из клана Каннах,
— рявкнул один из стражников. Внутри за столом уже сидели четверо. Инга
Рунноокая, вождь клана Ясновидцев, прибыла загодя, а Сигрид, Любимице
Богов, принадлежала сама эта крепость. Ещё двое — темнокожая женщина и
эльф с рыжими косами — были чужаками.
Финн, старший в паре, схватился за топор на поясе. — Что, во имя дыхания
Комы, здесь делает он?
Стражники, занятые закрытием створок, бросились к оружию, но Сигрид
подняла руку. — Инга?
Рунноокая встала с места. — Это Тивар из Скемфара и Кайя… неважно. Они
друзья. А нам сейчас пригодятся любые друзья, которых мы сумеем найти.
— Ни один эльф-змеелюб не смеет называть себя моим другом, — прорычал
Финн, — а уж тем более их принц.
Он пока не обнажил оружие, но готов был сделать это в любой момент.
Однако Тивар даже не стал подниматься со стула. — Если эльфы вступят в
51
войну, погибнут не только люди. Но, полагаю, именно ты будешь остужать
пыл моего брата, когда он появится во главе армии.
— О, уж я остужу, можешь не сомневаться. До состояния хладного трупа.
— Довольно, — гаркнула Сигрид. Её голос был подобен звонкому удару
молотка. — Я пригласила тебя не для того, чтобы ты оскорблял моих гостей,
Финн. Я пригласила тебя, чтобы обсудить, как нашим народам пережить эту
неделю.
Финн с явной неохотой плюхнулся на один и стульев, стоящих вокруг
длинного стола. Арни последовал его примеру. — Итак! Подозреваю, что у
вас уже имеется некий план, и что он потребует неимоверной храбрости и
отваги? Как я понимаю, перевес не на нашей стороне, — судя по всему,
последнее его не особо беспокоило.
Сигрид натянуто улыбнулась. — Тролли, демоны, великаны — как инеистые,
так и огненные — буйствуют во всех уголках царства. Вдобавок до меня
стали доходить донесения о драуграх, а это означает возвращение Жуткого
Марна, карфеллской армии мертвецов. Да, перевес и впрямь не на нашей
стороне. И всё же у нас есть оружие, чтобы сражаться.
— Помимо языкастого эльфа? — пробубнил Финн.
— Ага, — ответила Кайя и извлекла из-под столешницы меч, который
казался выкованным из стекла; внутри прозрачного клинка была заключена
россыпь синих и зелёных огоньков, которые подрагивали и мерцали у них
перед глазами. С глухим лязгом она водрузила меч на стол.
— Да это же…, — начал Финн
— Меч Царствий, — ровно произнесла Сигрид.
— Выходит, Колль всё-таки закончил эту чёртову штуковину, —
присвистнул Арни.
— Так и есть, — сказала Сигрид. — Но секрет обращения с ним он унёс в
могилу.
На миг среди собравшихся повисла тишина. Первым её нарушил Финн. —
Но без этого знания это просто клинок. Да, выкованный из тирита, но этого
недостаточно, чтобы остановить Думскар.
52
— Однако же есть тот, кто умеет с ним обращаться, — раздался голос из
тёмного угла комнаты, куда почти не проникал свет от жаровен. Из тени
вышла пятая фигура — старик в длинной и плотной походной накидке. На
плече у него сидел ворон. — Бог, коему и предназначался сей клинок.
Хальвар, покровитель сражений.
Его глаза едва заметно сверкнули — такой же свет был заперт внутри лезвия
меча. В присутствии Альрунда даже Финн лишился дара речи.
— Хальвар — свой парень, — сказала Кайя, — Но чтобы до него добраться,
придётся попотеть.
Арни, уже успевший оправиться от встречи с одним из богов Кальдхейма,
небрежно забросил ноги на стол. — Значит, опасный подвиг? Вот с этого
места поподробнее.
***
Хальвар, по словам Альрунда, находился неподалёку от Бескирской
крепости. В конце концов, он был богом сражений, а сражений вокруг сейчас
хватало с избытком. По прямой до него было всего ничего.
Если бы только существовала эта прямая дорога, подумала Кайя, из всех
сил сжимая в кулаке чёрные перья.
Птицу, вечно сидевшую на плече Альрунда, звали Хакка; это Кайя
запомнила. Он не сказал ей имён тех исполинских воронов, что сейчас несли
их по небу, с каждым взмахом широких чёрных крыльев оставляя позади
огромные участки травянистой равнины. А может, и сказал — признаться,
Кайя плохо слушала его во время знакомства, не в силах отвести взгляда от
этих больших блестящих глаз. В них, несомненно, сквозили разум и
любопытство. И это не говоря уже об их огромных изогнутых клювах,
которые при желании могли бы запросто раскусить её пополам. На одном
вороне летели Сигрид, Финн и Инга, на другом — Арни, Кайя и Тивар.
— Гляди! — раздался крик Тивара сквозь завывания ветра.
Первым, что она увидела, была брешь в мироздании, снежно-белая полоса,
прочертившая янтарные поля внизу. Перспектива казалась искажённой,
словно поверх этого плана бытия кто-то взял и наложил другой. Воздух из
того промёрзшего мира встречался с более тёплым воздухом Бретагарда,
образуя клубы пара, а худые истлевшие фигуры перетаскивали друг друга
через край разрыва в царство людей. Впереди них, растянувшись по
53
бескрайнему ковру желтеющей травы, ковыляли тысячи неповоротливых
созданий. Здесь их называли драуграми. Зомби — они и есть зомби, как ты
их ни назови. Над рядовыми бойцами возвышалось несколько дородных
фигур, покрытых длинными спутанными волосами — Кайя опознала в них
троллей торга, хотя эти, пожалуй, видели и лучшие времена. Было сложно
судить с такого расстояния, но их походка была столь же неуклюжей, как и у
обычных пехотинцев. Значит, и они — нежить.
