Характеристика Судебника 1497 Ко второй половине XV в. московские князья столкнулись с необходимостью создания единого общерусского законодательного документа, в связи с активным расширением территорий Москвы. Созданием подобного документа занялась политическая элита при Иване III. Итогом этой работы стало принятие Судебника 1497 г. Следует отметить, что у историков нет единого мнения об авторстве судебника, однако общепринятой точкой зрения является то, что составление проекта этой работы было выполнено писарем Владимиром Гусевым Однако А.В. Черепнин предполагает, что составителями Судебника являлись братья бояре – князья Попушкеевы. По мнению же Алексеева такая крупномасштабная работа была непосильна одному, двум человекам. Он отмечает, что "средневековье не знало авторского права, кто бы ни был составителем Судебника, его имя не могло попасть на страницы официального источника..." Он выдвигает гипотезу, что судебник составляла комиссия из наиболее доверенных лиц – дьяков, руководителей центральных ведомств, накопивших достаточный опыт в судебных и административных делах. Судебник получил силу закона в 1497 г. с сентября (тогдашнего нового года) будучи утвержден ("уложен") великим князем с его детьми и боярами. На момент издания новый общий закон не имел названия, но обычно он именуется судебником, по аналогии с Судебником Ивана IV и по существу своего содержания. Первое упоминание о судебнике имеется в записках о Московии австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, бывшего послом императора Максимилиана I при дворе Василия III. Судебник дошел до нас в одном списке Судебник Ивана III дошел до нас в одном списке. Рукопись была найдена во время археологической экспедиции по монастырям московской губернии и изучения их архивов в 1817 г. П.М. Строевым и опубликована им совместно с К.Ф. Калайдовичем в 1819 г. в виде "Законов Ивана III и Ивана IV" в Санкт-Петербурге. Эта рукопись до сих пор остается единственным известным списком судебника и хранится в фонде Российского Государственного Архива Древних Актов в Москве. Судебник не содержит постатейной нумерации, основанием деления текста на статьи может служить его внешнее оформление или содержание предписаний. Текст содержит разделы, выделенные с помощью киноварных заголовков. Однако не все статьи имеют заглавие. Некоторые начинаются с новой строки киноварной буквой, другие писаны в строку под общим заглавием с предшествующими, хотя не имеют к ним никакого отношения. Например, под заглавием "о чюжеземцах" сначала изложено правило об исках между чужеземцами, потом о подсудности духовенства, наконец, о порядке наследования без завещания. Едва ли уместно называть подобный порядок материала системой. Поэтому каждый исследователь делит текст на статьи так, как считает нужным Рассматривая источники Судебника, исследователи также расходятся во мнениях. М. Ф. Владимирский-Буданов считает, что почти единственным источником являются уставные грамоты местного значения: "Московский рецептор либо сокращает узаконение…, либо заполняет текст…". Д.М. Мейчик– считая невероятным, чтобы Москва заимствовала что-либо из вольных городов, рассматривает Псковскую судную грамоту только как литературное пособие, справочный материал. Общность норм объясняет единством обычая. Однако большинство историков-исследователей едины во мнении, что составителями судебника были использованы не только такие источники русского права как Русская Правда, Псковская судебная грамота, уставные грамоты, но и разного рода льготные, пожалованные, охранительные, судные грамоты, а также указы и инструкции в области суда и управления, издававшиеся как московским, так и иными княжествами С. В. Юшков утверждает, что только в 27 статьях можно найти следы непосредственного влияния каких-либо известных юридических памятников или норм обычного права (12 статей из уставных грамот, 11 из Псковской судной грамоты, 2 статьи из Русской Правда и 2 из норм обычного права). При заимствовании из старых источников нормы права перерабатывались относительно изменений в социально-экономическом строе. Усиливая в связи с обострением классовой борьбы репрессии по отношению к неугодным. Судебник вводит смертную казнь для "лихих" людей, тогда как Белозерская уставная грамота, послужившая источником соответствующих статей, предоставляет разрешение вопроса о наказании таких людей на усмотрение суда. Судебник изменяет и порядок обращения к суду, обязанности судей, устанавливает новое понятие института послушества и т.