Все они — драугры и торга, большие и маленькие — направлялись в одну
сторону: к прочному деревянному мосту, перекинутому через широкую
бурную реку. На дальней стороне Кайя разглядела деревушку с крошечными
хижинами, булыжными дорожками и водяной мельницей. Нигде не было
видно ни души, но это и немудрено, учитывая, кто заявился к ним на порог.
Каким-то чудом деревня казалась целой, нетронутой. И благодарить за это
следовало одинокую фигуру, стоящую на мосту.
Отсюда Хальвар вовсе не выглядел особенным. В отличие от Альрунда, он не
излучал этого жутковатого божественного сияния; по сравнению с разрезом в
мире, извергающим в небо синие, зелёные и фиолетовые сполохи, он вообще
едва заслуживал внимания. Крохотный, с такой высоты, человечек в
потускневшей железной броне. Перед ним, на ближней стороне моста, была
груда уничтоженных драугров высотой по пояс.
— Нам нужно добраться до этого моста, — прокричала Кайя, надеясь, что
Тивар её услышит, а гигантская птица, на которой они летели, как-нибудь
поймёт её слова. Нельзя было обратить время вспять, заставить эту армию
мертвецов каким-то чудом всосаться обратно в свой промёрзший мир, но за
спиной у неё висел Меч Царствий; если они доберутся до Хальвара,
возможно, у них получится хотя бы не дать положению ухудшиться.
Но когда Тивар повернулся к ней лицом, его взгляд сосредоточился на чём-то
другом. В тот же миг на неё упала тень — лоснящиеся чёрные перья птицы
стали ещё немного темнее, когда нечто заслонило от неё солнце.
— Берегись! — только и успел крикнуть Тивар до того, как последовал удар;
раздался хруст, птичий крик, и внезапно Кайя вылетела из седла, оказавшись
в воздухе без малейшей опоры.
Всё остальное она видела урывками, отдельными образами, сменявшими
друг друга, пока она падала: ворон с неестественно вывернутым крылом;
Тивар и Арни, размахивающие руками в тщетных попытках найти чтонибудь, чтобы ухватиться перед падением; парящая над всеми могучая
54
рогатая фигура с парой потрёпанных кожистых крыльев и тяжёлым на вид
топором с длинной рукоятью.
Он был ближе, чем когда она видела его в прошлый раз; даже падая всё ниже
и ниже, отдаляясь от демона, она сумела рассмотреть колтун мясистых
отростков цвета свежего синяка, свисающий с его подбородка на манер
всклокоченной бороды; она увидела, как в его безумных глазах бушует
ярость от тысячи лет заточения. Варрагот вновь взмахнул топором, вонзив
его в бок ворона, а затем Кайя завертелась в воздухе и полетела вниз под
оглушительное завывание ветра в ушах.
Думай.
Думай, думай, думай!
Она посмотрела вниз, щурясь от встречного ветра — под ней плескалась и
шумела река. Удариться об воду, упав с такой высоты, было бы немногим
лучше, чем удариться о камень. Впрочем, она сумеет пережить падение — об
этом позаботится её способность выскальзывать из смертной плоти и
возвращаться назад. Сумеет ли Тивар? Она не знала. И не могла на это
полагаться. Выпрямившись всем телом и разведя в стороны руки и ноги,
чтобы замедлить падение, Кайя постаралась сосредоточиться на
окружающем её небе, а не на земле, что стремительно приближалась снизу.
Оказалось, что Арни был совсем рядом, примерно в пяти футах от неё —
оглашая небо каким-то безумным боевым кличем, он летел вверх
тормашками навстречу верной гибели. Ещё футах в двадцати она увидела
Тивара — вся его грация и чувство равновесия в одночасье оказались
бесполезными, и он кувыркался в воздухе, совершенно не управляя своим
телом.
Кайя крепко ухватилась за Арни, просунув руку под ремень, удерживающий
на спине его палаш. — Выпрями тело и отведи руки назад! — крикнула она,
перекрывая рёв ветра. Он подчинился, и она сделала то же самое; тотчас они
начали падать быстрее, кренясь в сторону Тивара. Трава внизу из зыбкого
желтоватого покрывала превратилась в качающиеся стебли; Кайя уже могла
различить массивные стальные клинки драугров и их доспехи, всё ещё
подёрнутые инеем. Они почти достигли реки. Она не имела права
промахнуться — пора было действовать.
Они врезались в Тивара примерно за пять секунд до столкновения с
поверхностью. Ещё секунда ушла на то, чтобы призвать необходимую ей
55
энергию; ещё одна — чтобы сделать всех троих бесплотными. Последние три
секунды можно было просто ждать.
Тьма и холод поглотили их — но это был не просто озноб от несущейся мимо
воды. Холод наполнил её, стал ею. Ни движения горячей крови по венам, ни
воздуха в лёгких, ни размеренного сердцебиения, каждым ударом
напоминающего ей о том, что она ещё жива. В течение нескольких секунд
Кайя сполна ощутила, что значит умереть, но задержаться на этом свете —
стать духом, призраком.
Не без труда она вернула всех в телесную форму, и их тут же закружило
стремительное течение. Кайя перестала понимать, где верх, не имела
понятия, куда ей плыть. Она могла лишь вцепиться в Арни и Тивара, делая
их одним большим тонущим целым. Она открыла глаза; со всех сторон её
окружала ревущая вода. Ей показалось, что в кромешной тьме широкой реки
она краем глаза заметила какое-то движение — гладкое проворное тело среди
волн.
Арни удалось схватиться за ветку на берегу; вдвоём с Кайей они вытащили
Тивара из воды. Он жадно глотал воздух, обхватив себя руками, как будто
замёрз. К счастью, подумала Кайя, окружавшие их со всех сторон драугры
были слишком удивлены, чтобы напасть до того, как она вновь нащупала
опору под ногами.
Она увернулась от первого удара и отразила второй. Затем отбила меч,
нацеленный в Тивара, и отсекла драугру руку по локоть. — Вставай, малец!
Они двигались медленно и неуклюже, но им не было конца, и теперь они
начали понимать, что среди них есть враги. Кайя рассекла белый
обмороженный череп своим топориком и едва успела высвободить его,
чтобы отразить выпад копьём. Она сделала шаг назад, чуть не споткнулась —
но тут же перед ней возник Арни и принялся рубить конечности
размашистыми ударами палаша. Этот парень что, каждый день
становится эфемерным? подумала Кайя, не веря своим глазам.
Арни вогнал клинок между рёбер драугра, держа его на расстоянии
вытянутой руки, пока тот безрезультатно пытался схватить его когтями, и
повернулся к ней. Разумеется, он ухмылялся. — Вы двое идите вперёд. Я
займу этих ребят. Меньшее, чем я могу отплатить тебе за то, что ты прервала
моё падение своим потусторонним колдовством.
56
Один воин против всех этих драугров; расклад оставлял желать лучшего. С
другой стороны, он похож на человека, который любит искушать судьбу.
Кайя поставила Тивара на ноги, и вместе они пробежали сквозь брешь,
расчищенную Арни. Впереди виднелся мост — казалось, до него было рукой
подать, и лишь армия нежити преграждала им путь. Она могла бы просто
ринуться вперёд, если бы начала развоплощаться, но во время их
«приземления» она уже пробыла бесплотной слишком долго, и не знала,
сколько ещё сумеет выдержать её тело. К тому же надо было подумать и о
Тиваре.
По крайней мере, в этой части поля драугры располагались менее плотно.
Они продолжили бежать, лишь иногда останавливаясь, чтобы раздробить
грудную клетку или отсечь заиндевелую конечность. Всё это время Меч
Царствий болтался в ножнах у Кайи за спиной. Далеко позади можно было
разглядеть знамёна человеческих кланов, напавших на орду драугров с
фланга, но они успели собрать лишь горстку боевых отрядов, а из разрыва с
каждой минутой появлялись всё новые и новые драугры.
Над кишащим мертвецами полем разнёсся звук, которого Кайя никогда
прежде не слышала. Немного изменений в высоте и тональности, и он мог бы
стать криком какой-нибудь крупной ночной птицы или воем лютого волка: в
нём было нечто дикое, нездешнее, и Тивар застыл на месте. — Это не рог
драугра, — произнёс он, затаив дыхание.
Звук раздался вновь, и Кайя проследила его источник до пологого склона
холма, виднеющегося в отдалении. Там начала выстраиваться шеренга
бойцов — у большинства из них были бронзовые щиты, подёрнутые
зеленоватой патиной веков. Одни держали в руках копья, другие — мечи.
Кайе достаточно было увидеть, как Тивар смотрит на них, чтобы понять, кто
это такие: в войну вступили эльфы Скемфара.
— Тивар, у нас нет на это времени. Нужно спешить, — сказала Кайя, но
Тивар словно прирос к месту.
— Кайя, не только люди пали жертвой обмана Тибальта, — сказал он,
поворачиваясь к ней. — Я не могу позволить, чтобы мой народ сражался и
погибал из-за его лжи. Во главе этой армии стоит мой брат — я уверен, что
смогу заставить его прислушаться к голосу разума.
Несмотря на всю его показную браваду, у Тивара было доброе сердце. — Ну
ладно, малец. Тогда поспеши.
57
— С тобой всё будет в порядке?
Кайя усмехнулась, стараясь выглядеть уверенно. — Я сделала себе имя,
убивая нежить. Не бойся, я не пропаду.
Он кивнул и оставил её.
То, что она ему сказала, не было совсем уж ложью — но ей пришлось бы
гораздо проще, если бы драугры относились к более призрачной
разновидности нежити. Кайя двинулась вперёд, прорубая себе путь, когда
было нужно, и переходя на бег в остальное время. Теперь её со всех сторон
окружали звуки ударов металла о металл, а также отдалённые крики мужчин
и женщин, и стук сердца всё громче и громче отдавался у неё в ушах.
Казалось, что всё происходит медленнее, чем обычно, и каждый вздох
занимает час, год.
Сотрясающая землю поступь вывела её из транса, пригвоздив к месту.
Между Кайей и тропой к мосту стоял один из троллей торга, которых она
видела с высоты. Вблизи она могла ощутить почти сладкий запах гнили и
увидеть, в каких местах клочья некогда пушистого меха стали белёсыми и
ломкими, а то и вовсе повылезли. Существу чем-то разворотило бок — три
ребра, похожие на каменные плиты, были видны ясно, как день, а откуда-то
изнутри тролля пробивалось слабое голубоватое сияние. Его взгляд был
туманным, безжизненным, и всё же он как-то умудрялся не сводить с неё
глаз. Он резко выдохнул, с шипением выпустив клубы белого дыма сквозь
почерневшие клыки.
Едва он начал двигаться к Кайе, как слева от неё раздался всплеск. На миг в
воздухе зависло то, что она меньше всего ожидала здесь увидеть: дельфин.