д. Около 3/5 состава судебника не встречаются в каком-либо виде в дошедших до нас памятниках. Они либо извлечены из несохранившихся законодательных актов Ивана III, либо принадлежат составителю Судебника и представляют, таким образом, новые нормы, неизвестные прежней судебной практике. Новизной Судебника, по мнению С. В. Юшкова, объясняется то обстоятельство, что далеко не все его статьи осуществлялись на практике. Части их оставались программой, для реализации которой требовалось время. Именно поэтому Судебник 1497 г. положен в основу Судебника 1550 г, а отдельные его положения и принципы получили дальнейшее развитие и в последующем законодательстве. Таким образом, первый общий закон охватывает далеко не все правовые нормы, а потому создание Судебника 1497 г. не исключает массового применения в жизни обычного права. Первый опыт Московского законодательства многими исследователями признан не совсем удачным: Судебник очень краток и беден по содержанию даже по сравнению с Русской Правдой, не говоря уже о Псковской и Новгородской судных грамотах. Однако целью его издания было – утверждение правосудия, что создавало прочную базу для всей дальнейшей законодательной деятельности. Это законодательный сборник – первый единый для всей Руси. Характеристика Судебника 1550 Судебник Ивана Грозного – основной сборник российских законов с середины XVI по середину XVII века. За его принятие проголосовали делегаты Земского собора 1549 года, окончательно он был утвержден спустя 2 года на Стоглавом соборе. Утратил силу после введения Алексеем Михайловичем Соборного уложения в 1649 году. Кодификация конца XV в. - середины XVI в. в Московской Руси тесно связана с усилением центральной власти, окончанием периода государственной разобщенности и складыванием новых юридических форм взаимодействия общества и государства. В XVI в. была популярна мифологема о «странствующем царстве», которая утверждала, что русский народ я является богоизбранным. Управлять им мог только святой царь, который несопоставим с поместными государями и удельными князьями. По точному замечанию В.В. Зеньковского, царская власть стала точкой «встречи исторического бытия с волей Божией», «сочетания начала божественного и человеческого». Тем самым монархическую власть осознанно отделили от общества, а точнее поставили над ним. Мудрость царя от Бога, и кто после этого усомнится в правоте государевых постановлений? За справедливость этого «высшего источника правды» царь отвечает только перед Богом. К середине XVI века процесс оформления единого централизованного государства со столицей в Москве подошел к концу. Великий московский князь стал именоваться «Государем всея Руси». Он стал обладать практически неограниченной властью на территории всей страны. В новом Судебнике усиливалась роль центральных судебных органов. Одновременно с этим ликвидировались судебные привилегии местных князей. Потребность в принятии нового сборника законов была утверждена на Земском соборе 1549 года, созванном по инициативе царя. Работа над Судебником шла в течение двух лет. Ее лично контролировал Иван IV. Ему помогали брат Юрий Васильевич и двоюродный брат Владимир Андреевич. Основную работу по созданию нового свода законов проделали члены Боярской думы. Вопросы по поводу налогообложения решались совместно с представителями Казны. Принятие Судебника стало одним из первых важных мероприятий, реализованных при участии Избранной рады. В основу нового сборника законов был положен предыдущий Судебник, принятый при Иване III, а также накопившиеся к тому времени законодательные акты и сведения из судебной практики. До наших дней дошло около 50 списков Судебника Ивана Грозного. Все они имеют оглавление и нумерацию статей. Всего в сборнике содержится 100 статей, при этом последняя была дописана позже. В некоторых копиях сотая статья отсутствует. Статьи в Судебнике каталогизированы и систематизированы, что в значительной мере упрощало работу с ним. В сборнике содержатся нормы уголовного, процессуального и гражданского права. Миссия особого рода священного служения выразилась и в законодательной