Его странное величие и чистота казались почти неуместными среди
бушующего хаоса и кровопролития. Он приближался к ней по дуге, блестя на
солнце мокрой кожей — Кайя догадалась, что он, должно быть, выскочил из
ревущей быстрины неподалёку. Эта сверкающая кожа плавно превратилась в
развевающийся за спиной плащ, и приземлился дельфин уже на человеческие
ноги; плащ опустился на изящные смуглые плечи. Перед Кайей и троллем
стояла женщина средних лет с распущенными всклокоченными волосами.
Она ничего не сказала, лишь подняла обе руки. Когда её глаза озарились
зыбким разноцветным сиянием, Кайя поняла, что смотрит на одну из богинь
Кальдхейма.
За её спиной из реки поднялась стена воды, белая и неистовая, точно дикий
зверь. Она захлестнула немёртвого торга и нескольких драугров и потекла по
58
полю, унося их прочь — ещё один боец в безумном сражении, охватившем
весь Бретагард.
— И кем же ты будешь? — ошарашенно спросила Кайя. В воздухе витал
привкус соли.
Женщина перед ней откинула волосы с лица. Её глаза вновь приобрели
тёмный, землистый оттенок. — Не так давно ты каталась в моей ладье. Как
она с тобой обошлась?
Косима. Богиня морей. — О. А, наше знакомство было недолгим.
— Она непостоянна, это верно, — задумчиво произнесла Косима. Затем она
достала из-под плаща длинный изогнутый меч. — А теперь к делу. Альрунд
меня не лясы точить позвал.
Кайя просто кивнула. Крутая морская богиня. Ладно. — Нам нужно
добраться до Хальвара.
— Веди, — ответила Косима.
Перед ними опять столпились драугры; вдвоём они выкашивали их, точно
спелые колосья. Они были уже близко; Кайя видела, как не далее чем в ста
футах Хальвар, стоя на краю моста, сбивает драугров с ног своим щитом и
сбрасывает их в бурные воды внизу. Ещё немного — и она у цели.
Она не замечала накрывшую её тень до тех пор, пока та окончательно не
погрузила её во тьму; внезапно кто-то резко дёрнул за кожаный доспех Кайи,
оттащив её в сторону за миг до того, как уродливый железный топор
вонзился в грязь в том месте, где она только что стояла.
Косима, спасшая её шкуру, теперь помогала ей встать на ноги. Между ними и
мостом — десять, двенадцать футов в высоту, с развевающимися лоскутами
серой плоти, свисающими с его рук, груди и лица, с отвратительной
застывшей ухмылкой — возник Варрагот. Он взмахнул крыльями и
опустился на землю.
— В прошлый раз у него не было крыльев, — пробормотала Косима.
— Этот клинок. Я знаю, что ты несёшь, — прошипел он голосом,
наполненным кровью и ржавчиной. — Клянусь бесчисленными жизнями,
которые я отнял, что ты не сможешь снова запереть меня в этом
пустынном…
59
Первый, метко брошенный, топорик ударил его в лоб, отрубив один рог и
заставив кипящую вязкую кровь вспениться вокруг того места, где он
застрял. Второй, оставшийся в руке Кайи, вонзился ему в колено. Взревев от
боли, Варрагот попытался схватить её, но Кайя играючи увернулась от его
когтей. Она даже успела выдернуть своё оружие у него изо лба, когда он
наклонился к ней. — Я знаю, ты что-то вроде страшилки, которой местные
пугают своих детей. Но я не местная, — сказала Кайя, оказавшись на
безопасном расстоянии.
Варрагот обиженно взревел и бросился на неё, покрыв половину расстояния
единым взмахом могучих крыльев. Она нанесла два безупречных удара, но
их оказалось недостаточно, чтобы существенно его замедлить.
Кайя поднырнула под топор, ощутив, как ветер от мощного взмаха хлестнул
её по лицу. Затем к ней на помощь подоспела Косима — она обрушила на
Варрагота град размашистых ударов, проникая сквозь его железную броню,
как вода. Если раны и беспокоили демона, он не подавал виду.
Позади него с небес спускались другие тёмные крылатые силуэты,
приземляясь между ними и мостом. Стараясь не обращать внимания на
усталость, глубоко угнездившуюся в её членах, Кайя поудобнее перехватила
топорики. Некогда было переживать о том, что ждало её по ту сторону от
Варрагота. Если она не сумеет миновать его, всё остальное будет уже не
важным.
Вдвоём с Косимой они начали продвигаться вперёд. Морская богиня
работала поверху, Кайя — понизу. Ударив наотмашь, демон задел Косиму
тупой стороной своей секиры и отшвырнул её назад, но Кайя в отместку
рассекла ему плечо. Он даже не поморщился; вместо этого он схватил её за
ногу. Если бы она не развоплотилась, — сейчас это стоило ей значительных
усилий, даже если речь шла о небольшом участке тела, — он наверняка
ударил бы её об землю, и тогда сломанным позвоночником она бы не
отделалась.
Перекувырнувшись, она успела выпрямиться как раз вовремя, чтобы
увернуться от очередного удара. Сколько она ещё сможет продолжать в том
же духе? Позади него сквозь толпы драугров к ним приближалось ещё
больше рогатых сгорбленных фигур. Ещё не слишком поздно, напомнил о
себе тихий голос в её голове. Ты всегда можешь уйти.
Кайя сместила свой вес, приняв устойчивое положение, и глубоко вдохнула.
Да, она могла. Но это не значит, что она уйдёт.
60
Из толпы, растолкав драугров, показался первый демон Варрагота. За ним по
пятам следовало двое, и кто знает, сколько их там было ещё. Кайя согнула
колени, приготовившись снова прыгнуть вперёд — но её прервал знакомый
звук горна, теперь раздавшийся гораздо ближе.
Они вломились в ряды драугров и демонов с востока, где восходящее солнце
сверкало на их доспехах и щитах, из-за чего древняя потускневшая медь —
всего на миг — стала опять казаться новой. Эльфы, догадалась Кайя.
Шеренга копейщиков упёрла древки в землю, создав заслон между ней и
демонами. Они были на её стороне.
— Помощь нужна? — раздался голос позади неё.
Тивар сидел верхом на звере, напомнившем Кайе северного оленя,
облачённый в такие же зеленоватые медные доспехи, как и у остальных
эльфов. Рядом с ним ехал другой эльф — он был выше и стройнее, с такими
же рыжими волосами, как у Тивара, но более суровыми чертами лица.
— Кайя, позволь представить тебе Харальда, владыку эльфов Скемфара,
объединившего племена Леса и Тени. А также моего старшего брата, — с
улыбкой произнёс Тивар.
— Ваше Величество, я несказанно рада нашей встрече.
Не успел он вымолвить и слова, как раздался металлический хруст и громкий
крик. Варрагот атаковал строй, безжалостно растоптав одного эльфийского
копейщика и разрубив пополам второго своей увесистой секирой. Из щелей в
его доспехах торчало несколько пик; его это, похоже, ничуть не беспокоило.
Осмелев, другие демоны перешли в наступление, скрещивая клинки и со всей
силы колотя по щитам.
Тивар пришпорил оленя и изящно соскочил позади эльфов, пытающихся
сдержать натиск демонов. Он прикоснулся к их доспехам, и на глазах у Кайи
пластины брони начали расти, приобретая форму, идеально повторяющую
очертания их тел, складываясь вдвое, чтобы стать толще. Один демон сделал
ложный выпад, минуя щит, и полоснул мечом по усиленному нагруднику
эльфа, но удар лишь высек сноп искр, и клинок отскочил, не причинив вреда.
Хорошо иметь такого друга, подумала Кайя.
Из-за спины Харальда хлынули новые эльфы, заполняя бреши в строю. Кайя
позволила себе краткую передышку.
61
— Итак, — сказала она, обращаясь к эльфийскому королю. — Твой брат —
…
— Дурак, — коротко и резко ответил Харальд, — и хвастун. Но он не лжец.
Сегодня он не дал мне совершить ужасную ошибку. И за это я ему
благодарен.
— Я и сама премного благодарна.
— Он говорит, что тебе нужно попасть на мост, — Харальд протянул ей
руку. — Я могу тебя довезти.
— А как же Тивар?
Она повернулась туда, где эльфы сражались с демонами и драуграми; Тивар,
чьи руки теперь сверкали оттенком древней меди, скакал вокруг взбешённого
Варрагота. На длинном замахе ему даже удалось перепрыгнуть через секиру
и двинуть демону в челюсть металлическим кулаком.
— Я уверен, что он великолепно проводит время. А теперь поспешим, —
ответил Харальд. Он втащил её на спину оленя, и тот сразу же ринулся
вперёд; ей пришлось ухватить эльфийского короля за пояс, чтобы не выпасть
из седла.
Животное пробиралось сквозь хаос сражения с грацией и невозмутимостью
хорошо тренированного боевого коня. Порой драугр, не участвующий в
битве с эльфийской армией, наклонялся, чтобы замахнуться на них; Кайя
пресекала эти упорные попытки своими топориками. В отдалении демон с
корявым чёрным луком натянул тетиву — но прежде, чем он выпустил
стрелу, Харальд небрежно взмахнул рукой, и лук покрылся цветами и
побегами, которые начали стремительно оплетать руки удивлённого демона,
подбираясь к горлу.
Не успела она опомниться, как они были на месте. Если бы не тела мёртвых
драугров, громоздящиеся у входа и расходящиеся от него веером, мост мог
бы вписаться куда угодно; он выглядел совершенно обыденно среди
творящегося вокруг светопреставления. На деревянных досках, всем своим
видом выражая усталость, которую ощущала и Кайя, сидел мужчина в
простом облегчённом доспехе с деревянным щитом, окаймлённым сталью.
Когда олень приблизился, он поднял на них свой взор. — Вы ведь не
собираетесь пересечь мост, не так ли?
— Нет. Ты Хальвар? — спросила Кайя.
62
— Ага. Это я. Я узнаю короля Скемфара. А ты кем будешь?
— А я Кайя. И, похоже, у меня есть то, что принадлежит тебе.
Она вытащила меч из тряпиц за спиной; в причудливом свете Думскара он,
казалось, мерцал ещё сильнее. Кайя бросила ему меч, который
перекувыркнулся в воздухе и, наконец, приземлился ему в ладонь, словно
был неразрывно с ней связан.
— Этот меч Колль ковал перед тем, как… перед тем, как пасть, — он покачал
головой. — Вот уж не думал, что мне его вернёт эльф.
— А я бы никогда не подумал, что стану помогать одному из самозваных
богов, — огрызнулся Харальд. — Но, похоже, ты единственный можешь
навести здесь порядок.
Хальвар кивнул. — Да. Думаю, с этим мечом у меня получится. Но мне
нужно время.
— Его мы тебе обеспечим, — заверила Кайя.
— Защищайте мост, пока я вновь не разделю царства.
— Да что такого важного в этом треклятом мосте? — не выдержал Харальд.
— Что именно находится на той стороне?
— Люди, — просто ответил Хальвар. С этими словами он сел, скрестив ноги,
и положил меч на колени.
Кайя соскользнула со спины оленя. Похоже, драугры наконец-то сообразили,
что с флангов их атакует эльфийская армия, и начали давать отпор. Их было
больше, и эта разница только увеличивалась по мере того, как всё новые и
новые драугры непрерывным потоком выходили из огромной прорехи в
мироздании. Вдалеке она разглядела знамёна Тускери, Бескира, Ясновидцев
и Каннаха — но они были слишком далеко от того места, где она стояла. На
мосту Хальвар глубоко погрузился в себя. Его глаза были закрыты, а откудато изнутри меча начало пробиваться свечение.