деятельности московских царей. Иван IV вслед за Иваном Великим продолжил кодификацию. Она представляла собой вариант официальной средневековой кодификации, нацеленной на выработку юридического фундамента централизованного государства и проведение в нем политических реформ, ориентированных на ликвидацию остатков прежнего административно-управленческого и правового многообразия, а также закрепление иерархического порядка стратификации российского общества. Цели кодификации обусловили специфику «государевых» судебников (Судебник 1497 г., Судебник 1550 г.), которые носили репрессивный, публичный, общеобязательный характер. процессуальный, Немногочисленные императивный, юридические нормы судебников впервые имели общегосударственное действие. Судебники нацелены на «огораживание» пространства позитивного права, прежде всего в сфере судоустройства и судопроизводства. Разработка судебников стала первой кодификаций в системе позитивного права. Поэтому сложно согласиться с Н.В. Калачовым в том, что Судебник 1550 г. не содержит норм публичного права. Напротив, именно нормы гражданского (14 статей) и уголовного (8 статей) права в «стоглавом» Судебнике 1550 г. весьма малочисленны. Анализируя процесс создания судебников, можно определить наличие у них принципиальной основы в виде преемственности в развитии позитивного права, которое не утрачивает и связи с правовой традицией. Борющиеся за абсолютизацию своей власти московские цари, в том числе и методами ликвидации политической оппозиции в лице удельных князей и бояр, в правовой сфере не отказались от признания приоритета сложившихся канонических и обычно-правовых устоев. Характеристика стоглава Стоглавый собор – церковно-государственный собор, проходивший в Московском царстве в 1551 году. В нем принимали участие Иван Грозный, Боярская дума, верхушка духовенства, представители разных сословий. Принятые на соборе решения нашли отражение в сборнике документов под названием Стоглав. В нем были зафиксированы основные положения церковного устройства в России. Отдельные его главы были отменены по решению Московского собора 1667. Окончательно утратил силу в 1721. О законодательной деятельности Московского собора 1551 года в современных ему летописях не находится никаких сведений; нет даже указаний на действительное существование этого собора, хотя о других соборах, бывших незадолго до собора 1551 года и лишь несколько лет спустя после него, летописные известия сохранились. Даже в степенной книге, составленной по повелению Митрополита Макария, бывшего председателем на соборе 1551 года, и доведенной от Рюрика до 1559 года, не упоминается ни слова о соборе 1551 года. Это обстоятельство некогда служило поводом к отрицанию самого бытия собора 1551 года. Однако сомнение скоро должно было исчезнуть ввиду явных следов, которые оставил за собой этот собор. Сведения о нем с достаточной полнотой помещены в особом памятнике древнего русского церковного права, известном под именем Стоглава или Стоглавника, потому что он разделен на сто глав, вследствие чего и сам собор 1551 г. обыкновенно называется Стоглавым или Стоглавным. Памятник этот содержит в себе не только деяния собора 1551 г., но и постановления его. Стоглав сохранился в рукописях XIX, XVIII, XVII и XVI веков. Кроме Стоглава, многочисленных сведения отдельных о соборе официальных 1551 актах, г. находятся в государственных и церковных, изданных после собора, отчасти в том же 1551 году, отчасти в последующее время, от имени царя и митрополита. Эти акты, в виде грамот, указов, наказов и соборных приговоров, или прямо дополняют о соборном уложении 1551 года, или, хотя не означают времени собора, однако не восходят далее этого года. Они повторяют соборные определения, иногда совершенно буквально, упоминают их и вообще свидетельствуют о большем или меньшем влиянии на них Стоглава. Таких актов насчитывают около 32-х. В состав Стоглавого собора вошли как духовные, так и светские чины. Последние обозначены в Стоглаве только как разряды, без точного поименного исчисления самых лиц, составлявших эти разряды. Из духовных чинов названы по именам только лица высшей иерархии. Кроме митрополита Макария на соборе участвовали почти все тогдашние русские иерархии: Феодосий, архиепископ Новгородский и Псковский, Никандр, архиепископ Ростовский