Ближайшие драугры выстроились в шеренги и размеренным шагом
двинулись к Кайе и Хальвару. Она видела, как в их направлении, грозно
возвышаясь над драуграми, неуклюже ковыляли новые немёртвые тролли. У
одного из них плоть полностью сползла с головы, обнажив покрытый льдом
череп. Замахав кожистыми крыльями, демоны взлетели над битвой.
63
— Это сущее безумие, — пробормотал Харальд, крепче сжимая поводья. Его
олень переминался с ноги на ногу, чуя опасность.
— Ага, — ответила Кайя, вытаскивая из-за пояса подаренные Тиваром
топорики. — Пожалуй.
Однако она никуда не уйдёт.
Она внимательно следила за тем, как демоны поднимаются ввысь на своих
чёрных крыльях — и потому заметила его. Зыбкий узор, растянувшийся по
небу, словно сам воздух вдруг истончился. Он начал расползаться, источая
тот божественный свет — очередная дыра в мироздании, вроде той, которая
по-прежнему исторгала из себя драугров. Однако в этой было что-то иное.
Кайя видела, как в месте натяжения неба нечто напирает на возникающий
разрыв с другой стороны, словно ладонь, натягивающая ткань. С
громоподобным звуком он прорвался.
У твари, показавшейся из разрыва, были узнаваемые черты, — плоские
ноздри, свитое кольцами тело, кривые клыки, сочащиеся ядом, — но при
таком увеличении они казались чуждыми и странными. Она была не просто
громадной — континентальной. Не просто змея, а Змея с большой буквы;
все прочие — лишь бледное подобие, ухудшенная копия. Она казалась
достаточно большой, чтобы обвиться вокруг любой ветви Мирового Древа.
Что она наверняка и делает, подумала Кайя.
— Клянусь всеми эйнами, — прошептал Харальд. — Кома. Космический
Змей.
Казалось, даже сила тяготения робела перед этим существом — оно
неспешно, почти с любопытством, скользило по небу, затмевая собой
половину поля боя. Кайя видела, как оно схватило огромного демона прямо
на лету, словно это был назойливый комар. Хаос битвы замедлился и утих,
ибо все — нежить, эльфы, люди — будто бы затаили дыхание, дожидаясь,
пока оно проплывёт мимо.
Достигнув разрыва, ведущего в Карфелл, змей остановился. Его огромные
зияющие ноздри раздулись один раз, затем другой. С внезапным и
устрашающим проворством он ринулся в брешь, случайным взмахом хвоста
сокрушив десятки ближайших драугров. Отрезок за отрезком змей
проталкивал своё тело в ледяной разлом, пока, наконец, не скрылся в нём
целиком.
64
При виде этого Кайя испытала настолько громадное облегчение, что не
заметила, как из разрыва, только что открытого Комой, хлынули другие
создания. Похоже, это были ангелы с огромными оперёнными крыльями
чёрного, белого, бурого и красного цвета. В доспехах и при оружии, многие
из них издавали внезапный в своей ярости рёв. Не ангелы, поняла она спустя
мгновение. Валькирии. Инга рассказывала о них. Вершители правосудия,
хранители героических душ, вечно сражающихся и пирующих в чертогах
Старнхейма. Они обрушились на демонов сверху, и оперённые крылья
сплелись с кожистыми перепонками, когда одни из них вместе кубарем
полетели на землю, а другие отпрянули друг от друга, скрестив клинки.
Среди них была одна бескрылая фигура; в сущности, она болталась в руках
валькирии, которая несла её в сторону Кайи. Перед тем, как они достигли
земли, — футах в десяти, — бескрылый разжал руки. Воздух вокруг него
словно сгустился, спрессовавшись в твёрдые отражающие осколки — чегото. Со скоростью жонглёра он схватил и метнул три из них. Каждый
вонзился точно в грудь огромного немёртвого торга. Однако тролли не
просто пали — они разбились вдребезги, словно стекло под ударами молота.
— Неплохой трюк, — заметила Кайя. — Ты кто?
Незнакомец резко развернулся к ней с новым зеркальным осколком в руке.
Кайя машинально подняла руки вверх; она видела, на что они способны.
— А ты кто? — спросил незнакомец. Он не заметил, как сзади к нему
подкрался драугр и уже занёс у него над головой выщербленный и древний с
виду палаш. — Сзади! — перехватив топор поудобнее, Кайя совершила
бросок.
Незнакомец чуть повернул голову, уклоняясь от оружия — к счастью, в
правильную сторону. Топор врезался в костяное лицо драугра, повалив его на
землю. Спустя миг оба выдохнули.
— Я Кайя, — ответила она. — А у тебя есть имя?
— Нико. Нико Арис.
Это имя не походило на кальдхеймское. — Вот и славно. Отложим близкое
знакомство на потом.
Кайя снова повернулась к массе драугров и демонов.
Что-то пробивалось к ним сквозь толпу, врезаясь в ходячие трупы солдат и
расшвыривая их в разные стороны. Варрагот — кто же ещё? — вырвался из
65
шеренги драугров. Сейчас он напоминал скорее бешеного зверя, чем демонаярла. Его железные доспехи были покорёжены, смяты и раздроблены; где-то
по пути он потерял секиру. Его тело покрывали десятки различных
кровоточащих ран, но он по-прежнему держался прямо. На его загривке, с
потемневшими от крови рыжими волосами и затуманенным взором, повис
Тивар.
Харальд что-то прошипел; из-под земли вырвались змеи с чешуей,
испещрённой теми же руническими знаками, которые Кайя видела в
заклинаниях Тивара. Они обвили ноги Варрагота, обездвижив его — пока он
не разорвал их голыми руками. Нико метнул в демона зеркальный осколок,
но тот подставил одну из железных пластин, всё ещё прикреплённых к его
руке, и осколок отскочил от неё, не причинив никакого вреда.
Когда Варрагот двинулся вперёд, Кайя увидела, как Тивар вгоняет свой
бронзовый клинок в крыло демона. Взревев от боли и ярости, тот потянулся
рукой за спину, чтобы схватить Тивара — и на миг отвёл взгляд от
остальных. Именно это ей и было нужно.
Да, сейчас она пыталась вести себя по-геройски. Но очень долго она была
наёмной убийцей.
Она двигалась легко, плавно, почти без усилий; ей не требовалось ни
развоплощаться, ни использовать магию. Проскользнув мимо свободной
руки Варрагота, Кайя резко провела лезвием топора прямо ему по горлу.
Пошатнувшись, демон прижал обе ладони к струе вязкой смолистой крови,
внезапно хлынувшей из его шеи. Он сделал ещё один шаг, вытянул вперёд
когтистую лапу — и рухнул.
Кайя не успела даже облегчённо выдохнуть. Позади них неожиданно
раздался звук, похожий на шум воды; по небу прошла разноцветная рябь —
те же зелёные, голубые и фиолетовые огни, что окружали богов. Она
увидела, как волна накрыла гигантскую брешь на поле боя — ту, из которой
по-прежнему выходили драугры. Медленно, словно затягивающаяся рана,
разлом начал уменьшаться и исчезать.
Кайя не знала, были ли драугры безмозглой нежитью, но даже при лучшем
раскладе соображали они медленно; они не заметили, что к ним перестало
прибывать подкрепление. По всему полю демоны, не занятые дракой с
валькириями, взмывали в воздух — паника в них наконец-то пересилила
кровожадность. Обернувшись, Кайя увидела, что Хальвар встал в полный
рост, направив Меч Царствий прямо в небо. Свет струился из него
66
ослепительным переливающимся потоком. Нечто за его спиной привлекло её
внимание: движение в одном из окон деревни на другой стороне моста.
Бледный ребёнок с выпученными глазами и открытым ртом смотрел на то,
как бог сражений запечатывает прорехи в мире. Да уж, подумала Кайя. Из
этого выйдет отличная сага.
***
— В конечном счёте, — говорил ей Тивар, пока они шли по уже затихшему
полю битвы, истоптанному бесчисленными сапогами, — я собственноручно
сразил почти сотню драугров и трёх демонов. Но, полагаю, это о тебе ещё
много лет будут слагать легенды. Женщина, победившая Варрагота —
Убийца Зачинщика Кровавого Неба. А что? Я прямо так и слышу!
— Что ж, тогда проследи, чтобы они ничего не напутали, — ответила Кайя.
На ней не осталось живого места, каждый дюйм её тела был истерзан и
болел, но она не смогла сдержать лукавую ухмылку.
— Признаться честно, — сказал Тивар, замедляя шаг, — я не уверен, что
буду рядом, чтобы их поправить.
Кайя вскинула бровь. — Куда-то собрался?
— Я всё-таки хочу узнать, какая она из себя, эта твоя Мультивселенная.
— О? А мне показалось, что тебя не интересуют путешествия по мирам.
Тивар пожал плечами. — Я поспешил с выводами. Но ты показала мне их
значимость. Не окажись здесь тебя, боюсь представить, что могло бы
случиться с нашим миром. Полагаю, его постигли бы хаос и разрушения куда
больших масштабов. Возможно, где-то есть мир, — или народ, — который
нуждается в моей помощи. Как Кальдхейм нуждался в твоей.
— А как насчёт того, чтобы тебя запомнили? Ведь ты оставишь позади всю
славу, — сказала Кайя.
— О, об этом я больше не беспокоюсь. Не думаю, что люди когда-нибудь
забудут то, что ты здесь совершила, — ответил Тивар. Она до сих пор могла
застать её врасплох — эта его чёртова искренность. Этот мальчишка был
бесхитростным, открытой книгой. Но он спас мне жизнь. И не единожды.
Она решила, что он, пожалуй, не пропадёт.
— Ну ладно, — сказала она. — Возможно, мы ещё где-нибудь встретимся.
67
— Конечно, встретимся, — как всегда уверенно заявил Тивар. — И в
следующий раз уже о моих подвигах сложат саги.
Они подошли к своего рода распутью — по крайней мере, когда-то это было
распутье. Теперь его устилали обломки войны: мечи и копья, топоры и
шлемы, и повсюду — мёртвые тела. В основном драугры, но также люди и
эльфы. В воздухе на миг повисла гробовая тишина. На распутье их
дожидалась Инга Рунноокая вместе с остальными вождями кланов
Бретагарда — Арни, Сигрид, Финном. Рядом с вождём Каннаха стоял
долговязый незнакомец, свалившийся с неба. Кажется, его звали Нико.
Харальд тоже стоял неподалёку, окружённый свитой почётного караула в
сверкающих медных доспехах. Они с Финном смотрели друг на друга с
явным презрением, но, по крайней мере, никто пока не обнажил оружие.
Когда закончился Думскар, боги исчезли. Отправились по другим делам —
едва ли эта часть Кальдхейма пострадала сильнее прочих, подумала Кайя.
— Кайя, Тивар, — сказала Инга вместо приветствия, — похоже, вы
невредимы.
— Более-менее, — ответила Кайя.
— Я рада.