и Ярославский, Трифон, епископ Суздальский и Старорусский, Гурий, епископ Смоленский и Брянский, Кассиан, епископ Рязанский и Муромский, Акакий, епископ Тверской и Кашинский, Феодосий, епископ Коломенский и Каширский, Савва, епископ Сарский и Подонский, Киприан, епископ Пермский и Вологодский. Карамзин видел Стоглав как результат царских вопросов, предложенных царем духовенству, причем последнему отводилось обыкновенно второстепенное место, главная же роль приписывалась самому царю. «Сие церковное законодательство, – говорит Карамзин, – принадлежит Царю более, нежели духовенству: он мыслил и советовал, оно только следовало его указаниям». Еще И. Д. Беляев заметил, что знаменитый историограф не вполне оценил здесь участие духовенства, работавшего самостоятельно на Стоглаве, так как собор не всегда следовал указаниям царя или вовсе их отклонял, или же изменял, или, наконец, предлагал свои мероприятия, без возбуждения оных вопроса со стороны царя. Г. М. Жданов, после целого ряда весьма важных исследований об отношениях царя Иоанна к Стоглавому собору, кажется, склонен прийти к тому заключению, что царь Иоанн Васильевич, хотя, по-видимому, играл главную, руководящую роль на Стоглавом соборе, но на самом деле проекты преобразований были составлены окружающими царя лицами, хотя и не без его участия; все действия царя на соборе были направляемы людьми, так сказать, скрывавшимися за его спиной и принадлежавшими к «избранной раде», каковы митрополит Макарий и особенно знаменитый протопоп Сильвестр. Сюда же нужно отнести и тех лиц, которые хотя и не принадлежали к «избранной раде», однако имели возможность тем или другим способом внушать царю мысли и намерения в желаемом для них духе, каков, например, Троицкий игумен Артемий. Но Г. М. Жданов не умаляет в этом случае и значение духовенства, которое не всегда следовало указаниям царя, что как мы видели, совершенно справедливо. Нельзя, однако, не заметить, что Г. М. Жданов склонен, с одной стороны, слишком преувеличивать значение «избранной рады», а с другой – слишком умалять личное значение царя Иоанна Васильевича в деле Стоглавого собора. Впрочем, историк признает, что «в составлении вопросов, предложенных от имени царя собору, царь принимал живое участие, вносил в них свои личные воспоминания и наблюдения. Судя по этим словам можно думать, что Г. М. Жданов далек от того, чтобы впасть в крайность, противоположную той, в какую некогда впал Карамзин. Касательно вопросов подлинности, официальности и каноническом значении Стоглава существуют два радикально противоположных мнения. Одни ученые считают Стоглав, по крайней мере в нынешнем его виде, не подлинным законодательным актом Стоглавого собора, утвержденным и обнародованным царем и собором, а черновыми записками, или извлечением из соборных деяний и постановлений, составленными на самом соборе или вскоре после него неизвестным частным лицом, а может быть и кем-либо из членов Стоглавого собора. Другие напротив, вполне признают и подлинность, и официальность, и каноническое значение Стоглава, считая его уложением собора 1551 года. Характеристика Соборного Уложения Соборное Уложение 1649 года является крупнейшим памятником русского феодального права и одним из самых долговечных русских законов. Изменяемое и дополняемое новыми законодательными актами, оно оставалось действующим источником права Русского государства в течение почти двух столетий. Соборное Уложение оказало большое влияние на развитие российской правовой системы и закрепило основные черты государственного строя, определившего дальнейшее политическое развитие России. Соборное Уложение часто называют «кодексом», и это в полной мере соответствует старинным русским терминам, так как уложением в старину обозначали законодательные кодексы, представляющие собой не только систематизацию законодательного материала, относящегося ко всем или какой-либо отрасли права, но и переработку самого свода. Многие авторы полагают, что обозначать Соборное Уложение кодексом с юридической точки зрения неверно. Исходя из того, что слово «кодекс» в правовом значении термина означает совокупность действующих норм отдельной отрасли права, как например, Гражданский, Уголовный или другие кодексы, а Соборное Уложение - документ более широкого предназначения, состоящий из отдельных кодексов, поэтому правильнее его называть «свод законов» либо «кодекс законов» . По мнению других исследователей, Уложение заключает в себе материал, относящийся не к одной, а ко всем отраслям права того времени. Уровень систематизации в отдельных главах, посвященных конкретным отраслям права, был еще не настолько высок, чтобы считать Уложение кодификацией или даже совокупностью кодексов, поэтому они называют данный правовой акт систематизированным законом. Внимания заслуживает позиция И.