— Мы разбили строй драугров и оттеснили их основные силы, — сказала
Сигрид. — Наши следопыты сейчас ищут отбившихся, но мы ни за что не
переловим всех. Если с наступлением тепла драугры вдруг не растают, нам
придётся иметь с ними дело ещё не один год. Но любые неприятности,
которые они могут причинить, не идут ни в какое сравнение со сбежавшими
демонами.
— Это касается всего Бретагарда, — вставила Инга. — Возможно, всех
царств. Бреши оставались открытыми слишком долго. Нельзя угадать, что
успело в них проскользнуть.
— Я, к примеру, не могу дождаться, когда мы это выясним, — сказал Арни,
широко ухмыляясь.
— Как ты сказала, все царства изменились из-за того, что здесь произошло.
Эльфы вернутся в Скемфар, чтобы позаботиться о своих, — объявил
Харальд. — Хоть Думскар и завершился, это будет непросто. Но магия
наших предков способна творить и не такие чудеса.
68
— Полагаю, до тех пор нам придётся как-то терпеть друг друга, — процедил
Финн сквозь зубы.
— А чем займёшься ты, Кайя? — спросила Инга. — Тебе ведь всё ещё нужно
поймать то чудовище, не так ли?
— Да, — протянула Кайя. Она не забыла о твари в пещере, хотя по
ощущениям с момента её путешествия с Ясновидцами прошло уже несколько
сотен лет. — Но не представляю, где оно могло оказаться после всего этого.
И у меня есть подозрение, что оно способно путешествовать гораздо дальше,
чем просто между царствами.
— А что там, за пределами царств? — спросил Нико.
— Планы бытия. Всё это довольно запутанно, — махнула рукой Кайя. Она
слишком устала, чтобы объяснять всё по новой.
Но Нико вышел вперёд, и взгляд чужака горел странным нетерпением. —
Эти планы бытия. Среди них есть тот, что носит имя Терос?
Кайя с удивлением посмотрела на него. Сложно было поверить, что это слово
прозвучало здесь и сейчас — но, с другой стороны, во многое, что случилось
сегодня, поверить было не легче. Ещё один, со вздохом подумала она. —
Видимо, нам нужно поговорить.
Эпилог
Эсика умирала. Этого не должно было случиться — ведь она была богиней. В
действительности, именно её усилиями боги были избавлены от бренности,
от старения, от окончательного погружения во тьму. Именно Эсика варила
зелье божественности из смолы Мирового Древа, волшебное снадобье,
способное укротить саму смерть — и, тем не менее, сейчас она чувствовала,
как жизнь постепенно покидает её. Утекает прочь по её рукам, телу, лицу.
Она не могла пошевелить ногами, и давно бы уже рухнула на пол, если бы
зверь, сотворивший с ней такое, не держал её на весу своей когтистой лапой
цвета сырого мяса. Он наклонил её вбок, не сводя с неё своих чёрных, пустых
глазниц. Она нашла её, эта тварь, в её святая святых, месте, где она добывала
смолу и варила Космический эликсир. Никто — и ничто — ещё ни разу не
проникало сюда.
Внезапно из глотки существа раздался голос — странное сочетание
интонаций и говоров, словно он украл слова из чужой речи и объединил их в
69
нечто новое. — В тебе не хватает голода. Не хватает страха, чтобы выжить.
Но скоро.
Затем он уронил её и направился обратно к скважине, которая тянулась к
самой сердцевине Мирового Древа.
Эсика попыталась поднять руки — в отличие от Хальвара или Торальфа, она
никогда не была воином, но решила сражаться изо всех оставшихся у неё
сил, чтобы защитить Мировое Древо. Однако руки отказались повиноваться.
Она попробовала закричать, позвать на помощь, но смогла выдавить из себя
лишь мокрое булькающее кваканье.
В бессилии она наблюдала за чудовищем, которое уже достигло скважины.
Какой яд оно собирается применить? Какую скверну посеять в этом
священном месте?
К её удивлению, зверь достал один из её собственных пузырьков. Должно
быть, прихватил его, пока они сражались. Она увидела, как чудовище
окунает пузырёк в скважину и подносит его к свету. Внутри смола Мирового
Древа переливалась всеми цветами царств. Прекраснейшая вещь в мире — в
любом из миров, насколько Эсика могла судить. Но если зверь и был тронут
зрелищем, то не подал виду.
— Образец получен, — произнёс он тем же составленным из частей голосом.
— Готов к возвращению.
Эсика понятия не имела, к кому он обращается.
Свет в помещении, казалось, потускнел, а может, у неё просто начало
темнеть в глазах. Внезапно посреди комнаты возникла яркая мерцающая
вспышка — шипящее, искрящееся красное свечение, которое вначале
походило на одинокую звёздочку, а затем постепенно распространилось,
образовав кольцо. Кольцо расширилось — теперь ей стало ясно, что это не
Вещая тропа. Подобной магии она ещё ни разу не видела.
С другой стороны портала раздался настолько непривычный и чуждый звук,
что она с трудом признала в нём чей-то голос: «Добро пожаловать назад,
Воринклекс. Мы стали ещё на шаг ближе к совершенству».
70
71
Данный текст предназначен исключительно для бесплатного распространения.
Все права на оригинальные имена, названия и т.д. принадлежат компании
Wizards of the Coast.
Перевод — Антон «Гоблин» Сулима.
Иллюстрация на обложке: Anna Podedworna
В оформлении использованы иллюстрации:
Eric Deschamps
Dominik Mayer
Steve Prescott
Andrew Mar
Lie Setiawan
Daarken
Все права на русский текст принадлежат группе «Миры Доминии — MtG Storyline»
https://vk.com/worlds_of_dominia
72