А. Исаева, считавшего Уложение «сводом всех действующих правовых норм, включая Судебники и Новоуказные статьи» Текст Соборного уложения 1649 года был составлен из 967 статей, сгруппированных в двадцати пяти главах. Главы с первой по девятую объединили правовые нормы, предназначенные защищать интересы церкви и государства. На это указывают уже сами названия данных глав: так, глава I называется «О богохулниках и о церковных мятежниках», глава II носит название «О государьской чести и как его государьское здоровье оберегать», глава III — «О государеве дворе, чтоб на государеве дворе ни от кого никакого бесчиньства и брани не было», глава IV — «О подпищикех и которые печати подделывают», глава V — «О денежных мастерех, которые учнут делати воровские денги», глава VI — «О проезжих грамотах в ыные госу-дарьства», глава VII — «О службе всяких ратных людей Московского государьства», глава VIII — «О искуплении пленных», глава IX — «О мытах, и о перевозех, и о мостах». С десятой главы по двадцатую вошли преимущественно нормы гражданского права и правила, по которым вершился суд по гражданским и уголовным делам, а также «суд о крестьянах» и «суд о холопах». Из этих глав самой большой стала глава X, получившая название «О суде». В нее вошло 287 статей. За этой главой была помещена глава «Суд о крестьянах», затем — составленная всего из трех статей двенадцатая глава «О суде патриарших приказных и дворовых всяких людей и крестьян». Тринадцатой главе было присвоено название «О Монастырском приказе», четырнадцатой — «О крестном целовании». Главе XV был дан заголовок «О вершенных делах», главе XVI — «О поместных землях», главе XVII — «О вотчинах», главе XVIII — «О печатных пошлинах». Глава XIX получила наименование «О посадских людех», глава XX — «Суд о холопех». В главах XXI, XXII и XXV были изложены преимущественно нормы уголовного права. Уголовноправовой характер этих глав отчетливо отразился в их названиях: главе XXI было придано наименование «О разбойных и о татиных делах»; в названии следующей за нею главы было обозначено, что это «Указ за какие вины кому чинить смертная казнь и за какие вины смертию не казнить, а чинить наказанье»; глава XXV была озаглавлена как «Указ о корчмах», в ней говорилось о преступлениях, связанных с содержанием корчмы, продажей вина, торговлей табаком. Глава XXIII, состоявшая из трех статей, была посвящена некоторым вопросам судопроизводства по делам стрельцов, она и называлась соответственно — «О стрельцах». В главе XXIV был изложен «Указ о атаманех и о казакех», который включал в себя всего две статьи. Соборное уложение отличалось более развитой по сравнению с судебниками юридической терминологией. Для выражения юридических понятий здесь использовались в основном термины, возникшие в русском языке в предшествовавшие исторические эпохи, причем применялись они, как правило, в тех же значениях, что и ранее Соборное уложение 1649 г. по своему юридическому строению и содержанию является наиболее приближенным к современному законодательству среди правовых памятников Древней и Средневековой Руси. Основные причины и принципы его создания изложены в преамбуле. Так, среди причин создания Соборного уложения указываются необходимость того, чтобы: «суд и росправа во всяких делех всем ровна», что, в частности, свидетельствует о желании юридически закрепить статус холопов как субъекта правоотношений. Преамбула указывает источники Соборного уложения: выдержки из духовных книг, указы князей, царей, бояр, греческие законы, но это не означает, что Соборное уложение является лишь «поздней редакцией» предыдущих источников; наоборот, оно вобрало в себя лишь статьи, являвшиеся в то время актуальными. Например, в Уложении сокращается институт холопства, следовательно, многие статьи, существовавшие раньше, в нем опускаются.
